Не все трудовики попадают в рай

ИИ — это не искусственный интеллект, которым в десятых годах как-то не заморачивались. Это Игорь Иванович, наш трудовик. Чел, стоивший той шараги, откуда я выпускался. В своё время военный, он реально побывал в горячих точках. Но, имея какое-то педобразование типа колледжа, ОБЖ вести не пошёл. А развёлся с женой и стал анекдотичным трудовиком, сухим и желтушным. Запойным по-тихому, после запоя приходившим на уроки свежим, выбритым и в светлом костюме. (Кроме светлого, было ещё два модных образа: в полосочку на праздники и синий-моно. Рубашек имелось больше.)

Всегда вычищенный, с отглаженной стрелочкой, в натёртых до блеска туфлях — и холостяк. При этом внешне очень спокойный, доброжелательный, гибкий к порядкам и документам. Аккуратист с таким почерком, что его журналы можно было смело показывать начальству! Училки-разведёнки, одинокие, вдовы, кого в любой школе хватает, ИИ выделяли.. Он же, с давно пропитой печёнкой, к дамам и к жизни относился желчно. Смешивая солдафонский, женоненавистнический и педагогический юмор, на уроках лицемерил меньше. Например, клеил на молотки бумажки "не влезай — убьёт", в банку с шурупами подбрасывал земляных червей, хиляков и ботанов пугал, разбивая кривые табуретки их производства об свою голову...

Вот такого дядьку мой 11 "Бе-е" получил классным руководителем. В последний год, как сладко пела завуч на собрании предкам, пришлось вынужденно назначить. Понятно, он у нас ничего не вёл, зато в первой смене ему вовсе не дали часов, оставив только руководство. ИИ бился с нами ревностно, повышая дисциплину, следя за формой, оценками, поведением. Шесть дней в неделю он приходил в 7:26 утра, отсиживая с нами занятия, и пять дней в неделю уходил домой около восьми вечера, после своих уроков. В ночь на воскресенье страшно напивался, говорят — в одиночку.. С утра в понедельник Игоря Ивановича опережал запах одеколона, не выветриваясь до вторника.

Узнав его ближе, без уроков труда и табуретов, подросшие мы думали, что алканит мужик от тяжёлых военных воспоминаний, развода, однообразия. Считали классного, в сущности, нормальным человеком. И обычным русским лузером, если по чесноку...

Однажды в понедельник он не выходит на работу и на связь. Как назло, нужен срочно — подпись классного в характеристике мне подделать не удалось. С остальными нормально, печать тоже шлёпнул у секретарши, пока та курила в "архиве". А у этого алкаша, ругался я про себя, не автограф, а каллиграфия! Направился к нему домой, узнал у географа, который очень за коллегу беспокоился, адрес.

Это была комната в квартире на несколько хозяев. (Вся жилплощадь, что ему досталась после размена с супругой.) Дверь в комнату не заперта. Захожу — и будто в пустой стакан проваливаюсь. Забитые досками окна, цементные стены без обоев, лампочка на проводе. Раскладушка с тремя костюмами. Вскрытые местами полы. Дверь за мной, отпущенная от прострации, защёлкивается. И на этот факт срабатывает некая сигнализация. В пустой комнате вдруг, как из небытия, звучит музыка... Я знаю, что это, в ужастиках слышал похожее. Это "Ода Люциферу", отвратная латынь, как бы извращённый "Отче наш".

В таких обстоятельствах исполнение такого дерьма подкашивает куда больше, чем в фильмах с еретиками в мантиях. И тут из-под раскладушки выполз совершенно пьяный ИИ... Жёлтый, как лимон. На работу он больше не выходил, уехал "умирать в лес". Так тётки школьные болтали, стуча себя по лбу.

У меня пульс зашкаливал ещё неделю, наверное. Я же ничего никому не рассказывал, хотя подозревал про тот "лес" кое-что своё.. На эмоциях пОшло прогулял урок, вынудив психопатку-историчку, по-кроличьи грызущую древко указки, меня выгнать, и пошёл к одной училке, с которой дружил. Выпалил ей всё как на духу. Так она посмотрела сперва на меня — можно ли мне доверять?! А потом, тоже молчала долго, говорит: знаю, что он злой. Попала раз под его ненависть.. Работали с ним на выборах, считали бюллетени. Я попала в эту бодягу по приказу, первый раз.. И смешала бумажки, спутала стопки, куда какую кладём.

Он ударил меня по руке, горько вспоминала училка, с такой силой и яростью, словно за себя голоса считал.. Бестактно поучал, пока я таращилась на свою красную кисть. Он-то сверху бил, а я рукой ещё об стол стукнулась, "осушила" её.
Но ИИ какой угодно, только не сумасшедший. Ликовал он тогда от всей моей боли, что подловил, что проучил... Даже, что вышел из себя, позволил себе это верховенство над девчонкой почти.

После, глубокой ночью, когда наша комиссия закрывалась, я искала его по всей школе. В мастерских есть пустая подсобка. Он стоял там, качаясь, и дул на свечу на сломанной парте. Незадуваемую. Свеча не гасла, а он смеялся. И откуда-то звучала та музыка, какую ты слышал. "Ода Люциферу", записанное послание огромной секты своим последователям.***

____________
*** Эта старенькая "хоррор-аллегория в диалогах" имела подлинные основания быть написанной. Но сейчас, когда одного из прообразов произведения не стало, я публикую рассказ и с извинениями тоже. Перед старшими товарищами с непростыми судьбами и характерами - за собственную обидчивую молодость в профессии...