А вот ещё был случай. 2023. Николай

9.09.2023 года.
Обыкновенный сентябрьский день. За окном умеренно голубое небо. Умеренно теплое, ласковое солнышко. По небу плывут белёсые кучевые облака. Суббота. Неспешный, ароматный утренний кофе. Приятное предвкушение долгожданного выходного дня. На душе так хорошо, легко и божественно светло. Утренняя прогулка в лесу обволокла нас (меня и мою жену Галю) густым, чарующим ароматом опавших берёзовых листьев, увядающих пряных трав и вечнозелёных, неувядаемых сосен. Душа парит и блаженствует. Грибы уже закончили своё буйное нашествие, но ещё кое-где торчат их красные, рыжие и тёмнокоричневые, явно переросшие шляпки. Редко какой из них можно удостоить местом в захваченном на этот случай целофановом пакете. Четырёхкилометровая прогулка по лесу доставила нам радость движения и отдыха душе и телу, уставшим за пятидневную рабочую неделю.

Обед после прогулки по лесу, пронизанному осенней свежестью, кажется особенно вкусным. Лёгкая послеобеденная дрёма сомкнула глаза и распластала тело в мягком, уютном кресле. Неожиданный резкий звонок заставил подняться и отворить дверь. Аня, двоюродная сестра жены, вошла в прихожку и возбуждённо стала рассказывать о только что состоявшейся ссоре с отцом. Слегка успокоившись, попросила помочь ей урегулировать взаимоотношения с тираном, терроризующим семью всю её сознательную жизнь.

«Тиран», нахмуренный, но спокойный, сидел на кровати в своей комнатушке трёхкомнатной «хрущёвской» квартиры. Весь «сыр-бор-скандальный разбор» произошёл из-за маленького, но тяжёленького телевизора, стоявшего в кухне на холодильнике. Аня, решив сделать жизнь отца чуточку удобнее и приятнее, перенесла этот злосчастный телевизор в его комнату. В маленькой шестиметровой комнате, которая является его неприкосновенной территорией, стоит плательный шкаф, кровать, письменный стол, тумбочка, на которой стоит белая, но с годами почерневшая газовая двухкомфорочная плитка, два газовых баллона и круглая «доисторическая» стиральная машина. Рядом на полу, покрытый какой-то плотной тканью от пыли, стоит старый, давно отслуживший, громоздкий, никому не нужный полупроводниковый телевизор. Письменный стол, на котором стоит древняя радиола, двухкассетный магнитофон-проигрователь и маленький ламповый телевизор, завален, очевидно, «очень нужными» бумажками и бумагами. Свежими и древними чеками и квитанциями. Книгами и журналами вперемешку с голубыми антиковидными, давно использованными масками, от которых сразу же, как только я прикоснулся к ним, чтобы навести на столе порядок, у меня запершило в горле.

Я присел на кровать рядом с «тираном» и завёл задушевную беседу. Он слушал меня, низко склонив голову, и вдруг тихо и проникновенно запел, подражая голосу любимого певца Леонида Утёсова: «Ночь коротка, спят облака, и лежит у меня на ладони чуть озябшая Ваша рука...» Задушевная песня лилась мягким, приглушённым голосом поникшего, ослабленного семейными неурядицами старого человека. Он произнёс имя Маша, и слёзы обиды и беспомощности слегка оросили его щёки. Я сидел рядом с ним на грязной, незаправленной кровати. Перед нами стояла табуретка, сколоченная ещё в послевоенные пятидесятые годы двадцатого столетия. Аня поставила на неё небольшие белые пиалки с малосольными огурчиками и свежими красными помидорчиками, слегка подсоленными и обильно политыми душистым подсолнечным маслом. В большом плоском блюдце лежал порезанный на несколько крупных долек ароматный пирог с печёнкой, купленный сегодня в ближайшем от дома магазине. Две красивые праздничные рюмочки я наполнил самогонкой из трёхлитровой банки, стоящей на полу возле табуретки. Неторопливая, задушевная беседа. Слова из-за старческой деменции подбираются с трудом, но тем не менее выносят из его очерствевшей и потрёпанной жизнью души тёплые воспоминания о любимой и ни с кем несравненной жене, недавно ушедшей в мир иной и неведомый. Рюмочка за рюмочкой. Минутка за минуточкой. Словечко за словечком. Песенка за песенкой, и расстаяли, казалось бы, непростительные и незабываемые обиды. «Тиран» обмяк, заулыбался. Аня успокоилась. Мир восстановился. Семейная лодка вырвалась из шторма бытовых неурядиц и вошла в спокойное русло обыденной домашней жизни.

День незаметно подошёл к концу. Я попрощался с хозяевами. Дома я долго не мог уснуть. Лежал в кровати и записывал в телефон воспоминания прошедшего дня, из которых и сложился этот незатейливый рассказ о сложностях и неурядицах обыкновенной обыденной жизни.