Визит Фома Неверующий

Исследователи истории Франции всякий раз терялись в догадках о причинах, приведших к смягчению монархического режима Луи Восьмого. Одни относили это на счет наступавшей эпохи Ренессанса. Другие – внезапно вспыхнувшему у короля христианскому смирению.

Я же в качестве причины возьму на себя смелость предложить следующий эпизод, не вошедший в анналы мировой истории.

…Когда чья-то рука решительно закрыла ему рот, Луи Восьмой мгновенно проснулся и попытался освободиться. Не то, чтобы это было редкостью в королевской опочивальне – в ночные часы его нередко навещали Луиза Де…, Маргарита Де… и иные весьма многочисленные и знатные дамы, чьи имена история не сохранила. Каждая, дабы избежать при пробуждении Его Величества излишнего шума и последующего возникновения кривотолков, прикрывала ладошкой Его Величеству рот. Но делала это очень мягко и деликатно. Как мягки и деликатны были сами дамские ручки.

Но теперь все было явно не так. Никакой деликатности – скорее полнейшая бесцеремонность. И подстать этой бесцеремонности рука была сильная, мозолистая и волосатая. Чей-то низкий басовитый голос тихо прохрипел:

- Тихо, Ваше Величество, а то как бы ненароком не зашибить. Прошу выслушать меня…
Хватка не секунду ослабла, и король, воспользовавшись ситуацией, попытался было крикнуть: «Караул». Однако запаса времени и воздуха хватило только на короткое «кар», что вполне могло сойти за карканье заполонившего окрестности воронья.

- Ну, я же предупреждал вас, Ваше Величество! Придется принять меры…
- укоризненно прошептал тот же голос, забивая в нежную королевскую глотку кляп из грязного тряпья.

Несколько ударов кремня зажгли вонючую сальную свечу, и Луи Восьмой, несмотря на железную хватку незваного посетителя, подскочил на месте от страха: перед ним находился известный своей свирепостью и беспощадностью разбойник Карабас, самовольно присвоивший себе титул маркиза!

Карабас пожал плечами, и начал опутывать короля толстой и прочной, как корабельный канат, веревкой. Закончив, он осторожно вынул кляп, предварительно мягко предупредив:
- Только не так громко, Ваше Величество. Ибо дело мое тихое. Можно даже сказать, интимное.

- Какая наглость, Карабас! – глухим сдавленным шепотом кричал на него Луи. – Вокруг полно стражи. Как вы посмели? Почему вас не схватили?!

- Лучше зовите меня «маркиз»… Да, Ваше Величество, не скрою, стражу я подкупил. У меня с королевской стражей полнейшее взаимопонимание. Если, к примеру, меня или кого-то из моих людей страже удается загнать в угол (кстати, весьма сложная задача с учетом разницы между голодными казенными лошадками и моими холеными жеребцами) мы просто даем каждому стражнику по золотому или ведем их в ближайший трактир и платим там за них по счету.

Если стражники всерьез начнут нас ловить и отдавать под суд, они лишатся одного из основных источников своих дохода. А почему еще, по мнению Вашего Величества, меня до сих пор не поймали?

Но не будьте к солдатам слишком строги, ваше величество: они тоже люди. И им тоже надо кормить свои семьи. С учетом мизерности их жалования и того, что с ними до сих пор не рассчитались за поход против герцога Бульонского, ничего другого ожидать и не приходится.

Чтобы как-то свести концы с концами, им приходится в свободное от дежурства в замке время охранять купеческие лавки. Знаете, что я слышал на днях в трактире от одного из них? Ежели, говорит, его величество думает, будто бы он меня кормит, пусть также думает, будто я его охраняю.

Это возмутительно! – воскликнул Карабас, не уточняя, впрочем, что именно его в данном случае возмущало: отношение солдата к своему монарху или мизерность солдатского жалования.

Так как освободившийся от кляпа король никак не мог отдышаться и молчал, Карабас продолжил:
- Кстати, позволю обратить внимание Вашего Величества вот на что: вооружение армии катастрофически устаревает и приходит в негодность. У солдат только по одной пике на двоих. Каждая третья кираса проржавела насквозь. Некоторые пытаются делать вид, будто ржавчина – это позолота, но когда через дыру начинает просвечивать голое пузо… Ну, что это, Ваше Величество?

Да и потом, копья и пики – это же вчерашний день. Ваши оружейники делают прекрасные алебарды, которые охотно приобретают испанцы, немцы и сарацины. Какая сталь, какая полировка и отделка! Но вот от Вашего Величества для королевских войск еще не поступило ни единого заказа.

Вот хорошее оружие и уходит за границу. Признаться, третьего дня я для своих людей перехватил одну партию алебард, отправленную в Швецию…
- Что значит «перехватил»! – воскликнул Луи. – Карабас, я же дал свои личные королевские гарантии под эту поставку.
 
- Ну, не волнуйтесь так, Ваше Величество! – успокоил его Карабас. - Телеги с оружием мы отбили уже на территории Швейцарии, так что ваша репутация от этого никак не пострадала.

Да что алебарды! Ваши оружейники начали производство арбалетов. Вы просто представить себе не можете, как они облегчают прицеливание, Ваше Величество! А какая мощь! Короткая стальная стрела пробивает доспехи на расстоянии двухсот шагов!

В отличие от дальнобойных луков, для которых нужна богатырская сила, с арбалетами способны справиться даже дети. Арбалет давно уже есть у каждого из моих людей, а на поставку арбалетов в королевскую армию до сих пор не выделили ни единого франка! Позор, Ваше Величество! Не дай бог война, кто тогда спасет Францию?!
 
Зато праздник, который устроило Ваше Величество по случаю переноса столицы в Париж, обошелся казне в триста тысяч ливров золотом. Как же так?

- Вы ничего не понимаете в большой политике, как вас там… маркиз. Париж - это центр Франции. Это закономерное историческое и судьбоносное решение…

- Не стану спорить, Ваше Величество, - смиренно уступил разбойник. – Но выбросить триста тысяч ливров буквально на ветер, унесший дым от фейерверка?.. И ведь это только начало. Потом последует строительство королевского дворца. Обивка стен – золотой и серебряной парчой. Статуи на каждом углу.

Кстати, статуи и картины заказали во Флоренции. Вы же знаете, какие там цены на предметы искусства! Дьявольски дорого. Это же миллионы! Народ ропщет. Впрочем, против строительства самого по себе королевского дворца лично я ничего не имею. Однако потребуется обустройство и двора Вашего Величества. Всем этим герцогам, графам и баронам тоже где-то надо жить.
 
- Королю ничего не должно быть жалко для преданнейших из его слуг. Для, так сказать, опоры королевского трона.

- Да будет известно Вашему Величеству, что под строительство дворцов и замков для знати в окрестностях Парижа вырубают сотни акров вековых заповедных лесов, за одну только охоту в которых еще недавно отрубали голову. Причем аристократы действуют крайне нагло и беспардонно, и, захватывая королевскую землю, ни один граф или барон не утруждает себя получением разрешения Вашего Величества на застройку.

Еще год-другой и ни отдохнуть, ни поохотиться вообще будет негде. Преданные слуги не позволяют себе так обращаться со своим хозяином.
- Откуда вам-то все это известно, Карабас?
- У меня свои осведомители, Ваше Величество. Многие из преданнейших королевских слуг еще преданнее служат моим золотым монетам.
 
Да если бы только леса и дичь! Под предлогом реставрации во время строительства загородных резиденций без зазрения совести снесли до основания и уничтожили два античных римских храма, переживших и древних германцев, и войны Карла Великого, и даже нашествие гуннов. На очереди еще два или три десятка ценнейших памятников культуры.
 
Ради строительства в престижных районах крестьян разоряют и сгоняют с плодородных земель. Между прочим, лишенные земли и крова крестьяне охотно пополняют ряды моих сторонников: что же еще им остается?

А взять юг Франции, ее морское побережье. Богатейшие рыбные места. Пол-Европы прокормить можно было бы. Да вот беда: лицензии на рыболовство выправили едва каждому десятому французскому рыбаку. Либо вообще в море не выходи, либо иди в пираты и продавай улов на сторону в Турин или Венецию.

Впрочем, рыбаки из Турина и Венеции сами на все эти лицензии плюют и вылавливают у французских берегов французскую рыбу всю подчистую. От такой хищнической ловли морские богатства Франции быстро оскудевают.
- Вопросами защиты морского побережья ведает королевский адмирал. Уверяю вас, что он неоднократно предпринимал попытки…

- Попытки пресечь пиратство делаются. Этого я не отрицаю. Однако на чем? На гребных галерах! Последний раз их красили еще в прошлом веке. Пенька сгнила, и канаты рассыпаются прямо в руках. Некомплект команды – почти половина штатного экипажа. Пока на длинных и тяжелых веслах выйдут в море и доберутся до места промысла, пираты успевают спокойно вытащить сети с уловом и уйти.

Еще бы! Их быстроходные шхуны и бригантины с косыми парусами имеют скорость вдвое против королевских галер. Эх, дать бы королевскому флоту нормальное финансирование и построить десяток-другой своих быстроходных бригантин… Однако господин казначей Вашего Величества выделять средства на строительство современного флота наотрез отказывается.

В то же самое время каждый маркиз и граф считает делом чести обзавестись собственной прогулочной яхтой. Видело Ваше Величество эти яхты? Какие там яхты, это же настоящие галионы!

Каждая такая «яхта» размерами, водоизмещением и огневой мощью поспорит с флагманским линейным кораблем Вашего Королевского Величества. Борта, нос и особенно корма – в резных скульптурах красного дерева. Каюты выстланы персидскими коврами чуть ли не в два слоя. Окна кают застеклены цветными венецианскими витражами.

Что ни владелец – то министр Вашего Величества. Каждый из них, поступая несколько лет назад на службу Вашего Величества, еле-еле сводил концы с концами. На какие, спрашивается, средства они эти «яхты» строят?!

Впрочем, в действительности и это не вопрос.
Господин королевский адмирал, например, продал Испании - якобы «на дрова» - три лучших линейных корабля. С них не только не сняли пушки, но даже оставили порох и ядра. Испанцы их на дрова, как вы сами, наверное, догадываетесь, не пустили.

Подняли на них свои флаги и фактически контролируют наше побережье со стороны Атлантического океана. В любое время морское сообщение с Голландией, Данией и Англией может быть прекращено.

Господин королевский казначей большую часть государственной казны держит в Швейцарии. Утверждает, что это надежнее. Швейцария же за счет этих средств утроила свои торговые операции. И теперь о французской овечьей шерсти во Франции уже почти не вспоминают.

В то же время со сбытом французского полотна большие проблемы. А что стоило построить на эти деньги несколько мануфактур по производству той же шерстяной ткани? Шерсть – французская. Станки – английские. Организация производства – голландская. Глядишь, через пару-тройку лет мы сами вытеснили бы и англичан, и голландцев.

Мало того, в сборе налогов богатых уравняли с неимущими! Как это сказалось с наполнением государственной казны, надеюсь, объяснять не надо.

Господин королевский маршал вместо регулярных военных тренировок и обучения войск использует солдат для обработки своей земли и строительства поместий.

Господин королевский министр здравоохранения – это вообще отдельная песня. Помните средства, выделенные из казны на лекарства для борьбы с эпидемией чумы? Он тайком стал производить эти лекарства сам. И фактически сам их у себя покупал за королевские деньги. Причем втрое дороже, чем у обычных производителей. А когда стало ясно, что выделенных денег на оплату лекарств по такой цене не хватит, вместо спасающих жизнь лекарств стал выдавать неимущим жалкую подачку – по одной медной монетке достоинством десять су. Которых заведомо недостаточно ни на лечение, ни хотя бы на похороны. Дольше терпеть его оказалось выше моих сил.

- Так это вы, Карабас... маркиз… - пролепетал обомлевший король. - это вы повесили его вниз головой перед самым входом в его же замок? Его, пэра Франции?!
- Да, это я, Ваше Величество, - признался Карабас, смиренно потупив взор. – Должен отметить, что из уважения к его сану я, как человек чести, предложил ему выехать за ворота и дать мне личную сатисфакцию копьем и мечом.

Но, видимо, от рыцаря в нем осталось куда меньше, чем от торгаша. От поединка со мной он отказался. Поэтому я взял замок приступом и просто повесил его.
Теперь король смотрел на Карабаса с таким ужасом, которого раньше и представить себе не мог.

- А что прикажете делать, Ваше Величество? С тех пор, как чиновников за взятки перестали вешать и конфисковывать их имущество, их продажность выросла до величины прямо-таки фантастической. Всякая должность, дающая возможность к злоупотреблению, считается доходной. Должностями торгуют как… как… какой-нибудь репой.

Боже ж ты мой! На должности верных королевских слуг приходят не те, кто достоин этого по своему образованию, воспитанию и устремлениям, а те, у кого кошелек оказался толще. И служат они, естественно, не Вашему Величеству и не Франции, а исключительно своему же кошельку.

Таможня, например, за сущие гроши, но положенные в свой, а не королевский, карман, практически беспошлинно пропускает внутрь страны испанские вина и швейцарские сыры и масло. Когда и того, и другого, причем собственного производства, у нас просто некуда девать. Продукция Бордо и особенно Шампани на голову качественнее, но ведь импортные вина дешевле! В итоге цены на внутреннем рынке падают, а отечественные производители разоряются.

Словом, я, как честный разбойник, больше не могу смотреть на все это разорение и мор. Ей богу, ни у одного душегуба не хватит фантазии так издеваться над своей жертвой, как это делают с Францией те, кого сейчас именуют цветом нации!

Каждый, кто смеет так обращаться со своим народом, так его грабить и унижать, должен знать, что рано или поздно к нему придет расплата. Я не настолько набожен, чтобы прощать, и не надеюсь прожить настолько долго, чтобы дождаться божьей кары на их головы.

Я не имею ничего против Вашего Величества. Но если Ваше Величество в ближайшее время не наведет в стране порядок своей властью, к каждому титулованному негодяю я приду лично. И сам сполна спрошу за все.

Их не спасут ни высокие стены, ни многочисленная стража, ни горы золота. Потому как на такое святое дело добровольных, верных и, что интересно, совершенно бескорыстных помощников у меня всегда в избытке.

Луи Восьмой побледнел, покачнулся и упал в обморок. А когда пришел в себя, только обрывки веревки и теплый огарок свечи свидетельствовали о том, что визит знаменитого на всю Францию разбойника ему не приснился.

2006 г.