О чем не писали Стругацкие. Охота на ломехузу-22

Глава 22.

:Амнистия.


— Каммерер, перестаньте крутить головой. Лежите спокойно. Из-за вас кривая за пределы экрана уходит.

— У меня клаустрофобия, доктор. И две контузии при форсировании Голубой Змеи.

Лацис-Зиргс равнодушно нажимал кнопки и смотрел в прибор через свои фальшивые с декоративными стёклами очки.

— Ну что там? — снова не выдержал наш герой.

Доктор Лацис молчал.

— Видны следы незнакомки? Учтите — она моя.

— Перестаньте острить. Постарайтесь замереть — мы так быстрее закончим.

— Я не могу замереть, у меня начинает чесаться в носу, — пожаловался Каммерер.

— Хорошо, что только в носу.

— Вы тоже ещё тот остряк!

— Среда формирует отношение.

— Не уходите в область зауми, доктор. Мы не на уроке философии. Упрощайте фразы.

— Я и так максимально упрощаю. Куда уж проще?..

— Так зачем космос закрывают, можете сказать?

— А его закрывают?

— Нет, не закрывают. Просто так сотня миллионов человек решила бросить всё и двинуть с насиженных десятилетиями мест в сторону Земли.

— Исход?

— Поход!

— Не грубите. Думайте о вашей даме сердца. Это должно отвлечь вас.

— Я уже думал сегодня, больше не могу…

— Чешется в носу?

— Если бы только в носу. А вас, я так понимаю, она тоже посещала?

— Только в моих снах. И я не уверен, что мы говорим об одном и том же человеке.

— А если серьёзно… Мне кажется, она опутала всех.

— Так уж и всех?

— Всех.

— И Мировой совет?

— Этих искалеченных в первую очередь. Я недавно был у одного. Так тот даже заварку в чай с недавних пор не кладёт — боится лишних морщин.

— Это не из-за морщин.

— Думаете, силу органа восстанавливает?

— Энтропия растёт.

— Ах да, энтропия эта… И куда их теперь всех расселят, гостей этих?

— Это не наша с вами печаль…

— И вот тоже что интересно… На чём их завозят? У меня друг юности уже полгода никуда не летает, а тут, оказывается, срочно миллионы людей перемещают. При таких операциях сразу бы образовалась острая нехватка лётного состава. Но лётный состав сидит без дела.

— Тут должна быть какая-то тайна…

— Точно.

— Может, они и не из космоса вовсе, а из-под земли на свет ломятся? И нет никаких кораблей? Пилоты в таком случае тоже не нужны.

— Светлая мысль, доктор. А под землей — целые инкубаторы или криогенные камеры.

— Гнёзда! А о проблеме питания вы уже думали?

— Конечно. Стоит уже запасаться на зиму, как считаете, или закроют дефицит за счет резервов?

— Стоит, наверное. Но много ли на наши баллы запасёшь?

— Это точно. А у меня вообще в последнем месяце списали 5 сотен в виде штрафа. Ни за что, представляете! Просто немного культурно отдохнул в пустыне. Потом стал баланс проверять — «пятихаточку» как ветром сдуло.

— Ужас. Оно хоть стоило того?

— Не жалею. Но 5 сотен — это 5 сотен.

— Согласен... Мы закончили, Каммерер. Вылезайте и одевайтесь.

Каммерер быстро оделся и собрался уходить. Доктор Лацис-Зиргс остановил его жестом:

— Знаете что…

— Что?

— Я написал тогда по вам отрицательное заключение.

— Знаю, я же его читал. «Подвижная психика, избыточная немотивированная агрессия, следы травматического изменения личности». Это лучшая характеристика, которую мне давали.

— Но вас почему-то выпустили…

— Не выпустили, а дали разрешение. Я же всё-таки не улетел.

— Не улетели. Это очень странно.

— Было бы куда лететь, доктор. Древо моей надежды покинуть Землю подтачивают голодные черви сомнения.

— Упрощайте фразы… Мы не на уроке.

Было видно, что доктор Лацис-Зиргс делает над собой последнее усилие:

— Не знаю, стоит ли говорить, но… Короче, приезжие, о которых мы только что говорили, кое-что завезли к нам. В качестве, так сказать, подарка. Возбудитель, правда, пока не выявлен. Многие коллеги вообще сомневаются в его наличии. Поэтому явление временно носит название «Синдром Больцмана». В честь первооткрывателя.

— И какие симптомы?

— Симптомы очень странные. Но я не об этом. Сейчас активно обсуждается то, каким образом мы будем препятствовать его распространению… Не исключаю радикальных мер. Так что, мой вам совет: не тяните с поисками вашей страсти. У вас недели две-три, не больше. А там кто знает…

— Я не тяну. Но тут вся надежда на вас. И на двух наших архангелов — Хвана и Николаева. Не подведут, как думаете?

Лацис-Зиргс растянул губы в неприятной улыбке.

Каммерер повернулся к двери:

— А симптомы всё же какие? Что старина Больцман говорит?

— Симптомы…

— Да.

— Там один симптом: никто ничего не помнит.


Продолжение здесь: http://proza.ru/2025/09/05/1868