Глава шестая. Переход в мир сновидений

Глава шестая. «Переход в мир сновидений»

Алексей улыбнулся, складывая письмо от Сашки — простые, детские строки, пропитанные той же чистотой, что и его собственные воспоминания о кузнице, где искры плясали, как звёзды в ночном небе.
— Малой кузнец, — прошептал он, чувствуя, как тепло разливается в груди, вытесняя холод фронтовой ночи.
Сабля, рыба на реке, подкованная лошадь — эти мелочи, как нити, связывали его с домом, где жизнь текла медленно, но верно, как река после весеннего половодья. Он представил Сашку с тряпочкой в руках, полирующего клинок, и на миг блиндаж наполнился эхом детского смеха, перекрывая далёкие разрывы.
Коробка закрылась с тихим шорохом, и Алексей лёг на койку, не раздеваясь. Усталость навалилась мягко, как осенний туман, обволакивая тело. Сержант уже похрапывал в углу, лампочка мерцала слабее, а ветер за стеной шептал что-то своё, древнее, как сама степь. Письма, эти далёкие эхо, укачивали его, словно колыбельная матери: шепот дома, проникающий сквозь грохот войны.
В полусне он увидел их всех — мать в саду с корзиной яблок, отца у наковальни, Машу на московском тротуаре под дождём, Ваню в тайге с рюкзаком за плечами, Сашку у реки с удочкой. Они стояли в круге, протягивая руки, и ветер нёс их голоса: "Вернись, Алёша. Мы ждём". Небо над ними было ясным, без серых туч, а полынь пахла сильнее, напоминая о мирных полях.
Алексей уснул с улыбкой на губах, крепко сжимая в руке сложенное письмо. В эту ночь война отступила, оставив место для снов, где дом был ближе, чем горизонт, а эхо писем эхом отзывалось в сердце — тихо, но вечно.