Иван Васильевич IV

Первая жена Ивана Грозного Анастасия:
 что с нею стало, почему ее любил народ и так не любили бояре

Любопытные подробности об Анастасии, первой Романовых на царском престоле. Как она привела Романовых на русский трон?
Юный Иоанн Васильевич должен был стать полновластным русским царем в 1547-м году. Первой же государственной задачей его стала удачная женитьба - нужно было срочно обеспечить царство наследником. Без женитьбы даже русский царь полноценным мужчиной вообще считаться права не имел.
По установленной еще бабкой Ивана Софьей Палеолог византийской традиции для венценосного жениха устроен был грандиозный смотр невесты. Проще говоря, конкурс красоты с участием аж полутора тысяч собранных со всей Руси юных прелестниц возрастом от четырнадцати лет.

Впрочем, непосредственно до царя дошли в конкурсе только тридцать лучших участниц. Остальных отсеяли дьяки, повитухи да лекари: кого за низкий рост, кого за угрюмый нрав, кого просто за излишнюю родинку на теле.
В число тридцати финалисток попала и родившаяся в 1530-м году юная Анастасии Романовна. Дочь служившего еще при отце Ивана Грозного Василии III покойного окольничего (мелкого чиновника-квартирмейстера) Романа Захарьина-Юрьева.

Если кто еще не догадался - из рода Романовых царица была. Принадлежала к будущей второй русской царской династии.
Поначалу сочтенная недостаточно знатной. Но рослая, статная, зеленоглазая, смугловатая и темноволосая красавица, ровесница царя. Именно ее и выбрал Иван. Венчание их состоялось 3 февраля 1547-го года. Свадебный пир кипел две недели подряд в Грановитой палате Кремля.

Обычно говорят, что мол, Иоанн и Анастасия жили прямо душа в душу.
Но, не все так просто складывалось. И Настасье из соображений мудрости на многое пришлось закрывать глаза. Например: на самый натуральный гарем, что умудрился еще до свадьбы собрать ее Ваня.
А после женитьбы как-то позабыл распустить. 

Анастасия в сериале «Иван Грозный» (2009) и в фильме «Царь Иван Грозный» (1991)
Анастасия родила Ивану 5 детей. Дочерей Марию, Анну и Евдокию. Сыновей Дмитрий, Федора, Ивана. Однако из-за чудовищной детской смертности той поры дожили до взрослых лет только двое сыновей: Иван да Федор.
Ивана, если помните, по одной из версий, затем папка посохом грохнул, дав сюжет знаменитой картине. Ну а Федор ненадолго царский трон унаследовал.
Говорят и что Анастасия, мол, супруга на добрые дела вдохновляла, от злых деяний отговаривала. Это тоже не совсем верно - напрямую в мужнину политику Настя никогда особо не лезла. Да и Иоанн Васильевич точно б не допустил подобного женского вмешательства в свои госдела.

Так что, большую часть времени Анастасия посвящала рукоделию в личной мастерской да заботе о своих двоих выживших сыновьях. Кстати, некоторые вышитые ею церковные покрова дошли до нашего времени.
Именно при Анастасии Иван Грозный совершил лучшие победные дела своей жизни - покорил Казань и Астрахань.

Есть мнение, что Иван Грозный не прочь был жестоко подшутить даже над супругой. Существует предание, что Анастасия как-то упросила выделить одному из ее родственников должность при царском дворе. Царь, усмехнувшись, выделил - должность придворного шута. А шута того уже в первый вечер велел то ли на корм медведю отдать, то ли псами затравить.

Конец Анастасии

Наша героиня очень серьезно заболела в 1559-м году. Не исключено, что сказались частые роды. А может, испугалась вида пережитого страшного пожара Москвы. Но не исключаю и отравление...
Иван Грозный отправил супругу из Кремля в подмосковное Коломенское - загородную резиденцию куда более лучшей экологией, как бы сейчас сказали. Тут Настя 7 августа 1560-го года и отдала Богу душу. Никакие лучшие врачи не помогли, с их настойками да растираниями.

Покоится наша героиня в кремлевском Вознесенском монастыре - на похоронах любимой жены, если верить летописям, сам царь горько рыдал, едва на ногах стоя.
Кстати, версию об отравлении царицы, обычно подтверждают большим количеством солей ртути, найденным в сохранившихся в захоронении ее волосах и остатках одежды. Мол, медленно Анастасию ртутью через пищу, бояре злые извели.
Бояре, Настенькой были реально недовольны. Хотя б потому что каждый знатный русский аристократ той поры мечтал видеть на ее месте собственную дочь. Настю знать прямо обвиняла в откровенной безродности.

А вот народ русский простой нашу героиню искренне полюбил. За смирение, мудрость, добродетель, умение хоть иногда гасить лютый нрав вспыльчивого муженька. Каждый выход царицы из Кремлевского дворца превращался в подлинный народный праздник.
Хотя не факт, что именно так отравили бояре Анастасию. Ртуть, мышьяк свинец вполне себе использовали в косметике модницы XVI-го столетия. Красота требует жертв, как говорится.
Но - не исключено, что царицу забрать могло и обычное воспаление легких, что тогда еще толком лечить не умели.

Анастасия стала только первой из 8 известных жен Иоанна Васильевича. Уже вскоре царь нашел усопшей супруге замену - кавказскую красавицу Гуащеней, дочь кабардинского князя Темрюка, ставшую на Руси Марией Темрюковной.
Очень часто говорят, что именно Мария Темрюковна, по-кавказски суровая дама, в противовес Анастасии напротив склоняла мужа к жестокости.
Не исключено, что отчасти да - Иван после смерти кроткой любимой жены и женитьбы на горячей южной красотке, реально пошел во все тяжкие. Впрочем, скорее всего, эта перемена бы и при Анастасии произошла.
Впрочем, история на этом не закончилась. Анастасия звалась при дворе по отцу - Романовой. То есть, оказалась по сути первой из рода Романовых на русском троне.
Исходя, в том числе, из сего факта в 1613-м году Земский собор отдал предпочтение в передаче русского трона молодому Михаилу Федоровичу Романову...
А сами Захарьины-Юрьевы взяли фамилию Романовы, ориентируясь именно на свою знаменитую представительницу.
Так что можно сказать, что именно Анастасия привела дом Романовых на русский престол.

Алексей Адашев

Первые сведения об Алексее Адашеве относятся к 1547 году и связаны с его участием в царской свадьбе в должности ложничего, то есть ответственного за постель новобрачных.
Особое место при царе он получил во время московского пожара того же года.
Именно в это время Иван Грозный искал для себя людей не очень родовитых, но преданных.
Благодаря личным качествам Алексей Адашев стал одним из руководителей «Избранной рады», которая со временем превратилась в неофициальный правительственный орган.
 Избранная рада решала многие вопросы по руководству страной и на время оттеснила Боярскую думу от управления.
Адашев - стал инициатором и проводником ряда реформ, укрепивших царскую власть и положение служилых людей.
 Он принимал личное участие в разработке Судебника 1550 года — первого нормативно-правового государственного документа.
Адашев, зарекомендовал себя и прекрасным дипломатом. Его участие в переговорах с иностранными послами приводило к положительным результатам. Он занимался также подготовкой дипломатических решений по присоединению Казанского и Астраханского ханств.
 Сильвестр и Адашев

После Сильвестра, ближайшим и довереннейшим лицом у царя стал Алексей Адашев, человек большого ума и в высокой степени нравственный и честный.
 «С Сильвестром, – так продолжает Курбский свой рассказ, – тесно сошелся в деле добра и общей пользы один благородный юноша, именем Алексей Адашев, который в то время был очень любим царем. Если бы все подробно писать об этом человеке, то это показалось бы совсем невероятным посреди грубых людей: он, можно сказать, был подобен ангелу».
Алексей Федорович Адашев, ложничий царский, был человек очень незначительного происхождения: его отец только в следующем году был произведен в окольничьи.
«Что же полезного эти два мужа (то есть Сильвестр и Адашев) делают для земли своей, впрямь опустошенной и постигнутой горькою бедою? Приклони ухо и слушай со вниманием. Вот что они делают: они утверждают царя, и какого царя? – юного, воспитанного без отца, в злых страстях и в самовольстве. А важнее всего – они прежних злых его доброхотов или отделяют от него, или обуздывают. Названный нами священник учит его молитвам, посту и воздержанию и отгоняет от него всех свирепых людей, то есть ласкателей, человекоугодников, которые хуже смертоносной язвы в царстве; а быть себе помощником он уговаривает и архиерея великого города Москвы, Макария, и других добрых мужей из священства. Так они собирают около него (то есть царя) разумных людей, бывших уже в маститой старости или хотя и в среднем возрасте, но добрых и храбрых, искусных и в военном деле, и в земском. Они до того скрепляют приязнь и дружбу этих людей с государем, что он без их совета ничего не устраивает и не мыслит.
А тунеядцев, то есть блюдолизов, товарищей трапез, которые живут шутовством, тогда не только не награждали, но и прогоняли вместе со скоморохами и другими, им подобными».
Сильвестр и Адашев подобрали людей, более других отличавшихся широким взглядом и любовью к общему делу. Кроме митрополита Макария, которого мы везде встречаем ходатаем за опальных бояр, и Андрея Курбского, самого образованного из тогдашних воевод, к этому кругу принадлежали князья: Димитрий Курлятов, Палецкий, Петр Шуйский, Александр Горбатый-Шуйский, Микулинский, Морозов, Мстиславский, Шереметев, Серебряный, Воротынский и другие. Но этот круг состоял не из одних только людей знатных родов: Сильвестр и Адашев - стали извлекать из толпы людей незнатных, но честных и поверяли им разные должности. Таким образом, из детей боярских возвышались люди, какие были нужны Сильвестру и Адашеву.
Несмотря на то, что среди людей, окружавших тогда царя, были знатные потомки удельных князей, возвышение новых людей вначале не оскорбляло их гордости.
И вот государство стало управляться этим кругом близких к царю людей, который Курбский называет избранною радою (думою). Без совета с людьми этой избранной рады Иоанн не только ничего не устраивал, но даже не смел и мыслить. Но опекуны его старались по возможности вести дело так, чтобы он не чувствовал тягости опеки. Впоследствии, когда Иоанн сбросил с себя власть этих людей, он так жаловался на ограничение своего самодержавия:
«Я принял попа Сильвестра ради духовного совета и спасения души своей, а он попрал священные обеты и хиротонию, сперва как будто хорошо начал, следуя Божественному писанию; а я, видя в Божественном писании, что следует покоряться благим наставникам без рассуждения, ради духовного совета, повиновался ему в колебании и неведении. Потом Сильвестр сдружился с Адашевым, и начали держать совет тайно от нас, считая нас неразумными; и так вместо духовных дел начали рассуждать о мирских, и так мало-помалу всех вас, бояр, приводить в самовольство, снимая с нас власть и вас, подстрекая противоречить нам и почти равняя вас честью с нами, а молодых детей боярских уподобляя честью с вами. И так мало помалу утвердилась эта злоба, и вам стали давать города, и села, и те вотчины, которые еще по распоряжению деда нашего у вас отняты, которых вам не следовало давать, роздали: все пошло по ветру, нарушили распоряжение деда нашего и тем склонили на свою сторону многих.
Потом Сильвестр ввел к нам в синклит единомышленника своего, князя Дмитрия Курлятева, обольщая нас лукавым обычаем, будто все это делает ради спасения души нашей, и так с этим своим единомышленником утвердили свой злой совет, не оставили ни одной власти, где бы не поместили своих угодников, и с тем своим единомышленником отняли от нас власть, данную нам от прародителей, назначать бояр и давать им честь председания по нашему жалованью: все это положили на свою и на вашу волю, чтоб все было, как вам угодно; и утвердились дружбою; все делали по-своему, а нас и не спрашивали, как будто нас вовсе не было; все устроения и утверждения творили по воле своей и своих советников. Мы же, если что и доброе советовали, им все это казалось непотребным. Во всякой мелочи, до обувания и спанья, я не имел своей воли: все делал по их желанию, словно младенец».
Как бы то ни было, к этому времени – времени господства Сильвестра и Адашева – относятся самые важные и самые блистательные дела царствования Иоанна Грозного: издание Судебника и Стоглава, установление губных грамот, излюбленных старост и целовальников, освобождение народа от произвола наместников и волостелей, дарование ему льгот самоуправления, завоевание Казани и Астрахани.

Вразумленный и просветленный московским пожаром и грозною речью Сильвестра, Иоанн захотел окончательно порешить с прошедшим, сильно тяготившим его. На 20-м году своего возраста, видя государство в великой тоске и печали от насилия сильных и от неправд, молодой царь умыслил привести всех в любовь. Посоветовавшись с митрополитом, как бы уничтожить крамолы, разорить неправды, утолить вражду, он приказал собрать земский собор, или земскую думу из выборных людей всей Русской земли. К большому сожалению, мы не знаем не только подробностей, но даже главных черт этого знаменитого события, этого необычайного веча. Мы не знаем, как избирали выборных, кого выбирали, с каким полномочием посылали.
Было это в один из воскресных дней. После обедни царь с митрополитом и духовенством вышел с крестами на Красную площадь, покрытую съехавшимися со всей земли людьми, взошел на Лобное место и после молебна начал говорить митрополиту:
«Молю тебя, святый владыко! Будь мне помощник и любви поборник. Знаю, что ты добрых дел и любви желатель. Знаешь сам, что я после отца своего остался четырех лет, после матери – восьми. Родственники о мне небрегли, а сильные мои бояре и вельможи обо мне не радели и самовластны были, сами себе саны и почести похитили моим именем и во многих корыстях, хищениях и обидах упражнялись. Аз же яко глух не слышах и не имей во устах своих обличения, по молодости моей и беспомощности, – а они властвовали. О неправедные лихоимцы и хищники, и судьи неправедные! Какой теперь дадите нам ответ, что многие слезы воздвигли на себя? Я же чист от крови сей, – ожидайте воздаяния своего!»
Поклонившись на все стороны, Иоанн продолжал:
«Люди Божии и нам дарованные Богом! Молю вашу веру к Богу и к нам любовь. Теперь нам ваших обид – разорений и налогов – исправить нельзя вследствие продолжительного моего несовершеннолетия, пустоты и беспомощности, вследствие неправды бояр моих и властей, бессудства неправедного, лихоимства и сребролюбия. Молю вас: оставьте друг другу вражды и тягости, кроме разве очень больших дел. В этих делах и в новых я сам буду вам, сколько возможно, судья и оборона, буду неправды разорять и похищенное возвращать».
В тот самый день, как произнесена, была эта речь к народу, Иоанн пожаловал Алексея Адашева в окольничие и при этом сказал ему:
«Алексей, взял я тебя из нищих и самых незначительных людей. Слышал я о твоих добрых делах и теперь взыскал тебя выше меры твоей, для помощи души моей. Хотя твоего желания и нет на это, но я тебя пожелал, и ни одного тебя, но и других таких же, кто б печаль мою утолил и на людей, врученных мне Богом, призрел. Поручаю тебе принимать челобитные от бедных и обиженных и разбирать их внимательно. Не бойся сильных и славных, похитивших почести и губящих своим насилием бедных и немощных; не смотри и на ложные слезы бедного, клевещущего на богатых, ложными слезами хотящего быть правым; но все рассматривай внимательно и приноси к нам истину, боясь суда Божия. Избери судей правдивых от бояр и вельмож». С этих пор он начал сам судить многие суды и разыскивать праведно. Правление боярское кончилось.
Достопамятный день искреннего покаяния и очищения перед народом был едва ли не самым светлым днем царствования Иоанна.

Церковь русская, в продолжение пяти с лишком веков своего существования, воспитала уже весьма много угодников Божиих. Но почти все они чествуемы были доселе только в тех местах, где подвизались и покоились по смерти, а не по всей России. Да и эти местные чествования, как не утвержденные высшею властью в русской Церкви – властью митрополита и собора, не могли иметь полной законности и полной обязательности для православных.
Если же иногда учреждаемы были церковною властью повсеместные празднества в честь того или другого святого, например, в XI веке – в честь святых мучеников Бориса и Глеба, в начале XII века – в честь преподобного Феодосия Печерского, в XIV – в честь святителя Петра, митрополита московского, в XV – в честь святого митрополита Алексия, то подобные события были крайне редки и совершались отдельно одно от другого. Митрополиту Макарию пришла мысль собрать по возможности сведения о всех русских святых, об их подвигах и чудесах, рассмотреть эти сведения на соборе и затем определить, каким из угодников Божиих установить праздники во всей отечественной Церкви, если таковые еще не были установлены, и каким установить или только утвердить праздники местные.
И вот, по повелению царя и великого князя Иоанна Васильевича, в 1547 году состоялся в Москве собор, на котором под председательством митрополита Макария находилось семь святителей, кроме прочего духовенства: Алексий Ростовский, Иона Суздальский, Иона Рязанский, Акакий Тверской, Феодосий Коломенский, Савва Сарский и Киприан Пермский. На этом соборе, после предварительных исследований и рассуждений, определено было – двенадцати святым «петь и праздновать повсюду» в русской Церкви, а девяти – только местно.
По всей вероятности, собор установил празднества исчисленным святым не потому, что их одних признал достойными чествования и прославления, а потому, что об них только имел под руками необходимые данные, на основании которых мог утвердить свой приговор. Поэтому, по благословению этого же самого собора, молодой царь обратился с просьбою ко всем святителям Русской земли, чтобы они позаботились, каждый в пределах своей епархии, «известно пытати и обыскивати о великих новых чудотворцах» в городах, весях, монастырях и пустынях, пользуясь показаниями князей, бояр, иноков и вообще богобоязненных людей. Святители отозвались на предложение государя с сердечною радостью и вскоре, каждый в своем приделе, собрали «каноны, жития и чудеса» новых чудотворцев на самых местах, где каждый из них просиял добрыми делами и чудесами, по свидетельству местных жителей всякого рода и звания.
В 1549 году, по воле государя и митрополита Макария состоялся новый собор в Москве, пред которым святители и «положили» собранные ими сведения. Собор «свидетельствовал эти каноны, жития и чудеса и предал Божиим церквам петь и славить, и праздновать» новым чудотворцам, как то совершалось прочим святым, Богу угодившим, во дни их преставления и открытия мощей их. Каким именно чудотворцам положено на этом соборе праздновать, сведений не сохранилось; но судя по тому, что собору были представлены сведения по возможности о всех местных чудотворцах каждой епархии, можно думать, что теперь установлено было чествование весьма многим, если даже не всем русским святым, какие подвизались до половины XVI века и которым не было еще установлено такого чествования, за исключением, разумеется, тех, о ком не было представлено собору сведений. По крайней мере, другого времени, когда могло быть учреждено чествование весьма многих из этих святых, которые, однако ж, доселе чтутся не местно только, а во всей русской Церкви, мы указать не можем: таковы, например, Киприан и Фотий, святители московские, Никита, Евфимий и Иона – новгородские, Леонтий, Исайя, Игнатий и Иаков – ростовские, Стефан Пермский, Михаил, князь черниговский, с боярином Феодором, преподобные Авраамий и Исидор Ростовские, Варлаам Хутынский, Кирилл Белозерский, Никита Переяславский и другие.
 Достойно замечания, что почти все эти святые упоминаются вскоре после собора 1549 года самим царем Иоанном Васильевичем и митрополитом Макарием как угодники Божии и молитвенники пред Богом наравне с святителями Петром, Алексием и Ионою московскими и преподобным Сергием Радонежским, а многие внесены и в месяцесловы того времени.
Воздав, таким образом, подобающее чествование угодникам Божиим, которых признавал ближайшими заступниками и ходатаями на небеси за себя и за всю землю Русскую и «молитвами» которых, по его собственным словам, он «начал править царство свое», юный государь приступил к делу земского или гражданского благоустроения и еще на соборе 1549 года благословился у митрополита и прочих святителей пересмотреть и исправить Судебник, чтобы впредь суд был праведный и всякие дела совершались законно.

Не только Иоанн жаловался на неправду, укоренившуюся в управлении, о том же свидетельствуют и летописцы того времени. Поэтому первой заботой советников юного царя было: восстановить суд и правду, умиротворить народ, потерявший терпение от бессудия, неправды и всяческих насилий во время злосчастного боярского правления.
В 1550 году царь и великий князь Иоанн Васильевич со своими братьями и боярами уложил Судебник: как судить боярам, окольничим, дворецким, казначеям, дьякам и всяким приказным людям, по городам наместникам, по волостям волостелям, их тиунам и всяким судьям. Рассмотрен и дополнен был прежний великокняжеский Судебник Иоанна III и составлен новый, более подробный царский Судебник. Кроме того, впоследствии были изданы «Уставные грамоты», дополнившие Судебник.
Так как в то время явилась сильная потребность в мерах против злоупотреблений лиц правительственных и судей, то эта потребность и не могла не высказаться в новом Судебнике. Подобно Судебнику Иоанна III, новый Судебник запрещал судьям дружить, и мстить, и брать посулы (взятки), но не ограничивал одним общим запрещением, а грозил определенным наказанием в случае ослушания: «Если судья просудится, обвинит кого-нибудь не по суду без хитрости и обыщется-то вправду, то судье пени нет; но если судья посул возьмет и обвинит кого не по суду и обыщется-то вправду, то на судье взять истцов иск (стоимость иска), царские пошлины втрое, а в пене, что государь укажет. Если дьяк, взявши посул, список нарядит или дело запишет не по суду, то взять с него перед боярином вполовину да кинуть в тюрьму.
Если же подьячий запишет дело не по суду за посул, то бить его кнутом (подвергнуть торговой казни)». «Если виновный солжет на судью, то бить его кнутом и посадить в тюрьму». Поставлены предосторожности против злоупотреблении дьяков и подьячих и наказания в случае их обнаружения: «Дела нерешенные дьяк держит у себя за своею печатью, пока дело кончится. Дьяки, отдавая подьячим дела переписывать с черна начисто, должны к жалобницам (прошениям) и делам прикладывать руки по склейкам, и когда подьячий перепишет, то дьяк сверяет сам переписанное с подлинником, прикладывает руку и держит дела у себя, за своею печатью. Подьячие не должны держать у себя никаких дел». Государственное правосудие и управление сосредоточивалось в столице, где существовали чети, или приказы, к которым были приписаны русские земли. В них судили бояре или окольничьи, дьяки вели дела, а под ведомством дьяков состояли подьячие. В областях мы видим судебное и административное деление на города и волости. При городах были обыкновенно посады (города в нынешнем смысле), иногда и без города существовали посады, составлявшие до известной степени особое управление, так как посадские люди, занимавшиеся ремеслами, промыслами и торговлей, отличались от волостных. Волости были собранием земледельческих сел. Город с волостями составлял уезд, разделявшийся в полицейском отношении на станы. Уезд заменил старинное понятие о земле: как прежде городу нельзя было быть без земли, так теперь городу нельзя было быть без уезда, подобно тому как деревне нельзя быть без полей и угодий. В городах и волостях управляли наместники и волостели, которые могли быть и с боярским судом (с правом судить подведомственных им людей, подобно боярам в своих вотчинах) или без боярского суда. Они получали города и волости себе «в кормление», то есть в пользование. Суд был для них доходною статьею, но это был собственно доход государя, который передавал его своим слугам вместо жалованья за службу. Там, где они сами не могли управлять, они посылали своих доверенных и тиунов. На суде наместников были дьяки и разные судебные приставы с названиями – праветчиков (взыскателей), доводчиков (звавших к суду и также производивших следствие), приставов (которые стерегли обвиненных) и недельщиков (посылаемых от суда с разными поручениями).
Рядом с этим государевым судебным механизмом существовал другой – выборный народный. Представителями последнего были: в городах – городовые приказчики и дворские, а в волостях – старосты и целовальники. Старосты были двоякого рода: выборные полицейские и выборные судебные. Общества были разделены на сотни и десятки и выбирали себе блюстителей порядка: старост, сотских и десятских. Они распоряжались раскладкою денежных и натуральных повинностей и вели разметные книги, где записаны были все жители с дворами и имуществами. Старосты и целовальники, которые должны были сидеть на суде наместников и волостелей, выбирались волостями или же вместе с ними и теми городами, где не было дворского. Всякое дело, производившееся в суде, писалось в двух экземплярах и в случае надобности поверялось тождество между ними. Как у наместников и волостелей были свои дьяки, так у старост – свои земские дьяки, занимавшиеся письмоводством, а у этих дьяков – свои земские подьячие.
Важные уголовные дела подлежали особым лицам – губным старостам, избранным всем уездом из детей боярских; в описываемое время их суду подлежали только разбойники. Это учреждение явилось в некоторых местах еще в малолетство Иоанна и вызвано было усилившимися разбоями.
В некоторых уездах было по два губных старосты. Власть их была велика: все равно должны были подчиняться их суду.
Судебник заботился об ограждении народа от тягости государственного суда и от произвола наместников и волостелей: последние, в случае жалоб на них, подвергались строгому суду. Выборные судьи могли посылать приставов за людьми наместников и волостелей; и если бы наместники и волостели взяли кого-либо под стражу и заковали, не заявив о том выборным судьям, то последние имели право силой освободить арестованных. Только служилые государевы люди подлежали одному суду наместников и волостелей.
При желании обезопасить народ от произвола законодатели, составляя Судебник, уже имели в виду постепенно устранить земство от суда наместников и волостелей и заменить чем-нибудь другим отдачу им в кормление городов и волостей. Это отчасти видно из того, что в 1550 году раздавали во множестве детям боярским земли в поместья, разделяя их на три статьи и принимая во внимание, чтобы получали поместья те, которые не имели своих отчин.
Это делалось именно с целью заменить доходы кормления наместников и волостелей дачею им земельных угодий. Эта мера, принятая в то время, значительно увеличила военную силу. К этому времени относится и образование стрельцов из прежних пищальников. Они составляли особый военный класс, жили при городах слободами, разделялись на приказы и вооружены были огнестрельным оружием и бердышами.
Что намечено было Судебником, то продолжали и доканчивали уставные грамоты того времени, давшие перевес в суде выборному началу.
Это доказывается историей уставных грамот. По одной из них – устюженской – видно, что прежде наместники и волостели судили-рядили произвольно. При Василии  Иоанновиче дана уставная грамота, определяющая обязанности волостелей; в 1539 году при боярском управлении дана другая грамота, где доходы волостелей определены несколько точнее; а в 1551 году, сообразно Судебнику, волостелям запрещалось творить без участия старосты и целовальников. Мало-помалу управление наместников и волостелей совершенно заменялось предоставлением жителям права самим управляться и судиться посредством выборных лиц за взносимую в царскую казну как бы откупную сумму оброка. В 1552 году дана грамота Важской земле.
Нужно заметить, что в этом крае древнее понятие о выборном праве могло укорениться более, чем во многих других местах, так как это была исстари новгородская земля. Жители сами подали об этом челобитную, жалуясь на тягости, которые они терпели от наместников и волостелей.
Последние изображаются в этой челобитной покровителями воров и разбойников. Многие из жителей, находя невозможным сносить такое управление, разбегались, а на оставшихся ложилось все бремя налогов,
в которых уже не участвовали убежавшие. Жители просили дозволить им избрать 10 человек излюбленных судей, которые бы вместо наместников судили у них как уголовные дела (в душегубстве, и татьбе, и в разбое с поличным и костырем, так и земские; а за это жители будут ежегодно вносить в царскую казну оброка полторы тысячи рублей за все судные наместничьи пошлины, не отказываясь вместе с тем от исполнения государственных повинностей и взносов (посошной службы, то есть обязанности идти в рать, городского ела, то есть постройки укреплений денег полоняночных, на выкуп пленных и ямских, на содержание почт).
Правительство дало согласие на такую перемену управления с тем, что весь валовой сбор оброка будет разложен по имуществу и по промыслам жителей. Вместо наместников явились излюбленные головы, или земские старосты, имевшие право суда и смертной казни; а для предотвращения злоупотреблений должны были выбираться целовальники, заседавшие в суде, – свидетели и участники суда. Управление в крае поручалось сотским, пятидесятским и десятским, которые обязаны были наблюдать за благочинием, хватать подозреваемых и отдавать суду излюбленных судей или голов. Вслед за тем одни уезды за другими стали получать подобные грамоты.
Наконец в 1555 году эта мера сделалась всеобщею. Выборное право суда и управления развивало общественные сходбища, которые по закону отправлялись в уездах с целью принятия мер общей безопасности. Все сословия – князья, дети боярские, крестьяне всех ведомств – присылали из своей среды выборных на сходбища, где председательствовал губной староста. Каждый мог и должен был говорить на этих сходбищах, указывать на лихих людей и предлагать меры к их обузданию. Дьяк записывал такие речи, которые принимались в руководство при поисках и следствиях. Все члены общества обязаны были принимать деятельное участие в благоустройстве и содействовать своим выборным лицам в отправлении их должности. Очень важное значение получил тогда обыск. От него зависел способ суда над подсудимым. Если по обыску показывали, что подсудимый – человек дурного поведения, то его подвергали пытке; также показание преступника о соучастии с ним в преступлении какого-нибудь лица проверялось обыском и обвиняемый предавался пытке в таком случае, если по обыску оказывался худым человеком, а в противном случае речам преступника не давали веры. В сомнительных случаях, когда не было ни сознания, ни улик, дело, по жалобе истца, решалось в его пользу тогда, когда обыск давал неудовлетворительный отзыв о поведении ответчика.
Судебник допускал поле, или судебный поединок; но обыск в значительной степени вытеснял его из судопроизводства, так как во многих случаях, когда прежде прибегали к полю, теперь решали дело посредством обыска. Несмотря, однако, на уважение к форме обыска, законодатели сознавали, что обыск будет зачастую производиться с злоупотреблениями; а потому, для предотвращения этих злоупотреблений, установлено было жестокое наказание – наравне с разбойниками (следовательно, смертная казнь) тем, которые окажутся солгавшими по обыску; самим старостам и целовальникам угрожалось наказанием, если они окажутся нерадивыми в преследовании и открытии такого рода преступления.
Впоследствии, когда уже минуло господство Сильвестра и Адашева, значение обыска совершенно упало, хотя форма его не уничтожилась: отзывы, собранные по обыску, не служили уже главною нитью для избрания способов суда и почти не имели значения, так как одобренных по обыску можно было предавать пытке и казнить на основании показаний, вынужденных пыткою.
Пытка допускалась единственно только в том случае, когда приговор по обыску признавал подсудимого худым человеком, если не причислять к пытке (так как он не причислялся к пытке в свое время) правежа – обычая, возникшего в татарские времена, по которому неоплатного должника в определенное время всенародно били палками по ногам, чтоб истребовать лежащий на нем долг. По Судебнику самый высший срок держания на правеже мог продолжаться месяц за сто рублей долга; а по истечении этого срока должник выдавался заимодавцу головою и должен был отслуживать свой долг работою. Вскоре вместо месяца за сто рублей долга назначено было два месяца правежа. В выборном судопроизводстве не существовало никаких судных пошлин: правосудие уделялось прибегавшим к нему безденежно.
По Судебнику, кроме духовных, все прочие составляли два отдела: служилых и неслужилых. Первые делились на два разряда: высших и низших. К высшим принадлежали князья, бояре, окольничьи, дьяки и дети боярские; ко вторым – простые ратные люди, ямщики и все казенные служители разных наименований (пушкари, воротники, кузнецы и т. п.).
К неслужилым, или земским, причислялись: купцы, посадские и волостные крестьяне, жившие как на казенных землях (черносошные), так и на дворцовых и на частных землях. Служилые первого разряда пользовались явными преимуществами. Они занимали видные места и должности, владели поземельною собственностью, имели преимущество в судебных процессах: так, если кто в суде ссылался на их свидетельство, то оно считалось сильнее свидетельства простых людей. Бояре, окольничьи и дьяки освобождались от позорной торговой казни. Оттенки сословий изображались установленными размерами «бесчестия» за оскорбление: боярин получал 600 рублей, дьяк – 200; дети боярские – сообразно получаемому на службе доходу. Из торговых людей гость (первостатейный купец) считался вдесятеро выше обыкновенного торговца и получал 50 рублей, тогда как всякий посадский получал только 5 рублей. Волостной человек, крестьянин, был поставлен в пять раз ниже посадского, получая «бесчестия» всего один рубль; но, находясь на должности, получал наравне с посадским. Женщине платилось «бесчестие» вдвое против мужчины ее звания.
Относительно холопства в это время сделано было несколько распоряжений, видимо, клонившихся к уменьшению числа холопов. Отменялось древнее правило, что поступивший в должность к хозяину без ряда делался его холопом. Детям боярским запрещалось продаваться в холопство не только во время службы, но и ранее. Судебник запрещал отдаваться в холопство за рост, предотвращая, таким образом, случаи, когда человек в нужде делался рабом. Впрочем, неоплатный должник после правежа отдавался головою заимодавцу; но, чтобы таких случаев было менее, постановлено было давать на себя кабалы не более, как на 15 рублей. При всякой отдаче головою излюбленные судьи должны были делать особый доклад государю. Наконец, беглый кабальный холоп не был возвращаем прямо хозяину, а ему предлагали прежде заплатить долг, и только в случае решительной несостоятельности выдавали его головою.
Относительно военной службы было установлено, чтобы каждый помещик приводил по требованию известное число ратников, смотря по количеству населенной земли в его поместье (обыкновенно со 100 четвертей один конный воин); при этом определялось, как должны быть вооружены ратники.
Каждый прибывший на службу помещик должен был явиться к воеводе своего города на смотр. Воевода отмечал в списке, кто и как приходил на службу. Тех, которые являлись в исправности – «конны, людны и оружны», записывали в высший разряд. Исправным выдавались от царя награды – прибавка поместий. У неисправных уменьшали земли. «Нети», или «нетчики», то есть вовсе не явившиеся на службу, наказывались еще строже, если они не могли представить уважительных причин своей неявки. Для заведования службою помещиков учрежден был Разряд, или Разрядный приказ, то есть присутственное место, где вели дело обыкновенно боярин и дьяк с подьячими, которым царь приказывал ведать то дело. Каждый помещик, достигнув совершеннолетия, являлся или к воеводе своего города записаться в служилый список, или отправлялся в Москву, в Разрядный приказ, и при этом объявлял, с чего он будет служить, владеет ли он вотчинами и поместьями или нуждается в новом наделе. В последнем случае ему давалось поместье, и он назывался новик.
«Удара посохом не было»:
от чего умер сын Ивана Грозного на самом деле?
 
В 1963 году останки царевича Ивана Ивановича, старшего сына Ивана Грозного, извлекли из усыпальницы Архангельского собора. И археологам сразу стало понятно: официальная история трещит по швам.
Знаменитая история о том, что Иван Грозный сам убил сына посохом, не подтвердилась. Кому было выгодно убрать с дороги сына Ивана Грозного и ослабить Рюриковичей? Как сложилась бы наша история, если бы Иван Иванович - законный наследник - возглавил бы страну?
Историки и археологи удивились, проведя эксгумацию. На черепе не нашлось никаких следов удара, никаких следов даже сотрясения, не говоря о травмах. Волосы царевича, найденные в гробу, были чистыми - без каких-либо следов крови.
А вот причина смерти быстро прояснилась после анализа костей. Там целый коктейль отравляющих веществ - ртуть, мышьяк и свинец, в концентрациях, как говорят врачи, не совместимых с жизнью.
Ртуть оказалась выше допустимой нормы в 32,5 раза, мышьяк - в 3,25 раза, свинец - в 1,2 раза.
И это не единичный случай: за 60 лет до гибели царевича подобные дозы обнаружат и в останках его матери, бабки, двух жён и брата. Так кто же и зачем так усердно травил Рюриковичей?
Как Репин и иезуит создали исторический миф о царе-детоубийце
Версия о том, что Иван Грозный убил сына ударом посоха, впервые появляется у Антонио Поссевино. Это иезуит и папский легат, прибывший в Москву в 1581 году.

Историк А. Зимин отмечает: «В письмах в Рим Поссевино пишет, что царевич умер спустя несколько дней после болезни, без упоминания ссоры с отцом». А подробный рассказ об ударе посохом появляется в мемуарах посла в 1590-х, уже после смерти Грозного.
Ещё более удивительно, что ни одна русская летопись XVI века не описывает смерть царевича, как убийство. Хронисты сообщают о его смерти и скорби царя, но ни слова о конфликте или посохе.
Как отмечает Карамзин, «летописцы говорят только о болезни царевича и его погребении».
И вот спустя три века появляется Илья Репин, главный исторический художник Российской империи. На дворе - 1881 год. Только что убит Александр II. Страна охвачена страхом и кровавыми переменами. Именно в это время Репин берётся за свой самый жуткий и психологически давящий холст - «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года».
Картина, вызывает сильные эмоции: ужас, раскаяние, безумие. С художественной точки зрения - шедевр. С исторической - вымысел. Парадокс в том, что репинская версия смерти царевича окончательно закрепила этот слух.
В XX веке картина висела в Третьяковке, на неё водили школьников, репродукции печатались в учебниках.
Историк Евгений Аничков пишет: «Смерть царевича — это пример, как одно живописное полотно стало источником массового исторического заблуждения».
Версия иезуита политически ангажирована. Важно было дискредитировать православную монархию. Это был период ожесточённого противостояния католиков и протестантов. И католикам не хотелось роста авторитета православия, которое могло бы использовать этот конфликт себе во благо (как минимум, объединившись с протестантами).
Иезуит Антонио Поссевино  - был заинтересован в дискредитации русской монархии, поэтому взял за основу ходившие слухи о гибели царевича
Историки отмечают, что подробный рассказ Поссевино о смерти царевича скорее всего представляет собой сочинение, построенное "по слухам и впечатлениям", собранным из недостоверных и тенденциозных источников.
Слухи о жестокости, тирании, сыноубийстве вызывали острый общественный негатив. И это помогло бы католикам изолировать Москву, как в политическом, так и в религиозном смысле.

Каким был Иван Иванович

Иван умер в двадцать семь. К тому моменту царевич уже считался не только наследником, но и потенциальным реформатором.
Царевич Иван (прям хочется переставить и написать Иван-царевич)- единственный из всех наследников престола, кто оставил после себя рукописи. Он переводил религиозные и философские тексты, переписывался с митрополитом и боярами, интересовался западной литературой и знал латынь. Именно он первым вёл хронику Ливонской войны - подробную, с цифрами, маршрутами, результатами сражений.
Иван, как хорошо образованный человек, имел свое мнение. У него было развито аналитическое мышление. И, вероятнее всего, он стал бы царем-реформатором.
«Он был умеренным противником опричнины и сторонником восстановления связей с боярской думой» — писал историк Соловьёв.
Иван Грозный отдавал должное интеллекту своего сына. И, вместе с тем, у них возникали споры.
Главной точкой их разлома стала Ливонская война. Царь затеял её как православный крестовый поход. И веру защитить, и славу заработать и новыми землями поживиться.
Царевич видел в ней катастрофу. Он считал, и не без оснований, что вялотекущая война вредна стране, изматывает экономику.
И требовал решительных мер - или отступления, или масштабного наступления, но не бесконечного топтания на месте.
После очередной неудачи на фронте Иван Иванович якобы прямо высказал отцу: пора заканчивать. Отец взбесился.
К двадцати семи годам царевич Иван побывал женат… трижды.
Причём две из его жён были насильно пострижены в монахини. То есть, отняты у него без объяснений - с объяснением «неспособны к деторождению». Каждый такой разрыв был поводом для скандала, потому что Иван Иванович явно не хотел расставаться с ними.
Дружелюбия в отношения отца и сына это не добавляло. Но до смертоубийства, разумеется, даже близко не доходило. Однако у Ивана нашлись и тайные недоброжелатели, которые были непрочь, чтобы царевич исчез.

Как убили царевича

Ртуть, мышьяк и свинец - классические яды, активно применявшиеся в медицине XVI века.
Поэтому отравление могли замаскировать под… лечение. У царевича действительно были проблемы со здоровьем. По костным изменениям учёные диагностировали сифилис.
В те времена сифилис лечили именно ядами: ртутными мазями, вдыханием паров ртути, настоями мышьяка. Естественно, не в таких диких дозах. Но если тебе принесет "доброжелатель" такое лекарство, откуда ты знаешь, убийственная там доза мышьяка или нет.
Значит, убийца царевича имел доступ к лекарствам и, возможно, посуде. Вряд ли это был лекарь - у него просто не было мотивов. Поэтому искать убийцу надо среди тех, кто был заинтересован в смерти царевича и, одновременно, имел доступ к предметам обихода.
Кому мешал царевич Иван
Всё становится понятнее, если посмотреть на тех, кто остался у трона после его смерти.

Во-первых, это Борис Годунов. Умный, гибкий, с сильными амбициями и большим влиянием на «слабоумного» царя Фёдора.
Сильный, уверенный наследник, каким был царевич Иван, естественно, ему мешал.
С другой стороны, Годунов в целом был близких взглядов с царевичем. Разногласий у них не было. Да и в одиночку Годунов провести такую операцию не смог бы никак.
А вот более опасной фигурой был Богдан Бельский. Это царский оружничий. Проще говоря - царский завхоз, потому что имел доступ ко всему. Он даже иногда спал в одной комнате с Иваном Грозным.

Бельский хорошо зарабатывал на опричнине, в частности, забирая в свой карман награбленное у опальных бояр.
Царевич стремился ограничить власть Бельского и хотел опричнину отменить. И если бы взошел на трон - максимально отдалил бы Бельского.
Бельский - наиболее вероятный убийца царевича. Он был больше всех мотивирован с ним расправиться. А, главное - имел полный доступ ко всем ресурсам, включая лекарства. Даже если отравить царевича захотел кто-нибудь другой - ему бы все равно пришлось взять Бельского в союзники.
Впрочем, Бельский все равно потерял власть - Борис Годунов тоже отдалил его от трона.
И наконец, третий подозреваемый - уже коллективный. Это боярская партия, не желавшая нового царя с реформаторскими идеями.
Царевич Иван мешал многим представителям местной элиты. Он был слишком живой, слишком способный и слишком неудобный.
Царевич Иван, вероятнее всего, стал бы прогрессивным царем-реформатором.
Он бы усилил Земские соборы, мог бы создать парламент и крепкую правовую систему. Потеряв его, Россия упустила этот шанс и вскоре погрузилась в Смуту.
Но на Иване история не заканчивается.
В той же усыпальнице, спустя несколько лет, эксгумируют его мать Анастасию Романовну. Там - ртуть, превышенная в 120 раз.
Системное уничтожение династии
Когда в 1963 году вскрыли гробницы царской семьи в Архангельском соборе Кремля, выяснилось: отравлен был не только царевич Иван. Он стал лишь одним из длинного списка отравленных Рюриковичей.

Мать Ивана Грозного, Елена Глинская, умерла в 1538 году. Формально — от лихорадки. Но анализ её останков показал: содержание мышьяка в костях превышает норму более чем в десять раз.
Жена Ивана Грозного, Анастасия Романовна, умерла в 1560 году. Царь был уверен, что её отравили. В 1990-х её останки действительно исследовали: ртуть превышена в 120 раз.
За следующие шестьдесят лет преждевременно умерли почти все прямые члены династии, как мужчины и женщины. И в каждом случае экспертиза указывала на токсическое воздействие тяжёлых металлов. Марфа Васильевна Собакина, вероятно, тоже была отравлена
Царь Фёдор, сын Ивана IV, формально умер от болезни. Но костный анализ показал: в теле - хроническое отравление ртутью, характерное для длительного медикаментозного воздействия.
Кто и зачем травил династию? В последних смертях подозревают все того же Богдана Бельского, который расчищал себе дорогу от тех, кто мог представлять угрозу его положению.
После смерти царевича Ивана он резко пошёл вверх - возглавил Разрядный приказ, стал фактическим советником при царе Фёдоре. Занялся переговорами с иностранными державами.
Смерть царевича Ивана стала не просто личной трагедией, а точкой невозврата.
С её наступлением Россия теряет реформатора, диалог с боярством, шанс на мир и преемственность власти Рюриковичей.
Начинается эпоха Смуты, во время которой страна проваливается на десятки лет назад.
От чего умер Иван Грозный в реальности:
вердикт учёных после вскрытия гробницы
Точку в этом вопросе поставили советские учёные в 1963 году...
Первый московский самодержец, Иван IV, прозванный Грозным, скончался в марте 1584 года в 53-летнем возрасте. Немудрено, что жестокий правитель нажил себе множество недоброжелателей, и вскоре после его кончины начались слухи о его насильственной смерти.
В слухах и домыслах можно копаться долго, и едва-ли это принесет пользу. Но нас интересует другое: в чём же реальная причина кончины Ивана Грозного?

Что рассказывали иностранцы о гибели царя

Удивительно, но первыми носителями слухов о гибели Ивана IV стали иностранцы, имевшие связь с Россией.
• Англичанин Джером Горсей, в течение восемнадцати лет представлявший Лондонскую - Московскую компанию, повествовал, ссылаясь на разговоры с русскими вельможами, что царь был задушен приближёнными, подстрекаемыми Борисом Годуновым.
• Польский военачальник Станислав Жолкевский, возглавлявший оккупационные силы в Москве в начале XVII века, тоже утверждал, что Годунов стоял за убийством, подговорив царского медика отравить Ивана IV.
• Нидерландский торговец Исаак Масса, находившийся в России в то же время, также поддерживал эту версию, только указывал на инициатора иного – Богдана Бельского. В свою очередь, русский дьяк Иван Тимофеев в своём «Временнике», составленном после Смутного времени, обвинял и Годунова, и Бельского в отравлении царя.

 Что говорят историки?
Связанные с кончиной Ивана Грозного источники говорят, что на момент смерти он выглядел как дряхлый старик, несмотря на активное участие в делах государства. Драматическое обострение его недугов случилось за восемь дней до смерти, и недолгое улучшение принесло принятие горячих ванн.
Я думаю все советские школьники знают, что в день своей смерти, 18 марта 1584 года, царь сначала чувствовал себя бодро и играл в шахматы со свитой, но затем произошёл внезапный приступ.
Смерть настигла Ивана столь стремительно, что он не успел принять монашеский постриг, как было обычаем для московских царей перед смертью. Современники заметили, что тело самодержавца ещё задолго до разложения распухло и выделяло неприятный запах.

Иван Грозный глазами кинорежиссеров

Вердикт учёных, которые вскрыли захороенение
В 1963 году учёные вскрыли захоронение Ивана Грозного, пытаясь ответить на загадку его смерти. Останки выдали, что у Ивана были остеофиты – редкие наросты на костях, по мнению экспертов, свидетельствовавшие о сильной физической ограниченности задолго до его смерти.
А теперь перейдем к фактам:
 Не обнаружив признаков насильственного конца, профессор Михаил Герасимов отметил, что уровень мышьяка в его костях был в пределах нормы, а ртуть чуть повышена, что характерно для людей того времени. Это не обязательно доказывает отравление, поскольку ртуть использовалась в медицинских препаратах, включая те, что лечили сифилис, которым мог страдать царь.
Однако не все археологи согласились с выводами Герасимова.
Доктор исторических наук Татьяна Панова заявила об искажённых данных: на самом деле, уровень мышьяка был вдвое превышен. Она придерживается версии об убийстве ядом.
Но был ли это преднамеренный акт?
Мышьяк также находил применение в лекарствах Средних веков. Таким образом, гипотеза об отравлении Ивана IV остаётся недоказанной; версия об удушении также не имеет способа подтверждения. Поэтому каждый историк волен выбрать ту версию, в которую желает верить. Как и в случае с загадочной смертью Сталина, почитавшего Грозного как культовую фигуру в России.
Но лично мне вся эта история с убийством Ивана IV кажется лишь конспирологической теорией.