Ангелы-Скорпионы

Они пришли без предупреждения. Их корабли, похожие на колоссальные семена клёна из чёрного хрусталя, бесшумно вспороли небо над всеми столицами мира. Не было угроз, не было ультиматумов. Был только Голос, прозвучавший одновременно в каждой паре ушей на планете, на родном языке каждого. Голос был спокоен, мелодичен и лишён всякой эмоции.

«Мы пришли помочь».

Человечество, привыкшее в своих фантазиях к сценариям вторжения, застыло в ступоре. Помощь началась на следующий день.

В онкоцентре имени Джонса, где маленькая Лиза Хейс угасала от лейкемии, появилась сияющая фигура. Двухметровый гуманоид в доспехах, отдалённо напоминавших хитиновый панцирь скорпиона, с парой сложенных за спиной серебристых крыльев и тонким, мерцающим хвостом, загнутым над плечом. Он не сдвинул с места ни одного врача, не коснулся ни одного прибора. Он просто воздел руки, и девочка, за секунду до этого бывшая живым скелетиком, покрытым синяками, села на кровати и потянулась за яблоком. Анализы, сделанные через час, показали полную ремиссию. Чудо.

Новость облетела мир за минуты. Ликующие толпы высыпали на улицы. Ангелы! Они посланы Богом!

Но Голос прозвучал снова, когда ликование достигло пика.

«Акт баланса завершён. Жизнь дарована. Жизнь отнята».

В ту же секунду в Токио здоровенный, никогда не болевший дальнобойщик Кадзуки Танака, заводивший свой грузовик, застыл с выражением крайнего удивления и рухнул замертво. Врачи констатировали мгновенную остановку сердца без малейших на то причин.

Ликование сменилось леденящим молчанием. Потом пришёл ужас. Потом — гнев.

Но Ангелы уже работали дальше. Они парили над Большим тихоокеанским мусорным пятном, и их корабли изливали в воду пульсирующие синие лучи. Пластик, словно по команде, собирался в плотные шары и всплывал на поверхность, готовый к утилизации. Вода становилась кристально чистой на мили вокруг.

«Акт баланса завершён. Порядок дарован. Хаос отнят».

И город-призрак Припять, уже несколько десятилетий как мёртвый, был стёрт с лица земли ударом кинетического оружия такой силы, что на его месте осталось лишь идеально гладкое стеклянное поле. Ни предупреждения, ни эвакуации. Просто… аннигиляция.

Их прозвали Ангелы-Скорпионы. Прекрасные, всемогущие спасители с ядовитым жалом в хвосте. Их помощь была абсолютной. Их цена — невообразимой.

Человечество раскололось. «Благодарные» видели в этом жестокую, но высшую справедливость. Стоило ли спасать миллионы от СПИДа ценой одной случайной жизни? Их лозунгом стало: «Большее благо для большего числа людей». «Ужаснувшиеся» кричали, что никакое благо не стоит цены в невинную кровь, что это не спасение, а изощрённая пытка, игра в богов с извращённой моралью. Их лозунг: «Никто не должен быть разменной монетой».

Миром правила теперь не политика, а бесконечные дебаты по этике, прерываемые новыми «актами баланса».

Главный герой, доктор Артур Локк, был философом, ставшим невольным специалистом по Скорпионам. Его пригласили в комитет ООН по взаимодействию с пришельцами. Он сидел в зале и наблюдал, как мировые лидеры дрожащими руками подписывали «Пакт о принятии» — формальное согласие человечества на их помощь. Никто не хотел брать на себя ответственность. Все хотели переложить её на абстрактное «большее благо».

— Они лечат рак, но убивают здоровых! — кричал Локк, его голос терялся в гулком зале. — Они останавливают войны, стирая с карты город! Это не лечение болезни, это ампутация конечности при головной боли!

— Они остановили ураган «Зена», который унёс бы десятки тысяч жизней! — парировал французский делегат. — Да, погибло три тысячи в Сент-Китсе, но это меньшая жертва! Математика, доктор Локк, простая математика!

— Человеческая жизнь — не математика! — бушевал Локк, но его уже не слушали.

Переломный момент наступил, когда Голос объявил о готовности совершить величайший акт: стабилизировать климат планеты. Остановить глобальное потепление. Восстановить озоновый слой. Даровать Земле вечную экологическую стабильность.

Цена? Один мегаполис. Один из двадцати крупнейших городов мира. Выбор будет случайным.

Весь мир замер в ожидании смертельной лотереи. Биржи рухнули. Началась паника. Миллионы людей пытались бежать из Нью-Йорка, Токио, Шанхая, Москвы, не зная, куда бежать. Страх был абстрактным, но счёт шёл на часы.

Артур Локк, используя свои связи, добился встречи. Ему отвели к одному из Ангелов, парившему в центре специально построенного купола. Существо было прекрасно и ужасающе. Его крылья переливались, как крылья стрекозы, а в глазах, глубоких и многогранных, как у насекомого, не было ни злобы, ни милосердия. Только холодная, бездонная логика.

— Зачем? — выдохнул Локк, отчаявшись найти сложные слова. — Почему вы делаете это? Почему нельзя просто помочь?

Голос Ангела прозвучал не в ушах, а прямо в сознании. «Вселенная основана на балансе. Энергия, материя, жизнь. Ничто не возникает из ничего и не уходит в ничто. Чтобы создать порядок здесь, мы должны создать равный ему хаос в другом месте. Это фундаментальный закон. Мы не приносим жертв. Мы лишь… перераспределяем энтропию».

— Но почему случайным образом? Почему не забрать умирающего? Преступника? Меня!

«Потому что в уравнении должна быть равноценная переменная, — ответил Ангел. — Чтобы исцелить больного, мы должны взять жизнь, полную здоровья и потенциала. Чтобы остановить стихийное бедствие, мы должны уничтожить нечто столь же сложное и наполненное жизнью. Случайность — это единственная чистая, беспристрастная сила. Она не совершает выбора. Она просто приводит систему в равновесие. Ваше моральное чувство — это локальный феномен. Законы физики — универсальны».

Локк смотрел на это существо, на этого демона-бухгалтера, сводящего баланс мироздания, и его охватил ледяной ужас. Они не были злыми. Они были бесконечно, нечеловечески рациональны. Они видели человечество не как сообщество личностей, а как биомассу, совокупность статистических данных.

Он вернулся в штаб-квартиру ООН как раз в тот момент, когда Голос объявил результат лотереи.

Это был Шанхай.

На гигантских экранах показали, как над многомиллионным городом, живым, пульсирующим организмом, завис один из чёрных кораблей. Ни гула сирен, ни взрывов. Просто луч чистого света, такой яркий, что камеры на несколько секунд ослепли. Когда зрение вернулось, от Шанхая не осталось ничего. Только идеально ровное, оплавленное красное пятно, остывающее в устье реки Янцзы.

В зале воцарилась мёртвая тишина. Никто не плакал. Шок был слишком глубок.

И тогда Артур Локк поднялся. Он посмотрел на делегатов — на их бледные, опустошённые лица. Он увидел не лидеров наций, а кучку испуганных детей, столкнувшихся с чем-то непознаваемо огромным и равнодушным.

Он подошёл к трибуне, отключил микрофон. Его слова были тихими, но их слышал каждый в гробовой тишине.

— Они вылечили лихорадку, сжёгши больного заживо, — сказал он. — Они даровали нам вечную жизнь, по капле выдавив из нас всё, что делает эту жизнь стоящей. Нашу совесть. Наше сострадание. Нашу способность выбирать.

Он обвёл взглядом зал.

— Мы молились о спасении. Но мы никогда не просили, чтобы нас спасали от нас самих такой ценой. Они — не Ангелы. Они — космические хирурги, ампутирующие органы, чтобы вылечить царапину. И сегодня они ампутировали у мира душу. И мы позволили им это сделать.

Вдали, за окном, над чистым, восстановленным океаном, сияло идеально голубое, исцелённое небо. Самое прекрасное, какое только видело человечество. И самое ужасное.

Они были спасены. Они были прокляты. И дар Ангелов-Скорпионов будет вечно гореть в их истории — ослепительно ярким шрамом и вечным напоминанием о той ужасной цене, которую можно заплатить за безупречное, бездушное совершенство.