Профессионалы. Репутация

15 апреля 1942 года

Город Желтогорск, оккупированная территория России

Они опустились в неожиданно удобные кресла, после чего Эберле задал ожидаемый вопрос: «Какими судьбами в нашей тихой обители?»

Колокольцев пожал плечами: «Примерно теми же, что и тогда в Белоруссии. Больше ничего сказать не могу»

Фельдполицайкомиссар понимающе кивнул, затем неожиданно – и очень радостно – констатировал: «Значит, мои молитвы были услышаны…»

«О Боже, только не это…» - с тоской подумал Колокольцев. Ибо сразу понял, что он услышит дальше. Ибо репутация-с… И не ошибся.

Ибо Эберле с хорошо заметным облегчением объяснил: «Ты, наверняка навёл справки о нашем городишке по каналам абвера и СД…»

«Навёл, конечно» - рассмеялся Колокольцев. «Ты же меня знаешь…»

Капитан ГФП кивнул – и продолжил: «… поэтому знаешь, что у нас здесь вообще-то тихо. Да, есть малопонятное местное подполье, но я сразу, когда меня сюда перевели в начале года, дал местным понять, что лучше жить… ну, если не дружно, то, по крайней мере тихо…»

Колокольцев кивнул. Ибо знал, что Эберле, будучи до войны начальником отдела по борьбе с угонами автомобилей в Падерборне, предпочитал превентивные меры полицейским расследованиям и преследованиям.

А потенциальных угонщиков (и их клиентов) не запихивать в ближайший концлагерь, хотя и имел на это право, а убеждать вести себя тихо. По большей части, успешно убеждал.

Эберле продолжал:

«Месяца три у нас была тишина и благодать – на зависть соседнему Лисянску, где подпольщики отвязались совершенно… да и партизаны в окрестных лесах и болотах скучать не давали. Пришлось принять меры – фельджандармы с партизанами покончили, подпольщиков мои коллеги угомонили… но, видимо, кто-то к нам перебрался…»

«Сильно шумят?» - осведомился Колокольцев. Капитан ГФП пожал плечами:

«Пока не особо – листовки, грабежи мелкие… оружие и патроны трофейные вот со склада стащили…»

Чутьё подсказывало Колокольцеву, что не без ведома завскладом.

Эберле продолжал: «… бутылку с зажигательной смесью в комендатуру бросили… к счастью, быстро потушили… рация работает – хотя я ума не приложу, чего такого ценного они тут нашли, чтобы в их Центр передавать…»

«Понятно» - усмехнулся Колокольцев. «Пока что симуляция бурной деятельности…»

Обычное занятие подавляющего большинства подпольщиков. Отчёты в Центр на загляденье, а вреда супостату ровно ноль. И риски невелики… правда, это на кого нарвёшься. Захочет выслужиться местный начальник полиции или ГФП – небо с овчинку покажется. Так обработают, что признаешься в убийстве Авраама Линкольна и Гарфильда с МакКинли, а о виселице мечтать будешь.

«… но ты опасаешься, что они пустят оружие в ход и тогда тебе придётся выполнять приказ о заложниках…»

16 сентября 1941 года начальник Верховного командования вермахта генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель подписал дьявольский – и совершенно идиотский - приказ о репрессиях на оккупированных территориях СССР.

Согласно этому приказу, за убийство одного немецкого солдата должны быть расстреляны от пятидесяти до ста коммунистов, под которыми обычно понимались в лучшем случае (для местного населения) евреи; в худшем – вообще кто попадётся под руку.

Приказ был идиотским потому, что давал ровно обратный результат – озлобленное местное население совершенно слетало с катушек («гори всё огнём») и толпами валило в партизаны и подпольщики. С соответствующими последствиями для оккупантов.

«Именно так» - подтвердил Эберле. А Колокольцев задал совершенно естественный вопрос: «Ну, а я-то чем тебе могу помочь?»

Прекрасно зная, каким будет ответ. И не ошибся.

Ибо капитан ГФП осторожно произнёс:

«Вчера утром мы взяли связную местного подполья, по агентурным данным она прошла подготовку в НКВД. Взяли с поличным – у неё в сумочке наган заряженный обнаружился…»

Колокольцев изумлённо покачал головой:

«Что-то совсем у НКВД с инструкторами плохо стало. Не объяснили дурёхе, что оружие с собой ни в коем случае таскать нельзя. Заметут – и сразу здравствуй допрос с пристрастием… со всей дури, а потом и виселица на площади. Ибо тут уже не обаяешь – и не отбрешешься…»

И, не дав Максу отреагировать, с усмешкой осведомился:

«Она вообще вменяема? Больше суток прошло, а за это время можно кого угодно в сгусток боли превратить – или в растение, если со всей дури…»

«Вменяема» - уверенно кивнул Эберле. «Её почти не трогали даже…»

«Почти?» - усмехнулся Колокольцев.

Фельдполицайкомиссар виновато развёл руками: «Извини, не уследил. Местные энтузиасты её пару раз головой в ведро с водой окунуть успели. К счастью, мои ребята вовремя подоспели - а то ведь так и утопить могли…»

«Местные кадры, я так понимаю?» - не столько спросил, сколько констатировал Колокольцев. Эберле кивнул.

Колокольцев покачал головой и саркастически осведомился:

«И где ты откопал этих гениев допроса?»

Капитан ГФП грустно вздохнул: «По наследству достались… от предшественника»

«И ты хочешь, чтобы я после этих нежностей её разговорил?» - усмехнулся Колокольцев. Фельдполицайкомиссар кивнул.

Колокольцев наигранно-удивлённо спросил:

«С чего ты решил, что у меня получится – особенно после такого косяка твоих… Эйнштейнов от допроса?»

Эберле пожал плечами: «Ванда… и не только Ванда уверенно заявляла, что ты можешь с кем угодно договориться… о чём угодно»

Колокольцев сразу понял, что ему не отвертеться, ибо ему это не позволит не столько его кодекс чести (этот позволит), сколько его синдром Лоэнгрина.

Ибо если он откажется, с ней местные костоломы сотворят такое, что не снилось и Джеку-Потрошителю даже в самых страшных кошмарах. Причём сотворят от банальной некомпетентности – без какого-либо садизма. А он себе этого не простит. Поэтому…

«Ладно» - вздохнул он. «Уговорю я эту твою…»

«Светлану» - ответил капитан ГФП. «Её зовут Светлана Васильевна Астахова. Двадцать шесть лет; преподаёт физику и математику в средней школе; по агентурным данным, свободно владеет немецким…»

«Очень интересно» - усмехнулся Колокольцев. «Понятно, почему её НКВД в разведшколу рекрутировало…»

И жёстко поставил условия: «Во-первых, будешь делать, что я скажу…»

Фельдполицайкомиссар пожал плечами: «Я и так это обязан делать. У тебя мандат от Гиммлера, а ГФП подчиняется гестапо – и потому рейхсфюреру…»

Колокольцев кивнул – и продолжил: «Во-вторых, отдашь мне Августа»

Эберле кивнул: «Не вопрос… кстати, вот и он…»

Вкуснятинами оказались салат из квашеной капусты, солёные огурцы с помидорами, бутерброды с ветчиной, вяленой говядиной, бужениной, сыром и солёной рыбой и огромный кувшин кваса.

«Спасибо, Август» - довольным голосом произнёс капитан ГФП. И тут же добавил:

«До особого распоряжение поступаешь в полное распоряжение штандартенфюрера. Теперь он здесь главный… пока мы с этим чёртовым подпольем не разберёмся…»

Лейтенант ГФП вытянулся в струнку: «Слушаюсь, господин комиссар. Ест поступить в распоряжение господина полковника!»

Колокольцев закатил глаза к потолку, затем спокойно обратился к Августу:

«Во-первых, спасибо за еду. Пахнет очень вкусно, не сомневаюсь, что и вкус соответствующий…»

Сделал многозначительную паузу – и продолжил: «Во-вторых, прекратите этот официоз - от него только голова болит. Мы здесь все боевые товарищи, у нас общее дело – так что давайте без церемоний…»

Фельдполицайсекретарь изумлённо уставился на него. Колокольцев невозмутимо продолжал: «Мои приказы выполнять быстро, чётко, эффективно и без всего этого словесного антуража. Кивка головой мне вполне достаточно… а обращаться ко мне просто на Вы – без всяких там господин полковник и всё такое…»

Август облегчённо кивнул: «Хорошо». Видимо, ему тоже все эти формальности были не близки.

«Тогда слушай мой первый приказ» - улыбнулся Колокольцев. «Этих двоих… гениев сыска арестовать, влепить по двадцать шомполов по голой заднице – чтобы впредь неповадно было – и выгнать в шею из полиции. Сделать немедленно – об исполнении тут же доложить…»

«С удовольствием» - неожиданно улыбнулся Август. И объяснил: «До войны я работал в отделе квартирных краж Крипо во Франкфурте. У нас таких напыщенных идиотов и близко бы к полиции не подпустили – не то, что к допросам…»

И тут же автоматически осведомился: «Разрешите выполнять?»

«Не торопись» - несколько охладил его пыл Колокольцев. «Найди кого-нибудь и отправь в бывший пионерлагерь… знаешь, где это?»

Август кивнул: «Знаю, конечно. Он здесь один – не ошибёшься»

«… в третьем корпусе – его сейчас моя зондеркоманда занимает – найдёшь Лидию Крамер. Скажешь ей, пусть возьмёт все свои инструменты и доставишь сюда. Выделишь ей кабинет на этом же этаже, накормишь… и вообще будешь делать, что скажет… потом вернёшься сюда…»

Август вздохнул: «Понял Вас»

Колокольцев улыбнулся: «Теперь можешь выполнять…»

Лейтенант ГФП исчез за дверью. Колокольцев вздохнул: «Сейчас поедим – и я займу твой кабинет до окончания работы с этой… Астаховой»

«Я понял» - улыбнулся Эберле. И неожиданно добавил: «Спасибо тебе. Я и сам думал их примерно наказать… но, наверное, я слишком мягкий…»

«Это не всегда плохо» - спокойно ответил Колокольцев. И приступил к еде.

Когда они закончили (еда была действительно отменной), Колокольцев распорядился: «Теперь давай сюда эту… недоучку. И сумку её – только без нагана, конечно. И скажи своему человеку, чтобы браслеты у неё за спиной застегнул – а то мало ли что сдуру выкинет…»

«Я могу узнать, кто такая Лидия Крамер?» - осторожно спросил капитан ГФП.

Колокольцев вздохнул: «Мой запасной вариант». И добавил:

«Очень надеюсь, что к нему не придётся прибегать. Лидия выглядит миниатюрно и совершенно безвредно, но на самом деле на порядок пострашнее Ванды будет…»