Андрианович, - Царство тебе Небесное!

Сегодня узнал, что Андрианович Н.(фамилию не указываю), вчера днем ушел из этого плана Бытия. Его состояние уже несколько месяцев говорило о том, что он уже «почти ТАМ».  Медсестры уже кормили и поили через пищевой зонд, - трубку, которая была введена ему в пищевод, через нос. При этом он еще оставался способным говорить «здорово»  и делать движение правой рукой, что означало рукопожатие. Также он мог отвечать на вопросы очень коротко «да» или «нет». Посредством которых можно было понять, что он остается в здравом уме, узнает "своих" и может давать сигналы обратной связи. В последнее время в основном он дышал через рот. Но, когда я предлагал ему помолится и произносил слова «Отче наш», в это время его хрипловатое дыхание смолкало, что свидетельствовало о его участии в молитве.

У меня осталась  тетрадь, в которой я записал все то, что мне успел рассказать А. Уверен, что вся жизнь человека подробно "пишется на Небесах"(информационном поле Земли), и все же хочется, чтобы остался этот след памяти еще бы остался в доступной для нас форме...

"Синяя тетрадь"
«В нашем роду всегда были Николаи.  Меня так назвала мать, и когда у меня родился сын, я не раздумывая назвал его Николаем. Второй у (меня в семье) родилась Зойка (Зоя), третьей была Света.  Четвертой родилась Галька (Галина). Света умерла первой, уже взрослой при родах. Ее ребенка  сразу же  отдали в детдом. Мы были так ушиблены этой неожиданной смертью, что и ребенка не вспоминали. Потом его история где-то потерялась...
Николай и Зоя живут в И. Галина живет в А. По молодости она работала дояркой в совхозе.
Я родился в 1942 году. Моя старшая сестра Валентина с ... года живет(жила) в Ан...
Мой дед Николай был заместителем директора совхоза. Как только у меня было свободное время я бежал к нему. Он был большим знатоком по коням и всем, что связано с конским хозяйством. Он научил меня шить конную упряжь.  Мой дядька Николай  Николаевич (брат матери). У него не было своих детей. Для него я был как сын. Он занимал должность главного ветеринара в совхозе. Уже в тринадцать лет я зарабатывал деньги на перевозе. Отец купил большую лодку «Ангарку». Это особо прочная лодка, которую обычно каждый катер таскал за собою. Мужики продали эту лодку отцу. И отец на все лето отдавал эту лодку  в мое распоряжение. Я перевозил ягодников на остров на Ангаре. На острове было много ягоды. Провоз на остров стоил 1 рубль, обратно – 1 стакан ягоды. К осени мне покупали на мои заработанные деньги новые ботинки. В наше время не было моды перечить своим родителям. Как-то я собрался в клуб на танцы. Мне было уже семнадцать лет. В семье такое было правило, если куда-то собрался пойти, должен спросить отца. Отца спрашиваю: «Батя,  можно я на танцы?» Отец говорит: «Добро, только в начале десять чурок расколи (колуном). Во мне от злости вся кровь закипела. Но, слова не говорю, беру колун, начал колоть чурки. Да так колю, чтобы топорищем в чурку с размаха ударять, чтобы его сломать. На третьей чурке мне удалось так сломать топорище. Подхожу к отцу и говорю: «Топорище сломалось». Отец мне спокойно говорит: _ «Пойди в сарай, там на полке лежат сухие топорища. Подбери, какое подойдет. Посади колон на топорище и доведи начатое дело до конца. Свою работу я закончил в половине первого ночи. Какие уже танцы?! У отца был широкий офицерский ремень. Не раз этот ремень похаживал по моей спине. Отец бывало как вдарит, спина гнется дугой, аж дух захватывает. Когда меня дружки на завтра спросили: Что на танцы не приходил?
Я отвечаю: Отец не отпустил. Они мне: А ты, что не мог уйти (без спроса)?
Отвечаю: Я с отцом никогда не спорю. И мне не стыдно было об этом говорить. Все знали меня (мою силу) и моего отца. Нас так воспитывали, что мы никогда не могли хлеб бросить. Хлеб для нас было – святое!
Н.А. О своих родителях: Были они сибиряками,-  отец  Андриан Иванович ...(в его крови были поляки и татары. Прожил 52 года), мать - .... (девичья фамилия Соло......) Нина Кирилловна. Можно сказать наша семья - интернациональная. У матери в родове были латыши и белорусы. В нашей семье было восемь детей: Валентина, Михаил (умер в 15 лет), Анна (умерла в 16 лет), Николай (Андрианович), Виктор, Юрий, Вера, Мария. Отец был небольшого роста, работал путейцем на Транссибе. Это определило мой профессиональный выбор. О своем отце Н.А.: – Я отцу многим обязан, я всегда вспоминая его, ему кланяюсь...». Мать у нас была рослая, сильная женщина. Отец был (ростом) у нее только до плеча. Про меня ее братья говорили: – Ты – соло...-кий. В ее роду все богатыри были. Уже в пятнадцать лет я мог двумя ударами колуном чурку на четыре части расколоть. Отец научил меня плотницкому делу, путейской работе, землепашеству. Один дядя по матери работал ветеринаром. Он обучил меня всему,  что связано с домашним скотом. В особенности он научил меня конному делу. Дед мой пасечник, подарил мне науку о пчелах. Сосед Михалев, друг отца был кузнецом, он  привил мне любовь к «железу». Другой дядя по материнской линии был летчиком, он развил мое любопытство к технике.
Родился я в 1942 году. Моя старшая сестра Валентина с 1936 года живет(жила) в А.
Мой дед Николай был заместителем директора совхоза. Как только у меня было свободное время я бежал к нему. Он был большим знатоком по коням и всем, что связано с конским хозяйством. Он научил меня шить конную упряжь. Какая у меня была гордость, когда мне удалось сделать своими руками седло! Уже в тринадцать лет я начал зарабатывал деньги на перевозе. Отец купил большую лодку «Ангарку». Это особо прочная лодка, которую в то время обычно каждый катер таскал за собою. Мужики продали одну такую лодку отцу. И отец на все лето отдавал "Ангарку"  в мое полное распоряжение. Я ловил рыбу,перевозил ягодников на большой остров на Ангаре. На том острове всегда было много ягоды(смородина, черемуха). Провоз на остров стоил 1 рубль, обратно – 1 стакан ягоды. К осени мне покупали на эти заработанные деньги новые ботинки. Мой дядька Николай  Николаевич (брат матери). У него не было своих детей. Для него я был как сын. Он занимал должность главного ветеринара в совхозе. Он меня учил всему, как скотину содержать, как ее лечить и как какую скотину колоть, резать. В 16 лет я ему по этой части уже экзамен сдал - самостоятельно зарезал большого борова.  В наше время не было моды перечить своим родителям. Как-то я собрался в клуб на танцы. Мне было уже семнадцать лет. В семье такое было правило, если куда-то собрался пойти, должен спросить отца. Отца спрашиваю: «Батя,  можно я на танцы?» Отец говорит: - «Добро, только в начале десять чурок расколи (колуном)". Во мне от злости вся кровь закипела. Но, слова ему не говорю, беру колун, начал колоть чурки. Да так колю, будто промахиваюсь, чтобы топорищем в чурку с размаха ударять, с намереньем сломать топорище. На третьей чурке мне удалось все-таки сломать довольна таки крепкое березовое топорище. Подхожу к отцу и говорю: «Топорище сломалось». Отец мне спокойно говорит: _ «Пойди в сарай, там на полке лежат сухие топорища. Подбери, какое подойдет. Посади колон на топорище и доведи начатое дело до конца". Свою работу я закончил в половине первого ночи. Какие уже там танцы?! У отца был широкий офицерский ремень. Не раз этот ремень похаживал по моей спине. Отец бывало как вдарит, аж спина гнется дугой, дух захватывает! Когда меня дружки на завтра спросили: - "Что на танцы не приходил?"
Я отвечаю: - "Отец не отпустил". Они мне: - "А, ты, что не мог уйти (без спроса)?
Отвечаю: - "Я с отцом никогда не спорю". И мне не стыдно было об этом говорить. Все знали меня (мою силу) и моего отца. Нас так воспитывали, что мы никогда не могли хлеб бросить. Хлеб для нас было – святое!
А. О своих родителях: - "Были они сибиряками,-  отец  Андриан Иванович ....(в его крови были поляки и татары. Прожил 52 года), мать - ..... (девичья фамилия Соловарова) Нина Кирилловна. Можно сказать наша семья была интернациональная. У матери в родове были латыши и белорусы... В нашей семье было восемь детей: Валентина, Михаил (умер в 15 лет), Анна (умерла в 16 лет), Николай (Андрианович), Виктор, Юрий, Вера, Мария. Отец был небольшого роста, работал путейцем на Транссибе. Это определило мой профессиональный выбор. О своем отце Н.А.: – Я отцу многим обязан, я всегда вспоминая его, ему кланяюсь...». Мать у нас была рослая, сильная женщина. Отец был (ростом) у нее только до плеча. Про меня ее братья говорили: – Ты – соло...кий. В ее роду все богатыри были. Уже в пятнадцать лет я мог двумя ударами колуном чурку на четыре части расколоть. Отец научил меня плотницкому делу, путейской работе, землепашеству. Один дядя по матери работал ветеринаром. Он обучил меня всему,  что связано с домашним скотом. В особенности он научил меня конному делу. Дед мой пасечник, подарил мне науку о пчелах. Сосед Михалев, друг отца был кузнецом, он  привил мне любовь к «железу». Другой дядя по материнской линии был летчиком, он развил мое любопытство к технике.

В 1980 г. случился инсульт. Левая сторона полностью отключилась. Два года ходил инвалидом, потом восстановился. Врачи не могли скрыть удивления: «Честно мы все думали, ты уже – нежилец!». Дело было так. Утром как обычно я собирался на работу . В то время я работал начальником электроподстанции. Жена мне говорит: «Николай, убери навоз во дворе, а я коров подою».  Я навоз собрал, навильник (широкие вилы) поднимаю, чувствую в голове толчок,  ноги сразу как ватные сделались. Тут, я и свалился на навозную кучу. Мне чтобы в дом подняться нужно было двигаться в горку. Опираясь на вилы, кое-как поднялся, доковылял. Поднялся на крыльцо, открыл дверь и рухнул. С 6 часов утра до 11 часов  лежал в коридоре дома. К нам (Андриановская) Скорая помощь не могла доехать. К 11 часам приехали две скорые машина. Одна из С., другая из Ш. В начале меня повезли в С. Там невролог откровенно при всех сказала: «Зачем сюда мертвых привозите! Положите  его,  через час он перед Богом уже предстанет!»      Меня отнесли в палату. Врач моей жене говорит: «Выйдите из палаты, дайте ему спокойно умереть».  Жена говорит: «Слышу кровать заскрипела, оглянулась, вижу  ты уже на полу лежишь… Как-то так скрючился так, будто  головой тянешься к коленям. И тут у тебя из носа кровь ручьем хлынула.  Потом хирург скажет: Это, то тебя и спасло…
Жена видит мое тело оторвалось от пола и мягко уложилось на кровать. Она говорит, тебя как будто тебя какие-то невидимки поднимали. После этого твое бледно-белое сразу розоветь стало.  И ты произнес четко: «Пить!». Жена налила в стакан воды, дает мне. В это время в палату входит врач и спрашивает: «Зачем ты мертвеца водой поишь?»
А жена ему отвечает: «Да, он живее еще живых будет!»
Андрианович продолжает: «В это время я под землю спускался. Там встречался со всеми, кто в моей деревне умер. Одна девка (Она умерла еще в девках, я ее лично хоронил),  взяла меня за шиворот, подвела к воротам и вытолкнула за ворота, и перед тем как закрыть за мной калитку сказала: «Рано тебе еще к нам, у тебя еще там, много (недоделанных) дел».  Я, прежде чем из деревни выйти в Никольскую церковь зашил. Там старик с длинной седой бородой стоит и говорит мне: «Ты парень, теперь до ста лет жить должен!».  Я этот случай мало кому рассказывал…  Мне еще бабка, когда я пацаном был  много раз повторяла: «Смерти (полной) нет!» Тогда конечно, что я в этом мог разуметь? 
Через насколько лет, после того, как я «воскрес» из мертвых у меня умерла жена. Ночью встала, вокруг койки обошла, круг сделала взяла мою руку приложила к своей груди, приклонила свою голову мне на грудь и только сказала – «Ох!» И все…
По жизни ко мне не раз стучалась мадам с косою. Как то работа была на горном перевале. Я спускался вниз к обрыву. Возьми и поскользнись.  Лечу кувырком вниз, а там бульдозер камни ворочает…  Головой воткнулся в камень… Обхватил голову руками, лежу… Так меня и привезли в больницу. Хирург Щербатюк Анатолий Сергеевич (Царство ему небесное) осматривая меня говорит: «Убери с головы руку». Я убираю руку, а  его белый халат алая струя крови пересекла.  На правой стороне черепа вмятина….
Вот еще один случай припомнился… Новые плахи я на сеновале постелил, да какой меня черт отвлек, я их не приколотил. А тут сено принимать стал, шагнул на край плахи, она возьми под моим весом качнулась вниз. Я вниз, а это почти пять метров высоты. А там еще камни уложены, я будто в них грудью метил. Сын жены рядом был, слетел с крыши (сеновала) к матери в дом заскочил, бледный, заикается… Не сразу дышать начал… Пришел в себя без врачей, две недели на груди «орден» носил – синяк с детскую голову .
По работе я всегда был с электричеством связан, там в то время смертельные случаи случались. Вот однажды во время работы грузовая машина чуть столб не свалило. Провод оборвало, а там 6 Квт. Из всей бригады оборванный электрокабель коснулся меня... Как будто молнией шорахнуло. Выжил... И это еще не все, в это самое мгновение на верху от удара изолятор оборвало, он у меня в 2х сантиметров от лицевой части головы пролетел. С такой высоты и если бы он попал, то  пролетел бы сквозь голову, минимум на половину тела.  Начальник мне говорит: «Боженька, видно тебя бережет».
После всего этого я уже не боюсь ничего (смерти), по моему это и есть «быть с Господом Богом».