Как я был первый раз в увольнении

«Как я был первый раз в увольнении»

Разные времена — разные люди, говорят.
Да нет, люди всегда одни и те же.
Меняется природа, ландшафт. А люди остаются такими же.
Я бы сказал, приспосабливаются ко времени.
Во всяком случае, чаще всего.
Не хотят люди изменений и изменяться не хотят.
Древнекитайский философ Конфуций говорил: «Самое страшное — жить во времена перемен».
Порой и лучшее становится врагом хорошего.
Мы всегда вспоминаем прошедшее.
И хорошее, и плохое.
И оно нам мило улыбается через года. Становится родным, близким. Это то, что нас сотворило, воспитало, состарило.
Окружило и обояло.
Мои семидесятые. Учёба и армия.
Помню, уходил я в армию спецнабором, служить после получения диплома, как специалист.
Причем практически сразу, в три дня.
В пятницу вручили диплом — в понедельник утром уже на сборном пункте, а через три часа в эшелоне призывников в направлении воинской части.
Позволили нам доучиться (получить документ об окончании учебного заведения) и призвали с опозданием, на два месяца позже.
Призыв и отправка в советскую армию — это такие для меня были яркие истории встреч с любопытными характерами людей и событий, меня ошеломивших, что в дальнейшем я уже был готов ко всему.
Оказалось, всё невероятное и головокружительное ещё впереди.
Мир вокруг для меня только открывался, а я — просыпался.
Но я всё-таки хочу рассказать читателю об «увольнительной» и о моём первом уроке воспитания солдата с посещением города вне гарнизона службы.
Специально отметил, что был призван позже основного состава, потому что к этому времени из «молодой зелени» уже были образованы роты, взвода. У ребят обмундирование из зелёного стало серым, побелела от соли гимнастёрка. Заматерели лица, в глазах появилось больше «службы».
Я же только-только начал отвыкать от домашней еды (голодал, не воспринимал «армейскую» еду, не впихивалась).
Потому нет-нет да и питался «буфетом», как Иван Бровкин.
И вот через месяц настал тот замечательный момент, тот счастливый случай, когда нам сказали: «В парадный китель! Надраить ботинки!»
Я был ещё мыслями на «гражданке», часто, не желая, нарушал армейский устав, хватал ночные «наряды вне очереди», много писал домой и ждал «домашний провиант».
Потому принял увольнительную радостно и душевно.
Оказалось, культурное посещение, повезли нашу роту в кино.
Тогда вышел в кинотеатрах новый цветной великолепный двухсерийный художественный фильм «Золото Маккенны».
Замечательный боевик-вестерн.
Про индейцев!
Немного расскажу.
Прерии, солнцепек, луки и стрелы, томагавки вождей, мокасины и скальпы!
В общем, классное кино! А музыка! Бесподобная.
Пел Александр Градский в своей манере, очень ярко, звонко и громко.
Все три часа не умолкала музыка, пели песни, свистел свинец вперемешку со стрелами, клацали затворы американского вертикального «бюксфлинта».
В общем, индейцы давали жару племени гуронов, далавар, и вождь аппачей был в ударе. Золото текло рекой...
Ну, или оно стояло буквально золотой стеной.
Да, там же были и смуглые индианки-красавицы (как же без них), и, конечно, их спасал белый человек в ковбойке и со звёздным значком шерифа.
В конце их в ущелье (в очень секретном, про которое знали только краснокожие, и то не все, а только посвящённые вожди, ну и наш белый человек Маккенна) завалило вместе с бандитами.
Спаслись мало-мало кто.
Горы трясло, всё рушилось от проклятий индейцев. Но шериф Маккенна и его команда непонятно каким образом еле-еле под камнепадом, меняя падающих лошадей, сражаясь с бандитами, выехали. Выжили.
Никто ничего не успел взять из золотых россыпей (спасались как могли), не было времени ни набрать в сумки, ни в карманы.
И только шериф Маккенна сидел на лошади главного бандита, который успел, как оказалось, набить две кожаные сумки золотом и привязать их к седлу, но сам был завален камнепадом.
Кино закончилось, зажегся свет, у меня в глазах зарябило, когда встал с кресла.
Я настолько «уехал» в это чудесное пространство-киновремя, что вздрогнул от громко упавшего чего-то на пол подо мной.
Опустив глаза, начал рассматривать, чтобы поднять упавшее.
Еще было сумрачно в зале.
Тупо попытался нащупать руками.
На полу валялась новенькая военная зеленая фуражка с блестящей кокардой.
Не понимая, откуда здесь фуражка, я её поднял вместе со своими глазами.
Вокруг, насколько я мог видеть, были военные. И рядом тоже стояли и сидели солдаты.
Ещё тупил несколько секунд, пока не увидел свои начищенные ботинки и зеленые брюки.
Только тут до меня дошло, и я вспомнил, что я в советской армии. И это моя фуражка.
И вокруг мои товариши по роте...
Кино меня отключило от действительного по-настоящему.
До самой казармы не смог проронить ни слова, но возвращался я уже солдатом...