Глава 12

Глава 12: Беседы в гроте Марниф

Война окончена для тех, кто смог забыть. Но для нас, вечных солдат тыла, она продолжалась в каждом вздохе, в каждом взгляде, в каждой женщине, что прошла через наши жизни, оставив шрамы глубже, чем от осколков.

Солнце в Салале было не таким, как на других фронтах. Оно не слепило, а ласкало, не жгло, а согревало. Но даже его ласковые лучи не могли прогнать холод, что поселился в душах тех, кто собрался в тот день в гроте Марниф. Море шумело где-то внизу, его соленый ветер смешивался с запахом влажного камня и горького табака.

Тарабас Невнятный сидел, прислонившись к прохладной стене грота, его пальцы механически перебирали замшелый камень. Корсар, развалясь на складном походном стуле, с видом полководца, планирующего очередную операцию, чистил апельсин. Поручик Ржевский, с лицом трагического актера, на котором была написана вся скорбь мира, смотрел вдаль, на бирюзовую линию горизонта. Воронежский Привет, мрачный и неподвижный, как скала, курил самокрутку, дым от которой уплывал вверх, к сводам грота. Кукла Рио, с лицом, на котором застыла вечная усталость, разбирала старый патефон. Медведь Эди что-то чинил в своем рюкзаке, а гном Ромашка и синий пёс Митя о чем-то тихо спорили. Розовый Пёс молча наблюдал за всеми, его взгляд был пуст и направлен куда-то внутрь себя. На самом краю грота, в тени, стоял Мессир Баэль, его демоническая сущность казалась инородным телом в этой почти идиллической картине.

Разговор начался внезапно, как всегда это бывает в компании мужчин, изможденных жизнью и войной.

— Читал на днях одну статейку в Men's Health, — хрипло произнес Воронежский Привет, выдыхая струю едкого дыма. — Про женщин. С которыми не стоит связываться. Там про таких, которые рано начали. До шестнадцати.

Корсар фыркнул, отправив в рот дольку апельсина.
— И что? Мне вот одна такая попалась. Лет пятнадцати ей было. Глаза невинные, а взгляд... старый, понимаешь? Как у старого солдата, который уже всё видел. Думал, чистая, ан нет... Уже всё знала, всё умела. Как будто не девочка, а потертая жизнью походная палатка.

Тарабас Невнятный мутно поднял глаза.
— Фу... фадо... о фуда... — пробормотал он. — У... у меня была... из властных. Из налоговой.  Приходила вечером, снимала пиджак, а взгляд всё тот же, казенный. "Предъявите документы, гражданин". Словно не в постель пришла, а на проверку. Целый устав любовный составила. Природу не обманешь, власть портит. Необратимо.

Поручик Ржевский вздохнул так театрально, что даже чайки на скалах вздрогнули.
— О, не говори! А моя... о, моя была настоящей принцеждалкой!  Под тридцать, а верила, что она уникальное сокровище, достойное лишь принца на белом бентли. Я ей стихи читал, Блока, Ахматову... А она: "Ты чё, псих? Денег нет? Проехали". Её реальность была в другом месте. Не там, где я.  — Он с надрывом закашлялся. — Искал я её потом... а она в Неаполе, с каким-то местным... под пальмой... И пиджачок у него... и нашёл он своё сокровище...

Медведь Эди отложил рюкзак и неуклюже подмигнул.:
— А мне одна бизнес-леди чуть жизнь не сломала.  У неё всё было: квартира, машина, своя фирма. Дети от предыдущего. А чего не хватало? Регулярного секса с партнёром, который знает все её особенности.  Говорила: "Мне разнообразие нужно!" А сама ночами плакала, что одна. Природу не наёбешь. Противоречие вечное. Успешная снаружи, а внутри — разбитое корыто.

Кукла Рио, не поднимая глаз от патефона, тихо сказал:
А я с чайлдфри сталкивался.
 Отказ от детей в пользу личных свобод. Так звучит определение.  Веселая такая, заводная. Всё развлекалась. Говорила: "Дети — это скучно, я хочу жить для себя!" А потом в сорок лет — депрессия, истерики. Смотрит на чужих детей, а в глазах — такая пустота, что страшно становится. Создание семьи имеет единственную цель — рождение и воспитание детей.  А иначе — просто банальная потаскуха.

Ржевский снова вклинился
— Ещё была у меня... путешественница.  Её реальность находилась совсем в другом месте. Эти самые «путешествия» сформировали эмоциональную зависимость.  Вечно куда-то рвалась. То в горы, то на море. Говорила, что ищет себя. А искала она, как оказалось, приключений под пальмами. Потом узнал

ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫЙ ФРАГМЕНТ