Призрачная надежда. Глава 4

— Нет! Нет! Этого не может быть!

Иоферник в бессильной ярости колотил кулаками по подлокотникам пилотского кресла имперской «Гарпии», наблюдая, как выпущенные ракеты одна за другой удаляются от гоночной яхты, в которую должны были попасть.

— Как ему это удалось? Залп был с дистанции гарантированного поражения, — донёсся в эфир вопрос командира звена поддержки.

Иофернику нечего было ответить. Он знал лишь одно — этот дерзкий ублюдок в удирающем корабле должен быть уничтожен. И он добьётся этого. Но сперва — догнать.

После залпа «Гарпия» и пять кораблей класса «Коготь» сбросили скорость, следуя строгим инструкциям, вбитым в головы ещё в академии. Теперь же упущенное нужно было срочно наверстывать.

— Ускоряемся. Предельный разгон до выхода на дистанцию и залп всем, что есть. Он не должен уйти, — с холодной решимостью отдал приказ Иоферник.

— Принято, — ответил командир звена группы поддержки, и звено имперских кораблей класса «Коготь» вместе с «Гарпией» Иоферника вновь рванулось в погоню.


***
А ведь всё начиналось так хорошо...

Первую обитаемую планету своих давних врагов они нашли быстрее, чем ожидали. Захват прошёл почти без сопротивления. Информация о том, что планета не имела орбитальной обороны и поблизости не находилось кораблей, способных дать отпор, разлетелась по флоту Харонской Империи молниеносно.

Иоферник тогда не поверил. Он участвовал в восьми кампаниях по захвату чужих миров — и каждый раз планеты встречали их огнём с орбиты: станции, платформы, крепости, боевые корабли... Даже в отсталой системе с красным солнцем в секторе R-7, у планеты с названием, которое он так и не запомнил, их встретили две защитные платформы и три фрегата. Тогда им пришлось штурмовать орбиту три дня и ещё месяц зачищать поверхность от очагов сопротивления.

А тут — ничего. Пустота.

Некоторые солдаты шептались, что это может быть ловушка. Но Дракс, командир карающей эскадры, уверенно сказал: нет. И оказался прав.

Пять кораблей Дома Серхонта — «Карающий», «Стервятник», «Падальщик», «Осквернитель» и «Глашатай Пустоты» — захватили планету Леда за три дня. Практически без боя. На поверхности кое-где ещё шли стычки, но о настоящем сопротивлении не было и речи. Воздушное пространство полностью контролировалось Империей.

«Гарпии» и «Когти», бороздя небо Леды, чувствовали себя полноправными хозяевами.


---

Беглец появился на четвёртые сутки после начала оккупации. Первая информация, полученная Иоферником из отдела воздушного контроля, указывала на то, что это — внутриатмосферный пассажирский модуль неизвестной конструкции.

Когда звено «Гарпий» — пять боевых машин — приблизилось на достаточную дистанцию, чтобы рассмотреть цель визуально, командир звена «Чёрный Спрут» Иоферник был склонен согласиться с аналитиками. На первый взгляд — ничего особенного. Безумцы на пассажирском модуле? Простая цель для опытных воинов Империи.

Так думал Иоферник — в самом начале.

Первые сомнения закрались в его душу, когда через пятнадцать минут преследования стало ясно: сблизиться с этим кораблём не удаётся. Он ускользал. Упрямо, уверенно, безошибочно. Ни один из гражданских модулей, осмотренных Иоферником на захваченных площадках, не был способен развивать такую скорость. Этот — держал дистанцию, не подпуская к себе ни на шаг.


Вторая сводка из аналитического отдела лишь подтвердила его вывод: аномально высокая скорость. Иоферник решил добавить перца в погоню — превратить её во что-то большее, чем просто преследование.

— Группа, внимание! — рявкнул он в переговорное устройство. — Открываем огонь. Повреждения — минимальные. Начальство хочет выяснить, кто удирает. Всем ясно?

— Принято! — отозвались бойцы.

Небо озарилось вспышками лазерных залпов. Выстрел за выстрелом. Целью было не уничтожение, а давление. Это сработало. До этого беглец лишь слегка петлял — теперь он начал бросаться в стороны, как загнанный зверь. Резко менял высоту, скользил у самой кромки деревьев, закладывал виражи такой точности и дерзости, что у Иоферника невольно вырвался выдох восхищения.

Это был пилот.

Теперь задача перестала казаться простой.
«Что за дьявол сидит за штурвалом этой консервной банки?» — пронеслось в голове Иоферника. — «Такие виражи даже Гарпия не всегда выдержит, а он будто родился в кабине. Не может быть, чтобы это был просто беглец... Нет, тут что-то не так. Кто-то опытный. Очень опытный. Наверняка военный... или ас. Иначе не объяснишь».

Он чувствовал, как с каждой минутой азарт всё сильнее смешивался с раздражением. Это уже было не просто преследование. Это становилось поединком. Иоферник хотел победить. Не ради наград. Ради самого факта — чтобы этот выскочка знал, с кем связался.

Первая настоящая неприятность произошла на тридцать второй минуте погони. Беглец, только что набиравший высоту над горными вершинами, внезапно круто развернулся и нырнул вниз. Иоферник — следом. Звено держалось за ним, не отставая.

Все пятеро видели, как корабль стремительно приближался к земле — и в последний миг, используя маневровые двигатели, ушёл в горизонтальный полёт, почти касаясь камней. Затем — резкий манёвр, и он влетел в горный тоннель, проломившись в него с филигранной точностью. Проём был едва ли шире самого корабля.

Иоферник вошёл следом. С огромным трудом, на грани возможностей — но вошёл.

За ним — второй пилот. Удалось.

Третий — не справился.

Врезавшись в свод тоннеля, он исчез в пламени.

— Спрут - четыре выбыл, командир, — доложил один из бойцов, облетая гору сверху.

Это сообщение Иоферник получил сразу после вылета из тоннеля на противоположной стороне хребта. Первым желанием было — прикончить беглеца. Распылить на атомы, раздавить как таракана, наплевав на приказы. Но команда командования была однозначной: нанести минимальные повреждения, посадить и выяснить, кто пытается сбежать.

Иоферник решил напомнить об этом своим подчинённым. Чтобы кто-нибудь из них не сделал с беглецом то, что сам командир звена «Чёрный Спрут» уже успел мысленно с ним проделать всего минуту назад.

— Принято. Приказ прежний: наносим минимальные повреждения. Всем ясно?

— Принято.

— Ясно, командир, — откликнулись, на этот раз, только три голоса.

Корабль беглеца он заметил почти сразу — тот уходил от тоннеля в сторону моря, держась близко к земле. Если бы Иоферник не решился нырнуть за ним, тот, вероятно, сумел бы скрыться. А теперь… охота продолжалась.

Подтверждение его догадкам пришло минутой позже. Расстояние между двумя кораблями, прошедшими тоннель, и теми, что облетали гору сверху, было огромным. Теперь отставшие прилагали максимум усилий, чтобы его сократить. И это удавалось.

Материк закончился. Беглец и его преследователи летели теперь над морем.

— Тут некуда прятаться, — донёсся голос одного из пилотов. — Теперь он наш.

Оба отставших корабля, работая на пределе и явно превышая допустимые скорости для полётов внутри атмосферы, наконец догнали первую пару. Всё звено вновь сомкнулось в единый клин.

Третья сводка из аналитического отдела воздушного контроля указывала: курс беглеца направлен на второй по величине материк планеты Леда. Это озадачило Иоферника. Он знал тот материк — практически весь он был покрыт лесами. Там не было поселений, взлётных площадок или баз. Разведгруппы ничего не нашли. Да и сам Иоферник бывал там — пусто.

Пилот не дурак. Значит, что-то упустили аналитики. Или он сам.

Всё прояснилось спустя тринадцать минут, когда беглец пересёк границу материка, пролетел над лесами около трёх километров и, резко задрав нос, начал набирать скорость для выхода на орбиту.

Тревожное предчувствие защекотало в затылке. Иоферник инстинктивно начал раскачивать корабль из стороны в сторону, не сводя глаз ни с уходящего вверх беглеца, ни с поверхности планеты.

Это его и спасло.

Он первым увидел, как из-под листвы в небо взметнулись шесть ракет, точно нацеленных на его звено. Успел отреагировать. Успел увернуться. Ракета пронеслась в метре от его корабля.

А вот другие...

Три огненных шара почти одновременно вспыхнули там, где мгновение назад находились его товарищи. Обломки «Гарпий» рухнули в лес, вспарывая кроны, и взорвались среди деревьев.

— Убью… — зарычал Иоферник, глядя вслед удирающему кораблю, и направил свою «Гарпию» за ним — к самому краю атмосферы.

Аналитики ошиблись. У беглеца был не внутриатмосферный пассажирский модуль, а полноценный корабль странной конструкции — быстрый и манёвренный. Такие им здесь ещё не попадались. Зачем пилоту понадобилась вся эта гонка по планете, стало ясно Иофернику, когда он вышел на орбиту.

Манёвр позволил беглецу вырваться в космос в стороне от скопления боевых кораблей Харонской Империи, занятых разгрузкой оборудования и техники. Он удалялся в открытый космос, держа курс на выход из планетарной системы Скарца.

Позволить ему уйти Иоферник не мог.

Он уже связался с флагманским кораблём «Карающий», доложил о происшествии, запросил помощь и разрешение на уничтожение беглеца. Разрешение дали немедленно. А помощь, предоставленная флагманом, уже была на подходе — пять кораблей группы поддержки класса «Коготь» с максимальным ускорением летели в его сторону.

Объединёнными усилиями они обязательно уничтожат этого выскочку.

«Никуда он не уйдёт. Он заплатит за уничтожение моего звена», — думал Иоферник, всё ближе подбираясь к беглецу.

Теперь всем было видно: в открытом космосе корабли класса «Коготь» и «Гарпия» превосходят его по скорости. А значит — рано или поздно они его настигнут.

И это случилось.

Бортовые компьютеры имперских кораблей обозначили цель на радаре красным — корабль беглеца находился на дистанции гарантированного поражения.

Огонь, — скомандовал Иоферник после получения подтверждения захвата цели от всех кораблей группы преследования.

Шесть ракет отделились от пяти Когтей и одной Гарпии, устремившись вперёд — к беглецу.

— Замедляемся, — снова отдал приказ Иоферник. — Дело сделано.

Харонские пилоты подчинились, чтобы избежать столкновения с обломками корабля противника, обречённого на уничтожение залпом с дистанции гарантированного поражения.

Иоферник с восторгом наблюдал, как на радаре ракетные метки приближаются к цели. Он даже поглаживал край экрана ладонью, будто умоляя ракеты лететь быстрее.
И вот — миг до удара: пиксель Беглеца сливается с пикселями шести ракет.

Иоферник поднял голову, чтобы воочию увидеть огненный шар — символ торжества, венец охоты. Но вместо вспышки он увидел, как корабль беглеца рывком ушёл вверх, затем завалился на левый бок, скользнул вправо, нырнул вниз и вновь вернулся на прежний курс.
Взрыва не последовало.

Он не только не услышал воображаемого грохота, но и увидел, как на радаре пиксели ракет, прежде совпадавшие с точкой Беглеца, переместились вперёд на одно деление — теперь они удалялись от цели.

Иоферник открыл рот от изумления.

Это ведь была стрельба с дистанции гарантированного поражения. С неё невозможно промахнуться. Невозможно.

Больше сорока раз Иоферник выходил на такую дистанцию. Сорок пусков. Сорок уничтоженных целей.
Во всех случаях — без исключения — цели были уничтожены.

Во всех... кроме этой.

И тут он вспомнил.
Он уже видел нечто подобное.
Давно.
Очень давно.

И это воспоминание — как тёмный омут — медленно, неотвратимо потянуло его в прошлое.

***
Это случилось десять лет назад, когда Иоферник был ещё молод и малоопытен — всего лишь один из бойцов ударной группы Дома Серхонта, направленной на Талар для поддержки войск Харонской Империи в завоевании планеты. Их задачей был штурм одного из духовных центров — загадочного Замка Затерянных Душ.

О самой планете Иоферник знал немного. Талар находилась далеко за пределами его родных систем. Но о замке он слышал. Много. Странные, почти мифические рассказы — одни говорили о жрицах, что предсказывают будущее, другие — о целительницах, что излечивают одним прикосновением. Третьи шептали об обряде, называемом Танцем Дождя — испытании, которое могла пройти лишь истинная избранная: та, кого ни одна капля не коснётся во время танца под ливнем.

— Бред, — думал тогда Иоферник.
Но всё же, в одну из ночей, стоя под настоящим дождём, он попробовал станцевать. Слишком уж много было разговоров.
Промок до нитки, выругался... и решил больше не слушать сказки.

Прошло семь месяцев. Он получил задание. Цель — Замок Затерянных Душ.

Когда Иоферник впервые увидел его, он замер. Даже спустя годы этот момент остался в его памяти — чистым, как первый лёд.

Замок стоял высоко в горах. Дорога к нему вилась через узкое ущелье между двумя исполинскими скальными шпилями, уходящими в небо и теряющимися в облаках. Там, в этом проходе, была возведена стена — гладкая, строгая, цвета золотого песка, с белоснежными вставками из отполированных до блеска монолитов. Контраст слепил, но не отталкивал — наоборот, притягивал взгляд, манил.

В защитной стене были тяжёлые ворота из тёмного дерева. При дневном свете они порой казались кроваво-красными. А над ними — как маяк для затерянных душ — сияло золотистое солнце, символ этого места. Искусно вырезанное, инкрустированное, оно словно смотрело на каждого, кто приближался, не осуждая, но предупреждая.

За стеной, будто выросший из самой скалы, возвышался Замок.

Он был белым — не мёртвым, холодным белым, а живым, почти светящимся на фоне темнеющего неба. Жёлтые арки, балконы, колонны и балясины, словно вырезанные из янтаря, подчёркивали его монументальность. Башни — стройные, семигранные, с остроконечными крышами, некогда выложенными алой черепицей, теперь потемневшей до винного, местами — до почти коричневого оттенка — напоминали древние мечи, воткнутые в небо.

Вокруг — бескрайняя дикая природа: горные склоны, поросшие вековыми деревьями, туманы, стелющиеся по ущельям, и синие, дрожащие дали. Узкие тропы, мозаичные мостики, площадки для отдыха, массивные валуны, будто разбросанные рукой великана — всё говорило об утраченной цивилизации, которая жила в тонкой, почти священной гармонии с окружающим миром.

Это было не просто красивое место.
Это было самое прекрасное место, которое Иоферник когда-либо видел.

Но они пришли не любоваться.

Когда до ворот оставалось триста метров, командиры ударной группы дома Серхонта дали приказ:

Штурмовать.

Они не спрашивали, кто готов. Они приказывали.

Команды сыпались как град:
— Вперёд.
— Взять стену.
— Ломать укрепления.
— Поднять штандарт.

Передовые отряды пошли под гул барабанов, с боевыми криками, под рев артиллерии и треск тяжёлых винтовок.

Иоферник шёл вместе с ними — несмотря на страх, на глухое предчувствие, на ощущение, что внутри этого места скрывается нечто другое. Не враг. Что-то большее.

Он не дошёл до стены.

Взрыв отбросил его в сторону. Камень пробил броню, вошёл в плечо. Всё заглушило пульсирующей болью. Кто-то подхватил его за воротник, кто-то другой прикрыл. Они всё равно шли. Потому что командиры кричали. Указывали. Приказывали.

Стену взяли.
Но ценой десятков жизней.

Защитники отступили внутрь. Нападавшие начали укрепляться у подножия.

И именно тогда дозорный заметил её — тропу. Узкую, вьющуюся вверх по склону. Почти невидимую среди камней и зарослей. Она шла вдоль отвесной скалы, ввысь, в облака.

— Возможно, там засада, — пробормотал командир. — Мы не можем идти вслепую. Нужна разведка.

Иоферник — раненый, но живой — получил короткий, тяжёлый кивок.

— Иди. Возьми с собой ещё двоих.

Трое бойцов — измотанных, окровавленных — медленно пошли по тропе, опираясь на камни и друг на друга. Воздух становился чище, прохладнее. Шум битвы стирался с каждым шагом. Через несколько минут подъёма, когда казалось, что тропа ведёт в саму пустоту, перед ними открылось нечто неожиданное и удивительное.

На самом краю утёса, окружённый пологими облаками, стоял дом. Двухэтажный, будто вырезанный из света и воздуха. Цветы всех оттенков покрывали скалу, обрамляли дорожку, карабкались по стенам, свисали с балконов. Они были повсюду — алые, лиловые, синие, белые, медовые. Казалось, ветер здесь не носит запах смерти — только аромат цветущего мира, не знавшего боли.

Вход в дом был под аркой. Над ней — древний символ: Знак Солнца, сияющий, как живой, а вокруг него — семь звёзд: четыре синих, две красных и одна бело - зелёная, словно сотканная из дыхания гор и света.

— Это... Дом в Облаках, — выдохнул один из бойцов. — Сердце замка...

Он покачал головой:

— Здесь не может быть солдат. Это священное место. Нам сюда нельзя.

Иоферник стоял в оцепенении. Мир битвы, крики, пламя — всё осталось где-то внизу. Здесь было... иначе. Красиво. Чисто. И непостижимо.

Двое солдат, шедших вместе с ним, остановились у арки.

— Мы не пойдём дальше, — сказал один, качнув головой. — Это священное место. Дом в Облаках. Воинам туда нельзя.

— Но приказ есть приказ, — возразил Иоферник, хотя понимал их.

— Неважно. Здесь живут жрицы Тхума. Смерть на поле боя — лучше, чем проклятие, которое они могут наложить.

Он остался один.

Перевязав на ходу рану, Иоферник шагнул под арку. Над головой сиял Знак Солнца, окружённый семью звёздами: четыре синие, две красные и одна бело - зелёная. Свет, казалось, замер — едва он переступил порог.

Первый этаж дома оказался… совершенным. Просторным, наполненным светом и ароматами горных цветов. Каждая вещь — словно сотворена не руками, а вдохновением. Диваны и кресла — мягкие, обитые лёгкой тканью, переливавшейся при свете. Стены украшали тонкие рельефы и картины, на которых были изображены сцены из жизни природы: играющие ветры, парящие птицы, струящиеся ручьи. Между окнами стояли высокие вазы с живыми, неизвестными Иофернику цветами — неяркими, но трепетными, как дыхание сна.

Хрустальные подвески под потолком нежно звенели от дуновения ветра, будто сам дом отзывался на присутствие чужака — не с угрозой, а с любопытством. Пол был выложен тёплым камнем, и, несмотря на высоту, здесь было удивительно тепло.

Иоферник не нашёл ни одного человека. Но чувство, что он здесь не один, не покидало. Он поднялся по винтовой лестнице на второй этаж. Сделал несколько шагов — и вдруг услышал странный, лёгкий звук. Ритм. Музыку. Он пошёл на звук — и вышел на балкон, с которого открывался вид на другую сторону горного утёса.

Его дыхание сбилось.

Во внутреннем дворике внизу стояли шесть музыкантов. Они были окружены невысокими деревцами с серебристой листвой, склонившимися, будто вслушивались. За двором, в небе, громоздились три горных пика — и над ними сгущалась буря. Тяжёлая, тёмная грозовая туча медленно надвигалась на Дом в Облаках.

Он уже собирался отвернуться… когда заметил её.

Рыжеволосую девушку. Невысокую, с худощавым лицом, на правой щеке — две родинки. Ей едва ли было восемнадцать. Она стояла с закрытыми глазами, лицом к буре. Лёгкое платье трепетало от первых порывов ветра.

Иоферник замер.

Он понял.

Это он. Танец Дождя.

Музыка ожила. Диковинный ритм — медленный, отрешённый — начал звучать в унисон с приближением грозы. Девушка стояла, будто в трансе, вслушиваясь. И вдруг — шаг назад. Один - единственный. Колокольчик у её щиколотки звякнул: тинь!

Иоферник увидел, как капля дождя, сорвавшись с неба, пронеслась сквозь воздух — и упала точно туда, где мгновение назад стояла она.

Она даже не посмотрела вниз. Лишь открыла глаза — и начала двигаться. Два шага назад и в сторону. Руки — врозь. Взмах. Вихрь. Поворот. Платье развевалось в ритме ветра, волосы играли с ним, но ни одна капля не касалась её. Она скользила между ними как дух. Грациозная, быстрая, лёгкая — будто чувствовала каждую каплю и заранее знала её путь.

Иофернику показалось: сама туча смягчала дыхание, заворожённая этим танцем. Капли падали медленно, почти почтительно, а девушка играла с ними, подставляя ладони, разводя руки, ускользая — как птица, что обманывает бурю.

Тинь… тинь… тинь!

Музыка ускорялась. Танец становился стремительнее. Она кружилась, ускользала от дождя — и смеялась. Не боролась со стихией — играла с ней.

Последний оборот. Последний ускользающий шаг. Ещё десяток капель, от которых она увернулась с той самой точной, невесомой грацией. И вдруг — прыжок. Она заскочила под навес к музыкантам, взмахнула руками — и дважды хлопнула в ладоши.

Тишина.

Музыка оборвалась.

Дождь усилился.

Танец завершён.

Иоферник стоял, не в силах пошевелиться. Он только что увидел невозможное. Он увидел чудо.

— Вот теперь… пора поговорить с хозяевами, — пробормотал он и быстрым шагом направился ко двору.

Музыканты исчезли, будто их и не было. У каменной двери, откуда всего минуту назад появился солдат Харонской империи, одиноко стояла та самая рыжеволосая танцовщица.

Девушка молча смотрела на Иоферника серо - зелёными глазами. Смотрела спокойно. Без страха.

Словно каждый день встречала вооружённых захватчиков.
Словно точно знала, чего от них ждать.

Такой оборот событий Иоферника не устраивал. Напуганная жертва легче раскрывает нужную информацию. Он резко подошёл, схватил девушку за горло и прижал к стене дома. В её глазах мелькнула боль — но не страх. Там жила насмешка. Она не боялась его. Совсем.

Вспыльчивость пересилила разум. Он наклонился ближе, почти касаясь её лица. Остались считанные сантиметры, как вдруг за его спиной раздался уверенный женский голос:

— Оставь девочку, Иоферник. Ты её не испугаешь.

Он вздрогнул. По спине прошёл холод. Его имя в группе не знал никто. Только позывной. А эта полная, тяжёлая жрица с двойным подбородком и широкими, как у кузнеца, руками произнесла его имя так, будто знала его с детства. Без тени сомнения.

Жрица шагнула вперёд.

— Ты пришёл в святое место с оружием в руках.
— Ты стал свидетелем таинства, не имея на то права.
— Ты поднял руку на избранницу Тхума и посягнул на её честь.
— Ты глупец, Иоферник, если думаешь, что оскорбления и кровь, пролившиеся здесь, останутся без последствий.

Её голос звучал, как удар камня о камень.

— Каждой послушнице, прошедшей Ритуал, Творец Сущего дарует знание будущего. И тебе, воин, стоит узнать, что открыто ей.

Иоферник колебался. Но отказаться не смог. Он медленно разжал пальцы. Девушка выпрямилась, поправила платье и посмотрела ему прямо в глаза.

— Иоферник... — её голос был хрипловат, почти шепот, но в нём звучало нечто древнее, неотвратимое.
— В следующий раз, когда ты станешь свидетелем Танца Дождя, исполненного среди звёзд, — знай: тебе останется жить меньше полугода. Ты проведёшь эти дни в страхе, а умрёшь — в одиночестве, в холоде, в отчаянии. Ты будешь звать на помощь — и никто не услышит. Будешь молить о спасении — и никто не откликнется. И только...

Холод прорезал нутро. Вспышка ярости накрыла Иоферника с головой. Он схватил девушку за волосы и втолкнул в дом. Бил прикладом, ногами, кулаками — ослеплённый, обезумевший.

Он не помнил, как жрица попыталась остановить его. Не помнил, как свернул ей шею — легко, почти машинально. Вернулся к телу рыжеволосой — и продолжил бить. Пока её дыхание не стихло.
Так и застал его командир разведгруппы. Настоящий — не из бросового состава. Пришёл по следу "пушечного мяса", к которому относили и Иоферника. Что-то в этом безмолвном, изломанном доме на вершине скалы зацепило командира — может, красота, может, ужас. Но по возвращении именно он ходатайствовал о переводе Иоферника в элитное подразделение Дракса.

Это было повышение. Иоферник понимал его цену.

За десять лет службы он дослужился до командира звена штурмовиков — высшая ступень, которую мог занять простой солдат. Дальше — только для избранных. Для Демонов. Но Иоферник знал: он не потянет. И не пытался прыгнуть выше головы.

О Доме в Облаках он вспоминал лишь однажды. Случайно, в архиве Информатеки наткнувшись на древний символ: Солнце и семь звёзд — четыре синие, две красные и одна бело - зелёная. Эмблема клана Сота, правившего Империей до Великого Разрушения. Архив утверждал: символ не имел отношения ни к Талару, ни к Замку Затерянных Душ. Почему же он видел его повсюду в Доме в Облаках — Иоферник так и не понял.
О предсказании рыжеволосой послушницы он не вспоминал. До того дня, когда в системе Скарца чужак, удирающий с захваченной планеты, сделал невозможное. Так же, как когда-то сделала она.

— Ускоряемся, — скомандовал Иоферник в переговорное устройство. — Предельный разгон. До выхода на гарантированную дистанцию. И залп всем, что есть. Он не должен уйти.

— Принято, — отозвался командир звена поддержки.

Иоферник знал: топлива едва хватит, чтобы вернуться на флагман. На посадку — уже нет. Но отступать он не собирался. Желание добить беглеца пересилило всё. На предельном ускорении он рвался вперёд.

Во второй раз он достиг дистанции гарантированного поражения. Получил подтверждение захвата цели — от всех кораблей.

И скомандовал:

— Огонь.

Восемнадцать ракет сорвались с направляющих. Устремились вперёд — туда, где на грани невозможного ускользал вражеский корабль.

А Беглец, будто только этого и ждал. Гоночный корабль взвыл, рванул вперёд с такой скоростью, что каждый третий "Пик" отдалял его от преследователей на один пиксель. А от ракет он уходил ещё быстрее.

Иоферник смотрел на экран и понимал: он снова стал свидетелем Танца Дождя.

Только теперь — исполненного среди звёзд.

Голос прозвучал в голове. Девичий. Чужой.

 «Когда ты станешь свидетелем Танца Дождя, исполненного среди звёзд — жить тебе останется меньше полугода».



Он вцепился в пульт, словно мог удержать реальность пальцами.

 «Ты проведёшь их в страхе.
А умрёшь — в одиночестве, в холоде, в отчаянии.
Ты будешь звать на помощь, но никто не услышит...»



Он хотел закричать.
Хотел быть сильнее.

Но уже было поздно.