К Агате Кристи путь тернист

Лара с детства зачитывалась детективами, но самым любимым её автором была, конечно, непредсказуемая Агата Кристи. Агата изобретала такие неожиданные и немыслимые концовки, что просчитать их не было никакой возможности. Именно это и было авторской стратегией: они с её старшей сестрой Маргарет, по-домашнему - Мэдж, находились в негласном состязании «Кто кого перепишет». Так что для Агаты критерием успешного сюжета всегда было правило: «Лишь бы только Мэдж не догадалась, кто это сделал!», то есть «whodunit!» Так что, поставив последнюю точку в очередном детективном романе, Агата отправляла рукопись сестре и с нетерпением ожидала честного признания Мэдж, удалось ли той вычислить убийцу ещё до финальной сцены его разоблачения. А иногда она и сама понимала, что завертела такой сюжет, что никому и в голову даже не придёт подозревать подлинного злодея. В таких случаях Агата, не без ехидства, восклицала: «А ну, попробуй-ка, Мэдж, угадай!»

Лара всегда старалась посещать дома-музеи любимых писателей, но дом Агаты Кристи был слишком уж в стороне от её обычных туристских маршрутов. И вдруг такая удача: Лара едет в любимый дом самой Королевы детектива! Туда её повезёт давняя приятельница и коллега по журналистскому цеху Клара, к которой Лара приехала погостить на две недели. С Кларой они познакомились за несколько лет до этого на Франкфуртской книжной ярмарке, где обе были аккредитованы как журналистки: Клара писала для лондонских периодических изданий, а Лара – для одного из питерских журналов. Они оказались ровесницами и к тому же обе были большими любительницами детективов, так что между ними завязалась переписка. Вскоре обе ушли на пенсию и, как и другие пенсионеры, старались как можно больше путешествовать - конечно, в пределах своих финансовых ресурсов.

Предыдущим летом Клара приезжала в гости к своей русской подруге, а теперь вот Лара наслаждалась красотами так называемой Английской Ривьеры – южным побережьем графства Девон, куда Клара переехала из Лондона, став свободной от городских сует пенсионеркой. «У меня для тебя сюрприз, - объявила Клара. - Мы едем в гости к нашей Агате Кристи! Это же не очень далеко от моего дома». Сказано – сделано, и подруги, прихватив приданного им в нагрузку Клариного внука-младшеклассника, прыгнули в новенькую Кларину «Форд Пуму» и отправились в «Гринвей» - летнюю резиденцию семьи Агаты Кристи. С 2009 года это открытая для публики музей-усадьба в устье живописной реки Дарт.

Внука Кларе прислали погостить на выходные, пока его родители наслаждались небольшим путешествием на пароме через Ла-Манш. Он сразу же уткнулся в свой телефон, откуда немедленно понеслись истошные крики героев его компьютерной игры. А Клара включила для верность навигатор GPS, выставив на нём опцию «Кратчайший путь», и запустила мотор. Поехали! Немного прокатив с ветерком вверенных ему пассажиров по гладкой автотрассе, навигатор джи-пи-эс, который представился «Саймоном», предложил Кларе-водителю свернуть на местную дорогу, ведущую к цели через фермерские поля, чтобы сократить километраж и избежать пробок, типичных для основных шоссе. Кларина новенькая Пума послушно сползла по крутому спуску на предложенную ей колею, где отныне ей было предназначено неукоснительно следовать указаниям «Саймона».

Прямой эту дорогу назвать было никак уж нельзя: она извивалась со змеиным упорством, при этом неуклонно сужаясь и постепенно обрастая высоким и густым кустарником. Разъехаться двум машинам на такой дороге не представлялось возможности, поэтому Лара решила, что это, должно быть, дорога с односторонним движением. Однако уже через минуту из-за крутого поворота, надёжно спрятанного за кустами, на их Пуму на высокой скорости внезапно выскочил Ягуар, который непостижимым образом ухитрился остановиться вовремя как вкопанный. Ларе даже показалось, что Ягуару, чтобы на них не наехать, пришлось встать на задние лапы, то бишь, колёса. Но это была лишь иллюзия, так как Ягуар всё ж таки на них наехал, безжалостно погнув передний бампер новенькой Клариной машины.

Оказалось, что по этим вихляющим сквозь поля дорогам дозволено ездить в обе стороны с легитимной скоростью в шестьдесят миль, или девяносто шесть с половиной километров в час. Для пропуска встречного транспорта на произвольном расстоянии друг от друга расположены тщательно выстриженные в непроходимых кустах углубления.  «Как же вы на таких дорогах друг на друга не налетаете? Не видно же ничего перед носом из-за бесконечных поворотов и кустов!» - спросила Клару изумлённая Лара. «Налетаем», - хмыкнула Клара, указывая на неожиданно возникший пролом в кустах справа, где как раз и торчал кверху задними колёсами недавно, видимо, угодивший туда Ситроен.  «Ничего, - заверила Клара свою напуганную подругу, – скоро мы будем на нормальной дороге». Не знала Клара русскую поговорку «Назвался груздем – полезай в кузов!»

Через некоторое время их Пума действительно подъехала к приличной с виду дороге, на которую она радостно выпрыгнула из уже успевших изрядно надоесть всем кустов. Проехав по ней метров тридцать, путешественники упёрлись в дорожный щит с надписью «Дорога закрыта!» Указующая стрелка направляла водителей в объезд.  «Да что же ты, паразит эдакий, делаешь? Ты же со спутника информацию получаешь! Предупредить что ли не мог? Ты что, оглох и ослеп, болван электронный?» - взвилась Клара. Саймон помалкивал, видать, от электронного смущения, и Кларе ничего не оставалось, как снова нырнуть Пумой в очередные кусты.

Кстати, о кустах. Они ни в чём не виноваты: они со временем заменили каменные средневековые изгороди вокруг английских полей, устроенные для того, чтобы средневековые овцы, с их драгоценной шерстью, не перебегали к алчущему лёгкой наживы соседу. Со временем они окрепли и, пусть и не окаменели, но как бы «заборзели», сцепившись ветвями в один колючий и непроходимый заслон, как будто знали, что вдоль них будут носиться авто со скоростью, достойной международной транспортной магистрали, и от них надо спасать вверенные им для охраны поля. Ну, это так, к слову сказать.

На новом участке предложенного Саймоном маршрута путь оказался ещё более тернист: Пума нос к носу столкнулась с целым эшелоном машин, которые достаточно дико смотрелись на этой тихой, вьющейся среди полей дороге. Там был и микроавтобус, и пикап с прицепом, гружённым брёвнами, и Мерседес последней марки, а даже – о ужас! – машина скорой помощи! Понятно, что сдать назад к достаточно близко расположенному месту разъезда такой эшелон не мог, и Пуме Клары оставалось лишь покорно пятиться к весьма удалённой от неё спасительной нише. Хрясть! Заднее колесо куда-то провалилось, и шина угрожающе зашипела.

Пуму вытащили общими усилиями и затолкали назад к месту разъезда. Что уж там было дальше, Ларе представлялось лишь смутно. Запомнились только, что на одном из «перегонов» между пятачками для разъезда навстречу им выступил гордый BMW, который ни в какую не хотел ретироваться первым, что было ниже его марочного автомобильного достоинства. Он было нагло пошел на таран, хотя амбициозному хмырю было в разы ближе, чем Пуме, отойти назад на заранее подготовленные устроителями дороги позиции. Однако к тому времени пассажирам Пумы уже нечего было терять, и внук Клары, давно забросивший свой телефон, вдруг вскрикнул нечто вроде: "Ни колеса назад!", а Лара скомандовала Кларе: "Пошла!" - как будто та была скаковой лошадью. И нахал отступил.

А ещё Ларе запомнились дорожные указатели, которые время от времени встречались на «кратчайшем пути», указанном им Саймоном. Один из них сообщал, что до городка Тотнес осталось семь миль. Минут через пятнадцать продвижения вперёд под контролем Саймона они остановились у очередного указателя, на котором бесстыдно сообщалось: «Тотнес. 7 миль». На этом этапе Клара, обращаясь к Саймону, смачно выругалась и тут же осеклась, услышав сзади радостное хихиканье своего внука. «Давай, я лучше буду за тебя ругаться по-русски», - услужливо предложила Лара и тут же с энтузиазмом принялась за дело.

Утратив последнюю гордость автомобилиста и то и дело ныряя в колючие кусты для пропуска высокомерных негодяев, Клара мужественно вела их непотопляемый корабль-Пуму сквозь скрытые недружелюбными кустами поля. Больше всего она боялась встречи с трактором: тут уж точно хана! Трактор ни за что не отступит, а разойтись с ним невозможно. Однако Клара тожественно поклялась, перед лицом своих очумевших от впечатлений пассажиров, что как только этот Саймон выведет их абы в какую цивилизацию, она его тут же пошлёт куда подальше и они продолжат путь в гости к Агате не по азимуту, а по обычной дорожной карте, сиротливо томящейся в дальнем углу багажника.

И вот, через час мытарств под руководством навигатора, который направлял их с одной узкой автомобильной тропы на другую, еще более узкую, путешественники наконец оказались на прямой дороге, где машины покорно ехали - каждая в свою положенную ей сторону. И Пума решительно свернула на это дорогу - наперекор Саймону, который вкрадчивым голосом подстрекал Клару пересечь её напрямую и продолжить кратчайший путь к цели через поля и кусты. Но Клара отважно ослушалась, добавив в сердцах: «Да пошёл ты…» Уязвлённый Саймон-Джи Пи Эс снова запричитал, убеждая Клару при первой же возможности свернуть направо-налево и дуть вперёд через невидимые за кустами поля. «Не дождёшься, гад!» - воскликнули одновременно Клара и Лара, и, к их глубокому удивлению, Кларин внук-младшеклассник. Вырубив руководящий голос Саймона, экскурсанты мужественно продолжили путь по дорожным указателям и невостребованной доселе обычной дорожной карте.

До «Гринвея» они в конце концов в тот день добрались, правда, не на новенькой Пуме, а на машине с погнутым бампером, разбитой фарой, расцарапанными колючками крыльями, проколотой шиной и зависшим на проводах боковым зеркалом. Туристы успели лишь к последнему запуску посетителей в дом своего детективного кумира, а на сады, вид из которых Агата называла самым завораживающим в мире, сил у них уже не хватило. А жаль: ведь Агата объездила полсвета, так что знала, о чём говорила.

Вернувшись в Питер, Лара прицепила на холодильник купленный в качестве сувенира магнит с фото Агаты в комнате-библиотеке её любимого дома в Девоне. При этом ей отчего-то вспомнилось известное изречение, которое упорно приписывают то одному, то другому писателю 19 века, хотя и не факт, что кто-либо из них это говорил: «В России две беды: дураки и дороги». «Им бы на английские дороги сначала посмотреть, - размышляла Лара. К тому же и дураков там на дорогах – через край!»