ВАХЗ. Адъюнктура. Второй год

 
Ну вот и настал второй год моего обучения в адъюнктуре – самый лучший год, который был полностью посвящён удовлетворению собственного любопытства за государственный счёт. Уже почти полностью понятен предмет диссертации, определились пути его практической реализации, оставалось лишь пройти по этому пути и увидеть – прав ли я был в своих представлениях об этом предмете и об этих путях. А для этого надо было сделать всего ничего:
- с нуля написать на Паскале две оболочки экспертных систем (ЭС),
- преобразовать в соответствующие файлы уже реализованных на бумаге баз знаний (БЗ),
- собрать всё это в две ЭС и протестировать их, но желательно чужими руками – я не сомневался, что в моих руках всё будет работать нормально.

Темы Искусственного интеллекта (ИИ) вообще и ЭС в частности уже тогда были очень популярны, хоть и не на столько, как сейчас в 2025 году. Необходимая литература даже в книжных магазинах иногда появлялась. Лучшими с этой точки зрения тогда были Московский дом книги на Новом Арбате, Библио-Глобус на Лубянке и Молодая гвардия на Полянке. В поисках необходимой литературы я посещал их чуть ли не еженедельно. Если не удавалось необходимые книги купить, то в библиотеках (особенно часто в моей любимой ГПНТБ) они были. В итоге мне повезло – две очень хорошие и очень полезные для меня книги я нашёл – их обложки на заставке к рассказу. А может сработало библейское правило: «Ищите, да обрящите!». Эти две книги я сначала нашёл в библиотеке, а позже их удалось поиметь в личное распоряжение. Одна из них, как оказалось была куплена Сашей Тафинцевым (при поступлении в адъюнктуру его по началу тоже толкали на тематику ИИ и ЭС, вот и купил он её по случаю), а вторую купил я сам.

В первой из них (её автор Р.Форсайт) были описаны методики разработки диагностических экспертных систем, построенных на байесовском подходе. Описаны очень подробно, так что можно было брать эту книгу в одну руку, во вторую любую продвинутую среду разработки (в т.ч. уже знакомый Turbo Pascal) и ваять собственную ЭС. Одна беда – мне не нужна была диагностическая система, мне надо было написать ранжирующую. Но как-то справился. Сложнее было туда приаттачить нечёткую логику, но знания и навыки программирования, наработанные за первый год адъюнктуры, позволили мне написать соответствующий код и внедрить его в ЭС.

Во второй вообще был подробно описан (даже с примерами на Паскале) порядок построения ЭС, построенной на правилах «Если…, То…». Бери да пиши свою систему. Однако в этом случае мне требовалось не только «Если…, То…» (хотя для некоторых цепочек рассуждений и этого хватало), а «Если…, То…, Иначе…», что несколько усложняло программный код. Также была необходима ещё куча процедур для расчёта требуемых для аэрозольного противодействия (АП) ресурсов и органично связанных с соответствующими цепочками рассуждений в БЗ.

Я изначально решил, что не буду писать жёсткие ЭС, ориентированные на работу только с нужными мне БЗ для сферы АП. Тем более, что руководитель диссертации Я.Я.Варславан достаточно однозначно намекал: «Если тебя оставят преподавателем в академии, то для проведения практических занятий потребуются такие оболочки, которые можно было бы использовать для построения ЭС и в других предметных областях, лишь бы они требовали соответствующих механизмов рассуждений и были бы представлены в необходимых форматах».

Сделать таковой ранжирующую байесовскую оболочку ЭС удалось достаточно просто. Несколько сложнее было с ЭС, построенной на правилах, а именно с их расчётными процедурами. Понятно, что методики расчёта требуемого количества сил и средств АП не совпадает с методиками расчёта, например, для специальной обработки или химразведки. Да и не везде необходимы расчёты, как таковые. Поэтому эту оболочку сделать полностью универсальной не получилось. Только для случаев отсутствия необходимости расчетов в рассуждениях она была полностью пригодна, а если расчёты таки требовались, то код соответствующих процедур надо было бы писать дополнительно или переписывать существующие.

Ну и интерфейс в обоих книжках предлагался весьма примитивным, сугубо текстовым, без удобного меню и каких-либо сообщений, без подсказок и «защиты от дурака». Но как-то удалось и это побороть, в том числе с помощью Саши Тафинцева, ставшего к тому времени моим хорошим товарищем и даже другом.

Естественно, что написание столь обширного кода потребовало целого года напряжённой, но интересной работы. Тем более, что на каждом этапе делались проверки работоспособности ЭС с использованием фрагментов БЗ, разработанных на первом году адъюнктуры. Было очень интересно наблюдать, как местами ещё корявый код оболочки ЭС, используя далеко не полноценную БЗ выдаёт-таки какие-то рекомендации по планированию и управлению АП в операции, причём, по мнению соруководителя диссертации полковника Жеребцова (а он и сам иногда садился за персоналку), зачастую вполне адекватные.

В июне 1990 года меня, как самого щирого специалиста химвойск в области ИИ, академия направила в командировку на конференцию по вопросу применения этих самых систем в Вооруженных силах СССР и ориентированных на управлении войсками и оружием. Конференция проходила на базе одного из институтов ВМФ, располагавшихся в Петродворце. Доклад делать мне не предлагали, да я пока и не напрашивался. Но было очень интересно послушать, а что делается в МО СССР по данной тематике? Оказалось, что делается не мало, особенно в ВМФ и с точки зрения управления оружием. Тут мне наиболее сильно понравился доклад капитана 2 ранга из принимающего нас НИИ. Он рассказывал про то, как в их институте обучают средства корабельного ПВО распознавать без участия человека свои/чужие воздушные объекты (не только по соответствующим кодам), самостоятельно наводиться и поражать те объекты, которые оказались чужими. Если подумать, что делалось это ещё в конце 80-х – начале 90-х годов XX века, то возникает обоснованная гордость за наше МО СССР. Но собственно по тематике планирования применения войск в армейской/фронтовой операции ни одного доклада не оказалось. Тогда я и подумал, что на следующий год постараюсь приехать на конференцию с докладом про свою методику планирования с использованием ЭС – очень было интересно, как отреагируют военно-научные зубры от ИИ и ЭС. Тем более, было объявлено, что конференции по вопросам ИИ на базе этого НИИ ВМФ будут проводиться ежегодно.

На нашей кафедре, как и на других кафедрах ВАХЗ, у адъюнктов имела место так называемая педагогическая практика. Проводилась она, как правило, только на третьем году адъюнктуры, а вот мне досталось попреподавать уже в конце второго года, то есть с сентября 1990-1991 академического учебного года. Занятия я вёл на втором (инженерном) факультете со слушателями отделений руководящего инженерного состава (РИС). Вёл только практику по математическим методам оптимального управления. До того, как допустить меня к слушателям, пришлось подготовиться и провести показное занятие перед педагогами кафедры. Практика проведения занятий у меня была и особенно много по НВП с учениками 9-го класса школы Нукусского гарнизона. Да и занятия по спецподготовке на сборах партизан в Пярну, занятия по ППР со своими солдатами в Корнево и Риге тоже не бестолково для меня прошли. Так что это показное занятие я провёл достаточно успешно и был допущен к проведению занятий со слушателями. Интересно ли мне было вести эти занятия – наверное не очень, ведь подготовка к занятиям требовала довольно много времени, несмотря на то, что все эти матметоды оптимального управления я помнил ещё со своего обучения в академии. Но так было надо…

Но вот и подошёл декабрь 1990 г., знаменующий окончание второго года адъюнктуры. К этому времени я оказался старшим адъюнктом кафедры. Саша Хорсун и Володя Троцук окончили адъюнктуру ещё в прошлом году. Володя успешно защитился и был назначен младшим научным сотрудником (МНС) в одну из научно-исследовательских лабораторий (НИЛ) академии. Саша выпустился без защиты (такое бывает) и был назначен МНС в другую НИЛ. Саша Тафинцев окончил адъюнктуру в сентябре текущего 1990 года и был назначен на должность преподавателя нашей кафедры с ориентацией на курсантов академии. За последнего я был очень рад, ведь мы с ним за два года сошлись очень близко и было бы жаль, если бы его назначили не на нашу кафедру. Младше меня было уже 4 адъюнкта: Володя Матюлин, поступивший к нам в сентябре 1989 года, окончив командный факультет академии, и Сергей Роговой, поступивший из войск в декабре того же года (что интересно, он, как и я, долгое время служил в Нукусском ГНИП-23). А также адъюнкты 1990 года: Сергей Егоров – сентябрьский после академии и Сергей Полушкин – декабрьский из войск.

Декабрьский коллоквиум, проводившийся на кафедре по мою душу, прошёл на сей раз не на столько успешно, как в 1989 году. Многими педагогами кафедры высказывалось недоумение, что за два года адъюнктуры я не написал ни одной строки диссертации. Что имели место только какие-то БЗ и оболочки ЭС, которые могли бы быть всего лишь приложениями к дисеру, но никак ни её основным текстом. Не было даже первой главы, где должен быть описан обзор текущего состояния исследуемой диссертантом (т.е. мной) проблемы. Ну а про вторую главу, где я должен был описать предлагаемые методики, позволявшие решить проблему, даже и речи не было. Я, конечно, клялся и божился, что текст к следующей осени будет готов, что я ловко научился в Нукусе писать научные труды, особенно если знал о чём писать. А я таки на самом деле уже точно знал про что и как надо писать, о чём на коллоквиуме и докладывал. Я и в самом деле был уверен, что кафедру не подведу и «кирпич» издам вовремя, т.е. никак не позже сентября-октября 1991 года. С трудом, а может быть от безысходности (не выгонять же адъюнкта), кафедра мне поверила, но были жёстко обозначены сроки написания глав диссертации в завершающем 1991 году.

Ну а жизнь, тем временем, несмотря на полную загрузку, шла отнюдь не мимо меня. В сентябре 1990 года мне было присвоено очередное воинское звание подполковник. Я ведь пришёл в адъюнктуру с подполковничьей должности, вот и случилось столь приятное событие, причём почти строго по срокам прохождения воинской службы. Тогда было трудно подготовить и провести отмечание столь интересного события. Всеобщий дефицит не позволял своевременно и в достаточных объёмах закупить необходимого количества спиртного и закуски к нему. Зато подполковников на дежурство по КТП академии уже не ставили, ходил помощником дежурного по академии, что несравненно интереснее, хоть и ответственнее.

Весной 1990 года, по-моему, где-то в апреле, меня первый раз настигло люмбаго, причиной которого, как мне позже объяснили в госпитале, стал распространённый (от шеи до копчика) остеохондроз позвоночника, вызванный облучением, которое я получил, работая ликвидатором в Чернобыле. Не на всех так влияет радиация, а вот мне «повезло». Долго, более недели, выбирался я из этого поганого состояния, но выбрался-таки – молодой организм на сей раз справился с болячкой. Не думал я тогда, что это навсегда и с остеохондрозом мне придётся бороться всю оставшуюся жизнь. Но нет худа без добра – физкультурой активно пришлось заниматься, а это сплошная польза не только с точки зрения борьбы за поддержку позвоночника, но и всему организму приятно.

В том же ноябре, после двухмесячной подготовки, отходил последний в своей жизни и в истории Советского Союза парад на Красной площади, проходивший в честь 73-й годовщины ВОСР. Потом, много позже, с 1995 года, парады возобновили, но проходят они с тех пор лишь 9 мая в День Победы в Великой Отечественной войне. Не думал я тогда, что второй год моей адъюнктуры станет последним полноценным годом существования СССР.