Код верности Нулевой император. Эпизод 5

Титус вышел из кабинета, переполненный эмоциями и ожиданием. Вот оно, то самое, возможность проявить себя. Доказать, что он не просто мальчишка с непослушными вихрами, а способен на большее, чем разносить вино и подслушивать пьяные сплетни.
Ему отчаянно хотелось поделиться со Скавром. Радостью от поручения и вместе с тем тревогами, сомнениями. Спросить совета.
Все для него было ново, за почти год службы он так ни с кем и не сошёлся. Ровесников не было, а бывалые служаки смотрели свысока. Он не искал близких отношений. И они в свою очередь отвечали ему тем же.
Только Скавр разглядел под этой скорлупой скромного, стеснительного мальчишку, уже способного чему-то научиться. Может потому, что сам в глубине души был таким, немного неуклюжим и немногословным. И Титус в ответ тянулся к нему, доверяя ему свои скромные радости, победы и поражения. Что это было, он и сам бы не смог  объяснить.
Дружба? Всего лишь слово из книг и историй. Жизнь в окружении немногочисленных слуг и охраны, с холодным старшим братом и отстраненным отцом, не давала шансов узнать её по-настоящему.
Крохотный остров, затерянный в океане. И маленький мальчик на берегу, тщетно пытающийся заглянуть за горизонт. Что сделал отец, чтобы оказаться там, отрезанным от общества и жизни? Даже слухи не долетали до этих берегов. Планетарное головидение словно стерло из памяти имя Калликта. А ведь когда-то при его упоминании бледнели самые могущественные дома Империи.
Титус даже не успевал привыкнуть к людям, слуги и охрана менялись так часто, что у него не было шанса завести близкие связи. Лишь старый Публ, давний друг и охранник отца, неизменно оставался рядом. Отец всё больше молчал. А старший брат не мог простить Титусу, что мать умерла при его рождении, словно это он стал её убийцей.
Возбуждение сменилось грустью и апатией. Лифт увёз на жилой этаж, а ноги сами привели обратно в комнату. Скромная стажерская обстановка сделала свое дело. Мундир с блестящими пуговицами повис на спинке стула, ботинки поставлены в угол, словно провинившийся ребенок. Сам упал на смятую постель заложив руки за голову и уставился в потолок.
Сон пришёл тихо и незаметно, как и положено сну. Снился отец, вечно занятый своими делами, маленький остров, который можно обойти за день. Лохматый пёс, друг детства. Старый учитель, строгий, немногословный, вдалбливающий знания, которым он упрямо сопротивлялся.
Проснулся не столько отдохнувшим, сколько с пониманием что его жизнь за него никто не проживет, и бессмысленное созерцания потолка не лучшее занятие. Вихры в зеркале упрямо сопротивлялись попыткам привести их в порядок. Китель снова оказался на плечах, ботинки прощены и отозваны из угла. В последний раз взглянул в зеркало, махнул рукой на непослушные волосы и решительно шагнул за дверь.

Пол пружинил под ногами, подталкивая вперёд. Насмешливые взгляды провожали в спину. Проходя мимо кабинета Терезия остановился, взялся за ручку, задумался. В памяти всплыла улыбка, предупреждающая. «Я знаю вы со Скавром близки, но…». Титус тряхнул головой, отгоняя видение и потянул ручку на себя.

Скавр поднял голову от бумаг, слегка улыбнулся и кивнул на дверь кабинета.
— Его нет. Запросил открытие портала и срочно отбыл в столицу. Если что-то нужно иди к Марцеллу, он за него.
Реакция Титуса была настолько забавной, что Скавр даже рассмеялся:
— Тит, челюсть подбери, а то кто-нибудь наступит.
— Тебе смешно, а мне что делать?
— В каком смысле?
— В прямом. Сам уехал. Скинул своего гостя на меня. И что мне теперь с ним делать?
— Какого гостя? — Скавр сразу отодвинул бумаги, лицо стало серьёзным.
— Того, что вчера приехал. Сейчас в карантинном боксе.
Слова сами сорвались, и Титус понял, что проговорился. «Глупый мальчишка! Даже это не сумел сдержать.»
Лицо осунулось, кулаки сжались от злости, на себя, на Терезия, на того странного гостя в карантине. Он рванулся к выходу, но Скавр резко поднялся, остановил его почти у самой двери.
— Стой. Куда ты в таком виде?

Скавр связал ниточки в один узел, странный задержанный, возбужденность старшего квестора, испуганные лица патруля. А теперь ещё и это.
«Во что он играет? И зачем впутал Тита?»
Его могли считать недотепой, но взгляд у Скавра был острый, он видел больше, чем следовало. Ум разложил всё по полочкам и оставил до лучших времён.
— Сядь.
Стакан дрожал в руке Титуса, вода пролилась на стол, залив бумаги.
— Успокойся и рассказывай по порядку.
— Мне вообще нельзя было говорить. Он запретил. А я проболтался. Узнает и всё, мне конец. Никто меня больше не возьмёт… сюда и то пристроили кое-как.
Титус выглядел как ребёнок, сломавший дорогую игрушку и ждущий приговора, понимая, что новую ему не купят.

— Ты не понимаешь, как это быть отверженным. Когда к тебе боятся подойти, заговорить. И только смеются за спиной. А всё из-за отца. А я даже не знаю, что он сделал.
Титус расплакался как ребенок, закрыв лицо руками. Скавр обнял его за плечи, чуть встряхнул.
— Никто ничего не узнает. Ты же никому не сказал?
— А ты? — Титус поднял лицо, размазывая слёзы по щекам.
— Я умею хранить тайны.
Скавр подошёл к двери приемной, закрыл на ключ, затем взял Титуса за руку и потащил в кабинет Терезия.
— Ты чего, туда же нельзя?
— А кто узнает? — хитро подмигнул Скавр.
Он почти силой усадил его в кресло, достал из шкафа бутылку, плеснул в бокал, лишь каплю, на самое дно, протянул.
— Выпей. Это поможет.
Титус осторожно взял бокал, с опаской посмотрел на Скавра. Тот только кивнул. От бокала исходил странный аромат, немного сладкий, чуть резкий, от которого. закружилась голова. Вкус он не мог описать, не нашлось бы слов. Жидкости было совсем немного, не хватило даже на глоток, только смочить язык. Но этого оказалось достаточно, его пронзило, словно ударом молнии.
— Ты как?
Титус моргал, и лишь спустя время смог выдавить.
— Что это было?
— Так со всеми, кто впервые пробует «Хрустальные слёзы».
— А ты?
— Я только видел со стороны, — Скавр грустно улыбнулся. — Ты сейчас проглотил моё годовое жалование.
Титус чуть не подскочил в кресле.
— А если…
— Тсс… — Скавр приложил палец к губам. — Мы же никому не скажем?
Титус только хлопал глазами. До него лишь сейчас дошло, на что пошел Скавр ради него.

— А теперь рассказывай, что там у тебя приключилось.
В комнате царил полумрак. Экран головизора погашен, лишь несколько неярких светильников по углам разгоняли темноту теплым, желтоватым светом. Скавр устроился в кресле напротив, чуть наклонившись вперёд.
— А вдруг?..
— Никаких «вдруг». Сам теперь далеко, остальные решат, что я ушёл. Так что выкладывай.
Титус сидел молча, теребя край рукава. Потом, нерешительно, подбирая слова и останавливаясь, начал.

Из сбивчивого рассказа, с паузами и перескакиваниями, Скавр понял: это было больше, чем поручение «позаботиться о госте из провинции». Он знал и то, как этот «гость» оказался здесь, и с какой поспешностью старший квестор покинул офис. Получить проход через портал дело само по себе не быстрое. А персональный доступ? Для этого нужны связи в офисе Верховного.
Что происходит на самом деле, Скавр не знал. Но чем больше появлялось кусочков информации, тем сложнее складывалась мозаика.
— Я только сейчас вспомнил! — Титус даже подскочил. — Он сказал, что увидится с отцом. Спрашивал, не хочу ли я что-то передать на словах. Значит, уже тогда собирался уехать. А я не обратил внимания на эти слова.
Скавр молча вертел в руках пустой стакан, вдыхая остаток аромата.
— А если бы и обратил? Отказался бы?
Вопрос Скавра застал врасплох, Титус смотрел с удивлением и растерянностью. — А можно было?
— Решать было тебе. Но это было бы последнее предложение. — Скавр улыбнулся. — И, возможно, скоро твою комнату занял бы другой стажёр. Не с такими непослушными вихрами.

Чем дольше Титус говорил и слушал, тем яснее становилось, всё его «важные» поручения и побегушки на пирах были лишь прикрытием. Видимостью, скрывающей его абсолютную ненужность. Терезий держал его рядом только как сына своего отца. На всякий случай, в надежде, «может пригодится». И все вокруг знали, и смеялись за спиной.
Знал ли Скавр? Возможно. Но он не смеялся.
Что подтолкнуло его к этому открытию, разговор со Скавром или капля «Хрустальных слёз»? Уже не имело значения.
В этот момент Скавр перевёл взгляд с пустого бокала на изменившееся лицо Титуса, улыбнулся. В глазах промелькнула искорка:
«Недаром это стоит целое состояние».

— И что теперь мне делать? — тихо, с грустью прозвучало в полумраке.
— Ну, для начала посмотри, что там за «гость».
Титус поднялся и, чуть ссутулившись, пошёл к выходу, словно оставлял свою юность кабинете.
— Зайди к Требонию. Напомни про доступ. Он, как обычно, может забыть.
Титус кивнул. Шаги растаяли в темноте приёмной. Щелкнул замок, скрипнула дверь, и снова настала тишина.
Скавр молча вертел пустой бокал в руках, глядя в темноту.
«Мне было легче, я хотя бы был старше. А он еще почти мальчишка».