Последние дни Империи

Захотел написать несколько историй от детства до наших дней, как менялась моя жизнь, и как были стерты следы моего пребывания на этой Земле.

История первая – Пионерский лагерь
Тогда еще ничего не предвещало, что Империя стоит на грани своего самоуничтожения. На летних каникулах 11 летним школьником я отдыхал в пионерском лагере. Пионерский лагерь им. Белоусова располагался в курортном городе Светлогорск, в метрах пятисот от Балтийского моря. Лагерь жил своей счастливой жизнью, лишь иногда, устраивая показательные конкурсы марша, и зарницы, все-таки лагерь считался военно-морским. Зарница – это полувоенная игра советских детей в ненастоящую войнушку, но у нас все было похоже, нам давали задание куда-до добраться, моряки, жившие в нашим лагере, помогали нам пройти по маршруту. А чтобы нам не было скучно они время от времени, постреливали из своих калашей холостыми патронами.
Дни пролетали беззаботно в игре в настольный теннис, моих частых побегах к морю. Право на вольную жизнь я завоевал своей профессиональной непригодностью к маршам, пока все маршировали я бежал, чтобы окунуться в прохладное Балтийское море. Раздобыв в столовке вкусный серенький хлеб (в нашей булочной такого не продавали, этот хлеб пекли в соседнем городке Пионерск), я счастливый от своего нарушения в одиночку бежал на море. Тогда мы советские пионеры не знали еще теплых морей, мало кто бывал на Черном море, а уж об загранице и думать нечего, там советские люди не бывали. Зато, как выяснилось позже, туда частенько выезжали борцы с советской действительностью, поэт Евтушенко, театральный режиссер Юрий Любимов, бард Владимир Высоцкий. Поэт Евтушенко так вообще, практически жил между Парижем и Нью-Йорком. Видимо, все диссиденты воспитывались в КГБ СССР, ведь именно они решали, кого можно выпустить заграницу,   хотя мы не могли поехать даже в Польшу, в 50 километрах от Калининграда, впрочем, как и все советские люди.
Иногда, нас всем пионерским отрядом выводили в центр города Светлогорск Мы шли мимо цветастой клумбы, Калининград отличался от прочих советских городов яркими клумбами, но эта клумба особенная. Она была высажена в память о погибших детях, на их детский сад свалился самолет.

После обеда, пионерам полагался двухчасовой сон. Спать дети не хотят, постоянно спать хотят взрослые. Поэтому, мы или куда-то сбегали, или вели разговоры о музыке и девчонках. Однажды, после тихого часа мы вышли, и обнаружили на мете, где загорала наша пионервожатая и морячок порванный презерватив. Впервые увидел такое, детская фантазия разыгралась, что там вытворяла наша пионервожатая.
Вечером в пионерском лагере были танцы. Слово дискотека в начале 80-х не вошло в широкое употребление. На танцах мы весело зажигали под Арабески «Штаны Монтана», самые смелые приглашали девчонок на танец. Моя Наташка мне отказала.
Ночью в пионерском лагере тоже была своя жизнь. Мы с пацанами сбежали в форточку, чтобы прийти в гости к девчонкам из соседнего отряда в гости. Одна из этих девчонок Илона, очень круто танцевала. И от нее один из пацанов получил записку, с признанием в любви на немецком. К моему ужасу, на обратном пути, я застрял в форточке, но все как-то решилось.
В один из моих побегов из лагеря на море, когда я уже вернулся в лагерь, мне сообщили, что во втором отряде утонули пацан и девочка, на том пляже, где я купался 40 минут назад. И я повел пацанов своими тайными тропами к морю, что разузнать, что случилось. На подходе к морю, мимо нас бежали два мужика с носилками, на носилках лежал пацан с булавкой во рту. Впервые тогда я увидел труп. Т.е. я сталкивался уже с чужим горем: ребята случайно задавили электрокаром моего одноклассника Юру (решили покататься, ведь все стройплощадки в советское время никто не охранял, и не справились с управлением), а еще раньше у одноклассницы погибли родители, мать отравилась уксусом, не выдержав   мучений от супруга, а отец, чувствуя вину, взял и повесился, после похорон жены. Но труп я видел впервые. Наши ребята попали в отбойное течение, и не смогли доплыть до берега, а пионервожатая их этот момент упустила. Трагедия часто происходит внезапно, и не имеет явных виновников.
Пару лет назад, мне было уже 50, я был в командировке в Светлогорске. В центре появились особняки на немецкий манер каких-то богатых чиновников, по всей видимости – не здешних. Местные пляжи из песка съело море. Строят набережную большую, а пляжей уже нет. Мой пионерский лагерь уже не функционирует. Курорт, если его можно назвать так, не вызвал у меня чувства ностальгии, скорее это уже – чужой для меня городок.




История вторая – военрук «Лимоныч»

Весна 1992 года, мы с моим другом Максом участвуем в шествии оппозиции. Страна разваливается по швам, а умники по ТВ рассказывают, что так и должно быть. По большей части, народу все равно на страну, и на ее развал. Народ мудр и глуп одновременно в своем «От нас ничего не зависит», народ с презрением смотрит и на власть, и на оппозицию смотрит, как на непонятных маргиналов. Эти непонятные маргиналы, в основном пожилого возраста, обосновались в самом центре Москвы, баламутят народ, продают газеты «День», «Трудовая Россия» и прочую муру социалистического или националистического толка. Время относительной свободы, сказать можно, что угодно, все равно тебя никто не услышит. А купить можно, хоть, «Поваренную книгу анархиста», хоть, пулемет. Впрочем, маргиналы от политики, почему-то не стремились к оружию, советская власть приучила всех к соблюдению закона, пока они собирают митинги, и кричат свои кричалки «Банду Ельцина под суд».
Одними из этих маргиналов были и мы с моим другом Максимом. Мы понимали, что развал страны приведет к войне между бывшими советскими республиками. Был недавний пример развал Югославии, на национальных окраинах уже вовсю щемили русское население. Сделать мы ничего не могли, вот и ходили на митинги оппозиции. В тот раз шествие было от станции метро Маяковская до Лубянки.
В этот раз, менты нам сильно не мешали, и мы, почти без приключений добрались до Лубянки. Где состоялся митинг, и его участники прокричали свои проклятия Ельцину. Но на подходе к Лубянке, мы с Максом встретили своего военрука «Лимоныч» из  московской школы № 346.
Прозвище Лимоныч, среди учащихся нашей школы, он заслужил из-за отчества, его звали Николай Леонтьевич. Лимоныч бы дедом лет семидесяти, В школе Лимоныч преподавал уроки НВП – начальная военная подготовка. Не помню, чтобы мы на его уроках занимались чем-то дельным, например, разбирали бы и собирали автомат Калашнокова на время. В основном Лимоныч рассказывал свои бредовые истории. Как он направил письмо в ЦК КПСС, шла перестройка и чудачество стало ценится. В письме он предлагал предоставить полную власть Совету Ветеранов Великой Отечественной войны, видимо, во главе Совета Ветеранов он видел себя. Лимоныч даже получил официальный ответ, где его предложения обещали рассмотреть.
Как показали 90-е от своих коммунистических идей наш военрук Лимоныч не отказался, но идти в шествии вместе со всеми оппозиционерами он струсил, советская власть запрещала любые проявления недовольства, ибо сама следила за справедливостью.
Минули года, теперь уже нет не оппозиции, не газет, добрые ветераны Великой Отечественной вымерли, за справедливостью уже никто не следит.

История третья – как я уничтожал химическое оружие

В середине 2000-х уже никакой политики не существовало, я зарабатывал себя на жизнь аудитом и разрешением налоговых споров. В 2005 году ко мне обратились с Предприятия, которое занималось уничтожением химического оружия. Ни хухры, мухры, а уничтожение происходило по международному соглашению с США, мы уничтожали изо всех сил, а США не торопились. И вот на это предприятие обратила свое внимание Налоговая инспекция № 22 по г. Москве. Все-таки такое Предприятие большое никуда не убежит, удобный клиент для налоговой что-нибудь содрать.
Вступил дело я быстро, и уже через несколько дней у нас на руках, был судебный акт, предписывающий налоговой снять блокировку со счетов Предприятия. Только налоговая наплевала на судебный акт  и никто помочь не мог. Налоговая вызвала директора Предприятия 70 летнего дедушку Петрунина, и предложила ему вечером занести в кабинет исполняющего обязанности начальника один миллион рублей, и сделать нужно было все срочно. У мошенников всегда все делать нужно срочно, срочность – первый признак мошенничества.

На Предприятии работали люди науки, они не бизнесмены, они не сталкивались с мошенниками От безнадеги я обратился в Прокуратуру, пожаловался на вымогательство, отказ возвращать переплаченные налоги, и неисполнении судебного акта. И о чудо, Прокуратура нам частично помогла. Деньги вернули, счета Предприятия разблокировали, проклятия о вымогательстве Прокуратура пропустила мимо ушей. Но это была полноценная победа, в глазах Петрунина мой авторитет вырос. Обращение в прокуратура по тем временам был очень экзотический способ защиты прав, как сказали мне сами прокурорские, помогли они лишь потому, что Предприятие – все-таки не простое, а занимается уничтожением химического оружия.
В целом двухтысячные годы – золотой век российской экономики. Цены на нефть заоблачные, а нефть – это основной доход Родины. Вместе с продажей нефти мы благополучно занимались уничтожением любого производства, исчезли авиационные заводы, оборонка дышала на ладан, в принципе, работа на заводе – считается чем-то неприличным, лучшие российские производства – это сборка бытовой техники из импортных деталей. 
Сейчас химическое оружие Россия уничтожила, но это не способствовало повышению ее авторитета на мировой арене. Соседи и все остальные открыто плюют в сторону России, бросившую своих людей на съедение недружественным соседям.

История четвертая – Империя ушла в виртуальный мир

Жизнь меняется, хочешь ты того или нет, но чтобы все менялось так быстро и так основательно, пожалуй, еще не было в истории человечества. Даже в магазины стало ходить не обязательно, одежду и еду теперь привозят на дом, общаются не на совместных вечеринках или в клубах, а из дома по интернету. Обман и тот теперь происходит по интернету. Там же можно пожаловаться на обманщиков, и получить какую-нибудь отписку, что государству некогда заниматься твоими дурацкими проблемами.
Работа тоже зачастую происходит удаленно и в интернете, нет уже необходимости с кем-то встречаться. Улицы России захватили приезжие из соседних стран, зачастую они и русский язык то не знают.
Единственное, для чего  еще как-то нужно выходить из дома, это – фитнес. Бокс для меня теперь – редкость, ударом ноги по мешку разорвал себе мениск, и хорошая драка для меня – роскошь. Хожу на всяческие девические забавы: здоровая спина, пилатес, танцы. 
Выходя из фитнеса, наталкиваюсь на картину, что администратор не пускает пьяного киргиза на фитнес.
Киргиз орет: «Я в бассейн хочу, можешь вызывать ментов, что они мне сделают, я гражданин России, будем русских резать».
Киргиз немолодой, почти мой ровесник, лет пятьдесят ему, может больше. Я предложил администратору выкинуть киргиза, сказал, что не надо, что по тревожной кнопке вызвал ментов.
Империя состарилась и умирает в судоргах. Теперь вопрос даже не стоит, будет ли она существовать или не будет. Вопрос в другом, останется, в людях что-то человеческого или уже нет, реал запретят, в мозг вмонтируют плату (а-ля айфон), подсоединят  к интернету, и будешь ходить всегда онлайн.