Глава 19

 – …собственно так меня и выперли из клуба. – подытожил свой сбивчивый рассказ Лёха, понимая. что опять наговорил много лишнего, однако хотя бы промолчал про друга, который попал в кому.
Дядя Богдан смотрел на него с нескрываемым интересом, помешивая ложкой своё кофе.
– Значит, ты говоришь, что он даже соседей подкупил? – спросил тот у него.
– Да-а…вернее даже купил, ибо тот мужик вряд-ли там до этого жил.
– Интересно, однако.
На сцене же Оксанка потупила очи, а Вакула её восторженно целовал, откинув чоботы в дальный угол хаты. “Какая шапка чудная и пояс ей и не уступает, а вот Солоха сама виновата! По делом ей!” – радовался не меньше ихнего Чуб, рассматривая презенты от будущего зятя.
Конец выступления – и все встали для аплодисментов.
– Дядь Богдан, ты знаешь, я ведь знаю этот спектакль… – сказал Лёха, который в этот момент испытывал целую палитру чувств: начиная ощущением дежавю из-за места, в котором он уже должен был уже побывать и кончая неконтролируемым возбуждением которое прилипло к нему как пиявка на скат после того как он случайно увидел полуголую актрису, которая играла Оксанку.
Полковник лишь ухмыльнулся и сделав несколько рукопожатий провёл племянника к сцене.
– Григорий Афанасьевич, прекрасное выступление! – окликнул он главного актёра, Чуба, на что тот победоносно вскинул руки вверх, Лёха же провожал взглядом красавицу, которая получив пару букетов быстро пропала за занавесом.
– Богдан Вальерьевич! Сколько зим, сколько лет! – тот радостно обвил старого товарища в объятия. – Да ты, вижу, уже чин! Серьезный мужик!
– Стараемся, а сам как? – спросил полковник, встав несколько полубоком, чтобы не отсвечивать своими медалями на груди.
– Да вот, как видишь, тоже неплохо! – указал мужичек на сцену.
– Всё-таки человека можно забрать с театралки, но театралку из человека - никогда, ха-ха!
– Да это как сказать, театр то это так: для души, чтобы хватку не терять! – пояснил ветеран сцены, – На хлеб эти гроши, конечно, не намажешь, для этого нужно работать. Ну ты понимаешь о чём я: служба – не дружба!
– Лучше и не скажешь, особенно когда нужно мазать не один ломтик хлеба, а когда есть семья… – честно признался дядя Богдан.
– Это да, у меня то у самого уже парубок: не жениться, так в университет надо отдавать! – засмеялся мужичек, – А там сам знаешь: кого подмазать, кому занести, а кого в долю взять…ну, всё как у людей!
– Всё как у людей! – подтвердил полковник. – Сам за свою дочурку волнуюсь вечно, дети растут и ввязываются в разные истории. Знаю, что ты скажешь: мы куда только в наши курсантские дни не вляпывались, вспомнить только ту историю со шведскими проститутками…да только вот по-другому это, на другой то стороне, когда теперь ты беспокойный родитель, который молиться возле трубки телефона и гадает куда в первую очередь звонить: в морг, в полицию, или в больницу…
– И не говори, Бодь! Но ничё, наши дети – наше всё!
– Это точно.
Лёха ощущал себя не в своей тарелке, однако когда первая волна братского воссоединения прошла, то и про него вспомнили:
– Слушай, а я не припоминаю, чтобы ты рассказывал про сына. – почесал голову артист.
– Лёх, это Григорий, мой давний товарищ! – представил он ему уже, кажется, знакомого ему человека, – Гриша, это Алексей, мой племянник!
– Ахх, какая честь! – панибратски пожал тот Лёхе руку и похлопал его по плечу, – по-моему мы всё-таки где-то виделись! – заявил Чуб, отправив парня в пот. – Думаю, когда мелкий наш Алексей был, на какой-то свадьбе или юбилее, нет? – засмеялся наконец тот.
Вся абсурдность ситуации не позволяла Лёхе как следует ее оценить и принять решение, а этот “артист”, как назло, ещё и не давал ему пространства для мысли постоянно накидывая всё новые порции информации, которые требовали обработки.
– Капитан…аа, уже полковник? – удивлённо посмотрел артист на Лёху, будто именно он хранил ответы на его вопросы. – Тогда товарищ полковник, вы ведь не при исполнении? – лукаво улыбнулся тот, отмахиваясь рукой от своего коллеги, который хотел у него что-то спросить.
– Никак нет! – иронично ответил полковник.
– В таком случае предлагаю обмыть это дело! Как в старые добрые! – снял он жилетку, которая принадлежала и поставил руки на пояс, на нем остались лишь брюки и тонкая кофта с длинным рукавом.
– Идея то неплохая…
– Племянника можешь взять с собой!
“Быстро соображает” – подумал Лёха, понимая что сейчас ему наконец нужно будет сделать выбор.
– Лёш, ты как? – спросил его дядя, повернув только голову.
– Идём. – ответил без промедления парень у которого всё ещё гудела голова после последней попойки и они все направились в гримерку.
– Тася, организуй нам водочки с колбаской! – по-хозяйски скомандовал Григорий и повернувшись задал риторический вопрос своим гостям: – Это ведь не проблема?
***
Его нос все еще болел при одном лишь прикосновении, но всё это перебивало осознание цели, тем более что с Коляном всё будет окей! Дома же, в холодильнике, его ждала заветная банка Галсберга, который он обожал даже несмотря на своё презрение ко всему алкоголю и людям в галстуках.
– Отец, как мы? – спросил Люня, скинув обувь и направившись к холодильнику.
– Как обычно. – ответил тот.
– То есть всё в норме? – заветная банка оказалась у него в руках.
– Мы банкроты. – развел руками отец, на котором была лишь колоритная майка-алкашка и спортивки.
Люня уже успел открыть пиво, однако подобное заявление рушило все его планы на отдых, потому сделав лишь глоток он закрыл холодильник положив банку обратно на полку.
– Ничего, это ведь ненадолго, власть то сменилась! Теперь то ворье не сможет с тебя ничего требовать!
Отец молчал.
– Конечно, все кто нажили такие статки персонажи, прямо скажем, неоднозначные… – говорил с вожделением Люня. – но какими бы методами Луцко не пользовался, за своих хозяйственников он “всегда горой”, как любит выражаться один мой товарищ! – он прикусил губу, – При нём наведут порядок: милиция наконец будет заниматься преступностью, а не крышевать её, землю перестанут забирать, а виновных будут сажать! – ему пришлось восстановить дыхание после такого рывка, чтобы продолжить речь. – Ахх…ну почему ты молчишь? Вы же всегда были с ним близки! Он даже на моём дне рождения был, а как мы вместе Новый Год отмечали! Да и ты сам рассказывал как вы начинали: времена были тёмные, приходилось делать разное и хоть он и выбрал более, скажем, неоднозначный путь, но вы всегда были на связи! Всегда были партнёрами! От нас - продукция, от него - сбыт! – Люня чувствовал, что ходит прямо по живому и что лицо его отца темнеет с каждой последующим словом, это его одновременно пугало и заставляло продолжать, словно чем больше он скажет, тем сильнее это повлияет на правду. – Одна рука жмет другую, вам и нам, своих не бросаем…
Отец Люни почесал свою плешивую голову и смочив горло глотком из бутылки с виски, которая всё это время болталась у него в левой руке, заявил:
– Люнь, землю у нас забрать хотел не Македонский, это сейчас делает Луцко. – ошарашил его отец и выпил в честь этого ещё пару глотков, – Ему давно нет дела до своих хозяйственнико-ов! – еще три глотка для смелости, – Для постройки нового торгового центра ему нужна земля, а наш участок - последний оставшийся в этом районе, который он ещё не выкупил.
– Ноо… – спешил возразить Люня, но столь продвинутый арсенал аргументации, который помогал ему выигрывать дискуссии на семинарах теперь был абсолютно бесполезен.
– У Луцко есть моя “книга грехов” и он хочет забрать всё задаром, а Македонский пообещал забрать у нас 80% продукции для своей сети ресторано-ов. – он покачнулся, – Да-да-да! Он отжал её используя админрсус и все равно он единственный кто мог помочь! Ха-ха! – ноги ещё держали, нужно еще раз приложиться, – Забавно то вышло, а? Твой друг нас реально спасти мог!
– Какой друг? – спросил внезапно очнувшийся сын.
– Да Колька твой, кто ещё? – виски в его бутылке заканчивалось. – Хэх, за меня так никто не впрягался, правда! Не знаю что ты ему там наплел, но он сам предложил помощь, а потом ещё и продавил меня, напуганного дурака, пойти против Люцика! Жаль только, что несчастье с ним такое случилось… – его правая нога уперлась в спинку дивана, а шея перестала держать спину.
– Знаю, он в больнице. – виновато признал Люня, – Я у него на днях был, он, конечно, пока в сознание не пришел, одна его скоро выпишут, как в тот раз.
– А-а-а! Сынка, ты же не читаешь новости то и не слышал, а-а-а? – зевнул отец, бутылка выскользнула из его руки и с глухим стуком приземлилась на пол.
– О чём не слышал? – спросил он его как дебил.
– Он а-ах! – ноги отца начали плавно оседать.
Сын подбежал к отцу и хоть не с первого раза, из-за того что тот вспотел как собака, но подхватил своего единственного близкого родственника и помог ему прилечь на диван.
– Ну-у-у, в общем он того-о-о! – он зевнул и его глаза заблестели, – скончался он ночью.
Тишина. Было слышно только сердцебиение старого льва, который долго сражался за свой прайд, но по итогу в заведомо неравном бою пал.
– …да-аф, говорят потерял много крови, рана там у него какая-то с бочины была-а-а, ну вот такие дела-а сына-а-а… – и на сим моменте сознание покинуло бывалого и оставило его сына с последствиями своих действий наедине.
***
– “Зачем ты нянчишься с двумя-тремя рюмками?” – спросил пацан Лёху, подсовывая бутылку ликёра, – Я покажу тебе как поднять градус! – и плеснул в кружку до самых краёв. – Сперва берёшь бассейн полный…
Лёхе было наплевать на слова этого чудика, всё его внимание узурпировало целебное сияние луны, его moonshine, со звездами на небе, которые переливалось с одного уголка в другой, когда он кокетливо покачивал кружку, а затем в один момент он резко опрокидывает весь напиток одним залпом и ныряет в этот бассейн.
– Повторить. – он с треском поставил кружку на стол и угрожающе глянул на своего бармена, довольные возгласы завсегдатаев общажных посиделок его не волновали, их мир был ему противен, а одобрение значило меньше, чем поцелуй в щёку после признания в любви.
Кудряш опустив взгляд, забрал кружку и не отпустив ни слова вновь наполнил её и поставил перед ним, однако к разочарованию публики Лёха даже не удостоил его взглядом, а лишь зачарованный встал и смотря в одну точку направился в другой конец зала.
“Бу-у! Струсил! Вернись!” – эти возгласы он даже и не слышал, тем более что для компании незамедлительно нашелся новый герой, который был готов губить свою печень на потеху толпы.
– Оо, Лёш…ты как? – спросил его потерянным голосом Димон, когда он к нему подошёл, девушки сидевшие у него на коленях, среди которых не было Маши, незамедлительно растворились в наполненной под биток комнате.
– Нужно поговорить. – сказал он и даже не проверив следует ли тот за ним направился в сторону выхода.
“Вы куда?” – спросил кто-то, однако затем этот голос затерялся в гуще ликований и оваций, которыми одарили “нового героя”, который сумел выдудлить за один присест ликёра больше, чем Лёха за три раза.
Они вышли: Лёха сунул руки в карманы и отошёл к противоположной двери, Димон же аккуратно прикрыл за собой двери и начал растирать пальцы.
– Слушай, по поводу тех девчонок… – начал неуверенно тот, словно школьник плохо выучивший стих на память, – Я правда люблю Машу, это просто так…несерьезно…ты же ей…? – он взглянул на него щенячьими глазами, словно выпрашивая шестёрку за пару рядков произведения, которые он прочитал перед сном.
Молчание. Глаза Лёхи словно прилипли к потолку.
– Я правда могу стать лучше, ты же знаешь… – почти молясь сказал в два раза превосходящий его по габаритам парень.
– Где деньги за мою статью? – наконец Лёхины стеклянные глаза нашли очертания незадачливого соседа, который перекатывался с ноги на ногу в метре от него.
– Ты про…? – усомнился тот, но затем добродушно засмеялся. – А-ах, это! – просветление отразилось на его небритом лице, – Виноват, знаю, твоя публикация и вправду попала прямо в яблочко! Ты молодец! Это было…
Лёха продолжал испепелять дырку у него на лбу, пропуская пустой трёп мимо ушей, хотя на кой чёрт он вытащил своего соседа в коридор он и сам не особо понимал еще.
– …то есть с деньгами напряг, но! – он сделал паузу, Лёха даже покачнулся, словно на него навели свет прожектора. – я могу дать тебе нечто большее: мне на днях занесли пригласительные на пресс-конференцию какого-то там олигарха, вежливо попросили найти толковых ребят, которые могут два слова вместе связать, просто дабы зал зря не простаивал, ну ты понимаешь… – он в надежде взглянул в глаза Лёхи, однако никакой реакции на свои слова получить не смог, – В любом случае, да…я думаю, подходящий человек стоит передо мной! Это ты, Лёх! – улыбка расцвела у него на устах и он даже в нерешительности протянул к нему руку в надежде на “у нас всё окей” рукопожатие, однако это было ошибкой.
Пробежка на двенадцать километров после утомительной поездки в поезде и в добавок к тому несчитанное количество алкашки, которую он в себя влил оказали свой эффект на его маневренность, ну и в этот раз, в отличие от поединка в комнате, соперник был готов к его наскоку.
– Лёх, давай я тебе с утра занесу пригласительную, окей? – спросил Димон, слегка присев, чтобы провалившийся с ударом товарищ его слышал. – Дёня умотал со своей дамой в Грузию, в боксёрский лагерь там какой-то…так-что хорошо проспись, а завтра всё порешаем. У нас ведь всё хорошо?
Лежащий лицом в пол Лёха что-то промычал в ответ.
– Отлично, ты же сам до нашей комнаты дойдёшь? – спросил тот уже стоя в дверях комнаты, откуда во всю наваливал модный музон. – Отлично, давай тогда, брат! – дверь захлопнулась.
“Забавная, однако, хрень: я вывихнул себе кисть, чтобы уложить его, а ему даже не пришлось меня бить, чтобы я засосал пол.” – подумал Лёха, чувствуя сильное напряжение в шее, которое будет сковывать его движение, если он не перевернется на спину. – “А-ах, почему это всегда должно быть так трудно, когда ты заебался?”
***
– Сукин ты сын! Прямо по носу! – пнул он своего товарища по брюху.
– Не плачь, принцесска, или ты думаешь мы из-за этого его на кладбище отправим? – засмеялся мелкий, однако быстро затих под пылким взглядом Марка.
– Ты можешь идти, Леонид, дальше мы сами. – сказал ему главарь, почесывая синяк под левым глазом и переступая лежащего под забором Коляна.
Люня посмотрел на него, затем на товарища и снова на парня с зализанными волосами, – безумная мысль промелькнула у него в голове, дескать после всех попыток вытащить своего друга он в итоге предал его в лапы этой же шайке гиен. Однако это не длилось долго, друг то его был с подвохом! – “Ибо нехрен было продавать дружбу, подонок!”
– Он весь ваш! – отошёл Люня от забора, – главное, держите мое имя подальше от этого.
– Ты лишь пешка, так что расслабься, парень! – заверил его коротышка и со всего размаху влепил с ноги Коляну по ребрам, в его кармане блеснула металическая рукоятка с цветами. – Это тебе за Луцко, ублюдок! Больше не будешь спрашивать кто убил Марка прилюдно!
В тени было тяжело друга найти, но последним взглядом удостоить надобно перед тем как уйти. Вот же они, его зеленые глаза, они светили ярко, как всегда – не было в них ни грамма зла, была видна лишь улыбка покидающего мир дружбы навсегда.
***
– …поэтому я считаю, что нужно повесить эту скотину! Или хотя бы расстрелять его у стены по заветам усатого тирана! – с запалом заявил Лёха, однако как всего лишь одна рюмка, которой он обещал ограничиться довела его до такого откровенного разговора с такими отличными от него людьми он не помнил.
Григорий посмотрел на генерала, который из-за жары снял свою форму и сидел в одной лишь тельняшке, улыбнулся и тоже снял свою кофту, обнажив своё забинтованное правое предплечье.
– Я вот считаю, что парень прав! С этими кровосисями нужно бороться по-жесткому! – мужичок зажал пальцами свои соски и заржал как конь, – Это звучит как тост!
Лёха встряхнул головой, но от выпивки отказаться не смог, хоть он уже и осознавал, что делил стол с еще тем плутом. “Если я опрокину ещё одну, то превышу свою норму, но я сука чувствую вайб, я вижу по глазам, что она влюблена! Я вижу чувства, свобода даруется, как только подействует водка на нас!” – мысли спутываются в клубок, она в твоих руках – если бы только не было это сном, а была бы явь!
– Хорошо пошла то, а-а-а! – совсем уже развеселился Гриша и начал пританцовывать возле зеркала. – Бодя, ты давай тоже не отставай! Налетай! – и в два движения он сунул ему красный стакан.
– Совсем как у училище! – улыбнулся полковник и опустошил емкость.
– Слушай, Бодь, мы тут с малым душу всю излили, грехи свои все отпустили! – лукаво ухмыльнулся артист, – А в жизни, как мы знаем, главное - это взаимность, а, сынок? – он подмигнул Лёхе, который с досадой кивнул. – Так что давай, говори, что тебя там съедает то изнутри?
Полковник молчал, вряд-ли даже почти треть галлона спирта могла пробить его кольчугу сдержанности, Григорий же продолжал смотреть на него, а Лёха сжимал в кармане найденный утром на столе презент от Димона. Наконец пал Вавилон и полковник пошёл на компромиссный мир:
– Есть одно дельце, которое нужно провернуть. – начал он издалека.
– Мои услуги могут пригодиться? – без зазрений совести вмешался артист, чья вторая сущность учуяла возможность для выхода наружу.
– Исполнитель уже есть…вернее журналист, который должен задать определенные вопросы. – маневрировал дядя Богдан, беспрестанно оглядываясь на своего племянника.
– То есть это публичное место? – мужичок был прост как три копейки, тем более что его коллеги посваливали сразу после выступления.
– Меньшиков. – выдавил из себя спустя где-то через полминуты потуг полковник. – Он проходит по одному делу, однако без ордера мы не можему ему задать несколько вопросов.
– А публично, на пресс-конференции, он от них просто отвертеться не сможет! – проницательный товарищ полковника явно уловил направление ветра.
– Совершенно верно! – полковник даже повеселел от доходчивости своего бывшего однокурсника. – Однако, возможно, вы знаете про наши запутанные с этим товарищем отношения…
Пока Лёха глядел куда-то в сторону двери Григорий активно раскрывал своего товарища, причем его интерес казался сугубо профессиональным, сродни любопытству с которым адвокат слушает истории своего товарища-матроса, хоть и очевидно, что их пути вряд-ли пересекались в прошлом.
– …то есть тебе нужно достать пригласительные, но при этом ты не можешь использовать свои каналы? – спросил наконец артист, словно разжевывая для тупиц.
– Да, они сразу почувствуют неладное. – подтвердил полковник, боковым зрением наблюдая за племянником. – Лёш, ты знаешь, я прочитал твою последнюю…
– Она твоя, мне она не нужна! – Лёха кинул пластиковую карту на стол, прямо на запекшееся пятно от пива и не дождавшись реакции своих собеседников вышел в дверь, закрыв её за собой с силой.
Два товарища переглянулись: артист молча подсунул кусок пластика полковнику, который не глядя сунул его в карман, Лёха же нашёл то, что с начала спектакля искал.
***
Обычное утро: коровы мычат, свиньи хрюкают, да только стоит уже печать – с вещами на выход, мутный ты!
– Я за хлебом! – крикнул из гостинной сын.
– Иди! – послышался голос отца издалека.
– Тебе нужна помощь? – спроси сын.
– Неа! – ответил тот и уронил что-то стеклянное на пол.
Люня протер лицо и вышел на улицу: погода, как назло, была погожая. Он дошёл до поворота и перед ним было два пути: зайти в ларёк или прогуляться до супермаркета.
“Что же, всё равно последний раз иду здесь в магазин,” – подумал он, представляя домишко своего двоюродного дяди, который согласился их приютить. Последний раз он видел его в детстве и даже тогда, будучи восьмилетним пацаном, та полуразрушенная изба казалась ему больше похожей на сарай, чем на дом. – “Всё равно это не имеет значения.” – решил он и пошёл по тропе в сторону магазина “Товары от Зои”, осознание того, что он больше не будет лицезреть эту выцветшую надпись на фоне измазанных подростковыми граффити стен вызвала первую за последние пару дней улыбку.
– Здравствуйте, одну буханку хлеба, пожалуйста. – сказал он щелкающей за прилавком семки продавщице. – Городского. – добавил он и словно по нажатию кнопки пышечка привстала и насколько ей позволяла комплекция сделала резкий разворот и грязными руками взяла с верхнего края полочки батон. Люню уже этим трюком было не удивить, он лишь флегматично ждал, пока та засунет его в целлофан и небрежно кинет булку на прилавок, чтобы он мог заплатить.
– Три пятьдесят. – пробурчала она и получив пять гривен со скрипом в сердце выдала покупателю сдачу.
– Спасибо. – сказал он и как можно быстрее скрылся в ближайшем дворе.
Горбушка была его слабостью: в детстве он мог по дороге с магазина обгрызть всю корочку батона и принести домой лишь овальный мякиш, который отец потом со скрипом нарезал на ломтики. Безусловно, такие крайности остались далеко позади, однако сидя на качеле и окидывая взглядом карусель, где они с пацанами провели десятки часов в охоте за адреналином он не мог удержаться от того, чтобы не понастольгировать, а что ещё может помочь в таком деле так же хорошо, как лакомство любимое?
Минус полбуханки. Он даже не представлял, насколько голоден после двух дней голодания. Кустов хруст, где прятался один из мальчиков, которые играли в прятки, заставил его сделать еще один укус. А вот и пожилой мужчина в оранжевой жилетке, которому не хватало пенсии на то, чтобы установить своей жене стент. Однако дедушка не горевал: когда к нему прилетел мяч, то он его назад на поле с охотой пинал, – и всё-таки жизнь не всегда только убогий сериал!
“Придется с этим жить,” – смирился Люня, когда глянул на борющихся возле площадки подростков, – “Лёха с Коляном то знают всё про это, а я вот вижу лишь бросок через бедро даже когда его там нету!” – ему было больно смотреть на отца, однако он и сам за последнее время сильно осунулся, а синяки под глазами стыдно было показать друзьям, да еще и мысли о будущем, но тут такая трагедия – уезжать нельзя!
“Нужно достойно с ним попрощаться и двигаться дальше…как бы это не было трудно.” – понимал он, однако даже мысль о том, чтобы заявиться на похороны своего некогда лучшего друга и посмотреть в глаза его маме, отцу и многочисленным братьям, сестрам, племянникам и племянницам пугала его пуще внезапного наступления войны или путча.
Люня смотал половину буханки в пакет и уже было поднялся идти, однако увидев как прохожий кинул бумажку между бордюром и асфальтом решил ее убрать он. Заранее скомканная, лишь в урну выкинь, однако любопытство взяло верх как в чайнике выкип и развернул он бумагу словно в ней был чит-код на бесконечный уикенд.
“Разыскивается соучастник избиения гражданина Курилова, которое привело к скоропостижной кончине последнего!” гласила надпись на листовке, а под ней был фоторобот худенького парня в очках, через которые виднелись вечно тревожные выпуклые глаза и номер телефона по которому нужно звонить, в случае обладания любой информацией про похожего человека.
Люня скомкал бумажку и сунул ее себе в карман, другой рукой он прощупал свои штаны, убедившись что кошелек с телефоном он взял. Мобилу сразу сломал пополам и утилизировал в мусорку на радость клопам, однако посчитав сумму налички которой располагал понял что далеко с этим не ускакать.
“Домой возвращаться не вариант, однако отец как-то рассказывал про автобус идущий в Тирасполь, может и проканать!” – он прикинул себе расходы и понял в тот час, что если отправиться в дорогу сейчас, то уже вечером будет по ту сторону границы изучать новой жизни матчасть. Единственное но – нужно как-то добраться на одесский автовокзал, а сделать это незамеченным можно только сделав пересадку лица.
“Ну, Белый же поехал на электричке за Беловой и не попался вроде, как говорил Колян: почему я не могу идти с этим парнем вровень?”
Пока он думал о проблемах, где-то вдалеке, со стороны, где находился его дом, послышались полицейские сирены.
“Забавно, однако, что про этих гиен там ничего не сказано, видимо они действительно нужны Луцко. А отец? Он ведь точно видел новость о моем розыске, раз уж упомянул Коляна…” – осознание снизошло на него как на грешника просветления волна: – “Саня сел на ту электричку из-за любви, а мне тупо больше некуда идти!” – на сим моменте поток его мыслей стих, контроль же перебрал выживания инстинкт, – мальчика за кустами нашли, куст больше не шелестит.
***
Забыл он про Бога, в голове только прибыль, да пошлины,
Не нужно и слов нам, чтобы понять какой пошлый ты!
По коридору рука об руку, она была на голову пониже,
Он бы себя обругал, но кому не хочется праздник то пышный?

Никто не лезет в душу, не спрашивает Катя как прошел его день,
Страдай ты хоть от удушья, на деле плевать им – хоть убей!
“Девушки всегда уходят” – на правду походит,
Сделай дело и уйди первым, ибо безопасность сантиментов не терпит!

Помощь чувствам? Столько дано нам треков про преодоление,
Помочусь я. До новой эры чувств нам не долететь с нашим оперением!
Зять её бате не нужен, – ты лишний как в жизни отличник,
Взять опять оружие, – отлично, кажись ты еще и нытик!
Одно мы целое: моя тень и милый я! Капли попадают на лобовое стекло.
Оно то в целом моя цель и, милая! Кабель спадает, на лобовое стекло!


Эйфория быстро прошла и реальность постучалась в двери словно коллектор пожелавший проверить адрес должника. Он хотел было попросить её подать свои скомканные вещи, однако дама была явно поопытнее него в таких делах и всего в пару движений стояла перед ним, словно через пять минут у неё вылет в Лечче.
Она улыбнулась и только теперь он смог рассмотреть её как следует, сняв свои сладострастные очки, которые оказывались на кончике его носа каждый раз, когда он терял свои жизненные цели. Обтягивающие лосины, белый гольфик и каре. В целом фигура её была ничего так, но соль была в ее лице: за грудой тоналки и прочих бустов природной красоты проступали морщинки, небольшие, кто-то даже счел бы их милыми, но когда он следовал за нимфой, то в последнюю очередь ожидал наткнуться на милфу.
– Подожди… – он хотел добавить “те”, но в последний момент сдержался, актриса развернулась в дверях. – Как тебя зовут? Может номер… – спросил он растерянно, потянувшись рукой в карман.
Женщина лишь по-доброму улыбнулась и посмотрев на него ещё пару секунд вышла в дверь. “Культурный обмен - крик из года в год в осеннем турне”.
***
“Опять рыпа!”  – с досадой вздохнул Люня в очередной раз отряхивая свои кроссовки от репейников, – “Опять возвращаться на ту детскую площадку!”
По воле случае он оказался в маленьком городке, который разделял Одессу с Кладовском и имел лишь одну улицу выходя за пределы которой тебя встречают лишь однотипные панельки и бабушкины дома, хотя едва ли можно ожидать большего от едва ли двадцатитысячника.
“На перроне менты шманают всех!” – раздалось в вагоне электрички через час после того как он на неё сел. – “Говорят, что есть информация о заминировании!” – повторил голос на что словил недовольные возражения других пассажиров: – “Какое к чёрту минирование? Мне на работу надо!” – заявил пузатый, сжав в своих клешнях маленький салатовый портфельчик. – “Да трёп это всё, всегда так говорят!” – отмахнулась сидящая со своим мешком кукурузы женщина, которая уже сильно достала столпившихся рядом с ней стоящих людей. Люня же, сидя в кепке и солнцезащитных очках, что ему вообще не шло к лицу, обратился к своему соседу по месту, приятно выглядящей старцу:
“Как думаете, правду говорит?” – дедуля аккуратно повернул голову и сурово на него посмотрел: – “Кто знает?” – и после этого вынужденный беженец еще час сидел окутанный сомнениями в стиле Шекспировского “быть или не быть” и по итогу выбрал быть и соскочил на платформу вокзала города Р., от греха подальше!
Тренировочные штаны, ирокез, худи – типичный прикид здешней хунты. Он уже миллионы раз себя проклял за то, что выбрал не Рыбницу: “ночевать по сквотам, кочевать автостопом, сворачивать с дорог и поворачивать на тропы…” – плевать, за определенность он был готов многое отдать, всё лучше чем в страхе всё новые и новые поезда пропускать!
Тем не менее вечер уже наступил, а площадка где он был начала забиваться людьми. В основном это была местная школота, которая на каникулах отрывалась как могла, чувство которого в свои года он так и не познал, ведь учёба хранила запертым его сезам.
– Ещё алкашки, пацаны-ы! Уи-и-и! – завыл как голодный пёс сельской наружности паренек и друзяки подхватили его настрой.
– Нам всё мало! Сиплый, пойди обнови! – сказал самый расслабленный из группы, вероятный лидер, здоровому парню с щенячьими глазами, который сразу же побежал в местную крамницю.
Люня наблюдал за ними боковым зрением, знал он такую породу: будешь долго смотреть и зацепишься с кем-то взглядами, а тот чувствуя поддержку толпы пойдёт на тебя бычить, а там – неизвестность, самая страшная для него вещь, в своём роде. Так случилось когда он был у бабушки, в Винницкой области, когда он засмотрелся на парочку цыган и пацан, который по габаритам явно ему уступал, спросил дескать “Кто сам?”, – до драки не дошло, однако опытом приятным это тоже не назовешь.
– Свет, ну ты чего, пупсик? – спросил свою пассию самый загоревший из парней, а когда та отвернулась положил свою руку на её пышную грудь, – Ну ладно тебе, сделай мне приятно! – и тут он схватил её за голову.
– Гроб, ты чего? – попытался вмешаться один из парней, но сразу же спасовал перед животным взглядом чувака под кличкой “Гроб”.
– Ты не смущайся их! Представь что мы тут одни-и! – он нежно поцеловал её, а затем потянул её личико к своим штанам, девушка же издала сдавленный крик, который свидетельствовал о том, что такая ситуация случалась явно не впервые.
Лидер группы сделал вид, что не видит этого и продолжал рассказывать какую-то историю своей спутнице, которой, кажется, тоже не было дело до своей сестры, про зевак вокруг и вовсе речи не стоит вести.
Люня почувствовал дрожь в руках: что-то нужно было сделать, однако что? Он чуть повернулся в их сторону и застыл в полупозиции: вариантов было несколько и ни один из них не был идеальным, а если выбирать между одним злом и другим, то он ничего не выбирает!
 – “Ну а что можно сделать? Пойду на него с кулаками, то они всей толпой меня отпинают, а даже если и защищу её, то девушке всё равно потом с этим охламоном встречаться и он на ней ещё и всю свою злобу отыграет.” – звучало так себе, – “Ну или я просто себе пойду и он заставит ее сделать то, что он хочет, чем бы это ни было…” – он прекрасно понимал к чему всё идёт, но пока это не случилось в его мире  всё было хорошо. – “Она ведь сама его выбрала, да она ведь его и терпит то! Сама виновата!” – Люня почувствовал кровь, которая приливала к вискам, он действительно поверил в это, в конце концов каждый сам создаёт свою иллюзию через которую будет смотреть на этот мир до конца своего жизненного дня.
Однако тут его мысли прервало объявление из громкоговорителя: “Через пять минут прибывает последняя электричка на Одессу, следующая будет лишь в четыре тридцать пять утра!”. У него не хватало даже на самый дешманский задрипанный хостел и он понимал, что либо сейчас, либо никогда и встал со скамейки.
“Гроб” повернулся в его сторону и свёл брови, девушка же в этот момент сумела высвободить свою голову, – на ее левой щеке остался отпечаток его правого джинсового кармана, однако отодвигаться от него она не спешила, не говоря уже о том, чтобы пересесть на другую скамейку или убежать. Гопарь же ещё долго смотрел на спину чужака, который медленно, но верно до вокзала ковылял.
– Я бы его скурил! – заявил он авторитетно, не отводя взгляда от стеклянного здания станции.
– Даже не сомневаюсь, братец! – ответил весело главарь, который всё ещё пытался найти отмычки к своей пассии, однако при любых попытках сократить дистанцию та упрямо продолжала от него отодвигаться пока наконец не оказалась на самом краю скамейки.
Люня же почувствовал свежий ветерок на платформе, который обдувал его мокрую спину и понял, что путей к отступлению не осталось: либо пан, либо “о, какая жалость!”
В вагоне новоприбывшей электрички было скучно: работяги баловались пивком, бабушки сидели с сумками которые не поднять и впятером, а немногочисленная молодежь старалась затеряться на их фоне спрятавшись за экранами айфонов.
Доехал он на удивление быстро, на вечернем вокзале было пусто, а дорога до автовокзала на привозе была гладкая как попа карапуза. Бородатый болгар возле старенького “Богдана” с табличкой на лобовом стекле “Одесса-Тирасполь” был приветлив, хоть и выглядел как ястреб. Когда же оказалось, что парубку не хватает гривны на проезд - тот просто указал ему на дверь, благо не в фигуральном смысле теперь.
– Куришь? – спросил бородач Люню, когда тот, оставив под своим сиденьем вещи, вышел проветриться перед долгой поездкой.
– Почему нет? – взял сигарету Люня и после того как водитель ему прикурил втянул табачный дым в свои легкие, ну а там к гадалке не ходи - раскашлялся он как туберкулезник воплоти.
– Ничего-ничего! – деликатно похлопал его по спине бородач, – Всё приходит с опытом! – улыбнулся он.
– Наверное. – пожал плечами Люня и постояв ещё с полминуты, разглядывая жирные оставленные машинами мысленные пятна на дороге, пошёл назад с надеждой заснуть еще перед дорогой.
Однако не успел он ступить на первую ступеньку, как почувствовал касание чей-то руки его плеча, и двери водительской кабинки захлопнулась в тот же час.