Мироходец

Солоноватый привкус пота въелся в обветренные губы. С каждым шагом
струйки влаги стекали со лба на брови, щёки и умиротворённо постукивали
по длинному плащу, чтобы высохнуть в мгновение ока. Да и шаги эти
совершались с большим трудом. Целый день пути измотал тело настолько,
что кончики пальцев на ногах совершенно потеряли чувствительность; лишь
ступни приятно побаливали и умоляли сделать хотя бы небольшую
остановку.
Нельзя. Если остановиться хотя бы на пару минут, то ноги заболят ещё
сильнее — таков закон этого мира: если произойдёт что-то хорошее, то
плохое приумножится. Мелкие камушки барабанили по плащу и царапали
неприкрытое лицо. Клиодна обернулся на мгновение, чтобы увидеть за
собой и учителем две пары следов, постепенно стираемых ветром. Вот уже
нельзя было разглядеть точку, где они начали свой путь.
«Скоро», — подумал про себя Клиодна. — «Мы остановимся. У учителя нет
столько сил, чтобы в его возрасте уставать меньше меня».
Много часов вытаптывать песок было крайне изнурительно, и в голове
появлялось всё больше вопросов к манере обучения Зароффа. Почему
нельзя просто переместиться в пространстве в нужное место? Или убрать
песчаную бурю? Зачем тащить на себе рюкзаки с провизией, палаткой и
прочими ненужными магам инструментами?
Ветер заглушил бы слова, поэтому Клиодна обратился к учителю мысленно
— этому приёму он обучился сразу же, как только его тело пронзили волны
эфира.
«Учитель, мы можем сделать привал? Наш путь долог, но деревни всё ещё
не видно».
Зарофф ответил практически в то же мгновение, не сбавляя темпа. Старый
учитель зашагал быстрее, лишь коротко бросив в подкорку мыслей Клиодны
короткое поучение:
«Почти дошли. За этой дюной будет небольшой оазис, вокруг него
построено поселение. Там мы восстановим силы».
Зарофф, в отличие от ученика, был одет в длинную хлопковую тунику,
свободно болтавшуюся на нём. Лишь большой рюкзак, из-за которого не
было видно даже головы учителя, прижимал её к спине и животу. Зарофф
хотел провести небольшую лекцию Клиодне о преимуществах ношения в
африканских пустынях одежды свободного кроя, но ученику мелкие
таинства жизни давались с большим трудом. Его больше привлекали
глобальные вопросы, и на них он искал ответы. Но, как говорил ему Зарофф
при их первой встрече: «Ты ищешь ответы на вопросы, которых ещё не
придумали». Такая формулировка лишь ещё больше раззадорила Клиодну, и
теперь они шли вместе.
Не прошло много времени, как их ноги подступили к деревне. Небольшой
пруд расположился в центре поселения, вокруг него еле прорастала сквозь
песок мелкая растительность. Глиняные домики с полуобвалившимися
крышами были частично засыпаны песком. Когда-то это место
действительно было наполнено людской жизнью, но сейчас всё здесь было
брошено.
Зарофф расправил руки в стороны. Рукава туники опустились до локтей,
оголяя измождённые старостью предплечья. Вокруг развалин тут же
образовались голубоватые круглые плоскости, сквозь которые струился
голубоватый дым. Песок стал покидать покинутые дома, крыши зданий
чинились прямо на глазах, осевшие постройки снова стали возвышаться.
Затхлость сменилась новизной. Но буря всё ещё никуда не уходила. Старик
указал рукой на один из домов, дверь которого открылась прямо перед
ними.
Зарофф снял рюкзак и тут же начал доставать из него котелок, чашки,
спальник и небольшой мешок, в котором хранилось для старого волшебника
нечто важное.
Клиодна, как только учитель вошёл в здание и снял рюкзак, просто свалился
на пол вместе со всем грузом. Он с трудом отстегнул лямки, и всё его тело
почувствовало невероятную лёгкость.
— И всё же, почему мы не могли просто переместиться сюда? Мы можем
летать по космосу, жонглировать звёздами и восстанавливать силы, поедая
собственные мысли. К чему всё это?
Зарофф уже бросал дрова в костёр, огороженный камнями и стоявший
прямо в центре их небольшого жилья. Чиркая огнивом, он поджёг трут, а
после принялся раздувать маленький огонёк, хищно пожиравший такие
большие груды древесного корма.
— Терпение, — то ли отвечая на вопрос ученика, то ли ругая за спешку,
ответил Зарофф. — Река меняется постоянно: новые изгибы, новые берега,
новые озёра. Всё это создаёт река; каждое её движение важно для всего
живого мира вокруг. Но если река резко изменит течение — её поток хлынет
в другую сторону и затопит деревню, стоящую рядом. На всё нужно…
— Время, — Зарофф не успел договорить, как фразу за него закончил
Клиодна. Схватывает на лету, но терпению учиться потребуется долго, что
весьма иронично. Обдумав это, Зарофф усмехнулся, наполняя котелок чаем
из трав, лично им собранных.
— На нас лежит огромная ответственность за всё в этом мире. Пока другие
люди просто живут, нам следует познавать мир и, ко всему прочему,
защищать его. А не научившись по-человечески жить, мы никогда не
сможем понять, как его по-человечески защищать. Набери воды из оазиса,
вскипятим чай, отдохнём. А как стихнет ветер, отправимся дальше.
Следующее поселение — в десятках километрах отсюда. Хотя… лучше
никуда не ходи. В такую бурю я не хочу тебя отправлять.
— Противоречите себе, учитель Зарофф, — Клиодна тоже улыбнулся.
Зарофф щёлкнул пальцами, и котёл наполнился кристально чистой водой.
Он поставил его на огонь, а сам развязал мешок, в котором оказались
яблоки. Клиодна почувствовал голод.
— Здесь нет противоречия. Мы с тобой маги. Если не будем пользоваться
магией для облегчения тягот жизни, то смысла в нашей магии немного. Мы
и так прошли сегодня очень много, можно и отдохнуть. Вот, съешь яблоко.
Зарофф протянул Клиодне зеленеющее яблоко, желтевшее от пламени.
Ученик повертел его в руке и укусил. Кислое и твёрдое. Не самый лучший
ужин, который он мог бы сейчас съесть.
— А у нас нет других яблок? Это жутко кислое.
Клиодна снова повертел яблоко в руке, и оно покраснело, а вкус его стал
сладким. Теперь он с большим удовольствием начал его грызть.
Зарофф протёр лысый лоб от пота и с чувствующимся недовольством
вздохнул.
— Пойми, Клиодна… Жизнь — она как корзина с яблоками. Иногда ты ешь
сладкие, иногда кислые, иногда даже попадаются гнилые. Но чем больше в
твоей жизни кислых яблок, тем слаще будет то самое красное и сладкое.
Избавляться от одного типа яблок — ошибка. Даже в таких мелочах жизнь
даёт свой странный урок. Ну ладно, ешь своё сладкое яблоко, ты его
заслужил. Завтра опять весь день есть кислые.
После этого они мало разговаривали весь оставшийся вечер. Зарофф
рассказывал, что им предстоит сделать завтра, показывал маршрут, в
очередной раз объяснял, что Клиодне нужно отрегулировать лямки рюкзака,
чтобы нести его было легче. Конечно, Зарофф говорил и об искусстве
подчинения эфира: раз ученик знал истинную природу их ремесла, нужно
было давать правильные уроки. Они закончили, когда костёр уже начал
прогорать. Зарофф подкинул в него пару дров, и они оба заснули, думая о
разном — о большом и малом.
Клиодна проснулся поздно. Зарофф не разбудил его. После вчерашнего
разговора учитель решил подготовить всё к походу самостоятельно; его
ученик и так сильно напрягся после шествия в бурю. Им осталось немного, в
этот раз можно было воспользоваться магией. Хоть Клиодна ещё не до
конца всё осознавал, но стал догадываться о многом. Зароффу хотелось
сохранить всё в тайне.
Клиодна вылез из спальника и хорошо потянулся. Спина болела — стоило
всё же подложить что-нибудь мягкое под спальник, как учил Зарофф. На
еле горящем костре стоял кофейник, из него выходил чудеснейший аромат
кофе. В него Зарофф всегда добавлял специи — особый рецепт, который он
подчерпнул из древней книги: мускат, немного ванили, щепотку белого
перца и кардамон. Этот кофе стал одним из любимейших напитков Клиодны;
он часто пытался с помощью магии воссоздать его, но Зарофф, будто
настоящий кудесник, всё равно варил в разы вкуснее.
Клиодна вышел с небольшой жестяной кружкой на улицу, где его сразу
ослепило яркое белое солнце. От вчерашней бури не осталось и следа.
Небо было чистым и ясным, словно огромный океан расположился над
головой, а редкие проплывающие облака напоминали взбитую морскую пену.
Думая о пене, Клиодне очень захотелось добавить в кофе сливок.
— Ты проснулся, это хорошо. Сейчас позавтракаем и отправимся в путь.
Зарофф вышел из-за угла дома. После сказанных им слов в воздухе перед
ним воспарил металлический поднос с финиками, лепёшками, две миски с
ячменной кашей и хороший ломоть ветчины. Когда Зарофф поставил его на
землю рядом с Клиодной, ветчина уже была нарезана, а столовые приборы
появились прямо у мисок.
После сытного завтрака, который они провели практически молча (Зарофф
не любил разговаривать во время еды), им предстоял долгий путь до
следующей деревни. В этот раз им не придётся так долго идти — им вообще
не придётся идти. Старик взметнул руки, и песок превратился в голубой
дым, а после дым преобразился в транспорт, который Зарофф назвал
ветродуем. Это была парусная лодка с лыжами. Она без всякого ветра
направилась на восток от оазиса.
— Так почему «ветродуй»? Она же едет без всякого ветра, — спрашивал
Клиодна Зароффа, допивая кофе из своей фляжки.
Прохлада от летящего в его сторону воздуха сильно освежала. Тут он и
понял, что ветер как раз дует, но не на парус, а на них. — Ответа больше не
требуется.
— Ты всё схватываешь на лету, ученик, — Зарофф засмеялся. На мгновение
Клиодне показалось, будто его учитель — не какой-то старик, которому
непонятно сколько лет, а молодой юноша. Уж слишком живым был этот
смех.
Прибыли они через пару часов. До заката было ещё долго, но в паре
километров от деревни Зарофф создал за ветродуем несколько гружёных
ящиков — с провизией, вероятно, решил Клиодна. Когда они остановились,
то тут же стали разгружать их новый груз. В них действительно находилась
еда.
Жители деревни стали осторожно подходить к прибывшим путникам. По их
виду можно было сказать, что это один из заброшенных Фондом «Омега»
населённых пунктов, которые работали на ближайшем руднике. Но после
того как тот истощился, использовать местную рабочую силу больше не
было смысла. С них нечего было взять. В основном бедняки в фиолетовой
горняцкой одежде из неофибры. Зарофф внимательно осматривал их. Он
представился им как Белтешазар — лекарь с далёкого Египта, а это его
подмастерье. Они решили помочь этой деревне потому что… Зарофф влез в
воспоминания одного из жителей и узнал о далёком родиче одного из
бедняков… потому что их попросил проведать эту деревню родственник с
севера.
Пока Клиодна раздавал припасы, Зарофф осматривал раны и травмы людей.
В основном они были слегка измождены от скудного рациона, но у
большинства шахтёров было излишнее содержание эфира. Они могли
пробудить свой дар; по-видимому, на тех рудниках проводились раскопки
эфириума. Зарофф не мог этого допустить — его не хватает на одного
ученика, а если их станет больше, то снова произойдёт крах.
Клиодна чувствовал, насколько эти люди наполнены эфиром, — ходячие
батарейки, огромное изобилие энергии. Такой силой можно было бы
воспользоваться, но он своими глазами увидел, как Зарофф откачивает эту
силу из них. Этим людям была дарована возможность открыть свой
настоящий потенциал, начать творить магию, познать мир, но всего этого
они были лишены.
Все работы были доделаны к вечеру. Зарофф растянулся на ветродуе,
закурив трубку, а Клиодна находился в глубоких размышлениях после
увиденного.
— Почему они были лишены эфира?
— Мы все состоим из эфира, Клиодна. Если полностью выкачать его из
человека, то он перестанет существовать. Я лишь убрал излишки.
— Всё это эфир, в том числе мысли, так ведь?
— Абсолютно так. Но тут уже решает сила твоего духа: сможет ли твоя воля
пересилить волю другого человека. А у таких бедняков воля железная, раз
они могут выживать в таких местах, — Зарофф многое недоговаривал. Хоть
он и доверял Клиодне, но всю истину знать ему не следовало.
— Но мы могли их научить! Показать, как создавать пищу! Зачем
притворяться лекарями, когда они сами смогут лечить друг друга?
Зарофф поднялся со своего места и внимательно посмотрел на Клиодну.
Тот был прав, так и нужно было бы поступить, но старик боялся, слишком
сильно боялся того, что за мелкими дарами последует большая трагедия.
— Ты знаешь, сколько в человеческом теле костей? Знаешь, как
расположены нервы? Как кровь качается по телу? Ты можешь в голове
вообразить мясо? Идеальный прожаренный стейк? Мысленно осознать его
вкус, структуру? Как языком растираешь по нёбу его волокна? Чтобы
создать простую еду, требуется много практики и сил. Нужно чувствовать
объект, который создаёшь или изменяешь. На то чтобы обучить их базовым
вещам, потребуются десятки лет. Они не могут схватывать всё так же
просто, как ты. И… на всё есть ограничения и запреты. Нельзя просто так
даровать такую силу каждому человеку.
— Но нельзя лишать их возможности стать чем-то большим! Они заслужили
это! Они страдали, вся их жизнь была полна несчастий! Тот обвал… А в
следующей деревне всё совсем плохо, им не так просто помочь! Всё, что мы
делаем, — это лишь временное решение. Нужно помочь им так, чтобы
помощь больше не понадобилась! — Клиодна сболтнул лишнего. Зарофф
тут же понял, что его ученик проникал в их головы и читал мысли,
чувствовал их эмоции, проживал их жизни. Видел трагедию, что произошла
со следующей деревней: после работы в шахтах их тела стали сильно
поражены радиацией. Там осталось очень мало живых людей, большинство
страдало от чудовищной болезни — от их тел постепенно отпадали куски.
— Мы прибудем в деревню и разберёмся со всем вместе, Клиодна. Не нужно
играть с мыслями людей, это может плохо кончиться.
— Но что, если есть ещё один вариант? Я долго размышлял об этом. Их тела
страдают, но это всё ведь эфир? Что, если их мысли и воспоминания можно
поглотить и позволить им проживать свои жизни дальше в нашем разуме?
Там они смогут выстроить идеальный мир под себя и не навредят никому,
если откроют эфирную силу, учитель. Избавиться от цикла страданий.
Лицо Зароффа покраснело. Он вытряхнул свою трубку и уселся поближе к
ученику.
— Это не то, чему я тебя учил, Клиодна. Только эти маленькие шажки
помогут что-то изменить. Когда мы меняем многое, мир воздаёт за это
огромными горестями. Всё протекает и меняется постепенно. Ты берёшь на
себя слишком большую ответственность, но пока не готов к ней. Я покажу
тебе, что можно сделать с теми людьми, как помочь им даже несмотря на
такие болезни. Нужен лишь правильный подход.
Изначально Зарофф хотел наорать на ученика, но это сделало бы ситуацию
только хуже. Он должен был действовать мягче, наставлять, показывать
правильный путь. Только так можно было сбить ученика с шаткого моста в
бездну.
— Вы правы, учитель. Мимолётные свершения благословляют. Я учту ваш
урок.
— Вот и хорошо. А теперь нам нужно ложиться спать. На ветродуе до
следующей деревни добираться больше шести часов. Нужно хорошо
выспаться перед такой утомительной поездкой.
Зарофф отправился в один из домов, куда его пригласили переночевать
благодарные люди, а Клиодна остался сидеть в ветродуе. «Если освободить
людей от слабостей, это навечно им поможет. Зарофф не до конца понял
его мысль, но, вероятно, скоро он всё поймёт и увидит, насколько его
действия благородны». Его взгляд устремился куда-то на восток, где за
барханами сиял голубой эфир.
Утром Зарофф не обнаружил ученика в деревне. Он обошёл все дома и
осмотрел ветродуй. Нигде нет. Прокручивая в голове их вечерний диалог,
Зарофф ещё верил, что ученик не совершил глупость. Но, посмотрев на
восток, он увидел далёкий вихрь в небе — эфирный вихрь. Под его ногами
образовался портал, и он мгновенно оказался перед той самой деревней,
куда их путь лежал сегодня.
Деревня сияла голубым светом. Люди лежали вокруг сияния и медленно
распадались в пар, который влетал в его центр. А в центре всего был
Клиодна. Весь эфир влетал прямо в его голову; люди распадались с
улыбками на лицах. Зарофф сделал глубокий вдох и развёл руки в стороны.
Огромные потоки энергии обрушились на Клиодну. Тот отбивал летящие в
него сгустки и отправлял их обратно в учителя.
Зарофф взлетел в воздух. Все дома вокруг обратились в светящиеся стены,
окружившие ученика. Но Клиодна не сдавался. Он стал тонкой струйкой
эфира и вырвался из образовавшейся клети. Воспарив, как учитель, Клиодна
стал метать в Зароффа огонь, молнии, потоки эфира. Тот лишь разводил
руками, отбивая их. Земля вокруг распадалась, так как оба мага выкачивали
эфир из песка на свои атаки. Зарофф пытался выкачать из лёгких Клиодны
кислород, но тут же ученик возвращал его обратно. Клиодна пытался
ослепить своего учителя светом десятка солнц, но всё сияние поглощала
непроницаемая тьма.
Они создавали образы, пытались обмануть друг друга, перехитрить, но
силы обоих были слишком велики, а что ещё страшнее — равны. Зарофф
чувствовал это. Скоро его, возможно, одолеют. А потому он обрушил на
Клиодну чудовищный поток эфира. За спиной Зароффа появились десятки
порталов, из которых выходили мощные потоки энергии.
«Всё есть эфир», — думал Клиодна. Он стал поглощать летящие в него
атаки и силу самого Зароффа. Зарофф делал то же самое. Чудовищная
вспышка.
Клиодна очнулся уже на земле. Зарофф исцелял его, убирая ожоги и
восстанавливая разорванную одежду. Боль. Кололо всё тело. Весь эфир в
его теле, будто маленькие иголки, впивался в плоть. Но от действий учителя
всё это проходило. А на Зароффе — как всегда, ни царапинки. Или он уже
убрал последствия боя с себя?
— Расскажи мне, что это было? Зачем ты решил поглотить столько людей?
— Нет, никто не погиб. Все они живы, и все они тут, — Клиодна ткнул себе
пальцем в лоб. — Я коинтегрировал их.
— Коинтегрировал?
— Расщепил их до мыслей и воспоминаний и погрузил в свой разум.
Поступил так, как и говорил. Теперь они могут проживать свои долгие жизни
множество раз в моём разуме. И множество раз у них будет возможность
менять её, приближаться к своим мечтам и построить рай. Их личный рай.
Теперь им нет нужды страдать от радиации, не придётся пахать на
рудниках.
— Ты лишил их свободы. Преодолевая жизненные испытания, человек может
меняться в худшую сторону, может даже ломаться, но тем не менее он
будет сам творцом своей судьбы. Ты не вправе делать этот выбор за них. Я
запрещаю тебе повторять это.
— Выбор? У них не было выбора. Его у них лишили, заставив работать на
шахтах. Они медленно умирали. Что им бы помогло? Твои лекарства и еда?
Фонд «Омега» пришёл бы снова, или порча, или ещё что-нибудь, что
постоянно угрожает миру. У них не было иного шанса выжить и прожить
жизнь, наполненную всеми благами. Они сами будут определять, какие
поступки совершать. Какое яблоко выбрать — кислое или сладкое. Нам
больше не по пути. Прощай, Зарофф.
Клиодна испарился в потоке эфира. Зарофф даже не успел прочувствовать,
куда тот переместился. Старик улёгся на песок рядом с тем местом, где
лежал его нерадивый бывший ученик мгновение назад. Облака в форме
спирали висели над ним. А в голове стали пробуждаться старые
воспоминания.
Очередной раз он подвёл своего ученика, но в этот раз всё стало хуже.
Раньше, совсем давно, когда первые поселенцы города Ур только
выстраивали дома, уже тогда несколько учеников осознали всю мощь
эфира. «Эфир — это всё. Мы можем изменять и подчинять себе кого угодно.
Превратить гору в пыль, создать в мгновение себе огромный обелиск,
начать править теми, кто не умеет изменять реальность». Он видел своими
глазами, как каждый новый ученик вставал на путь гордыни и амбиций.
После этого учитель был обязан стереть своего ученика навсегда. Так было
много веков.
Уже не такой молодой Зарофф решил, что стоит учить людей лишь мелким
чудесам, ограничить магию, не дать им познать эфир. Придумать десятки
ритуалов, практик, волшебные школы — все возможные методы, чтобы
скрыть истинную природу этого мира. Но всегда находились способные
ученики, которые смотрели вглубь. Зарофф боялся признаться себе, что
разочаровался в людях. Амбиции проявлялись сами собой с такой силой.
Клиодна был последней надеждой, последним учеником за тысячелетие. Но
даже он не справился с этой силой. Зарофф почти сразу рассказал ему о
том, что магии не существует, что есть эфир, и если начать чувствовать его,
то можно изменять реальность. Ведь из эфира состоит абсолютно всё. Эфир
— это всё.
Иногда он задавал себе вопрос: был бы этот мир лучше, если бы в нём не
было чудес? Зарофф так и не давал ответа на этот вопрос. Лишь думал о
том, что вновь подвёл. В этот раз — уже всех.



****


Его вкрадчивые шаги отдавались эхом по опустевшему величественному
городу. Дома-обелиски не сияли от людей, приходящих в них вечером;
улицы, такие оживлённые раньше, более не наполнены звуками. Машины
заполняли дорогу, но в них не было никого. Из города будто в одно
мгновение ушли все люди, бросив все свои вещи. «Покинутый мир», —
подумал Зарофф. — «Нас осталось только двое».
Он окинул взором величественную башню с тысячью ступеней, где на
вершине сиял голубой вихрь из эфира.
Подниматься было тяжело. Каждый шаг отдавался чередой воспоминаний:
великие барханы, далёкие древние города, прекрасные берега Нила, первые
ученики, первые амбиции, столько сожаления… Надежда, что всегда была с
ним, тлела, готовясь потухнуть.
Наверху его ждал его ученик. Последний ученик. Перед ним находился стол
и два яблока — красное и зелёное. Клиодна встретил своего учителя
поклоном. Он взял красное яблоко со стола, надкусил его и улыбнулся.