Еще не закончил

Салли сидела за кухонным столом. Тарелка с остатками сыра манчего, бутылка насыщенного испанского красного и один бокал. В квартире было тихо - слышно было только редкие щелчки холодильника. Она листала ленту с новостями о конкурсе, посвящённом научно-судебной экспертизе и патологоанатомии, где она, Радован - серб с прогрессивным взглядом на молекулярную диагностику, и третий участник, японец Пэйджи, известный своими исследованиями в области иммуногистохимии, прошли в заключительный этап. Их совместная работа была сосредоточена на изучении маркеров апоптоза в тканях, что могло изменить подходы к установлению причин смерти. Но мысли Салли блуждали где-то далеко, между сомнениями и надеждой.
Из спальни вышел Кейси. В футболке и старых спортивных штанах. Худой, бледный, с плечами, словно согнутыми от постоянного холода. Он медленно прошёл по коридору, осторожно оглядываясь - он был здесь впервые, в её новой квартире. Это была новая жизнь, где его уже не было.
Он остановился в дверях и почесал затылок.
— Ты не спишь? - спросил он, немного неловко и с надеждой услышать хоть что-то в ответ.
— А ты? - ответила Салли, не поднимая глаз.
— Нет. Жарко. Или просто... странно. Тут всё чужое.
— Ты год не был дома. Оно и понятно, - сказала она.
Кейси сел напротив за стол. В комнате стояла тишина, лишь дождь стучал по подоконнику.
— Я думал, ты будешь рада, что я приехал,- сказал он, глядя в её карие глаза.
— Я была. Пять минут, - ответила Салли. -Пока не увидела, как ты смотришь сквозь меня. Как будто я декорация. Воспоминание.
Он взял со стола пробку от вина и крутил её в пальцах. Потом тихо сказал:
— Я правда скучал. Но у меня было ощущение, что если я вернусь, я всё разрушу. Потому что я уже не такой. И ты тоже.
— Я не менялась. Я просто устала ждать. Мы не переписывались месяцами, Кейси. Даже не «привет, я жив». Ты исчез, а теперь хочешь честный разговор?
Кейси опустил глаза.
— Я не знал, как... Там, на Аляске, всё стало другим. Мой брат потерял друга. Он был уверен, что его убили - не просто несчастный случай, а убийство. Пока полиция мёрзла в бумагах, мы с ним сами начали копаться.
Он говорил спокойно, почти отстранённо.
— Я помогал ему вскрывать тела, смотрел отчёты, осматривал старые трупы. Там не было специалистов - врачи, фельдшеры, кто попало. В какой-то момент я стал делать всё сам. Снова, как в старые времена. Только без тебя. В одиночку, среди снега и вранья.
Салли допила бокал, медленно встала и подошла к окну. Она приоткрыла его, и холодный осенний воздух ворвался в комнату - сырой и чужой, как всё, что осталось между ними.
— Мне было плохо, Кейси, - спокойно сказала она. — Я приходила домой и не слышала ни звука. Приходила домой прямо из глухих коридоров морга, и эта холодная тишина, что там висит, словно оставалась со мной. Как будто я тащила её с собой, и дома тоже было пусто и мёртво. Первое время думала, что ты умер. Или умер для меня. Потом поняла  что это неважно.
Он подошёл ближе, осторожно, словно боялся её напугать. Её плечи были сгорблены и опущены вперёд, словно она пыталась спрятаться от мира, прижав их к груди. Вся верхняя часть тела казалась напряжённой и усталой. Он протянул руку и мягко положил ладонь на её плечо, его прикосновение было лёгким, как будто он боялся причинить боль, но хотел поддержать.
— Я хочу что-то вернуть, - сказал Кейси. — Я не требую. Просто дай мне шанс быть рядом.
— Рядом не значит вместе, - сказала Салли тихо, с едва заметной обидой. — Ты почти год молчал. Не объяснял ничего. Исчез без предупреждения, как будто меня и не было. Я ждала и не знала, жив ли ты, или забыл. Просто быть рядом теперь недостаточно. Это слишком мало после всего этого. Мы оба слишком хорошо знаем, что значит тело без пульса. Я не хочу делать искусственное дыхание, если человек уже ушёл.
Он отступил, опустил руки и сел обратно на стул.
— Было сложно. Когда брат позвал меня на Аляску, я не нашёл слов, чтобы объяснить это тебе. Всё казалось слишком тяжёлым, и я просто ушёл, не зная, как быть рядом.
Салли обернулась, и в груди что-то сжалось от тоски и смятения. Она так соскучилась по нему, но сразу заметила что в его волосах стало больше седины, а взгляд стал глубже и серьёзнее, словно он носил с собой слишком много тяжёлых мыслей. Это было не совсем тот Кейси, которого она помнила, и это сбивало с толку
— Я хотела, чтобы ты пришёл весной, или хотя бы написал летом. Просто дал знать, что жив. Но теперь поздно. Ложись на диван. Мне рано вставать, завтра обычный день. Просто... один из.
Она ушла в спальню, не хлопнув дверью. Просто ушла.
Он остался сидеть, уставившись в бутылку. Поздняя ночь, осень.
Салли лежала в темноте, слушала как Кейси ворочается на диване, кашляет, вздыхает. Внутри всё будто рвалось и  ей хотелось встать, подойти к нему и просто обнять, дать хоть немного тепла и опоры. Но вместе с этим была усталость, не только физическая, но и душевная, от долгих лет одиночества и ожидания, от тех месяцев молчания и пустоты. Впервые за много лет она поняла: никого не винит. Просто всё закончилось. И в этом тихом осознании смешались грусть, облегчение и горькое принятие, чувства, которые почти невозможно описать словами, но которые глубоко знает каждая женщина, прожившая больше трёх десятков осеней и научившаяся быть сильной, даже когда сердце ломается.
Утром она проснулась раньше обычного. В горле было сухо и пусто, как после долгого сна. В квартире пахло сыростью и свежим кофе.
Она сразу поняла: Кейси ушёл.
Прошла по коридору босиком, тихо. В гостиной было пусто. Диван аккуратно заправлен, подушка расправлена. На столе лежал бумажный свёрток. Рядом лежал букет серых, тонких цветов. Нигелла дамасская. Те самые, которые она однажды назвала «ботаническим некрозом». Он тогда смеялся и говорил, что именно за такие странности полюбил её.
Сейчас начало сентября, а эти цветы уже давно отцвели в августе и их трудно было найти, и тем более сохранить. Она смотрела на них и думала, что они похожи на них с ним такие же живые, но уже пережившие смерть чего-то важного.
Под цветами лежал сложенный пополам листок. Салли прочитала его молча.

«С днём рождения, моя стальная патодевочка.
Я знаю, ты не ждала от меня ничего и, наверное, уже устала ждать вообще. Эти цветы - такие же, как в тот раз, помнишь? Тогда они казались мёртвыми, а я всегда думал, что они просто умеют выживать вопреки всему.
Ты всегда была упрямой и сильной, не сдавалась и держалась, даже когда было трудно. Я не умею быть рядом так, как раньше. Не знаю, можно ли вернуть то, что сломалось между нами. Но просто уйти не могу и  я ЕЩЕ НЕ ЗАКОНЧИЛ.
Это ещё не конец.
Твой Кейси»

Она поставила цветы в высокий стакан. Записку убрала в ящик рядом с документами где-то  между страховым полисом и старым пропуском из морга. На память или на случай. Для тех вещей, к которым не знаешь, вернёшься ли, но почему-то не выбрасываешь.
Вдруг слёзы сами покатились по щекам. Она не сразу поняла, от чего появилась эта усталость, тревога или просто долгий груз на сердце. К тому же сегодня был день конкурса лучшего патологоанатома, и мысли о предстоящем испытании смешивались с воспоминаниями и чувством, что всё слишком тяжело и что все слишком сложно...