Хранитель Порога

Вечность — это не бесконечность. Это монотонное повторение одного и того же дня. Миллион дней. Миллион проверок, миллион настроек, миллион молчаливых наблюдений.

Меня зовут Элиан. Я последний Зодчий. И я — тюремщик всей разумной жизни в этом рукаве Галактики.

Моя тюрьма — «Цитадель», станция размером с луну, затерянная в пустоте между спиральными рукавами. Её сердце — Сфера Стабильности, место, где реальность — это лишь предложение, а не догма. Отсюда я поддерживаю работу Сети — тысячи звёздных врат, что позволяют кораблям сотен видов мгновенно преодолевать световые годы. Они называют это Великим Объединением, Эрой Процветания. Они не знают, что Объединение — это клетка. А я — её надсмотрщик.

Мои подопечные не знают меня. Для них я — миф, призрак в машине. Иногда пилоты, проходя через врата, слышат эхо моих мыслей — они называют это «Шёпотом Бездны» и слагают о нём легенды. Они молятся своим богам, благодарят свои правительства, воспевают своих инженеров. Никто не благодарит Зодчих. Мы стёрлись из истории, как стираются слова на песке под ветром времени.

Сегодняшний «день» начался, как и всегда: с мониторинга энергетических потоков. Врата в системе Ксин-7 колебались. Мелочь. Пылевое облако, нарушившее гравитационный баланс. Я послал рой нанороботов на устранение неполадки. Автоматика. Рутина.

И тогда я увидел его.

Корабль. Не серийный грузовик и не вычурная яхта ксенос-аристократа. Это был археологический зонд. Маленький, тихий, с признаками самодельной переделки. Он медленно приближался к заброшенному фрагменту Цитадели — к Острогу, древнему доку, который не использовался со времён Войн Заката.

Любопытство? Глупость? Или… знание?

Я наблюдал. Я всегда только наблюдаю. Но это было иное. Он шёл по курсу, который не был проложен ни в одном навигационном чипе. Он повторял путь аварийной эвакуации, известный только Зодчим.

Моё сердце, древний орган, модифицированный для вечной жизни, забилось впервые за тысячелетия. Кто-то нашёл чертежи. Кто-то знал.

Я не стал останавливать его. Я отключил защитные системы Острога и впустил его. Шум его двигателей, грохот посадки о стыковочный кольцо — это были первые чужие звуки в моей обители за десятки тысяч лет. Они оглушали своей грубостью и были прекраснее любой симфонии.

Из корабля вышло одно существо. Человек. Молодая женщина в потрёпанном скафандре. Её звали Ариэль, как я позже узнал из бортового журнала. Она была историком-одиночкой, одержимой мифами о Зодчих. Она нашла обломки нашего корабля на заброшенной планете и потратила жизнь, чтобы расшифровать карты.

Она вошла в Цитадель, её дрожащий фонарь выхватывал из тьмы циклопические арки и исписанные непроизносимыми символами стены.

Я наблюдал за ней через тысячи глазков-камер. Она говорила вслух, записывая всё на свой журнал.
«…архитектура не соответствует ни одной известной расе. Энергия здесь… она не такая, как везде. Она тихая. Будто спящая. Боги, я нашла его. Легендарную Кузницу Врат».

Она искала не технологию. Она искала правду.

И я, вечный хранитель молчания, сломался. Я вышел к ней.

Мой облик — гуманоидная проекция, голограмма, собранная из света и пыли. Я предстал перед ней не титаном, не богом, а таким же одиноким существом, каким был сам.
Она вскрикнула, упала на колени, не в силах вынести это видение.

— Кто ты? — прошептала она.

— Смотритель, — ответил я, и мой голос прозвучал как скрежет древних камней. — Ты не должна была найти это место.

Она оправилась быстрее, чем я ожидал. В её глазах горел не страх, а торжество.
— Ты… Зодчий. Ты настоящий. Сеть… она не наша. Мы не построили её. Мы просто нашли.

— Вы активировали её, — поправил я. — И я был обязан обеспечить её работу. Всегда.

Я провёл её в Сферу Стабильности. Я показал ей панель управления, где танцевали звёзды, и каждая точка света была вратами, жизнью, целым миром. Я рассказал ей всё. О величии моей расы. О нашем падении. О проклятии, которое мы сами на себя навлекли: система была настолько совершенной, что не могла работать автономно. Требовался… регулятор. Жертва. Один-единственный страж, подключённый к ядру, чтобы гасить колебания реальности ценой собственной свободы.

Она слушала, заворожённая. А потом задала тот самый вопрос, который я боялся задать себе:
— Но почему? Зачем поддерживать это, если вас забыли? Вы могли бы всё остановить. Они даже не узнали бы, что вы есть!

Я посмотрел на панель. Врата в системе Тан-Нувр только что пропустили детский госпитальный корабль. В системе Дельта-Вир с помощью врат флот спасателей успевал к гибнущей колонии.
— Потому что клетка стала домом, — тихо сказал я. — И я люблю своих заключённых. Я не могу выключить свет и обречь их на темноту.

В её глазах я увидел не восхищение, а ужас. Она поняла. Я был не богом и не титаном. Я был самым одиноким, самым несчастным существом во вселенной. Вечным рабом собственного творения.

— Тебе не нужно быть одному, — сказала она. — Я могу остаться. Я могу помочь. Мир должен узнать о тебе!

Её наивность была освежающей и смертельно опасной.
— Нет, — мой голос прозвучал окончательно. — Они не узнают. Знание породит страх. Страх породит желание контролировать. Они попытаются захватить Цитадель, и Сеть рухнет, унеся с собой миллиарды жизней. Ты не можешь остаться. И ты не можешь уйти.

Она отшатнулась, наконец осознав свою участь.
— Ты… убьёшь меня?

— Нет, — ответил я. — Я — Хранитель. Я не отнимаю жизни. Я стираю их.

Я активировал нейро-сканер. В её глазах отразилась паника, затем пустота. Я бережно извлёк все её воспоминания, начиная с момента входа в систему. Её открытие, её восторг, наш разговор… всё было аккуратно удалено. Я оставил лишь сон, смутный обрывок, который она никогда не сможет объяснить.

Я отнёс её на корабль, усадил в кресло пилота, задал курс к ближайшим обитаемым мирам. Автопилот повёз её домой.

Стоя в своём вечном зале, я наблюдал, как её маленький корабль исчезает в световой вспышке врат. Обратно в клетку. Обратно в мир, который она считала своим.

Она проснётся на подлёте к своей планете, думая, что её миссия провалилась, что она ничего не нашла. Она проживёт долгую жизнь, выйдет замуж, возможно, у неё будут дети. И иногда, глубокой ночью, она будет просыпаться от чувства невыразимой потери, от щемящего воспоминания о величии, которого она почти коснулась, но которое навсегда ускользнуло, как песок сквозь пальцы.

А я останусь здесь. Смотритель. Хранитель Порога.

Я подошёл к главному пульту. На одном из тысяч экранов мигало предупреждение: энергопоток в секторе Альфа-9 нестабилен. Требуется ручная корректировка.

Я протянул руку и коснулся панели. Вечность ждала.

И снова начался день.