Печальный натюрморт

                ПЕЧАЛЬНЫЙ  НАТЮРМОРТ

     На все обиды и расстройства уже здоровья не хватает, поэтому учусь находить своим неудачным поступкам и случайностям хоть какое-то оправдание. Что-то выскользнуло из рук, разлила, разбила, куда-то не успела, что-то сделать не сумела, на всё один ответ: в график Судьбы не попала. Всё должно случиться в свой день и час, а я в эту самую минуту была не в том месте или не добежала, или поторопилась. Вот задумка «не увенчалась успехом». А поскольку мои задумки не такие уж и важные, то, после очередной неудачи, всего лишь вздохну и скажу: «Переживу!»
     В этот раз именно так и получилось. Ехала в садовом автобусе, задумалась, и нечаянно проехала свою остановку. Вышла на следующей, оглянулась, и тут вспомнила, что, если перейти дорогу, то второй дом от края улочки – это дом Нади. Мы с нею много лет работали, в разных местах пищекомбината, но наш график совпадал и мы хоть на проходной, но всё же встречались. Она ко мне со своей собакой, на которую я даже смотреть боялась, приходила, просто так – поболтать. В это лето я её только издали видела. Правда, без собаки, и то, как она грустно выглядела, меня немало расстроило. Но, раз я тут оказалась, то, так и быть – зайду, проведаю бывшую коллегу. Может быть, по Судьбе на сей раз я нечаянно проехала свою остановку.
     Стою у калитки, а зайти боюсь. И тут слышу:
     - Не бойся! Мы свою Айку ещё прошлой осенью похоронили… А вместе с ней всё стало у нас рассыпаться…
     Я голос слышу, а хозяйку сада не вижу. Подхожу к крыльцу дома, а на дверях – большой замок висит.
     - Не ходи туда! Я – тут!
     Я оглянулась на голос. Вижу, у её старой сарайки - двери открыты. Подхожу ближе. Надя сидит на скамейке возле столика. Вроде как поесть собралась. Столик газетой застелен. Досочка, на которой хозяйка хлеб нарезает, только на ней наспех отломанный кусок батона и кружка, высокая такая, в красный горошек. В кружке, с верхом, красная и жёлтая малина. Вот и вся её еда. («Откуда силы возьмутся при такой еде?..» – подумалось мне).
     - Что молчишь? Не спрашиваешь? Что, не ожидала?.. Да-а, вот так жизнь повернулась. И дом почти что построили. А тут, раз, и мой Тополёк умер. (Она так мужа своего ревнивого называла). Потом собака… Потом сын с невесткой что-то меж собой не поладили. Уехал сынок. Не позвонил, ни записки мне не оставил. Вот, уже пол года пролетело… от него – ни звука. Разобиженная невестка со мной разговаривать не хочет. Вот так я одна и осталась… В дом заходить не хочу. Там вещи мужа, сына, собачья подстилка. Зайду, расплачусь. Какая потом на огороде работа?.. Закрыла дом на замок и тут теперь сижу.
     Я слушала, кивала головой. Что ей на это ответить? Горе человека со всех сторон обступило… А в мысли пустяк какой-то лезет: у меня точно такая же кружка в садовом доме. Надо её куда-то припрятать, поменять на другую, чтоб Надину грустную историю не напоминала…

                ***
     Говорят: - Моя печалька лучше чужого праздника.

      Именно так я подумала, рассматривая фотографии маминого покинутого дома. Старики, дедушка и бабушкой давно уже умерли, я с братом уехали из села, отец мой умер – я ещё в четвёртом классе училась. Брат умер, оставив после себя четыре дочки и сына. А наша мама не смогла пережить одиночества. По словам нашей родственницы, каждый день молила Бога, чтобы забрал её в Лучший мир, где теперь все её родные люди.
     А дом ветшает, двор и огород травою зарастает. Калитка на одной петле держится, ворота покосились, да и деревьями с обеих сторон обросли. Теперь их точно никто не сможет открыть. Но, на одну фотографию я только посмотрела и слезами залилась. На ней – почтовый ящик. Он прибит у калитки, деревянный, почерневший от дождей, с коростами лишайника на его крышке. Этот ящик ещё пацаном мой брат сколотил. Мама так радовалась: «Теперь в нашем доме есть мужик!» А почтальон приходила и всё мамины мальвы хвалила, такие высоченные и разноцветные. А теперь смотрю, и тяжёлый вздох вырвался из груди. Перевелись мамины мальвы. Теперь крапива закрывает тот ящик, в котором лежали мои письма к маме.
     Ох, не зря говорят, будто бы Радость и Печаль рука об руку ходят, да друг на дружку поглядывают. Может и так, только у Радости короткий век. Радость, как дрожжевое тесто, пухнет – пухнет, а перебродят в нём живительные силы – увянет. А что человек? А тут только одно можно сказать: «Нет человека без печали, а если и есть, то это уже не человек!» Однако мудрые люди советуют: - Не печалься же ни о чём заранее, и не радуйся тому, чего ещё нет…
     Но мне всегда помнится ответ одного пожилого человека, который каждой минутой дорожил: «Годы уже не те, некогда мне печалиться. Надо дело делать, пока ещё сила в руках есть…»
     Вот и я копошусь помаленьку, и неважно, какая цена мною сделанного. Я – в работе, значит – я живу!..

                ***