Небесная катастрофа часть 5

Глава 5:
Последний дар Морвиль

— Я думаю, не стоит ждать, — голос Сигрид прозвучал твёрдо, нарушая гнетущее молчание. Она повернулась к Люмире, в глазах которой читалась такая же тревога. — Малышка, ты сможешь открыть портал в Тёмный Лес? Ещё один. Последний.
Люмира, вся ещё дрожа от усталости, кивнула. Она зажмурилась, её лапки сжались, а перламутровая чешуя засветилась тускло, едва заметно. Сначала в воздухе возникла лишь крошечная, дрожащая точка. Она пульсировала, борясь за существование, а затем медленно, с огромным усилием, стала расширяться, превращаясь в нестабильный, мерцающий проход.
— Умница, — прошептала Сигрид, гордость к дочке смешивалась с болью от её состояния. — Давайте, скорее! Может, там нужна наша помощь!
Не раздумывая, Сигрид, Даркс и несколько менее пострадавших фей шагнули в зыбкий портал. Эйнар, всё ещё без сознания, остался на попечении остальных.
Переход был коротким, но болезненным. Их встретил не привычный умиротворённый полумрак Тёмного Леса, а запах гари и пепла. Сердце Сигрид сжалось от увиденного: часть величественной поляны, Сердцевины Рощи, была опалена и черна. Древние деревья стояли с обугленными ветвями, а земля была усеяна пеплом и мелкими, дымящимися осколками.
В центре разрушения стоял тесный круг фей. Их позы, склонённые головы и тихие, печальные песни говорили сами за себя — кто-то пострадал.
— Сцеара... — пронеслось в голове у Сигрид ледяным ужасом. — Неужели с ней что-то произошло?
Она рванула вперёд, стараясь протиснуться сквозь толпу, чтобы увидеть, кого они окружают. Но прежде чем она успела это сделать, на её плечо легла знакомая, прохладная ладонь.
Сигрид резко обернулась. Перед ней стояла Сцеара. Королева фей была бледна, на её одежде были следы копоти, а одно крыло выглядело надломленным, но она была жива. В её глазах стояла невыразимая печаль.
— Успокойся, дитя, — тихо сказала Сцеара, её голос был глухим от горя. — Со мной всё в порядке. Это... это не я.
Она мягко отвела Сигрид в сторону, и взгляд воительницы упал на центр круга. На мягком мху, у подножия самого древнего дерева, лежала старая фея Морвиль. Её глаза были закрыты, а лицо казалось умиротворённым, но от её маленького, хрупкого тела не исходило и намёка на привычную магическую вибрацию. Она была неподвижна.
— Она... — голос Сцеары дрогнул. — Она знала магию Древнейших. Самую сильную. Ту, что требует всей жизни в обмен на мгновение абсолютной защиты. Когда тот осколок рухнул с небес... она встала на его пути. Её щит был не отражением, а поглощением. Она взяла всю его разрушительную силу в себя... и погасила её. Спасла Сердце Рощи. Спасла нас всех.
Сцеара опустила голову.
— Её силы... её жизнь... покинули этот мир. Она выбрала этот путь сама.
Сигрид онемела. Они победили. Они спасли тысячи жизней. Но одна, самая старая и мудрая, стала ценой этой победы. Тишина леса, обычно такая живая, теперь была полна скорби по той, что была его хранительницей дольше всех.
Прошла неделя. Остров сглаживал раны, но шрамы, видимые и невидимые, остались. На главной площади, у подножия фонтана, появился новый камень — не грубая глыба, а изящный обелиск из тёмного, отполированного до зеркального блеска камня. На его поверхности феи вырезали не портрет, а символ — множество переплетённых ветвей, уходящих в небо, и среди них — крошечную фигурку с крыльями, словно уходящую вглубь камня. Это был памятник Морвиль. Казалось, самый воздух вокруг него звенит тихой, печальной песней.
Жизнь постепенно возвращалась в привычное русло, но что-то изменилось навсегда. Рыбаки с восточных островов, спасённые феями, привозили теперь не только товары, но и благодарность — свежую рыбу, диковинные ракушки. Они смотрели на фей и драконов не со страхом, а с безграничным уважением.
Однажды вечером они все собрались на той же площади — Сигрид, Эйнар, Люмира, Даркс, Сцеара. Молча смотрели на звёзды. Две из них горели по-прежнему ярко. А третья, та, что была метеором, больше не угрожала, рассыпавшись в прах.
— Она не умерла впустую, — тихо сказала Сцеара, глядя на камень. — Её жертва сплела нас всех крепче. Она стала частью острова. Частью нас.
Люмира прикоснулась лапкой к холодному камню.
— Я буду помнить, — прошептала она. И это была не клятва ребёнка, а обет воина.
Они отстояли свой дом. Они заплатили за это цену. И теперь они знали — их сила была не в отдельных умениях, а в этой новой, нерушимой связи. Связи, скреплённой кровью, светом и памятью о той, что ушла, чтобы они остались.
А высоко в небе две звезды-глаза смотрели на них, и их свет казался чуть теплее обычного.