Шатой

Николай Сидоров


ШАТОЙ


Тюмень • ООО «В нашем дворе» • 2013
 
УДК 351.86
ББК 67.401.132-1Ю14
С34

Сидоров Николай Васильевич
С34 Шатой. – Тюмень: ООО «В нашем дворе», 2013. – 203 с.
ISBN 978-5-9902663-3-9 (ООО «В нашем дворе»)
Настоящее издание представляет собой «боевой днев- ник» ветерана органов безопасности России, кавалера ордена Мужества, подполковника запаса ФСБ России Николая Васильевича Сидорова, возглавлявшего в на- чале 2000-х годов подразделение УФСБ России по Че- ченской Республике в Шатое. Автор честно и искренне рассказывает о службе в одном из наиболее опасных рай- онов Чечни периода начала «второй кампании», вспоми- нает своих товарищей, с честью выполнивших воинский долг перед Родиной.
Некоторые имена и фамилии изменены по соображениям безопасности.
Текст сохранен в авторской редакции.
УДК 351.86
ББК 67.401.132-1Ю14
Знак информационной продукции 16+
Вступительное слово: Бородин Ф.И., Иванов Л.К.
Литературный редактор: Иванов Л.К.
ISBN 978-5-9902663-3-9
©Николай Сидоров, 2013
©ООО «В нашем дворе», 2013
 
О Чеченской войне написано много. В основном это репортажи и статьи журналистов, побывавших в командировке в «горячей точке» и зачастую наскоро отразивших увиденное через призму своего восприятия и в соответствии с заданием редактора. Иные писали и пишут по заданию тех или иных заказчиков, щедро оплачивающих материалы про горячую любовь и уважение к федералам, или, наоборот, стремление свободолюбивогогордогонародаксвободеинезависимости. Так же однобоко в большинстве своём подаются и художественные произведения. В зависимости от симпатии автора к той или другой воюющей стороне.
Книга «Шатой» в этом плане кардинально отличается от всего прочитанного мною ранее. Во- первых, написал её не командированный на неделю- две журналист, а очевидец и участник этих событий. И во-вторых, книга основана на реальных событиях, иногда, казалось бы, совсем не значительных, но своими мелкими деталями придающая происходящему яркую эмоциональную окраску. Так же, как живописное отражение красоты окружающей природы на контрасте с полуразрушенными городами и сёлами Чеченской Республики и той обстановкой, в которой постоянно на нервах приходилось нести службу федералам, милиции и работникам службы безопасности.
И хотя книгу писал старший офицер ФСБ, человек из столь информационно закрытого для широкой публики ведомства, в ней с предельной откровенностью рисуются и очень непростые взаимоотношения чеченцев и представителей силовых ведомств России, безрассудные проступки и даже преступления, продажность на грани измены Родине, симпатии одних и откровенная неприязнь к пришельцам со стороны другой части населения.

Леонид Кириллович Иванов писатель, журналист
 
Уважаемый читатель!

События, описанные в книге, были повседневной реальностью в жизни сотрудников, командированных в УФСБ РФ по Чеченской Республике. На данную тему, думаю, немало еще будет написано кем-то из очевидцев, кто-то напишет со слов других, побывавших на Кавказе, или, как принято говорить, «в регионе со сложной оперативной обстановкой».
В 2000 году журналистами немало было сделано репортажей, очерков о происходящих событиях, о людских судьбах. Профессиональный журналист искал, что будет востребовано читателем, что-то яркое, читаемое. Николай Васильевич написал, что видел своим глазами, глазами человека, находившегося внутри события. Журналисты описывали то, что им показывали, рассказывали в доступной форме, в основном, по принципу «приказали, покажем, лишь бы быстрей уехали». А Николай Васильевич был там полгода и в очень непростое время.
Надо понимать, что Шатойский район Чеченской Республики - это горы. Добраться туда непросто, выехать также сложно. Несколько раз было так, что на совещании у начальника Управления на вопрос «Где Сидоров?» следовал ответ: проехать не могут, идет бой. Надо было начинать работать в полной неизвестности, изучать обстановку, организовывать быт личного состава, налаживать контакты с местным населением, которое враждебно настроено к федеральной власти и ко всем ее представителям. А самое главное, надо было формировать у местного населения веру в федеральную власть, и то, что на этот раз ухода «федералов» из Чечни уже не будет. И довольно часто работа оперсостава шла «на нет» из-за бездумных
действий военных. Это ярко показано в книге.
 
Вся работа и жизнь Шатойского подразделения строилась довольно сложно. Из средств связи - одна радиостанция. Поэтому все решения принимались на основе собственного опыта и житейской мудрости, так как находились в отрыве от Управления. И с этой задачей Николай Васильевич хорошо справился.
С автором мы встретились в мае 2000 года в Гудермесе на совещании у начальника Управления. Посидели у Игоря Д. очень недолго и разъехались по своим подразделениям. И разговора о том, кто из нас будет писать о происходящем в Чечне без прикрас, не было.
За прошедшее время какие-то события стерлись из памяти, но очень многое осталось. Осталось все хорошее, что было: ностальгия по взаимоотношениям с боевыми товарищами, их поддержка в жизни. Человеку, длительное время исполняющему сухие служебные документы, писать книгу очень непросто. Николаю Васильевичу это удалось. Пусть читатель сильно строго его не судит. Он сделал то, что не каждый может, закрепил прошедшее, написал объективно, без прикрас книгу о последствиях войны и о том, как люди там живут, что они видят и как оценивают.
Книга интересная и поучительная. Читатель сделает сам свои выводы. Спасибо ему за это.


Федор Иванович Бородин кавалер ордена Мужества, подполковник запаса ФСБ России,
руководитель одного из подразделений УФСБ России по Чеченской республике в начале 2000-х годов
 


Посвящаю моим боевым товарищам, невернувшимся домой...
Николай Сидоров
 
Шел тревожный 1990 год.
Первое в мире социалистическое государство - Союз Советских Социалистических Республик, вплотную по- дошло к своему краху. Основной стержень, который сплачивал многонациональное государство - классо- вая солидарность рабочих и крестьян, независимо от их национальной и расовой принадлежности, не вы- держал проверку временем и переломился.
Советские люди потеряли веру в идеи марксизма- ленинизма и сразу же империя начала трещать по швам. Наружу вылезли многовековые обиды и пре- тензии национальных меньшинств России. Союзные республики начали «парад суверенитетов», добиваясь самостоятельности.
Руководство страны, во главе с Михаилом Горбаче- вым, инициировало процесс по выравниванию стату- са автономных республик с союзными. Это делалось для того, чтобы сбить претензии союзных республик на исключительное положение, чреватое их дальней- шим выходом из федерации, и параллельно ограни- чить растущее влияние российского руководства во главе с Борисом Ельциным.
В свою очередь Ельцин, в период борьбы за пост президента, недальновидно эксплуатировал стремле- ние автономий к реальной самостоятельности и объ- явил о готовности предоставить автономиям России столько суверенитета, сколько они посчитают для себя необходимым.
Дальше всех республик, в деле оформления государ- ственной независимости, продвинулась самая беспо- койная часть Кавказа - Чечня, которая исторически стремилась к независимости от других государств.
27 ноября 1990 года сессия Верховного Совета Че- чено-Ингушской АССР, по предложению Чеченского национального съезда, приняла «Декларацию о госу-
 
дарственном суверенитете Чечено-Ингушской Респу- блики».
В Декларации заявлялось о введении гражданства Чечено-Ингушетии, разработке Конституции Респу- блики, готовности подписать Союзный договор с дру- гими республиками СССР.
Председатель Исполкома Общенационального кон- гресса чеченского народа, бывший военный Джохар Дудаев взял курс на построение независимого от Рос- сии государства. В республике создавались параллель- ные органы власти.
В мае 1991 года Дудаев объявил Верховный Совет ЧИР утратившим легитимность в связи с провозглаше- нием суверенитета Чечено-Ингушетии и заявил о том, что на переходный период власть на территории Чеч- ни берет в свои руки Исполком Чеченского националь- ного съезда.
8 июня 1991 года в Грозном собралась часть деле- гатов Первого чеченского национального съезда, кото- рые провозгласили себя Общенациональным конгрес- сом чеченского народа.
На втором Общенациональном конгрессе чеченско- го народа летом 1991 года было принято заявление о том, что Чечня не входит в состав СССР и РСФСР.
1 ноября 1991 года Дудаев обнародовал Указ «Об объявлении суверенитета Чеченской Республики с 1 ноября 1991 года».
Все это являлось элементами юридического оформ- ления надвигающейся катастрофы развала великой российской империи и лидеры государства прекрасно понимали это.
Случилось так, что пока Горбачев и Ельцин разы- грывали «национальную» карту в борьбе за личную власть над великой страной, лидеры Чечни, восполь- зовались их разногласиями и вплотную подошли к ре-
 
альному оформлению государственного суверенитета. С осени 1991 года стало очевидным, что Чечня - это пробный камень для лидеров сепаратистски настроен- ных регионов, и если она беспрепятственно выйдет из состава Российской Федерации, то за ней последуют
другие республики.
Довольно ясно осознавая всю сложность сложив- шейся ситуации, 7 ноября 1991 года Президент РФ Бо- рис Ельцин подписал Указ «О введении чрезвычайного положения в Чечено-Ингушетии».
Президент СССР М.Горбачев в свою очередь дал указание министру обороны Е.Шапошникову навести порядок в Чечне с применением армейских подразде- лений .
В Грозный были направлены десантники.
Однако военнослужащие прибыли в Чечню без ору- жия и боеприпасов, а затем длительное время находи- лись в аэропорту без принятия каких-либо действий по наведению порядка.
Чеченские националисты, получив данные о при- бытии десантников, поначалу растерялись и готовы были разбежаться по домам, но видя нерешительность властей и пассивность военных, перешли к активным действиям.
Они приступили к разоружению личного состава министерства внутренних дел Чечни, блокировали во- енный городок полка внутренних войск.
В Грозный начали стекаться вооруженные сторон- ники Джохара Дудаева из других районов республики. В то же время, Чрезвычайная сессия Верховного Совета РСФСР, состоявшаяся 11 ноября 1991 года, так и не утвердила Указ о введении на территории Чечни чрезвычайного положения, вследствие чего не были приняты своевременные силовые меры по восстанов-
лению порядка в регионе.
 
Таким образом, власти не только консолидировали чеченскую нацию вводом вооруженных подразделе- ний в неспокойный регион, но и своей нерешительно- стью, пассивностью разбудила в рядах сепаратистов агрессивность, уверенность в своих силах, что на Кав- казе чрезвычайно опасно, так как здесь исторически привыкли решать спорные вопросы с позиции силы.
В течение нескольких дней националисты захвати- ли в Грозном здания министерств, блокировали аэро- порт и железнодорожный вокзал.
С этого времени политические усилия Джохара Ду- даева и его сторонников по осуществлению выхода Чечни из состава Российской Федерации получили во- оруженную поддержку со стороны значительной мас- сы местного населения.
Чеченцы переключились с мирного созидательного труда на войну. Повсюду образовывались вооружен- ные отряды. Самым востребованным товаром в респу- блике стало оружие.
Наибольшее количество оружия попало в руки бо- евиков из арсеналов Министерства обороны. Нацио- налистам передали учебный центр Северокавказского военного округа, вместе с военной техникой и обо- рудованием. На базе этого центра была организова- на подготовка чеченских боевиков к ведению боевых действий против федеральных войск. Дудаевцы полу- чили в свой арсенал танки, бронетранспортеры, артил- лерию, минометы, десятки тысяч единиц стрелкового оружия и даже несколько боевых самолетов.
В большом количестве оружие и боеприпасы начали поступать из стран Прибалтики, Турции и Афганиста- на.
Националистическое движение в республике при- няло крайний характер, вылившийся в массовые из- гнания русскоязычного населения с территории Чеч-
 
ни, погромы, избиения, убийства и изнасилования. Люди повсеместно теряли жизнь, здоровье, работу, жилье. Начался стремительный процесс бегства из ре- спублики представителей не коренной национально- сти. Люди покидали насиженные места, где многие из них родились, и бежали в другие регионы России, не имея элементарных средств для существования.
Количество беженцев составляло сотни тысяч чело- век. Местные чеченцы сразу же занимали освободив- шееся жилье беглецов, делили брошенное ими имуще- ство.
В начале 1992 года в Чечне была объявлена перере- гистрация «иноязычного населения». Людей, не успев- ших пройти эту процедуру, объявляли террористами и затем постепенно уничтожали.
Метастазы этого «освободительного» движения на- чали стремительно распространяться по всему Кавка- зу.
В этих условиях оставалось два пути - предоставить государственный суверенитет самопровозглашенной Ичкерии, с перспективой утраты еще ряда республик Российской Федерации, либо силой оружия удержи- вать государство в прежних границах.
В конечном итоге, Ельцин испугался процесса, ко- торый сам и инициировал, и начал политику «закру- чивания гаек», в целях сохранения территориального единства России.
Теперь уже было очевидно, что без применения во- оруженной силы, удержать националистов Кавказа от их разрушительной для России борьбы, невозможно.
Три года уговоров и уступок националистам оказа- лись безрезультатными. Чеченские бандиты лишь на- ращивали военные мускулы и беспрестанно террори- зировали население России.
11 декабря 1994 года Ельцин подписал Указ № 2169
 
«О мерах по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности на территории Чеченской Республики». В тот же день части войск Министерства обороны и Внутренних войск МВД Российской Феде- рации вошли на территорию республики.
Началась первая чеченская война.
С содроганием в сердце, мы получали сообщения о гибели в городе Грозном целых войсковых частей, о средневековых зверствах чеченских боевиков, резав- ших головы, распинавших на окнах российских воен- нослужащих.
Потери российской армии вызывали растерянность у людей, непонимание того факта, как могут нерегу- лярные воинские формирования боевиков уничто- жать кадровые подразделения некогда лучшей в мире армии.
Родители молодых солдат боялись посылать в Чечню своих детей, матери буквально упрашивали руковод- ство страны прекратить боевые действия.
Лишь некоторое время спустя, регулярной армии удалось несколько выправить положение.
Весной 1996 года убыл в командировку наш това- рищ, майор Минеев Владимир Борисович, а в начале лета туда был направлен сотрудник отдела по борьбе с терроризмом Василий Павлович.
В конце июля мне удалось переговорить с ними по каналу оперативной связи.
К этому времени ситуация в республике внешне стабилизировалась.
В ходе ожесточенных боев в течении 1995- начале 1996 года, незаконные вооруженные формирования были разбиты практически на всей территории Чечен- ской Республики, включая горные районы.
И уже из сообщений средств массовой информации, складывалось обманчивое впечатление, что вооружен-
 
ный конфликт завершился, и мирная жизнь вернулась в регион.
Однако в республике базировались тысячные отря- ды боевиков, контролировавших значительные терри- тории Чечни и жаждущих реванша. Местное населе- ние, потерявшее в ходе боев жилье, родных и близких, одурманенное националистической пропагандой, в массе своей поддерживало боевиков и ненавидело фе- дералов.
На тот момент я был одним из реальных кандидатов от Управления на командировку в Чеченскую Респу- блику.
В процессе разговора, я спросил у Минеева:
- Володя, как там у вас обстановка? Он ответил вопросом на вопрос:
-Ты телевизор смотришь?
- Конечно!
- Ну вот, все как показывают. Только намного хуже! Василий Павлович в свою очередь обозначил боль- шие сложности во взаимоотношениях с местным насе- лением и диаметрально противоположными оценками общественно-политической и национальной ситуации
в республике.

А в начале августа 1996 года произошли трагиче- ские события по захвату боевиками Грозного.
Подготовка к операции велась террористами не- сколько месяцев. В город, под видом мирных жите- лей, стекались боевики из равнинных и горных райо- нов Чечни. Они готовили оружие, проводили разведку местности, изучали расположение войсковых частей.
Силовые структуры неоднократно информировали Москву о намерениях незаконных вооруженных фор- мирований захватить столицу республики и предла- гали провести упреждающий удар, провести широко-
 
масштабную зачистку Грозного.
Однако набравший к тому времени процесс «мир- ного урегулирования» конфликта, контролируемый всесильным Секретарем Совета безопасности РФ гене- ралом Лебедем, не позволил федеральным силам адек- ватно отреагировать на угрозу.
5 августа в Грозный, из горных районов Чечни, вошли элитные боевые формирования полевых коман- диров Руслана Гелаева и Шамиля Басаева.
6 августа в город начали входить и другие боевики. Сразу с нескольких направлений. Взялись за оружие и ранее просочившиеся в Грозный националисты.
На одном из путей железнодорожного узла города в их руки попал вагон, битком набитый зарядами к ручным противотанковым гранатометам - страшному оружию в уличных боях с бронетехникой.
За неделю боев федералы потеряли убитыми и ра- неными тысячи солдат и офицеров, сотни танков и бронетранспортеров.
Озверевшие от крови, боевики взяли в кольцо центр Грозного, здания общежития и Управления ФСБ.
Василий Павлович находился в числе чекистов, ге- роически оборонявших комплекс здания Управления республиканской безопасности в течение нескольких суток.
В ходе тяжелых боев геройски погиб наш товарищ Минеев Владимир Борисович.
Здание Управления ФСБ осталось единственным, которое не смогли захватить боевики. Чекисты высто- яли до подхода армейских подразделений.
Генерал Пуликовский выдвинул боевикам ультима- тум, с требованием покинуть Грозный, угрожая в про- тивном случае уничтожением. То, что боевики, даже ценой больших потерь, были бы разбиты и выброшены из города, на тот момент уже не было никаких сомне-
 
ний.
Однако ни у руководства страны, ни у значитель- ной части общества, уставшей от этой страшной и не- понятной войны, уже не было воли на ее продолжение. В результате, генерал Лебедь подписал в Хасавьюр-
те позорные для России мирные соглашения с Масха- довым, и первая чеченская война закончилась.

Чеченские националисты ликовали! Они расценили эти договоренности как свою победу. Русское оружие было посрамлено и воинские подразделения бесславно покидали чеченскую землю.
Военнослужащие, прошедшие эту кампанию, рас- ценили Хасавьюртовские соглашения как предатель- ство по отношению к ним и к памяти их павших бое- вых товарищей.
Долгое время тюменские чекисты не могли найти останки Минеева Владимира, и лишь через год его прах был предан тюменской земле.

Однако мнимая победа, одержанная чеченскими боевиками в 1996 году, оказалась для простого народа тупиком.
Чеченские националисты, возглавляемые Масхадо- вым, не смогли дать своему народу ничего, кроме не- нависти, нищеты и разрухи.
Заводы и фабрики, покинутые квалифицирован- ными русскоязычными специалистами, остановились. Работать на них стало некому.
Значительная часть предприятий, в том числе крупные нефтеперерабатывающие и цементные заво- ды, были разрушены в ходе ожесточенных боевых дей- ствий. Никаких кардинальных мер по их восстановле- нию не принималось, так как не было ни достаточных средств, ни специалистов.
 
Федеральный центр постоянно разрабатывал и фи- нансировал разного рода целевые программы по вос- становлению экономики и социальной сферы Чечен- ской Республики.
Так, в декабре 1995 года Ельцин подписал Указ, которым предусматривалось восстановление жилых домов, объектов образования, здравоохранения, про- мышленных объектов, в том числе строительной базы и предприятий строительных материалов, завершение выплат компенсаций жителям Чеченской Республики в связи с утратой ими жилья и имущества, восстанов- ление системы телерадиовещания. В соответствии с данным Указом, Центральному банку Российской Фе- дерации предписывалось принять все меры по своев- ременному и полному финансированию данного реше- ния.
Однако на практике все деньги разворовывались верхушкой, а мероприятия, по восстановлению эконо- мики и социальной сферы Чечни, оставались на бума- ге.
Местное население тоже не торопилось ничего вос- станавливать. Многие уже почуяли вкус крови и лег- кой наживы, а другим попросту не хватало знаний на проведение восстановительных работ.
В таких условиях Федеральный центр попытался делать ставку на привлечение русскоязычных специ- алистов из сопредельных регионов. Однако тут же воз- никла криминальная ситуация – чеченские национа- листы похищали их, превращали в рабов, убивали или получали за них выкуп.
В результате, многие инженеры и рабочие стали бо- яться таких командировок и отказывались выезжать на восстановительные работы.
Возникла трагикомичная, унизительная для Рос- сийской Федерации ситуация, когда Москва пыталась
 
делать вид, что ничего особенного не происходит, что в республике имеет место локальный кризис и прини- мала такие же управленческие и распорядительные меры по отношению к Ичкерии, как к любому из своих субъектов.
И в это же время многие чеченцы воспринимали Россию как враждебное государство, надсмехались над неуклюжими попытками по восстановлению че- ченской экономики, и цинично продолжали парази- тировать на безвозмездных отчислениях Федерального центра.
Однако этих средств катастрофически не хватало, так как в большинстве своем они разворовывались верхушкой мятежной республики уже в Грозном, осе- дали на их счетах в зарубежных банках.
Народ нищал, денег на растущие аппетиты коман- диров и их родственных связей требовалось все боль- ше, а зарубежные эмиссары, финансирующие «наци- онально-освободительное движение», добивались от националистических лидеров Чечни активизации бо- евых действий на Кавказе.
В результате, к осени 1999 года, чеченские полевые командиры, понукаемые своими зарубежными спон- сорами, решили «освежить» ситуацию и ринулись со своими отрядами в соседний Дагестан, исторически связанный с Чечней, еще со времен Шамиля, общей борьбой за независимость от России.
Стратегической задачей было вовлечение Дагеста- на в вооруженную борьбу за отделение от России.
При этом, в расчете на широкое вовлечение даге- станского населения в вооруженную борьбу с Россией, как и в восемнадцатом веке на повестку дня были под- няты религиозные лозунги – газават, мюридизм, вах- хабизм и прочая атрибутика, содержание которой сво- дилось к освобождению Кавказа не только от русских,
 
но и от всех остальных неверных.
По ходу сценария ставилась весьма одиозная цель - создание на территории бывших советских республик единого ваххабитского государства, которое бы про- стиралось от Черного моря до Каспийского.
Началась вторая чеченская война.

В срочном порядке было принято решение о на- правлении меня в Чеченскую Республику.
На душе было тревожно. Бои шли в Чечне полным ходом. Средства массовой информации передавали сообщения об убитых, раненных, попавших в плен во- еннослужащих. Жена плакала по ночам, опасаясь за мою жизнь, а я успокаивал ее как мог. Честно говоря, я понимал всю опасность предстоящей командировки, но надо было выполнить свой воинский долг.
Мой близкий друг, майор Чечулин Сергей Влади- мирович, кадровый чекист, бывший сотрудник Гроз- ненского городского отдела КГБ, перенесший на своих плечах все тяготы и лишения первой чеченской войны, дал мне полезные советы и рекомендации по особенно- стям оперативной работы в этом тревожном регионе.
Он довольно подробно рассказал о ситуации, скла- дывающейся в Чечне в предвоенные годы, расста- новке сил в национальной политической элите, обо- стрении межнациональных отношений в республике, объяснил, как правильно выстраивать отношения с местным населением. Сергей Владимирович в совер- шенстве владел всеми элементами оперативной обста- новки в регионе, потому что знал его с самого детства, еще до службы в органах госбезопасности. Его отец, Чечулин Владимир Степанович, возглавлял Советский районный отдел Управления КГБ СССР по Чечено-Ин- гушской республике, и пользовался в Аргунском уще- лье непререкаемым авторитетом.
 
Мои товарищи по службе также подбадривали меня и воодушевляли на ратный подвиг. Мы все понима- ли, что без напряженной и опасной работы органов безопасности по ликвидации терроризма в Чечне не обойтись, и многим из нас еще предстоит пройти этот нелегкий путь.

6 марта 2000 года, на двух автобусах «Икарус», нас привезли на военный аэродром «Чкаловский».
Дул холодный пронзительный ветер. Ежась под его порывами, мы ходили неподалёку от взлётного поля, курили, пили пиво и ждали свой борт.
Часа через два поступила команда загружаться в
«Икарусы». Они доставили нас к взлетной полосе, на которой громадой высился самолет «ИЛ-86». Мы вы- скакивали из автобусов и затаскивали на борт свои не- хитрые воинские пожитки. Кроме нас в самолете рас- положилась небольшая группа корреспондентов НТВ.
Мощно взревев двигателями, «ИЛ-86» резко пошел вверх. Вскоре мы неслись на высоте более десяти ки- лометров над занесенной снегом Россией. Какие бес- конечные пространства! Летим уже не один час, а под нами все еще заснеженные леса, поля, закованные во льды реки и озера. Но вот и первые признаки южных регионов нашей Родины. Под крылом самолета все чаще и чаще стали появляться лоскуты открытой зем- ли, продуваемой южными мартовскими ветрами, а ещё через полчаса лета от снежных просторов не оста- лось и следа.
Над Северным Кавказом самолет пошел на сниже- ние.
Приземлились на военном аэродроме в Моздоке. На аэродроме было сухо и ветрено. Первое, что бро-
силось в глаза, это взмывающие ввысь истребители
«МИГи», рвущие холодный воздух Северной Осетии.
 
Мы не спрашивали, куда они держат курс, догады- вались сами. До выезда в командировку всем нам до- водилось видеть по телевизору боевые вылеты «МИГов» в Дагестан, Чечню, в зону боевых действий в горных и равнинных районах, в городе Грозном. Теперь мы все это наблюдали воочию.
Вскоре за нами подошел небольшой автобус «ПА- Зик», в который мы, груженые баулами с личными ве- щами, оружием, набились, как селедки в бочку, и нас, первую партию, повезли в город.
Моздок сравнительно небольшой южный город. Здания преимущественно одноэтажные, хотя есть и пятиэтажки. Нас привезли в общежитие, расположен- ное в пятиэтажном здании.
Народу в общаге было набито до отказа: одни при- бывали, другие убывали домой, кто-то ехал на реаби- литацию. Отдельное крыло общежития занимали со- трудники Моздокского городского отдела ФСБ.
Часть наших ребят заселилось в большой комнате, где были складированы металлические кровати. Везде беготня, суета, споры из-за мест.
Наутро вся наша команда направилась в Управле- ние, на комиссию по распределению.
На первом этаже Управления, мы увидели фотогра- фию военнослужащего в траурной рамке, и тревожно начали расспрашивать местных коллег о случившемся. Война сразу же обдала нас холодом смерти. Оказа- лось, что неделю назад группа сотрудников ФСБ сле- довала на БТРе на боевое задание, и попала в засаду. Боевики перетянули трос через узкий участок дороги. Военнослужащих, расположившихся на броне, бук-
вально смело с машины.
Сотрудник Управления ФСБ России по Свердлов- ской области, майор Тумачек, первым принял удар троса на себя и погиб. Остальные попали под обстрел,
 
многие были ранены.
Ребята молча останавливались у фотографии по- чтить память боевого товарища, и каждый с тревогой осознавал опасность своего положения в воюющем ре- гионе.
Мы пробыли в Моздоке несколько дней.
Погода к этому времени установилась солнечная, днем было даже жарко. Молоденькие девушки уже вовсю щеголяли в весенних платьицах, а в то время меня остановил военный патруль. Я был одет в летний камуфляж! Оказалось, что еще не было приказа комен- данта о переходе на летнюю форму одежды, и мы обя- заны были париться в бушлатах под жаркими лучами южного солнца.
Парадокс! Но именно из них и слагается воинский порядок. Нет приказа – не смей переодеваться! Хотя к этому времени в число нарушителей формы одежды можно было смело записать большую часть Моздокско- го гарнизона.
К нашей общей радости, в Моздоке вполне при- лично функционировал переговорный пункт. Обычно в нем собиралась внушительная толпа, в основном из числа военнослужащих. Оттуда мне удалось позвонить домой, услышать жену и детей.
Через два дня мы все с волнением ждали распреде- ления.
К этому времени я подружился с майором из Росто- ва, который в прошлую кампанию был в Шелковском районе. В этот район мы и запланировали проситься на распределении.
В качестве запасного варианта я избрал для себя Грозный, где базировалась родная Тюменская мили- ция.
В кабинет комиссии вызывали по списку. До нас с Толиком очередь дошла только после обеда.
 
Неожиданно для нас обоих, его распределили в Гу- дермес.
Меня пригласили на комиссию в числе последних. Перед председателем лежал мой послужной список и характеристика.
Разговор был недолгим. Никто меня не спрашивал, куда бы я хотел отправиться. Уточнили звание, под- разделение в котором я работал в Тюменском Управ- лении, и на этом вся процедура распределения завер- шилась.
Вечером шло обсуждение распределения. Многие офицеры уже знали о своем пункте назначения и, в зависимости от его расположения, выражали свои эмоции либо улыбками, либо глубокими раздумьями. Другие, в числе которых оказался и я, терялись в до- гадках, строили предположения по месту предстоящей дислокации.
По всем этим вопросом устраивались бурные обсуж- дения. Особым вниманием пользовались дискуссии, в которых принимали участие военнослужащие из зоны боевых действий, которые находились в Моздоке в командировке или на отдыхе, и знали о называемых нами городах и селах не понаслышке.
В числе опасных в боевом отношении, сложных в плане организации и проведения оперативной работы, назывались горные и предгорные районы Чеченской Республики: Ведено, Курчалой, Шатой, Ножай-Юрт. Там базировались многочисленные банды Хаттаба, Ба- саева, Гелаева, Бараева.
На другой день, часов в одиннадцать, мы собрались у здания отдела на построение. Но еще до построения нам удалось кое-что узнать у руководителя нашего на- бора из Санкт-Петербурга.
У него на руках был рабочий список распределения, из которого в частности следовало, что меня направ-
 
ляют в Шатой.
Мы все выстроились на импровизированном плацу в закрытом дворе Управления.
Невысокий, плотного телосложения полковник, председатель комиссии, начал читать списки распре- деления.

Ошибки не было - Шатой! Со мною в отдел получили распределение еще два офицера из нашей группы.
После построения мы все трое собрались маленькой группой возле здания отдела. Лица у нас выглядели встревоженными и озабоченными. Горная Чечня – это не шутки!
Ну, ничего, пробьемся с божьей помощью.
Особая сложность нашего положения заключалось в частности в том, что в отличие от равнинных районов, отдела в Шатое еще не было. Нам предстояло созда- вать его с нуля.
На следующий день мы долго загружали в КАМАЗ кровати, матрасы, паек, кое-какую мебель – столы, стулья. Даже передвижную дизельную электростан- цию погрузили. Такая тяжелая оказалась - едва всей командой подняли ее в кузов машины!
Потом погрузили в автобусы баулы с личными ве- щами и двинули в Чечню.
Чем ближе подъезжали к границе с Чечней, тем яв- ственнее проступали грозные признаки войны.
То и дело дорогу преграждали блокпосты, которых мне до этого видеть не доводилось. Основным сооруже- нием в комплексе блокпоста являлся один или несколь- ко домиков. Они могли быть бетонными, кирпичными, либо просто вагончиками на колесах. Практически все они были обложены мешками с землей, а в оконных проемах сделаны бойницы. Прилегающая к блокпосту территория минировалась, натягивалась колючая про-
 
волока или расстилалась «Егоза».
На удалении метров тридцати от сооружений вид- нелись окопы и траншеи, в которых бойцы занимали оборону в случае нападения и несли ночную охрану блокпоста. На некоторых блокпостах находились бро- нетранспортеры и даже танки.
У каждого поста вытягивались длинные очереди гражданских легковых автомашин - военнослужащие проверяли личные документы граждан, наличие про- пусков, проводили досмотр транспорта.
Воинские колонны проходили практически без за- держек.

А вот и большой дорожный указатель «Российская Федерация. Чеченская Республика».
8 марта 2000 года. Мы пересекли границу Ставро- полья и Чечни.
На разрушенных строениях вдоль пыльных дорог виднеются зловещие надписи белой масляной кра- ской: « Добро пожаловать в Ад». Это было письменной угрозой чеченских боевиков российским федералам, прибывающим в Чечню для наведения порядка.
Надо признать, что руины зданий и подобные угро- зы настроения ребятам не прибавляли. Все понимали, что теперь мы будем ходить по лезвию ножа.
Местами, нарисованы надписи другого, ободря- ющего характера: «Терроризм – это болезнь, и мы ее вылечим!». Очевидно, что это уже были ответные ху- дожества бравых федералов. Рассматривая подобные лозунги, мы веселели и уже чувствовали себя в роли
«лекарей», а не возможных жертв боевых столкнове- ний.
Миновали станицу Ищерскую и остановились ко- лонной на «перекур» в станице Наурской, прямо у из- вестной на весь мир громадины «Чернокозово». В этом,
 
одном из наиболее охраняемых и крупных следствен- ных изоляторов Северного Кавказа, содержались бан- диты и пособники незаконных вооруженных форми- рований со всей Чечни.
Прямо к дороге примыкал высокий, с пробоинами в плитах, бетонный забор, за которым высились ряды колючей проволоки и угрюмо вырисовывались корпу- са СИЗО.
По всему периметру ограждения возвышались сто- рожевые вышки.
Мы кинулись к забору «по маленькой». Мне было не- удобно справлять прилюдно нужду, хотя мы и провели не один час на колесах. Причина в том, что неподалеку от комплекса стояли со своим нехитрых товаром не- сколько женщин-торговок чеченской национальности.
Поэтому я подошел к забору и юркнул в проем.
Однако, не успел я сделать пару шагов в сторону ограждения и расстегнуть ширинку на брюках, как ус- лышал за собой шум голосов и до меня донесся гром- кий крик: «Стой!», «Вернись обратно!».
Я обернулся и увидел, как по направлению ко мне бежит наш офицер по собственной безопасности, имевший опыт боевых действий в первую чеченскую кампанию. Я повернул обратно, а безопасник, изры- гая ругательства, схватил меня за рукав и потянул к табличке, которая располагалась немного впереди на- шего автобуса.
На табличке была короткая и хлесткая, как авто- матная очередь, надпись – «Мины».
-Ты что, не понимаешь, что за забором заминирова- но, - ярился подполковник, - ведь ты мог взлететь на воздух!
Я попытался отговориться, сославшись на то, что не видел таблички, на что тот резонно отрезал:
-Здесь тебе не гражданка, дальше дороги идти опас-
 
но!
Мы сели в автобусы и двинули дальше.
Я с недоумением смотрел на выломы в заборе, за ко- торыми стояли мины, на собаку, бегающую между за- бором и проволокой, и не понимал. Если там действи- тельно мины – почему не заделаны бреши в заборе?
Мне вспомнились наши бурные обсуждения по по- воду расстрела Подольского ОМОНа при подъезде от- ряда к Грозному, когда в предутренние часы погибли десятки молодых, здоровых парней. Мы не могли по- нять: кто затеял эту бойню, почему на месте сражения не было обнаружено ни одного боевика, какую роль в этой бойне сыграл блокпост, расположенный в киломе- тре от побоища.
Почему, в конце концов, не соблюдались требова- ния по прикрытию воинских колонн бронетехникой и вертолетами?
Вопросов было много.
О том, что их будет еще немало, я мог судить хоты бы потому, что и нас не то чтобы вертолеты, но и БТРы не сопровождали.
Наконец-то наша колонна прибыла в небольшой, местами разрушенный артиллерийскими обстрелами, город Гудермес.
Автобусы и грузовые «КАМАЗы» подъехали к двух- этажному зданию Управления ФСБ по Чеченской Ре- спублике, расположенному через дорогу от разрушен- ной школы.
Мы выгрузили матрасы, одеяла, кровати, столы, стулья, личную утварь и колонна двинула дальше - в Грозный и Аргун.
Мрачное двухэтажное здание, в котором располо- жились чекисты, представляло собой одновременно и жилое помещение, и рабочий центр, и военный опор- ный пункт.
 
Все окна строения были забиты мешками с землей, на случай отражения вооруженного нападения терро- ристов на объект. Подъезды к зданию блокировались бетонными блоками, по периметру тянулась колючая проволока.
Сложность в эффективном оборудовании оборони- тельных сооружений объекта заключалась в том, что вплотную к зданию Управления примыкали жилые дома.
Из их окон прекрасно контролировалось все, что происходило на территории Управления. Маленькие ребятишки из этих домов вплотную подбегали к хи- ленькому деревянному заборчику, опутанному колю- чей проволокой, настороженно разглядывали нас и выпрашивали деньги.
Во внутреннем дворике Управления, на деревян- ных брусьях красовались жестяные рукомойники. Это была единственная возможность привести себя в по- добие цивилизованного человека – умыться и побрить- ся. Ноги мыли здесь же, из оцинкованных ведер.
Вода холодная, прямо из водопровода, но шла она бесперебойно, и мы ей очень радовались.
Жили в тесных кубриках, битком набитых нарами в два яруса. Кубрики служили нам как спальными по- мещениями, так и рабочими кабинетами.
Обеденные столики служили в качестве рабочих, едва только с них убирали продукты питания.
Составляли планы, справки, отчеты по всем под- разделениям Чеченской Республики. Рабочий кабинет имелся только у начальника Управления, в нём прохо- дили и совещания руководящего состава.
В город нас выпускали редко, да и то в количестве не менее трех человек, напоминая при этом о необхо- димости соблюдения мер безопасности. Одно из пра- вил заключалось в том, чтобы мы не передвигались
 
группами, и не погибли все разом в случае броска гра- наты.
Далеко от расположения гарнизона мы не уходили. Единственной отдушиной офицерам и прапорщи- кам служило небольшое кафе, расположенное рядом с Управлением. В нем можно было вкусно покушать и попить пива, но на это требовались деньги. Мы пару раз отметились в этом заведении: брали горячую ва- реную баранину, пиво, минеральную воду, но потом наши финансовые возможности иссякли, и мы поне-
воле стали обходить кафе стороной.
В Гудермесе я встретился с нашим сотрудником из Сургута. Он провел здесь уже три месяца и являлся своего рода старожилом - хорошо знал оперативную обстановку в городе, имел рабочие связи среди мест- ного населения. На первых порах Александр взял шеф- ство надо мною: поселил в одну комнату с собой, рас- сказал об особенностях работы в регионе, познакомил с некоторыми сотрудниками Управления.
Особой гордостью моего приятеля был боевой, пре- красно выполненный кавказскими мастерами нож
«Скорпион», полученный им за хорошую службу из рук Владимира Владимировича Путина, неожиданно для всех граждан России посетившего Гудермес в новогод- ние праздники.
Визит кандидата в Президенты Российской Федера- ции в район боевых действий был высоко оценен как военными, так и простыми гражданами. Люди увиде- ли, что этот человек реально переживает за судьбу Рос- сии, стремится навести в стране порядок. Даже в но- вогодние праздники, когда все отдыхали, веселились
- Путин не стал расслабляться, а прилетел в пылающую огнем Чечню, чтобы поддержать федеральные силы, ведущие ожесточенные бои с бандами террористов.
В Гудермесе я впервые познакомился с оператив-
 
никами из числа чеченцев и ингушей. Видно было, что эти люди заинтересованы в скорейшем наведении по- рядка в Чеченской Республике. Они инструктировали нас об особенностях организации оперативной рабо- ты на местах, правильному обеспечению безопасности личного состава подразделений, организации охраны отделов. Некоторые из них имели боевые награды за ликвидацию бандитских группировок.
Ситуация в Гудермесе складывалась неоднознач- ная.
Тяжело было смотреть на разрушенную до основа- ния школу, фундамент которой высился сразу же че- рез дорогу от нашего Управления, развалины админи- стративных зданий, вывороченные артиллерийскими снарядами стены жилых многоэтажек.
Местное население относилось к военным насторо- женно. С нами практически никто не разговаривал. В глазах молодых парней и женщин чувствовалась недо- брожелательность, а порою и ненависть.
Но жизнь брала свое. И уже вскоре - одни женщи- ны, чтобы накормить свои семьи, стали работать по- варами и уборщицами в административных и силовых ведомствах, другие вели бойкую торговлю на рынках, где основными покупателями были военные. Главным образом продавали продукты питания: хлеб, вяленую рыбу, печенье, пиво, минералку, сигареты.
Торговали только женщины.
Руководство Управления провело со мною обстоя- тельную беседу по вопросу создания Шатойского от- дела ФСБ, а я все не мог понять, где же находится этот населенный пункт?
Его попросту не было на географической карте!
А вскоре мне объяснили, что историческое назва- ние горного селения, всемирно известного по периоду кавказских войн - Шатой, было в свое время заменено
 
на новое наименование - Советский.
После прихода к власти дудаевцев, селению было возвращено прежнее название -Шатой.
Позже состоялось совещание у начальника Управле- ния. В краткой беседе генерал Кадяев сообщил, что бо- евые действия на территории Чеченской Республики фактически завершились, в ближайшее время войска будут выводиться за ее пределы. В этой связи вся тя- жесть борьбы с незаконными вооруженными форми- рованиями, включая их ликвидацию, поиск и задер- жание лидеров и активных участников, пресечение диверсионно-террористической деятельности ляжет на плечи отделов ФСБ, временных отделов внутренних дел и комендатур.
Это заявление озадачило нас, так как, судя по отзы- вам руководителей территориальных подразделений, прибывших на совещание и проведших в Республике не один месяц, Чечня довольно плотно нашпигована НВФ и их пособниками. Об этом свидетельствовали и средства массовой информации.
Мы узнали также о том, что в окрестности Урус- Мартана со стороны Шатоя подошла крупная банда полевого командира Гелаева. В Управлении мне так же сообщили, что Аргунское ущелье пока еще завалено снегами и контролируется бандами боевиков. Доро- га на Шатой постоянно обстреливается и минируется бандитами. По этим причинам нам придется выдви- нуться в Урус-Мартан и ждать, когда оттуда в Шатой будет идти крупная войсковая колонна или полетят вертолеты.

10 марта я прибыл в Урус-Мартан. Это третий по величине и численности населения город Чечни. Мы выгрузили из «КАМАЗов» имущество, предназначенное для Шатойского отдела безопасности. В числе прочего
 
и передвижную дизельную электростанцию, которая представляла целое сокровище в условиях полного раз- рушения системы энергоснабжения в горных районах Чечни.
Обстановка в Урус-Мартане складывалась даже бо- лее зловещая, чем в Гудермесе.
В семи километрах от города, в поселке Комсомоль- ском, шли ожесточенные бои федеральных войск с крупным бандформированием полевого командира Гелаева, численностью около полутора тысяч боевиков.
Здесь явственно ощущалось дыхание войны.
Когда мы только начали заселяться на третий этаж четырехэтажного здания бывшего здания банка, я был просто поражен силой удара взрывной волны, доно- сившейся со стороны Комсомольска. Ощущение удара, идущего через бойницы окон, заложенных мешками с землей, было такое, как будто кто-то хочет вышвыр- нуть тебя из здания. Стены буквально сотрясались от взрывов. Это работали САУ - самоходные артиллерий- ские установки, калибра 152 миллиметра. День и ночь со стороны поселка Комсомольского доносилась артил- лерийская канонада, разрывы авиационных бомб и ракет.
Нас разместили в опустевших помещениях банка, которые мы в шутку, называли «кубриками». «Кубри- ки» представляли собой мрачные - без окон, полов и дверей, бетонные коробки. Как объяснили старожилы, все деревянные изделия кабинетов банка пошли ми- нувшей зимой на обогрев жилых помещений.
Рядом с нашим зданием находилась мечеть, в кото- рой раньше ваххабиты проводили службы и учебные занятия. Мы разглядывали мечеть с крыши нашего здания, откуда несли наблюдение за прилегающей тер- риторией.
Мечеть выглядела очень красиво - с восточными ба-
 
шенками, причудливой архитектурой. Через бомбовые проломы крыши виднелись помещения мечети, отде- ланные цветным кафелем. Кафель повсюду был рас- колот и выбит пулями, осколками снарядов.
Расположенные неподалеку от нас кирпичные зда- ния жилых домов, были сильно повреждены. В крышах домов зияли огромные проломы от артиллерийских и танковых снарядов. Повсюду следы сильных пожаров. У многих домов стены вывалились от взрывов, и лежа- ли на земле грудами битого кирпича.
Практически во всех домах стекла вылетели во вре- мя бомбежек и артобстрелов и были заделаны кусками фанеры.
Частный сектор Урус-Мартана, на окраинах города, пострадал от обстрелов в меньшей степени.
Мы периодически поднимались на крышу нашего здания, представляющую плоскую, бетонную площад- ку, откуда внимательно осматривали прилегающую территорию и руины жилых домов, в целях обнаруже- ния снайперов.
Оттуда же мы с интересом рассматривали город, панораму гор, виднеющихся за поселком Комсомоль- ским.
Поначалу нас, новичков в Комсомольское не бра- ли. Мы каждый день набивали доверху мешки землей, поднимали их наверх и закладывали пустые оконные проемы в коридорах и кубриках оборонительного ком- плекса, оставляя бойницы для ведения стрельбы. Кро- ме того, охраняли пленных, вход на этаж, ездили за водой, ходили в город покупать продукты питания и табак.
Пищу готовили на газовой плите, присоединяя бал- лоны. В кубриках было сыро и холодно и все сотрудни- ки спали одетыми.
Ночью чекисты по очереди несли охрану здания.
 
Вместе с питерскими СОБРовцами отстреливались от боевиков. Стрельбу вели из проемов окон, заложенных мешками с землей. Использовали приборы ночного ви- дения для того, чтобы сориентироваться на местности, определить огневые точки боевиков. Хотя в темноте невозможно было определить кто стреляет: то ли бое- вики, то ли местное население.
Стреляли террористы прицельно, по нашему ком- плексу. Практически со всех сторон занимаемого нами периметра.
Ночью город федералами не контролировался. Толь- ко «гантамировцы», представители местного ополче- ния, свободно передвигались по Урус-Мартану, не бо- ясь попасть под обстрел.
Днем по городу ходили с оружием в руках не толь- ко военнослужащие федеральных сил и милиции, но и
«гантамировцы».
Свое название эти подразделения получили по фа- милии своего руководителя – Беслана Гантамирова, чеченского лидера, ориентированного на союз с феде- ральным центром.
Поначалу непривычно было наблюдать на улицах города молодых чеченцев, несущих на плечах армей- ские гранатометы, с автоматами в руках.
Особой приветливостью и дружелюбием к федера- лам они не отличались, однако в Урус-Мартане не было ни единого случая, чтобы кто-либо из них поднял ору- жие на федералов. Хотя позже, в разных районах ре- спублики возникали недоразумения, конфликты, чре- ватые перерастанием в вооруженные столкновения между союзниками по оружию.
«Гантамировцы» добросовестно несли службу по поддержанию порядке в городе. Однако, их участия в борьбе с бандитами, в том числе и в ходе боев с бандой Гелаева в Комсомольском, я не наблюдал. Видимо ска-
 
зывалось, как и определенное недоверие федералов к
«гантамировцам», так и их нежелание воевать со сво- ими земляками, пусть даже и находящимися в банд- формированиях.
Коммунальное хозяйство в Урус-Мартане не функ- ционировало, водопровод оказался разрушенным в ходе боев, электричества не было. Освещение в ком- натках у нас функционировало от дизельной установ- ки.
За водой мы ездили за черту города. Водопроводная скважина находилась рядом с ка-
налом для орошения полей. Дорога была ужасная, вся в ухабах, залитая грязью. Наш «УАЗ - 452», в простона- родье - «буханка», едва-едва пробивался по ней к цели. В машину мы загружали около десятка 40-литровых фляг, три-четыре человека охраны - и вперед!
Выезды за водой представляли реальную опасность. Вражеские снайперы подстерегали здесь федералов, скрываясь в густом кустарнике и камышах. У сква- жины погибли и были ранены уже несколько военнос- лужащих. Поэтому сразу по прибытии к водозабору, мы занимали очередь, выставляли круговую охрану вокруг машины, и внимательно осматривали приле- гающую местность, пока водокачка закачивала наши фляги.
Для поддержания уверенности в собственной без- опасности, и для того чтобы отпугнуть боевиков, воен- нослужащие постоянно устраивали профилактические обстрелы местности вокруг скважины.
На водокачке работали чеченцы, которые относи- лись к нам довольно ровно, без каких-либо отрицатель- ных эмоций. Мужчины постарше нередко заговарива- ли о своей службе в рядах Вооруженных Сил СССР, с интересом разглядывали наше оружие.
Когда в одну из поездок мы решили пристрелять
 
наше оружие на импровизированном стрельбище, расположенном буквально метрах в тридцати от сква- жины, многие из них собрались за нами, смотрели на точность стрельбы, а ребятишки даже просили постре- лять.
К нам подходили с предложениями продать тушен- ку, муку, сахар. Часто предлагали взамен бытовую радиоаппаратуру, в основном бывшую в употребле- нии и без документов. Иногда можно было видеть их мотоциклы и старенькие автомобили возле военного автотранспорта – чеченцы скупали государственный бензин.
Вообще меня удивил тот факт, что бензозаправок в городе не было, бензовозов я тоже ни разу не видел, а возле многих домов стояли десятилитровые бутыли с бензином. На табличках, тетрадных листах с надпи- сями шариковой ручкой, указывалась марка бензина и цена. Например: «Бензин первач», «Бензин конден- сат 76», который стоил 5 руб. 20 коп. «Бензин - Россия 76» стоил дороже, порядка 6 рублей. Это и был бензин, приобретенный по дешевке у военных.
А первач и конденсат чеченцы изготавливали сами на самодельных минизаводах.
Я этих заводиков не видел, но люди рассказывали, что они устроены по принципу самогонного аппарата. С их помощью нефть перегоняют в бензин. Качество его невысокое, двигатели быстро выходят из строя, но ездить можно.
В первое время я был поражен, когда прочитал в одной из местных газет - «Северный Кавказ», куплен- ной здесь же на рынке, о том, что выход нефти на по- верхность земли является одной из серьезных эколо- гических проблем Чечни. Для меня, прибывшего из Тюменской области, где до нефти бурят скважины в тысячи метров, это было просто в диковину.
 
Местное население относились к нам по-разному. Мне запомнилась одна молодая женщина по имени Алима, которая продавала книги и газеты. Она всег- да приветливо здоровалась со мною и во время одного из кратких разговоров поинтересовалась моей нацио- нальностью и вероисповеданием. На мой вопрос, за- чем ей это знать, она пояснила, что для местного на- селения военнослужащие федеральных сил не русской национальности и мусульманского вероисповедания ближе, чем другие.
Исторически сложилось так, что часть племен и на- родов Кавказа, в том числе Грузия, Осетия, Кабарда, Ингушетия, испытавшие на себе все ужасы владыче- ства персов и турок, вошли в состав Российской им- перии добровольно. Справедливости ради необходимо отметить, что Кабарда, присоединившаяся к России еще во времена Ивана Грозного, частенько нарушала договор об объединении, и с оружием в руках высту- пала против России.
А вот другие государства были присоединены к Рос- сийской империи силой. В числе их оказались Даге- стан и Чечня.
Необходимо учитывать, что в глобальной войне сверхдержав - Турции, Персии и России за сухопутные колонии и территории в пятнадцатом - девятнадца- том веках, разрозненные кавказские племена и народ- ности были исторически обречены на насильственное присоединение к какой либо из этих держав, если они не желали «добровольно» входить в их состав.
Кроме того, в этом регионе постоянно присутство- вали интересы морской державы Англии, которая вся- чески старалась вытеснить Россию с берегов Черного моря, используя в этих целях как возможности Турции и Персии, так и местных народов Кавказа.
Наиболее мощной в военном отношении в этом ре-
 
гионе оказалась Россия, которая вышла победителем в схватке за кавказские территории и сохранила свое присутствие в акватории Черного моря.
Военный захват, колонизация части территорий Кавказа явилась первой стратегической причиной по- стоянных военных столкновений российской армии с народами, не желающими мириться с подобным ито- гом.
Кроме того необходимо учесть, что исторически христианская религия на Кавказе не прижилась, хотя попытки ее распространения принимались задолго до распространения в этом регионе ислама. Воинствен- ные, буйные народы горного Кавказа не приняли ре- лигию Христа, главным образом призывающую к сми- рению, труду и покорности.
Кавказские народы приняли в основном суннит- ский вариант ислама, который был широко распро- странен в Турции.
С учетом того, что официальной религией Россий- ской империи было православное христианство, а му- сульманская религия занимала второстепенное поло- жение - на Кавказе возникла конфликтная ситуация между местным населением и русскими на религиоз- ной основе.
Этим обстоятельством весьма эффективно пользо- вались персы и турки в борьбе с Российской империей за контроль над территориями Кавказа.
Эту тему постоянно эксплуатируют и в наши дни представители радикальных исламистских государств, в глобальной борьбе за сферы влияния на Кавказе.

В Урус-Мартане мы впервые встретились как с про- явлениями нормальных человеческих отношений со стороны чеченцев к нам, российским силовикам, так и с открытым неприятием и ненавистью.
 
По договоренности с руководством отдела, я оказы- вал помощь сотруднику, поддерживающему рабочие контакты с руководством района. Там состоялось наше знакомство с главой Администрации Урус-Мартанов- ского района Салаватом, который выступал убежден- ным противником ваххабизма на территории района. Он считал эту веру чуждой чеченскому народу, и еще до прихода федеральных войск постоянно конфликто- вал с их эмирами и активными участниками.
Когда ваххабиты входили в Урус-Мартан, Салават и его сторонники пытались воспрепятствовать их за- ходу. Однако противостоять многочисленным, хорошо вооруженным отрядам террористов они не смогли и вынуждены были отступить.
Глава Администрации всячески выступал за пре- кращение боевых действий на территории ЧР, за лик- видацию ваххабизма и нормальное существование Че- ченской Республики в составе Российской Федерации. Примерно такой же ориентации придерживались его заместители и главы некоторых населенных пунктов района.
С остальным населением города дело обстояло слож- нее, особенно с женщинами. Мне неоднократно при- ходилось наблюдать не только сцены «разборок» между ними и федералами, но и самому участвовать в них. Чаще всего это происходило на базарах. Обычно на них собиралось много народу, где происходило обще- ние горожан. Одни торговали, другие просто толка- лись среди покупателей, делились новостями, присма- тривались к ситуации.
Завидев покупателя в военной форме, некоторые торговки умышленно старались «развести» их на кон- фликт. Например, если военнослужащий высказывал какие-то претензии к предлагаемому товару, то ему в ответ летело «Надо тебе лучше, езжай к себе в Россию,
 
что ты здесь забыл?».
Как только федерал пытался вступить с такой про- вокаторшей в спор, доказывая, что Чечня часть Рос- сии, как сюда сразу же стягивались десятки людей, возникали стихийные митинги и в адрес федералов летели ненавидящие слова: «Убирайтесь к себе домой, убийцы! Где наши сыновья?».
Какие-то высокие слова, объяснения о единении Чечни и России, о вреде ваххабизма и мусульманского экстремизма, становились в этом случае пустым зву- ком.
Ощетинившись автоматами, отбиваясь однослож- ными фразами типа: «Мы никого не убиваем», «Вас ни- кто не расстреливает», федералы старались как можно скорее покинуть рынок.
В спину им летели проклятия.
«Гантамировцы» в такие ситуации обычно не вме- шивались, и наблюдали за происходящим со стороны. Другими местами, где постоянно собирались толпы народа, были: центральная площадь, расположенная между зданием городской администрации и ваххабит- ским медресе, и пятачок земли возле ворот коменда-
туры.
Вообще, поначалу было непривычно наблюдать, как каждый день, с утра и до обеда, на площади толпи- лись кучи народа. Буквально часами взрослые мужчи- ны могли о чем-то говорить друг с другом, обсуждать какие-то проблемы, а на другой день ты снова видел их на этом же месте за этим же занятием.
Большинство горожан часами сидели на корточках, и мы все удивлялись, как у них не затекают ноги.
Разговоры крутились вокруг боевых действий в Комсомольском,  поставок  гуманитарной  помощи,
«зверств» федералов, торговли, восстановления хозяй- ства и энергоснабжения. Да мало ли какие непростые
 
проблемы будоражили народ в это непростое время.
Кормилось местное население преимущественно за счет торговли с федералами и гуманитарной помощью. Продавались в основном продукты питания, кое- какая одежда, мелкие бытовые принадлежности. Мы периодически устраивали с торговками обмен товара- ми – отдавали муку, тушенку, сгущенку, а взамен полу- чали зелень, хлеб, пиво, сигареты и другой ширпотреб.

А у ворот комендатуры, с самого утра кипели не- шуточные страсти местных женщин. В основном по поводу мужей, сыновей, родственников, пропавших с начала контртеррористической операции, и особенно за период боев в Комсомольском.
Женщины собирались большими толпами и устра- ивали настоящие митинги: плакали, кричали, требо- вали коменданта и прокурора, представляли списки пропавших мужей и сыновей, просили сообщить об их судьбе.
Пленных обычно привозили с поля боя из Комсо- мольского в закрытых машинах. Женщины дежурили у ворот и пытались получить хоть какую-то информа- цию о них. Нередко они сообщали данные о разыски- ваемых лицах кому-либо из наших ребят или офице- рам комендатуры.
Это были страшные дни.
Точной информации никто не давал. Подчас вооб- ще не было никакой информации о том, был ли жив или погиб человек, привозили его для допроса в про- куратуру или нет.
Ненависть и озлобленность обеих сторон подпиты- валась непрекращающимися упорными боями в Ком- сомольском, где количество убитых исчислялись сот- нями человек.
 
Ситуация вокруг Комсомольского развивалась сле- дующим образом.
С началом второй чеченской компании боевики были в короткий срок разбиты практически на всей территории Чеченской республики.
Главари ваххабитского движения, окопавшиеся в регионе, не просчитали того обстоятельства, что к лету 1999 года ситуация в стране резко изменилась.
Прежде всего, в России появился настоящий лидер, в которого поверила страна - Владимир Владимирович Путин.
Он пользовался безусловной поддержкой и довери- ем, как всего народа, так и Вооруженных сил. Главной идеей Путина стало сохранение единой, неделимой России. После крушения огромного Советского Союза, эта идея стала жизненной потребностью большинства людей рухнувшего государства. Многие опасались, что Российская Федерация, в случае непринятия карди- нальных мер, повторит судьбу СССР.
Войска, по сравнению с первой чеченской войной, тоже находились на подъеме. Подразделения уком- плектовывались современной боевой техникой, лич- ный состав имел опыт ведения боевых действий на Кавказе. Военные считали, что политики предали их в девяностые годы, и готовы были доказать, что слава русского оружия на Кавказе остается непоколебимой.
В свою очередь, идеологи сепаратизма в Чеченской республике, не смогли на практике доказать преиму- щества изоляционизма и отделения от России.
Население, не получило обещанного Дудаевым и лидерами сепаратистского движения материального изобилия. Второго Кувейта, о котором так трезвонили националисты, из Чечни не получилось.
Не оправдались и расчеты определенных слоев на щедрые иностранные инвестиции. Никто, кроме Рос-
 
сии, не собирался содержать государственное новооб- разование на Кавказе просто так. Деньги нужно было отрабатывать постоянной вооруженной борьбой с Рос- сией, а идти на смерть ради денег желающих станови- лось все меньше.
В самопровозглашенной республике царили хаос, развал, безграмотность, бедность и воровство.
Население потеряло веру в политику националистов и религиозных радикалов, и отказывалось поддержи- вать их людскими и материальными ресурсами.
Чечня, не имеющая опоры на фундамент эконо- мической мощи России, перестала быть интересной самим чеченцам и большинство населения, даже тех представителей, кто продолжал ненавидеть русских, отвернулась от сепаратистов.

В результате действия совокупности этих факто- ров, в короткие сроки к декабрю 1999 года равнинная часть Чеченской республики была очищена от неза- конных военных формирований.
Большинство городов и населенных пунктов пере- шло под контроль федералов без вооруженных стычек. Население ждало прихода России, оно срочно нужда- лось в финансировании, подъеме экономики, восста- новлении системы образования и медицинского обслу- живания. По этой причине боевикам просто не давали возможности организовывать на местах очаги сопро- тивления. При подходе к населенным пунктам войск, командирами вначале проводились переговоры с мест- ными старейшинами и представителями обществен- ности на предмет сдачи их под контроль федеральных сил, во избежание человеческих жертв и материаль- ных разрушений. И в большинстве случаев люди про- гоняли своих «шахидов» подальше от родных очагов.
По такой схеме были освобождены почти все круп-
 
ные города Чечни, в том числе Гудермес, Урус-Мартан и Шали.

Остатки террористических группировок, изгнан- ных федеральными войсками и чеченским населени- ем, сконцентрировались в горной части Чечни, в ос- новной массе своей в Аргунском ущелье, в районном поселке Шатой.
Там сосредоточились отряды НВФ, под руковод- ством полевых командиров Хаттаба, Шамиля Басаева, Руслана Гелаева, Бакуева, Вахи Арсанова, Арби Бара- ева, Дауда Ахмадова.

Окопавшиеся в Шатое боевики, в идеологическом плане представляли собою разномастную публику.
Часть из них, во главе с эмиром Хаттабом, были религиозные фанатики, ваххабиты, вынашивающие идею борьбы с неверными и построения на Кавказе единого мусульманского государства. Это были люди без родины, в их числе находилось немало наемников, которые отличались особой жестокостью по отноше- нию к федералам.
Другая часть террористов представляла из себя че- ченских националистов, которые органически нена- видели русских и добивались только одного – полной независимости Чечни от России. Ненависть эта пита- лась историческими корнями борьбы чеченцев за свою самостоятельность еще со времен Шамиля.
Наконец, немало было и тех, кто выступил против федералов из-за гибели и увечья родных и близких во время вооруженного конфликта, потери своего жилья и имущества.

Поначалу боевики рассчитывали отсидеться в Ша- тое и, опираясь на грузинские базы, выработать хоть
 
какую-то стратегию сопротивления на летний период. Однако, в феврале 2000 года федеральные силы вы- бросили десант в Аргунском ущелье, в тылу боевиков, в районе горного селения Итум-Кале, и перекрыли до-
рогу в Грузию.
После чего, незаконные вооруженные формирова- ния сразу же лишились основного канала поставок оружия, боеприпасов и продовольствия из-за границы.
Часть боевиков успела уйти на территорию Грузии в Ахметский район, в Шатили, где были созданы лаге- ря и опорные базы боевиков.
Надо заметить, что указанный регион традиционно считался местом компактного проживания чеченцев, покинувших родину по самым разным причинам. В основном здесь проживали абреки, лица, скрывающи- еся от кровной мести. Грузинские власти практически никогда не контролировали эти места.

Боевики, оставшиеся в Аргунском ущелье Чечни, под непрерывными ударами десантников были вы- нуждены спускаться по ущелью вниз, на равнину. По- ложение для них складывалось крайне сложное, так как, покинув горную местность, они были практиче- ски обречены на поражение. Продовольствия в раз- рушенном Шатое оставалось мало, а в горах боевики просто голодали, ели дикий чеснок - черемшу.

Основные силы террористов спустились из Шатоя до выхода из Аргунского ущелья, и в районе селения Дачу-Борзой разделились на две большие группы.
Первая, во главе с эмиром Хаттабом повернула в Ве- денское ущелье, в направлении селения Ведено, чтобы оторваться от десантников и скрыться в горном уще- лье, где у Шамиля Басаева была сильная поддержка среди местного населения.
 
Здесь, в районе селения Улус-Керт группировка на- поролась на десантников майора Евтюхина, и в оже- сточенном бою у Волчьих ворот понесла значительные потери. К сожалению, остатки формирования все же перешли в Веденское ущелье и еще длительное время серьезно дестабилизировали обстановку в этом регио- не.

Вторая группировка, под руководством полевого командира Руслана Гелаева, вышла 5 марта 2000 года из Аргунского ущелья на равнину.
Вышла в пригород Урус-Мартана, в селение Комсо- мольское, откуда был родом сам Гелаев.
Сразу же после выхода из Аргунского ущелья, даль- нейший путь им преградила армейская группировка
«Запад», имеющая опыт боевых действий, укомплекто- ванная авиацией, артиллерией и бронетехникой, воз- главляемая генералом Герасимовым.
Поначалу местное население не хотело пускать от- ряд боевиков в село, справедливо опасаясь его раз- рушения, но Гелаев не посчитал нужным считаться с этим обстоятельством.
Отряд вошел в Комсомольское и занял круговую оборону.
Со стороны группировки, вооруженной только стрелковым оружием, такое поведение могло выгля- деть просто безумием. Хотя позже, в одной из своих передач, радио «Чечня свободная» сообщало о том, что Масхадов и Гелаев якобы «подставили» своих бойцов, чтобы продемонстрировать своим зарубежным спон- сорам наличие организованного, вооруженного сопро- тивления в Чечне, получив за это порядка пятнадцати миллионов долларов.
По некоторым данным, Гелаев не исключал возмож- ности захвата Урус-Мартана при активной поддержке
 
местного населения в целях организации сепаратных переговоров с федеральными силами.
В случае неудачи этих планов, боевики планиро- вали просто «раствориться» на равнине, разбиться на мелкие группы и разбежаться по Чечне «до лучших времен». Боевикам было разъяснено, что после выхо- да на равнину, нужно будет подлечить раненых, под- кормиться, накопить сил, а после того как зазеленеют леса, начать широкомасштабную диверсионно-терро- ристическую деятельность. По принципу блохи: укусил – отпрыгнул, и так жалить до тех пор, пока федералы не уйдут с Кавказа.
Некоторые банды на маршруте следования из Ша- тоя распались на мелкие группы и начали действовать по такой схеме. Именно из их числа летом 2000 года комплектовались диверсионные группы, устроившие тотальный террор на автодорогах Чечни.
Крупный отряд Гелаева не смог быстро «раство- риться» среди мирного населения Урус-Мартановского района и был взят федералами в окружение.
Командование группировки предложило боевикам покинуть Комсомольское и сдаться.
Однако, со стороны Гелаева последовал категориче- ский отказ.
Надо отметить, что расчеты Гелаева на активную помощь земляков оказались опрометчивыми, ибо Урус- Мартан является родиной таких известных чеченцев, как Доку Завгаев, Беслан Гантамиров, занимавших пророссийские позиции. Соответственно, значитель- ная часть населения данного региона не питала особой любви к ваххабитам.
В результате переговоров была достигнута догово- ренность о выводе мирных жителей из зоны боевых действий. Посылая проклятия в адрес полевых коман- диров, которые своим фанатизмом обрекли Комсомоль-
 
ское на разрушение, местное население практически в полном составе покинуло селение по специальному коридору, организованному федеральными войсками. Люди взяли с собой носимые вещи, предметы пер- вой необходимости и покинули поселок. Некоторые
жители смогли угнать скот.

Первоначально численность банды Гелаева оцени- валась федералами в 150 человек, поэтому проблему ее ликвидации попытались решить милицейской зачист- кой.
5 марта спецназовцы Минюста РФ пошли на «за- чистку» Комсомольского и сразу же напоролись на шквальный огонь закаленных в боях сепаратистов.
Силовики понесли большие потери и откатились на исходные позиции.
Тем временем, 6 марта 2000 года газета Северо - Кавказского военного округа «Боевой листок» уже со- общила, что в поселок Комсомольский вошло сто пять- десят бойцов Гелаева, но в течение суток силами ОМОН была проведена зачистка, и бандиты уничтожены.
Однако, победные реляции наших военных оказа- лись преждевременными. Как оказалось в действи- тельности, с гор спустились не сто пятьдесят, а почти полторы тысячи боевиков.

Через некоторое время мы начали также принимать участие в выездах в районы ведения боевых действий, доставке на базу пленных и их допросах.
Когда мы ехали в Комсомольское, меня поразило то, что, несмотря на огненный котел, местные жители буквально в километре от поселка пытались угнать по- дальше сохранившихся в живых овец, коров.
Солдаты добивали раненый скот и грузили его на бронетехнику, в автомашины, чтобы вечером приго-
 
товить ужин.
На передовой царило что-то невообразимое. Стоял кромешный гул от грохота артиллерийской канонады, то и дело свистели пули снайперов. Поселок густо за- волакивало дымом пожарищ. Работали системы залпо- вого огня «Град», тяжелые огнеметные системы «Бура- тино», системы для разминирования «Змей-Горыныч».
«Буратино» представляет собою боевую машину на базе танка, на которой расположена пусковая уста- новка с ракетами. Внутри ракет находится смесь жид- кости и металлов. После подрыва снаряда, позиции неприятеля выжигаются не только огнем, но и возни- кает резкий перепад давления, так называемый «ва- куумный» эффект. Организм человека не в состоянии вынести огромных скачков давления, образуемых в результате взрыва, даже будучи укрытым в пещерах, подвалах и других убежищах.
Ракеты «Буратино» применялись войсками в Ком- сомольском для того, чтобы выкорчевать боевиков из крепких каменных подвалов, оборудованных практи- чески в каждом доме. Хотя, как выяснилось позже, часть из них все же отсиделась в подвалах.
Командовавший в этот день боем, генерал-май- ор милиции Фоменко пытался организовать спасение экипажа БТРа, подожженного на улице Комсомольска из ручного противотанкового гранатомета. Ему доло- жили по рации, что «коробочка» горит, водитель тя- жело ранен и остался в ней, один боец выпрыгнул из люка вниз, но вскоре его убили.
Побелевший от напряжения, генерал вновь и вновь требовал по рации, чтобы соседи выдвинулись на по- мощь и спасли «коробочку» и экипаж. Но в ответ были переданы беспомощные слова: «Помочь не можем. Слишком плотный огонь».
БТР сгорел. Погибли все спецназовцы.
 
Мы попытались найти на передовой пленных, но безуспешно. Похоже, пленных в этот день не брали. Скрываясь от обстрела, мы перешли через дорожную насыпь, где стояли два вертолета «МИ-8». Здесь рас- положился полевой госпиталь. На огромной скорости сюда неслись бронетранспортеры с ранеными и уби- тыми.
На поле боя военные медики оказывали первую медицинскую помощь – перевязывали, делали уколы, останавливали кровотечение. Жертв было много. Уби- тых и тяжелораненых грузили на боевые вертолеты и отправляли в тыловой госпиталь, в Ханкалу.
Боевики держались с исключительным упорством.
После первой чеченской войны, значительная часть чеченских сепаратистов уверовала в свои боевые воз- можности, и полагала, что с федеральными войсками можно успешно воевать при любом раскладе сил.
Необходимо также учитывать, что чеченские воины всегда славились на Кавказе своими боевыми каче- ствами и неоднократно проявляли их в беспощадных схватках с русскими еще со времен Шамиля. Поэтому большинство из окруженных боевиков предпочитало плену сопротивление. А тот, кто возможно и хотел бы сдаться, рисковал получить пулю в спину от своих же собратьев.
Подчас боевиками двигала не только ненависть к федералам, но и боязнь попасть в плен. Полевые ко- мандиры убеждали их в том, что федералы мучают, издеваются и убивают пленных, поэтому лучше погиб- нуть воином, отдавшим жизнь за веру в бою, чем быть замученным в армейских подвалах.
Сдавшимся в плен боевикам федералы гарантиро- вали жизнь, и тем не менее, даже в безвыходной ситу- ации, они старались сдаться в плен своим землякам,
 
«гантамировцам», которые тоже находились в районе ведения боевых действий.
Я был непосредственным свидетелем, когда в Урус- Мартан, во Временный отдел внутренних дел при- возили пленных боевиков именно в сопровождении
«гантамировцев». Командир отряда, чеченец по наци- ональности, следовал буквально по пятам за группой пленных, сопровождал их при передвижении по отде- лу милиции во время медицинского осмотра и первич- ного допроса. Хотя никто пленных не трогал, не бил и практически с ними не разговаривал.
Во время нахождения под арестом боевики, даже молодежь, держались стойко – никто не плакал, не ныл, не просил о пощаде.
Вопрос о молодежи, входящей в состав бандитских формирований, особый. Возраст у них был различный, начиная буквально с четырнадцати-пятнадцати лет. Многие молодые чеченцы шли в отряды банально от безделья. Мне приходилось слышать об этом от самих малолетних боевиков. Почти десять лет в Чечне не ра- ботали школы и другие учебные заведения. Молодежи безграмотной, не трудоустроенной, просто нечем было занять себя. Многие не имели никаких средств к суще- ствованию и сидели на шее у нищих родителей.
Справедливости ради надо отметить, что часть из этих парней уже успела впитать в себя ядовитые побе- ги национализма и искренне ненавидела все, что было связано с русскими.
На этом и играли ваххабитские вербовщики, зама- нивая молодых парней в отряды сепаратистов деньга- ми, боевой романтикой, бряцаньем оружия, одурма- нивая наркотой и ваххабитскими проповедями.
О последствиях своего вступления в бандформиро- вания многие молодые чеченцы не задумывались, как не ожидали и такого крутого поворота событий – вто-
 
рой войны, беспрерывных бомбежек, артобстрелов, го- лода, жесточайшего огневого котла в Комсомольском, пленения.
Вполне вероятно, что именно эта молодежь, про- шедшая боевые столкновения, плен, физические и мо- ральные страдания, в значительной степени ожесточи- лась по отношению к федералам и впоследствии стала костяком сепаратистского движения на Кавказе.

Многие из боевиков получили обморожения, пока шли через заснеженные горы на равнину. Не было на них знаменитых НАТОвских зимних камуфляжей, в которых щеголяли перед телекамерами полевые ко- мандиры.
Одеты они были в большинстве своем, в летние брюки, кирзовые и резиновые сапоги, старенькие сви- тера и болоньевые куртки. Все грязные, заросшие и голодные.
Но, несмотря на это, бились боевики отчаянно, до последнего. Были случаи, что когда заканчивались бо- еприпасы для автоматов и пулеметов, они пользова- лись даже охотничьими ружьями и «мелкашками».
Артиллерийские обстрелы долго не приносили же- лаемого результата и не могли сломить сопротивления боевиков. Дело в том, что как только начинались ин- тенсивные обстрелы, боевики забирались в прочные подвалы, которые имелись практически в каждом че- ченском дворе. Обычно они выложены прочным кам- нем, крупными булыжниками, имеют мощную крышу, и только прямое попадание крупного снаряда способ- но разрушить такое сооружение. Мне приходилось об- щаться со стариком, который все эти страшные дни пережил в Комсомольском и получил лишь незначи- тельное ранение руки от шальной пули. С ним ничего больше не случилось, хотя от поселка практически ни-
 
чего не осталось. Он как раз и рассказывал, что все ар- тналеты пережидал в таком подвале, и подвал остался невредимым.
Кроме того, боевики прибегали к разного рода улов- кам. Например, с началом артналетов старались подо- браться вплотную к позициям федералов, чтобы обе- зопасить себя от огневой мощи артиллерии.
Гелаев сумел под покровом ночи вырваться из окружения, организовав ложные прорывы в разных направлениях. С ним ушло сотни полторы боевиков. Остальные были уничтожены или взяты в плен.

Среди лиц, задержанных за террористическую дея- тельность, в отделе некоторое время находился и один араб - эмир, идеолог ваххабизма. Он не успел удрать из Урус-Мартана с приходом федералов, и был вычис- лен оперативным путем среди мирного населения го- родка.
Эмир содержался в одном из кубриков комендату- ры под нашей охраной. Особых условий для него не создавали, и потому он вскоре весь пропылился бетон- ной пылью, густо устилавшей пол помещения. На пер- вых допросах он хитрил, делал вид, что не понимает русского языка, чертил на полу камеры какие-то ие- роглифы. Однако через несколько дней, не выдержал допросов и, прижатый к стенке изобличающими пока- заниями свидетелей, обнаружил довольно сносное зна- ние русского языка и начал давать показания. Даже адвоката затребовал.
Он же изложил и схему финансирования сепара- тистского движения из-за границы. Деньги поступа- ли на счета конкретных лиц в банки сопредельных с Чечней республик, откуда снимались уполномоченны- ми на то эмирами для финансирования движения в целом и оплаты по счетам отдельным лицам. Оплата
 
шла в долларах. Даже за продукты питания, скот в Шатое и других населенных пунктах арабы и боевики расплачивались валютой, которой, по словам местного населения, располагали в достаточном количестве.
Как выяснилось позже, в эти времена в Чечне в изо- билии имели хождение и поддельные доллары, изготов- ляемые местными умельцами в значительных объемах в Гудермесе.

Мне приходилось общаться в Урус-Мартане с ос- вобожденной из чеченского рабства пленницей, рус- ской девушкой по имени Ирина. Ее содержал при себе арабский эмир, попавший к нам в плен.
Ирина с детства проживала с родителями и братом в Грозном.
В начале девяностых в Чечне развернулась оголте- лая кампания по изгнанию не коренного населения. Людей выгоняли из своих собственных домов и квар- тир, убивали, похищали, насиловали.
В один из осенних дней 1994 года бандиты ворва- лись и в дом Ирины, избили родителей и брата, а ее похитили. После этого шестнадцатилетнюю девушку превратили в проститутку. Передавали из рук в руки. К арабу она попала из «гарема» Бараева. Содержали ее вместе с другими русскими заложницами, также похищенными в разных точках Чечни. Последним их пристанищем был районный поселок Шатой. Там их постоянно насиловали. В «свободное» время девушки выполняли работы по уборке дома, ухаживали за боль- ными и ранеными бандитами.
Бандиты превратили простую русскую девочку в сексуальную рабыню, убили в ней все понятия о деви- чьей чести, человеческом достоинстве, растоптали ее как личность.
С большой степенью уверенности можно утверж-
 
дать, что определенная часть чеченского населения до сих пор ненавидит русских, мстит им за ермоловские времена покорения Кавказа, за сталинскую депорта- цию в Казахстан. Эта враждебность подчас умело ис- пользуется антироссийскими идеологами, выливается в прямые боевые столкновения с федеральными во- йсками, в террористические акты, в избиения русских парней и глумления над русскими девушками.

В Комсомольском еще шли бои, а все администра- тивные органы района и города уже были заняты подготовкой к выборам Президента Российской Фе- дерации. На удивление работа по выборам была ор- ганизована на хорошем уровне. В городской админи- страции постоянно проходили совещания, на которых Салават довольно жестко спрашивал с глав поселко- вых организаций за недоработки в подготовках спи- сков избирателей, избирательных бюллетеней, упуще- ния в организации связи, подготовке помещений для выборов.
По его инициативе было организовано обучение ру- ководителей избирательных участков. Мне тоже при- шлось участвовать в этом семинаре, который прохо- дил в здании средней школы.
Несколько непривычно было наблюдать за ребя- тишками, бегающими в школьной форме по двору и коридорам школы и в то же время слышать громовые раскаты артиллерийской канонады, доносящейся со стороны Комсомольска. При этом шагать в окружении гражданских лиц в учебное помещение.
Семинар прошел довольно насыщенно. Люди рас- сказывали о ситуации, складывающейся на избира- тельных участках, задавали вопросы по механизму вы- борной кампании. В основном в зале присутствовали представители старшего поколения. В их разговорах
 
нередко звучали ностальгические воспоминания о вы- соком жизненном уровне простого народа в бывшей Чечено-Ингушской АССР, о хороших взаимоотноше- ниях лиц различной национальности в братской семье народов СССР.
Тяжело переживали местные жители и полный раз- вал системы образования в республике. Интересно было даже наблюдать за ходом семинара, отношением людей друг к другу, разговорами. По отношению к гла- ве администрации, председателю избиркома и другим вышестоящим чиновникам по должности чувствова- лось уважительное отношение, готовность активно вы- полнять инструкции и указания вышестоящих орга- нов и должностных лиц. Поневоле складывалось такое ощущение, как будто ты перенесся на двадцать лет назад, в старые добрые времена и присутствуешь на колхозном партийном собрании. Между собой присут- ствующие были очень дружелюбны, нередко подшучи- вали друг над другом, в том числе и над женщинами, также присутствовавшими на семинаре в качестве глав избирательных участков.
К нам, людям в военной форме, подавляющее боль- шинство участников относилось на удивление друже- любно. Этому в немалой степени способствовало наше близкое расположение к руководству района и города Урус-Мартана. Но незначительное количество участ- ников держалось по отношению к нам настороженно. В основном это были чеченцы молодого возраста.
Складывалось мнение, что базовым слоем населе- ния, которое будет способствовать стабилизации об- становки на Северном Кавказе, станет взрослое по- коление, имеющее опыт мирного сосуществования наций в советские времена.
Основной же проблемой в установлении мира в ре- гионе станет борьба за молодежь, выросшей в годы
 
вооруженного конфликта, во времена разгула нацио- нализма, материальных лишений, крови и ненависти. Естественно, что бои, вооруженные столкновения, во- инские подразделения и люди в камуфляжной форме с «чужой» территории - не лучшие аргументы в пользу прочной и нерушимой дружбы. Но в сложившихся ус- ловиях без этих «аргументов» обойтись оказалось не- возможно.
Оставалось только надеяться, что другие составля- ющие этого процесса - экономические, политические, культурные факторы, не заставят себя ждать, будут выверенными и своевременными.
Запоминающимся моментом остался неоднознач- ный подход разных слоев населения к пребыванию в регионе федеральных сил.
Представители администрации, например, заявля- ли, что присутствие войск жизненно необходимо для наведения порядка и мира в Чеченской Республике. Без опоры на войска и другие силовые структуры они не смогут что-либо серьезно решить, так как с уходом федералов власть моментально перейдет под контроль боевиков. Тем самым администрация прямо свиде- тельствовала о своей слабости, о незначительной под- держке со стороны населения, неспособности само- стоятельно решить проблему вооруженных отрядов боевиков.
И глава администрации, и его помощники прямо заявляли, что как только начнут уходить войска, они сразу же уйдут вместе с ними. Иначе с ними тут же расправятся местные бандиты и их пособники. И это было небезосновательное предположение, оно, к со- жалению, подкреплялось реальной жизнью. То, что в Урус-Мартане достаточно сил, готовых в любой момент организовать «разборки» сразу же после ухода войск, сомневаться не приходилось. Члены избирательных
 
комиссий давали понять, что на их участках немало лиц, недовольных участием местного населения в вы- борах Президента России, озлобленных персонально их активностью в избирательной кампании, деятель- ностью главы Администрации Урус-Мартана.
В отношении последнего высказывались недобро- желательные реплики во время массовых сборов на площади, его пытались обвинить чуть ли не в преда- тельстве чеченского народа и каждый раз встречали жесткий и принципиальный подход Салавата к оценке происходящих событий. Его деятельность в установле- нии нового порядка в регионе вызывала озлобленность у экстремистов, и 22 марта 2000 года на него было со- вершено покушение. Стреляли утром, из руин одного из полуразрушенных домов, прилегающих к зданию Администрации. Пуля прошла в нескольких сантиме- трах от головы руководителя района и пробила авто- машину, припаркованную возле здания.
Надо отдать должное мужеству этого человека. Не- смотря на естественный испуг и тревогу, он не отсту- пил от своих принципов, не струсил, и достойно про- вел выборы по Урус-Мартановскому избирательному округу.
Боевики ему ничего не простили, в том числе и эти выборы, и впоследствии жестоко отомстили его семье. Вторая категория населения - это женщины средне-
го и старшего поколения. Общение с ними в большин- стве своем сводилось только к одному вопросу – «Когда вы уйдете?» Они прямо и без боязни заявляли о сво- ем резком неприятии федералов, российских войск и ясно выражали ожидание их ухода из Чечни. Мне ни разу не приходилось сталкиваться с ситуацией, ког- да бы чеченка из Урус-Мартана публично выступила на защиту российских войск и политики Москвы на Северном Кавказе. Может быть, такие мысли и были
 
у кого-либо из них, у незначительной части, но афи- шировать их в той напряженной ситуации никто не брался.
По ходу подготовки выборов можно было неодно- кратно слышать высказывания в поддержку канди- датуры Путина. Никто не делал серьёзные ставки на других, даже на проживающего в Москве чеченца Де- ниева.
Из этого следовало, что местные граждане, при всей сложности происходящих в Чечне процессов, симпати- зировали Путину, считали, что именно такой человек должен быть руководителем единой России, выражали солидарность с его политическими шагами на Север- ном Кавказе.
В знаменитом призыве «Мочить террористов в со- ртире», простые чеченцы увидели не только неколеби- мую твердость Путина, но и его направленность имен- но на уничтожение террористов, а не чеченцев. Это было важным моментом в политическом сценарии в регионе, также склонившим чашу весов в пользу фе- дерального Центра.
Что запомнилось на рынках Урус-Мартана до конца марта, это старые по срокам издания газеты, жара и сплошное покрывало пыли на товарах, в том числе и на домашней колбасе, вяленой рыбе и других продуктах питания. Торговые ряды вплотную примыкали к до- рогам, на которых практически отсутствовал асфальт, зато хватало и гражданского, и военного транспорта, поднимающего за собой клубы пыли. Перед тем как скушать что-либо из приобретенного на рынке, про- дукт требовалось изрядно промыть.
Что мне понравилось в Урус-Мартане, так это ухо- женные личные подворья с большими домами из крас- ного кирпича, яблоневыми садами и ухоженными же огородами. На улицах рядами высились красивые пи-
 
рамидальные тополя.
Я знал, что неподалеку от Урус-Мартана дислоци- руется Тюменский ОМОН. Однако добраться туда мне пока не представлялось возможности.
В один из весенних дней мы с товарищем по оружию сделали своеобразную «вылазку» по окраинам городка. Нам необходимо было провести встречу с одним из ру- ководителей местной Администрации, курирующим аграрный блок. А здание этого ведомства располага- лось аккурат на окраине Урус-Мартана.
В отличие от центрального района, частный сек- тор сохранился довольно хорошо, разрушенных домов здесь было немного. За высокими заборами виднелись большие кирпичные дома, большие сады. Все красиво, прибрано. На улицах чистота, тишина и порядок.
Местные жители с недоумением разглядывали не- жданных гостей, настороженно и недоброжелательно наблюдали за нами с расстояния, не вступая в раз- говоры. Похоже, некоторые из них были неприятно удивлены таким вольным визитом двух федералов по населенному пункту.
Мы держали оружие наготове, справедливо предпо- лагая возможные обстрелы и другие провокации.
Однако, все обошлось благополучно, и мы зашли в одноэтажное кирпичное здание, где находился район- ный отдел сельского хозяйства. Встретили нас весьма приветливо, радушно. Мы обсудили все интересующие нас вопросы о перспективах развития сельского хо- зяйства района.
Узнав, что я держу путь на Шатой, начальник от- дела буквально расцвел от радостных воспоминаний:
- Какой район хороший был! В советские времена я оттуда мед возил, на всю республику заготавливал! А сколько там дикого зверя было - кабаны, яки! Хвойные леса! Охота просто изумительная! Вот сейчас на респу-
 
бликанском уровне решаем вопрос, чтобы туда опять яков заселить. За время войны их всех перестреляли, а они в свое время здесь очень хорошо прижились.
Мы беседовали, как старые знакомые, с ностальги- ей о прежних временах, когда не было войны между советскими народами, националистического разгула, ненависти, разрухи.
Через две недели мы смогли соорудить в одном из кубриков подобие бани. Печь установили наподобие
«буржуйки», трубу вывели в окно. После того как печь накалялась, и согревалось ведро воды, можно было на- чинать помывку.
Право первой помывки наш старшина из Омска предоставил мне. Какое удовольствие было окатиться горячей водой в кубрике, окутанном не только дымом, но и паром! В заключение я даже плеснул водичкой на плоский булыжник, положенный на «буржуйку». По мысли творцов помывочной, именно в этом камне и заключался основной «смак» бани, и от него пар дол- жен был нагревать наши тела. Однако неожиданно для меня, едва первые капли воды упали на булыж- ник, как он взорвался подобно снаряду и разлетелся горячими осколками по всей «парилке». Раскаленные осколки прожгли пакет с вещами. Только чудом ни один из осколков не угодил в меня.

Из Урус-Мартана, по окончании срока команди- ровки, выезжал личный состав Временного отдела внутренних дел. Прибыла долгожданная смена. За- вершилась самая тяжелая фаза боев в поселке Ком- сомольском, и липецкие милиционеры в полной мере познали их на себе.
В суматохе загружались автобусы «ИКАРУСы», на которых прибыла смена. Мы вместе с Рустиком реши- ли отправиться вместе с ними в Моздок за пополнени-
 
ем.
Часа два ушло на то, чтобы выехать от места дис- локации ВОВД за Урус-Мартаном. Народ пил по рус- скому обычаю на «дорожку», руководству приходилось лихорадочно разыскивать убывающих бойцов в раз- ных каморках, где разливались «посошки». В результа- те один сотрудник отдела так и остался спать в бане.
Колонна шла под охраной БТРов, напряжение было велико. В каждую минуту, пока колонна шла по чечен- ской территории, она могла подвергнуться обстрелу. Поэтому оружие было на руках, и в каждую минуту все были готовы вступить в бой. Особенно сильно ощуща- лось напряжение на первых километрах от Урус- Мар- тана, когда сзади грохотали раскаты боя.
Все понимали, что крови в Комсомольском проли- то много, что чеченцы готовы мстить за смерть своих земляков, а в окрестностях Урус-Мартана много мел- ких, но хорошо вооруженных бандгрупп. А то, что они умело расправляются с колоннами федералов, многие из убывающих знали по печальному опыту. Никому в эти минуты не хотелось попасть в засаду, когда гра- натометы сжигают транспорт, а пулеметы и автоматы кромсают выскакивающих из машин и БТРов бойцов. Особенно тогда, когда этот кошмар готов вот-вот за- кончиться, когда через несколько часов автобусы за- петляют по гостеприимной осетинской земле, и весь этот кошмар благополучно останется за спиной.
Когда колонна начала пересекать Шалинский рай- он, сотрудники милиции немного успокоились, и по кругу пошла бутылка с водкой. За ней вторая, третья. Через полчаса многие бойцы опьянели, и в автобусе начался неконтролируемый выход негативных эмоций – кто-то кричал угрозы в адрес ваххабитов и чеченцев, кто-то плакал, кто-то рассказывал о своих подвигах.
Чем дальше колонна удалялась от Урус-Мартана,
 
тем основательней напивался личный состав отдела. Обстановка в «ИКАРУСе» все больше накалялась и гро- зила перерасти в рукопашную.
Один из бузотеров, узнав, что мы не сотрудники милиции, устроил истерику и требовал, чтобы мы по- кинули автобус.
На очередной остановке к нам подошел командир ОМОНа.
- Парни, - предложил он, - переходите к нам. Народ на нервах после пережитого, некоторые становятся просто неуправляемыми.
И уже в автобусе с горечью продолжил:
- Мы пятерых сотрудников здесь потеряли. Вот нам не до пьянок. Через полгода снова сюда возвращаться.
Он с гордостью посмотрел на своих подчиненных:
- Ни один не отказался!
Омоновцы, прошедшие мясорубку Комсомольска, вели себя достойно и спокойно: кто-то тихо беседовал друг с другом, кто-то дремал в полутемном салоне, кто- то отрешенно глядел на ночной пейзаж, пролетающей за окном автобуса грозной Чечни.

В Северную Осетию прибыли глубокой ночью. Ми- нутная остановка – и мы уже провожали взглядами уходящую в ночь колонну.
Моздок! Даже глубокой ночью здесь дышалось легко и спокойно.
По ночному городу спокойно прогуливались мирные жители, теплый ветер тихо трепал зеленую листву де- ревьев в аллеях и парках.
Мы остановили такси и через десять-пятнадцать минут были у здания Управления.
- Некуда принимать, - посетовал дежурный, - все места заняты, в общежитии тоже все битком набито – пополнение прибыло.
 
- Мы-то как раз и прибыли за пополнением, - объ- яснил я ему, - Из Шатоя прибыли. Не на улице же нам ночевать!
- Так и быть, поднимайтесь на второй этаж, - при- нял решение дежурный, - там прапорщики в большом зале. Потеснятся!
В огромной комнате расположилось человек сорок пополнения. В форме, с оружием в руках, без знаков различия мы вошли в комнату, и сразу же нашли себе свободное место в углу большой комнаты.
Ребята, которые не спали, с интересом начали раз- глядывать нас - пропыленных в дороге бойцов. Мыть- ся нам, впрочем, как и всем присутствующим здесь, было негде.
Мы поздоровались с ребятами, достали сухой паек и сели к бодрствующей компании.
- Давайте за встречу, - дружелюбно предложил по рюмке крепкий, розовощекий прапорщик.
Все подняли рюмки, чокнулись и выпили. Потом долго ели, пили чай, разговаривали.
- Так вот, смотри, братишка, - пояснил мне кре- пыш, - направили нас сегодня на комиссии в самое пекло, в Шатой, а туда, говорят, даже еще дорога не открыта – бои идут. Вот какие дела! Я с Денисом туда откомандирован, а Витя в Шелковскую. Там, говорят, лафа, спокойно.
- Это так, - подтвердил мой товарищ.
- Слушайте парни, а вы-то сами откуда будете? - не- громко, чтобы не будить спящих, поинтересовался у нас новобранец.
- Из Урус-Мартана, а будем работать в Шатое.
- Откуда?- вытаращил глаза прапорщик. Остальные зашевелились, с удивлением разгляды-
вая нас.
- Я же сказал - мы прибыли из Урус-Мартана.
 
- А ты кто?
- Начальник Шатойского отдела.
Собеседники на секунду затихли. Как это – в общей компании за бутылкой водки, с анекдотами про секс – и начальник отдела безопасности?!
Прапорщики смущенно отодвинулись подальше от гостей в сторону.
- Ничего себе!- растерянно пробормотал словоохот- ливый прапорщик, - а мы тут базар развели.
- Да все нормально, не переживай, - похлопал я его по плечу.
- А как там сейчас, в Чечне? - посыпались вопросы из разных углов, - Говорят, там наши ребята каждый день под обстрелами, есть убитые и раненые.
- Да, есть. И бои идут тяжелые, и по ночам стреля- ют, и колонны подрывают. Всего этого нам придется хватить по полной. Особенно тем, кто попадет в гор- ные районы Чечни.
- Товарищ подполковник, возьмите меня к себе, - неожиданно обратился ко мне худощавый брюнет,
- Мы с Краснодарского Управления втроем прибыли, а меня водителем определили в Шелковской отдел. Я хочу быть вместе с вами.
Я внимательно всмотрелся в загорелое лицо прапор- щика, слабо освещенное тусклым светом.
- Друг, в Шелковской тебе будет спокойнее - там мир, там не стреляют. А с нами, в горах, ты можешь запросто погибнуть. Особенно водителем. Каждый вы- езд там – испытание судьбы. Дороги часто минируют, устанавливают фугасы, обстреливают из засад.
- Ты чего, Витек?- загалдели вокруг товарищи, - крышу снесло? Жить надоело?
- Возьмите меня с собой, - настойчиво повторил прапорщик, - я не подведу вас.
У меня поневоле спазмом сжало горло. Вспомнились
 
ряды окровавленных тел молодых бойцов, сложенных штабелями у вертолетной площадки Комсомольского. Им бы жить еще и жить, а война поставила на них крест. Этот прапорщик еще не видел боев, руин, по- гибших, а рвется туда, где льется кровь.
Похоже характер у парня крепкий.
- Хорошо, - согласился я, - если к утру не передума- ешь, переговорю с кадровиками. У нас сейчас неком- плект по водителю. Никто не хочет к нам ехать.
Чернявый радостно откинулся к большеголовому, светловолосому толстячку:
- Вот видишь Денис, теперь вместе будем!
- Однако! - удивленно мотнул тот головой, - но все равно ты молодец!
- Наливай! - предложил черноусый, и все потяну- лись к Денису со стаканами в руках.
- Разрешите, товарищ подполковник? - вежливо об- ратился тот ко мне, протягивая бутылку водки.
- Наливай, дружище, - дружелюбно согласился я, - пока на отдыхе – можно.
По кругу пошла буханка хлеба, захрустел лук, запах- ло чесночком.
Улеглись спать далеко за полночь прямо на полу на старые матрасы. Многие из ребят нервничали, спали плохо, некоторые стонали во сне.
Следующий день выдался удачным. Мне не только распределили водителя – добровольца, но и выделили для отдела новенький «УАЗ -469» и сухой паек на не- сколько недель.
После обеда наш «кортеж» двинулся в Чечню.

26 марта 2000 года нашу группу в количестве де- сяти человек в спешном порядке загрузили на крытую тентом автомашину «ГАЗ-66» и повезли на вертолетную площадку, которая находилась в районе расположения
 
войсковой группировки. Мы взяли с собой самое необ- ходимое, в расчете на то, что мебель, дизельную уста- новку, кровати мы перевезем в Шатой позже - после того как обживемся там, и немного разрядится опера- тивная обстановка в Аргунском ущелье.
Нам пришлось подождать с полчаса, пока из Ханка- лы прилетел «МИ-8».
Сразу после его приземления, автомобиль с нашей командой стремительно подкатил вплотную к верто- лету.
Воздушный поток от лопастей воздушной машины дул с такой силой, что буквально валил с ног.
- Быстрее загружайтесь, - закричал сопровождаю- щий нас «альфовец», - надо торопиться.
Похватав оружие, вещмешки и баулы с сухим пай- ком, мы с товарищами устремились к вертолету. Ми- нут через десять погрузка была завершена. Буквально бегом мы перетаскали из автомашины наши пожитки, попрощались с Урус-Мартановскими ребятами и по- грузились в вертолет.
Взревели моторы, и мы быстро начали набирать вы- соту. Вертолет поднялся над огромным полем. Полем боя, что раскинулось вокруг маленького селения Ком- сомольского, где бои шли с 3 по 26 марта 2000 года, где лилась кровь и гибли люди.
Сверху была видна вся панорама событий, продол- жающихся до сих пор вокруг Комсомольского. Поселок лежал в руинах, во многих местах виднелись дымящи- еся дома, горящие постройки, видны были цепи спец- назовцев и солдат, ведущих «зачистки» дворов. Немно- го в стороне огромным серо-зеленым одеялом военной техники, палаток, раскинулась ставка федеральных сил.
Вертолеты взяли курс на юго-восток, в сторону Гру-
 
зии.
«Ми-8» шел в сопровождении «крокодилов»- двух
«МИ-24». В любую минуту с гор Аргунского ущелья, за- битого чеченскими боевиками, мог открыться смерто- носный огонь. И мы, видевшие смерть на земле, с на- пряжением думали о том – не будет ли продолжения губительного боя в воздухе. Все сидели в напряжении, с тревогой ждали обстрела крылатой машины боеви- ками, что в этих местах не было редкостью. Вертолеты то и дело выпускали по сторонам тепловые ракеты на случай обстрела с земли.
Вскоре перед нами показались заснеженные горные хребты Аргунского ущелья. Местами вертолет делал виражи, резко сваливался вниз, и внутри все обры- валось, захватывало дух, пол вертолета словно уходил из-под ног куда-то вниз, и хотелось за что-нибудь ух- ватиться, чтобы прекратить падение.
Все напряженно вглядывались через иллюминато- ры в мелькавшие по ущелью развалины – все, что оста- лось от горных селений.
- Здесь недавно бои сильные шли, - объяснял сопро- вождающий, стараясь перекричать шум винтов, - вах- хабитов гнали со стороны Шатоя на равнину, и все се- ления разбомбили.
Вскоре в иллюминаторе показался огромный котло- ван, и мы пошли по кругу на снижение над руинами какого-то крупного населенного пункта.
- Бог ты мой, неужели Шатой? - вопросительно по- смотрел на меня капитан Чудов.
- Не знаю, - ответил я, разглядывая руины. Вертолет сделал круг.
- Шатой, - крикнул сопровождающий, - пригото- виться к высадке!
Вертолет левым креном пошел на посадку. «Кроко- дил» продолжал барражировать над нами, контроли-
 
руя ситуацию.
На небольшой площадке, на окраине поселка, нас уже ждали несколько человек – комендант и офицеры комендатуры.
- Наконец-то пожаловали, - укоризненно засмеялся комендант, - а то мы здесь вас уже заждались!
Мы бегом выгрузили свои вещи из вертолета, и он тут же взмыл в небо.
Спускаясь с горы, мы настороженно оглядывались вокруг. Впечатление складывалось двоякое. С одной стороны приятно поражали красотой окрестные места Шатоя, с другой поражал масштаб разрушений насе- ленного пункта.
Шатой располагается в живописном котловане Аргунского ущелья, на правом берегу бурной горной реки Аргун. Невысокие горы покрыты густым лесом из хвойных и лиственных пород деревьев.
Самая ближняя из гор называется Бадук. Оказыва- ется, эти места исторически связаны с войсками рус- ского генерала Ермолова. В Шатое стоял казачий от- ряд. На этой горе пасли лошадей.
Население этого горного селения в лучшие годы на- считывало примерно шесть тысяч человек. Но в это время, по словам коменданта Шатоя, в поселке про- живало около пятисот человек. Остальные либо выеха- ли за пределы района, либо проживали в близлежащих населенных пунктах – Борзое, Памятое, Асланбек - Ше- рипово и других селах.
Часть мирного населения убыла к своим родствен- никам в Ингушетию, где боевые действия не велись, и народ жил спокойной, зажиточной жизнью.

С высоты вертолетной площадки виднелись отдель- ные красивые дома, подворья, но общее впечатление было ужасающим.
 
Почти полная разруха! Уничтожено было процентов семьдесят жилого и административного фонда посел- ка.
Мы ехали по Шатою и с тоской созерцали губитель- ную силу современного оружия. Улицы были буквально завалены руинами, битым кирпичом, осколками ши- фера. На месте жилых домов зияли огромные воронки от ракет и авиационных бомб. Глубиной наверно ме- тров по семь, не меньше!
У многих строений сорваны крыши, выбиты стены и оконные стекла.
На въезде в поселок красовалась зловещая надпись
«Добро пожаловать в ад», на стенах глинобитных доми- ков белой краской местные жители написали полити- ческий лозунг: «Яндарбиев - наш президент».

Наше подразделение расположилось в частном под- ворье, через дорогу от штаба районной комендатуры. Здесь, в одном из домов, уже квартировалась комен- дантская рота.
С улицы двор был огорожен металлическим забором зеленого цвета. Сразу за забором стоял маленький гли- нобитный домик, а в глубине располагался простор- ный, кирпичной кладки дом, в котором расположилась комендантская рота. На задах двора был обширный огород, спускавшийся в сторону реки Аргун.
Самой большой ценностью здесь оказалась водопро- водная колонка, которая к нашему счастью находилась в рабочем состоянии. Вот где мы от души намылись и наплескались! Правда, позже нам иногда приходилось ездить с флягами за водой на источник, потому что пе- риодически случались перебои с водоснабжением.
Наш отряд разместился в глинобитном домике. Ни- каких гражданских хозяев здесь в эти дни не было, и кто они такие мы не знали. Мы в спешном порядке за-
 
тащили в помещение свои вещи, документы, оружие и начали рассматривать наше новое жилище.
Крыша оказалась наполовину разбитой. На кухне отсутствовала рама, и окно было затянуто какой-то плотной дерюгой. Это строение в случае боя не мог- ло выдержать никакого обстрела. Его запросто мож- но было проткнуть ломом, потому что стены сделаны из веток деревьев, которые можно разглядеть из-под обвалившейся штукатурки. Прямо как будто корзину кто-то сплел, а не дом построил. На стены толстым сло- ем намазана глина с соломой – штукатурка. Потом до- мик побелили – и жилище готово!
В принципе – жить можно. Правда сырыми весен- ними ночами в домике было довольно холодно, и в та- кие часы людей выручала большая печь, выложенная на кухне. Собственно говоря, дом и состоял из кухни и одной просторной комнаты. Печка большая, ши- карная! Она давала много тепла, но и требовала мно- го топлива. Про уголь в Аргунском ущелье уже давно забыли, но и с дровами сложилась катастрофическая ситуация. Их попросту не было, хотя леса вокруг стоя- ли вековые.
Кроватей в доме не оказалось, и все спали на полу в спальных мешках. Так как установилась сырая холод- ная погода, многие сотрудники простывали, а Рустик даже попал в больницу с двусторонним воспалением легких. Когда он заболел, мы выделили ему единствен- ную кровать, которую накануне «комендачи» принес- ли для меня, и от которой я принципиально отказался. Негоже было в боевой обстановке барствовать среди своих.
Комендант объяснил, что другого здания, где нам была бы обеспечена элементарная безопасность, сей- час в поселке просто не найти. Почти все дома раз- рушены. В немногих уцелевших живут по нескольку
 
семей.
Каждый день в Шатое в эти времена обычно завер- шался ожесточенной стрельбой. Как нам рассказали в комендантской роте - бандиты посылали с окрестных возвышенностей несколько очередей по комендатуре и смывались. После этого федералы открывали по вы- сотке ожесточенную пальбу из всех видов оружия.
После одного из ночных обстрелов с горы Бадук, нам пришлось менять дислокацию связистов. Пуля- ми боевиков были повреждены автомобильные радио- станции.
Через некоторое время у меня сложилось впечатле- ние, что нередко федералы обстреливают высотку и без провокаций, в профилактических целях. Причем частенько к такой стрельбе подключались офицеры штаба комендатуры, которые находились на значи- тельном удалении от караульных постов. Вероятно для того, чтобы разогреть кровь, а может сбросить выхлоп адреналина.
За все время пальбы по горе, ни одного убитого или раненого боевика с этих высоток войсковая разведка комендатуры в гарнизон не доставляла.
Первые дни мы присматривались к людям, при- выкали к незнакомой местности. Выходы в Шатой организовывали с соблюдением всех мер боевой пре- досторожности. Выдвигались в случае оперативной необходимости, группами по три человека. В пути сле- дования рассредоточивались в треугольники, прикры- вали друг друга, автоматы всегда держали наизготов- ку, внимательно осматривали близлежащие высотки и подворья, чтобы не допустить внезапного обстрела. Местные жители недоуменно и настороженно разгля- дывали наши маневры. Однако, через некоторое вре- мя мы успокоились, так как никто здесь в нас не стре- лял, и ребята стали свободно перемещаться по селению
 
самостоятельно.
Местное население мы воспринимали с опаской, ожидая от них подвоха и вооруженных провокаций. Чеченцы отвечали тем же. Они не знали, чего можно ждать от прибывших в этот горный район сотрудни- ков безопасности.
Национальный вопрос в Шатое был к этому времени решен кардинальным образом – Чечня для чеченцев! Во всем селении проживала одна пожилая русская женщина, и то только потому, что была замужем за чеченцем, родила ему троих детей и проживала здесь вместе с ними. Она выполняла в Шатое функции фар- мацевта на дому, продавала столь необходимые здесь самые примитивные лекарственные препараты. Люди относились к ней очень хорошо и постоянно шли к ней за помощью.
Первое знакомство с населением состоялось в ко- мендатуре. В штабе уже были свои постоянные пред- ставители местного населения в лице глав сельских ад- министраций, их помощников, священнослужителей, бывших работников местной милиции.
В комендатуру каждый день прибывали жители Шатоя и других населенных пунктов с просьбами о выезде за пределы района и оформлении пропусков, о получении гуманитарной помощи, об оказании меди- цинской помощи. Здесь же происходили и наши пер- вые знакомства с местным населением. Обычно люди собирались группами возле ограды комендатуры, ку- рили, разговаривали, делились проблемами и новостя- ми.
В процессе общения с горцами стало понятным, что люди в массе своей тянутся к нормальной жизни, хо- тят мира и упорядочения социально-бытовых условий.
Ночью Шатой федералами практически не контро-
 
лировался. Никто из силовиков не хотел рисковать жизнью, а потому шли бесконечные разборки по во- просу того, кто должен контролировать районный центр - милиция или военные. В конечном итоге ко- мендант дал распоряжение комендантской роте, и но- чью по поселку то и дело сновал комендантский броне- транспортер.
Правда через некоторое время мы зафиксировали среди местного населения разговоры о том, что с эки- пажем БТРа можно якобы «договориться», и контрак- тники обеспечат проезд по контролируемой террито- рии без проверки на блокпостах.
Эта информация выглядела весьма правдоподобно, ибо в ряды контрактников в ту пору было набрано не- мало лиц, чье прошлое не являлось безупречным, а не- которые из них были подвергнуты на гражданке уго- ловному наказанию.
В связи с этим были приняты меры по проверке лиц из числа контрактников, вызывающих сомнения в своей надежности.
Первыми нашими боевыми товарищами на ша- тойской земле стали ребята из комендантской роты. Командовал ротой майор Асхат, боевой офицер, про- шедший Афганистан, награжденный орденом Муже- ства. И в Афганистане, и в Таджикистане ему немало пришлось повоевать с боевиками. На первых порах он вводил нас в курс событий в Шатое, знакомил с людь- ми, делился боевым опытом, помогал в бытовом плане. С его помощью мы посетили армейскую баню, полу- чали хлеб, ходили на стрельбища, где пристреливали вновь полученное оружие, осваивали навыки стрельбы
из гранатометов.
К слову, посещение армейской передвижной бани оставило в нашей памяти неизгладимое впечатление. В реальности «баня» представляла из себя палатку боль-
 
ших размеров из собственно помывочной и маленько- го «предбанника».
В тот вечер было холодно, моросил мелкий дождь и дул порывистый ветер. Нас собралось человек семь. Мы взяли с собой чистое белье, полотенца и направи- лись на берег реки Аргун, где была установлена поход- ная купальня. По дороге нам встретился прапорщик из комендатуры, который заведовал хозяйственными делами. Плотного телосложения, усатый хохол нес под мышкой полосатого дикого кабанчика.
Мы поздоровались с ним.
-На помывку?- добродушно поинтересовался пра- порщик, и тут же продолжил, - тик мне уже сообщили. Ступайте с богом! Там все готово. Мойтесь, воды на всих хватит.
-Василий,- заинтересованно обступили мы вояку, -а это у тебя откуда? И зачем он тебе?
-Да вчорась ребятки притащили из разведки. Хрюшка на мине подорвалась, а его спиймали. Може виткормлю. Здоровый хряк буде!
В это время к нашему разговору подключился мест- ный житель, случайно оказавшийся возле нашей ком- пании:
- Ничего у вас не получится,- заявил он, -дикие по- росята без свиньи не вырастают в неволе. Мы несколь- ко раз пробовали - они не выжили.
- Бог даст вырастет,- убежденно погладил Василий поросенка,- хай живе у мэнэ, там побачимо що буде,
- и он вперевалочку зашагал в сторону комендантской роты.
Мы гуськом потянулись дальше.
Пока раздевались в предбаннике – замерзли. За по- логом предбанника было довольно тепло, в большом котле грелась вода, через большой патрубок в палатку подавался горячий воздух. Мы разместились на дере-
 
вянных лавках, хорошо вымылись и постирали белье. Потом мы долго пили крепкий чай на кухне и вспо-
минали жизнь и службу, до командировки в Чечню.

Трудности в управлении комендатурой в Шатое, как вероятно и в других районах, возникали в первую очередь в связи с тем, что только офицерский состав и прапорщики были кадровыми военными.
Все остальные проходили службу по контракту. Это была довольно разношерстная и неординарная публи- ка. Кого здесь только не было! Начиная от нормальных, порядочных парней, которые и к службе относились добросовестно, и деньги свои зарабатывали честным трудом, и кончая такими ухарями, которым явно были уготованы судьбой места не столь отдаленные.
Несколько позже, уже в процессе работы, выяви- лись факты, когда местные чеченцы, поддерживаю- щие связи с боевиками, выясняли во время неофи- циального общения у контрактников такие моменты, которые уж никак нельзя было сообщать гражданским лицам.
Например - где изымалось оружие и боеприпасы военнослужащими комендатуры, кто конкретно из местных жителей указал на места их складирования, каковы ближайшие планы по перемещению частей гарнизона.
Некоторые федералы попросту забыли о том, что какие бы добрые чувства мы ни питали к простому че- ченскому народу, ситуация здесь сложилась очень «не- простая». Реально шла война. Война с весьма много- численными националистами, которые не собирались в скором времени прекращать вооруженной борьбы с федеральной властью.
Как раз лица из этой категории и их пособники со- бирали разведывательную информацию о российских
 
войсках, а затем организовывали засады на войсковые колонны, совершали террористические акты, расправ- лялись с гражданами, вставшими на путь деятельного сотрудничества с федеральными властями.
Среди контрактников ходили разговоры о том, что за деньги военнослужащие провозят гражданских лиц, среди которых вполне могут быть и боевики, по всем дорогам и через блокпосты. Провозят в бронетран- спортерах и закрытых автомашинах. Такса за подоб- ную услугу - одна тысяча рублей.
С подобными вопросами необходимо было разо- браться в срочном порядке.
А через некоторое время были получены сведения, в правдивости которых мы на первых порах даже усомнились. Сообщалось, что высокопоставленный военный помогает перемещению по ущелью местно- го населения и, возможно, боевиков. Немедленно был проведен опрос личного состава блокпостов. Выясни- лось, что несколько раз через посты проходили маши- ны, сопровождаемые армейским полковником.
Вскоре из разных источников нам начала поступать информация в отношении полковника Министерства обороны Александра Савченко, который, якобы, и был причастен к осуществлению подобных операций.
Через Особый отдел ФСБ бригады был сделан за- прос в Министерство обороны РФ.
Ответ буквально шокировал нас!
Оказалось, что полковник Савченко действительно ранее проходил службу в 19 МСД, в должности заме- стителя командира дивизии по воспитательной работе. Но в 1998 году за упущения по службе был отстранен от исполнения обязанностей и представлен к увольне- нию в запас по достижению пенсионного возраста и состоянию здоровья. Однако, вместо увольнения по невыясненным причинам оказался в Чечне, где решал
 
вопросы улучшения своего финансового положения.
Требования руководства Министерства обороны вернуть Савченко во Владикавказ и уволить его с во- енной службы почему-то оказались не выполненными. Так чем же в действительности занимается этот че- ловек в Чечне? В горном районе, находящемся в зоне
боевых действий?
Чтобы разобраться в сложившейся ситуации, мы приняли решение задержать полковника Савченко и провести соответствующее разбирательство. Который вообще-то и не прятался, так как его просто-напросто никто не искал. Он постоянно наносил визиты в во- йсковые и правоохранительные подразделения, «укре- плял» в неофициальной обстановке личные контакты с руководством и личным составом гарнизона.
На задержание проверяемого были ориентированы все блокпосты и подразделения милиции.
И вскоре захват состоялся.
9 апреля полковник Савченко спокойно миновал блокпост на въезде в Шатой, приветствуя сотрудни- ков милиции как своих старых знакомых. Его фор- ма, удостоверение личности старшего офицера, лич- ное знакомство с представителями гарнизона давали практически стопроцентную гарантию безопасности проследования через Аргунское ущелье, вплоть до рав- нинных районов Чечни. Поэтому и в этот раз он не ис- пытывал никакого беспокойства.
Однако, наряд блокпоста уже информировал руко- водство милиции о прибытии Савченко. За рулем кры- того тентом ЗИЛа 131 сидел военнослужащий срочной службы, который и не подозревал, какой он везет груз. Савченко двигался в сопровождении местных жите- лей, следовавших на автомашине Жигули. В их числе находились представители районной администрации, священнослужители и бывшие сотрудники милиции.
 
В районе рынка весь эскорт был задержан и достав- лен в сопровождении охраны к зданию временного от- дела милиции. Когда же ЗИЛ доставили к зданию вре- менного ОВД, ситуация приобрела серьезный оборот. Оказалось, что в кузове автомобиля вместе с коврами, похищенными из покинутых местным населением до- мов, находятся раненные боевики. Руководство гарни- зона вступило с ними в переговоры с предложением сдаться, но задержанные оказали вооруженное сопро- тивление. После чего трое арабов были уничтожены шквальным огнем ОМОНовцев.
В процессе последующего допроса Савченко под- твердил, что проходил службу во Владикавказе в долж- ности заместителя командира дивизии. Затем, якобы, был откомандирован в распоряжение кадров Минобо- роны, долго не мог получить обещанной ему кварти- ры, болел, столкнулся с финансовыми затруднениями, после чего решился подзаработать в горных районах Чечни. Под прикрытием своих погон, которые носил пока на вполне законных основаниях.
Мы-то поначалу предполагали, что кто-то исполь- зует поддельные документы, или боевики запускают дезинформацию органам безопасности в отношении военнослужащего федеральных сил.
В ходе допроса Савченко сознался, что знал о том, что перевозил боевиков, но ему нужны были деньги. Подобных «ходок» по Аргунскому ущелью у него было несколько. Вывозил он боевиков и других желающих из местного населения небольшими группами, каждый раз получая гонорар. В общей сложности Савченко успел набрать несколько тысяч долларов и почти сто тысяч рублей.
Я в тот день находился в станице Наурской, на со- вещании, организованном руководителем Чеченской Республики Николаем Кошманом.
 
Узнав по радиостанции о развернувшихся в Шатое событиях, я доложил начальнику Управления ФСБ о задержании Савченко.
- Немедленно отправляйся на место и привези Сав- ченко сюда! - поставил мне задачу генерал.
Как перевозить такого человека по территории мя- тежной Чечни в ночное время, рискуя нарваться вме- сте с ним на многочисленные засады боевиков, оста- валось вопросом? Мне же оставалось только выполнять приказ.
Однако, вечером, когда я прибыл в Шатой, оказа- лось, что Савченко вместе с остальными задержанны- ми уже находится у сотрудников Особого отдела ФСБ войсковой бригады, в Борзое. Они сообщили мне, что вопрос о передаче задержанных в штабную группи- ровку уже согласован с командованием. Я поставил об этом в известность начальника Управления.
На другое утро в Борзой прилетел вертолет из Хан- калы. Туда были загружены пластиковые мешки с ара- бами, полковник Савченко и его пособники из числа местных жителей.
Примерно через месяц местных жителей отпустили домой. В их действиях не было установлено состава преступления.

Кстати, в процессе этой работы было установлено, что неотработанной оказалась и так называемая си- стема пропусков. Выдача пропусков для передвиже- ния по Чеченской Республике осуществлялась через комендатуры, и персональную ответственность за их выдачу несли коменданты.
В принципе, система правильная и направленная на регулирование массовых перемещений населения в кризисные периоды, ограничение передвижения тер- рористов по территории республики, их оперативное
 
выявление и задержание.
Однако на практике она не всегда оказывалась эф- фективной, в том числе и в Шатое.
Книги выдачи пропусков нередко велись штабны- ми писарями безалаберно. Установить, кто из пред- ставителей руководства комендатуры выписывал про- пуск, подчас не представлялось возможным, так как соответствующая графа в журнале бывала попросту не заполненной. Кому он выписывался – аналогичная ситуация. А пропуска - то нет! Кто конкретно по нему убыл из ущелья через блокпосты, куда направился? Сплошные вопросы.
Тем более, что бланки пропусков не являлись доку- ментами строгой отчетности, и, если даже они были утеряны или выписаны в нарушение установленных правил, никто ответственности за это не нес. Любую умышленную ситуацию, когда пропуск мог быть вы- писан боевику за деньги, можно было объяснить не- внимательностью, поспешностью в оформлении и вы- даче документа. И отделаться в итоге легким испугом. При такой ситуации имелись реальные возможно- сти ухода боевиков и их полевых командиров из зоны боевых действий в мирные районы. С учетом этих об- стоятельств, была проведена дополнительная работа по усилению контроля за ведением пропускного режи- ма в районе проведения контртеррористической опе-
рации.
В то же время, приходилось с сожалением конста- тировать тот факт, что пропускная система создавала массу осложнений в жизни простого человека. Каждый день приходилось наблюдать томящуюся толпу наро- да у ворот комендатуры. Часами люди простаивали в ожидании заветного документа. Иногда в комендатуру приходилось наведываться не один раз - то комендант в отъезде, то куда-то писарь ушел, то кто-то заболел,
 
да мало ли в жизни бывает проблем. А люди пешком приходили из дальних сел. Рейсовые автобусы между населёнными пунктами не ходили, а своя машина в бедных горных районах имелась далеко не в каждой семье. Среди приходивших за документами хватало и женщин, и стариков.
Неловко было наблюдать, как они заискивали перед представителями гарнизона, вхожими к коменданту, прося о помощи в оформлении пропуска. Особенно, когда в силу каких-то жизненных обстоятельств, тре- бовалось срочно выехать в другой район Чечни.
Надо отдать должное и коменданту Шатойского района и офицерам гарнизона. В большинстве своем они старались помочь населению, как могли. Хотя, по разным причинам, им это не всегда удавалось.
Мое личное знакомство с местным населением на начальном этапе состоялось именно через комендату- ру.
Прежде всего, комендант познакомил меня с главой Администрации Шатойского района Дузаевым Саид- Хасаном Тагировичем. Это произошло буквально на следующий день после нашего прибытия в Шатой.
Валерий Борисович пригласил меня вечером к себе в штаб комендатуры для знакомства с руководством района и комендатуры. Оно благополучно состоялось непосредственно в кабинете коменданта и сопрово- ждалось распитием некоторого количества спиртного, позволившего довольно быстро установить дружеские отношения сторон. Роль тамады взял на себя Дузаев. Хороший оратор, психолог по натуре, он знал массу интересных анекдотов, обладал большим жизненным опытом и щедро делился с присутствующими своей энергией, оптимизмом, знаниями.
Вечер прошел весело. В ходе общения с главой Ад- министрации стало известно, что его родители про-
 
живают в поселке Борзой, который находится в не- скольких километрах от Шатоя. Много лет он работал в системе строительства, руководил строительными ор- ганизациями в Грозном. Некоторое время возглавлял Администрацию Советского района, но с приходом к власти Масхадова, вынужден был вместе с российски- ми войсками покинуть Чечню.
Все эти годы Дузаев жил и работал в Москве.
А в начале 2000 года, по просьбе полномочного представителя Президента Российской Федерации по Чеченской Республике Николая Павловича Кошмана, он с командой федералов, прибыл в Шатой для вос- становления конституционного порядка в Аргунском ущелье.
Под здание комендатуры федералы заняли пусту- ющий дом, у которого сохранилась крыша и стекла в окнах. Здесь не только начинали организовывать дея- тельность официальных структур района, но и жили, питались и спали. Подчас прямо в кабинете комендан- та.
В первые недели пребывания в Шатое, без милиции и органов безопасности, глава района, комендант и офицеры штаба сами охраняли здание комендатуры с оружием в руках.

В Шатое я впервые столкнулся с неоднозначной трактовкой ситуаций, связанных с разрушением на- селенных пунктов. На восстановление школ, больниц, детских садов и других объектов Федеральным цен- тром в 1995-1996 годах постоянно выделялись финан- совые средства.
После их дележа в Грозном, остатки поступали на места. На их меньшую часть возводился фундамент, часть стен, а затем лица, имеющие доступ к бюджет- ным деньгам, вступали в преступный сговор с бан-
 
дитами. А как только начинался обстрел, а иногда и раньше его, боевики выходили из населенного пункта. В результате обстрелов никто из полевых команди- ров и членов их отрядов практически не нес потерь, а
рушились жилые дома простых людей.
Чиновники же оперативно представляли наверх до- кументы о разрушении якобы полностью возведенных объектов - больниц, школ, административных зданий. Деньги делились между участниками преступной ком- бинации.
Существовали и другие каналы хищения бюджет- ных средств. Мне не приходилось сталкиваться с не- фтяными, бензиновыми делами, на которых, судя по публикациям в печати, в Чечне делали большие деньги все, кто имел к этому доступ. Независимо от сторон
«баррикад». Чем выше уровень индивида, втянутого в этот бизнес, тем выше доходы.
Почти во всех населенных пунктах Чечни нет бен- зоколонок. Прямо на улицах торговали бензином, ку- пленным у федералов, либо произведенным самостоя- тельно на личных подворьях.
Как делались в этом направлении большие деньги, лично я не знаю. В горах нефти нет.
Зато поступала гуманитарная помощь, которая так- же не оставалась без внимания заинтересованных лиц. Гуманитарная помощь обычно включала поставки одежды и продуктов питания международными благо- творительными организациями. Туда входили детская одежда, обувь, постельное белье, инвалидные коляски, мука, сахар, сгущенное молоко и другие товары пер- вой необходимости. Ничего лишнего, ничего дорого- стоящего. Жизненно необходимый минимум товаров первой необходимости.
Что вызывало удивление в поставках гуманитар- ной помощи, так это тот факт, что значительная часть
 
ее шла из таких государств, как Кувейт, Египет, Иор- дания. Вероятно, это была помощь, организованная представителями чеченской диаспоры в этих государ- ствах в стремлении помочь своим землякам в Чечне в трудные времена.
Кстати, стремление выйти из разваливающегося хо- зяйственного механизма России после развала СССР и введения «рыночной» экономики, а потом на основе запасов нефти высокого качества вырваться на уро- вень Кувейта и других стран ОАЭ явилось одним из ос- новных составляющих позиций Дудаева в чеченском обществе в 91-96 годах.
Одной из причин, по которой не удалось даже при- близиться к решению этой задачи, стало непреодоли- мое стремление верхушки самопровозглашенной ре- спублики и их родственников украсть все, что только можно. Украсть даже у собственного народа.
Мне приходилось общаться с пленными шатоевца- ми, которые проходили службу в Масхадовской ша- риатской гвардии. По их словам, грабеж сотрудни- ков элитного подразделения шел самый откровенный. Штаб гвардии в Грозном оживлялся только в дни по- ступления денег на зарплаты. Туда обычно съезжались командиры и их родственники, которые быстренько растаскивали деньги, а на места отправлялись крохи. Шатоевские гвардейцы получали зарплату только два раза по 500 рублей, после чего из этой структуры раз- бежались почти все бойцы. Аналогичная ситуация на- блюдалась и в других районах.
Гуманитарная помощь, поставляемая мирному на- селению Чечни, обнаруживалась позже не только на рынках, но и на базах боевиков.
Вне всякого сомнения, что часть гуманитарной по- мощи, поступающей населению, передавалась бое- викам, в большинстве своем являющимися членами
 
семей местного населения. Семья из семи человек по- лучала в среднем на три месяца полмешка муки, кило- граммов десять сахара, три литра подсолнечного мас- ла. И все!
А семьи в Чечне большие. Там не один - два ребен- ка, а нередко пять и больше. Простые чеченцы в эти дни жили буквально впроголодь.
Нередко возникали проблемы по доставке в райо- ны гуманитарной помощи. То машина с грузом сло- малась в пути, и неизвестно когда она прибудет, то груз раздадут, не довозя его до районного центра. Бе- гай потом, перепроверяй по горам, был завоз или нет. Тем более, централизованного вывоза гуманитарки не было. Каждый глава района организовывал его, как мог. Часто у него под рукой не было даже автомашин для ее вывоза.
Начинался наем автомобилей по местам получения гуманитарки - в Моздоке или Назрани. За аренду ма- шины отдавали до десяти процентов продукции.
Это оправдывалось тем, что в распоряжении глав районов денежных средств не имелось, а бесплатно никто груз вести не будет. Сколько на самом деле по- ступало водителям – это необходимо было прослежи- вать по каждому конкретному случаю. Отсюда образо- вывался канал поступления части товара на рынки и обогащения организаторов и участников завоза.
По этим каналам часть гуманитарки поступала и к боевикам.
Основную же массу продуктов питания, и в первую очередь мясо, сепаратисты всегда получали от местно- го населения - от своих родных и близких. Бесплатно.
Остальное закупали, благо деньги у них были. По словам очевидцев, боевики Гелаева, Бараева и дру- гих командиров покупали продукты питания, нередко расплачиваясь фальшивой валютой, которую в изоби-
 
лии печатали в Гудермесе.
В то же время никаких самовольных отстрелов до- машнего скота ими не допускалось.

Прошло несколько дней, в течение которых и мы познакомились с заместителями Дузаева - Русланом Демельхановым и Ахмедом Шахтамировым. С их по- мощью понемногу осваивались в новой обстановке - знакомились с местным населением. Людей здесь было несравненно меньше, чем в Урус-Мартане или Гудер- месе.
Каждое утро возле комендатуры собирались руково- дители района и поселковых Администраций, а также простые граждане, в массе своей желающие получить пропуска.
В силу этого обстоятельства, вторая категория была более динамичная и среди нее знакомств у нас пона- чалу практически не завязывалось. Хотя в процессе общения с ними постепенно изучалась общественно- политическая ситуация в отдаленных населенных пун- ктах, настроение населения, отношение к федераль- ным властям.
Взаимоотношения складывались далеко не просто. Всем что-то было надо, каждый в чем-то нуждался, а если быть откровенным, нуждался практически во всем. Пропуск, подписанный комендантом, подчас жизненно необходимый - это лишь малая толика во- просов, решаемых у комендатуры во время сходок на- селения.
Одной из первых после пропусков, являлась пробле- ма получения населением гуманитарной помощи.
Мы в районе не имели на руках каких-либо графи- ков ее поставок. Обычно этим делом занимался Дуза- ев, из объяснений которого следовало, что этот вопрос контролируется Временной Администрацией и лично
 
Николаем Павловичем Кошманом. Поэтому до при- бытия Дузаева из Гудермеса никто из нас ничего на- селению по этому вопросу объяснить не мог, и наше общение превращалось в обсуждение общих вопросов, привыкание друг к другу, сопровождаемое периодиче- скими перекурами.
В конце апреля к нам в отдел прибыло долгождан- ное силовое подразделение. Небольшой отряд, сфор- мированный из специально подготовленных офицеров и прапорщиков. Отряду предписывалось охранять ад- министративное здание отдела, обеспечивать силовое прикрытие оперативного состава в ходе спецопера- ций. Руководил отрядом подполковник, позывной ко- торого был «Алмаз».
К этому моменту «Алмаз» уже прошел суровую школу борьбы с террористами на Северном Кавказе, включая операцию по освобождению самолета с заложниками в аэропорту Минеральные Воды. Офицер был конту- жен в ходе одного из боев и плохо слышал на одно ухо. Этот физический недостаток командира впоследствии едва не стоил мне жизни.
Сразу же по прибытию в Шатой спецназовцы в категоричной форме потребовали отдельного здания для отдела. До этого мы проживали вместе с комен- дантской ротой, но теперь наше число удвоилось, и мне пришлось принимать решение о занятии одного из пустующих двухэтажных зданий. По крайней мере, мне так предложили представители районной адми- нистрации. Однако, когда сотрудники убыли для его осмотра, оказалось, что там, в подвальном помещении уже проживает чеченская семья Мунаевых. Хозяйка со слезами на глазах доказывала, что это их родовое гнездо, и просила оставить им жилье. Тем более, что одна из стен дома была буквально вынесена танковым снарядом.
 
Мне пришлось принимать трудное решение. Выхо- дило так, что мы забирали дом, который ранее мест- ные власти, дудаевцы, вернули законным хозяевам. После мучительных раздумий мы оставили семью в цо- кольном помещении, но отряд занял здание. Командир спецназа в резкой форме требовал убрать посторон- них лиц с охраняемого объекта, но выбросить людей на улицу было бы политически неправильно.
Ночь в новом доме для спецназовцев прошла край- не тревожно, они находились в непрерывной пере- стрелке с ночными лазутчиками. На следующее утро в категоричной форме они потребовали от меня перево- да подразделения в более спокойное место.
В качестве такового ранее уже рассматривалось здание банка, расположенное впритык к территории дислоцирования временного отдела милиции, наибо- лее боеспособного и многочисленного силового подраз- деления в Шатое. Туда перебрался отряд спецназа, а вслед за ними и весь личный состав отдела.
Зимой, во время боев с десантниками, боевики ис- пользовали помещения первого этажа банка не только в качестве оборонительной точки, но и оборудовали здесь полевой госпиталь.
В пыльных, заваленных гнилыми досками и шту- катуркой комнатах валялись старые матрасы, густо залитые высохшей кровью. По всему полу были раз- бросаны окровавленные бинты, обрывки резиновых шгутов, шприцы, стеклянные пузырьки. Тут же стояли искореженные капельницы.
Стены покрывал густой слой сажи, на полу у окон громоздились кучи стреляных автоматных гильз. Везде валялись битые оконные стекла, жестяные банки, пу- стые пластиковые бутылки из-под минеральной воды. Прежде чем войти в здание, мы организовали про- верку помещений саперами. Мин и растяжек здесь не
 
оказалось, и мы приступили к очистке здания от мусо- ра.
Естественно, что ни окон, ни дверей в здании не оказалось -все сгорело. Большая часть деревянных конструкций сгорела при пожаре во время боя, а что уцелело – истлело в печках.
По этой причине дверные проемы мы завесили бре- зентовыми пологами, а окна забили мешками с зем- лей, оставив узкие бойницы для обстрела.
В первый же вечер дислокации в здании банка ко- мандир спецназовцев не придал значения системе паролей, существующей в боевых условиях. В резуль- тате произошло следующее. В этот день, я допоздна засиделся в соседнем здании бывшей больницы, где проходило совещание с руководством милиции и про- куратуры. После совещания я поднялся к ребятам из прокуратуры и вышел от них уже часов в десять ве- чера. Двадцать метров, разъединяющих наши здания, я прошел по траншее и к зданию банка поднялся уже внутри дворика. Входных дверей в здание не было, их давно уже сожгли в печках, и я спокойно шагнул через высокий порог.
Однако, едва я успел сделать пару шагов, как из глубины коридора донесся глухой выдох:
- Ни хрена себе! Ну ты и даешь!
Я недоуменно воззрился в сторону голоса, и увидел перед собою фигуру бойца, поднимающегося из-под лестничной клетки.
- Я же тебя чуть не застрелил, - подавленно выдо- хнул ошарашенный боец, - думал, чеченец к нам лезет!
Я оторопело оглядывал часового:
- А что же ты пароль не спрашиваешь?
- Какой пароль? - уставился на меня боец, - нам ни- чего не говорили.
Я поднялся на второй этаж.
 
- Иван, - окликнул я «Алмаза», - а ты почему не со- общил часовому пароль?
Тот непонимающе уставился на меня, а потом от- ветил:
- Да я вроде бы и не слышал, а может, закрутился как-то, забыл совсем.
- Ты забыл или не расслышал, а меня внизу часовой чуть не застрелил!
«Алмаз» сконфуженно забегал по комнате.
- Так, ребята, на сегодня пароль «пятерочка». Все запомнили?
Я потрясенно вышел из помещения силовиков.

- Николай, давай быстрей к нам, - заверещал в труб- ку «особист» Павлов.
- А что такое?
- Через полчаса «вертушкой» крупный начальник прибывает.
- Хорошо, буду.
«УАЗик» шустро запетлял по пыльной дороге в сто- рону Борзоя, где располагалась бригада. В небе появи- лись вертолеты «МИ-24» - «крокодилы». Возле штабной палатки командира бригады лихорадочно суетились боевые офицеры.
- Квашнин прилетает, - пояснил мне военный кон- трразведчик.
А спустя некоторое время из автомобилей выбрался целый десант встречающих – военные, милиция, со- трудники районного военкомата.
Квашнин неторопливо поздоровался с офицерами и прошёл с комбригом в штабную палатку. Минут через десять он вышел наружу, и ему представили местное руководство, в том числе и меня.
Квашнин с легкой иронией оглядел мой пыльный, выцветший камуфляж, без каких либо знаков разли-
 
чия и дружелюбно обнял меня за плечи.
- А что вы мне его представляете, мы же уже два месяца назад знакомились!
- Товарищ генерал, я только месяц назад прибыл.
- Да ладно тебе, - откликнулся Квашнин, - ты лучше скажи, кто этот полковник?
- Не знаю, - неопределенно пожал я плечами.
- Ага, - радостно потер руки начальник Генштаба,
- ГРУшники здесь уже третьи сутки, а начальник мест- ной контрразведки с ними еще не знаком! Давайте-ка, быстро исправьте это упущение!
Он повернулся к генерал-майору:
- Организуйте знакомство.
ГРУшный генерал долго и обстоятельно беседовал со мной, в основном пытаясь получить дополнитель- ные сведения об оперативной обстановке в Аргунском ущелье, куда прибыл отряд его ведомства.
Присутствие представителей такого серьезного ве- домства, обычно задействованных во внешних во- енных конфликтах, было вызвано озабоченностью военного командования перспективами чеченского конфликта. Вооружение отряда составляло стрелковое оружие, но при необходимости они могли оперативно задействовать любые воинские подразделения группи- ровки и их системы вооружения.
Уже с первых дней они начали непосредственный сбор информации о местонахождении боевиков, их лидеров, мест хранения оружия и боеприпасов. Они выдвигались в местные массивы компактными, хоро- шо экипированными группами и вели поиск боевиков. Во избежание трагических недоразумений, местному населению через власти и временные отделы милиции было указано на опасность передвижения в лесных массивах в камуфляжной форме.
Отряд насчитывал более сотни бойцов. Подготовка
 
и дисциплина здесь была на высочайшем уровне. Я ни разу не встречал в отряде военнослужащих в нетрез- вом состоянии.
Некоторое время спустя у нас сложились самые те- плые отношения с военными разведчиками, которые мы плодотворно использовали в целях наведения по- рядка в регионе.
Так, одно время мне стала поступать информация о наличии крупного тайника с оружием в районе се- ления Улус-Керт, знаменитых «Волчьих ворот», где Ар- гунское ущелье сливается с Веденским, и где сложили свои головы псковские десантники в неравном бою с хаттабовскими головорезами. Сложность в перепро- верке информации состояла в том, что это был очень сложный в оперативном отношении участок. Там по- стоянно сновали бандитские шайки, которые обстрели- вали федералов, минировали дороги, терроризировали местное население. И, как ни прискорбно об этом гово- рить, мне никак не удавалось заручиться поддержкой силовых структур для проведения спецмероприятия по перепроверке оперативной информации. Высказы- вались предположения, что возможно мне специально подбрасывают дезинформацию, чтобы заманить бой- цов в засаду и уничтожить их там. А человек из Улус- Керта упорно настаивал на существовании огромного тайника, упоминая даже какую-то «пещеру Шамиля».
В конечном итоге я провел переговоры с командо- ванием отряда ГРУ, и они организовали перепроверку информации. А через некоторое время туда была на- правлена группа в сопровождении бронетранспорте- ров. Со слов военных, из пещеры был вывезен большой арсенал оружия и боеприпасов.

Колонна шла через Аргунское ущелье. Шла словно многоголовая, пыльная гидра, извиваясь по горной до-
 
роге.
За Дуба-Юртом мы миновали печально известные по первой чеченской войне Ярышмарды. Здесь ущелье лежало широкой, плоской тарелкой. Дорога прижи- малась к правой горной части ущелья и именно здесь боевиками Хаттаба в 1996 году была устроена засада на колонну федералов, уходящих после Хасавьюрта в Россию. В колонне шли танки, БТРы, грузовые «Уралы» с боеприпасами и горючим, транспорт с военнослу- жащими. Боевики подбили первый танк и последний, чтобы исключить возможность маневра и разворота колон на узкой дороге, и приступили к планомерному уничтожению группировки федералов. Федеральные войска потеряли в этом бою десятки единиц боевой техники, погибли сотни молодых ребят.
Наша поездка впервые проходила в этих суровых местах, и мы тревожно сжимали в руках оружие.
Боевики часто минировали горные дороги, устра- ивали засады. За крутыми горными поворотами и с вершин ущелья в любое время мог полыхнуть смерто- носный огонь.
В горах высоты имеют важнейшее значение. Фе- дералы не раз пытались установить полный контроль над вершинами ущелья, но пока без особого успеха. В результате войсковые колонны то и дело подвергались нападениям боевиков в пути следования по ущелью.
У каждого крутого поворота мы поневоле напряга- лись и брали оружие наизготовку, но все было спокой- но, и напряжение начало спадать.
Вскоре колонна миновала полностью разрушенный населенный пункт.
- Зоны, - пояснил глава Шатойской администрации Дузаев, - по всему Аргунскому ущелью шли бои. Здесь боевики пытались оказать сопротивление. Федералы применяли авиацию, вертолеты, тяжелую артиллерию.
 
Почти все населенные пункты по ущелью разрушены. А от Зоны, сами видите, одни руины остались.
Населенный пункт Зоны раньше насчитывал, на- верное, не менее полусотни домов. Но теперь в нем не осталось ни одного целого здания - лишь фундаменты да обгорелые кирпичные и саманные стены.
В селении не оказалось ни одной живой души мест- ных жителей, кроме нескольких бойцов на блокпосту.
Грустно было все это воспринимать. Мы понимали, что эти разрушения прямое следствие вооруженного сопротивления боевиков федеральным войскам, и без этого в войне не обойтись.
И в это же время было ясно, что люди, потерявшие кров над головой еще долго будут сохранять в своих сердцах горе по своему родному углу, а это напрямую будет питать ненависть ко всему, что связано с при- ходом сюда федералов, даже в качестве их освободи- телей Чечни от террористов.

Положение в Аргунском ущелье весной 2000 года сложилось тяжелое.
В ущелье располагаются населенные пункты двух крупных районов – Шатойского и Итум-Калинского. Из состава первого пытались выделиться еще два рай- она – Шаройский и Чемберлоевский.
Итум-Калинский район граничит с Грузией. Шаройский примыкает к Снеговому хребту горного
Дагестана. Красивейшие горы, бурные реки, леса, чи- стый воздух, минеральные источники – благословен- ные курортные места.
Места - искореженные войной.
Особенно пострадали населенные пункты, располо- женные по ущелью, начиная от Дуба-Юрта и в сторону Грузии – Чишки, Ярышмарды, Зоны, Шатой, Вашен- дарой, Нихалой, Гучум-Кале, Ушкалой, Итум-Кале.
 
Такие населенные пункты, как Харсеной, Зоны ока- зались полностью разрушенными. Целых домов прак- тически не осталось, земля была перепахана снаря- дами и ракетами. Выжившее в этом аду население, разбежалось.
Возделывать землю, косить, да и просто ходить по земле в Аргунском ущелье было небезопасно. Имели место случаи, когда местные жители подрывались на минах во время сенокоса или выпаса скота.
Особенно жалко было, когда страдали дети. В Ниха- лое десятилетний мальчуган нашел какое-то взрывное устройство, вроде бы взрыватель от мины. Непонятно зачем, он ударил по нему молотком. В результате ребе- нок потерял руки, и сильно пострадала его восьмилет- няя сестренка.
В самом Шатое неоднократно подрывались собаки и коровы, попадавшие за колючую проволоку в районе расположения Временного отдела милиции.

В соседнем с нашей базой дворе стоял прекрасный двухэтажный особняк. Ночью в нем кто-то постоян- но перемещался, и часовые неоднократно открывали огонь по окнам и крыше.
Чтобы разрешить проблему безопасности со сторо- ны этого коттеджа, мы вошли во двор и поднялись в здание.
Прежде всего, в глаза бросились высокие ступе- ни из белого мрамора. Само здание было выстроено из прекрасного итальянского кирпича, который бук- вально переливался в лучах солнца. Пол выстлан ду- бовым паркетом. Из дуба же выполнена широкая, с узорчатыми перилами, лестница на второй этаж. Все столярные работы - двери, окна, колоннады, в сохра- нившихся местах, свидетельствовали о высоком про- фессионализме местных мастеров. Особо запомнились
 
пятиконечные звезды, вырезанные искусным масте- ром на дверях особняка. Крыша дома была покрыта кровельным железом и в ясные дни отливала серебром. Не дом, а игрушка. Стоимостью, наверное, в десятки тысяч долларов.
И здесь же явственно проступали трагические по- следствия боевых действий. Крыша, стены, внутренние кирпичные и деревянные перегородки были разруше- ны в результате авиационных налетов и артобстрелов. Под ногами громко хрустели битые оконные стекла, гремели вырванные с петель двери, трещали ступени лестницы. Во время обхода верхнего помещения, пол подо мной неожиданно провалился, и я рухнул через
пролом на первый этаж.

Как-то мы взяли в комендатуре БТР, погрузились с местным жителем на «ГАЗ-66» и поехали в лес, чтобы вывезти дрова, которые он заготовил там еще до на- чала боевых действий.
Но когда мы приехали на блокпост, нас попросту не пустили на деляну. Оказавшийся на посту майор из 74 бригады рассказал, что накануне на этом посту чеченский снайпер убил солдата-контрактника. Пока его обнаружить не удалось, и поэтому всякое пребы- вание здесь небезопасно. Пока мы обсуждали этот во- прос, выяснилось, что прилегающие к дороге участки ущелья заминированы, и поэтому без сапера, знающе- го схему расстановки полей, здесь делать нечего. Так, не солоно хлебавши, и вернулись мы обратно в Шатой. Вот такая невеселая ситуация складывалась с заготов- ками дров.
Люди боялись ходить в лес без саперов даже в тех местах, где, по заверениям командования федераль- ных сил, минные поля не устанавливались. Однажды Шахтамиров Ахмед показал мне большой сад, располо-
 
женный по левому берегу реки Аргун, и рассказал, что там прекрасные грушевые деревья. Плоды уже вызре- ли, но урожай продолжал оставаться в саду.
Дело в том, что здесь повсеместно устанавливали минные поля и растяжки. Не все они были сняты, карт минирования не осталось. Вот и подрывались люди, лишь только пытались пройти к своим садам за уро- жаем.
Да и вообще, появляться в то время в лесу, в садах, в горах, когда там курсируют вооруженные отряды обеих сторон, не безопасно. Можно было легко попасть под обстрел.

Раннее утро. Бойцы, ежась от сырого, холодного воз- духа, уныло бродят по просторному помещению кухни.
- Командир, - окликнул меня капитан «Лысый», - се- годня же Пасха.
- Знаю.
- Так ребята интересуются насчет яиц. Сможем по- радовать их?
- Кто его знает? Что-то я здесь ни яиц, ни кур не ви- дывал. Надо пообщаться с населением, может, и най- дем чего.
- Денис, - окликнул я повара, - заводи машину. Крупный, краснощекий прапорщик, взял в руки ав-
томат и двинул по лестнице вниз.
Минут через десять наш автомобиль «УАЗ-469», се- рого цвета, выкатил за ворота.
Вначале мы приехали к дому местного жителя, где иногда нам выпекали хлеб.
- Саид, Салам Аллейкум, - поздоровался я с ним.
- Алейкум ассалам, - отозвался хозяин, - проходите в дом, чай пить.
- Спасибо, друг, только я не чаевничать приехал. Ты скажи, где можно здесь куриных яиц прикупить. Де-
 
сятка два-три. Сегодня у христиан праздник церков- ный, Пасха, обязательно яйца нужны.
- Николай, какие в Шатое яйца? - удивился наш знакомый, - Ваххабиты всех кур съели! Ни одной не осталось. Если только из других сел могли на рынок привезти. Там поищи.
Через несколько минут мы притормозили у рынка
- возле наспех сколоченных прилавков, на которых местные жительницы разложили нехитрый товар – си- гареты, мыло, зубную пасту.
- Малика, - поинтересовался я у знакомой торговки,
- где можно яиц купить?
- Нет здесь яиц, не продают.
- Помоги найти, сегодня у нас праздник – Пасха.
Куриные яйца нужны.
- Сейчас поговорю, - Малика отошла к своим под- ружкам и о чем-то заговорила с ними.
Я купил пачку сигарет «Прима».
- Николай, - окликнула торговка, - здесь ни у кого яиц нет, но можно с Фарюдой съездить в Асланбек-Ше- рипово. Там есть куры.
- А это не далеко?
- Нет, здесь рядом.
- Хорошо, зови сюда свою подругу.
Через минуту симпатичная молодая чеченка села на заднее сидение автомобиля, и «УАЗик» двинулся в путь. Дорогу окутал плотный туман, машину немного «та- скало» по дороге, но экипаж упорно карабкался по гор-
ному пути вперед.
И тут я к своему неудовольствию обнаружил, что путь отнюдь не такой короткий. Вот уже минуло не менее получаса, а мы все еще петляли по узкой горной дороге.
- Фарюда, - обеспокоено глянул я на попутчицу, - долго еще ехать?
 
- Нет, уже почти приехали. Там за поворотом уже селение начнется.
- Как далеко! Малика ведь сказала, что совсем ря- дом, а мы все едем и едем. Здесь хоть военные были?
- Мы никого не видели.
- Ничего себе зарулили! А бандитов здесь случайно нет?
- А кто такие бандиты, - блеснула глазами чеченка.
- Это ваххабиты, бородачи с пулеметами.
- С бородой - нет.
Той порой автомобиль въехал на окраину селения.
- Вот туда, - показала рукой торговка, - где ворота зеленые.
Автомобиль остановился возле указанного адреса. Чеченка вышла из салона «УАЗика» и пошла во двор. Мы с Денисом внимательно разглядывали все вокруг.
Из дома вышли несколько женщин и оживленно за- говорили с Фарюдой, то и дело жестикулируя в сторону машины. Из соседних дворов выглядывали любопыт- ные жители, выходили на улицу и с интересом разгля- дывали «УАЗик».
- Денис, - окликнул я повара, - давай-ка, на всякий случай, приготовим оружие. Мало ли что.
- Понял, - коротко отозвался прапорщик и подтянул автомат поближе.
Мы настороженно глядели на местных жителей, сжимая оружие. Никто на нас не нападал, не стрелял, и это вселяло надежду на благополучный исход аван- тюрной поездки. А минут через десять Фарюда со всей своей «свитой» показалась в воротах, неся целый ворох поклажи. Там были сигареты, резиновые сапоги, соль, сахар, чай.
И куриные яйца! Десятка четыре, не меньше.
- Николай, отвезите меня обратно на рынок, - по- просила торговка, - а то мне не с кем было отвезти
 
туда товар. Помогите.
- Пожалуйста, - откликнулся я, - места в машине до- статочно. Грузи.
Чеченки быстро загрузили товар на заднее сидение
«УАЗика», и машина двинулась в обратный путь. Я на- стороженно оглянулся назад. Все было тихо. Фарюда спокойно расположилась на заднем сиденье и весело разглядывала проплывающие в окошке автомобиля сельские подворья.
Когда «УАЗ» въехал в Шатой, туман уже немного рас- сеялся. На территории рынка Фарюда и ее подружки дружно выгрузили товар, и машина покатила на базу. Бойцы к этому времени успели попить чай. Все они были просто поражены, когда повар занес на кухню половину ведра яиц. Через некоторое время пасхаль-
ные яйца были поданы на стол.
Комендант гарнизона тоже взял яичко, осторожно снял с него скорлупу и перекрестился:
- Ну, ребята, вы и даете! Мы туда даже с бэтээрами не суемся.

Видимо в результате всей совокупности негатив- ных моментов, связанных с силовым переходом от на- ционалистического Масхадовского режима к Чечне в качестве одного из субъектов Российской Федерации, отношения между федералами и местным населением складывались очень не просто.
Атмосфера в регионе была пронизана не столько элементами взаимопомощи, уважения, сколько вза- имным недоверием, подозрительностью, откровенно враждебным настроем сторон друг к другу.
Днем вроде бы ситуация была более-менее терпи- мая. Люди шли на базар, в комендатуру, во времен- ный отдел милиции, занимались торговлей, общались с военными – в общем, все занимались обычными жи-
 
тейскими делами. А как только начиналась ночь – обя- зательно жди обстрела. То с гор начинают поливать из автоматов, то прямо в самом Шатое откроют стрельбу. Причем по- хитрому. Залезут в развалины между ко- мендатурой и отделом милиции, постреляют в одну и другую сторону и смываются, тем самым провоцируя перестрелку этих подразделений.
В апреле-мае таких выкрутасов хватало.
Ночью стреляют, а днем, как ни в чем не бывало, жмут тебе руку, интересуются здоровьем и делами.
Мы к этому вскоре настолько привыкли, что уже воспринимали подобные перестрелки довольно буд- нично. Некоторые даже шутили, что пока нет стрель- бы - и сон не идет.
Кстати, местные никогда не признавались в том, что они причастны к обстрелам федералов. Все свали- вали на пьяных контрактников.
Как-то в апреле к нам обратились «особисты» с пред- ложением осмотреть развалины одного дома по улице Набережной. По их информации, там могли храниться документы, представляющие оперативный интерес.
Группа сотрудников отдела выехала в обозначен- ный адрес. А через некоторое время со стороны На- бережной послышалась автоматная стрельба. Оказы- вается, кто-то из местных следил за домом и работой группы, и как только она попыталась войти в при- строй к дому, где якобы хранились документы, по ней открыли огонь.
Пока шла перестрелка, пока подняли силы комен- датуры - бандитов и след простыл. Были перекрыты дороги на блокпостах, но из Шатоя никто не выходил. Получалось, что стреляли сами шатоевцы.

Местные все в один голос уверяли, что оружия у них нет, что они уже и так навоевались. А на поверку не-
 
редко это оказывалось обманом.
В первую очередь это проявилось, когда мы вместе с прокуратурой района и ВОВД начали активную кам- панию по амнистированию боевиков и лиц, ранее вхо- дивших в НВФ.
Суть амнистии, объявленной Государственной Ду- мой РФ, заключалась в том, что если эти лица добро- вольно сдадут оружие, сознаются в том, что они состо- яли в НВФ и заявят о своей лояльности Федеральным властям в срок до 20 мая, они освобождаются от уго- ловной ответственности, предусмотренной ст. УК РФ
- «Организация и участие в НВФ». Поначалу этот про- цесс никак не шел. Мешала большая взаимная враж- да и подозрительность в начальный период, а затем боязнь этой категории населения того, что амнистия окажется ловушкой силовых структур, из которой они проследуют в СИЗО и тюрьмы, или будут физически уничтожены.
Вопрос начинал приобретать принципиальную по- литическую окраску. Надо было выиграть ситуацию, доказать, что мы прибыли сюда с целью установления конституционного порядка, мирной жизни, а не как оккупанты.
В Шатой, во Временный отдел внутренних дел при- было подкрепление и, после краткого инструктажа, ребята заступили на боевое дежурство на блокпосты.
Бойцы толком еще не успели ни войти в курс со- бытий, ни приглядеться к руководству района, как вдруг вечером вокруг селения открылась ожесточен- ная стрельба.
- Что случилось?- встревожено вопрошал прокурор у меня.
- Со стороны Шаро-Аргуна просочилась группа бо- евиков.
- А сколько их?
 
- Трудно сказать. По данным оперативных источни- ков крупных формирований со стороны Введенского ущелья не фиксировалось. Потому, может быть, чело- век пятьдесят-сто.
- Тяжелый случай, - выдохнул Виталий Васильевич,
- они обычно хорошо ориентируются на местности и могут прорваться к нашим зданиям, минуя блокпосты.
- Пятый, пятый, - кричал по рации начальник шта- ба временного отдела милиции, - как обстановка?
- Окружены со всех сторон, - тревожно ответил се- верный блокпост, - пришлите подкрепление, у нас трое раненых.
Все здание бывшей районной больницы содрога- лось от грохота автоматов и пулеметов.
- Куда стреляют, - стараясь перекричать шум стрель- бы, уточнил я.
- Да по всем направлениям. Они, похоже, со всех сторон тут, - закричал испуганный майор.
- А где комендант?
- Черт его знает, никак не можем найти.
- Товарищ подполковник, вас первый вызывает, - подбежал по коридору капитан из милицейского шта- ба.
Я заскочил в тускло освещенную комнатку больни- цы с задраенными окнами, заложенными мешками с землей.
- Второй, выручай меня, я захвачен.
- Как захвачен?!- поразился я.
- Вот так! Меня в зиндан посадили. Спасай скорее.
- Да в каком зиндане, первый, где он?
- На блокпосту зиндан, на западном блокпосту, - за- кричал в радиостанцию комендант и отключился.
- Час от часу не легче, - ахнул я, - комендант захва- чен. Говорит, содержится на западном блокпосту.
- Как на блокпосту?!- вскричал начальник отдела
 
милиции, - блокпост ведь еще наш!
Он стремительно бросился к радисту.
- Свяжи срочно с блокпостом.
- Седьмой, седьмой, я третий, - закричал он в ми- крофон.
- На связи, - быстро откликнулась боевая точка.
- Вы держитесь?
- Так точно.
- А где первый?
- Не знаем.
- Как не знаете? Он сейчас вышел по рации, гово- рит что находится на вашем блокпосту!
- Да не знаем мы ничего! Сейчас каких-то чехов взяли! Они пытались на белых «Жигулях» в поселок прорваться.
- Как они выглядели?
- Двое гражданских чеченцев, а один полковник, в форме. Вроде бы русский. Один чеченец, здоровый та- кой, главой Администрации пытался себя назвать.
- Так это наш комендант с главой администрации, мать вашу! А вы их за бандитов приняли!
- Потапов, - резко закричал командир милицейско- го отряда, поворачиваясь к окружению, - бери броне- транспортер и дуй на блокпост, там похоже наше ру- ководство района в плен захватили!
Капитан стоял, переминаясь с ноги на ногу.
- Что стоишь?- закричал на него полковник.
- Николай Петрович, сейчас опасно выезжать. Бое- вики могут бэтэр из гранатомета поджечь. Может луч- ше подождать, пусть там пока сидят.
- Да ты что, мать твою, - набросился на него полков- ник, - немедленно отправляйся на блокпост!
Капитан нехотя поплелся из штаба, то и дело огля- дываясь назад.
- Что же делать?- обеспокоено оглядел всех присут-
 
ствующих прокурор.
- Третий, третий, - закричала рация, - нас обошли.
- Все, - заорал начальник милиции, - к комендатуре прорываются.
- Слушай, - подсказал я ему, - а может и по блокпо- сту и по нам комендатура шпарит?
- Да ты что?- недоуменно уставился на меня полков- ник.
- Вот тебе и что! Это же излюбленная тактика бое- виков. Постреляют между федералами и смываются, а те потом и лупят друг по другу. Вон, смотри, - показал я в бойницу, - видишь – основной огонь наносится со стороны комендантских.
Все напряженно уставились в грохочущую темноту.
- Патроны кончаются, - зашлась криком радиостан- ция северного блокпоста.
- Надо людей выручать, - заметался по комнате на- чальник милиции.
- Петрович, - крикнул он заму, - отправляй туда БТР с патронами, и пусть там поддержат их.
- Я думаю, - предложил я, - надо военных на по- мощь звать из Борзоя.
- А как?- вскинулся начальник милиции, - у нас ведь нет с ними связи.
- Да из командно-штабной машины комендатуры. Связисты ведь у нас базируются. Я их специально к себе затащил.
- Вот это здорово. Давай, вызывай их скорее на по- мощь. А то, смотри, какая канонада идет.
В это время заработала радиостанция западного блокпоста.
- Второй, второй, - закричала трубка, - первый го- ворит. Ну, когда ты меня отсюда освободишь, меня за- хватили.
- Сейчас за вами прибудет бэтээр, ждите!- крикнул
 
я в микрофон и повернулся к начальнику милиции, - Николай Петрович, почему коменданта задержали?
- Хрен его знает, - нервно пожал тот плечами, - ре- бята из новой смены, только вчера прибыли и никого еще здесь не знают. Под горячую руку всех и задержа- ли. Когда БТР привезет их сюда, тогда и разберемся.
- Хорошо, тогда я пошел с военными о помощи до- говариваться, - пояснил я и вышел из кабинета.
Через несколько минут я миновал по окопу террито- рию больницы и вышел к машине связистов.
Ночное небо чертили светящиеся нити трассирую- щих пуль. Все здание больницы, нашпигованное лич- ным составом временного ОВД, изрыгало вокруг себя смертоносный огонь.
Я заметил, что самая интенсивная стрельба идет че- рез центр Шатоя между больницей и базой комендату- ры.
У меня в очередной раз появились смутные сомне- ния - не бьют ли сейчас федералы друг друга?
Дверь в командно-штабную машину открыл на- чальник связи Смолин. Майор лихорадочно метался по салону автомобиля и безуспешно пытался вызвать на связь коменданта.
- Успокойся, Витя, - подсказал я ему, - он на запад- ном блокпосту.
- Как на блокпосту? А что он там делает?
- Не представляю. Милиция задержала. Смолин потрясенно опустился на лавку.
- Вот это дела! Бой идет, а комендант у своих же в зиндане парится, как ваххабит!
- Послушай, - предложил я майору, - вызови на связь командира бригады.
Через минуту связист подал мне трубку.
- На связи Сокол.
- Сокол, - обозначился я, - второй на связи. У нас
 
тут большие проблемы. Со стороны северного блокпо- ста на Шатой вышла группа боевиков. Можешь нам помочь?
- Да никаких проблем. Что тебе - танки направить, или «Градом» поддержать?
- «Градом» быстрее было бы. А они нас не накроют?
- Могут. У них разлет большой, может и вам при- лететь.
- Тогда подожди, Сокол, мы посоветуемся и еще раз на тебя выйдем, - подытожил я разговор и отправился в здание отдела милиции.
Там я сообщил информацию командира бригады членам оперативного штаба.
- Ничего себе, - присвистнул прокурор, - они здесь не только ваххабитов, но и местное население и нас и зароют. Вы же знаете - какая у них мощь. Нет, это ка- тегорически не приемлемо!
- Слушай, - попросил я начальника штаба комен- датуры, - прикажи своим прекратить огонь хотя бы минут на десять.
Аналогичная просьба была передана начальнику милиции.
Через несколько минут база комендатуры прекрати- ла огонь, а вслед за ними и временный отдел милиции.
Неожиданно в Шатое все стихло.
- Вот товарищи, что и требовалось доказать, - по- дытожил я, поворачиваясь к командирам, - сами себя бьем, и еще чуть «Градом» не присыпали. Это обычная тактика боевиков. Залезут между постами, постреля- ют, а потом те и поливают друг друга.
- Ни хрена себе, - взвился начальник милиции, - а что у нас на северном направлении?
- Огонь ослаб, - доложили с блокпоста, - наверное, стволов пять-десять всего работает. Видимо, ушли бандиты. БТР забрал раненых и к вам вышел.
 
- Вот черт, - выругался начальник милиции, - сколь- ко раз говорил коменданту – надо в одном месте бази- роваться.
Он злобно махнул рукой и дал команду:
- Отбой! Оставьте боевое охранение, а люди пусть снимаются с огневых позиций.
Через несколько минут к зданию больницы сума- тошно подлетел бронетранспортер с западного блокпо- ста. Часовые запустили его внутрь территории, а ми- нуту спустя в помещение штаба влетел разъяренный комендант.
- Вы что тут устроили бойню?- закричал он с порога.
- Как это - устроили бойню, товарищ полковник, - взвился начальник милиции, - на нас совершила на- падение банда боевиков – а вы неизвестно где на- ходились в вечернее время, оставили гарнизон без командования!
- Где я находился, не твое дело! У твоих бойцов, на блокпосту, вместе с главой Администрации находился в заложниках! Вот где находился! Надо людей инструк- тировать, как положено, чтобы знали руководство гар- низона и района. А то поставили под автоматы, отду- басили главу и водителя, закрыли нас в клетушку. Я говорю им, что комендант, а это Глава, а они только матерятся в ответ и говорят, что коменданты ночью по ущелью, горам, не мотаются. А мы в Харсеное были, с народом встречались – ну и задержались.
- У них еще туша барана и пиво в багажнике лежа- ли, - подал реплику сопровождающий с блокпоста, - мы думали, что это бандиты.
- Да вы там наверное все растащили! - взвился ко- мендант, - вы еще мне ответите за то, что машину про- дырявили!
- Все, - устало отмахнулся начальник милиции, - на сегодня хватит. Комендант останется ночевать у нас.
 
А то еще с испугу его свои же и пристрелят. А вы, то- варищ полковник, - повернулся он к коменданту, - подумайте все же над нашим предложением создать единый силовой блок, в одном месте, по территориаль- ности.
Комендант недовольно махнул рукой.
- Ладно, решим. Потом! Давай лучше чаю.

Наконец-то по решению коменданта в гарнизоне соорудили баню. Конечно, не новую построили, а при- способили под нее кирпичную одноэтажную построй- ку, в правом крыле которой располагалась медсан- часть.
Какое наслаждение доставляло нам мыться под го- рячими струями в бетонном блоке, завешанном армей- ским брезентом! Потом мы подолгу пили чай, разгова- ривали и радовались маленьким житейским благам.
Все это хозяйство находилось на территории быв- шего Сберегательного банка, где теперь разместились медики, контрразведчики и связисты. В ранее пусто- вавшем большом двухэтажном здании из кирпича со- орудили огромную столовую, где теперь кормился весь личный состав комендатуры.
Кроме милиции – у них была своя столовая.
Вместо выбитых окон заложили мешки с песком, отопление отсутствовало, варили в полевых кухнях. Все подходы со стороны жилого массива селения были заминированы на случай проникновения террористов. В столовой свободно размещалось человек шестьдесят в один присест.
На втором этаже устроились связисты. К нашей ра- дости у них была специальная связь, которая позволя- ла звонить в любую точку нашей Родины.
Вскоре и я позвонил домой и с радостью узнал, что мои родные живы и здоровы, а товарищи по службе
 
помогают семье чем могут, в особенности наш боевой ветеран Василий Павлович, прошедший горнило пер- вой чеченской кампании.
В нашем внутреннем дворе стоял автомобиль «ГАЗ- 66» с радиостанцией – основная штабная машина ко- мендатуры. Я специально приблизил подразделение связистов к нашему отделу, так как понимал важное значение связи в боевой обстановке. Мы обеспечивали связистам огневое прикрытие, а они организовывали нам и коменданту бесперебойную связь со всеми во- енными и силовыми структурами региона.
Мы периодически собирались в этом кунге с майо- ром Скворцовым, пили чай, обсуждали служебные во- просы и делились воспоминаниями.
В медсанчасти, расположенной в подразделении связистов, обосновались две медички, в возрасте лет тридцати, незамужние, которые решили заработать денег в зоне конфликта. Ни о каком героизме при при- нятии ими решения о командировке речь не шла. Они боялись выходить за пределы нашего двора и прак- тически не видели Шатоя. Их буквально загнала сюда материальная нужда. Одна из них мечтала приобре- сти однокомнатную квартиру в Ростове, а другой надо было учить сына. Решить эти проблемы по месту по- стоянной дислокации, при низком уровне денежного содержания военнослужащих в России, они не могли и потому прибыли в зону боевых действий.
Деятельность их здесь оказалась весьма востребо- вана, так как кроме них, ни нас - вояк, ни мирное на- селение, лечить оказалось некому. Да что там лечить, простую царапину некому было обработать.
Несмотря на неброскую внешность, они пользова- лись повышенным вниманием со стороны всего муж- ского состава гарнизона. Солдаты, несшие караул в роте связи, с жадностью заглядывались на санитарок,
 
но безуспешно. Им оставалось только достойно нести воинскую службу.
Однако мужское начало подчас все же брало верх, и тогда пьяные контрактники пытались домогаться люб- ви местных женщин. Помню, как-то утром в комен- датуру обратилась местная жительница, с окровавлен- ной ладонью. Оказывается, ночью двое контрактников ввалились в жилой дом, требовали спиртное, а потом один из них стал приставать к женщине. Когда она ударила его, тот поранил ей ладонь.
Справедливости ради надо сказать, что таких слу- чаев в Аргунском ущелье было немного. В отличие от того безнаказанного беспредела, который учинили че- ченские националисты в Грозном и в других районах Чечни в девяностых годах в отношении русских, укра- инских, армянских женщин. И в отличие от тех извер- гов, федеральное командование и силовые структуры практически повсеместно реагировали на такие сиг- налы, становились на защиту чеченских женщин и на- казывали виновных.

Примерно через месяц нам удалось выбраться в Моздок. Поехали вместе с Рустиком и Александром, который получил перевод от брата.
Грязные как черти, пропитанные пылью чеченских дорог, мы сложили свои вещи в общежитии Управле- ния, отметились о прибытии и сняли хороший номер в местной гостинице, где имелась сауна.
Вот это была красота! Сауна оказалась с неболь- шим бассейном, нас набралось там человек семь, и уж мы оторвались на славу! Первым делом вымылись под душем, потом долго сидели в сауне, потом гурь- бой попрыгали в бассейн с прозрачно-голубой, ледя- ной водой! Потом пили водку, пиво, снова парились и плескались в бассейне. Вся помывка сопровождалась
 
воспоминаниями о гражданской жизни, о коллегах, о ситуации в местах командировки, о женщинах. К по- луночи уже все захмелели в доску, но сауну покидать не хотели.
Утром проснулись в чистых гостиничных номерах, на белых простынях, вымытые добела в сауне. И как не хотелось опять надевать пропыленные камуфляжи и возвращаться к суровым будням!

На обратном пути наш автомобиль несколько раз об- гонял «УАЗ-452» серого цвета, с вооруженными людь- ми. На последнем блокпосту мы подошли на отметку к окошку поста одновременно. Рядом со мною стоял майор, среднего роста, в пыльном камуфляже.
- Тюменский ОМОН, - протянул он в окошко свое удостоверение, - майор Фирсов.
- Земляк, - радостно окликнул я коллегу.
Тот повернулся ко мне, и недоверчиво осмотрел меня:
- А ты кто такой?
Я представился и забрался в «таблетку» к своим тюменским товарищам. Там было семь вооруженных ОМОНовцев из отряда Бровкина. Ребята угостили меня водочкой и мы разговорились. Встреча длилась недолго, минут десять-пятнадцать, но оставила в моей памяти неизгладимый след. Мы вспоминали Тюмень, наших родных и близких, общих знакомых – Мартыш- кина Александра, Горетого Василия, Аппасова Альфре- да.
Расстались как родные, желая друг другу здоровья и благополучного возвращения домой.
Майор Фирсов вскоре погиб в Чечне, подорвавшись на фугасе, установленном на автомобильной дороге.
Чтобы улучшить ситуацию по выводу боевиков из
 
бандподполья, силовые структуры, во взаимодействии с административными органами района и религиоз- ными старшинами начали работу с населением.
Через некоторое время глава Шатоевской Админи- страции Дузаев Саид-Хасан сообщил, что есть несколь- ко человек, готовых пойти на амнистию. Под гарантии органов безопасности и Администрации района, что с ними поступят по закону, а не захватят как боевиков с оружием в руках.
Это было 5 мая 2000 года.
Доверенный человек Дузаева пришел к нам с дву- мя жителями поселка Борзой. Один из них оказался братом Салаутдина Тимербулатова, известного среди бандитов под кличкой «Тракторист». Салаутдин был настоящий зверюга. В прошлом обыкновенный кол- хозный тракторист, во время военного режима Дуда- ева и Масхадова он вошел в число известных полевых командиров НВФ. В преступных кругах боевиков, Ти- мербулатов был известен как изощренный садист. Он лично пытал и расстреливал российских военноплен- ных и заложников. Сцены насилия снимались на фото и видеосъемку.
К этому времени «Тракторист» уже был арестован и содержался в Лефортово, в следственном изоляторе ФСБ. Ребята рассказывали, что спецназовцы из «Аль- фы» взяли его настолько профессионально, что он даже не успел одеться.
Мы сразу же были поставлены в сложное положе- ние. С одной стороны, как говорится «яблоко от яблони не далеко падает» и брат «Тракториста» мог не только носить оружие и состоять в банде, но и быть прича- стен к деятельности «Тракториста». С другой стороны, если это не подтвердится, мы по закону обязаны его амнистировать. Пришлось в короткий срок поднимать все силы и возможности, чтобы убедиться в непри-
 
частности Хасана к зверствам «Тракториста». Вместе с группой спецназа, посредником, Тимербулатовым и вторым амнистирующимся Озниевым, мы выехали в Борзой. Все прошло без происшествий. Спецназ оце- пил подворье, чтобы исключить внезапное нападение боевиков, Тимербулатов вошел в дом и вынес оттуда автомат Калашникова, с рожком патронов.
Рядом со мной, для подстраховки, стоял предста- витель Администрации района Сайхан Умаханов. Это правило полезно применять во время зачисток и дру- гих мероприятий силового характера – задержание, изъятие оружия, так как чеченцы практически не стреляют в своих, тем более мулл, старейшин и других уважаемых земляков. Главное, чтобы действия сило- виков были правильными, и эти люди согласились по- мочь федералам.
Никто ни в кого стрелять не стал. Тимербулатов по- дошел ко мне и отдал автомат. За происходящим на- блюдали все родственники и земляки Тимербулатова, собравшиеся во дворе и на улице около дома. Все про- шло спокойно.
Таким же образом выдал оружие и Озниев, брат ко- торого так же являлся одним из полевых командиров и до сих пор скрывался в горах. По прибытии в Шатой мы оформили все процессуальные документы, предус- мотренные процедурой амнистирования.
В своих показаниях люди сообщили, что ранее со- стояли в подразделениях НВФ, несли караульную служ- бу по прикрытию входа в Аргунское ущелье. Тимербу- латов несколько раз принимал участие в перестрелках с федералами. Его напарник в основном занимался доставкой продуктов питания на позиции боевиков. Несколько дней мы занимались проверкой указанных лиц, и все это время население района было в ожида- нии развязки. Не все верили, что затея с амнистирова-
 
нием закончится для Тимербулатова благополучно. Но никаких оснований для отказа Тимербулатову в амни- стии установлено не было, и в скором времени он полу- чил на руки документ об амнистировании.
Увидев это, и убедившись в том, что Тимербулато- ва никто не избивал, не арестовывал и более того, ему дали возможность легально прописаться и устроить- ся на работу, некоторые боевики наконец-то сложили оружие и пошли на амнистию.
В короткий срок нами было амнистировано еще че- ловек десять. К этому процессу подключился и ВОВД, который дал большое количество и лиц, прошедших амнистирование, и оружия, сданного бывшими боеви- ками.
На первоначальном этапе местное население опаса- лось возможных провокаций и репрессий со стороны правоохранительных органов. Мол, явишься на амни- стию с оружием, а тебя и арестуют как боевика. Види- мо такие случаи бывали раньше.
Чтобы исключить такую возможность, я взял про- цесс под личную ответственность, которая была дове- дена до бывших боевиков через представителей духо- венства. Главную роль из их числа играл борзоевский мулла Ахмед Шамаев. Это был авторитетный человек в Чечне, личный друг Ахмада Кадырова, бывшего в это время верховным муфтием Чечни.
Шамаев сообщил местному населению, что органы безопасности в Шатое выполняют решение Государ- ственной Думы по амнистированию, и гарантируют личную безопасность лиц, добровольно сложивших оружие.

Правда имела место и ситуация, когда личный со- став блокпоста, на въезде в Шатой, задержал группу лиц, следующих в наш отдел для оформления амни-
 
стии.
Сотрудники ВОВД, не прошедшие должного ин- структажа со стороны руководства, решили, что за- держали вооруженных боевиков, планирующих напа- дение на гарнизон.
Сразу же возникла напряженность. Назревал скан- дал, с далеко идущими последствиями. Пришлось про- вести разъяснительную беседу с населением, в присут- ствии начальника милиции и прокурора. В результате инцидент был благополучно исчерпан, и все задержан- ные лица прошли необходимую процедуру амнистиро- вания.

Этот процесс показал истинную картину отноше- ний федеральных сил к простому чеченскому народу, даже той части, которая ранее состояла в НВФ, но не запятнала себя тяжкими преступлениями.
Этим самым был нанесен серьезный удар тем иде- ологам военно-националистического противостояния на Кавказе, которые пытались на процессе амнистии заработать себе дивиденды, заявляя о том, что это ло- вушка федералов для доверчивых лиц, что все сдав- шиеся будут арестованы и переправлены в следствен- ный изолятор в Чернокозово.
Мероприятия по амнистированию одновременно продемонстрировали тот неприятный факт, что ору- жие у населения есть и его немало. В общей сложности амнистированные сдали около сотни автоматов, гра- натометов и другого стрелкового оружия.
Поначалу некоторые пытались хитрить, заявляли, что готовы идти на амнистию, но у них нет оружия, так как ранее оно было ими утрачено, продано и тому подобное. Однако, когда мы жестко увязали сдачу ору- жия с амнистированием, оно сразу же появилось. При- чем, в основном автоматы АК-7.62 мм, пользующиеся
 
у боевиков большим спросом.
Тогда в первый раз и обнаружился массовый обман силовиков со стороны местных представителей, что никакого оружия у населения нет.
Оружия здесь было много! Люди держали стволы по разным причинам: для продолжения вооруженной борьбы с федералами, убийства их сторонников среди своих же земляков, защиты себя и своих родных как от бандитов, так и федералов.
А печальные инциденты к сожалению имели место. Так, в июне месяце в населенном пункте Тазбичи про- изошло ЧП. Два контрактника ночью покинули Итум- Калинскую комендатуру, пьяные пришли в деревню с оружием в руках. Войдя во двор, стали стучать в две- ри дома. На стук вышел хозяин, его сын и два молодых парня, родственники хозяина. Контрактники положи- ли молодых парней под стволами автоматов на землю, после чего один из них взял хозяина и пошел с ним в дом под предлогом проверки лиц, находящихся в доме. Никаких полномочий на то естественно не имея.
Когда хозяин с сопровождающим вошли в дом, его сын пошевелился. Этого оказалось достаточным для того, чтобы пьяный боец открыл огонь на поражение. Двое чеченцев были убиты на месте, третий ранен. Ус- лышав стрельбу, отец рванулся из дома. Пьяный кон- трактник перегородил ему выход. Между ним и хозя- ином завязалась борьба. Боец начал кричать, звать своего напарника на помощь. В тот момент, когда на- парник заскочил в дом, пожилой чеченец почти сумел отобрать автомат у пьяного контрактника. В момент их потасовки произошел выстрел, и пуля угодила в живот вбегавшего в дом бойца. Тот упал и забился в конвульсиях. Видя это, первый боец бросил автомат и попытался убежать. Однако получил от хозяина удар автоматом по голове и тут же свалился. Вскоре на ме-
 
сте трагедии собралось все село. Оглушенный солдат, связанный чеченцами, дико озирался по сторонам, справедливо опасаясь расправы бушевавшей толпы. Раненый контрактник стонал и просил о помощи. Два молодых чеченца лежали во дворе дома бездыханны- ми. О происшедшем немедленно сообщили комендан- ту Итум-Кале – полковнику Дощечникову и главе ад- министрации района Узуеву Эдилбеку.
Событие кошмарное. Из разряда тех, которые сво- дят на нет все усилия по становлению нормальных от- ношений между федеральными властями и чеченским народом.
Последующее затем уголовное расследование, про- веденное прокуратурой, выявило грубые нарушения в организации учета и выдачи оружия личному составу гарнизона, отсутствие должного контроля за местона- хождением личного состава. Все перечисленные упу- щения в конечном итоге и привели к возможности по- добного «рейда» с трагическими последствиями.
В Тазбичах начались массовые выступления насе- ления. Для их локализации в указанный населенный пункт выехало руководство района. В Итум-Кале при- были Полномочный представитель Президента Нико- лай Павлович Кошман, прокурор республики Михаил Павлович Кравченко, комендант ЧР генерал-лейтенант Иван Иванович Бабичев.
Для стабилизации обстановки было подключено местное духовенство.
На состоявшемся митинге, Кошман заверил родных и близких погибших в том, что все происшедшее ко- ренным образом расходится с общей политикой Рос- сии в отношении чеченского народа, что преступники понесут суровое уголовное наказание, а их руководи- тели полностью ответят за то, что допустили подобное преступление.
 
С аналогичными речами выступили и другие руко- водители республики.
Контрактники, совершившие преступление, были арестованы и направлены в Ханкалу. По пути ране- ный боец скончался.
Кошман чуть было в буквальном смысле слова не по- рвал коменданта района за этот беспрецедентный слу- чай. Я никогда раньше не слышал разносов, подобных тому, который он устроил коменданту в его служебном кабинете. Сцепив зубы, побелев от негодования, он не стеснялся в выражениях в общении с полковником.
Спасли коменданта хорошие характеристики за пе- риод службы в войсках и высокий авторитет перед на- селением.

Итум-Кале – небольшое горное селение, в пригра- ничном районе с Грузией. Дома все одноэтажные, включая небольшое здание районной администрации. Дедушка главы Администрации Эдилбека Узуева был в числе защитников Брестской крепости. За мужество, проявленное при защите крепости от немецко-фа- шистских оккупантов, он был удостоен звания Героя Советского Союза. Его именем названа центральная улица Итум-Кале.
Селение сильно пострадало во время боевых стол- кновений между десантниками и ваххабитами зимой 1999 года. Многие жилые дома оказались разрушен- ными, население покинуло насиженные места и пере- бралось частично в Грузию, частично на равнинную территорию Чечни.
Глава района Узуев, деятельный по натуре человек, сумел в короткие сроки создать работоспособный ап- парат Администрации, провел огромную работу по восстановлению строительной организации, которая за несколько месяцев умудрилась полностью восстано-
 
вить дорожное покрытие от Итум-Кале до Шатоя.
Здесь же в Итум-Кале нами была организована опе- ративная группа из сотрудников нашего отдела. Со- вместно с Новосибирским ВОВД и погранотрядом, они провели большую работу по очищению приграничного района от боевиков, обнаружению схронов с оружием, поиску и освобождению пленных.
В числе освобожденных «пленных» поневоле оказа- лись и «бичи» которые оказались в этих местах много лет назад. Всего их здесь было человек пять. Бывшие алкоголики, они прибыли в эти места, соблазнившись на обещания вербовщиков хороших заработков. А ра- ботать пришлось за похлебку. Весь фокус состоял в том, что после их «освобождения» и показа об этом ре- портажа по телевидению, они остались проживать в отделе внутренних дел и слезно просили не отправлять их в Россию, так как там их никто не ждал, ни у кого не было жилья и средств к существованию.

Большая масса оружия и боеприпасов была изъята у населения во время массовой «зачистки» Шатойского района в июне 2000 г.
В считанные дни в Аргунское ущелье в срочном порядке перебросили войска Министерства обороны и спецподразделения МВД РФ. Был разработан план полной изоляции Аргунского ущелья и внезапных «за- чисток» населенных пунктов.
Сразу же после начала операции, в некоторых отда- ленных поселках было обнаружено и изъято автомати- ческое оружие, возбуждены уголовные дела.
За такие преступления, задержанным предстояло попасть в СИЗО в «Чернокозово», одно упоминание о котором вызывало шок у местного населения, благо информацией о тамошних порядках шатоевцы распо- лагали не понаслышке. Некоторым из них пришлось
 
пройти через это ведомство за участие в незаконных вооруженных формированиях.
Просчитывая складывающуюся ситуацию, шатоев- цы, имеющие в схронах оружие, запаниковали и на- чали процедуру его «добровольной» сдачи.
Один из таких «добровольцев» ринулся ко мне на прием часов в пять утра. Я сразу узнал его. Этот чело- век периодически заглядывал к нам в отдел под самы- ми разными предлогами. Чаще всего просил пропуска для поездки на равнину, к родственникам. Плотный, лет шестидесяти пяти от роду, он всегда вызывал у меня определенное подозрение, но никакой оператив- ной информации на него не имелось. За исключением наверное того момента, что по ночам со стороны его дома частенько строчил автомат.
Но как говорится - не пойман, не вор! Мало ли кто по ночам стреляет в этом тревожном регионе.
Проситель был так настойчив в своем желании уви- деть меня, что пришлось внять его просьбе. Озираясь по сторонам, пожилой чеченец сообщил, что он выса- дил картошку на огороде соседа, который выехал на равнину, и в одном углу она как-то странно желтеет. Хозяин забеспокоился - не закопан ли там труп или оружие.
Пришлось брать людей, машину и ехать с ним в адрес.
Во дворе нас уже ждали хозяйка и ее мать.
Все настороженно разглядывали нашу делегацию. Я оставил пару бойцов на входе, а сам с прапорщиком и хозяином проследовал в огород.
При поверхностном осмотре огорода в глаза дей- ствительно бросалось то обстоятельство, что пара ряд- ков картофеля, кустов по семь в каждом, действитель- но отличаются по внешнему виду от остальных.
Какие-то вялые, пожелтевшие.
 
Хозяин объяснил при осмотре, что когда высаживал картошку, под лопатой вроде бы ничего особенного не чувствовалось.
Я внимательно осмотрел рядки и увидел, что кар- тошку уже ворошили накануне. Было ясно, что ее про- сто высадили на копаное место с другого места. Я по- думал, что скорее всего испуганный хозяин сдает свой тайник.
Вначале за лопату взялись прапорщики, но работа шла медленно, и пришлось взяться за лопату и мне.
То, что удалось вскоре выкопать из-под картошки, весьма озадачило. В яме находился большой, напоми- нающий плоский гроб, деревянный ящик, обёрнутый в плотный дернит.
Трогать его ребята боялись, думали, что он мог быть заминирован. Пришлось мне убрать их подальше и с большим трудом самому вытащить ящик из ямы. Я бе- рег молодых ребят. И так немало их полегло на негосте- приимной чеченской земле.
То, что мы увидели, озадачило нас. В ящике ока- зались два крупнокалиберных пулемета, два автома- та АК-7,62, три ручных противотанковых гранатомета РПГ с зарядами и два старинных кинжала. Все было в рабочем состоянии, аккуратно смазано, завернуто в промасленные тряпки.
Кстати, старинные кинжалы на Кавказе являются семейными реликвиями, передаются из поколения в поколение, и ценятся на вес золота.
С трудом мы погрузили смертоносную находку в
«УАЗик», и отвезли ее в отдел.
Через два дня, перед самой зачисткой Шатоя, нам сдали еще два гранатомета РПГ и восемь зарядов к ним. После этого все стало на свои места по вопросу о том, имело ли местное население оружие, и кто вел в поселке обстрел федералов. Надо полагать, что это не
 
все обнаруженное и сданное оружие. Нередко бывали факты, когда оружие изымалось в труднодоступных местах, где его закладывали на хранение основатель- но, на долгие годы борьбы с федеральной властью.
В результате проведенных мероприятий - оружие, которое стреляло в апреле по федералам, в июле ока- залось у нас на складах.
Значит, поверили в нас люди, поняли, что новая власть несет лучшее, справедливое, нежели масхадов- ский режим.
Не всё, конечно, так просто, хотя это и один из дей- ствительно реальных элементов.
На тот момент антироссийские настроения остава- лись столь сильны, что при отсутствии серьезной воен- ной группировки в ущелье, замаскированные боевики и их пособники постарались бы максимально развя- зать террор.
И только видя, что войска не только не уходят, а усиливают свое присутствие в регионе, что органы безопасности и милиции активно работают против них, привлекая, в частности, к ответственности и за хранение оружия, боевики вынуждены были смирить- ся, затаиться до «лучших времен», уйти в подполье и сдать часть оружия.

Хорошо запомнилась «зачистка» горного селения Шаро-Аргун, расположенного в одноименном ущелье. Стоял жаркий июльский день. Вообще лето этого года выдалось очень жаркое. Картошка сгорела на некото- рых огородах чуть ли не до корней, кукуруза стояла вся желтая, без початков, как тростник.
Штаб войсковой операции находился в окрестно- стях поселка Хал-Килой, на невысокой горе. Впереди виднелись горные вершины, густо усеянные деревья- ми. Кто в них прячется, что нас ждет - неизвестно.
 
После короткого совещания, подразделения рассредо- точились на два направления. По одному из них мы и направились в Шаро-Аргун. У нас имелись оператив- ные данные о том, что в этих местах дислоцируется группа боевиков до 300 человек. Наш отряд насчиты- вал порядка пятидесяти человек, при поддержке че- тырех БТРов.
Через некоторое время наши связисты уловили пе- реговоры боевиков, из которых следовало, что они за- фиксировали передвижение нашего отряда.
Отряд вошел в селение, полностью оцепил его, за- блокировал дороги, ведущие в Шаро-Аргун. Никто не имел возможности ни покинуть поселок, ни прибыть в него. И по такой схеме было закрыто передвижение по всему району. Надо сказать, что местное население с понимание отнеслось к операции. Люди понимали, что идут боевые действия, и военные обоснованно и вы- нужденно прибегают к подобным мерам.
Каждый двор, каждая улица блокировались, и в дома с проверкой шли подразделения ОМОНа.
В первую очередь проверялись лица, проживаю- щие в адресах - наличие у них документов, удостове- ряющих личность, прописки. Затем устанавливалось присутствие в адресе посторонних, лиц, вызывающих подозрение по документам и внешним признакам – ранение, камуфляжная форма, отсутствие временной прописки.
После этого задавались вопросы о наличии у хозяев оружия, наркотиков и других запрещенных в обраще- нии предметов.
Чаще всего населением выдавались незарегистри- рованные охотничьи ружья.
В некоторых подворьях сотрудники приступали к фактической проверке. Осматривались подвалы, чер- даки, жилые помещения, подсобки, сараи. В обяза-
 
тельном порядке, в присутствии саперов проверялись огороды, так как уже неоднократно имели место слу- чаи обнаружения в них оружия и боеприпасов. Прав- да, на этот раз сработали не столько саперы, сколько само население. Заместитель главы Администрации поселка, по имени Хамзат сообщил, что все население Шаро-Аргуна обеспокоено кучей боеприпасов, остав- ленной десантниками на окраине села. По его словам, там постоянно бегают дети, пасется скот, и люди пере- живают, как бы кто не подорвался. Кроме того, эти снаряды могут попасть в руки боевиков, которые ис- пользуют их в качестве фугасов для минирования до- рог.
С группой саперов мы направились к складу. Доро- га шла в гору. Вдоль нее стояли одноэтажные домики. В одном месте улица прерывалась большим полем, на котором пасся табун прекрасных скаковых лоша- дей. По всей видимости - арабских кровей. Кони - про-
сто загляденье!
Удивительно дело! В то время как в Шатое у ско- та от бескормицы торчали кожа да кости - здесь кони просто лоснились от ухода.

Мы вышли из машин, и некоторое время любова- лись табуном, пока его перегоняли в загон.
- Наверное, боевики на них по горам перемещают- ся, там где техника не пройдет. Поэтому они такие и ухоженные, - высказал вполне обоснованное предпо- ложение кто-то из наших ребят.
- Тут разных людей есть кони, - уклончиво отклик- нулся представитель местной администрации.
И тут по рации прошла команда боевиков: «Через пятнадцать минут начинаем». По спине пробежал не- приятный холодок. Мы забрались в отдаленное горное селенье, куда ведет одна дорога, вокруг горы, леса,
 
скалы. Отрежь дорогу от подхода основных сил, вот тебе и котел – долби, сколько хочешь. Ситуация мог- ла сложиться серьезная. О том, что боевики умеют ис- пользовать благоприятно складывающуюся для них об- становку, они доказывали не раз. Один из страшных уроков они преподали в июне во Введенском районе, когда Подольский ОМОН пошел на зачистку. Отследив по радиоэфиру их маршрут, боевики внезапно обру- шили на них на горном участке шквал огня. Отрезали от десантников, шедших на выручку ОМОНовцев. От- ряд оказался почти полностью уничтожен, а ведь чис- ленностью он был не меньше нашего.
Мы рассредоточились, заняли круговую оборону, так как не знали, откуда начнется нападение. Люди нервничали, курили, тревожно вглядывались в горы. Увидев наше напряжение, местное население тоже за- беспокоилось и попряталось в подвалы. В ожидании прошло десять, пятнадцать, двадцать минут, а все было спокойно. Стало ясно, что бандиты блефуют.
Можно продолжать зачистку, и мы направились к месту, где были оставлены снаряды. То, что мы увиде- ли, потрясло даже опытных вояк. В большом котлова- не валом были брошены десятки снарядов от самоход- ной артиллерийской установки (САУ). Каждый снаряд длиной сантиметров восемьдесят и в поперечнике 152 миллиметра. Летит такой «подарок» не на один десяток километров. Сила огромная. Если один снаряд исполь- зовать на дороге как фугас, любой танк разорвет. А здесь – бери, не хочу. Мы насчитали почти пятьдесят снарядов, а еще под ними шел слой под водой и гря- зью.
Часть снарядов лежала в соседних окопах. Удивленные увиденным, мы озабоченно решали,
что же делать с этим «богатством». Саперы заявили, что вариант только один – взрывать. Весь вопрос - где?
 
Если взрывать в котловане – могут быть разрушения. Представитель администрации просил взорвать сна- ряды в ущелье, подальше от села. В принципе, склони- лись к этому варианту. Но тогда встал вопрос, каким образом перебазировать снаряды в ущелье. Саперы вначале высказали мысль о том, что наиболее безопас- ный вариант – переносить снаряды на руках. В то же время, снарядов десятки, носить далеко.
Тогда решили вывозить их на машине. И снова на- кладка – возить опасно, не исключен подрыв. При- шлось мне самому садиться за руль «УАЗика» и гнать его под загрузку.
А перед началом погрузки саперы - то ли случайно, то ли в силу хорошей подготовки, еще раз проверили брошенный арсенал и неожиданно обнаружили, что под снарядами установлены мины. Мы бы просто уле- тели в небеса вместе с нашим «УАЗиком», едва только приступили к работе.
Когда все это выяснилось, мой помощник Юра, из отряда силового сопровождения, награжденный дву- мя боевыми орденами, перекрестился и сказал:
-Сегодня мы с тобой второй раз родились.
Я отогнал автомобиль на старое место - подальше от котлована. Затем мы предупредили жителей приле- гающих домов о том, чтобы они прятались в подвалах или уходили на окраину села к соседям.
Вскоре жители попрятались, скот был угнан в даль- ние загоны.
Все замерло.
Мы укрылись за полуразрушенной мечетью, метрах в пятистах от котлована. В небо взлетела зеленая раке- та, и немного погодя раздался оглушительный взрыв.
Мы ждали его, но все равно внутри все содрогну- лось. Кое-кто от неожиданности испуганно присел. На головы полетели куски щебенки, шифера и даже мел-
 
кие осколки от снарядов. Мы выждали минут пять, и двинули в сторону котлована. Там уже крутились сапе- ры, готовя к взрыву неразорвавшиеся снаряды. Таких оказалось немного, и на этот раз мы залегли метрах в ста от места взрыва, за пригорком.
Местным жителям тоже любопытно было наблюдать за происходящим. Рядом со мной лежало два чеченца лет тридцати – тридцати пяти. Взрывная волна обдала нас мелкими осколками, один из которых упал одному из чеченцев на плечо, и чуть было не прожег рубашку. Тот с криком подпрыгнул и сбросил осколок на зем- лю. После этого он схватил осколок руками, чтобы по- казать нам, но обжегся, снова вскричал и бросил его на землю. Его манипуляции, после пережитого напря- жения, вызвали у всех, окружающих взрыв веселья. А вскоре и он, поняв трагикомичность случившегося, зашелся в радостном смехе.
Главное – живой!
Нападение боевиков так и не состоялось, и мы бла- гополучно вернулись в Хал-Килой. Простые люди, про- вожая нас из Шаро-Аргуна, благодарили за уничтоже- ние склада боеприпасов. В принципе, все обошлось благополучно, жертв и разрушений не было.
В завершение операции мы изъяли несколько ство- лов оружия у местного населения и автомобиль «УАЗ- 452», на котором бандитам привозили продукты пита- ния, оружие и боеприпасы. Весь фокус заключался в том, что следователь группы категорически настаивал на изъятии машины, как вещественного доказатель- ства по делу, а она была неисправна. Старый автомо- биль сиротливо стоял под старой грушей, без аккуму- лятора, без бензина, сцепление, тормоза не работали. Выход оставался один – тащить на буксире. Но желаю- щих рулить на неисправном автомобиле по горным до- рогам не нашлось. Пришлось некоторое время искать
 
добровольцев из числа водителей, а потом самому са- диться за баранку старенькой «таблетки». «УАЗик» за- цепили на трос к бронированному милицейскому Ура- лу, и началось!
Милиционерам очень хотелось как можно скорее вернуться на базу, в Шатой, и потому водитель гнал по горам как сумасшедший. Высокая скорость в слу- чае обстрела всегда давала экипажу дополнительный шанс на выживание.
А вот у меня возникли серьезные проблемы. Сле- дуя в сцепке за быстро несущимся Уралом, я с трудом успевал реагировать на крутые повороты и спуски. Мне ведь приходилось держать машину на дорожном полотне, чтобы не свалиться в пропасть. Одной рукой я держал руль, а другой ручной тормоз. Поначалу я даже попытался кричать экипажу «Урала», чтобы они контролировали скорость. Но разве докричишься в грохоте бронированного автомобиля?
Я понял, что это бесполезно и буквально боролся за выживание, то крутя изо всех сил баранку, то таща изо всех сил на себя ручник. И так наверное киломе- тров тридцать.
Светозащитные козырьки падали на стекла, пыль из под колес «Урала» закрывала все пространство для обзора дороги. То и дело машина оказывалась в не- скольких сантиметрах от обрыва или от заднего бам- пера бронированного автомобиля.
В Шатое ребята просто удивились, когда увидели, какую рухлядь я умудрился перегнать по горной до- роге.

На другой день начались неприятности. Оказалось, что в то время, когда шла зачистка Шаро-Аргуна, во- еннослужащие, выставленные на оцепление на даль- них подступах к поселку, на склонах гор, с применени-
 
ем силы, задержали трех подозрительных на их взгляд мужчин. По утверждению военных, эти лица двигались со стороны Шаро-Аргуна в горы как раз в тот момент, когда в поселок начали входить спецподразделения. По их мнению, это были боевики, пытавшиеся скрыть- ся от федералов, или их пособники, торопившиеся в горы, чтобы предупредить своих о зачистке. Задер- жанные же утверждали, что они спешили на пастби- ща, чтобы отогнать отары овец в безопасное место.
Кто они были на самом деле, сразу определить не представлялось возможным. Для того, чтобы разо- браться с этим вопросом, федералы забрали задержан- ных к себе и самостоятельно приступили к допросам. К сожаленью военнослужащие действовали непрофес- сионально и поспешно. Полностью были проигнориро- ваны показания задержанных о том, что они пастухи и находились в горах в связи с перегоном отары овец. Не проводился допрос свидетелей. Вместо этого феде- ралы попытались выбить признательные показания у задержанных.
Не добившись результатов, военные загрузили па- стухов на автомобиль и привезли их в Шатоевский от- дел безопасности.
К этому времени на центральной площади уже со- бралась большая масса народа, которая настойчиво добивалась ответа на вопрос - где их односельчане?
И как раз в это время перед зданием отдела остано- вилась воинская автомашина «ГАЗ-66», из тентованно- го кузова которой начали вытаскивать окровавленных пастухов.
Все это происходило на глазах у многочисленной толпы, которая буквально взорвалась от ярости. Люди рвались в здание отдела, требовали показать им за- держанных, объяснить, что с ними сделали, вернуть их родным. Вся площадь бурлила. Особенно были на-
 
электризованы женщины, которые почти в истерике требовали расправы над военнослужащими.
В район площади выдвинулись усиленные наряды комендатуры и милиции.
Толпа ревела: «Убийцы», «Отдайте нам наших му- жей», «Убирайтесь ».
Как обычно, в первых рядах толпы - разъяренные женщины.
И мулла Ахмед Шамаев - во главе всех негодующих. Это обстоятельство вызвало у меня особенно болез- ненную реакцию, так как мы часто общались с ним, проводили общую политику стабилизации ситуации в районе, и я резонно рассчитывал на его поддержку в экстремальной ситуации.
Но сегодня он нам не стал ничем помогать, не ста- рался унять своих земляков, успокоить их, а сам тоже кричал, и требовал наказать федералов.
Человек тридцать вплотную прорвалось к входным дверям в попытках взломать их и ворваться в здание. Чтобы не допустить прорыва людей на охраняемый объект, мы подняли в ружье весь личный состав от- дела, а для того, чтобы не допустить кровопролития, было принято решение вызвать в отдел врачей, пред- ставителей прокуратуры и допустить к задержанным близких родственников, в сопровождении мулл и ста- рейшины. В их присутствии, пострадавшим была ока- зана первая врачебная помощь.
Представитель прокуратуры кратко переговорил с ними и дал указание направить пострадавших в цен- тральную районную больницу. С лиц, доставивших этих задержанных в Шатой, взяли первые показания. Люди увидели, что задержанные освобождены и на- правлены на лечение, постепенно успокоились, и на- чали расходиться. К тому же вечерело, а многим еще
предстояло добираться в отдаленные поселки.
 

Шатой буквально задыхался от сорокоградусной жары и густой пыли, поднимаемой с горной дороги бесчисленными колоннами автомобилей и бронетех- ники. Пыльный туман висел в воздухе целыми днями, люди задыхались, постоянно кашляли, многие болели бронхитами.
Пыль лежала толстым белесым покрывалом на кры- шах домов, на деревьях, на траве, на товарах, раз- ложенных торговками на прилавках придорожных рынков. Форма федералов, одежда местных жителей насквозь пропиталась пылью, словно цементом. В пыли были даже самодельные бараньи колбаски, зе- лень, напитки.

В один из таких раскаленных дней в Шатой при- была группа сотрудников Управления, в которую вхо- дил мой тюменский коллега. Мы дружески обнялись с Игорем Васильевичем. Так приятно встретить знако- мое лицо за тысячу километров от родных мест. Я рас- положил гостей в просторной столовой и вскоре был в курсе цели их командировки.
Ребята разыскивали тяжелую автодорожную техни- ку, которая застряла где-то в Шатое по пути следова- ния в Грозный еще с дудаевских времен. Технику, что до адресата так и не дошла, поставляла одна западная фирма в рамках какой-то международной программы помощи.
До этого мы видели на окраине Шатоя какие-то большие тракторы, но нам было не до них, и потому до поры – до времени их никто не трогал. Товарищ пред- варительно звонил мне по этому поводу, и мы подтвер- дили, что техника такая в Шатое имеется.
Мы зашли на большой пустынный участок, зарос- ший высокой травой. Техника располагалась там и, на
 
удивление, была в сносном состоянии. Ребята пригла- сили местного жителя из близлежащего дома. Тот пояс- нил, что это территория ремонтных мастерских, в на- стоящее время заброшенных. Чьи это трактора, кто их хозяин, и где на них документы, он не знает. Те люди, которые пригнали технику и пользовались ею, убыли из Шатоя несколько лет назад, и теперь трактора стоят здесь бесхозные. Трогать их никто не смеет, так как может объявиться хозяин.
Игорь и его коллеги были довольны результатами поисков. Они тщательно изучили состояние техники, выписали все номера, сфотографировали узлы и дета- ли и еще некоторое время провели у нас в гостях.

Постепенно жизнь входила в мирную колею. Орга- низовывалась местная милиция, военный комиссари- ат района.
Поначалу у нас не было полной ясности по вопро- су работы комиссариатов. Ситуация осложнялась тем, что фактически Чечня была зоной боевых действий, Как организовывать призыв в таких условиях? Одна- ко вскоре все стало на свои места. Надо отдать долж- ное мужеству и самообладанию первых сотрудников Шатоевского военкомата. Без лишней шумихи один майор укомплектовал штат из пяти человек местного населения, организовал учет призывников, и вскоре уже была ясность по количественному и персонально- му составу будущих военнослужащих. Затем поступи- ла вводная о том, что весь контингент будет проходить службу по месту жительства. Это в значительной сте- пени сняло вопрос о реальности призыва.
В Шатое молодежь стала готовиться к призыву. А затем произошло событие, вызвавшее буквально шок у всех федералов. По распоряжению Квашнина в рай- онный центр прибыл «КАМАЗ», груженный новейшим
 
стрелковым оружием. Здесь были ручные пулеметы, гранатометы, автоматы, снайперские винтовки, пред- назначенные для вооружения воинской части, форми- руемой в осенний призыв из шатоевских новобранцев. Федералы отказывались верить в то, что молодым чеченцам могут доверить оружие! Где гарантия в том, что они не повернут его против федеральных войск при первом же удобном случае! Возмущенный подоб- ной акцией, комендант даже призывал провести кам- панию по обновлению стрелкового арсенала своего
гарнизона за счет поступившего оружия.

Через некоторое время после прибытия в Шатой, мне довелось побывать в домах и местного населения. В гости к своей матери нас пригласил заехать глава Администрации района Дузаев. В этот день мы вме- сте с ним, начальником ВОВД, комендантом прибыли в расположение армейской бригады в район селения Борзой, где встречались вместе с армейским командо- ванием с начальником Генштаба Вооруженных Сил ге- нералом армии Анатолием Васильевичем Квашниным. Дорога петляла по окраине Борзоя и вскоре привела к большому подворью, где находилось родовое поме- стье Дузаева. Нас встретила большая группа чеченцев, многие из которых оглядывали нас настороженно, од- нако явной враждебности в их глазах не было.
Дузаев поздоровался с встречающими по чечен- скому обычаю – немного прижавшись боком к боку встречающего и прихватывая рукой немного за спину. Двор был огорожен высоким забором, за которым рас- положился большой кирпичный дом, несколько хозяй- ственных построек, сараи и большой огород. Хозяева не были извещены о нашем приезде, и поэтому ника- ких излишеств за столом не было – чай, лепешки, сыр, сметана. Пока пили чай, Дузаев о чем-то спорил с ма-
 
терью.
Дом оказался весьма просторным, в нём было не- сколько комнат, и могла разместиться большая семья. Дузаев по этому поводу пошутил, сообщив, что это он построил, пока возглавлял строительную организацию района.
«Наворовал», сказал он, засмеявшись. Непонятно было, то ли действительно шутил, то ли посмеялся над правдой, которую нам сообщил. А вообще все было весьма солидно. Женщины следили за тем, чтобы стол не пустовал, подавали еду и чай, однако сами за сто- лом не сидели и участия в чаепитии за общим столом не принимали. Что меня поразило, так это следующее. Пока мы проводили встречу, ходили по горам, наши сапоги покрылись слоем пыли. Когда мы вышли в ко- ридор обуваться, оказалось, что вся наша обувь вымы- та. Следующий вывод - любой уважающий себя чече- нец щепетилен в состоянии обуви и одежды, даже если он и не богат.
Мы спускались по горе вниз, минуя поселок, когда через дорогу потянулся табунок индюшек.
- Москул, - кивнул я головой в их сторону.
- Что ты сказал?- побледнел Дузаев.
- Москул, - повторил я.
- А ты откуда знаешь наш язык?- ошеломленно вы- таращился на меня глава.
- Я не знаю чеченского, - ответил я спокойно, - а на- звание услышал от местных людей.
- Да? – недоверчиво протянул Дузаев, и встревоже- но оглядел свое окружение.
Я понял, что он засомневался в моей искренности и предположил, что я знаю содержание его разговора с матерью.
Потом мне неоднократно приходилось бывать в че-
 
ченских семьях. Прежде всего, бросались в глаза, как радушие хозяев, так и бедность большинства из них.
В селении Урдюхой я познакомился с чеченцем, по имени Балаудин. Возраст где-то лет пятьдесят пять. На руках престарелая мать, жена и дочь в возрасте около шести месяцев. Наше знакомство состоялось в начале июня. Мы искали в окрестностях Урдюхоя джип «Лэнд Краузер», принадлежавший якобы одному из полевых командиров и который мог находиться на территории заброшенной молочно-товарной фермы. Ферму эту мы нашли, но джипа там не оказалось. Чтобы убедиться, что это действительно искомая нами ферма, мы подру- лили к одинокому подворью, примыкающему к ферме. Подъехали к воротам, выгрузились, расставили стрел- ков охранения. Я позвал хозяина. Со стороны огорода показалась худая женщина лет тридцати пяти. Она по- яснила, что муж придет через несколько минут. Ушел за водой на источник. Вскоре появился и хозяин - ху- дой, сгорбленный чеченец. Довольно дружелюбно он пригласил нас в дом, где мы увидели следы бедности. В небольшой комнате, где жили хозяева, стояла желез- ная кровать, деревянная люлька для ребенка, стол, два стула и старый радиоприемник, пожалуй, единствен- ный предмет роскоши. Мы по приглашению хозяина расположились за низеньким столиком у входа в до- мик. Хозяйка подала чай, соленый сыр, сахар. Надо сказать, чеченцы очень гостеприимный народ и с го- стем делятся последним, стараясь всячески уважить его, оставить о себе хорошее впечатление. Мне очень не хотелось оскуднять и без того бедные запасы хозяи- на, но тот был неумолим.
За чашкой чая мы разговорились. Балаудин жа- ловался на плохое здоровье, отсутствие денег и муки. Рассказывая о хлебе, хозяин показал нам свои припа- сы в подсобке, где из всего съестного нам была показа-
 
на чашка муки. Когда придет гуманитарная помощь, неизвестно, а в доме вообще не осталось хлеба.
Через два дня мы привезли хозяину ведро муки, чтобы хоть как-то поддержать семью. За эту помощь хозяйка дала нам молока и сметаны. Так мы потом и поддерживали друг друга. Мы брали у Балаудина мо- лочные продукты, яйца, зелень с огорода, а взамен де- лились мукой, сахаром, стиральным порошком, кон- сервами.
Мне неоднократно приходилось слышать предосте- режения о том, что с местным населением необходимо быть бдительным. В хлеб, молоко, другие продукты мо- гут, мол, насыпать отраву. Но у нас подобных вещей не происходило. Просто надо знать, с кем имеешь дело, доверять этим людям. Без взаимного доверия, мира в Чечне никогда не построить.
У Балаудина был большой огород, основную часть которого занимало кукурузное поле. Большую часть дня хозяйка и мать Балаудина проводили на этом поле, обрабатывая его.
Кстати, работами на огородах занимались практи- чески все местные женщины.
А жара этим летом стояла неимоверная. И все тру- ды женщин практически пошли прахом. Кукуруза вы- росла и вся сразу же посохла- стояла на полях сухая и твердая, как тростник, даже скоту на корм и то толком не годилась. То же примерно получилось и с картош- кой. Она почти вся выгорела. А ведь в горах кукуруза и картошка – основные сельскохозяйственные культуры. Пшеницу там не выращивают. Эти семена картошки и кукурузы добывали кто как мог, везли с равнины, сидели впроголодь, но хранили семенной фонд. И вот все сгорело. И без того народ концы с концами еле-еле сводил, а тут эта напасть.
Чтобы как-то выжить, мужчины старались найти
 
работу, а женщины пытались заниматься торговлей. Торговля велась там, где группировались федералы, хотя раз в неделю люди с окрестных сел съезжались на базар в окрестностях села Асланбек- Шерипово. Торго- вали всем понемногу, что могло понадобиться федера- лам – сигаретами, зажигалками, минеральной водой, овощами, лавашом, бензином, камуфляжной формой. Из-под прилавка торговали водкой и пивом.
В этом вопросе существовала своя особенность. Дело в том, что спиртные напитки, пиво было одним из самых ходовых товаров, дающих быстрые и боль- шие деньги.
Водку федералы брали охотно, да и прибыль от ее реализации намного перекрывала доходы от продажи остального товара.
Однако пьяные федералы приносили слишком мно- го проблем местному населению.
Чтобы как-то справиться с этой бедой, в апреле Ад- министрацией района при поддержке коменданта и духовенства, было принято решение о запрете на ввоз и продажу на территорию района водки и пива. Ор- ганам милиции, в том числе и вновь формируемым из числа местного населения, было дано поручение по не- допущению завоза спиртных напитков в район, вы- явлению фактов их ввоза, установлению лиц, занима- ющихся реализацией спиртного. В принципе, это была задумка, выстраданная жизнью.
Когда решался этот вопрос, кадий района Ахмед Шамаев собрал возле полуразрушенного здания воен- комата всех мулл и старейшин района. На сборе при- сутствовало не менее сорока человек.
Были приглашены комендант гарнизона, руководи- тели силовых структур.
Страсти разгорелись нешуточные. Выступавшие вспомнили все беды и обиды, которые принесли на-
 
селению пьяные федералы.
Решение приняли однозначное - запретить ввоз и продажу в районе спиртных напитков!
А через две недели сотрудники временного ОВД изъяли на базаре три ящика водки «Балтика» осетин- ского производства.
7 мая возле того же здания военкомата собралась большая толпа народа. Стояла теплая солнечная пого- да. Вся изъятая водка была горкой навалена прямо на земле возле военкомата. Вся она была изъята у одной местной жительницы, торгующей на рынке. И снова звучала ругань.
Шамаев вновь клеймил позором женщин, занима- ющихся продажей водки, вновь напоминал о бедах, которые несут пьяные военнослужащие. Рядом с жен- щиной стоял оборванный мальчик, и жалко было смо- треть на эту картину. Под конец она не выдержала, что-то стала говорить на чеченском языке, кричала, затем расплакалась, и, взяв за руку мальчишку, ушла с площади.
Начальник милиции обвел взглядом присутствую- щих.
- Что будем с водкой делать?
- Ветеранам войны под праздник отдать - послыша- лись голоса со стороны толпы.
Люди иронично заулыбались. Пока дойдет до вете- ранов, что-то и другим перепадет на праздник.
-Нет, нет, - резко отреагировал начальник милиции, не оценив шутку по достоинству, - только бить!
Тут же по его команде трое сотрудников стали брать бутылки и разбивать о бетонную плиту, торчавшую на обочине дороги.
У одних процедура уничтожения вызвала вооду- шевление, а другие наблюдали за ее ходом с явным со- жалением. Расходились все под впечатлением от про-
 
веденного мероприятия.
Руководители силовых структур, Администрации района, комендатуры, местного духовенства объеди- нились в стремлении навести порядок в этом больном вопросе, и первые результаты были налицо. Товар об- наружили, изъяли и уничтожили, и что самое главное, местное население в большинстве своем поддержало эту работу.
После этого случая уже никто не рисковал торговать водкой на рынке крупными партиями и в открытую. Хотя все время торговцы справедливо возмущались, тем, что фактически решение администрации проти- воречили законам Российской Федерации, и никто в России не вводил сухого закона.
Справедливости ради надо сказать, что и после это- го мероприятия, пусть и в меньшем количестве, но водка в район продолжала поступать. Иногда сотруд- ники вновь созданной местной милиции изымали ее даже на центральном рынке в Шатое.
Торговки тоже изменили тактику и старались про- давать спиртное за пределами Шатоя, на импровизи- рованных мини-рынках, которые зачастую представ- ляли несколько досок на стойках с навесом от дождя.
Надо сказать, что без дела и без денег они не сиде- ли. Водку и пиво продолжали пить все, кто ее и прежде пил, в первую очередь командированные военнослу- жащие, включая даже тех лиц, которые принимали ре- шение по ее запрету.
На мое удивление среди чеченцев я встретил немало мужчин, которые употребляли спиртное почти в таком же количестве, как и представители остальных наций и народностей нашей необъятной Родины, хотя Коран осуждает правоверных, употребляющих даже вино.
Сразу оговорюсь, что за все время нахождения в Чечне, я ни разу не видел пьяной чеченки. Может в
 
других местах, где больше населения, нравы менее строгие, они и позволяют себе крепкие напитки, но в горах мне приходилось наблюдать лишь несколько раз, когда женщины позволяли себе немного пива.
Строгие нравы и в отношении молодых парней.
А вот среднее и старшее поколение, сформировав- шееся в недрах СССР, менее склонное к религии, про- шедшее школу работы в партийных и советских ор- ганах, составляет основную массу пьющих чеченцев. Неоднократно приходилось видеть некоторых из них, даже из числа руководителей района, пьяными на ра- боте. В то же время поведение пьяного чеченца от- личается в лучшую сторону тем, что они в подобном состоянии ведут себя более взвешенно, солиднее, чем наш брат, не забывает, что есть вещи, которых делать нельзя, что наступит завтра, и за проступки придется отвечать.
А вообще чувство ответственности у местного насе- ления, уважения к обычаям, друг к другу очень высо- кое, что сказывается на их «законопослушности».
Силовым структурам практически не приходилось сталкиваться в горных районах Чечни с общеуголов- ной преступностью, характерной для других регионов России - убийствами, кражами, грабежами. Тем бо- лее, изнасилованиями. По местным обычаям, кара за подобное преступление, как и за убийство, не всегда ограничивается зачтением официального приговора. Об этом все знают, и это уже в крови местных людей. В производстве межрайонной прокуратуры было одно уголовное дело по убийству трехлетней давно- сти, и то оно было совершено в дагестанском селении
- Кенхи на почве личной ссоры двух мужчин. Вроде бы ссора была из-за женщины. После этого убийца, очевидно, опасаясь кровной мести, сбежал за преде- лы республики и был арестован только в июле этого
 
года. Если не ошибаюсь, то на четыре района с населе- нием двадцать пять тысяч, было зарегистрировано за полгода два-три десятка уголовных дел. То есть, таким институтам милицейского ведомства, как уголовный розыск и следствие там, собственно говоря, и делать особенно было нечего.
Я не говорю о борьбе с терроризмом. Это отдельная статья и в большей степени сотрудники уголовного ро- зыска именно этим и занимались.

В один из жарких июльских дней в Шатой вновь прибыл начальник Генерального штаба Квашнин.
Первым делом он осмотрел военную базу в Борзое и вроде бы остался доволен результатами инспекции.
Затем он прибыл в Шатой и устроил расширенное совещание, на котором присутствовали не только ру- ководители федеральных подразделений и силовых структур, но и главы местных самообразований.
Квашнин чувствовал себя в окружении этой публи- ки, как рыба в воде. Все знали о его большой роли в урегулировании кавказского конфликта, понимали, насколько высок его должностной уровень, и потому всячески выражали ему почет и уважение.
Начальник Генштаба вел себя раскованно, друже- любно и если выговаривал кому-то из военных за упу- щения, то без напряга и злости. Чувствовалось, что он доволен спокойной обстановкой в Аргунском ущелье, укомплектованностью войсковой группировки лич- ным составом и техникой, хорошим отношением к нему местного населения.
Поинтересовавшись у нас деталями оперативной обстановки в районе, Анатолий Васильевич решил преподать не только нам, руководителям оперативных подразделений, но и всем присутствующим, нагляд- ный урок по выявлению членов бандгруппирований.
 
- Вот вы меня послушайте, опера, - обратился он в нашу с начальником милиции сторону, - вы долж- ны выдать каждой торговке на рынке журнал, в кото- рый они будут обязаны записывать каждую покупку со стороны местных жителей. Через неделю вы про- верите журналы и увидите, что некоторые из местных жителей приобретают подозрительно много продуктов питания и других предметов первой необходимости. Что из этого следует? – он вопросительно впился взгля- дом в мою сторону, и, не дождавшись ответа, сам же и продолжил, - правильно! То, что эти люди снабжают боевиков, которые прячутся в лесах. Вот с ними и надо работать, через них устанавливать и ликвидировать террористов!
Возражать руководителю такого уровня было бес- смысленно, да и Квашнин говорил не для того, чтобы развязать диспут по оперативной работе, а для того, чтобы продемонстрировать свою всестороннюю под- готовленность, поэтому мы послушно кивали голова- ми.
Далее начальник Генштаба обрисовал оперативную обстановку в других регионах Республики, сообщил о мероприятиях по минированию федеральной авиаци- ей всех горных ущелий, выходящих в сторону Грузии. Тем самым Квашнин давал понять, что никаких пер- спектив на прорыв чеченских сепаратистов из Грузии в Аргунское ущелье нет даже в отдаленной перспекти- ве. Это являлось хорошим предупреждением тем жите- лям района, которые поджидали возвращения отрядов Ахмадова и ему подобных «моджахедов», скрывшихся
в грузинской стороне, обратно в Шатой.
Как бы то ни было, но в плане укрепления взаимо- понимания и взаимоотношений с местными руково- дителями этот прием действовал весьма плодотворно. Люди понимали, что им доверяют, что их не рассма-
 
тривают в качестве врагов, и радостно обсуждали с Квашниным все детали социально-бытового характе- ра. Тут же им были сделаны распоряжения комендан- ту района по оказанию помощи местному населению транспортом, горюче-смазочными материалами, ме- дикаментами.

Весь период совместной работы с межрайонной прокуратурой в Шатое мы находили с руководителем Василенко и его сотрудниками общий язык, сообща решали непростые задачи по поддержанию порядка в неспокойном регионе. Ребята работали в регионе не на страх, а на совесть. Причем, в отличие от нас, они даже «боевых» не получали.
Я постоянно выделял спецназовцев для сопрово- ждения прокурора в его деловых поездках, чем вызвал через некоторое время неудовольствие у своих коллег, дошедшее до начальника Управления. Мне готовилась взбучка, но неожиданно республиканский прокурор Кравченко отметил на одном из совместных совеща- ний, в качестве положительного примера заботы о без- опасности его сотрудников, именно наш отдел.
Генерал Кадяев изменил свою оценку ситуации, и я был благополучно реабилитирован в его глазах.
В это время в Гудермес прибыл мой старший това- рищ Виктор Алексеевич Русских, который занял долж- ность заместителя прокурора Чеченской республики.
Виктор Алексеевич трудился сутками напролет, чтобы обеспечить законность в таком неспокойном ре- гионе, как Чечня, постоянно оказывал и нам практи- ческую помощь. Среди сотрудников прокуратуры он пользовался непререкаемым авторитетом.
Иногда мы виделись с ним в Гудермесе. Несмотря на плотный рабочий график, Виктор Алексеевич на- ходил немного времени на общение со мной. Мы захо-
 
дили в небольшое кафе, брали что-нибудь покушать и делились новостями.
Кстати, мой авторитет среди сотрудников республи- канской прокуратуры значительно вырос, когда они узнали о том, что мы с Русских земляки. Они частень- ко приглашали меня к себе в гости. Квартировались они в вагонах поезда, стоящего в одном из тупиков железной дороги Гудермеса. Других помещений, непо- врежденных и приспособленных для проживания лю- дей, в центре Гудермеса попросту не было. Мы обычно бывали в поезде вместе с моим товарищем, прокуро- ром района Виталием Василенко.

В один из июньских дней нам с Василенко предсто- яла командировка в Моздок. Сначала мы долго доби- рались до Гудермеса, решали служебные дела.
Попутно заехали в Шали к прокурору района. Вме- сте с ним проследовали на местный рынок, где распо- ложились в небольшой шашлычной. Пока обменялись новостями, нам подали горячее, ароматное мясо.
Шалинский прокурор болезненно отвернулся от шампуров, нервно прихлебывая горячий чай:
- Что с тобой?- спросил его Анатольевич,- тебе шаш- лык не нравится?
- Вчера со следственной группой на подрыв выез- жал. Транспорт сгорел полностью, вместе с экипажем. Офицеры обуглились, как головешки. Я теперь на жа- реное мясо смотреть не могу. Тошнит.
Он поднялся из-за стола и закурил.

Мы пробыли в Шалях еще минут сорок и продолжи- ли опасное путешествие.
Выехали из Гудермеса уже вечером, что было весьма опасно. Не успели отъехать от Управления, как БТР на полном ходу оторвал нам передний бампер. Разъярен-
 
ный прокурор, не уступивший кстати дорогу военной технике, выскочил из машины, и в процессе разборок мы потеряли еще минут двадцать.
Первоначально мы хотели ехать в Моздок ночью, но бойцы на ближайшем блокпосту буквально уговорили нас переночевать у них. Дело в том, что ночью по всей территории республики работали спецотряды силови- ков, устраивая на дорогах засады на машины боеви- ков.
Что это такое я знал не понаслышке. В апреле ко- мендант Урус-Мартана проигнорировал реалии в ре- зультате чего нарвался на засаду из своих же бойцов, не остановился по их требованию и получил тяжелое ранение.
Несмотря даже на то, что экипаж следовал в бро- нированном «УАЗике». Пуля, выпущенная из пулемета, нашла незащищенное место в стойке машины и бук- вально изрешетила все внутри салона автомобиля.
Пришлось ночевать в открытом поле, на блокпосту, кормить собой мелких, но очень злых комаров.
Весь следующий день прошел у нас в дороге и рабо- те. К Тереку мы выезжали уже поздней ночью. Я обра- тил внимание, что еще с вечера весь встречный транс- порт почему-то перемигивал нам фарами.
- Анатольич, а у тебя что дальний что-ли светит?- спросил я у своего боевого напарника.
- Да ты знаешь, что-то не переключается на ближ- ний.
И он переключил какой-то тумблер на панели, в подтверждение своих слов.
Я хотел напомнить ему о переключателе, который устанавливается в «УАЗиках» на полу в уголке, под ле- вой ногой, но постеснялся. Все - таки у нас автомобиль был непростой, «люксовский», мало - ли где у него тум- блеры установлены.
 
Эта моя скромность едва не стоила нам обоим жиз- ни.
Мы подъезжали к Тереку в полной темноте, и яр- кий свет фар высветил фигуры военных, суматошно бегающих перед мостом. Нам поначалу было непонят- но их волнение, и мы спокойно проследовали на мост. Теперь уже бойцы бежали позади нас, махали руками и что-то кричали.
Такое поведение озадачило нас, тем более что впе- реди показалось несколько человек с автоматами на- перевес.
Василенко остановил автомобиль в нескольких ме- трах от блокпоста, за которым высилась громада тан- ка, и открыл дверцу автомобиля.
- У-у-у, мать вашу так, - взревел майор в камуфляж- ной форме, - да вы что, с ума сошли?
- Ты кто такой, - спросил прокурор, - представься, как положено.
Майор задохнулся от гнева:
- Кто я такой? Да тебя в Чернокозово сгноить за та- кое поведение надо! Ты что творишь, мать твою!?
- Майор, - завелся Василенко, - ты знаешь, с кем го- воришь? Да я сам тебя в Чернокозово загоню!
Но военный все никак почему-то не мог прийти в себя и с помощью своих бойцов пытался вытащить нас из машины, наставив оружие на нас.
- Ну-ка, живо из машины!
Василенко разгневанно вывалился из салона:
- Да ты, воин, совсем оборзел! Перед тобой работник республиканской Прокуратуры! Как твоя фамилия?!
Он едва не сгреб майора в охапку.
- На, смотри, - сунул он ему под нос удостоверение,
- видишь?
Краем глаза офицер видимо все-таки разглядел до- кумент, потому что сбавил градус брани. Но все же
 
пока не мог успокоиться:
- Так почему же вы нарушаете приказ коменданта Республики? Почему ночью ездите по зоне проведения контртеррористической операции? Мы ведь вас едва не расстреляли из танкового пулемета!
- Потому что делом занимались, а остановиться на ночь негде! Вокруг одни чеченские селения!
- А сопровождение где?
Я выбрался из автомобиля и принялся успокаивать стороны.
Минут через пять страсти несколько улеглись, и я поинтересовался, почему нас хотели обстрелять из пу- лемета?
- Вы должны знать, - взволнованно ответил майор,
- что по установленным правилам, даже если в исклю- чительных случаях и происходит подъезд к этому мо- сту в ночное время, то это осуществляется при полном выключении освещения. Горит только свет в салоне и габариты. И все! К мосту подъезжают на первой ско- рости. А вы подлетели с дальним светом, на полной скорости! Кто же так делает?
- Не могли мы на ближнем свете подъехать, - нервно отреагировал мой напарник,- где-то замкнуло видимо!
- Послушай майор, - обратился я к офицеру, - мо- жет, ты подскажешь, что у нас с освещением? Что-то не работает переключатель с дальнего на ближний, мо- жет мы не там переключаем?
Майор нагнулся к полу автомобиля и щелкнул нож- ным переключателем.
- Так вот же он. Переключатели света всегда в этом месте на «УАЗиках» устанавливаются. Вы что, ездите на машине и не знаете где переключатель света?
Он в недоумении уставился на нас.
Я был шокирован, убедившись в своей догадке, и вопросительно посмотрел на напарника.
 
Тот, вероятно был потрясен не менее моего, потому что забрался в кабину и несколько раз нажал ногой на переключатель.
Все работало!
- Что же нам теперь делать? – задумчиво посмотрел я на майора.
- Делайте что хотите!- махнул тот рукой, - раз вы та- кие безбашенные. Чуть грех на душу из-за вас не взял. Можете теперь дальше ехать куда хотите. За Тереком спокойно. Даже ночью никто не стреляет.
Мы последовали его совету и погнали наш автомо- биль дальше.

Как-то пришлось проезжать окраинами Грозного. Мы торопились и потому не смогли даже заехать в го- родской отдел ФСБ, который возглавлял мой приятель Федор Иванович. Он прибыл в Чечню позже меня, но в короткий срок вошел в курс дел и пользовался за- служенным авторитетом как у сотрудников, так и у руководства Управления .
Грозный произвел на нас тяжелое впечатление. Такие масштабные, жуткие картины разрушений я раньше видел только в военных фильмах. Целые ули- цы, кварталы высотных зданий, в основном из крас- ного кирпича, лежали в руинах. Никого из граждан- ских лиц на улицах мы не видели. Никто не занимался восстановительными работами, уборкой мусора. Город как будто вымер.

В процессе зачистки Шатойского района задержали ряд лиц, представляющих особый интерес своей при- надлежностью к деятельности бандформирований. В их числе - житель поселка Большие Варанды Тима- ев. При проверке паспортного режима сотрудниками Брянского ВОВД, Тимаев предъявил паспорт гражда-
 
нина СССР, без временной регистрации по месту жи- тельства. При тщательном осмотре жилого помещения Тимаева было обнаружено удостоверение личности, из которого следовало, что его владелец является коман- диром взвода Варандинского полка шариатской гвар- дии. В удостоверении имелась цветная фотография Тимаева, печать с изображением волка в центральной ее части. Улика была неопровержимая. Тимаев не стал отрицать, что документ принадлежит ему, и на пер- вичном допросе дал признательные показания.
Из его повествования следовало, что в Варандин- ский полк он вступил около двух лет назад. Причиной, побудившей его к поступлению на службу в это под- разделение, явилась банальная безработица. Тимаев, вступая в полк, рассчитывал, что официальная служ- ба даст ему и его родителям хоть какие-то средства к существованию. Однако его надежды не оправдались. Шло время. Взвод базировался на левом берегу Аргуна в районе поселка Варанды, якобы для охраны въезда в Аргунское ущелье. От кого его надо было охранять, непонятно, денег не платили. В результате личный со- став стал заниматься грабежами. Под угрозой оружия забирали деньги, продукты, товары у лиц, следующих через ущелье. Не делали исключения и для своих соот- ечественников.
Тимаев в своих показаниях заявил, что в сентябре 1999 года он оставил оружие и ушел из отряда. На во- прос, почему он это сделал, был получен неожиданный ответ - мать забрала, не захотела, чтобы он носил ору- жие и занимался грабежами. В боях с федералами не участвовал, полк покинул добровольно, еще до прихо- да войск.
Пока допрашивали Тимаева, перед зданием проку- ратуры собралась толпа варандинцев, родственников, знакомых и просто односельчан задержанного. Тради-
 
ционные крики женщин, с требованиями отпустить невинного человека, проклятьями в адрес мучителей- федералов и тому подобное.
Представители администрации, старейшины про- сили за Тимаева более спокойно, сдержанно. После до- проса близких и односельчан Тимаева, картина была ясна. Его действия подпадали под добровольный отказ от участия в незаконных вооруженных формировани- ях, и вскоре он был освобожден.
Однако еще до этого, в процессе тщательного осмо- тра личного подворья семьи Тимаевых у них в огороде был обнаружен целый арсенал оружия: гранатометы, автоматы, патроны к ним.
И как всегда в подобных случаях - хозяева ничего не знали о складе, откуда появилось оружие, им неиз- вестно. Наверное, закопали отступающие ваххабиты. Оружие закопано наспех, никаких отпечатков паль- цев не сохранилось.
После проведенной проверки Тимаев был освобож- ден.
С одной стороны это правильно. Люди это ценят, ведь все знают, что они полноправные граждане Рос- сийской Федерации. С другой стороны, в короткий срок, определенный Указом об амнистии, трудно опре- делиться с истинной сущностью человека, установить в полном объеме его деятельность в НВФ, получить до- казательства.

Во время «зачистки» села Шаро-Аргун солдатами срочной службы были опознаны два боевика, скры- вавшихся под видом мирных жителей. История эта началась осенью 1999 года, когда два бойца 74 мото- стрелковой бригады попали в плен в банду полевого командира Бакуева, базировавшуюся в горной части Шаро-Аргуна. Солдаты пошли в лес за дровами, где
 
на них внезапно напали боевики, связали и утащили к себе на базу. Там их долго избивали, мучили голо- дом, хотели расстрелять. На ночь закрыли в землянку, где они полуживые рухнули на землю. Так началось их страшное пребывание в лапах чеченских боевиков. Битье практиковалось каждый день. Особо изощрялся шароаргунец Дулдуев. Невысокого роста, крепкий, он с особым рвением молотил молодых ребят, используя их в качестве боксерской груши, бил ногами, колол но- жом, пару раз имитировал их повешение. Издеватель- ство доставляло ему животное наслаждение.
Днем пленные либо сидели взаперти в землянке, либо выполняли физические работы - рыли подвалы, блиндажи, заготавливали дрова. Ночью подверга- лись избиениям. Через два месяца, воспользовавшись оплошностью конвоиров, солдаты совершили побег. Произошло это во время заготовки дров. Бандиты ра- зожгли костер, грелись у него, разогревали тушенку. В это время пленные рубили сухие деревья, стаскивали их в кучу. Постепенно они врубались все дальше в ча- щобу, и как только поняли, что боевики приступили к трапезе и потеряли бдительность - рванули в побег.
Нашли их только через сутки, зверски избили, и притащили обратно в отряд Бакуева. Там опять долго били, после чего имитировали расстрел. Избитых ребят поставили на колени, взяли автоматы на изготовку, прицелились и пустили очереди поверх голов.
После побега охрану пленных усилили. Кормили их помоями. Парни уже и не думали вырваться из пле- на живыми, как в апреле вновь подвернулся удобный случай.
Пленные допоздна работали над укреплением бан- дитского блиндажа и когда закончили работу, уви- дели, что в палатке охранников уже все спят, за ис- ключением часового, который сидел у входа, спиной
 
к нему. Старший из солдат, Андрей, тихо подкрался к часовому и ударил его по голове топором. Когда тот упал со стула, Андрей схватил автомат и расстрелял остальных троих боевиков, которые спали в палатке. В те дни остальная банда была на рейде, и никого, кроме двух пленных и четырех охранников на базе не оста- лось. Это позволило Андрею с напарником уйти далеко в сторону Веденского ущелья, где они и вышли на фе- деральные войска.
Больше всего нас поразило то, что этих парней не только не наградили, а даже в отпуск домой не отпу- стили. Сразу же направили в часть по месту службы, то есть почти туда же, где они попали в плен – в Аргун- ское ущелье.

А через пару месяцев, как раз в ту «зачистку», ког- да мы взрывали в Шаро-Аргуне склад боеприпасов от САУ, мы прихватили бывших пленных с собой. Бойцы вскоре увидели Дулдуева среди местных жителей. Ни- чего не подозревая, он крутился возле БТРов, завязы- вал разговоры с бойцами, дурашливо крутил «солныш- ко» на турнике, словно бахвалясь своей силой. Ему видимо и в голову не могло прийти, что убежавшие из плена солдаты могут вновь появиться в этих краях и опознать его.
Взяли мы этого бандита тут же, совершенно для него неожиданно. Одновременно солдаты назвали и фамилию Кинцаева, который периодически приезжал на базу боевиков на «УАЗике» и привозил им продукты питания. Одним словом – пособник. Что также под- падало под действие Уголовного кодекса Российской Федерации. Адрес места жительства Кинцаева был тут же установлен, он оказался дома и тоже был задержан. Что тут поднялось! Если поначалу жители зазыва- ли на чай, предлагали отобедать, то увидев, что двоих
 
из мужчин федералы забирают с собой, они подняли страшный шум! Местные женщины окружили плот- ным кольцом автомашину с задержанными чеченца- ми, голосили, устраивали истерики, бросали в федера- лов камни, пытаясь освободить Дулдуева и Кинцаева. Только решительные действия командиров подразде- ления и угроза применения оружия, позволило про- рвать кольцо этого незапланированного «окружения» и вывезти бандитов под проклятья их родных и близких. И никто не выступил публично с осуждением бан- дитов. Ни один человек! А ведь знали, как Дулдуев и другие его подельники издеваются над русскими пар-
нями, пытают их.
Вот и получается порой, что когда преступления со- вершают свои соплеменники, то люди молчат и воз- можно даже одобряют их действия. А любой просту- пок федералов, вызывает бурю массового негодования и требования строжайшего наказания виновных.
В этом отношении никакой объективности у мест- ного населения нет.
Реально получается, что свой житель, даже если он член банды - ближе, чем солдат российской армии, во- юющий за будущее чеченского народа. И если этот « свой» бандит избивает такого солдата в плену, режет ему глотку - никто не идет, не протестует. Вроде бы это в порядке вещей.
А вот если за эти деяния бандит попадает к феде- ралам – тогда все население поднимется в его защиту! И если, в свое время, ни один чеченец не пришел в банду Бакуева и не попытался защитить Андрея и его товарища, то за Дулдуева и Кинцаева поднялось все
село.
Уже на другой день сотни жителей Шаро-Аргуна, Шатоя, Асланбек-Шерипова устроили на центральной площади грандиозный митинг.
 
Сценарий один и тот же – куча народу, ничего не боящихся в своих криках, выражениях, провоцирую- щих на силовую разборку и верящих, что федералы не пойдут на применение силы в отношении мирного на- селения, тем более женщин. Исступленно кричали, что федералы «убийцы», что они насильники и палачи, что они хватают невинных мирных жителей и в тысячу раз хуже бандитов и ваххабитов.
Всю эту беснующуюся массу традиционно возглав- ляли муллы и старейшины. Что самое удивительное
- в спокойные дни, в рабочей обстановке, они, как и представители администраций, в один голос заявля- ли о поддержке федеральных властей и их усилий по наведению порядка в республике. А как только воз- никали осложнения обстановки, они сразу же забы- вали о своих словах и в первую очередь возглавляли антифедеральные акции и выступления. Вот и в этот раз я с грустью смотрел на людей, которые от имени населения района требовали немедленного освобожде- ния своих земляков – «мирных жителей». Любые разъ- яснения не в пользу Дулдуева и Кинцаева отметались с ходу негодующим ревом толпы. Лейтмотив был озву- чен следующий – федералы все подстроили, солдаты оговорили невинных людей, которых следует немед- ленно отпустить, что все это провокации милиции и спецслужб.
Это весьма неприятное представление продолжа- лось часа три-четыре, пока до понимания митингую- щих постепенно, но неуклонно, была доведена одна единственная мысль – ни Дулдуев, ни Кинцаев не бу- дут освобождены до тех пор, пока в отношении их не будет проведено расследование в установленном за- коном порядке. Гарантом того, что в данном случае нет никакой провокации, выступает прокуратура, престиж которой в районе был высок, и которая бу-
 
дет контролировать не только ход расследования, но и действия силовых структур.
Столкнувшись с предельно четкой, законодательно обоснованной позицией силовиков и поняв, что кри- ком и нахрапом здесь ничего не добьешься, толпа по- степенно рассосалась. Однако назавтра все вновь по- вторилось, словно до народа «не дошло», о чем была речь накануне. Правда, людей было поменьше и не было той резкости в криках и выступлениях, как на- кануне. Но упертость оставалась прежняя – отпустите наших людей, они ни в чем не виноваты. Про Дулдуева начали говорить, что он дурачок, в буквальном смысле слова, что он с детства больной и нуждается в психиа- трическом обследовании и лечении.
Представители администрации, старейшины про- сили отпустить задержанных под их личную гарантию. Дулдуев действительно производил впечатление не- далекого человека. О том, что он болен, должны были сделать заключение специалисты. Особо не стесняясь, он полностью подтвердил показания бойцов, бывших в плену, рисуясь, сообщал дополнительные подробности пребывания в банде. Оказалось, что в отряд Бакуева он периодически приходил из селения Шаро-Аргун, от- ирался там, избивал пленных, общался с боевиками и снова возвращался домой. Оружия у него с собой не было, да и особо оно ему не было необходимо. Боевых столкновений с федералами в этой части гор не было, лично ему в его походах в отряд не мешал, участвовать
в рейдах отряда он не собирался.
Работы никакой в селе не было, и он появлялся в от- ряде просто от безделья, поиздеваться над пленными федералами.

Ситуация с Кинцаевым оказалась посложнее. Быв- ший глава Администрации Шаро-Аргуна заявил, что
 
действительно поставлял продукты питания в отряд Бакуева. Однако делал это под угрозой физической расправы со стороны боевиков Бакуева.
Кинцаев назвал ряд лиц, которые могли бы подтвер- дить его показания, однако на данный момент они на- ходились в отряде полевого командира Бакуева.
Разгромить этот отряд федералам пока не удава- лось, так как основные события пока развивались во- круг отрядов Басаева и Хаттаба в районе Ведено.
Население Шаро-Аргуна особо просило за Кинцаева. И как за одного их своих прежних руководителей, что на Кавказе всегда принимается во внимание. Автори- тет категории руководителей вообще-то имеет вес.
Кроме того, всячески высказывалась мысль о том, что он реально никакого преступления не совершал, оружия не носил, федералов не убивал. То же, что он возил в отряд продукты, никто почему-то преступле- нием не считал.
Даже без того момента, что Кинцаева действитель- но могли заставить это делать. Просто расценивали это как вынужденный поступок, обусловленный пребыва- нием в районе села вооруженного отряда, который мог бы применить силу к человеку, не поддерживающему соплеменников. И если Дулдуева некоторые все же тайно осуждали, то Кинцаева поддерживали практи- чески все.

В один из дней поступил срочный вызов от ребят из Особого отдела, базировавшихся с войсковой груп- пировкой в Борзое. Начальник отдела просил срочно подъехать к мосту через Аргун. При этом он попросил прихватить с собой коменданта, начальника милиции и руководство районной Администрации. Причина столь поспешных сборов толком не объяснялась. Я со- брал на своем «УАЗике» кого смог застать на месте, и
 
вскоре мы уже подъезжали к мосту. Там уже собралась довольно приличная группа местных жителей и феде- ралов.
Когда мы вышли из машины, то первым делом уви- дели гражданских лиц с телевизионной аппаратурой в руках. Я спросил у «особиста», в чем дело, и тот объ- яснил, что ими обнаружена под мостом взрывчатка и закопанный там же глиняный кувшин, наполненный ртутью. Телевизионщики вовсю вели съемки. Руково- дитель военной контрразведки сообщил, что боевики готовили подрыв моста, а ртуть должна была попасть в реку Аргун и заразить воды этой горной реки.
Местные жители крутились тут же и называли все обнаруженное провокацией.

Тяжелый удар был нанесен несгибаемому человеку, искреннему приверженцу необходимости позитивных преобразований в республике, главе Администрации Урус-Мартановского района Салавату. После покуше- ния на него в марте, он не сломался и продолжал ак- тивную деятельность по наведению порядка в районе. При этом он старался опираться на своих единомыш- ленников из числа старейшин, мулл, глав местных ад- министраций, аппарат главы района, простой народ, которые были против ваххабизма.
А в Урус-Мартане позиции ваххабитов были серьез- ные, и с приходом российских войск, в одночасье, он не рассеялся, не выветрился из сознания определен- ной части населения. Наиболее воинственная часть бывших ваххабитов, растворившаяся в общей мас- се населения, не безучастно наблюдала за процессом сближения позиций административных и религиоз- ных структур района с федеральными силами. И когда этот процесс, по их мнению, начал заходить слишком далеко, скрытые ваххабиты, непримиримые моджахе-
 
ды, стали наносить удары по тем лицам и структурам, которые вносили стабильность во взаимоотношения между федералами и местным населением, создавали благоприятные предпосылки для духовного и матери- ального возрождения республики.
Не сумев сорвать выборы Президента России в рай- оне через покушение на главу Администрации и, про- играв эту кампанию, бандиты притаились.
Этому кстати способствовала и крупная группиров- ка федеральных войск, во главе с генералом Шамано- вым, расположенная рядом с Урус-Мартаном, и после Комсомольска способная провести боевые действия по любому населенному пункту района, включая Урус- Мартан. Этого многие боялись, в том числе и те, кто был заинтересован в продолжении войны на чечен- ской земле.
А когда бои закончились, банда Гелаева была унич- тожена, и часть войск передислоцировалась в другие места, бандиты исподволь снова взялись за свое.
Вскоре ими был убит имам Урус-Мартановского района, который, по мнению боевиков-ваххабитов, подрывал устои их веры среди мусульман района, об- винял их в бедах чеченского народа. Ваххабитам та- кой мулла мешал, им требовался человек, который бы призывал к борьбе с неверными, сплачивал воинов джихада под зеленым знаменем ислама.
После этой кровавой расправы, ваххабиты вновь обратили свое внимание на Администрацию. В июне был убит заместитель главы Администрации Урус- Мартановского района. За активную деятельность по установлению новой жизни на чеченской земле.
Примерно в это же время по территории республи- ки разошелся документ, подготовленный в недрах под- польного движения боевиков. В документе говорилось, что группой патриотов Чечни, ряд руководителей ре-
 
спублики, способствовавших вводу российских войск на территорию Чечни и содействующих укреплению федеральной власти в Чечне, приговорены к смертной казни. В списке значились такие лица, как Ахмад Ка- дыров, Беслан Гантамиров, мэр города Гудермеса Ма- лика и ряд известных в республике и за ее пределами лиц.
С первого взгляда вроде бы обыкновенная «проклад- ка» боевиков, имеющая сугубо психологическое давле- ние на представителей чеченского народа, избравших путь единения с Россией. Но в списке указывалась сум- ма, которая выплачивалась новоявленной организаци- ей за ликвидацию любого человека из этого списка –
100 тысяч долларов. А за эти деньги в обнищавшей Чечне могли убрать любого - лишь бы добраться через заслоны спецназовцев. Естественно, информация до- шла и до каждого включенного в список, и, надо по- лагать, заставила призадуматься. С теми, кто не хотел делать нужных выводов, боевики расправлялись.
Так, после того, как глава Урус-Мартановского рай- она не сломался даже после убийства своего замести- теля и повел активную работу по проведению избира- тельной кампании по выборам депутата Госдумы РФ от Чеченской Республики, боевики выманили обманом из дома его взрослого сына, привязали к груди пакет с пластидом и подорвали. От молодого чеченского парня остались только окровавленные куски тела, разбросан- ные на десятки метров от искореженного дерева.
Так что, деятельность руководителей республики в этот период была чрезвычайно сложной и опасной. А надо сказать, что главы районов, их заместители не имели ни оружия, ни охраны.
Поэтому, проведя избирательные кампании, высту- пая на митингах, они вынуждены были считаться с тем, что если ночью к ним заявятся боевики с оружием
 
в руках, то они могут полагаться только на самих себя.

На выборах депутата Государственной Думы от Че- ченской Республики в Аргунском ущелье царило ожив- ление. В разговорах местного населения звучали мысли о том, что такие выборы необходимы, что представи- тельство в Думе укрепит в целом престиж республики, даст чеченскому народу дополнительный канал обще- ния с руководством страны.
В числе кандидатов значился бывший генерал МВД Аслаханов, мэр Гудермеса Малика и еще несколько че- ловек.
Под избирком в Шатое отвели большую комнату в разваленном здании военкомата. Как ее описать? Сте- ны голые, штукатурка местами осыпалась, пол бетон- ный, кое-где видна земля из-под заливки, стекла вы- биты, рамы затянуты пленкой, электричества нет. В центре комнаты стояли три старых стола, за которыми трудился штаб избирательной кампании.
Прежде всего, пришлось выслушивать бесконечные жалобы председателя комиссии на копеечное финан- сирование выборов. Ему приходилось ездить в Гудер- мес на своей машине, заправлять ее на собственные деньги. А ведь там приходилось бывать не один раз, питаться тоже на что-то было надо!
Я поинтересовался, сколько выделено на избира- тельную кампанию по Чеченской Республике?
Глава избиркома ответил, что десять миллионов. Эта цифру озвучили во время встречи глав избирко-
мов с Председателем Избиркома России Александром Вешняковым в начале августа.
Тогда я спросил, сколько выделено денег из этой суммы на Шатойский район?
Ответить на этот вопрос он не мог, так как не знал. Я спросил, почему он не поинтересовался этим в Гу-
 
дермесе, в Республиканском Избиркоме, или во время встречи с Вешняковым?
Оказалось, что ни он, ни один из других глав, этот вопрос не поднимали. Так это или нет, но непонятно, что это за механизм финансирования выборов, при котором деньги на места поступали в минимальном количестве. Может быть, он не владел информацией, или владел в недостаточной мере? А может это как раз пример «черной дыры» по финансированию Чечни, в которой исчезали выделяемые на ее восстановление деньги.
У главы Администрации района образовались сроч- ные дела в Москве, и за две недели до начала выборов он выехал из Шатоя, вернувшись только по их завер- шении.
Но даже в его отсутствие были достигнуты впечат- ляющие результаты по итогам выборов. Явка избира- телей по Шатойскому району составила 92 %. Выше результат оказался только по Итум-Калинскому ( 98 % ) и Шаройскому ( 94 % ) районам. Это были самые высо- кие показатели по Республике. Глава Итум-Калинского района Эдилбек Узуев лично контролировал ход пред- выборной кампании и в своем выступлении по радио
«Чечня свободная» прокомментировал их как стремле- ние народа горной части Чечни к мирной жизни, по- рядку, стабильности.
На другой день после подведения итогов выборов, мы решили отметить это событие и практически в пол- ном составе избирательной комиссии, выехали на при- роду. Не было только женщин. Здесь это не принято.
Стоял жаркий летний день. Мы приехали на берег небольшой, но живописной речушки, несущей свой прохладные воды в Аргун. К этому времени здесь уже свежевали барашка и готовили шашлыки.
Комендант выставил на удалении бойцов оцепле-
 
ния, чтобы никто не смог превратить наш праздник в кровавую баню, и мы предались блаженному отдыху.
Господи! Как же хорошо в горах, когда ты просто от- дыхаешь на берегу реки, когда можно окунуться в ле- дяные, прозрачные струи, не подвергаясь страху быть убитым, погулять по прохладному лесочку, беззаботно полежать на зеленой траве. Когда местные чеченцы не враги тебе, когда они с удовольствием вместе с тобой едят мясо, пьют водку и вместе с тобой делятся всеми переживаниями по поводу такого мирного события, как выборы.
Все были довольны. По правде говоря, мы и сами не ожидали такой высокой активности избирателей. На- род просто устал от боев и насилия, видел в выборах возврат к старым, добрым временам, периоду мир- ной стабильной жизни и желал этого возврата. Хотя определенная часть населения просто поняла, что без экономической помощи России выбраться из образо- вавшейся за годы правления националистов нищеты невозможно и потому повернулась лицом к Центру. Тем более, что к этому времени Чечня оказалась терри- торией для чеченцев, без лишних и исторически столь ненавистных им русских людей.

Не обошлось во время выборов и без нештатных си- туаций. Так глава поселка Шаро-Аргун Башаев Хам- зат, вознамерился в ходе предвыборных мероприятий оформить выделение из Шатойского района самостоя- тельного - Чемберлоевского района! Одно время такой район действительно существовал, но затем его вклю- чили в состав Шатойского. Точнее даже - Советского, так именовался Шатой в советские времена.
Вместо того, чтобы готовить людей к выборам, Ба- шаев потратил массу времени на поездки в Гудермес, во Временную Администрацию для решения этой про-
 
блемы. В принципе, идея имела право на существо- вание. Пример этому подали шароевцы , сумевшие оформить в июле свою самостоятельность.
Суть проблемы заключалась в том, что отдаленные горные селения, в том числе и бывших Шароевского и Чемберлоевского районов, обеспечивались гуманитар- ной помощью с позиций Шатоя, по остаточному прин- ципу, либо вообще не обеспечивались ничем.
Люди приезжали из Шароя, Дая и с завистью наблю- дали, как в Шатое делят хоть и небольшие, но все же реальные партии сахара, муки, масла, консервов, по- ступающих по линии гуманитарной помощи. Доставка гуманитарной помощи в отдаленные горные селения была для руководства Шатоя далеко не безопасным де- лом, так как эти районы частично контролировались боевиками.
Кроме того, делались постоянные ссылки на отсут- ствие транспорта, ГСМ, для перевозки гуманитарки из Шатоя в горные селения Шароевского направления. С большими трудностями удавалось договариваться с водителями в Моздоке и других местах получения гу- манитарной помощи доставить ее хотя бы в Шатой, отдавая за это до десяти процентов товара.
Так вот, для того, чтобы получить возможность пря- мого доступа к финансам и гуманитарной помощи, естественно, в первую очередь в интересах населения, Башаев ввязался в процесс оформления самостоя- тельности Чемберлоевского района. Но как оказалось, очень несвоевременно. В момент предвыборной сумя- тицы во Временной Администрации Чеченской Респу- блики менее всего были склонны рассматривать по- добные вопросы.
В результате Башаев ничего решить не смог и, к сожалению, никак не приготовил свои поселки к вы- борам. Самое серьезное заключалось в том, что насе-
 
ление нескольких поселков не было внесено в списки избирателей, не были заготовлены на них избиратель- ные бюллетени, не были подготовлены избирательные комиссии, не подготовлены помещения для проведе- ния выборов. А времени оставалось около двух недель. Назревал серьезный инцидент. Это поняли все, вклю- чая и Башаева. Надо было в пожарном порядке ис- правлять ситуацию.
К делу подключилась республиканская избиратель- ная комиссия. После хорошей «головомойки», Башаеву в срочном порядке были подготовлены и переданы не- обходимые бланки и документация. Голосование насе- ления поселков Шаро-Аргун и Дай было решено про- вести в выездном порядке, в поселке Хал-Килой. То есть на автобусах, автомашинах, людей привозили на избирательный пункт указанного села, где они и голо- совали.
Так и выкрутились. Скандала по итогам выборов удалось избежать.
За два дня до выборов все избирательные пункты взяли под охрану подразделениями милиции и комен- датуры. Из Грозного прибыли два «КАМАЗа» с сотрудни- ками чеченского ОМОНа. Поначалу местные силовики заволновались. Все-таки пятьдесят крепких, хорошо вооруженных парней. Как они поведут себя в горах, не устроят ли какой провокации, а то того хуже, уйдут в горы к бандитам, устроив в Шатое стрельбу. Но ни- чего подобного не произошло. Более того, грозненский ОМОН четко провел службу на протяжении выборной кампании, показав пример дисциплинированности и серьезного подхода к делу. Никаких пьянок, никаких провокаций по отношению к федералам и местным властям чеченские милиционеры не допустили.
За несколько дней до выборов к нам в отдел при- ехал глава администрации поселка Вашендарой Сала-
 
удин Габаев.
- Николай, надо срочно в Борзой ехать. Там изби- рательный пункт горит. Наверное, взорвать хотят, - с порога закричал глава Администрации Саламбек.
Я быстро связался с комендантом и попросил груп- пу саперов.
Через несколько минут наш «УАЗик», в сопровожде- нии БТРа стремительно несся в Борзой. Техника тяже- ло поднималась в гору по извилистой, пыльной дороге, забитой танками, БТРами и тяжелыми «КАМАЗами».
На окраине Борзоя автомашина «ВАЗ-2106» главы Администрации притормозила, и Саламбек посадил в нее пожилого чеченца. Через пару минут весь кортеж остановился метрах в ста от здания избирательного пункта.
Здесь уже собралась куча зевак.
Неожиданно от толпы отделился старик, с посохом в руках:
-Зачем вы приехали сюда оккупанты, - вопрошал он, злобно осматривая нашу группу,- убирайтесь в свою Россию! Не нужны вы здесь. Вы наш народ в Ка- захстан загнали! Сколько там людей погибло! А теперь наших детей стреляете, по нашей земле, как хозяева ходите. Не нужны вы здесь проклятые!
Остальные борзоевцы молча слушали своего преста- релого трибуна и согласно кивали головами.
Наблюдать эту сцену было крайне неприятно. В то время, как мы старались установить мир и взаимопо- нимание с населением, было очевидно, что от реаль- ных положительных итогов в этом направлении еще очень и очень далеко.
Народ просто затаился под огромной мощью груп- пировки, но битва, в особенности идеологическая – еще далека от своего финала.
Мне пришлось в двух словах объяснить старику, что
 
он поступает неправильно, нагнетая страсти в селении накануне выборов, прибегая к историческим обидам, что необходимо жить реалиями, а в реалиях никто не обижает его земляков. За этим процессом строго сле- дят как органы безопасности, так и прокуратура.
Однако старик не унимался, а люди внимательно наблюдали за нашими действиями по отношению к провокатору. Пришлось просить представителей ад- министрации, чтобы его увели подальше от места про- исшествия.
Военные выставили оцепление по периметру.
Мы с операми быстро пробежали по домам, приле- гающим к Администрации, и через некоторое время все проживающие в них люди удалились подальше.
Все эти меры предосторожности являлись вовсе не лишними, так как никто не знал, что может произойти в случае взрыва. Вскоре вся прилегающая к избирко- му территория была очищена от населения, и саперы двинулись к зданию.
Уже на расстоянии было видно, что недалеко от входных дверей лежат три снаряда от САУ, и один из них горит. Майор, командир саперов, пошел к сна- рядам, остальные остались по его приказу на месте и укрылись за зданием сельсовета.
Я шел рядом с командиром и тревожно вглядывал- ся в разгорающийся пожар. Сухая, выжженная трава, как порох стремительно разгоралась все шире.
В трех метрах от снаряда мы остановились, внима- тельно осматривая картину.
- Так, - протянул сапер, - горит взрывная смесь сна- ряда.
- Вот видишь, - повернулся он к напарнику, - взры- ватель выдернут, а смесь горит.
Рядом с нами два снаряда САУ.
- Послушай друг, - поинтересовался я у сапера, - а
 
они могут взорваться?
- Наверное, - неопределенно пожал плечами воен- ный, - если под ними мина или граната в качестве ло- вушки установлена. Могут и снаряженные снаряды от горящего взорваться.
Мне стало немного не по себе.
- Так какого же лешего мы тогда здесь стоим?
- Сейчас разберемся, - спокойно ответил сапер, и крикнул своим солдатам, - Серега, у тебя в БТРе есть веревка?
- Есть, - откликнулся черноволосый крепыш.
- Тащи ее сюда!
Через несколько минут солдатик доставил веревку и вернулся в оцепление.
Майор осторожно завел кусок веревки под гильзу горящего снаряда, аккуратно затянул петлю и кивнул мне.
- Пошли в укрытие!
Я с тревогой наблюдал за действиями сапера, и не заставил себя долго упрашивать.
За углом здания нас уже поджидали остальные са- перы.
- Держи, - майор кинул конец веревки прапорщику.
Тот торопливо схватил веревку и вопросительно уставился на командира.
- Тащи, что смотришь?!- недовольно прикрикнул тот.
Прапорщик осторожно потащил снаряд к строению Веревка натянулась, и все непроизвольно отодвину-
лись от угла подальше.
Сапер сделал резкий рывок – взрыва не последова-
 
ло.
 

Все облегченно вздохнули.
- Оттащи его еще немного, - приказал майор, Внезапно веревка провисла.
 
Майор осторожно выглянул за угол.
- Черт бы тебя побрал!- выругался он, - перегорела.
- Что перегорела?- переспросил я.
- Да веревка!
Сапер вышел из-за укрытия и снова направился к снаряду. Пока он снова перевязывал петлю, все с тре- вогой наблюдали за его действиями. В такой ситуации можно было ждать любых сюрпризов.
Но, слава богу, все обошлось благополучно.
Майор снова привязал веревку и скрылся с нами за зданием. Прапорщик принялся тащить снаряд в сто- рону от других зарядов и вскоре довольно доложил:
- Порядок! Вроде бы оттащил!
Все выглянули из-за укрытия и увидели, что горя- щий снаряд находится метрах в десяти от остальных боеприпасов.
Мы все дружно подошли к снаряду.
- Надо бы залить его, - решил командир. - Нужно где-то ведро раздобыть.
Я уже несколько минут наблюдал, как любопытные борзоевские мальчишки держатся неподалеку от оце- пления, внимательно разглядывая происходящее.
- Иди сюда, - позвал майор старшего из них, лет двенадцати-тринадцати.
Тот стремительно приблизился к федералу, недру- желюбно и дерзко разглядывая военного.
- Мальчик, - попросил его сапер, - можешь принести ведро воды?
- Конечно, могу!
- Тогда помоги. Видишь, огонь надо потушить.
Мальчишка стремительно удалился и минут через пять вернулся с ведром.
- Давай, - протянул ему руку сапер.
- Я сам, - увернулся чеченец и направился к снаря- ду.
 
- Э нет, нельзя туда, - преградил ему дорогу майор,
- там опасно. Дай сюда воду.
- Нет, я сам, - упрямо повторял парнишка и упрямо шел к снаряду.
- Да что ты будешь с ним делать, куда он лезет на рожон, - воскликнул я, - парни, уберите его быстрее.
Саперы выхватили у парнишки ведро и с трудом оттащили его к оцеплению.
- Вот смелый какой, - выдохнул прапорщик.
Он взял ведро и начал заливать снаряд. Вода залила только часть огня. Плавящийся тротил продолжал вы- бегать из гильзы и поджигал траву вокруг снаряда.
- Еще надо воды, - воскликнул майор.
Черноусый сапер взял ведро и вопросительно по- смотрел на ватагу мальчишек, и в ту же минуту оттуда стремительно выскочил все тот же храбрец и напра- вился к саперам.
- Воды еще надо, - пояснил ему сапер.
Однако тот и без его объяснений уже выхватил ве- дро и побежал к горному колодцу. Через несколько минут он уже снова тащил воду к самому снаряду. С какой-то отчаянной решимостью.
- Вот джигит, - сорвалось невольно у меня, - отчаян- ный, вырастет мужчина.
С большим трудом саперам удалось-таки затушить снаряд.
Зрители расположились по склону скалы и с интере- сом наблюдали за федералами.
Затушив снаряд, саперы подогнали БТР и загрузи- ли на него оставшиеся боеприпасы. Взревев мотором, машина рванула за окраину Борзоя, в ущелье. Я, с группой военных остался возле избиркома, чтобы до- полнительно изучить обстановку в селении накануне выборов. Они перешли на соседнюю улицу и увидели старика.
 
- Отец, - обратился я к нему, - вы видели, что здесь произошло? Откуда мог пожар получиться?
- Мальчишки баловались.
- А откуда снаряды?
- Там и лежали.
- Как? У самой Администрации?
- Да. Только раньше на них никто не обращал вни- мания.
Я присвистнул и удивленно посмотрел на саперов.
- Может под травой или мусором лежали, потому никто и не заметил, - продолжал старик, - а снарядов здесь много. Вон у меня ракета под домом лежит.
- Это еще что за дела?!- удивился я, - ну-ка покажи-
те.
И вся наша группа вошла во двор. Семья насторо-
женно разглядывала людей в военной форме. Хозяин подвел нас к сараю, примыкавшему к жилому дому, открыл двери и показал внутрь.
- Там ракета! Крышу пробила и в земле застряла. Мы осторожно заглянули внутрь строения В ближ-
нем углу виднелась воронка, глубиною около метра, из которой торчало хвостовое оперение ракеты.
- Здесь в январе сильно бомбили самолеты. Ракета разбила крышу. Мы думали, все погибнем. А она не взорвалась.
Сапер внимательно осмотрел воронку и спросил:
- Откапывали что ли?
- Да, - подтвердил старик, - хотели убрать со двора. Потом побоялись. Да и тяжелая она, надо трактором вытаскивать. Попросили Ису, на соседней улице жи- вет, он посмотрел и сказал, что надо сначала саперам показать. А так, говорит, начнешь ее трактором та- щить, может взорваться.
- Запросто, -подтвердил майор, - ее безопаснее все- го подорвать на месте.
 
- Но тогда дом, наверное, развалится?- поинтересо- вался я.
- Скорее всего, - подтвердил сапер.
- Не надо ее трогать, - попросил хозяин, - мы уже привыкли так жить. А если дом развалится, куда мне со своей семьей деваться. Стройматериалов сейчас ни- где нет, мне новый дом не построить и денег таких на строительство у нас тоже нет. Мы бедно живем, - и он повел рукой в сторону худых, плохо одетых домочад- цев.
Саперы посоветовали найти трактор с ковшом, ко- торый мог бы обкопать ракету со всех сторон и по- сле этого пообещали извлечь ее, вывезти на полигон и взорвать. До этого дело, правда, так и не дошло.
Вдали ахнул мощный взрыв.
- Взорвали мои ребята снаряды, - доложил майор, - Можно спокойно возвращаться в Шатой.
- Там в сарае еще боеприпасы есть, - подсказал ста- рик.
- В каком сарае?
- Который возле Администрации стоит.
- Не может быть! - не поверил я.
- Правда. Мальчишки говорят, там мины еще есть. Группа снова двинулась к избиркому. К ней присо-
единился хозяйский парнишка, который указал строе- ние. Он же шустро проскочил в двери сарая и показал мне на кучу угля в самом углу.
- Там мины.
- Ну-ка, пошли отсюда, - осторожно потащил я его наружу и кивнул саперам.
- Посмотрите, ребята, может и правда что есть.
- Там мины, гранаты спрятаны, - убежденно дока- зывал парнишка, - сам видел.
Саперы с миноискателем скрылись в помещении.
- Есть, - раздался оттуда голос.
 
Через пару минут сержант вернулся из сарая и про- тянул противотанковую мину.
- Принимайте. Там еще много.
За десять-пятнадцать минут из-под кучи угля вы- тащили еще пять противотанковых мин и с десяток гранат.
- Вот это дела! - удивленно рассматривал улов ко- мандир саперной группы, - где только не напичкано здесь этих сюрпризов.
Тем временем к избиркому подкатил саперный БТР, федералы сгрузили на него весь «улов».
Наконец, все оцепление можно было снимать, и группа направилась в обратную дорогу.

В день выборов все выглядело торжественно и празднично. Стояла солнечная погода. Люди старались одеться понаряднее. После голосования не торопились расходиться и под тенью тополей, раскинувших свои мощные кроны рядом с военкоматом, вели неспешные разговоры на немудреные и очень непростые житей- ские проблемы – как жить и выживать дальше. По за- вершении голосования в импровизированном кафете- рии собрались руководители избирательной комиссии, администрации, силовики и за общим столом от души обмыли высокие результаты. Обстановка во время вы- боров в Аргунском ущелье была спокойной. Никаких диверсионных актов, обстрелов, подрывов. Выборы по Чеченской Республике состоялись. Депутатом в Го- сударственную Думу был избран Асланбек Аслаханов, бывший генерал МВД СССР, человек, пользующийся у себя на родине большим авторитетом.

В эти же дни нам удалась оперативная комбинация, по итогам которой в отдел был доставлен переносной зенитно-ракетный комплекс «Игла». По негласной уста-
 
новке, за изъятие подобного комплекса участникам полагалась высокая награда. Именно из таких уста- новок боевики уничтожали наши боевые самолеты и вертолеты.
Мы сфотографировались с «Иглой» и благополучно переправили ее в Гудермес, в Управление.

Отъезд в Гудермес был организован новым соста- вом спецназовцев.
Молодой капитан попросил меня занять место на заднем сиденье, между двумя бойцами. Я правильно воспринял его доводы и расположился не на привыч- ном для себя переднем месте пассажира или водителя, а в соответствии с инструкциями. Как известно, по- добные инструкции пишутся кровью и основаны на реальном опыте боевых действий. Такое начало поезд- ки надо было только поощрить.
Капитан с удовольствием занял место на переднем сиденье и обозначил на карте маршрут следования.
Как следовало из его планов, нам предстояло за Чи- ри-Юртом следовать левым берегом Аргуна, переехав в этом месте мост, а не через Шали, как я обычно сле- довал со своими бойцами раньше.
Я вспомнил о своем разговоре накануне с прокуро- ром района Василенко, и сообщил капитану, что мост через реку Аргун разрушен, и мы не сможем впослед- ствии переправиться на правый берег, удалившись от моста в Чири-Юрте.
Командир группы не согласился со мной, сообщил, что они недавно проезжали по этому мосту, и тот был в рабочем состоянии.
При этом он несколько самоуверенно отметил, что в процессе поездки главную роль в принятии решения по маршруту и обеспечении моей безопасности при- нимает он, как старший группы спецназа.
 
Я не стал оспаривать его решение и спокойно отки- нулся на пассажирском сиденье.
«УАЗик» шустро летел по хорошей асфальтовой до- роге. Вскоре мы миновали довольно крупное селение Старые Атаги и в районе Чечен - Аула повернули на- право, чтобы по мосту переправиться на правый берег Аргуна.
Справедливо опасаясь обстрела одиночного «УАЗи- ка», водитель гнал машину на приличной скорости, около ста километров в час.
Мы уже видели впереди себя конструкцию моста и людей, следующих по нему по тому же направлению, в котором следовал и наш экипаж.
До группы гражданских лиц оставалось метров сто, когда они внезапно начали исчезать на наших глазах.
- Тормози, - закричал капитан, - вцепившись в пе- реднюю панель автомобиля.
Истошно заскрипели тормоза «УАЗика» и он оста- новился в нескольких метрах от огромного пролома в мосте. Несколько пролетов рухнуло в русло реки.
И только тут мы увидели, что люди спустились по самодельной деревянной лестнице вниз и преодолева- ют реку вброд.
Все вышли из машины, держа оружие наизготовку. Мост, как и предупреждал прокурор, был повреж- ден ракетой и находился в аварийном состоянии. Ни- каких указателей естественно никто не устанавливал.
Мы чудом не угодили в разлом разрушенного моста!
- Разворачивай, - приказал капитан, побледнев от пережитого стресса.
Он повернулся в нашу сторону и недоуменно пожал плечами:
- Все было нормально. Мы ведь здесь проезжали два дня назад.
Я молча наблюдал за его действиями.
 
- Слышь, Серега, - спросил командир у водителя, - а ближе к Атагам вроде бы еще мост был?
- Да вроде был. Только найдем ли мы дорогу к нему?
- Должны найти, - уверил капитан, - гони обратно! Минут через двадцать мы свернули с асфальта и за-
прыгали по проселочной дороге. По сторонам тянулись поля, заросли кустарника, отдельные строения.
Спецназовцы насторожились.
- Как бы на засаду не напороться, - встревожено поделился своими соображениями пулеметчик, распо- ложившийся за задними сиденьями.
- Командир, - обеспокоенно поинтересовался води- тель, - куда ехать?
Тот задумчиво разглядывал топографическую карту и молчал.
Я понял, что руководящий пыл капитана иссяк, и он поневоле растерялся в незнакомой обстановке.
-Слушай меня, - подал я команду водителю, - давай- ка обратно к Чири-Юрту и на этом будем считать экс- перимент законченным.
Капитан сидел молча, и через полчаса мы вновь ми- новали мост через Аргун в районе Чири-Юрта, теперь уже в обратном направлении, и стремительно покати- ли в сторону Шалей.

2 июля 2000 года в городе Аргун произошла страш- ная трагедия. На территорию гарнизона, где распола- гался Временный отдел внутренних дел из Челябинска, отдел ФСБ, прокуратура, на огромной скорости влетел автомобиль «Урал», начиненный взрывчаткой.
Подобный вариант террористической атаки ранее в этих местах не осуществлялся, и к нему федералы ока- зались не готовы. Перед воротами не было ни бетон- ных блоков, ни каких-либо других противотаранных устройств, могущих погасить скорость автомобиля.
 
Прорыв оказался настолько неожиданным и стре- мительным, что часовые открыли огонь по «Уралу» тог- да, когда он снес ворота и влетел во двор.
Изрешеченный пулями, смертник успел привести в действие взрывное устройство. Сила взрыва оказалась страшная. Потом, осматривая руины, мы были потря- сены масштабами разрушения здания. Было такое впечатление, что как будто огромный монстр вырвал и сровнял с землей половину строения.
Погибло более двадцати сотрудников милиции, семьдесят человек оказались ранены. Имелись жертвы и среди сотрудников прокуратуры города Аргун, кото- рые проживали в этом же здании.
Из 28 сотрудников Аргунского отдела ФСБ 27 было контужено и ранено.

С начала лета на равнинной части Чечни террори- стами была открыта настоящая диверсионно-террори- стическая война на дорогах.
Тем подонкам, которые минировали мосты и доро- ги, обстреливали транспорт из засад и укрытий, было абсолютно все равно, кто в нем находился конкретно, какую роль он выполнял на чеченской земле. Главное, что он носил форму федеральных сил. А потому - уби- вать, убивать и убивать!
Даже если люди везут пенсии чеченским старикам, учебники детям, медикаменты больным – самое необ- ходимое, чего люди были лишены годами –все равно убивать!  .
Если федерал – стреляй его! А кто он и для чего едет по чеченской земле, это не имеет никакого значения. Главное – это враг, и его надо запугать, уничтожить. Сделать невозможным пребывание на территории Чечни - как сегодня, так и потом.
 
Вскоре и мы попали в такую ситуацию в районе горной дороги между Шатоем и селением Зоны. Мы ехали на двух «УАЗиках» в сторону Гудермеса, когда нам навстречу, вздымая облако пыли, вырулила боль- шая колонна бронетехники – танки и БТРы.
Мы сразу обратили внимание на то, что ребята на броне какие-то напряженные. Ни тебе улыбки, ни при- ветственного взмаха рукой. Все сосредоточенные, хму- рые, оружие держат наизготовку.
Примерно с километр после того места, где мы встретили колонну, на дороге были видны горы артил- лерийских, пулеметных и автоматных гильз. Мы еще не поняли, что здесь произошло, как за следующим поворотом увидели горящий БТР и капитана, выско- чившего в сторону наших машин из укрытия. Отча- янно размахивая руками, он остановил наше движе- ние. «Куда вы едете?!»- закричал он нам, - «Вы что, не знаете, что здесь идет бой?!». Этого мы, к сожалению, действительно не знали. - «Боевики ведут бой, и мы вызвали вертолеты. Через двадцать минут здесь всю дорогу вдоль ущелья накроют. Буквально сейчас нач- нут минометы работать. Боевики хорошо вооружены, имеют гранатометы, сожгли БТР, есть убитые.»
Мы попали в капкан, и впереди опасно, и назад нельзя.
Прокурор начал объяснять, что нам обязательно надо ехать вперед, но капитан отчаянно махнул в сто- рону моей автомашины:
- Ну ладно вы, а он! Снайпера его сразу за чеченца примут и завалят! Вы на него посмотрите!
Необходимости в этом не было, так как чеченцы действительно сами ошибались и заговаривали со мною, выходцем Северного Кавказа, на родном языке. Офицер связался со своими бойцами и предупре- дил, что мы двигаемся в сторону поселка Зоны, описал
 
наши машины, и мы двинули вперед. Вскоре позади нас загрохотало, бой продолжился с новой силой.
А сколько таких ситуаций было за это время в Чеч- не. В следующий раз мы попали в переплёт, когда шли через зону обстрела возле все того же злосчастного го- рода Аргун, когда на наших глазах из милицейского
«УАЗика» вытаскивали тяжело раненного водителя, а мы прорывались дальше на Гудермес. Были постоян- ные обстрелы практически на всех дорогах и на рав- нине, и в горах.

У бандитов хорошо налажена разведывательная сеть и система связи. Глазами и ушами их являются пособники из числа местного населения. Они посто- янно отслеживают перемещения федеральных войск, транспортных колонн с продовольствием и ГСМ, от- дельных автомашин с руководителями силовых струк- тур. Чаще всего такое наблюдение ведется с мини-рын- ков, расположенных возле населенных пунктов вдоль дорог. Но нередко можно увидеть группу в пять-десять человек, которые просто сидят в отдалении на возвы- шенных местах и внимательно следят за перемещени- ями на дорогах.
Все сведения, собранные в результате этих наблю- дений, передаются через связников полевым команди- рам, те анализируют их и используют для проведения целевых террористических актов. В эту деятельность втянуты не только мужчины, но и женщины, и дети, потому что они вызывают у федералов меньше подо- зрения.
Для организации связи боевики также широко ис- пользуют автомобильные и переносные радиостанции импортного производства. На каких только языках не ведутся переговоры – русском, чеченском, украин- ском, китайском, фарси, арабском. То есть весь на-
 
циональный спектр представлен довольно широко, включая наемников славянской национальности. Ино- гда просто приходилось удивляться, как быстро пере- дается информация на самые далекие расстояния и как оперативно она используется. Например, через два – три дня после задержания в Шаро-Аргуне быв- шего участника бандформирования Алика Дулдуева, из Москвы прибыл его брат, человек с высшим образо- ванием, предприниматель, с целью освобождения сво- его родственника.
Этот случай может быть использован и в качестве примера реального наличия широкого канала обще- ния между чеченцами, проживающими в Чеченской Республике со своими родными и земляками в других регионах России. Кстати, эта категория чеченцев хо- рошо организована, имеет строгую, почти военную, иерархию, строго придерживается родовых обычаев и понятий. В каждой области, крае, имеется первый че- ловек общины, лидер, с которым считаются все чечен- цы данного региона, уважают его и подчиняются ему. Общины оказывают большую поддержку населению Чечни. Неоднократно приходилось наблюдать у че- ченцев в отдаленных горных селах наличие не только крупных сумм денег в рублях, но и в валюте. Помощь в основном шла финансовая, так как перемещение то- варов и продуктов через блокпосты было сопряжено со сложностями. Не секрет, что часть товаров оставалась именно там. Чем, в частности, иногда пользовались и боевики, откупаясь от тщательной проверки транс- порта.
Как-то пришлось наблюдать автомобиль «Москвич»,
«пирожок» с прекрасными дынями в кузове. Так вот, на всех блокпостах, расположенных по маршруту сле- дования этого «пирожка» можно было наблюдать ап- петитные горки дынь и корки от них. Где-то водитель,
 
наверное, угощал федералов, а где-то давал, чтобы быстрее проехать через пост. Представители адми- нистрации района постоянно жаловались на то, что часть гуманитарной помощи приходится оставлять на блокпостах, иначе замучают придирками и проверка- ми груза и документации.
Чеченская диаспора России играет важную роль в развитии ситуации в Чечне. От того, какую позицию она занимает в конфликте, зависит успех той или дру- гой стороны.
К сожалению, имелись сведения о финансировании и поддержке ею бандформирований. В первую очередь этим занимались криминальные группировки чечен- ской диаспоры, одни из самых сильных в России. Что только не предпринимали силовые структуры страны, чтобы подорвать позиции чеченцев в криминальном мире, но успехи были временные, а потом все снова возвращалось на свое место. Эти элементы необходи- мо учитывать для того, чтобы правильно строить ли- нию политики в этом сложнейшем для России регионе. После завершения первой чеченской войны, нема- лое число боевиков, прошедших через бои с федерала- ми, возглавили криминальные группировки чеченцев в России, особо не скрывая это перед окружением. Даже напротив, это обстоятельство придавало им «вес» в преступном мире, нагоняя страх на конкурентов и ря- довых граждан. Боевики открыто бахвалились своими кровавыми преступлениями на фронтах. Естественно,
и оружия они оттуда с собой натащили немало.
Немало из них приняли участие и во второй чечен- ской войне. Это так называемые «непримиримые». Они, пожалуй, будут воевать с Россией и федералами до последнего, пока их не уничтожат.
С заложниками бандиты обращались с крайней жестокостью. Пытки, издевательства, побои, надру-
 
гательства носили систематический характер. Захва- ченных в плен федералов, изуверы морили голодом, кастрировали, насиловали и принуждали насиловать друг друга, отрезали головы, садили на «иглу». Такими способами бандиты старались выработать у военнос- лужащих страх уже перед самой мыслью о возможно- сти появления на Кавказе, тем более с оружием в ру- ках, посеять панику среди русскоязычного населения.

В июле в горной части Итум-Калинского района проводилась операция по обнаружению и освобожде- нию военнослужащего срочной службы, попавшего в плен к боевикам осенью 1999-го года.
Вначале группа летела в горы на вертолете, а за- тем более часа пробиралась, с риском для жизни, пеш- ком по горным тропам. Все измучились, нервы были на пределе, но люди упорно шли вперед, чтобы спасти солдата. В составе группы был даже глава Админи- страции района Узуев.
Выяснилось, что бандиты оставили пленного на по- печение одному старику, который серьезно заболел, но никому не рассказывал о пленном. Когда прошел месяц, и старик понял, что умирает и не сможет по- сетить военнослужащего, он и рассказал о нем своим родственникам.
Не исключено было, что солдат уже умер. Дороги к поселку он не знал. К тому же, его постоянно избива- ли боевики, передвигался он по пещере с трудом. Но требовалось добраться до него, даже если его уже и не было в живых. Это святой долг всех, кого он защищал перед пленением.
Несколько раз группа шла берегом Аргуна, по ко- лено в воде. Наконец, без происшествий добрались до места, обозначенного на карте, как пещера бандитов, вход в неё был искусно замаскирован медвежьей шку-
 
рой. Группа едва нашла вход, до того шкура сливалась с горными породами. У входа в пещеру группа разде- лилась на две части. Одна взяла под обстрел входы в пещеру, вторая пошла на проникновение. Опасность задуманного предприятия заключалась в том, что в пе- щере могли находиться вернувшиеся бандиты. Стар- ший группы сильно рванул шкуру на себя и закричал:
«Выходите. Бросаем гранаты». Все напряженно замер- ли. Пальцы застыли на спусковых крючках оружия. В ответ тишина. Командир вновь прокричал: «Бросаем гранаты». Снова тишина, а затем еле различимый го- лос: «Не стреляйте». Осторожно федералы стали загля- дывать в пещеру, готовые к немедленному бою с бан- дитами. Но в пещере их не было. Только в самом углу лежало тело человека в камуфляжной форме, которое зашевелилось и на четвереньках поползло к выходу. Спасен! Солдат был изможден до такой степени, что не мог стоять на ногах. Так и несла его обратно группа на руках - одни кости да кожа, килограммов сорок живо- го веса. Бедняга съел всю траву возле пещеры. Спасло его то, что пока еще он мог ходить, он принес в пещеру ведро воды. Иначе в последние дни он проползал толь- ко от дальней стены к ведру, к входу в пещеру и снова проваливался в забытье.
Этому парню еще повезло. Его спасли, и это его огромное счастье.
А сколько таких соотечественников нашли свою смерть в пещерах, подвалах, сараях горной Чечни! Среди них и заместитель министра МВД России гене- рал Шпигун, и корреспондент газеты известия Влади- мир Яцына.
Генерала милиции Шпигуна, после его похищения сразу после приземления в аэропорту «Северном» го- рода Грозного, таскали по всей Чечне. Последние дни жизни он провел в горах Шатойского района. Где-то
 
в двадцатых числах апреля 2000 года группа Северо- Кавказского Регионального управления по борьбе с организованной преступностью выдвинулась в район селения Малые Варанды, где якобы было обнаружено тело Шпигуна. Вначале в это не хотели верить.
Газеты к тому времени сообщали, что генерал веро- ятно находится за пределами России, предположитель- но в горной части Грузии.
Сотрудник группы, полковник милиции Саид Сели- мов, лично знавший Шпигуна, сразу опознал его, хотя многие сомневались в личности обнаруженного. До того он был изможден. Можно было на одной руке не- сти. Проведенная затем экспертиза подтвердила лич- ность Шпигуна, хотя на протяжении месяца об этом говорили лишь предположительно и в очень неболь- шом объеме.
Нам стало известно, что генерала «посадили» на иглу, и умер он от передозировки наркотика, сделан- ной бандитом то ли умышленно, то ли по неопытности. Примерно в этом же районе погиб и корреспондент
Яцына.
Содержали пленных в подвалах, вместе с другими заложниками, в том числе и офицерами федеральных сил. Периодическим побоям, издевательствам подвер- гались все. Одного полковника забили насмерть.
Корреспондент настолько ослаб от голода и издева- тельств, что во время перехода из Шатоя по горам, в районе поселка Харсеной, он не смог передвигать ноги. Тогда боевик, сопровождавший заложников, отвел его в сторонку, к линии ЛЭП, и пристрелил.
Федералы неоднократно пытались найти тело Яцы- ны, но безуспешно. Даже костей журналиста не наш- ли, хотя место его гибели было указано довольно точно. Тщательному поиску мешали бандиты, постоянно кур- сировавшие в этом районе гор.
 
Вначале военные хотели выдвинуться на поиски останков корреспондента на БТРах, но от этой затеи пришлось отказаться. Слишком хорошая мишень для боевиков – колонна боевых машин. Пришлось лететь на вертолете. В конечном итоге, РУБОПовцы обнару- жили костные останки, предположительно принадле- жавшие именно Яцыне, и отправили их на экспертизу. Дороги горной Чечни настолько красивы привлека- ющим ландшафтом, настолько и опасны минами, фу- гасами и обстрелами, разбиты большегрузной военной техникой, танками и опасны даже в силу своего ре-
льефного расположения.
Когда первый раз едешь по этим дорогам, то ощу- щение двоякое. С одной стороны дух замирает от гор- ных красот, с другой стороны при неловком пируэте водителя этот же дух перехватывает от перспективы улететь на многие десятки метров вниз, в бурные по- токи реки Аргун. Особенно это чувство усиливается, если водитель неопытный, боится горной дороги и ру- лит, ошалев от страха, с квадратными глазами. Тог- да и весь экипаж в напряжении, не знаешь, что ждет тебя в результате очередного виража.
А бывают и излишне самоуверенные бойцы, рулят так лихо, что можно подумать, он всю жизнь в горах прожил. А у самого никакого опыта вождения по гор- ным дорогам. Они для него чужие, он не жил ими, как местные водители. Вот и летят автомобили, танки, БТРы с горных дорог в крутые ущелья, унося с собой в могилы десятки молодых солдатских и офицерских жизней.
И это тоже элемент войны. От этого погибают, хотя и нет никакого боевого столкновения с бандитами. По дороге из Шатоя в Итум-Кале не раз приходилось на- блюдать технику, висящую на горных склонах, между рекой и дорогой. Летом были случаи падения броне-
 
техники в реку Аргун между Шатоем и Итум-Кале, в результате чего погибло несколько военнослужащих.
Там течение просто страшное, мутные потоки воро- чают огромные валуны, вода ледяная. Даже в жаркие дни преодолеть Аргун, во многих местах, просто не- мыслимо.
По одной из этих дорог мы с товарищами поднима- лись в августе к пограничникам.
В Итум-Кале мы приехали часов в десять утра. День стоял солнечный, погода ясная, дорога сухая. Но ког- да мы начали подниматься по серпантину вверх, ста- ло ясно, что мы попали в серьезный переплет. И дело вовсе не в боевиках или их проделках. Оказалось, что накануне в этой части гор прошел дождь, и глиняная дорога раскисла.
Выехав из Итум-Кале, мы не сразу разобрались в ситуации, кроме того нас ждали наверху, куда обяза- тельно надо было прорваться. Поэтому мы двигались все выше и выше. Не знаю, у кого от этой езды больше выделялось адреналина, то ли у меня, впервые подни- мавшегося по такой дороге к пограничникам, то ли у моих товарищей с непритворным напряжением следя- щих за дорогой и моими нервными виражами.
Мы проехали километра два, когда после очеред- ной лужи выползли на довольно крутой подъем и сели на мост. Я начал дергать машину на сцеплении взад- вперед, стараясь сорвать ее с места, но она стала как вкопанная. Только исступленно визжал двигатель, да вхолостую свистели колеса.
До края обрыва оставалось меньше метра. Далеко внизу змеилось дно ущелья. Ребята замерли. Мы даже из салона не могли выбраться, такое оказалось узкое место.
Наконец одно колесо схватило грунт и, скользя по мокрой дороге, машина медленно поползла вниз. Ма-
 
шина плохо слушалась руля, и ее начало неумолимо стаскивать в пропасть.
Ребята застыли в смертельном напряжении. Выско- чить из салона мы уже не успеем, а лететь в ущелье очень высоко!
К счастью, задние колеса вошли в колею, и мы мед- ленно скатились к злополучной луже. Все облегченно перевели дух. Но назад дороги у нас не было, даже в том смысле, что развернуться мы не сможем.
Ну не бросать же в конце концов автомобиль на до- роге из-за страха, даже вполне реального, перед воз- можным падением в пропасть!
Дорога на всем протяжении шла такая узкая, что в некоторых местах едва проходила машина. Врубаю
«пониженную», выползаю из колеи и прижимаю «УА- Зик» к скале. Метр за метром, и мы миновали опасный участок. Дальше дорога шла такая же крутая, с резки- ми поворотами и скользкая, но все же назад сдавать больше не приходилось.
Мы немного успокоились, хотя никто не пытался шутить или каким-то образом искусственно разрядить обстановку. На наше счастье, пограничники знали си- туацию с состоянием пороги и не пустили встречный транспорт с вершины. Иначе нам просто не удалось бы разъехаться. Когда до базы оставалось километра полтора, мы вновь попали в рисковую ситуацию. Вы- ступ скалы практически перекрывал дорогу, которая в этом месте вновь терялась из вида за поворотом. Доро- га обрывалась практически сразу же там, где заканчи- валась колея. Колеса проходили, но если хоть немного их стянет в сторону ущелья – это конец. В этом месте в прошлый раз, по сухой дороге, с трудом прошел сани- тарный «УАЗ - 452». Потом мы настороженно рассма- тривали царапины от скалы на его кузове.
Снова все затаили дыхание. Вот проехали очеред-
 
ную лужу, медленно приближаемся к скале, чуть-чуть повело по грязи колеса. Машину потянуло к обрыву. Все замерли. Но движение прекращать нельзя, да и не- возможно - все равно рухнем вниз. Кузов неприятно заскрипел от соприкосновения со скалой.
В голове пронеслось: « Господи, пронеси!».
Мы медленно ползли между обрывом и скалой. Наконец-то машина начала понемногу заворачивать за поворот. Здесь дорога оказалась шире, и можно было поддать газу.
Когда мы выехали на «крышу», пограничники ис- кренне удивились. Оказывается, нижний блокпост после дождей должен был перекрыть дорогу наверх шлагбаумом. Наверное, они просто не могли предпо- ложить, что кто-то надумает сунуться туда в это утро.
Нам понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя после такого трудного подъема.
С трудом проснувшиеся Рустик и Ильдус, удивленно разглядывали нас, словно свалившихся с неба, долго поили горячим чаем, потом повели осматривать «мерт- вый город», руины небольшого селения, заброшенного много веков назад.
Вид отсюда открывался просто фантастический. Дальше ущелье вело в Грузию. Мы осмотрели систему охраны отряда и начали собираться в обратный путь.
Ребята загрузили в багажник свои вещи. Я оставил пограничникам в дар свою газовую плитку, совершив- шую вояж из Тюмени на границу с Грузией, и мы дви- нули вниз.
Я вел машину на первой передаче, подстраховывая ее движение тормозами.
За пару часов дорога подсохла, встречных машин не было, и через некоторое время мы благополучно спустились в ущелье.
 
Мы продолжали поисковые работы по обнаруже- нию тайников с оружием и обнаруживали их подчас там, где вроде бы их уже в принципе не должно быть. Важную роль в их обнаружении играло местное населе- ние, сдававшее тайники по самым разным причинам – кому-то нужны деньги, кто-то просил помощи в ро- зыске пропавших родственников, кому-то требовалось съездить к родственникам. А самое главное, при виде огромного воинского контингента в Борзое, где были реактивные системы «Град», танковый полк, артилле- рийская и минометная батареи, местные боевики и их пособники ясно понимали, что война ими проиграна окончательно и бесповоротно.
Поэтому, когда нам сдали схрон в Вашендорое, на половине пути между Шатоем и Борзоем, мы даже удивились. Тайник оказался замаскированным в боль- шом подвале, выкопанном под небольшим сараем. Мы выдвинулись туда с саперами из комендатуры и сде- лали это абсолютно правильно. Вход в тайник оказал- ся заминирован. Двое саперов перекрестились и спу- стились туда. Мы все расположились на почтительном расстоянии.
Через несколько минут один из саперов высунулся в дверном проеме сарая и позвал ребят принимать со- держимое тайника.
Чего здесь только не было: мины, снаряды, грана- тометы, заряды к ним, пулеметы, гранаты, автоматы, патроны. Часть оружия и боеприпасов оказались зава- ленными землей, и саперам приходилось их выкапы- вать, ежесекундно рискуя взлететь на воздух.
Только стрелкового оружия было изъято несколько десятков стволов.
А рядом со смертоносным складом мирно наливался золотом грушевый сад, гордость старого чеченца, со- провождающего нас при зачистке тайника.
 
Он отозвал меня в сторонку и сказал:
- Отсюда недалеко еще склад есть.
- Где?
- В старом коровнике.
Мы с группой бойцов и стариком направились к ко- ровнику. Здесь моментально собралась толпа местных жителей.
- Вот в этом сарае, - показал старик на длинный саманный сарай, - но я туда не пойду, может быть за- минированный.
Как назло мы уже подошли вплотную к сараю, а са- перы были заняты на работе по тайнику в саду.
Все застыли на середине двора и вопросительно смотрели в мою сторону.
Я знал цену своего авторитета и то, как оценива- ет его местное население. Здесь трусов не признают и никто с такими считаться не будет. А это особенно важно, если ты отвечаешь за работу с населением и ведешь оперативную борьбу с бандитским подпольем. Я перешагнул порог сарая. Взрыва не последовало и через некоторое время сарай заполнили бойцы и граж- данские помощники. Мы буквально перевернули все ясли, полы сарая, сено, но никакого оружия и боепри-
пасов не обнаружили.
Ну что же, и такое в нашем деле не редкость.

В следующий раз нам сообщили, что большая пар- тия оружия закопана в старинной крепостной башне, расположенной на левом берегу Аргуна, неподалеку от Шатоя. Речь шла о крупной партии оружия, возможно минированной боевиками, и потому мы подготовились к операции серьезно.
На операцию выдвинулась колонна из нескольких автомобилей и двух БТРов. Мы не исключали того, что нам могли специально подкинуть дезинформацию,
 
чтобы устроить засаду.
Колонна медленно поднялась по обрывистой горной дороге и вытянулась у башни. Личный состав оцепил зеленый массив в ее окрестностях и приступил к поис- ку тайника.
Башня была исключительно красивая, из огромных каменных глыб серого цвета. Монументальное творение в классическом кавказском стиле – мощные метровые стены, высокая стрела строения с узкими бойницами и крутой лестницей внутри. Башня контролировала узкую горную дорогу, что вела к Шатою со стороны Грузии. Очевидно, она специально была поставлена для ведения боев в период нескончаемых кавказских войн в семнадцатом-восемнадцатом веках.
Когда саперы обследовали вход в крепость, мы заш- ли внутрь башни. За стенами сорокоградусная жара, а здесь божественная прохлада, удивительная тишина и чистейший, немного сырой воздух.
Высоко вверх, метров на двадцать уходила витая лестница, но она была взорвана, и теперь видны были лишь ее фрагменты, цеплявшиеся за мощные стены. Вся внутренняя площадь башни оказалась завалена деревянными конструкциями, металлическими пере- плетами лестницы и другим мусором.
Сложность операции заключалась в том, что по ин- формации источника, тайник мог находиться именно под завалами. В операции задействовали не менее сот- ни военнослужащих. В то время, когда одни оцепили район проведения операции, другие приступили к по- иску оружия и боеприпасов.
Первым делом саперы попытались внести ясность в ситуацию, исключить возможность минирования ме- ста поиска. Однако успеха это мероприятие особого не имело, так как металлоискатели реагировали на весь металлический хлам, погребенный под кучами камней.
 
С огромным риском, саперы и простые бойцы начали разбирать завалы вручную, рискуя подорваться в про- цессе работы. Солнце постепенно накалило все вокруг, бойцы обливались потом, таская огромные валуны.
Солнце клонилось к закату, а работы оставался не- початый край.
Командир саперного отряда предложил взорвать завалы, чтобы можно было проверить, что может быть под ними.
- А взрывом не может повредить башню, - поинте- ресовался я у него?
- Может, - ответил военный.
- А провести выверенный подрыв, чтобы только кучу разворотить?
- Это очень сложно рассчитать. Мало положишь взрывчатки – только верх кучи разворотишь, много – башня рухнет.
Брать на себя риск разрушения старинной башни из-за непроверенной оперативной информации мы не стали, и проработав еще некоторое время, удалились в Шатой без результата.
Так сказать - до лучших времен.

Жарким июньским днем в Шатое разыгралась тра- гедия.
Группа жителей миновала блокпост на стареньком, тентованном грузовике. Водитель, выехав из Шатоя, не заметил, когда наряд дал команду на остановку. Во- еннослужащие, помня о ситуации с провозом арабов полковником Савченко, предположили, что в машине могут укрываться боевики, и открыли огонь по убыва- ющему транспорту. В результате несколько пассажи- ров получили ранения, а одна девочка погибла.
Весь Шатой горевал о происшедшем. По факту про- исшедшего было возбуждено уголовное дело.
 
Мы все очень горевали по ребенку. Проклятая война!

В начале июля нам поступила информация о том, что появились первые возвращенцы из Грузии, из Ах- метского района, прилегающего к Чеченской Республи- ке. Как рассказывали местные старожилы, этот район считается грузинским чисто формально, по погранич- ному разделению. На самом же деле он никогда не был грузинским. Это особая зона. Раньше здесь жили непо- бедимые хевсуры, затем укрывались чеченские абре- ки, которым по разным причинам невозможно было остаться на родной земле. В основном эти люди скры- вались от кровной мести, весьма распространенной ранее на Кавказе.
Этим летом там окопались боевики, выбитые с тер- ритории Чечни федералами.
Через пару дней я уже смог познакомиться с жен- щиной, уроженкой Шатоя, вернувшейся из грузин- ского селения. В окружении местных жительниц, она бойко торговала сигаретами и минеральной водой. На федералов взглянула без какой-либо робости и сразу же предложила товар.
- Как вас зовут?- поинтересовался я.
- Карина.
- Откуда вы приехали, Карина?
- Вы наверное уже знаете об этом, - улыбнулась в ответ чеченка, - мне подруги уже успели рассказать, кто вы такой.
- Знаю, но немногое.
- Из Грузии приехала. Сама местная, муж тоже. Ра- ботал в милиции, в Шатойском райотделе. С начальни- ком милиции в друзьях ходил. Потом с ним что-то по- ругались. Муж побоялся преследований новой власти, и увез нас в Грузию. Но там сейчас тяжело. Поначалу
 
нам все помогали, и Турция, и Эмираты, а потом ни денег, ни питания не стало. Потеряли к нам все инте- рес. А семьи как-то надо кормить. Вот и решили мы возвращаться. Я пока одна приехала. Если все будет нормально, муж с детьми к концу лета приедут. Через Осетию добираемся. Сейчас все так в Грузию и отту- да едут. По ущельям Чечни и Грузии граница закрыта, все говорят - заминировано.

В начале августа мы получили информацию о том, что в Вашендарой планируется прибытие группы бое- виков, во главе с командиром, жителем этого селения. Здесь был его дом, жили престарелые родители. Пред- полагалось, что в отряде пять вооруженных боевиков, которые проведут ночь в селении, отметят какой-то ре- лигиозный праздник, посидят у огня, покушают мяса, а утром уйдут в горы.
Надо было принимать срочные меры по задержа- нию либо ликвидации бандгруппы. Мы провели сроч- ное совещание с военными и милицией и приняли од- нозначное решение – на рассвете проводим операцию. Согласно разработанному плану, ГРУшники долж- ны будут перекрыть все пути отхода на дальних под- ступах к селению, подразделения милиции возьмут се-
ление в кольцо, а мы пойдем на зачистку.
Было еще темно, когда колонна бронетехники дви- нулась в сторону Вашендароя. Мы получили информа- цию от войсковых заслонов о том, что ночью никто из селения не выходил. Значит, боевики должны быть в доме.
Дорога шла крутым ущельем, БТРы с трудом впи- сывались в горную дорогу. Внизу оглушительно ревел Аргун, угрожая проглотить каждого, кто сорвется в его стремнины.
Селение утопало в зелени окружающих лесов и са-
 
дов.
Силовики рассредоточились и начали окружать се- ление. Мы на «УАЗике» подъехали к дому главы адми- нистрации, которого я лично немного знал, и вызвали его на разговор.
Я объяснил главе суть проблемы и он, к моему удо- вольствию, отреагировал на нее весьма спокойно.
- Пойдем, конечно, если надо. Какой разговор? Знаю я хозяина.
Мы отправились пешком, благо оказалось, что адрес находился неподалеку.
Минут через десять мы вышли на узкую улочку, и глава показал на большой дом, метрах в тридцати от нас.
- Здесь они живут.
К своему удовлетворению я увидел, что спецназов- цы не оставили меня одного с местным руководите- лем, а плотно прикрывают со всех сторон. Было вид- но, что ночные страхи у них прошли, боевая ситуация вызвала азарт, и теперь они готовы в любую минуту разделить со мной всю опасность ситуации. Оружие держали наизготовку, снайпера прикрывали нас на расстоянии.
Группой в пять человек, мы с главой и троими спец- назовцами подошли к воротам подворья.
Вокруг стояла мертвая тишина. Даже собаки не ла- яли.
Наступил самый опасный момент. Мы громко постучали в ворота.
Дверь в доме тихо открылась, и за порог вышел ху- дой старик.
Он внимательно посмотрел в нашу сторону и спро- сил:
- Что надо?
- Салам алейкум, - ответил глава, - подойди, пожа-
 
луйста, поговорить надо.
Эти мгновения были для нас решающими. Если нас видят из окон боевики, то они могут открыть огонь на поражение. Мы все внутренне напряглись до предела. Погибать никому не хотелось. Краем глаза я видел, что в нашу сторону и сторону дома ощетинились стволами автоматов группы прикрытия спецназа и ОМОНа.
Старик медленно шел к воротам, а мы судорожно вглядывались в окна дома.
- Что хотите? - спросил старик.
- Люди хотят узнать, где твой сын, - пояснил глава.
- Не знаю, где-то в горах.
Я недоверчиво взглянул в его морщинистое лицо, хотя в это мгновение внутреннее напряжение неожи- данно схлынуло:
- Как в горах? Люди сказали, что он дома, и с ним вооруженные боевики.
- Мало ли что люди говорят. Вы им больше верьте. Был он как-то дома, я с ним говорил, чтобы он сдался властям. Но он боится, не верит в амнистию, ушел об- ратно в горы.
Все еще не веря до конца в его объяснения, мы мед- ленно направились в сторону дома.
- Мы посмотрим в доме, на всякий случай, - объяс- нил я старику.
- Смотрите, - спокойно пожал тот плечами.
По условному знаку спецназовца, бойцы быстро вы- нырнули из укрытий и устремились во двор. Мы вош- ли в дом. На нас тревожно глядели женщины и дети. Спецназовцы, прижимаясь к стенкам, аккуратно пе- реходили из комнаты в комнату.
- Чисто, командир, - доложил старший группы. На душе стало неожиданно легко.
Жаль, конечно, что оперативная информация не подтвердилась, и нам не удалось захватить группу бо-
 
евиков. Но и то, что мы остались живы и здоровы – тоже неплохо!
Спецназовцы тоже повеселели и резво засновали по сараям. Вскоре на чердаке дома был обнаружен авто- мат.
Жена боевика объяснила, что они туда не лазили, что это наверное хозяин оставил.
Началась обычная рутина изъятия оружия и про- цессуальное оформление этого мероприятия.
По ходу зачистки села был обнаружен джип «Той- ота Лэндкрузер», угнанный откуда-то из центральной России, на котором раньше разъезжал местный жи- тель Темирбулатов, кровавый садист, по кличке «Трак- торист». Также обнаружилось еще несколько стволов огнестрельного оружия, запрятанных в схронах.
Ближе к обеду, весело урча моторами бронетехни- ки, колонна устремилась обратно в Шатой.
Незаметно наступила золотая осень.
В самом центре Шатоя мы совместными усилиями развернули палаточный городок - районную школу! В этот городок каждое ведомство вложило все, что толь- ко могло - кто-то стулья, кто-то палатки, кто-то столы. Мы все очень хотели, чтобы первого сентября ребя- тишки приступили к учебе. Это знаменовало бы важ- нейший этап к возвращению людей к мирной жизни.
Начал функционировать и Шатоевский районный отдел милиции, укомплектованный местными жите- лями. В основном, бывшими сотрудниками милиции. Сотрудники пока не имели на руках оружия, но удо- стоверения им уже выдали.
Мне довелось участвовать как в становлении отдела, так и в организации его практической деятельности. Отдел функционировал нормально и никаких эксцес- сов с новоявленными «силовиками» у нас не случалось.
 
Хотя я с сожаленьем наблюдал, что местные жите- ли, получив удостоверение сотрудника милиции, ме- нялись буквально на глазах не в лучшую сторону. Если весной многие из них выглядели услужливыми и испу- ганными людьми, то теперь, они вели себя вызываю- ще и грубо, словно давая понять, что теперь они здесь хозяева и не нуждаются в нашей помощи.
Закончился срок моей командировки в Чеченской Республике. Большая часть моих боевых товарищей, уже покинула этот неспокойный регион.
К сожалению, домой живыми вернулись не все ре- бята, которые прибыли сюда вместе со мной весной 2000 года.
Мы сделали все что смогли. На смену нам уже спе- шили новые группы чекистов, готовых отдать жизнь и здоровье за великое дело сохранения единства на- шей Родины. Из телефонных разговоров с земляками я знал, что вскоре в Чечню прибудут мои товарищи по службе.
Ситуация в регионе оставалась сложной и требова- ла длительных, титанических усилий сотрудников ор- ганов безопасности в противодействии экстремистам и террористам, стремящимся к отделению Кавказа от России.



Спасибо за помощь и поддержку: Председателю Совета ветеранов органов госбезопасности Тюменской области Виктору Ивановичу Мещерякову,
Федору Ивановичу Бородину , Виктору Алексеевичу Русских, Георгию Равильевичу Муратову.
Товарищи! Без вас эта книга не увидела бы свет. Надеюсь, мои слова и мысли будут интересны широкому кругу читателей, интересующихся современной историей нашей страны и являющихся ее патриотами.

Николай Сидоров, ветеран органов безопасности, кавалер ордена Мужества
 

СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие литературного редактора 3
Вступительное слово 4
ШАТОЙ. 7
 
Литературно-художественное издание
Сидоров Николай Васильевич
Шатой