семь сестёр сестра тени

семь сестёр сестра тени

44. часть 1, часть 2, ниже
Я сказала Мыши, что мне пора спать. События последних
нескольких дней истощили меня сверх всякой меры. А тут еще
присовокупились и его беды тоже. Я лежала в постели, закутавшись в
одеяло и покрывала, словно в кокон, размышляя обо всем том, о чем
только что поведал мне Мышь. Я понимала: прежде чем мое сердце
решит, как ему реагировать на признание Мыши, мне следует
проанализировать все факты.
Да, мое сочувствие к нему было огромным. Я искренне
сопереживала его горю. Но мне также искренне было жаль Орландо,
Маргарет и особенно Рори. Который, как говорится, попал под раздачу
ни за что. Оказался без вины виноватым. Пострадал лишь за то, что
появился на свет.
Но при всем том… мальчик счастлив. Невинная душа! Он не
только любим, он и сам с радостью делится своей любовью со всеми
окружающими. А свое собственное увечье воспринимает с той
легкостью и непосредственностью, какая свойственна детям. Как и я
сама когда-то восприняла все необычные обстоятельства своего
детства. Да, отец относится к мальчику предвзято. Можно сказать, он
не любит своего сына. Но рядом с Рори всегда есть люди, готовые
восполнить и компенсировать ему эту нехватку родительской любви.
Они, да и я сама, всегда подхватят мальчика на руки, если он вдруг
оступится или упадет.
Что же касается любовного признания Мыши, то я решила пока
не воспринимать его слова всерьез. Вполне возможно, очутившись
снова в Кембридже, он и испытал нечто похожее на прозрение. Но
нельзя сбрасывать со счетов годы одиночества, прожитые в горе. А тут
чисто случайно рядом оказалась женщина. Так сказать, в шаговой
доступности от него. И эта женщина – я. Вот он и вообразил себе
невесть что. А у меня ведь были совсем другие функции: работать
вместе с его братом, кормить его самого. И главное – заботиться о его
сыне…
Впрочем, в подобной ситуации легко и ошибиться…
Да, именно так, размышляла я. В этом вся причина. А потому я не
собираюсь открывать шлюзы в собственной душе и изливать ему свои
чувства. Мышь и так переживает сейчас самый настоящий
эмоциональный шторм. А потому не следует усиливать
турбулентность его переживаний.
К тому же я ведь остаюсь здесь, рядом с ним, подумала я,
закрывая глаза, чтобы погрузиться наконец в сон. Но только ради
Рори.
* * *
На следующее утро Мышь заявился в Хай-Уилд сразу же по моем
возвращении домой после того, как я отвезла Рори в школу. Я обратила
внимание на то, что на нем была та же одежда, что и вчера. Такое
впечатление, что он не ложился спать.
– Привет, – коротко поздоровался он.
– Привет, – откликнулась я и пошла в кладовку за яйцами и
беконом, чтобы приготовить завтрак Орландо. Мельком взглянула на
него, уже направляясь к плите, и подумала, что сегодня у него еще
более убитый вид, чем накануне. Не скрою, где-то в самой глубине
души я не без злорадства подумала, что так ему и надо.
– Так вы подумали над тем, о чем я вчера сказал вам? – спросил
он у меня.
– Подумала.
– И?..
– Мышь, прошу вас, не торопите события, ладно? В моей жизни и
так за последние несколько дней произошло много чего. Мне нужно
время.
– Конечно.
– И потом, речь ведь не обо мне… или о вас. В первую очередь
меня волнует судьба Рори. Вашего сына.
– Понимаю. Я тоже много думал после вчерашнего. Вы правы.
Как вы можете доверять мне, не говоря уже о любви и прочих
чувствах, после того как я обращался с вами обоими самым
чудовищным образом? Но… но вы хотя бы останетесь здесь?
– Да. Ведь Рори нуждается в постоянном уходе. К тому же не
забывайте, у меня работа в книжном магазине.
– Хорошо. Тогда… – Мышь замолчал, конфузливо переминаясь с
ноги на ногу. – Тогда я хотел бы попробовать, с вашей помощью
конечно, наладить или хотя бы попытаться наладить отношения с
сыном. Сейчас, пока деньги от продажи лондонского магазина не
поступили на счет, мне и заняться-то особенно нечем. Вот я и подумал,
что можно будет воспользоваться свободным временем для общения с
Рори. Не думаю, что у меня получится все быстро, но хотя бы
попробую для начала. Знаю, я тоже смогу стать лучше. Уверен в
этом…
– Что ж, если так, то флаг вам в руки.
– Поверьте мне, Стар, я действительно хочу этого.
– Чему я только буду рада. Ибо это позволит решить некоторые
мои проблемы. Если вы будете забирать Рори из школы, то я смогу
более существенно помогать Орландо в его магазине. Буду
задерживаться у него подольше, а потом привозить его домой к ужину.
Там еще непочатый край работы. А все нужно успеть переделать
прежде, чем открываться.
– Отлично! – моментально согласился Мышь. – Вот только,
боюсь, повар из меня никудышный. Не уверен, что обеспечу вам
достойный ужин.
– Я сама приготовлю ужин, когда вернусь. За вами купание…
– Да, помню. И еще сказка на ночь, – он улыбнулся немного
смущенно.
– Доброе утро всем, – поздоровался с нами Орландо, входя на
кухню. Посмотрел на нас с Мышью и сразу же уловил напряжение,
витающее в воздухе. – Я вам не помешал?
– Вовсе нет, – поспешила я его успокоить. – Завтрак уже почти
готов. Так вы забираете Рори ровно в половине четвертого.
Договорились? – повернулась я к Мыши. А вот приглашения к
завтраку он от меня сегодня точно не дождется. Пусть даже и не
надеется, подумала я зловредно.
– Хорошо. Тогда я пошел, – заторопился Мышь к выходу.
Орландо с озадаченным видом склонил голову набок и глянул на
меня, явно не понимая, что происходит.
– Мышь мне вчера вечером все рассказал. О том, что Рори – его
сын.
– Ах, вот как? Что ж, это большой шаг вперед. Тем более что до
недавнего времени он и сам отказывался признавать это. Вы сотворили
с ним чудо, мисс Стар. Самое настоящее чудо.
– Ничего я с ним не сотворяла, Орландо, – огрызнулась я,
поставив перед ним тарелку с яичницей и беконом.
– Тогда я должен сказать, что любовь поистине творит чудеса.
Впрочем, я это предвидел с самого начала, с того самого момента, как
он увидел вас впервые и тут же заинтересовался вами. А потом…
– Хватит, Орландо! – перебила я его.
– Прошу прощения. Но, мисс Стар, дайте ему хотя бы шанс
искупить свою вину за неподобающее обращение с вами. Кто знает,
может, со временем он вам и понравится.
– Меня гораздо более волнует, чтобы он в максимально короткие
сроки понравился Рори, – вспылила я в ответ и с громким стуком
опустила сковородку в раковину, чтобы вымыть ее.
– Могу ли я расценивать вашу реакцию на мои слова как
доказательство того, что и в вашей душе затеплился наконец огонек
любви? А почему бы и нет? Получается, что дела сердечные заставили
измениться не только Мышь.
– Орландо!
– Все! Молчу-молчу… Разве что скажу лишь еще одну вещь. Если
грешник в чем-то кается и просит простить его, то, по-моему, мы
должны это сделать, если считаем себя настоящими христианами. В
конце концов, прощать – это наш долг. Вот я, скажем, так и поступил.
Мой брат в целом очень приличный человек. Если бы не смерть
Анни…
– С меня хватит! – рявкнула я, отворачиваясь от раковины с
мокрой сковородкой в руке.
Орландо тут же шутливо прикрыл голову руками.
– Больше ни слова… Обещаю… И на устах моих печать… Пусть
Мышь сам разбирается со своими проблемами.
– Именно так! – согласилась я с ним язвительным тоном. – Его
проблемы, ему их и решать.
* * *
В последующие несколько дней Мышь исправно выполнял все
наши договоренности.
Утром отвозил Рори в школу, во второй половине дня забирал его.
Они приезжали домой на пару часов раньше меня. По пути покупали
те продукты, которые значились в составленном мною списке. Списки
я составляла каждое утро.
А вечером я привозила Орландо из Тентердена и начинала
готовить ужин на нас четверых, попутно наблюдая за тем, как Мышь
пытается наверстать упущенные годы, погружаясь в прошлую жизнь
сына. После ужина он обычно купал Рори, а потом читал ему сказку на
ночь. При этом сам Рори был в полном изумлении от того, как
внезапно в Мыши открылся вдруг новый талант и он поразительно
быстро научился разговаривать на языке жестов.
– У него получается лучше, чем даже у тебя, Стар. Он очень
способный ученик, правда? Так быстро всему научился.
– Просто ему этого очень захотелось, потому что он тебя любит, –
ответила я, целуя мальчика на прощание.
– И я его люблю. Спокойной ночи, Стар. И пусть тебя не
покусают никакие блохи.
Я направилась к дверям, чтобы выключить свет. Получается, что
все эти годы Мышь отлично владел языком жестов, подумала я, но
тщательно скрывал свои умения. Ведь в свое время он выучил язык
специально для того, чтобы лучше общаться с Анни. Остается лишь
надеяться на то, что когда-нибудь, со временем, Рори тоже узнает про
свою мать, которая любила его так сильно, что пожертвовала своей
жизнью ради него.
* * *
В четверг Мышь сообщил мне, что звонила Маргарет, пока я
отсутствовала дома, помогая Орландо в его магазине.
– Она сказала, что задержится во Франции, скорее всего, до
начала декабря и постарается вернуться к тому моменту, как мы будем
открывать магазин. Я сказал ей, что на выходных сам присмотрю за
Рори. Вам ведь нужно съездить в Лондон, как я понимаю?
– О да, очень нужно, – согласно кивнула я головой.
Очень важно, подумала я про себя, чтобы Мышь проводил как
можно больше времени с сыном без участия посторонних.
– Хорошо. Тогда завтра вечером я подброшу вас до станции, когда
вы вернетесь из книжного магазина.
– Спасибо. Кстати, вы с Рори тоже могли бы помочь Орландо на
выходных. Он хочет в это воскресенье перебраться уже в свою
квартирку, которая на втором этаже магазина.
– Обязательно поможем. А пока спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
* * *
Вечером, сойдя с поезда и усевшись в автобус до Баттерси, я
увидела, что лондонские улицы уже утопают в рождественской
иллюминации. И впервые задумалась над тем, а где же лично я буду
встречать нынешнее Рождество. Сама мысль о том, что это может быть
стерильно чистая, но совершенно безликая квартира Сиси, приводила
в ужас. Я сразу же вспомнила все те великолепные рождественские
праздники, которые обычно устраивались в Атлантисе. Или потом, уже
странствуя по всему свету, как мы с сестрой отмечали Рождество гденибудь на другом конце света, на берегу залива, при луне…
А как было бы здорово встретить Рождество в Хай-Уилд…
Но я тут же постаралась загнать эту внезапно появившуюся
крамольную идею как можно глубже, в самые дальние закоулки своей
души. В равной степени даже самой себе я боялась признаться в том,
что когда смотрела на Мышь, держащего на коленях Рори и что-то
терпеливо ему втолковывающего или читающего сыну книгу, то да… в
эту минуту я невольно чувствовала к нему нечто похожее на приязнь.
Или даже больше! Однако слишком рано… Слишком уж быстро все
происходит. В любом случае еще не время открывать ему свою душу.
Да я и сама боюсь всего того, что там откроется.
Мое возвращение Сиси встретила с восторгом. Мы тут же
договорились провести вместе выходные.
– Мне нужно обязательно сходить подстричься, – тут же объявила
она. – А то уже совсем обросла.
Я взглянула на Сиси и вспомнила ее маленькой девочкой с
водопадом темно-каштановых кудрей, рассыпавшихся по плечам. Это
было так красиво. А потом, когда ей исполнилось шестнадцать, она в
один прекрасный день явилась домой с мальчишеской стрижкой,
безжалостно уничтожив все свое богатство. Слишком много возни с
этими кудрями, равнодушно пояснила она нам.
– А может, не надо стричься, Си? – осторожно предложила я,
подумав, какая она сейчас хорошенькая в ореоле этих пушистых
кудряшек, обрамляющих ее милое кареглазое личико. – Длинные
волосы тебе к лицу.
– О’кей, – неожиданно легко согласилась со мной сестра. – Но
мне еще нужно купить пару теплых вещей. А ты же знаешь, как я
ненавижу ходить по магазинам.
– Я охотно прогуляюсь с тобой. Немного развлекусь.
На следующее утро мы направились прямиком на Оксфорд-стрит,
главную торговую улицу в Лондоне, чтобы потолкаться в магазинах
наравне с другими покупателями, ринувшимися к прилавкам за
рождественскими подарками для своих близких. Я тоже
раскошелилась и купила себе вечернее платье для предстоящего
присутствия на концерте Алли. И даже уговорила Сиси купить себе
красивую шелковую блузку в комплекте с облегающими брючками
стального цвета, а к ним ботильоны на высоких каблуках.
– Нет, это точно не мой стиль, – сокрушенно вздыхала Сиси,
разглядывая себя в зеркале примерочной.
– Однако выглядишь ты на все сто! Потрясающе! – воскликнула я,
ни капельки не покривив душой, с восхищением разглядывая ее
хрупкую фигурку. За последние несколько недель Сиси изрядно
похудела, но раньше мне это как-то не бросалось в глаза. Возможно,
потому, что она обычно ходит в просторных свитерах и мешковатых
джинсах. К тому же в последнее время я так редко бываю дома.
В воскресенье я приготовила на обед традиционный ростбиф и,
набравшись духу, наконец рассказала сестре о своей встрече с
матерью.
– Боже мой, Сия! – воскликнула изумленная Сиси. – Но почему же
ты раньше ни словом не обмолвилась о своих поисках?
Она бросила на меня немного обиженный взгляд.
– Сама не знаю, почему, – призналась я. – Возможно, потому, что
хотела сначала привыкнуть к мысли о том, что у меня есть мать,
прежде чем посвящать в эту новость других.
– Но я же тебе не какая-то «другая»! – тут же возразила мне
сестра. – Мы ведь с тобой всю жизнь делились друг с другом самым
сокровенным. Разве не так?
– Все так. Но поначалу, Си, это казалось мне таким необычным,
таким странным, – попыталась я как-то объяснить свое поведение. –
Впрочем, Сильвия оказалась очень милым человеком. Она приглашает
меня погостить у них в Штатах. Кстати, только сегодня утром я
получила от нее письмо по электронной почте с приглашением на
Рождество и на Новый год.
– Но ты же не собираешься туда ехать прямо сейчас? –
воскликнула Сиси в ужасе от такой перспективы. – Ты и так
отсутствовала дома целую неделю. А тут Рождество! Мы еще ни разу
не встречали его врозь. Что я здесь стану делать одна, без тебя?
– Конечно, Рождество мы будем встречать вместе, – поспешила я
заверить сестру.
– Вот и хорошо, – сразу же успокоилась Сиси. – Кстати, у меня
тоже есть кое-какие новости. Я собираюсь бросить учебу в Академии
искусств.
– Си! Но почему?
– Потому что мне там не нравится. Видно, я не принадлежу к тем
людям, которые могут учиться в коллективе и подчиняться
определенным требованиям. Ведь столько лет я была свободна в своем
творчестве. Никто и ничто не сковывало меня.
– И что же ты собираешься делать потом?
– Наверное, попытаю свои силы на стезе профессионального
живописца, – бросила она в ответ неопределенным тоном. – Ладно,
хватит обо мне. Я так рада за тебя, честно! Надо же… Ты отыскала
свою мать. А сейчас я могу рассказать тебе о…
Я мельком взглянула на часы. Четвертый час.
– Прости, Сиси, – оборвала я ее на полуслове. – Но мне надо
торопиться. Иначе опоздаю на поезд. Поговорим обо всем, когда я
приеду в следующий раз, ладно?
– Хорошо.
Сиси мрачно проследила за тем, как я побежала наверх за вещами.
Наспех побросав все необходимое в дорожную сумку, я спустилась
вниз. Сиси что-то рисовала у себя в студии.
– Все, до свидания, – попрощалась я, запыхавшись, и устремилась
к выходу. – Я сообщу тебе потом, смогу ли вырваться в Лондон на
следующие выходные. Хорошей тебе недели, Сиси.
– И тебе тоже, – услышала я ее приглушенный голос.
* * *
В Кенте я с головой ушла в работу. Через две недели Орландо
планировал открыть магазин и устроить по этому поводу «грандиозное
представление». В преддверии этого судьбоносного события он собрал
некое подобие пресс-конференции. Стоя на крыльце в своем самом
лучшем бархатном костюме в окружении репортеров местных газет,
которые непрестанно щелкали его фотообъективами и наперебой
договаривались об интервью, Орландо был неотразим. Я стояла в
сторонке и с гордостью наблюдала за всем происходящим. Я была
страшно рада за Орландо.
Между тем жизнь в Хай-Уилд текла своим чередом. Я видела, как
Мышь и Рори стали постепенно раскрепощаться, общаясь друг с
другом. Старалась не мешать и не лезть в их отношения, если порой
Мышь выходил из себя и даже начинал распекать сына за какие-то
провинности. Что вполне естественно для любого отца. Хотя ему еще
только предстояло узнать, что естественно во взаимоотношениях с
собственным ребенком.
Поскольку наше «грандиозное представление» Орландо
приурочил к субботе, то я самым трусливым образом решила вместо
пространных телефонных разговоров с сестрой отделаться эсэмэской,
которую отправила Сиси прямо из Тентердена, объяснив, почему не
смогу приехать в Лондон на эти выходные. В ответ тоже получила
кратенькую эсэмэску.
Отлично. Позвони мне! Надо поговорить.
Я постаралась сделать вид, что ничего страшного не случилось,
решив, что не дам Сиси разжалобить себя или почувствовать
виноватой. В каком-то смысле наши с ней отношения были похожи на
любовный роман, который, рано или поздно, должен закончиться.
Начиналось все легко и просто, а вот расставание, судя по всему, будет
болезненным. Но даже если бы я и навсегда уехала из Хай-Уилд, все
равно пришла пора ставить точку в наших с ней отношениях. Я уже
просто физически не могла вернуться туда, откуда фактически
сбежала. Да и Сиси тоже пора привыкать к самостоятельной жизни и
двигаться вперед уже одной. Надеюсь, со временем мы найдем какойто иной способ общения друг с другом, более естественный, что ли.
Мышь с пониманием отнесся к моей просьбе не гнать лошадей и
дать мне время обдумать его предложение. Каждый вечер, уложив
Рори в кровать, он спускался вниз, на кухню, для того чтобы помахать
мне рукой и бросить короткое «до завтра». После того как Орландо
перебрался в Тентерден, в свою крохотную квартирку над торговым
залом магазина, длинные вечера стали казаться мне особенно
бесконечными и одинокими. Я даже подумала, что начинаю понимать,
как никто, свою сестру, тоже страдающую от одиночества.
Однако ничего не поделаешь. Надо привыкать. Иногда у меня
вертелось на кончике языка предложить Мыши задержаться у нас
подольше, посидеть за кружечкой пива, но я ни разу не рискнула
высказать свое приглашение вслух. Мышь уходил к себе на ферму, а я
устраивалась возле камина в гостиной и заново перечитывала
дневники Флоры, прикидывая мысленно, получится ли у меня
преобразовать подробнейшие описания повседневной жизни, все
события которой она скрупулезно фиксировала на протяжении многих
лет, в книгу, которую люди захотели бы прочитать. Однако сама я
читала рассеянно, потому что все время уносилась мыслями на
Домашнюю ферму. Интересно, что сейчас делает Мышь? О чем он
думает? Чем занимается?
Мужчина с искалеченной душой, на долю которого выпало
столько горя и страданий, тот самый, кто признался мне в любви.
Вопрос, люблю ли я его?
Возможно.
Но у меня есть один секрет, о котором он даже не подозревает.
Сама мысль о том, что мне придется признаться ему в этом, или кому-
то еще, пугала. Я пока еще не была готова к такому признанию.
* * *
– Все готово? – спросил у меня Орландо. Он снова был неотразим.
Облачился в недавно приобретенный винтажный сюртук по моде
Эдвардианской эпохи, туго накрахмаленный воротничок рубашки,
старинный галстук темно-бордового цвета.
– Да, – ответила я.
– Тогда начинаем, – сказал он.
И мы оба одновременно осмотрели безукоризненно-чистый
торговый зал. Везде царил идеальный порядок. Я пошла следом за ним
к дверям. Хоть бы народ какой-то собрался, взмолилась я мысленно.
Нужно же, чтобы Орландо перерезал красную ленточку на входе,
которую он заставил меня нацепить сегодня с самого утра в
присутствии пусть малочисленной, но все же публики.
Он распахнул входную дверь, и я тут же увидела Мышь, Рори,
Маргарет, рядом с ней стояла какая-то миниатюрная блондинка, новое
лицо, мне пока незнакомое. За ними толпились зеваки из числа
прохожих. Тех настолько впечатлил наряд Орландо, что они на время
даже отставили в сторону свои сумки с купленными продуктами.
– Леди и джентльмены! Рад объявить об открытии книжного
магазина «Орландо Форбс, эсквайр – Раритетные книги». А сейчас
передаю ножницы директору моего магазина, без чьей неоценимой
помощи я бы не стоял здесь перед вами. Берите же ножницы! – цыкнул
он на меня вполголоса и буквально ткнул ими мне в живот.
– Нет, Орландо. Это должны сделать вы.
– Прошу вас, мисс Стар, не упрямьтесь. Вы же для меня тот
человек, на котором все держится. А потому я хочу, чтобы именно вы
перерезали эту ленточку.
– О’кей! – согласилась я со вздохом.
Под радостные крики и аплодисменты всех членов нашей семьи, к
которым присоединились и остальные зрители, я перерезала ленточку.
А потом народ шумной гурьбой повалил в магазин. Тут же мгновенно
возник фотограф, запечатлевший нас с бокалами шампанского.
– Здравствуй, Стар! – расцеловала меня в обе щеки Маргарет. –
Хочу познакомить тебя с Элен. Она хозяйка того замка, в котором я
сейчас тружусь. И вообще, она для меня – все. – Маргарет бросила
влюбленный взгляд на Элен, сжимая ее руку в своей.
– Рада быть вместе с вами сегодня, – не очень уверенно
проговорила Элен на английском, немного запинаясь.
– Стар отлично владеет французским, – тут же пришла ей на
помощь Маргарет. – Еще одно из ее достоинств, каких у нее тьма.
Мы с Элен мило поболтали какое-то время о ее замке,
расположенном в самом центре благословенного края – долине реки
Рона, возле деревушки Жигондас. Попутно Элен сообщила мне о том,
какие великолепные росписи создала Маргарет и вообще какая она
сама замечательная и необыкновенная.
– Маргарет сказала мне, что именно благодаря вам мы с ней
можем проводить больше времени вместе, – добавила она попутно. –
Спасибо вам, Стар.
– Привет, – послышался знакомый голос за спиной.
– Привет. – Я повернулась к Мыши, и он запечатлел дежурные
поцелуи на обеих моих щеках. Рядом с ним стоял Рори.
– Ну, как тебе новый магазин Орландо? – спросила я у мальчика.
– Я уже нарисовал его на своей картине в подарок Орландо.
– А я изготовил для картины рамочку. Правда, красиво
получилось? – сказал Мышь, наблюдая за тем, как Рори передает
картину мне в ожидании уже моей порции восхищений.
Акварельный рисунок фасада книжного магазина действительно
был очень неплох.
– Молодец, Рори! – изобразила я жестами свой восторг. – Просто
фантастически! Он такой талантливый, – обратилась я уже к Мыши.
– Правда?
Я почувствовала нескрываемую гордость в его голосе. И почемуто у меня перехватило горло и захотелось плакать.
– Послушайте, Стар, – Мышь наклонился и прошептал мне на
ухо: – Можно мне увести вас из дома сегодня вечером? Думаю,
остальные обитатели Хай-Уилд сумеют обойтись без вас хоть какое-то
время.
– Можно, – согласилась я не задумываясь.
* * *
Наверное, это мне просто шампанское ударило в голову, вот я и
ответила согласием, даже не подумав, корила я сама себя некоторое
время спустя, роясь в своем скромном гардеробе и прикидывая, во что
мне облачиться к ужину. Выбор действительно был негуст: пара
свитеров и две пары джинсов. Влезла в свой голубой свитер и
поспешила на кухню, где обитатели дома продолжали бурно
праздновать открытие книжного магазина.
– Только что звонил Мышь. Сказал, что через пару минут
подъедет за вами, – тотчас же сообщил мне Орландо.
– Спасибо, – ответила я. В нос ударил запах подгоревших
колбасок. Я тут же бросилась к плите, чтобы снять сковороду с огня. В
эту минуту на улице просигналила машина.
– Желаю хорошо провести вечер! – хитровато улыбнулась мне
Маргарет, сидя в обнимку с Элен. Рори удобно устроился у нее на
коленях и с удовольствием уплетал за обе щеки смартис, то и дело
извлекая из банки разноцветные глазированные шоколадные
конфетки. – И чтобы до утра и носа сюда не казала! – добавила она под
веселый смех всех остальных.
Краска ударила мне в лицо, я поспешила в холл. Открыла
входную дверь, чувствуя себя жертвенным ягненком, которого ведут на
заклание.
– Привет, – снова поздоровался со мной Мышь и снова расцеловал
меня в обе щеки, помогая сесть в машину. Он побрился, и на какое-то
короткое мгновенье его гладкая щека соприкоснулась с моей.
– Ну что, в путь?
– Да. Куда едем?
– В наш местный паб. Устраивает? У них отличная кухня, кстати.
Паб под названием «Белый лев» был забит народом до отказа. Как
говорится, яблоку было негде упасть. Отовсюду слышался веселый
смех. В камине жарко полыхал огонь. Языки пламени освещали низкие
балки потолка. Мышь заказал себе пиво, а мне бокал белого вина,
потом взял со стойки бара два комплекта меню и повел меня к столику
в тихом уголке, несколько в стороне от главной стойки бара.
– Спасибо, что согласились поужинать в моей компании. Ценю
ваш жест, – сказал мне Мышь. – Но думаю, нам пора обсудить и все
остальное тоже.
– Что именно?
– Начнем с того, что Маргарет намеревается перебраться во
Францию и поселиться там вместе с Элен. Хочет жить там постоянно.
А… так впереди у нас деловой разговор, а не любовное свидание,
подумала я разочарованно.
– И что вы ей сказали?
– Ответил, что лично я не возражаю. В конце концов, Рори – мой
сын. Так что пора мне взваливать на себя всю ответственность за его
дальнейшее воспитание. Ведь со временем он унаследует титул,
который перешел ко мне после смерти дяди. Маргарет была у них
единственным ребенком. По иронии судьбы, и Хай-Уилд я тоже
должен буду унаследовать, если, к примеру, Маргарет умрет раньше
меня. Ей ведь уже сорок три года, и вряд ли она обзаведется своим
потомством. То есть в итоге все это тоже достанется Рори.
– Так получается, что к вам надо обращаться: лорд Воган? –
невольно улыбнулась я.
– Официально, да. Хотя, конечно же, в повседневной жизни я
предпочитаю обходиться без титулов. Впрочем, в здешних местах
забыть об этом не просто. Слишком много напоминаний вокруг. –
Слабая улыбка тронула его губы, он взглянул на народ, столпившийся
возле стойки бара. – Словом, если в двух словах, то Маргарет
предложила мне махнуться нашими домами. С учетом того, что она
собирается проводить здесь минимальное количество времени, а также
в свете того, что Хай-Уилд как бы изначально стал родным домом Рори
и таковым он останется и в будущем, она считает, что так будет только
справедливо. Сама она с удовольствием переберется на Домашнюю
ферму, а располагая теми деньгами, что мы выручили за продажу
магазина в Кенсингтоне, да если мы еще и продадим
сельскохозяйственные угодья вокруг самой фермы, то средств должно
хватить на то, чтобы привести в относительно божеский вид оба наши
дома. Да и я уже порядком устал «кататься на тракторе», как Рори
называет это мое занятие. Скажу еще также, что мы с Орландо
договорились, что отныне он является единоличным владельцем
нового магазина и всего книжного фонда. Ну, и что скажете на мои
новости?
– Скажу, что Рори любит Хай-Уилд, а потому о лучшем варианте
для него и говорить не приходится.
– Но как представлю, что мне предстоит, если я займусь ремонтом
дома… Там же пропасть работы. А может, лучше продать имение и
купить себе что-нибудь более подходящее?
– Нет! – поспешила возразить я. – То есть вы, конечно, можете
продать Хай-Уилд, но, как мне кажется, делать этого не стоит. Ведь это
же ваш фамильный дом. Вся ваша семья так или иначе связана с ним.
–
люсинда райли





семь сестёр сестра тени
глава 44, часть 2, чась 1 выше

 Вопрос, Стар, в другом. А вы сами… как на все это смотрите?
– Но вы же не хуже меня знаете, как я люблю этот дом…
– Нет, я совсем не это имел в виду. Не сочтите меня чересчур
навязчивым, но последние три недели стали для меня самой
настоящей пыткой. Видеть вас изо дня в день в Хай-Уилд, совсем
рядом, так близко, и одновременно так далеко… Это сводит меня с
ума. Вот я и привел вас сегодня сюда, в этот паб, чтобы спросить
напрямую. Так что же вы решили… относительно нас обоих? Я готов
принять любой ваш ответ. Если вы не захотите связать свою жизнь со
мной, воля ваша. Но только в этом случае прошу вас перебраться куданибудь в Тентерден и жить там. Нет, я вам не угрожаю, что вы! –
добавил он торопливо. – Хотя в каком-то смысле мои слова, да! – они
звучат как ультиматум. – Мышь нервно взъерошил волосы. – Поймите
меня правильно, Стар. Видеть вас изо дня в день в доме… Я лишь
сильнее погружаюсь в пучину своих чувств к вам. Да и Рори тоже
привязывается к вам все больше и больше. Так что, и ради его блага
такое решение будет вполне справедливым, как мне кажется. Еще
одной потери я просто не перенесу.
– Понимаю.
– И? – Мышь в упор посмотрел на меня.
Ну же, будь храброй, Стар! Скажи ДА…
– Не знаю, – услышала я собственный голос.
– Что ж, тогда… – Мышь уставился куда-то в пространство. –
Тогда на этом можно ставить точку. Все уже сказано.
Ничего не сказано! Ничегошеньки… Разве что ясно одно – я
боюсь открыто говорить о своих чувствах. Я не доверяю тебе… и
себе тоже.
– Мне очень жаль, что все так вышло, – заговорила я почти
мелодраматическим тоном.
– Все нормально, – коротко бросил он и осушил до дна свою
кружку пива. – Ну раз больше нам говорить не о чем, тогда, быть
может, я отвезу вас домой?
Я молча проследовала за Мышью к выходу. Мы оба совершенно
забыли о том, что собирались сделать заказ и поужинать здесь.
Собственно, и в самом пабе мы пробыли не более двадцати минут. И
вот я снова сижу в «лендровере» и чувствую себя совершенно убитой.
Всю обратную дорогу мы молчали. Мышь лихо свернул на
подъездную дорогу к дому и резко затормозил перед парадной дверью.
– Спасибо за угощение, – промямлила я и уже открыла дверцу,
чтобы выйти, но в эту минуту он крепко схватил меня за руку.
– Стар, чего вы так боитесь? Прошу вас, не уходите… Поговорите
со мной, ради всех святых! Скажите же мне наконец, что вы
чувствуете на самом деле.
Сейчас меня разорвет надвое, подумала я, причем и в прямом, и в
переносном смысле этого слова, потому что внутри меня бушевали
абсолютно противоположные страсти. Я уже открыла рот, чтобы
ответить, но из него не вырвалось ни единого слова. Все они оказались
запечатанными где-то в самых дальних глубинах моего естества.
Впрочем, как всегда.
Мышь издал протяжный вздох, похожий на стон.
– Вот! Возьмите. Думал, вам это должно понравиться. – Он сунул
мне в руку конверт. – Если передумаете… Если же нет… тогда спасибо
за все. До свидания.
– До свидания.
Я громко хлопнула дверцей и торопливо зашагала к крыльцу,
намеренно не оглядываясь.
Мне было слышно, как Мышь развернул машину и стремительно
покатил прочь. Я тихонько открыла парадную дверь, стараясь не
шуметь. Из кухни доносился громкий смех. Я прямиком пошла наверх,
чувствуя некоторую неловкость от перспективы снова оказаться в
веселой компании домочадцев. И как им объяснить мое столь скорое
возвращение домой? Направилась в детскую, чтобы удостовериться,
что с Рори все в порядке и он уже в постели. Нежно поцеловала его в
щеку. Ребенок тотчас же пошевелился и открыл глаза.
– Ты уже вернулась. Ну как? Хорошо провела время с Мышью?
– Да, все было хорошо. Спасибо.
– Стар.
– Да, милый?
– Вы с ним поженитесь, да? – Рори мимикой изобразил, как
взрослые целуются, и тут же улыбнулся во весь рот. – Пожалуйста!
– Мы тебя оба любим, Рори.
– Стар.
– Что?
– Маг на меня рассердилась за то, что я разбил телефон. Сказала,
раз Мышь мой отец, он и должен платить за него. Он и правда мой
отец?
– Я… Знаешь, тебе лучше спросить у него самого, Рори. А пока
постарайся заснуть, ладно? – Я снова поцеловала мальчика.
– Хорошо бы, если бы он был моим папой, – прошептал малыш
полусонным голосом. – А ты тогда могла бы быть моей мамой.
Я на цыпочках вышла из детской, поражаясь великому дару
всепрощения, которым обладают маленькие дети. Они так легко
прощают все обиды, и все для них так просто и понятно. Я пошла к
себе и сразу же залезла под одеяло, даже не потрудившись снять с себя
джинсы и свитер. Потому что в комнате стоял зверский холод. Но я все
же вскрыла конверт, который дал мне Мышь.
Дорогая Стар.
Хочу увезти Вас на следующие выходные подальше от Хай-Уилд.
У меня появилась одна дельная мысль. Думаю, нам надо провести
какое-то время наедине друг с другом и чтобы никого вокруг и никаких
дел, которых полно здесь. Чтобы никто нас не дергал и не отвлекал.
Как Вам мой план? Дайте мне знать? Э.
P. S. Прошу прощения, что обращаюсь к Вам в письменной форме.
Написал на тот случай, если у меня не хватит смелости спросить у
Вас об этом напрямую в пабе.
* * *
Утром я проснулась и тут же невольно вздрогнула, вспомнив все
события вчерашнего вечера. Наверное, подумала я, натягивая на себя
сверху еще и второй свитер в тщетной попытке хоть немного
согреться, мне надо прямо сейчас же сбегать к нему на ферму и
сказать: «Да».
Смелее, Стар! Так и сделай…
Я кое-как оделась и поспешила вниз. На кухне было пусто. В
раковине громоздились горы грязной посуды. На столе стояли бокалы
и несметное количество бутылок из-под вина. Но пока не до уборки! Я
решительно направилась к черному входу, зная, что нужно действовать
без промедления, иначе я снова струшу и ничего не скажу Мыши. И в
эту минуту взгляд мой упал на записку, валявшуюся посреди стола.
Стар! Вчера вечером тебе звонила твоя сестра. Пожалуйста,
перезвони ей. Она сказала, что это срочно!!! P. S. Надеюсь, ты
хорошо провела время. М.
Черт!
Все мысли о возможной поездке куда-то в обществе Мыши тут же
вылетели из моей головы.
Я ринулась к стационарному телефону, сняла трубку и дрожащей
рукой набрала наш домашний номер. На другом конце провода
послышались бесконечные гудки, но никто так и не снял трубку. Тогда
я перезвонила на мобильник Сиси. Включился речевой ящик.
Я положила трубку на рычаг. Наверное, она просто отключила
мобильник, стала я успокаивать себя. Или не услышала, как звонит
городской телефон. Слабое утешение! Особенно если вспомнить,
какой у Сиси острый слух. Она ведь с легкостью улавливает малейший
шорох на расстоянии в целую милю. Я снова попыталась дозвониться
ей и по стационарному телефону, и по мобильному. И опять
безрезультатно.
Бросилась к себе наверх и стала искать в вещах свой мобильник.
Вдруг повезет и он поймает сигнал связи? Тогда я хотя бы смогу
прочитать эсэмэски, если сестра отправляла их мне. Но, конечно,
телефон мой и не подумал включиться. Побросав вещи в дорожную
сумку, я побежала вниз и вызвала такси с просьбой немедленно
доставить меня на вокзал.
И лишь только когда я села в поезд, мобильник заработал и я
смогла прочитать целую кучу эсэмэскок, которые пришли на мой
телефон накануне. При каждом новом включении он громко
позвякивал, явно нервируя других пассажиров, бросавших на меня
откровенно раздраженные взгляды.
«Стар, это Сиси. Пожалуйста, перезвони мне».
«Стар, ты у себя?»
«Мне сказали, что тебя сейчас нет дома. Мне нужно срочно
поговорить с тобой… Пожалуйста, перезвони мне».
«В худшем случае…»
«ПОЖАЛУЙСТА, ПОЗВОНИ!»
Черт! Черт! Черт!
А тут еще этот поезд плетется как черепаха. Хоть бы скорее он
приехал в Лондон. Слезы навернулись мне на глаза при мысли о том,
какой черствой эгоисткой я оказалась. Ведь все последние недели я
думала исключительно о себе и только о себе. По сути, бросила сестру
на произвол судьбы. По-другому и не скажешь. И это в тот самый
момент, когда она так отчаянно нуждалась во мне. А меня рядом не
было. Ну и что я за человек после этого? – вопрошала я сама себя с
отчаянием.
Открывая входную дверь в квартиру, я услышала, как глухо
барабанит сердце в моей груди. В гостиной пусто. На кухне тоже
никого нет. В квартире царит довольно необычный порядок. Все чисто
и на своих местах. Я побежала в спальню. Но и там не нашла Сиси. И
снова нетипичная мелочь бросилась в глаза. Ее кровать стоит
прибранной. Такое впечатление, что на ней уже несколько дней никто
не спал.
Потом я проверила ванную комнату, вторую спальню, залезла в
гардеробную, прошерстила немногочисленные наряды Сиси. Кажется,
чего-то не хватает. Но чего конкретно, затрудняюсь сказать. Снова
побежала вниз, на всякий случай проверила и террасу тоже.
И только потом заметила записку, лежавшую на журнальном
столике.
– Боже! пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – взмолилась я,
беря записку трясущимися от страха руками. Безвольно опустилась на
диван и быстро пробежала глазами. Слава богу! Речь не идет о
самоубийстве. Перевела облегченный вздох и стала читать записку
заново, уже более медленно.
Сия!
Я звонила тебе туда, где ты сейчас обитаешь, но мне сказали,
что ты отсутствуешь. Наверное, ты не получила ни одной из моих
эсэмэсок. Мне хотелось поговорить с тобой, потому что я решила
бросить Академию. Хотела узнать твое мнение. Но в любом случае
все уже свершилось, и я бросила учебу. Как-то все бестолково
получается у нас после смерти папы. Ты не находишь? Понимаю, тебе
уже нужно начинать жить своей жизнью. Да, наверное, и мне тоже
пора. Но мне так одиноко в этой квартире без тебя. Я очень по тебе
скучаю. Вот я и решила, что мне нужно уехать на какое-то время,
побыть одной и все обдумать как следует. А тебе я желаю всего
самого наилучшего. Честное слово! Будь счастлива, Сия. Очень
надеюсь, что мы обе сможем быть счастливы.
Не волнуйся за меня. Со мной все будет в полном порядке.
Люблю тебя.
Си.
P. S. Пожалуйста, передай Алли, что, к большому сожалению, я
не смогу поехать в Норвегию, чтобы присутствовать на ее концерте.
Я внесла твою камелию обратно в дом. По-моему, на террасе ей уже
холодно.
Я читала записку, и слезы капали из моих глаз прямо на бумагу.
Текст изобиловал кучей грамматических и лексических ошибок. Но ято знала, с каким трудом Сиси, с ее врожденной дислексией, дается
каждая фраза. Да что там фраза! Каждое слово и буква в нем. В
сущности, это было первое развернутое письмо, которое она написала
мне за всю свою жизнь. Впрочем, ранее у нее просто не было
необходимости обращаться ко мне с письмами. Я ведь всегда была
рядом с ней. Я заглянула в студию. Моя камелия стояла на одном из
окон. Один цветок уже увял и упал на пол. Его нежные белые лепестки
пожелтели по краям, знаменуя начало распада. Вот и вазон, он ведь
тоже стал жертвой моего невнимания к нему. Представляю себе, как же
страдала и переживала его спасительница, перетаскивая горшок в дом.
И какие чувства ее обуревали, когда она писала мне свое письмо. В эту
минуту я готова была возненавидеть себя еще больше.
Я немедленно отправила очередную эсэмэску, присовокупив ее к
тем бесчисленным паническим обращениям, которые уже отослала
Сиси чуть ранее. Ответа не последовало. И вот я сижу одна в пустой
квартире и молча глазею на реку. Можно только представить себе,
каково было Сиси одной коротать ночи в этом безмолвном
пространстве. А я в это время с головой ушла в свои собственные
проблемы, обживаясь в своей новой, немного чудаковатой семье, в
которой, впрочем, меня тоже все любят.
Стало уже смеркаться, но я продолжала ждать хоть какого-то
сообщения от сестры. Однако мой мобильник упорно хранил
молчание. Безмолвствовал точно так же, как он это делал и в ХайУилд. Но от этого мне было только хуже. Ведь сейчас я точно знала:
связь есть, но сообщений и звонков нет. Впрочем, вполне возможно,
это не телефон виноват. Просто моя сестра предпочла остаться вне
связи. Решила на время замолчать. Было уже совсем поздно, когда я
наконец залезла в кровать Сиси, свернулась калачиком, надеясь уснуть.
Меня сотрясал озноб, хотя в квартире было тепло, даже жарко.
Нет, размышляла я уныло. Беда не с Сиси. Беда со мной. Сестра
сделала для меня столько хорошего. Она постоянно защищала меня,
оберегала, она любила меня, как никто, она всегда разговаривала со
мной. А я? Уехала прочь, бросила ее одну наедине со ее проблемами,
не соизволив оглянуться назад. Даже о том, что я отыскала свою
родную мать, я сообщила ей мимоходом, как бы между прочим. Еще
бы! Ведь в тот момент я всеми фибрами своей души рвалась обратно в
Хай-Уилд. У меня даже не нашлось времени для того, чтобы
выслушать ее. А ведь ей так хотелось поделиться со мной своими
переживаниями. Только сейчас до меня дошло, как я, должно быть,
обидела Сиси, проявив столь вопиющее равнодушие к ней.
Наступило утро, но напряжение мое не спадало. Я отбила
эсэмэску Орландо. Поставила его в известность, что не смогу какое-то
время появляться на работе из-за возникших семейных проблем. Ответ
пришел почти мгновенно.
Понимаю.
Столь нетипичная для Орландо краткость расстроила меня еще
больше. Наверняка он видел Мышь, а тот рассказал ему о том, что
попросил меня уехать из Хай-Уилд, коль скоро я отказываюсь быть с
ним вместе. Я уныло поплелась в ближайший супермаркет через
дорогу. Надо же хоть чем-то подпитать свои мозги, не говоря уже и о
желудке. Предпраздничное убранство торгового зала, все эти
сверкающие огоньки и разноцветные гирлянды повергли меня в еще
большую меланхолию. Через громкоговорители весело трезвонили
рождественские колокольчики и транслировались прочие мелодии в
том же бравурном стиле, что тоже не добавляло хорошего настроения.
Вернувшись домой, я приготовила на скорую руку омлет. Есть
совершенно не хотелось. Немного позже позвонила Ма. Она хотела
договориться с нами о встрече уже непосредственно в гостинице
Бергена, в которой она зарезервировала всем нам номера. Я сообщила
ей, что Сиси не сможет поехать, но воздержалась от остальных
подробностей. Не сказала, что сейчас теряюсь в догадках и схожу с
ума от неизвестности, куда пропала Сиси. Объяснить все это Ма было
бы очень трудно. К тому же мне было просто стыдно.
После обеда мой мобильник снова ожил. Я ринулась к нему,
чтобы ответить на звонок, и тут же подавила разочарованный вздох,
услышав в трубке медоточивый голос Шанти:
– Стар, звоню узнать, где ты пропадала все это время. Давно уже
не выходила с тобой на связь. Знаешь, у меня такое чувство… Будто у
тебя что-то случилось.
– Я… Все в порядке.
– Судя по твоему голосу, не в порядке. Что произошло? Не хочешь
сказать?
– Я… Моя сестра уехала.
Подстегиваемая ненавязчивыми репликами Шанти, я рассказала
ей все. Излила, как говорится, душу, чувствуя, как с каждым моим
словом все острее становится боль утраты. Сиси больше нет рядом.
– Я просто… Ты же тоже не думаешь, что она способна выкинуть
какую-нибудь глупость, нет? – спросила я у подруги, замирая от
страха.
– Судя по тому письму, которое она оставила тебе, маловероятно,
Стар. Мне жаль, что все так получилось. Но, как мне кажется, твоя
сестра сейчас делает точно то же самое, что уже сделала ты. Она
занимается поисками самой себя. Возможно, надо дать ей какое-то
время, чтобы побыть одной. Послушай, не хочешь встретиться?
Пропустить по стаканчику вина? Тебе нужно немного развеяться.
– Нет, спасибо. Не могу, – отказалась я наотрез. – Сиси может
появиться в любой момент. Я должна быть дома.
* * *
Прошло три томительно долгих дня, но Сиси так и не появилась.
Я писала и снова переписывала то письмо, которое собиралась
оставить в квартире на тот случай, если сестра вдруг вернется, а я в
это время буду в Норвегии. Но Сиси продолжала хранить упорное
молчание, несмотря на шквал моих отчаянных звонков и эсэмэсок,
которые я обрушила на ее мобильник. Я изводила себя страхами, один
хуже другого. Вдруг Сиси, словно раненое животное, которое загнали
в угол, оставшись одна, наедине с собой и со своими мрачными
мыслями, надумает совершить что-нибудь ужасное? Я уже даже
приготовилась к тому, что придется обратиться в полицию с
заявлением о том, что пропал человек. Но всякий раз, когда мне
приходила в голову такая мысль, я включала последние крохи своего
здравого смысла. В конце концов, Сиси все ясно объяснила мне в том
письме, которое оставила. А с учетом того, что ей уже двадцать семь
лет, вряд ли полиция проявит большой интерес к моему заявлению. Не
тот случай…
Я также сильно скучала по Хай-Уилд. Постоянно думала о Рори…
И о Мыши тоже. Как-то, неожиданно для себя самой, до меня вдруг
дошло, что все последние несколько недель, наполненные самыми
разными драматичными, по большей части, событиями, Мышь всегда
оказывался рядом со мной, и именно в тот момент, когда он был мне
нужен.
А сейчас его нет рядом. И подозрительно молчит все это время.
Наверное, он все же решил поставить жирную точку в наших
отношениях. А ведь в минувшие выходные я была почти готова
принять его предложение, сказать ему «да».
* * *
Из последних сил я кое-как собрала свою дорожную сумку. Надо
же было хоть чем-то занять себя. И вот наступил конец недели. Я взяла
свои вещи, намереваясь покинуть квартиру и ехать в аэропорт. И в этот
момент наверху зазвонил мой мобильник. Я опрометью бросилась в
спальню.
– Алло!
– Стар, это Мышь. Простите, что беспокою вас. Но я сегодня
утром наведался в Хай-Уилд. Не был там с минувших выходных.
Маргарет захотела провести какое-то время с Рори перед своим
отъездом во Францию. А я тоже был занят оформлением всех бумаг,
окончательными расчетами с нотариусами и прочими делами по
завершению сделки о купле-продаже магазина. Где-то среди недели я
им, правда, звонил, хотел узнать, как дела у Рори. И тогда они мне
сказали, что вы уехали в Лондон в минувшее воскресенье.
– Да.
– А сегодня утром я наведался в Хай-Уилд и обнаружил там на
кухне записку для вас. Она все еще валяется на кухонном столе. У вас
все в порядке? Я имею в виду, с вашей сестрой?
– Да… то есть нет. Она уехала, и я не знаю, где она сейчас.
– Понятно. Представляю себе, как вы переживаете.
– Да, есть такое… немного…
– По этой причине вы и умчались в Лондон в воскресенье?
– Да.
– А мне ведь никто ничего не сказал! Честно, я для себя решил,
что вы уехали совсем по другой причине. Можете себе представить мое
настроение. Вот и полюби своих ближних после такого их
наплевательского отношения к себе! Согласны со мной?
– Да, – ответила я, чувствуя, как у меня немного отлегло от
сердца.
– Послушайте! Хотите, я сейчас приеду в Лондон? Маргарет
пробудет у нас до следующего вторника. То есть я пока свободен. Есть
кому присмотреть за Рори.
– Я прямо сейчас улетаю в Норвегию. Моя сестра в предстоящие
выходные выступает там с концертом.
– Какая сестра?
– Алли. Та самая, у которой летом погиб жених. Сейчас она в
положении, – добавила я, делясь сокровенным.
– Вот как? – Мышь на какое-то время замолчал. – Но ведь это
хорошая новость, не правда ли?
– Очень хорошая, – согласилась я с ним. – Алли безмерно
счастлива.
– Стар…
– Да?
– Я очень скучаю без вас. А вы? Неужели совсем не скучаете?
Я коротко кивнула головой, потом сообразила, что Мышь ведь не
видит меня. Сделала глубокий вдох и промолвила:
– Я тоже скучаю.
Последовала еще одна долгая пауза. Наконец Мышь снова
заговорил:
– Совсем другое дело! Так вы прочитали мое письмо?
– Да.
– И согласны отправиться вместе со мной в короткое путешествие
по возвращении из Норвегии?
– Можно… можно я еще немного подумаю?
На другом конце линии послышался нетерпеливый вздох.
– О’кей! Но хоть завтра к обеду сообщите мне, пожалуйста, свое
окончательное решение. Маргарет уезжает во вторник. Мне нужно
будет вернуться в Кент, чтобы забрать Рори. Если вы согласны, тогда я
могу забрать и вас в воскресенье на обратном пути в Кент.
– Хорошо, я согласна.
– А сейчас желаю вам счастливого пути. И добрых новостей о
вашей пропавшей сестре.
– Спасибо. До свидания.
– Всего доброго.
Я ринулась по ступенькам вниз к входной двери в надежде, что
такси, которое я заказала, все еще ждет меня. Уже сидя в машине,
которая тут же рванула с места, я услышала характерный щелчок. На
мой мобильник поступила очередная эсэмэска.
Прости меня, Сия. Я только что смогла прочитать твои
эсэмэски. Была в дороге. Со мной все в порядке. Расскажу, когда
вернусь домой. Люблю тебя. Си.
Я тут же отправила ответ.
Си! Слава богу, ты нашлась! Я чуть с ума не сошла от
неизвестности. Прости меня. Я так виновата перед тобой, так
виновата! Я тебя тоже люблю. БУДЬ НА СВЯЗИ. Сия.
После чего откинулась на спинку сиденья, переживая состояние
радостной эйфории. Сестра нашлась.
 люсинда райли