Выживание - 4

4.

Тишина в салоне «Кии» стала слишком гнетущей, слишком звонкой после той жуткой сцены с матерью и ребёнком. Казалось, даже гул мотора звучал приглушённо, подавленно.

— Мне нужно остановиться, — внезапно сказала Скай, и её голос, хриплый от напряжения, заставил меня вздрогнуть. — Не могу больше.

Она свернула на следующую же грунтовую дорогу, ведущую к длинному, низкому заброшенному складу из ржавого профнастила. Окна были заколочены, двери заварены. Место выглядело мёртвым и безлюдным. Она заглушила двигатель, и на нас сразу накатила оглушительная тишина.

— Буду быстро, — бросила она, распахивая дверь. — Не уезжай.

Я кивнул, оставаясь на месте.

— Да куда же я без тебя.

Мои пальцы всё ещё нервно перебирали приклад дробовика, стоявшего между ног. Я осмотрелся. Ничего подозрительного. Ни бредущих фигур, ни машин. Только ветер гулял по пустырю, гоняя перед собой пыльные вихри и мусор. Зомби видно не было. Вроде бы.

Прошла минута. Вторая. Я уже начал поглядывать в ту сторону, куда ушла Скай, за угол склада, когда вдруг воздух разрезал короткий, пронзительный женский вскрик. В нём было столько ужаса и беззащитности, что у меня кровь остановилась в жилах.

Не раздумывая, я выскочил из автомобиля, на ходу выдернув «Ремингтон» и передёрнув цевьё, досылая патрон в патронник. Два десятка метров я преодолел в одно мгновение. Сильно колотилось сердце. Я рванул за угол склада.

Картина была такой отвратительной и понятной одновременно, что у меня потемнело в глазах от ярости. Двое тощих, долговязых негров в грязных балахонах прижали Скай к земле. Она лежала на спине. Её спортивные тайтсы были спущены до колен, обнажая загорелую кожу бедер. Она отчаянно, молча, брыкалась и вырывалась, а один из них, придерживая её, уже расстёгивал свои джинсы.

— Держи её, сука, спокойнее! — сипел тот, что был сверху, а его напарник, смеясь, прижимал её запястья к земле.

— Отстаньте, ублюдки! Чёртовы животные!

Голос её срывался на визг. В нём слышалось отчаяние и чистая, животная ненависть.

— Заткнись, шлюха! Сама напросилась, такая одинокая…

В этот момент один из них, тот, что держал её за руки, подобрал с земли пистолет Скай.

— А ну, не дёргайся, красотка…

Я не кричал, не требовал остановиться. Мозг отключился, остались только инстинкты. Я вскинул дробовик, и почти не целясь, с расстояния в несколько шагов, нажал на спуск.

Грохот был оглушительным. Заряд картечи ударил того, что был сверху, почти в упор в бок. Его отбросило в сторону, как тряпичную куклу. Он рухнул на землю, издавая нечеловеческий, хриплый вой, хватая руками развороченный бок, из которого хлестала кровь.

Второй бандит застыл на мгновение в ступоре. Глаза того стали огромными от ужаса. Он даже не успел вскрикнуть. Я перенёс дуло на него и выстрелил молча, почти машинально. Второй залп ударил его в грудь. Он отлетел назад, ударился о стену склада и медленно осел, оставляя на ржавом металле широкий кровавый след.

В ушах стоял оглушительный звон. Воздух пропах порохом и свежей кровью. И в этой внезапно наступившей тишине я услышал сзади себя торопливые шаги. Я резко обернулся, насколько позволяла адреналиновая дрожь.

Третий. Он шёл на меня, замахнувшись монтировкой. Лицо было перекошено злобой. Он был уже близко, слишком близко. Я не целился. Просто вскинул ствол и вжал спуск почти ему в лицо.

Страшный, влажный хлюпящий звук. Его голова дёрнулась назад, чуть ли не отделившись от плеч. Половины лица не стало. Он рухнул на землю, беспорядочно дёргая руками и ногами, издавая булькающие, жуткие звуки. Смотреть на это не хотелось. Я отвел глаза, чувствуя, как подкашиваются ноги и подступает тошнота.

Сделал несколько неуверенных шагов назад, опираясь на дробовик, и в этот момент заметил движение у нашей машины. Четвёртый. Он уже сидел за рулём «Кии», пытаясь завести её. Увидев меня, он понял, что не успеет. Рванул дверь, выскочил из салона и бросился со всех ног прочь, в поля.

Я вскинул оружие. Выстрелил. Промах. Заряд картечи снёс верхушку сухого куста в двадцати метрах от беглеца. Вновь передёрнул цевьё, выбросив гильзу, выстрелил ещё раз. Снова мимо. Целиться было невозможно, руки тряслись как в лихорадке.

И тут я понял, что кто-то стоит рядом. Я резко, почти машинально, развернулся на каблуках, наводя на новый звук оружие.

Но это была Скай. Она стояла, поправляя тайтсы, в её бледной, дрожащей руке был подобранный с земли пистолет. Взгляд был пустым и отстранённым. Мы молча смотрели друг на друга, часто дыша, оба покрытые чужой кровью и пороховой копотью. На её лице читался не просто страх, а глубокое, всепоглощающее потрясение. Мы оба понимали, что только чудом остались в живых. Если бы Скай не вскрикнула, и я бы не побежал, эти двое, оставшиеся, незаметно подкрались бы ко мне сзади и…

— Нам нужно ехать, наверное, — неуверенно, сдавленно произнесла она, и её голос казался чужим.

— Да, — хрипло согласился я, с трудом разжимая пальцы на прикладе дробовика. — Нужно.

Мы ещё несколько секунд стояли безмолвно, будто ожидая, что сейчас что-то случится, что кто-то нас остановит, спросит о трёх трупах у стены склада. Но вокруг была только мёртвая тишина. Потом, словно по сигналу, мы разом повернулись и побрели к машине, чтобы уехать от этого чёртового места как можно дальше.

Мы оставили позади Джерси-Сити, а затем и несколько других, безымянных пригородов, сливавшихся в одно серое, унылое пятно. Пейзаж за окном постепенно менялся с индустриального на более сельский, но спокойствия это не приносило.

В одном крохотном городке, чьё название я даже не успел прочитать, мы увидели людей. Они сбились в кучу у заправки, окружив свои пикапы и внедорожники. Те были вооружены до зубов ввиде арсенала из охотничьих ружей, и пара армейских M4. А по улицам этого городка, словно мухи на мёд, тянулись к ним мертвецы. Их методично, без лишней суеты, отстреливали. Звуки выстрелов эхом раскатывались по тихим улочкам.

Со Скай мы почти не разговаривали. Так, перебросились за всё время парой ничего не значащих фраз: «Притормози» или «Смотри справа». Слова застревали в горле, уступая место тяжёлому, давящему молчанию, в котором слишком отчётливо звучали отголоски недавней стрельбы и те хлюпающие звуки.

Километров через десять после того проклятого склада мы нашли относительно спокойное место на обочине и остановились. Молча, как два робота, мы принялись отмываться от запёкшейся крови с помощью двух бутылок с минералкой. Вода была тёплой, но она смывала не только бурые разводы, но и часть того ужаса, что въелся в кожу. Мимо нас по шоссе периодически проносился другой транспорт. Такие же беглецы, с битком набитыми салонами. Никто не останавливался, не предлагал помощи. Всех объединяла одна цель, уехать подальше. Выжить любой ценой.

Я достал телефон и, к своему огромному удивлению, поймал относительно устойчивый сигнал. Интернет всё ещё работал. Первым делом рванул на российские сайты, на местные краснодарские паблики. Картина была поразительной. Ничего тревожного. Никаких сообщений о заражениях. Все новости были про нас, про США и Канаду. Как будто апокалипсис бушевал где-то на другой планете. После переключился на местные, американские новостные агрегаторы и соцсети. Картина была настолько мрачной, что волосы шевелились на голове.

— Тебе прочитать? — спросил я, не отрываясь от экрана, чувствуя, как сжимается желудок. — Новости.

— Давай, — коротко, не глядя на меня, бросила Скай, уставившись в лобовое стекло.

Я старался гнать прочь мысли о недавнем убийстве. И, признаться честно, ожидал от себя какой-то более сильной реакции, истерики, паники, отвращения к самому себе. Начитался книжек, насмотрелся фильмов, где героя после первого убийства трясёт и рвёт. Но нет. Ничего подобного. Без гребаных рефлексий. Имелась лишь лёгкая дрожь в руках и холодная, спокойная уверенность: я сделал то, что должен был сделать. Мне не было их жалко. Вот абсолютно. И повторись такая ситуация, я поступлю точно так же. Это осознание было почти таким же пугающим, как и сами бандиты.

— Ладно, слушай.

Я принялся зачитывать самые яркие заголовки.

— «Нью-Йорк в огне: Национальная гвардия теряет контроль над Бруклином и Куинсом». Пишут, что толпы заражённых штурмуют последние опорные пункты у мостов… «Все мосты и тоннели заблокированы военными: попытки прорыва подавляются огнём на поражение». Очевидцы сообщают о стрельбе по гражданским машинам, которые пытались протаранить баррикады на Бруклинском мосту… «На Манхэттене гуманитарная катастрофа: тысячи забаррикадировались в небоскрёбах, продукты и вода на исходе»… «Власти эвакуировались из города: заместитель мэра замечен на Лонг-Айленде»… Дороги в сторону от Нью-Йорка забиты на сотни миль, люди бросают машины и уходят пешком… Вводят военное положение и комендантский час по всему восточному побережью…

— Вовремя мы перебрались, — безразличным голосом заметила Скай.

— Это уж точно, — согласился я.

Мне представилось, что было бы, останься я в своей квартирке на втором этаже в Бушвике. Сидел бы сейчас, прислушиваясь к каждому шороху в подъезде, сжирая последние запасы и боясь подойти к окну. А мертвецов с каждым часом становилось бы только больше.

Я вновь принялся читать вслух, на сей раз пересказывая мнения различных экспертов, которые строили дикие теории о происхождении вируса. Некоторые версии были настолько бредовыми, что я не сдержал усмешки.

— Тут один «вирусолог» из какого-то непонятного университета пишет, что вирус мог быть занесён метеоритом… Другой винит во всём русских и их секретные биолаборатории где-то в Сибири… Третий говорит о том, что это божья кара за грехи…

— А в Европе всё спокойно? — перебила меня Скай.

— Да, — кивнул я, пролистывая ленту. — Как в Азии и Африке. Ничего нового. Ни одного пока подтверждённого случая. Любопытно. Неужели смогут не допустить выхода вируса из Северной Америки?

— Я не знаю. И признаться, меня это мало волнует, — отрезала она.

— Ага! Держи ещё. Представляешь, уже сбито два пассажирских самолёта.

Я опустился ниже, чтобы полностью прочитать с экрана шокирующую новость.

— Один рейс Air Canada, летевший из Торонто в Лондон. Второй, United Airlines, из Чикаго в Франкфурт. Оба были сбиты истребителями ВВС… стран НАТО над Атлантикой, когда отказались подчиниться приказу о развороте. Погибли все на борту. Пишут, что на борту могли быть инфицированные.

— Возможно, и удастся его сдержать, — выдохнула Скай, доставая из бардачка сигареты и закуривая прямо в салоне. — Хотя тот же ковид расползся по миру с лёгкостью. И ничего его не остановило.

— Так то ковид, а это совсем другое, — возразил я. — Гораздо опаснее. Думаю, здесь государства очень сильно постараются, чтобы не получить у себя в стране такую дрянь. И скорее всего, будут действовать совместно. Жёстко.

Больше не найдя ничего нового, я убрал телефон в карман и откинулся на сиденье, глядя на проносившийся за окном пейзаж. Бесконечную череду полей, лесков и редких ферм, под которыми мог таиться любой кошмар.

Мы ехали по шоссе 287, уже за пределами Морристауна, когда впереди, у развязки, увидели оживлённую заправку «Sunoco». Очередь из машин выстроилась к колонкам, а вокруг суетились люди. Я указал на неё Скай, и та согласно кивнула, направляя «Кию» в хвост очереди.

— Думаешь, нам что-то здесь перепадёт? — скептически поинтересовалась она, наблюдая, как люди заливают в баки бензин и в канистры.

— Понятия не имею. Но давай узнаем.

Я выбрался из салона, прихватив свой «Ремингтон». Девушка вышла следом, не забыв Ruger. Мы направились к группе людей, собравшихся у входа в мини-маркет. В центре внимания был тучный шериф в расстёгнутой форме. Он курил сигару, держа в огромной лапе банку с пивом «Budweiser». Неподалёку стояли ещё несколько патрульных из местного полицейского департамента, с карабинами «AR-15» на ремнях.

— Бензин есть? — поинтересовался я, останавливаясь перед ним.

Я огляделся. Нигде не было видно мертвецов. Здесь, похоже, был островок относительного порядка. Людей набралось около двух десятков, столько же было и автомобилей.

— Пока есть, — неспешно ответил шериф, выпуская облачко дыма.

— Продаётся?

— Пока да, — вновь коротко бросил он, оценивающе глядя на нас. — Десять баксов за галлон. Наличными.

— Займёшь очередь? — обратился я к Скай.

Та утвердительно кивнула и молча направилась к нашей машине, чтобы подогнать её к колонке.

— Откуда едите? — поинтересовался шериф.

Его маленькие глазки-буравчики изучали моё лицо.

— Из Нью-Йорка.

— И как там? Так же, как пишут в новостях?

— Хуже, — честно ответил я. — А у вас разве нет заражённых?

— Лично я пока их в живую не видел. Только по телеку. Но если встречу…

Он похлопал ладонью по рукоятке «Глока» в кобуре.

— То получит свинца прямо в лоб.

Его взгляд скользнул по моему дробовику, который я держал в расслабленной, но готовой к действию руке. Он заметил засохшие бурые разводы на моей куртке, которые не смогла смыть вода.

— Были проблемы по дороге? — спросил он прямо.

— Были, — так же коротко ответил я.

К нам подошёл пожилой, но крепкий мужчина в аккуратной рубашке и жилетке, с внушительным помповым дробовиком «Mossberg 500». Один из полицейских представил его:

— Мистер Джон Стоун, заместитель начальника полиции (Deputy Chief of Police) Морристауна.

— Слышал, вы из города? — обратился ко мне Стоун.

Голос того был низким и спокойным.

— Не могли бы вкратце рассказать, что там происходит? Новости — новостями, но хочется услышать от очевидца.

Я коротко, без лишних подробностей, поведал о мёртвом Стиве, о хаосе на улицах, о блокпостах и о нашем бегстве. Добавил пару самых жутких новостей из интернета.

— Говорят, именно оттуда, из Нью-Йорка, вся эта зараза и пошла? — поинтересовался Стоун.

— Не могу утверждать. Точно такое же творится и в Канаде.

— Самолётами разнесли, — предположил тучный шериф, отпивая пиво. — Это они всегда так. Все болезни к нам с самолётами.

— Может, и самолётами, — не стал спорить я. — Я даже не знаю, когда всё это началось. Вчера вечером ложился спать, и всё было нормально. А сегодня утро уже…

— Быстро распространяется, — согласился Стоун, мрачно глядя куда-то вдаль. — А сейчас Властям, уж простите, нужно было закрыть город. Ещё развезут автомобилями, а не выпускать.

Я повернулся и увидел, что Скай уже заправляется. Она поймала мой взгляд и показала большой палец вверх. Я оставался на месте, пока она заливала в бак драгоценное топливо.

— А припасами здесь можно где-нибудь разжиться? — спросил я у шерифа.

— Можно. В лавке у Сэма.

Он ткнул указательным пальцем в сторону мини-маркета.

— Цены кусаются, но выбор есть. Консервы, вода, батарейки.

Я вновь огляделся. Картина была не радостная. Одни автомобили, заправившись, уезжали, другие прибывали. На заправке было шумно: бегали чьи-то дети, лаяла привязанная у пикапа собака. На заборе сидела рыжая кошка и равнодушно наблюдала за суетой. Из приоткрытого окна одного из «Шевроле» громко гремел какой-то рэп. Один из молодых копов уже направился к водителю, чтобы попросить сделать потише.

— Всё, заправила полный бак, — появилась рядом Скай, довольно улыбаясь. — И ещё канистру купила.

— Отлично. Сейчас поедем.

В этот момент со стороны шоссе послышался громкий рокот мотора. Мы все обернулись. К заправке, пыля гравием, подкатывал потрёпанный белый автобус, похожий на школьный. На его боку был нарисован кривой крест и написано: «Стадо праведного пути». Какая-то религиозная община.

Но дело было не в них. Совсем не в них.

Вдруг на восточном небе, откуда мы приехали, всё стало ослепительно белым. Свет оказался настолько ярок и пронзителен, что на мгновение все тени исчезли, а мир превратился в залитую молоком фотографию. Я инстинктивно зажмурился, прикрывая глаза ладонью.

— Что за чёрт… — вырвалось у Джона Стоуна.

Спустя несколько минут, которые показались вечностью, всё стало предельно ясно. На востоке, над линией леса, в небо поднимался огромный, раскалённый гриб. Он был огромен и страшен даже на таком расстоянии. А ещё через несколько минут стёкла на заправке задрожали, зазвенели, и по земле прошла лёгкая, но отчётливая вибрация, как от начинающегося землетрясения. Впрочем, на этом все последствия и закончились. Как-никак, нас отделяло от эпицентра добрых полтораста километров.

— Это… — ошеломлённо прошептал один из полицейских, роняя сигарету. — Это Нью-Йорк?

— Да быть того не может… — пробормотал другой, вглядываясь в растущий в небе гриб.

Но это было. Кто-то только что стёр с лица земли самый большой город Америки.

На несколько секунд на заправке воцарилась абсолютная, мёртвая тишина. Даже ветер, казалось, замер. Все, как один, застыли, задрав головы, и с первобытным ужасом смотрели на растущий в небе огненный цветок. Он распускался медленно, величаво, клубясь оранжевым и багровым. Чёрная ножка гриба уверенно тянулась от земли к небу, будто соединяя ад и рай.

Мой мозг отказывался верить в происходящее. Зомби, перестрелки, бегство, всё это было чудовищно, но как-то укладывалось в рамки безумия. Но это… Это было за гранью. Ядерный удар. По Нью-Йорку. Я даже не заметил, как Скай прижалась ко мне, вцепившись пальцами в рукав моей куртки. Я машинально обнял её, прижимая к себе. Мы оба не могли поверить. Мало было заражённых, так ещё и радиация. Теперь апокалипсис стал не просто полным, он стал абсолютным.

Первым оцепенение нарушил женский крик. Пронзительный, истеричный, полный отчаяния. Он прорвал пелену шока, и заправка взорвалась какофонией звуков. Матери хватали детей, прижимая их к себе и закрывая им глаза. Мужчины растерянно переглядывались. Кто-то матерился сквозь зубы, кто-то просто качал головой, не в силах подобрать слова.

— Господи Иисусе… — выдохнул тучный шериф, имя которого, как я успел заметить на бэдже, было Майк Хендерсон.

Пиво выпало из его ослабевшей руки и с шипением разлилось по асфальту.

— Они сделали это… Сукины дети, они и вправду сделали это, чёртовы бл*ди…

— Кто «они»?

Голос Джона Стоуна был напряжён, как натянутая струна.

— Военные? Наши военные?

— А кто ещё? — рявкнул в ответ Хендерсон, побагровев. — Думаешь, русские или китайцы? Да им насрать! Это наши гребаные генералы в Пентагоне решили «стерилизовать» город! Чтобы зараза не расползлась! Боже! Там же были люди! Миллионы!

Внезапно из белого автобуса, который так и замер на въезде, вышел высокий, худой мужчина в чёрном пасторском костюме. Его седые волосы были аккуратно зачёсаны, а в руках он держал потрёпанную Библию. Он обвёл толпу спокойным взглядом.

— И увидел я отверстое небо, и вот конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует! — провозгласил он зычным, хорошо поставленным голосом проповедника. — Это не генералы, дети мои! Это кара Господня! Это Он очищает землю от скверны, как и было предсказано!

— Заткнитесь, преподобный! — оборвал его Стоун, делая шаг вперёд. — Сейчас не время для ваших проповедей!

Но преподобного было уже не остановить.

— «Ибо восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глад, моры и землетрясения по местам».

Он воздел Библию к небу, указывая на ядерный гриб.

— Всё это, начало болезней! Возрадуйтесь, ибо близко Царствие Небесное!

— Да пошёл ты нах*й со своим царствием! — крикнул кто-то из толпы. — У нас тут скоро задница будет в радиации, а не царствие!

Спор прервал один из помощников шерифа, молодой парень.

— Шериф! Радиация! Ветер! Куда дует ветер?!

Этот вопрос, как удар тока, вернул всех к ужасающей реальности. Все разом замолчали, вглядываясь в верхушки деревьев, в пыль на дороге, пытаясь угадать направление невидимой смерти.

— Ветер… — пробормотал Стоун, смачивая палец слюной и поднимая его вверх. — Чёрт… Кажется, на нас…

— Нет! — возразил Хендерсон, указывая на флаг, вяло трепыхавшийся на флагштоке у заправки. — Смотрите! Он дует на юго-восток!

— Да какой, к чёрту, юго-восток! Он почти не шевелится! — крикнул другой помощник. — А облако понесёт на высоте, там ветра совсем другие! Нам крышка! Всем крышка!

Началась паника. Люди бросились к своим машинам, создавая давку. Двигатели взревели. Кто-то отчаянно сигналил. Все хотели уехать, но никто не знал, куда. Куда бежать от невидимого яда, который несёт ветер?

— Всем стоять! — крикнули со стороны, и прогремел выстрел.

Это выстрелил в воздух Джон Стоун. Грохот заставил всех замереть.

— Успокойтесь!

Голос мужчины был твёрдым и властным. Лицо покраснело.

— Паника сейчас убьёт нас быстрее любой радиации! Джимми! Твой смартфон! Прогноз погоды! Быстро! Направление ветра на ближайшие часы!

Джимми, помощник шерифа, дрожащими руками, вытащил телефон и принялся судорожно тыкать в экран. Все затаили дыхание. Я чувствовал, как колотится сердце Скай, прижавшейся ко мне. Её обычная дерзость и цинизм испарились, остался лишь чистый, животный страх.

— Чёрт! — выругался парень через минуту, которая показалась вечностью. — Нет сети! Вообще! Ни одной палочки! Интернет не грузит!

— Как это нет? — рявкнул шериф Хендерсон. — Пять минут назад был!

— Теперь нет! Просто «нет сигнала»!

Я поспешно достал свой смартфон. Тот же результат. Экран бесстрастно показывал перечёркнутый значок антенны.

— У меня тоже глухо, — сказал я, показывая телефон Стоуну. — Похоже, взрыв выбил вышки связи. Электромагнитный импульс… или что-то вроде того. Мы отрезаны.

Осознание этого факта легло на толпу новым слоем ужаса. Отрезаны. Без новостей, без связи с близкими, без возможности узнать, что происходит в мире за пределами того, что видно глазу.

— Тогда по-старинке! — прорычал Стоун, не теряя самообладания. — Хендерсон, ты видишь флаг! Он еле шевелится! Ветер слабый!

— Слабый, но он есть, Джон! — упрямо твердил шериф. — И он дует на юго-восток!

— Это у земли! — возразил один из его помощников. — А облако на высоте в несколько миль! Там потоки совсем другие! Кто знает, куда его понесёт!

— Он прав, — вмешался я. — Нам нужен дым. Что-то, что поднимется повыше.

Не говоря больше ни слова, Джон Стоун, извлёк откуда-то газету, и достав зажигалку, поджёг её. Бумага вспыхнула, и в неподвижном воздухе вверх потянулась тонкая, кривая струйка дыма.

Все, затаив дыхание, следили за ней. Дым поднялся на несколько метров, а затем его медленно, но уверенно начало сносить. В сторону океана.

Коллективный выдох облегчения пронёсся над заправкой. Это была далеко не стопроцентная гарантия, но это было хоть что-то.

— Нам повезло, — глухо сказал Стоун. — Но это временно. Повторяю, если пойдёт дождь — нам всем крышка. Поэтому слушайте мой приказ…

Он не успел договорить.

Второй вспышки, такой же ослепительной, как первая, не было. Вместо этого горизонт на северо-западе, совсем в другой стороне от первого гриба, подсветился неестественным, болезненно-белым светом. Словно из-за края земли прорвался гигантский прожектор, заливая облака жутким сиянием.

А потом, медленно и неотвратимо, над лесами начал расти второй гриб.

Он был не похож на первый, огненно-величественный. Этот был меньше, приземистее. Его форма казалась рваной, неправильной.

— О Боже, нет… — прошептал кто-то рядом.

— Филадельфия? — предположил другой.

— Или Питтсбург…

— Может опять Нью-Йорк?

Один из мужчин, заворожённо смотревший на зелёное зарево, вдруг дико закричал и схватился за лицо.

— Глаза! Мои глаза! Я ничего не вижу! Жжёт!

Он упал на колени. Никто не успел к нему подбежать. В этот момент до нас дошла вторая ударная волна. Она была мощнее. Стёкла в магазинчике заправки не просто задрожали. Они с оглушительным звоном разлетелись на тысячи осколков. Металлический навес над колонками заскрипел. Завыла сигнализация на чьём-то пикапе. Её пронзительный вой резал уши. Земля под ногами ощутимо задрожала.

Это стало последней каплей. Хрупкий порядок, установленный Стоуном, рухнул в одно мгновение. Начался хаос. Люди с воплями бросились к своим машинам. Никто больше не думал о колонне, о совместном выживании, о плане. Инстинкт взял верх. Каждый спасал свою шкуру.

Скай вскрикнула и прижалась ко мне ещё плотнее, уткнувшись лицом в мою олимпийку. Я чувствовал, как её трясёт. Пальцы до боли впились в мои плечи.

— Всё кончено… — прошептала она мне в грудь.

Голос её срывался от страха.

— Мы все умрём…

— Нет! — рявкнул я, сам не узнавая самого себя.

Адреналин ударил в голову, прогоняя страх.

— Не умрём! Пора! Бежим!

Я схватил её за руку и рванул к нашей «Киа». Вокруг творилось безумие. Мужчины отталкивали женщин, чтобы первыми добраться до своих автомобилей. Кто-то споткнулся и упал, и по нему тут же пробежали другие. Я видел, как Джон Стоун и шериф Хендерсон пытались что-то кричать, восстановить порядок, но их голоса тонули в общем рёве моторов и панических криков.

Мы добежали до машины. Скай, не говоря ни слова, нырнула на водительское сиденье. Её движения были резкими, отточенными, как у загнанного зверя. Я запрыгнул на пассажирское, захлопывая дверь. Двигатель взревел с первой попытки.

— Поехали! Дави на газ!

Скай выкрутила руль. Машина с визгом шин сорвалась с места, едва не задев мечущегося по парковке человека. Она вела машину отчаянно, проскакивая между другими автомобилями, выезжая на шоссе.

Я обернулся. Заправка превратилась в бурлящий муравейник, из которого во все стороны разбегались паникующие машины. А над всем этим, на горизонте, стояли два молчаливых свидетеля конца света. Один, огненно-рыжий, как вестник библейского апокалипсиса. Второй, ядовито-белый, как сама смерть.