Глава 18

Роскошный загородный особняк, но хоть и куча перед ним собак, но им с отцом здесь было не место как немецкой овчарке на детской площадке, вот так. Почему не мэрия? Встреча не несла официальный статус, она скорее походила на презент с барского плеча, особенно после того, слуга Македонского принёс им пару механических часов в “знак уважения от Кирилла Абрамовича”, как он сказал, однако гордость не позволила им их взять.
– Полагаю, мы до этого лично не виделись! – посмотрел хозяин города на Лёху, –  Македонский Кирилл Абрамович, скромный мэр нашего с вами города! – он протянул ему свою короткую руку, заставив парня сделать полшага, чтобы ее пожать.
Хозяин сразу же пошёл в гостинную и хоть никаких жестов или слов им отпущено не было, но парочка незамедлительно последовала за ним, комната в которую они вошли вмещала в себе античные статуи, старинные шпаги и кучу размалеванных карт на скорую руку прикрепленных к стене.
– Как видите, даже искусство не спасает от работы! – гортанно засмеялся он, что выглядело весьма диковинно при его вечно угрюмом виде, – Однако человек, которому нужно спасение от работы - глубоко несчастный человек, не так ли?
Отец и сын кивнули и такой ответ удовлетворил хозяина поместья.
– Собственно то, что вы видите на стене является планом развития нашего города! – он подошёл к ближайшей карте, где была изображена политическая карта Одесской области, города на ней были пронумерованы, а вместо названий сёл были разбросаны кривые символы. – Вернее не только нашего города, как видите!
Он погладил себя по животу, который даже несмотря на подогнанный под него смокинг выпирал из-под пиджака и открыл ящик ближайшей тумбочки, достав оттуда обгрызанный карандаш.
– Вчера наша область одержала победу! – он раскинул руки в стороны и размашистым движением зачеркнул символ, который отдаленно напоминал вилку с ложкой, который располагался прямо под названием их города. – И вы в ней тоже поучаствовали!
Оба недоуменно посмотрели на мэра.
– Вы спросите как? Ну, раз уж я вас пригласил прямо к себе в цитадель, чего удостаиваются очень немногие люди, то я буду честен с вами до конца! – не поворачивая голову он указал на притаившийся хрупко выглядевший столик в углу комнаты, – “Бояться не надо - душа моя будет рядом”! – вышкирился он: сопротивления не будет или что?

Лёха подскочил с двойкой, однако его коренастый соперник успел нырнуть ему под мышку и заклинчевать.
 – Брейк! Никакого клинча! – развел их по углам пожилой тренер, который и сам мог обоим накидать по три хорошо прожаренных ****юлины с содовой без единой проблемы!
Из носа Лёхи как обычно сочилась багровая юшка, шеей он поворачивать не мог, а в голове боролись между собой две взаимоисключающие цели: постараться выйти на свою дистанцию и отвечать на каждый удар соперника. Они боксировали уже третий раунд и за это время кроме парочки правых кроссов и заряженного хука по печени он особо ничего не нанёс, в то же время его соперник, который почти всё время находился в глухом блоке принимая все его удары лбом, сумел донести несколько серий крюков, которые бы уронили, пожалуй, 95% людей на земле, однако он схавал всё и с перекошенной улыбкой просил больше. Пожалуй, его крепкая челюха была скорее приговором, чем достоинством, ибо упади он сразу же - не имел бы он таких проблем со своей переносицей.
“Он выцеливает правый через руку!” – крикнул кто-то из собравшейся возле ринга толпы, однако его антенна более не ловила никаких сигналов, на экране лишь настроечная таблица цветов горит.
Вновь они сошлись. Джебы проскальзывали по предплечьям соперника не нанося какого-либо урона. Коренастый тип в футболке с изображением Мухаммеда Али выжидал момента, чтобы закинуть свой крюк ему от души.
“Ого, правый прямой зашёл прямо сквозь перчатки. Левый боковой по виску!” – коренастый все еще выжидает передвигаясь с заземленной пяткой, тогда как Лёха даже несмотря на усталость и разбитое лицо кружит вокруг него с оторванной пяткой и не брезгует использовать все доныне изученные элементы атаки.
“Опа, а вот и по корпусу начали проходить удары, даже блок удалось отпустить! К сетке хочешь прижать? Нырок под переднюю руку, прихват шеи и уход, – ну и кто теперь у сетки, урод? Ай-ай-ай-ай-ай! Разведка, а вот и почтальон прошёл! По этажам через пожарные лестницы – открой двери, мы с пенсией! Чёрт, не будь на нём шлема, то был бы уже спелый! Если бы только видела сейчас меня моя дева! А вообще лучше не думать, а просто бить. В жизни всегда так: чем больше думаешь, тем меньше остается времени на то, чтобы жить!”
Наконец-то коренастому осточертело терпеть шквал ударов в стиле братьев Диаз и присев на переднюю ногу он запустил свою “водородную бомбу”, представив что он - дед Хендерсон!
“Кранты дрыщу!” – заявил белобрысый парень, разматывая бинты возле мешка.
Лёха же в момент запуска ракеты выкинул свой правый прямой и хоть попал он им лишь вскользь, однако за счет завала вперед удар соперника лишь просвистел над его головой. Лёха обернулся в сторону куда полетела “закидуха” под одобрительный гул парней, однако сделал он это не ради шоу, просто сомневался что подобной силы попадание сможет стерпеть.
Бой походил на противостояние разъяренного быка и найопытнейшого тореадора-новичка:
“Левый апперкот черканул кадык, а как то иначе, дружок? Три месяца в том зале, два в другом, а потом лишь отжимания и пробежки по городу трусцой, – чего его ждать, когда порой достигает двух лет твой простой?
“Ты способный ученик!”, “У тебя есть характер!”, “Ты поздно начал!”, “По смешке ты еще можешь Украину взять!” – говорили ему тренера, а он про себя такой: “Ну да, как без характера я выбрался бы из этого дерьма?”, “С этого момента посвящаю себя полностью мма!”, “Хотя постой, я не хочу ограничивать лишь мордобоем свой потенциал!”.
И чего ты, спрашивается, от жизни хочешь, парень? Кайфуешь от звучания своего голоса при ответе у кафедры, любишь пояснять за жизнь как старший по камере, а когда тебя прижимает спиной к стенке, то кому ты изливаешь душу, не устраивая сценки? Корешу, который уже третий год строит жизнь в другом городе? А может подруге, которая не смотря на все заверения о понимании после раскрытия тайны потеряет к тебе любое уважение как бездомный своё вечернее пропитание? Хей, так есть ещё и семья! Только представь: приходишь ты к своей маме на коленях, нюни твои достигают размеров эфемерных и заявляешь, что дескать на перемене загрустил из-за оброненной миски пельменей! Глупо звучит, не правда ли? А ещё глупее представать слабаком в рангах их! Так и что остаётся то нам, братан? Ещё один километр, еще один раунд, у нас тут свобода, сука, только вольная борьба!
“Хук попал по плечу, апперкот по локтю, но не может же тебе везти вечно! Наконец опять ты в углу, вот и пришёл он забрать все остатки твоей чести! Раз, два, три-четыре-пять! Вот это серия, пора и полотенце кидать! Чёрт, а он хорош!” – подумал Лёха, поправляя перчаткой капу, – “Чемпион Киева, а?” – удар по печени чуть не сложил его пополам.
“Кажется, вот и конец! На языке металлический вкус – свинец! На таймере же осталось тридцать секунд – да начнётся замес! И *** с ним, всё равно погибать!” – решает Лёха и вместо глухой защиты начинает своими ****юлинами атаковать: медленные, корявые, однако точные, одна из них даже разбивает сопернику нос, а другая заигрывает с почками.
“Ас-ас-ас! Ас-ас-ас! Ай-ай! Ай-йай! Йай-йай-йай!”
Вот так размен, однако у кого быстрее закончаться зелёные купюры знают тут все! Вопрос цены да и только, но даже предназначение не способно подарить надолго покой нам!
“I have no problem! I’m prepared to die!”, – но куда же ведёт эта дорога вдаль?
“Ныряй!” – прозвучало за его спиной и он прыгнул в сторону мостовой.
***
Они сели в такси, вызванное Македонским, который сам направился “осматривать новые владения мэрии”. Это была та самая сеть ресторанов “Солодка Красотка”, которая намеревалась составить конкуренцию местной рыгаловке принадлежащей “Горячей империи”. Жаль лишь, так совпало, что на её владельца повесили дело по шпионажу в пользу “старшего брата”, а его детище отжали как у Уинстона его мадаму. Теперь рядом с “Отчеством” будет стоять ещё и “Фамилия”, – идеальное место проводить свои сотые именины!
– Пап, он ведь прямым текстом сказал, что жена Чистяка не наложила на себя руки и что Чистяк не при чём…в этом деле, конечно. – сказал Лёха, когда они уже вышли из машины.
– Да. – подтвердил тот.
– Если он купил того соседа-фаната “Черноморца”, то мог купить и убийцу. – логическая цепочка тянулась, – окно на кухне, которое потом ещё чинил Чистяк, было разбито…я думаю, что убийца попросил какого-то бомжа кинуть камень в окно, это отвлекло супругу зерновика, которая ждала гостей, а пока она проверяла кухню он пробрался сзади и задушил ее…Все пазлы сходятся, только вот не пойму как он двери открыл так легко, и почему муж так активно заметал за ним следы, что вмешал в это того хилого студента медухи Перепёлкина? – голова у Лёхи кипела знатно.
– Вероятно так и всё и было. – признал отец, глянув на сына с чувством холодной гордости.
– Но, пап, столько ещё неотвеченных вопросов! – жаловался Лёха, в последнюю секунду переступая газон в парке.
– Большинство вопросов так и остаются вопросами: почему это случилось с тобой, зачем ты так поступил…и прочее останется тайной. – он заглох как старая лада, большего его ослабленный двигатель выдать не мог.
– Знаю, но…я имею ввиду почему она его прикрывала? – спросил он и заметив замешательство отца объяснил: – Его жена, она ведь пыталась накопать на мэра компромат, чтобы спасти своего мужа из ловушки в которую тот сам себя загнал! Он был похотливым животным, которое получало удовольствие только когда другие страдали, но она всё равно была готова за него умереть…и умерла. Зачем, спрашивается?
– Полагаю, что она любила его таким, каким он был: последним мудаком, который причинял страдания другим. – ответил отец.
– Бывает же такое… – согласился Лёха, однако параллели, которые его мозг проводил заставляли его задуматься: не был ли он сам таким?
– Я пойду горло промочу, не хочешь со мной? – спросил отец сына.
Подобное предложение никак не помогало ему выйти из ступора, а кажется наоборот пихало его в самую гущу конфуза, словно толпа на концерте мексиканской рок-группы.
– Не, пап, я лучше с ребятами куда-то схожу…в компьютерный клуб, может? – спросил он в отчаянном поиске одобрения.
– Хорошо, тогда встретимся дома! – потрепал отец его по плечу и пошагал в сторону клуба “Треугольник”, однако старые кости свербели не от жажды потанцулек, они желали лишь найти успокоение на дне мутных стаканов прилегающего к нему бара.
Лёха остался стоять на месте, может в нерешительности что делать дальше, а может ждал объяснений по поводу назначения отца начальником отделения о котором он подслушал в их разговоре с мэром. Пожалуй, и вправду не всё что происходит в жизни должно иметь объяснение, иногда вещи просто случаются – и всё: конец сцены.
***
Он отвернулся, будто его что-то отвлекло: “Это ли не шанс проткнуть его копьем? Главное не попасть в затылок, а всё остальное итак путём!”
Лёха шагнул левой ногой чуть в сторону, правый носок подвернул и словно из натянутой тетивы стрелу выбросил свой кулак ему в висок.
*“Хотя удар оставит следы…со спины нужно только душить!” – смекнул низенький мужичок с родимым пятном под левым глазом и затянул петлю на шее влюблённой в чудовище красавицы, – “Мир не сказка, девчонка, долго и счастливо они больше никогда не жили!” – услышав это она начала яростно царапать его предплечье своими ногтями, – “Не теряешь веру, да? Я тоже, только лучше от этого играть они всё равно не станут!” – прошептал он ей на ухо и когда та постепенно затихла ещё в течении минуты удержал свой захват, чтобы наверняка!*
Лёха открыл глаза и обнаружил, что лежит распластанный на ринге, а стоящий над ним тренер размахивает руками:
 “Как это случилось? Где я? Я в пустыне? Нужно что-то делать!”
– Я норме в драться! – он попытался нахрапом вскочить на ноги, однако поскользнулся и вновь упал на задницу.
“Не, ребят, уносите его!” – крикнул кто-то.
  Это послужило для него ориентиром и он перекатился на живот и с колен прыгнул своему сопернику сопернику в ноги.
“Всё-таки в борьбе я всегда был лучше!” – промелькнула мысль в его голове в этот раз, но когда они с коренастым упали за канаты его мир опять погас.