Бабушкины письма 1942 год

 
        Эти письма, моя бабушка писала из Москвы своей четырнадцатилетней дочери (моей маме), которая находилась в эвакуации в Свердловске. Мама в Свердловске жила со своей двоюродной сестрой Симой и бабушкой (моей прабабушкой).
Квартиры выехавших в эвакуацию заселяли другими жильцами, однако, после возвращения жилье возвращали. После приезда в начале 1942 года бабушка сначала жила на работе, в Наркомчермете, так как в ее квартире по адресу: Хавско-Шаболовский пер., д.11, к.7 было очень холодно. Потом она перебралась в их комнату. Тогда вместе со своим соседом они затапливали печку на кухне, а ночью шли, как бабушка пишет, спать в «холодильник».
         У нас сохранилась переписка того времени. Тогда Муся и Сима были подростками. Практически в каждом письме много писалось о еде, о столовых, о карточках. Много писем было и об учебе, о книгах и театрах, куда они ходили, о работе в колхозе, о своих болезнях и о бытовых проблемах. Бабушка посылала в Свердловск одежду и табак для продажи или обмена, для семьи — хозяйственное мыло, соду, горчицу.
          Иногда она писала о своей жизни в Москве. Среди писем были те, которые были отправлены по почте. Они проверялись военной цензурой. А были письма, которые передавались через знакомых. Ниже представлены некоторые из этих писем. Часть писем представлена полностью, а некоторые — частично. Письма, помеченные знаком звездочка (*), опубликованы в книге «Семейная фотография на фоне революции». Многоточие в тексте показывает пропуск текста.

Письма бабушки Раисы из Москвы в Свердловск (1942 год).


17/II-42 Бабушка пишет: «Я была у нас в квартире, живут у нас большие чистюли, все блестит. Я буду принимать квартиру по описи».

2/III-42 *
Дорогие мои хорошие!
Я уже потеряла счет отправленным вам письмам и открыткам, но от вас, кроме письма, переданного оказией, и телеграммы, ни строчки, ни слова. Сами можете себе представить мое состояние, как я хорошо могу себя чувствовать и поправляться. Никак не могу себе представить, чтоб без уважительных причин вы, девочки, мне не писали. Главное, моя вера в Мунику так сильна, что ее молчание во всяком случае ничего хорошего не значит. Тем более что большинство из моих сослуживцев успели получить по нескольку писем и открыток.
Дорогие мои, у нас в Москве все спокойно, никаких тревог. О том, что под Москвой сбили самолет, мы, так же как и вы, узнали из сводок.
Я живу пока в Наркомате, здесь тепло. Дома у нас уже прекратили отапливать, и поэтому в нашей комнате 2; тепла, когда я там была 26/II.
Сдала уже свои документы на прописку, очевидно, меня прописали уже. Сегодня вечером пойду за паспортом. Завтра коснется вопрос о выселении жильцов из нашей комнаты, т.к. до прописки о выселении и вселении вообще не разговаривают. Я вообще до наступления теплых дней буду жить на старом месте, наезжать домой только раз–два в неделю. Вчера была на Даниловском рынке, купила для вас на 50 рублей грибов; постараюсь их переслать вам.
Здесь все чрезвычайно дорого и трудно достать. Молоко пока еще 35–40 рублей литр, картофель 20 р. килограмм и т.д. На рынке, конечно, покупать ничего не приходится.
Я обедаю в столовой. На март нам выдали карточки: мясо 1200 гр.; рыбы – 1000 гр., крупа –1500 гр.; масло растительное и животное – 400 гр.; сахар и кондитерские изделия – 500 гр., сливки – 3 коробки и соль 200 гр. На завтрак нам дают селедку по рыбным карточкам, а один раз дали прекрасный балык. Хлеб я покупаю по 1 р. 70 к. очень хороший. Очень жалко, что вы не можете его есть. (…)
В Москве школы не работают, во всяком случае, старшие классы не работают; так что вы бы здесь не сумели учиться. Тоскую без вас всех, мои дорогие, старые и малые, отчаянно, но все же очень довольна, что вы не со мной, т.к. пришлось бы быть в холоде, жить голодно, и, кроме того, не учились бы. (…)
Всего хорошего. Обнимаю, благословляю. Милюка

9/III-42
Теперь по поводу нашей комнаты. Я вам писала в открытке от 6 марта, что 28 февраля меня прописали, и комнату освободили 5-го марта. Я действительно своим переездом заработала 115 рублей на квартире. Они меня здесь отчитали, но я им документально доказала направление расчетов, и теперь у меня уплачено по март месяц включительно. Вчера ездила на рынок и заходила домой, но, к сожалению, попасть к нам в комнату совершенно невозможно; дело в том, что домоуправление потеряло ключи от нашей комнаты (…) вселяли соседей, то вскрывали двери и испортили замок. Я уже два раза его чинила, имела на починку его 8 рублей, при мне работает, как ухожу, так отказывается. (…) Как запрешь его, никакими силами потом не отопрешь. Придется ставить новый замок, слесарь обещал мне это устроить, еду завтра по этому поводу домой, так как сегодня после работы еду в Вячеславино домоуправление платить за квартиру. Никаких указаний от него не имею, на свой страх и риск. У нас в комнате все в порядке, жили очень приятные люди. Между прочим, девочки этой (…) все знают, девоньки; ее фамилия Иванова, девочек зовут Роза (в 8 классе) и Людмила (кажется, тоже окончила школу, а может быть, в 10-ом классе). Постоянно они живут в 8 корпусе.
Книги я все пересмотреть не успела. Во всяком случае, Пушкина имеется 5 томиков, 4, по-моему, в Свердловске, так что Пушкин весь. Имеется «Занимательная физика», «Занимательная геометрия», «Занимательная механика», «Занимательная алгебра», «Дон-Кихот», «Граф Монте Кристо», Диккенса порядочно, «Три мушкетера» и вообще книг много, что-то я не вижу Вернера, Лермонтова, Некрасова, Чехова. Возможно, они в шкафу, я там не разбирала, так как замерзла, сидя у нас в комнате, во-первых, а во-вторых, надо идти на работу. А вчера, к сожалению, я не могла попасть в комнату. Посуда в полной сохранности, Симочкина шкатулка также. Имеется, мамочка, твоя блузка, одна рубашка, черный шкаф. Все пластинки на месте, из продуктов оставлен только лакричный порошок. Имеется астрономическое количество цветных карандашей. (…) Судя по тому, что осталось в шкафу, прошло порядочно. Кое-какие одиночные чулки уцелели, которые я постараюсь вам переслать с ближайшей после этой оказией.
Ребятушки, если вам нужны какие-либо книги, или хочется что-нибудь читать, напишите, я вам либо бандеролью, либо с кем-нибудь.
Дорогие мои, хорошие девочки! Я знаю, что вам теперь (…) некогда вести интенсивную переписку даже со мной и поэтому я опять вам повторяю, что вам уже писала: «Я освобождаю вас от обязанности писать через день, можете писать раз в пять дней. Если же и это не по силам, то пишите раз в неделю, в субботу вечером или в воскресенье. Я буду знать, что я должна получать писем 4-5 раз в месяц и не буду зря волноваться. Лучше я сохраню себя для вас, вы еще маленькие, и без меня вам будет тяжело.
Ваша Милюка.

9/III-42
Доченька моя дорогая, Мусёка моя родная, хорошая! Сегодня Е.Н. получила открытку от своей Нины, которая ей сообщила, что «Мусю повели к директору за плохое поведение, она нагрубила учительнице».

Е.Н., конечно, немедленно прискакала сообщить это «потрясающее» (по ее выражению) известие. На мой взгляд, она была не столь потрясена, как довольна. Но, так как и у меня, моя девочка, больше выдержки, чем у тебя, я проявила к этому сообщению так мало интереса, что она тут же замолчала. Пришлось ей, бедняжке, адресоваться к Оксане (Оксаночка мне говорила об этом). Кому она сообщила, я не знаю, и это вообще совершенно несущественно. Ты, конечно, об этом никому не рассказывай, а то пойдут сплетни. Она страшно обидится, узнав, что я ее подозреваю в злорадстве.
Моя дорогая, маленькая девочка, я совсем не собираюсь тебя ругать, хотя ты сама, конечно, понимаешь, что такой факт меня очень огорчил. Я не знаю, что там случилось в школе (было бы очень хорошо, если бы ты сама написала об этом, когда будет настроение), кто прав, кто виноват; но грубость всегда отталкивает, всегда неприемлема.
Хороший ты мой человечек, дорогой, ты ведь знаешь, что я не люблю поучать и никогда этим не занималась, но все же считаю себя вправе, как твоя подруга (а ведь мы с тобой, кроме материнских и дочерних уз, связаны самой настоящей, подлинной дружбой), дать тебе несколько житейских советов. Все же я старше тебя, моя жизнь также не была устлана цветами, прошла я достаточно тяжелую школу, да и сейчас еще учеба продолжается, и поэтому я могу быть тебе полезной. Я знаю, ты, должно быть, читаешь сейчас письмо и улыбаешься: «Ну, пошла Милючка философствовать».
Так вот, моя родная, замечательная доченька, мой тебе совет: «Учитесь властвовать собой», как поучает Евгений бедную Татьяну. С выдержкой, самообладанием нельзя родиться, это надо воспитать в себе, никто за тебя этого не сделает. Я начала этим заниматься гораздо раньше, не на 15-ом году жизни (к этому времени я была уже сложившимся человеком), а лет в 10-11. Очень часто мне хотелось сорваться, я, чтоб остыть, начинала считать до ста; досчитаешь до 30-40, и первый пыл пропадет, одумаешься и увидишь, что лучше вышло, когда промолчала. Потом мне не требовалось уже считать, я выработала в себе привычку раньше подумать, а затем уже говорить и делать, так и ты придешь к этому и станешь совершенно неуязвимой. Умение собой владеть – большая радость. И потом, котенька, моя любонька, ты запомни хорошую пословицу: «Плохой мир лучше доброй ссоры». Всякая ссора, даже житейская, оставляет плохой след, чувство горечи, которое потом отравляет человеческие отношения. Моя хорошая, я тебе нарочно привела отношение Е.Н. к случаю в школе (мне Горелик только что сказал, что ему она так же сообщила эту новость). Имей в виду, что много таких, которые страшно довольны, когда кто-нибудь окажется хуже, чем о нем думают; радующихся твоим ошибкам всегда будет больше, чем желающих тебе помочь и тебя поддержать, и ты постарайся сама не подавать повода к злорадству. Ведь Е.Н. страшно довольна, что хваленая Муся оказалась грубиянкой, невоспитанной девочкой. Стоило только маме уехать, как она сейчас же проявила себя во всей красе. А таких, как Е.Н., порядочно ходит по земле. Солнышко мое ясное, я-то знаю, что ты совсем не груба и тем более меня огорчают твои вспышки.
Я понимаю, моя махонькая дочурка, что тебе очень тяжело без меня, и работы у тебя много, и ласкового слова ты не слышишь, а больше всего недовольства и ругани. Но ведь мы-то расстались ненадолго, и ты ведь должна понимать, что другого выхода у нас не было, значит, надо набраться сил и мужества и быть сильным человеком. Тем более что примеров героизма у нас вокруг очень много, есть перед кем преклоняться, есть чему учиться. Мы живем в такое время, когда сама обстановка настоящих людей превращает в героев. Вот и учись у тех людей. Они имеют и выдержку, и самообладание, и волю. Золотко мое, я так пространно тебе об этом пишу, потому что мне хочется всегда тобой годиться, всегда любоваться твоим внутренним обликом.
Мне будет очень тяжко, моя радость, если я при встрече найду вместо светлого, хорошего Муника, который светит не только мне, его пристрастной маме, но и чужим людям, какую-то издерганную, нервную, крикливую девицу. Я надеюсь, что такого, конечно, не случится, потому что верю в твой характер. Я знаю, что ты устала, чувствую, что с моим отъездом бабушка еще больше усилила свой нажим, говорит, наверное, обо мне всякие гадости, которые тебе неприятно слушать. Я тебя очень прошу, моя девочка, – не заступайся за меня, не принимай близко к сердцу ее слова. Меня бабушкино мнение совершенно не огорчает. Моя совесть совершенно чиста перед ней, а это сознание для меня самое главное. Все-таки учти, что она глубокая старуха, и ей самим Богом положено ворчать, и пусть себе ворчит. Мы ведь ее любим, и зла ей не хотим, что не надо волновать ни себе, ни ее. Смотрите лучше за ее здоровьем, и смотрите девочки друг за другом.
О мне беспокоиться совершенно нечего. За все время, что мы здесь были одна бомбежка, о которой вы знаете из сводок.  Остальное время - полный покой. Так что волноваться о мне ни моей мамочке, ни моим девочкам, ни моему Вячеславоньке, совершенно не к чему. Спите, пожалуйста, спокойно, а то, кажется, вы спите хуже меня. Это уже просто безобразие.
Я теперь очень много читаю. Было бы очень интересно обменяться мненям,и читать вместе, но, к сожалению, когда мы будем вместе, вы получите возможность читать (это не к сожалению), а я опять стану в роли безграмотной (к сожалению, относится к последнему).
Китуни, столько вам написала, что даже устала.
Ходите, котята, в кино, вообще развлекайтесь, не забывайте, что вы молоды, а такая пора чудесная бывает только раз в жизни.  Когда бабушка уже сможет выходить, и пожелает оказать вам честь, сопровождать вас в кино, возьмите ее также с собой, если не все время, то хотя бы изредка.
Любоньки мои дорогие, крепко целую и обнимаю вас еще разик. Могу это делать до бесконечности.
Ваша Милючка, которая вас крепко, крепко и даже более, чем крепко любит.

9/III-42
Симонька, я очень довольна твоими кулинарными успехами, напиши про это маме, она также будет радоваться. Симунька, я прошу тебя помочь Мунику по хозяйству, хотя я знаю, что ты и за обедом ходишь, и за хлебом. У меня к тебе претензий нет, но если есть какая-нибудь большая, утомительная работа, то делайте ее вместе, вдвоем будет и скорей, и легче. И вообще, прошу вас делать только то, что совершенно необходимо, не загружайте себя такой работой, которая тяжелая.
(…)

15/III-42
(…)
Мусенька, мой дружок, уже, наверное, должна была бы мне написать. Должна была бы помнить о том, у что у тебя есть мама, должна выполнять какую-то дочернюю функцию, а то и вовсе забудешь, что у тебя есть мама. Ну это я шучу, девочка, я знаю, что ты не забываешь, что в нашей далекой от вас по километрам, но близкой Москве живет мама, которая о вас думает весь день и даже всю ночь во сне. А Москва наша, несмотря на все трудности, очень хорошая и я очень ее люблю. Просто наслаждаюсь тем, что могу ее видеть и ходить по ней; так радостно, что она все-таки не испоганена этими зверюгами.

21/III-42
Девочки, дорогие! Только что получила ваши письма от 7 -го и 8-го марта. Спасибо вам большое. Письма ваши приходят с большим опозданием от вас, и я потому очень мало получаю от вас. Но, милые мои родные, я и так знаю, что вы очень заняты, и вам совершенно некогда писать. К тому же еще дома холодно, я это знаю (…) от вас, конечно, а от всех других. Надеюсь, что вы понемножку отапливаетесь керосином. У нас также большие морозы.
Дома я вчера у нас была. У нас в комнате -4;.  Вчера уже повесила Митин замок на дверь и заперла дверь и на замок наш старый, и на висячий. Старый замок наш только запирается на ключ, а не защелкивается. «Защелкиватель» в результате многократных попыток (…).
Что на шкафу стоит, что под ним, не смотрела, посмотрю в следующий раз. Думаю, что все в сохранности, так как, повторяю, жили у нас очень приличные люди и сохранили все абсолютно, хотя опись была составлена небрежно, и не все было включено в нее. Трогали только то, что было принесено в квартиру. Вчера дали вам около десятка (…) и передам с оказией вам. Нашла также бабушкину рубашку, блузку, бюстгальтер и шарф, которые также в ближайшее время перешлю, очевидно, через неделю или дней десять. (…) Вчера дома успела переместить две наши книги (так как только, а у нас ни света, ни жара нет, да и в большинстве квартир так). Список книг вложу в письмо. Это далеко не все, а только 2 полки книг. На днях еще поеду домой и перепишу еще немного. Решила составить каталог нашей «библиотеки». (…)
Дорогие мои малючки, Мусенька и Симочка! Смотрите друг за другом, ешьте сколько можете и сколько удается; а вы, девочки, смотрите за бабушкой, все-таки она старенькая, а это во сто раз хуже маленькой. К тому же она у нас очень капризный ребеночек.
Симик, твоими успехами в гастрономии очень довольна; как только потеплеет на улице, не оставляйте (…) и вперед без вашего внимания. Всеже он вам поможет жить. Как ты, мамочка, думаешь сделать «…» на пасху?
Мусенька, я тебя очень прошу не волноваться из-за моих посылок. Во-первых, это такая мелочь, что говорить о ней не приходится вовсе. К моему великому огорчению, я не могу ничего послать, т.к. еще в марте по карточкам ничего не выдавали. Думаю, что кое-что удастся послать вам только в апреле. Я себя совсем не обижаю, а живу очень хорошо, по условиям нашего времени. Теперь ты сама рассуди, вы еще малы, вам нужно расти, работаете вы много, бабушка слаба после болезни п поэтому совершенно ясно, что вам нужно больше, чем мне, и не стоит об этом говорить. Я вам уже писала, что живем мы общим хозяйством втроем с Оксаной и Оржеховским. Питаемся вполне прилично, лучше гораздо других, и нам многие завидуют. Но это зависит от нас самих. Мы и себе купим грибов и варим супы. Пьем какао на (…) напитке, так что не обижаем себя. Между прочим, и вы можете какао пить на три четверти с водой и добавлять только четверть стакана молока. Это главное очень питательно, и вполне достаточно. Я не буду хорошо себя чувствовать и изнывать от одного сомнения, что мои родные и близкие не голодают, а едят вволю, или хотя бы приблизительно. Очень обеспокоена вашими холодами.
(…)
Очень рада успехам Симика в учебе, один «хор» она безусловно выправит. Тебе, Муничек, по-моему, также можно все выправить. Хотя «хоров» у тебя значительно больше. Но это также поправимо. В крайнем случае одна четверть будет не «круглая отличница». Я тебя только очень прошу не работать много, не в ущерб учебе. Пусть дома не будет так чисто, нельзя успеть все сделать. Надо выбрать, что важнее. А учеба все-таки очень важное дело. Не хотелось бы, чтобы из-за домашних дел перестала хорошо учиться. Кроме того, умоляю, если тебе дорого мое спокойствие, в чем я, конечно, не сомневаюсь, не стирай, пожалуйста, отдавай в стирку белье (…) и Н.В. собирается дворничихе давать белье в стирку, только почему-то ты не можешь, а должна сама все делать. Пожалуйста, не огорчайте меня. Помните, что вам надо и учиться, и развлекаться также, не только работать с утра до ночи. Я очень рада, что у вас много (…) в комнате. (…) Я знаю, что вы у меня очень хорошие, умники-девочки. Я вами довольна почти всегда, за редким исключением. Я даже не прошу вас много писать мне, как ни тяжело мне быть без ваших писем и не радостно получать от вас письма. После ваших писем и открыток ходишь два дня в торжественном настроении. Как, бывало, в детстве в большие праздники. (…)
Я собираюсь Весе отсюда послать немного книг, если я уже ничего другого послать не могу. Придется ограничиваться только духовной пищей, она тоже даст какое-то успокоение и удовлетворение. Вот и все, родные. (…)
Целую вас крепко, крепко.


22/III-42
Дорогие мои хорошие!
На сей раз пишу очень коротко, т.к. очень спешу. Упаковка чемодана с посылками отняла у меня все время, и для письма ничего не осталось. (…).
Дорогая мама! Ты не думай, что письмо к тебе не относится, а то ты опять будешь говорить, что тебе не пишут. Девочкам ведь я давно не писала настоящих писем.
Ты ведь сама была когда-то настоящей матерью и знаешь, как тоскливо жить без малых пташек, которые еще нуждаются в твоих заботах и ласках. Письмо это и все последние относятся и к тебе, и к ним в одинаковой степени. Целую тебя крепко. Рушка.

2/IV-42
Дорогие мои, крепко любимые!
,,,
Мусёночка, моя ясная девочка, совершенно права, считая, что большинство людей хорошие и что даже плохие люди не совсем потерянные существа и им не чужды добрые чувства, хотя бы изредка. Твоя «философия» меня очень радует. Действительно, абсолютно совершенных людей нет, как и нет стопроцентных негодяев (за редким исключением, конечно). Эту мысль как раз очень важно понять и усвоить. Очень много зла и страданий люди приносят и другим, и себе именно, потому что наделяют одних всеми прекрасными качествами, других относят к исчадиям ада; а иногда даже одного и того же человека раньше обожествляют, а затем развенчивают, огульно охаивая все. Это неправильно, человека надо любить и понимать, всегда, когда видишь какое-нибудь зло, надо поискать отчего оно происходит, и, всегда выяснится какая-нибудь серьезная причина. Бывают конечно «закоренелые преступники, которых уже только «могила исправит», но и их часто приходится жалеть, больше, чем осуждать. Ну вот мы и пофилософствовали. Это не важно, что «яйцо учит маму» раз уж доча такая умная тем более, что я никогда от учебы не отказывалась, я тебе и в том «многотомном» письме писала, что я и по сей день учусь жить. Очевидно, я уже очень неспособный ученик, и наука мне трудно дается, мало впрок идет (…), наверное, ей достаточно надоели окружающие ее доморощенные «философы».

10/IV-42 Дорогая Мамочка! Как у тебя прошли праздники? Была ли у тебя маца? Курица у тебя так и, наверное, хорошая, судя по тому, сколько времени она провела в «санатории». Жалко только, что не было подсолнечного масла? А может быть, курица была настолько сознательной, что дала жир? Напиши сама, или через детей, как все это было. Я знаю, ты скажешь «на моих врагов», но не забудь, что время военное и теперь все трудно.
Девоньки, я еще не знаю, как закончилась ваша трудная четверть.

В письме от 20/IV: «Завтра в воскресенье собираюсь идти в концерт, буду слушать Флиера».

20/IV-42 Дорогие мои, родненькие!
(…) Мое последнее письмо настолько было посвящено «хозяйственным» вопросам, что я даже не успела выразить все свое умиление по поводу Муничкиного сообщения о вашем хозяйствовании. Я только очень боюсь, что в заботах о «процветании» дома и хозяйства вы совершенно забываете собственное расцветание. А ведь ваш расцвет - самое главное, и он уже не за горами. Я помню, что, когда мне исполнилось 15 лет, я считала этот возраст самым лучшим в жизни, и это мнение я сохранила и до настоящего времени. Мне кажется, что до этого возраста я была в положении куколки, готовящейся перейти в свое наилучшее состояние – порхающей бабочки, я находилась в преддверии жизни, а в 15 лет дверь в моей обители распахнулась, я подошла к самому порогу жизни и увидела ее – безбрежную, таинственную, манящую. Мне казалось, что вот еще немного, и я войду в нее, в прекрасную, светлую, благоухающую жизнь. И это то ожидание и было самой светлой и сладкой порой моей жизни. Вы, наверное, китики, смеетесь надо мной. Но ведь я вам уже писала как-то, что, когда начнется весна, я за себя не отвечаю. Могу говорить всякие глупости. Пока на меня весна еще действует, мимо нее равнодушно пройти не могу. Еще для этого не совсем старая. А у нас сегодня прекрасный весенний день, хотя снег еще не растаял, но небо чистое, ясное, солнце и греет, и светит, и после холодной зимы воспринимать и свет, и тепло еще радостнее. Закончу «лирическое» отступление и поговорим о более реальных вещах, которые уже совсем не «за горами». Вам предстоит поездка в колхоз. Волнует это меня очень. Во-первых, я до смерти боюсь сыпного тифа; во-вторых, боюсь, что вы будете голодать еще больше, чем в Свердловске; в-третьих, будете переутомляться в погоне за выработкой трудодней, и еще очень много «разностей» меня волнует. (…).
Очень хотелось бы, чтобы вы в свое удовольствие хотя бы месяц набрались бы сил на будущий год. Может быть, тогда еще удастся. Дети, это относится ко всем включая бабушку, старайтесь побольше кушать; это самое г лавное для вас. Все, что можете достать на деньги, покупайте. Если нужно на что-нибудь менять – меняйте.
Целую вас нежно и крепко. Скучаю без вас очень. Ваша Милюка.

25/IV-42 *
Дорогие мои, любимые! Получила, мои хорошие девоньки, ваши милые обстоятельные письма, а также посылочку, вернее посылочки и деньги. Мусик просит меня принять все «без разговора». Я принимаю все с благодарностью и радостью, но без разговора дело не обойдется. Правда разговаривать я буду не в таком стиле, как вы со мной по аналогичному поводу, не скажу, что ваша посылка меня раздражает, действует мне на нервы. Ваша посылка, мои дорогие, тронула меня очень глубоко. Я живо представила себе, как вы вынашивали эту посылку, как обдумывали ее. Я чувствую, сколько вложено в нее ваших милых разговоров, вашей нежности и забот, от этого все присланное вами принимается с наслаждением. Это не просто продукты питания, а реликвия, которую даже жалко уничтожать, хотелось бы их сохранять, потому что в каждом предмете есть что-то вещественное от вас. Несмотря на все это, продукты приходится употреблять, к чему я уже приступила и что делаю с большим удовольствием. Могу вам сказать, что уже от первого сухаря с маслом и стаканом кофе, я поправилась. Это не преувеличение, ибо это наши люди, которые меня не видели в течение нескольких дней и даже не подозревают, что я являюсь счастливой обладательницей такого большого количества жиров и хлеба, да еще полученных из такого благодатного источника.
Очевидно, вы также вчера получили мою небольшую посылку, переданную через тов. Завельского. В ней сухари и масло. Конечно, «деловые» люди наши действия, если бы они стали им известны, назвали бы: «встречными перевозками». Но мы ведь не подходим формально и бездушно и потому считаем, что наш случай скорее похож на рассказ Генри «Дары волхвов», но не встречные перевозки.
По совести говоря, многие в нашем отделе мне позавидовали, многие грустили, что у них нет такой дружеской семьи, как у меня. А экспансивная Елена Николаевна меня обняла, целовала и говорила, что она влюблена в меня, в моих девочек и «вообще».
Восторг был даже не по поводу содержимого посылки (она еще тогда не была получена, и никто не мог предположить, что там имеется), а по самому факту, по всем приготовлениям, о которых здесь рассказывал Давид. И разве это не изумительная картина? Каждый из вас бегает, суетится, стоит в очереди, жарит, и все для того, чтобы прокормить одну Милючку. Если уже чужие люди умиляются, то что же остается делать мне!
Дорогие мои! Это я все писала вам 23-го. Затем некогда было возвратиться к письму, было очень много работы.
Всего хорошего. Будьте здоровы и счастливы. Берегите друг друга и следите за собой. Благословляю вас. Ваша Милюча.

11/V-42
Могу вам сообщить, что я вчера уже переехала к нам домой и ночевала эту ночь дома. Это не мешает мне сегодня ночевать в наркомате. Не (…) в кабинете начальства, т.к. ввиду отъезда начальства работы много, и попасть домой не удалось. (…) Я сижу и строчу вам письмо. После письма предстоит еще работа какое-то неизвестное время. Несмотря, что у нас дома очень прохладно, 8; тепла, пар идет во всю. Все же я спала дома очень хорошо. Последние три недели спала мало и просто дома отдохнула, сегодня опять предстоит мало спать. Дома у нас очень грязно, решила теперь убирать ежедневно по усмотрению, на всю комнату сразу времени не хватит. Вчера утром убрала себе только кровать. В Наркомате мне во временное пользование выдали матрац, так что я могу спать на кровати с полным комплектом. Вчера свет дали в 9 ; часов вечера, я включила рефлектор на полчаса и спать было совсем тепло. Утром я опять включила рефлектор с 6 ; часов, до этого света не было и опять согрела комнату. За вчерашний день, вернее ночь, температура в комнате поднялась на 1; без рефлектора, включительно за счет тепла, излучаемого мной. У нас дома уже 5 дней как горит газ. Я пока им еще не пользовалась, так как сегодня завтракала на службе, а ужинать дома уже вовсе не пришлось, так как ночую в Наркомате.   Ванна пока не действует, перегорел змеевик в колонке.  Когда починят, пока не известно.
Нам сегодня выдали в Наркомате по 12 соевых сырков. Нельзя сказать, чтобы это было «объедением», но вполне съедобно, главное - очень сытно, что «и требовалось доказать», как любит выражаться юный математик Мусёка. Кроме того, нам опять выдали по стакану мороженого. Так что я наслаждаюсь настоящим кофе. Завтра дадут по пол кило, так что я опять сварю холодное. Теперь я обеспечена завтраками и ужинами дней на 10. Это все пока. 

19/V-42 У нас с 17-го мая неожиданно наступило (…) лето без всякой весны, во всяком случае было только жалкое подобие весны. Еще в первый декаде мая снег шел вовсю. В субботу я была еще в зимнем наряде – вязанная кофточка, платок и зимнее пальто и мне совсем не было жарко. Зато в понедельник пришлось обойтись уже без демисезонного пальто. Я одела свою блузку из шелкового платка и серый костюмчик, пошитый несравненным маэстро Антониной. Фурор произвел исключительный. Вопрос чуть не обсуждался на производственном совещании (…).
Начальник, т.е. Шумский, «держал речь» и говорил, что это доказывает лишний раз, что женщина при всех условиях должна остаться женщиной. Горелик говорил, что это еще раз доказывает, как много значит для женщины хорошо!!! одеваться. Некоторые начали подозревать меня в том, что я, очевидно, влюблена. Другие требовали от меня, чтобы я всегда находилась на этом «высоком» уровне, а вообще все сошлись на том, что я «прелесть» совсем по Муникому выражению. Я, конечно, сейчас же вспомнила Муничку, услышав слово «прелесть». И вот, идя на встречу пожеланиям коллектива, я решила нарядиться в платье кисти другого знаменитого художника Н.Ф.Роджумкиной. Вот видите, как легко надуть таких простачков! Вообще все находят, что я очень хорошо выгляжу, посвежела, помолодела, стала совсем девочкой. Слышишь, Муничек? А у тебя глаза грустные, моя девочка. Но это все шуточки. (…) Шумский мне как-то сказал на днях с укором сказал: «Я считал тебя умной женщиной, что ты не такая как другие, а ты такая же мать как другие». Чудак, как будто умная женщина не может или не должна быть матерью.

22/V-42 У нас здесь выделяют огород. Я записалась, будем коллективно обрабатывать участок. Пока пришлось внести 100 рублей (на закупку картофеля для посадки). Семена моркови, лука, редиски и свеклы нам дают бесплатно. Участок НКЧМ находится по Савеловской дороге, в 25 километрах от Москвы. Будет организована охрана огорода за известную «мзду», конечно, так что я рассчитываю, несмотря на воровство, кое-что собрать и для нас. Надеюсь, что участок обеспечит нас овощами лучше чем в прошлом году, в этом случае вопрос питания сразу облегчится. Вероятнее всего, что «урожай» будем собирать уже вместе.

5/VI-42 Кто-то на заводе у И.Б. отказался от своего участка, и он получил участок от завода. Участок находится недалеко от деревни Семеновская, это по направлению Воробьевых гор. Вчера вечером я туда с ним ездила, и мы посеяли сахарную свеклу, столовую свеклу, репу и немного моркови. (…) Возвращались мы с огорода пешком, было поздно и ни автобуса, ни троллейбуса уже не было. Пешком туда ходьбы 1 ч. 20 минут. Вернулись домой к 12 часам, позже у нас ходить нельзя, да и вообще работать уже темно.

15/VI-42 *
Дорогие мои, любимые! Послала вам письмо 13-го, которое вы должны получить через Р.А. Шумскую. В скором времени от нас поедет Романовна, с которой я перешлю вам часть барахла для обмена на картофель, 200 рублей, которые вы мне сюда прислали, а также кое-что для души, т.е. «вкусняшки» каких-нибудь. Теперь посылаю вам конфет 150 грамм (16 штук), а также 4 плитки концентратов – две шоколадных, две кофейных. Нам выдали по 5 штук концентратов, одну оставила себе, четыре послала вам. Концентраты выдали в наркомате без карточек. Способ употребления – четверть плитки в стакан воды; но я не рекомендую вам есть их таким образом. Ешьте их лучше, как конфеты или шоколад, так гораздо вкуснее, тем более что у вас ведь настоящее кофе и какао имеется, и не стоит переводить на эти концентраты. Я очень довольна, что оказалась такая оказия, так как это даст вам возможность хоть чем-нибудь отметить Мунькин день рождения.
Вчера, как и прошлое воскресенье, ездила к себе на огород по Савеловской дороге. Сегодня должна была пойти на огород И.Б., но задержалась в наркомате и уже никуда не пойду; поеду завтра, и на этом наша посевная компания будет закончена. Рассчитываю недели полторы отдохнуть от огорода, во всяком случае, в воскресенье 21/VI никуда не поеду; до прополочной нам еще далеко. У нас все время очень холодно.
Сегодня весь день работала в пальто, с утра было 8; по Цельсию; для наших огородов погода неважная; виды на урожай плохие, но все же кое-что рассчитываем собрать. Надеемся, что после нескольких солнечных дней все наладится.
Все ваши письма с оказией получила. Вчера получила по почте Мусенькину открытку от 3/VI и Симочкину от 5/VI.
Насчет Весеньки пока выяснить ничего не удалось, думаю, что это и бесполезно делать, вряд ли можно получить вразумительный ответ. Я в следующем письме вам сообщу результаты, и подумаем, как быть дальше. Сообщите Л.И. мой адрес московский (наркоматовский), если она что-нибудь узнает, пусть напишет мне одновременно и вам. Попросите ее только послать письмом, а не открыткой, так как наша, а то наша Е.Л., считает себя, очевидно, также цензором и не пропускает ни одной открытки без своей проверки. Вообще я советую и вам класть в конверт. Получили ли вы еще несколько открыток от Веси, или больше не возвращалось?
Сюда приезжал Кухаренко, заместитель Управделами НКЧМ, который работает в Свердловске. По нашей просьбе он делал нам здесь доклад о том, как обеспечены наши семьи в Свердловске. Между прочим, я сообщила, что очереди в столовой с июня ликвидированы, а также то, что к нему поступают «сигналы» о том, что кто-то нуждается из семей, он сейчас же принимает меры и оказывает помощь.  В частности, он сказал, что есть некоторые семьи, в которых имеются школьники, которым явно 400 грамм хлеба не хватает, и он также подбрасывает примерно килограмм коммерческого хлеба в неделю. Я ему правда предложила, чтоб он сам проверил, кто нуждается, не дожидаясь сигналов, так как некоторые могут тихо скончаться, не просигналив об этом. Но в эту проверку у меня слабая вера, и поэтому я советую вам обратиться к нему, либо к Филимоновой, сказать, что вы как раз две школьницы, которым явно хлеба не хватает, и он вам, безусловно, будет время от времени отпускать коммерческий хлеб.
Напишите мне, чем кончится это мероприятие. В июне послала вам две крохотули посылки. Это даже нельзя назвать посылками. 1/VI послала банку горчицы с Высоцким из Главуралмета, 9/VI – 600 грамм печенья с семечками. Вы должно быть уже все это получили. Горчицу у нас можно купить только в обмен на пустые банки. У нас дома, конечно, ни одной банки не осталось. Если мне удастся найти счастливого обладателя несколькими банками и мне удастся выпросить продать мне одну, но я могу купить горчицу; а так как это счастье, как и всякое другое, бывает очень редко, что я после бесплодных приставаний ко всяким старцам, старушкам и домохозяйкам ухожу ни с чем. Отсюда вывод, если найдется желающий, пришлите с ним несколько использованных горчичных банок. Я в обмен пришлю горчицу. (…)
Дорогая моя Мусенька! Я тебя уже раз поздравляла с днем твоего рождения. Сегодня делаю это еще раз, моя родная девочка. Несмотря на то, что тебе уже исполняется 15 лет и ты уже совсем взрослый человек, а я за эти пятнадцать лет пережила больше тяжелого, чем радостного, последние дни я все время хожу с таким чувством, как будто никаких пятнадцать лет не прошло, и я тебя только родила, такую махонькую; как будто все это было только вчера, вернее должна быть только в воскресенье. Боюсь, что у меня в субботу даже появятся родовые схватки; во всяком случае, будут схватки тоски. В день твоего рождения хочу тебе только сказать, что ты единственное существо в этом мире, которое за все свои пятнадцать лет доставляло мне только радость и бесконечное счастье; себе желаю сохранить этот источник благости на всю жизнь. Тебе, а также Симушке, обеим моим девочкам, желаю в жизни только счастья и радости. Пусть судьба избавит вас от горечи разочарования и всяких мучений. Это будет со стороны судьбы только справедливым актом, ибо ваши мамы испили горькую чашу, которая, безусловно, была отпущена на две жизни, а не на одну. Итак, за восстановление справедливости и равновесия в этом «лучшем из миров», за ваше светлое будущее!
Целую вас крепко, обнимаю и люблю, люблю, люблю бесконечно.
Ваша Милюка.

22/ VII-42
Дорогая мама! Ты не думай, что письмо к тебе не относится, и что ты опять будешь говорить, что тебе не пишут. Девочкам ведь я давно не писала настоящих писем. Ты ведь сама была когда-то настоящей матерью и знаешь, как тоскливо жить без малых пташек, которые еще нуждаются в твоих заботах и ласках. Письмо это и все относятся и к тебе, в к ним одинаковой степени. Целую тебя крепко.

8/ VIII-42
Теперь по второму вопросу – относительно дальнейшей учебы. Я, конечно, стою за окончание десятилетки и затем вуза. Посудите сами. Можете ли вы сказать, что у вас уже достаточно знаний, и вы можете уже начать специализироваться. Ведь потом  заниматься самообразованием будет очень трудно; по окончании техникума начнется работа, работа засасывает и оставляет очень мало свободного времени. В результате вам грозит остаться недоучками. Я понимаю, конечно, что над вами довлеют ваши финансовые затруднения. Но все же поддаваться им не следует. Деньги, конечно, вещь необходимая, но уродовать свою жизнь, хотя бы в малой степени, из-за них не следует. Тем более, что у нас не такое уж тяжелое положение. Плату за учение внести вообще не составит никаких затруднений; возьмите с книжки 200 рублей и сразу внесите за первое полугодие; единственно, что вы не будете получать стипендии; но ваши стипендии не очень большие деньги, и мы обойдемся без этого. Все равно нам придется изредка продавать кое-какие вещи, в первую очередь конечно, ненужные и на какое-то время мы проживем. А там опять будет возможность дополнительной работы, и мы недостатка испытывать не будем. Я надеюсь, что вам удастся спокойно окончить десятилетку и затем поступить в вуз. Стипендию будете получать уже в вузе, почему нет. Муничка раскисла, что неизвестно, сможете ли вы учиться в вузе. Мне кажется, что никаких препятствий к этому не будет. А гораздо приятнее быть образованным человеком; мне кажется, что я совершенно права. Не такие у нас с вами дела, чтоб пришлось бросить нормальную учебу. Кроме того, Муничек, если ты уже так стремишься к самостоятельному заработку, то ты сможешь его найти, продолжая учиться в школе, если не теперь, то через год. Это во всяком случае не актуальная проблема и твои заработки не должны влиять на решение вопроса об учебе, если чувствуешь себя в силах, можешь заняться чертежами или стать копировальщицей. Можешь узнать у Зинаиды Николаевны Горелик, нужно ли им в Гипромезе выполнять какие-нибудь чертежные работы с тем, чтобы их тебе давали на дом. Иосиф Григорьевич обещает ей написать об этом и вообще считает, что это вполне возможный вариант. Но он, как и Квитко, натура увлекающаяся и потому часто заблуждающаяся. Я не возлагаю на Гипромез никаких надежд и, по правде сказать, очень довольна. Я не хочу, чтобы ты ко всем своим нагрузкам начала бы еще с 15 лет работать. Ничего ужасного, если ты начнешь работать через два-три года.  Хватит того, что тебе уже удалось с 15 лет добиться «нарушения общего состояния» без дополнительной работы. Поэтому не думай ни о каких заработках, учись спокойно в школе. Очевидно, нам предстоит еще один безденежный год, не более. От этого нельзя впадать в панику и менять и калечить свою жизнь. Мы из этого затруднения выйдем безусловно с честью. Поэтому я считаю, что вопрос об окончании десятилетки надо считать решенным. Напишите, что вы думаете об этом. (…)
С 4 августа наш Наркоммат открыл собственную столовую. Кормят изумительно. Я нахожу, что даже лучше, чем в прежней, обед из 4-х блюд. Закуска (соевая котлета с огурцом, или селедка с картошкой или растительная колбаса с огурцом или картошкой). Первое - щи или суп крестьянский (все из свежей капусты, иногда со сметаной, иногда на мясным бульоне). Второе - каша с патокой, а сегодня даже было рагу из солонины с кашей, и на третье - компот или сладкое какао, или кофе из концентратов. Но обходится эта роскошь дорого, в среднем 5 рублей. Зато от этого обеда всегда остается завтрак или ужин. ( …)
Старайтесь, доченьки, жить с ней (бабушкой) в мире и не огораживайтесь. Если вам в вашем возрасте трудно владеть своими нервами, то каково же ей. Ведь она совсем не хозяин своим поступкам, у нее больше стихийности, а вы должны поступать как разумные существа, не быть на поводу «разгулявшихся» нервов и изменчивого настроения. Я понимаю, мои дорогие, что вам не легко, но трудностей вообще очень много, - гораздо больше, чем нормальных условий. Важно не поддаваться этим трудностям, не становится под их влиянием хуже, чем тебя создал боженька, не растратить своего внутреннего содержания. Если человеку, несмотря на обрушивающиеся на него невзгоды и даже несчастья, удастся устоять, не изменить хорошему началу, заложенному в нем, если он «как утес среди житейских волн», то даже враги его вынуждены признавать его превосходство и уважать его. Но самое главное даже не отношение окружающих к тебе, а насколько ты удовлетворяешь своим собственным требованиям. Очень важно (самым важным для меня, по крайней мере, было в течение всей моей сознательной жизни начиная с детских лет), заслужить собственное уважение, поступать всегда так, что если ты будешь проверять свои поступки далее, чем несколько лет после того, как уже все свершилось, ты имел бы право с удовлетворением сказать, что ты правильно поступила, что если людской случай повторился бы еще раз в жизни, то пришлось бы также поступить. Учтите это все при своих отношениях с бабушкой, вам гораздо легче сохранить равность отношений, чем ей. А в кино несмотря на то, что она ворчит, вы все-таки ходите. (…).
Целую вас, мои дорогие, родные, крепко-крепко и крепко обнимаю. Мусечка, целую твои больные зудящие ручки. Ваша Милючка.

10/VIII-42 *
Дорогие мои! Послала вам 8/VIII-42 письмо с Осиповичем – бабушке на 3 странице и девонькам на 14 страницах с хвостиком. Он вам должен был позвонить; если не позвонил, зайдите в Наркомат и разыщите его. Сегодня, кроме письма посылаю вам 4 репки. Я вчера была на огороде, свекла у нас народилась, только очень маленькая: думала, что она вообще останется мелкой, и придется вам есть мелкую свеклу. Картошка цветет вовсю. Моркови вообще мало. Репа будет еще, напишите, как она вам понравилась. Следующий раз пришлю еще репки, мы с И.Т. решили репку сами вытащить, не дожидаясь пока она вырастет «большая пребольшая», а то это сделают за нас другие. У меня для вас есть уже 250 гр. сухарей и 250 гр. сушек пришлю это со следующей оказией.
Вчера купила вам массу учебников – все новенькие; теперь у вас есть новые – анатомия, немецкий язык, новая история, неорганическая химия, сборник задач по физике, Киселев – I часть, родная литература – это все по 2 экземпляра. Кроме того, русская история 1, и экономическая география 1; больше экземпляров не было в машине, но это я еще достану до начала учебного года. Бабушке капельку соды достала. Завтра мне ее принесут, и следующей оказией она пойдет к вам. На этом кончу. Будьте здоровы. Целую вас крепко. Пишите. Ваша Милюча.

07/X-42
Получила ваше письмо от 28/IX-42 еще вчера, и очень обрадовалась вашим успехам. Во-первых, Муник уже всегда работает, во-вторых, Симик показывает блестящие результаты в хозяйственной деятельности: подумать только, дошла до такой степени виртуозности, что сама готовит обед. Вообще, мне кажется, Симик, что ты зря с таким увлечением взялась сразу за все дела: ты устанешь и сляжешь. Работай с толком, себя жалеючи.

10/XII-42
Приписка к письму:
Спешу сообщить вам, что у нас дома уже теплее - дней пять как затопили, и жить становится значительно легче. Когда в комнате температура доходит до 10-11;, то мне уже жарко. Все время, пока не топили, я ела и все делала на кухне, только спала в «холодильнике», т.е. в комнате.
И.Б. где-то достал доски (садовые скамейки, крышки от мусорных ящиков, по-моему, он однажды приволок даже дверь) и также маленькую печку в кухне. Мы с ним там мирно «чаевали», вернее «кофеили». К моему приходу с работы он уже бывал дома, затапливал, и у нас начиналась настоящая жизнь. Но теперь надобность в этом миновала, и мы теперь наслаждаемся настоящим теплом, а не временным.

20/XII-42
Была два раза в кино. Видела «Три мушкетера» - американский фильм. От мушкетеров остались только имена, но картина очень веселая и можно посмеяться. Вторая картина «Секретарь Райкома». Тут мне пришлось поплакать, она мне даже снилась. Картина потрясающаяся из жизни и деятельности партизан. Как только у вас пойдет эта картина, сходите обязательно посмотреть ее. Как вам понравился «Парень из нашего города»?

25/XII-42 *
Дорогие мои родные! Как теперь уже точно выяснилось, я к Новому году у вас не буду, поэтому поздравляю вас сегодня с Новым наступающим годом и желаю и вам, и себе, и нашим близким всего наилучшего, а главное - быть всем вместе. Я сильно надеюсь, что в 1943 году будет покончено с фашизмом, и мы сможем легко и свободно вздохнуть, и зажить настоящей жизнью.
Я очень рада вашим успехам в школе; надеюсь, что во второй четверти вы будете круглыми отличницами обе; мне это, конечно, очень хочется, но не в ущерб здоровью. Старайтесь, возможно, больше спать, сон очень хорошо восстанавливает силы. Я, например, стараюсь все свое свободное время находиться в горизонтальном положении, а мне стоит только принять горизонтальное положение, как я уже готова заснуть. Но я не борюсь теперь с этим пороком и очень довольна, что у меня кончилась пора бессонных ночей. Сон — это большое дело: залог и здоровье. Все три «добродетели» украшают не только дом, скажем, средних лет или третьей молодости (вроде меня), но и совсем юных девушек (вроде вас).
Опять пишу по поводу моего приезда. Приеду, очевидно, в январе. Мне приходится бывать и в Госплане, и в Главке, пока не будет утвержден зам. по лому. Кроме того, зам. наркома В.С. Бычков мне заявил, что я по лому должна быть его правой рукой; даст мне задания, которые у меня также отнимут много времени. Дня явно мало, чтоб успеть сделать все работы, поэтому часть приходится сидеть вечерами. Все же думаю, что через месяц я буду у вас. Поживем опять вместе месяц-два, а там уж скоро, наверное, можно будет всем вернуться по домам, если дела на фронтах пойдут так хорошо, как сейчас. Возьмем большой огород и будем вместе его обрабатывать. Очень прошу вас писать мне почаще, от этого зависит в значительной степени мой вид, который я сумею вам привезти, а ведь вы бесспорно хотите меня видеть, если не толстой, то и не Кощеем. Я принимаю все меры к тому, что приходится все эти заботы проявлять по отношению к себе, вместо того, чтоб окружить или более достойных и нуждающихся в этом.
Очень рада, что вы с молоком; я также балую себя молочком.
Сегодня читала ваше письмо, и глазам своим не верила. Что это вы стали пользоваться печкой О.Д.? Может быть это описка; или она уехала, и на хозяйстве остался С.А. А, может быть, успехи нашей Красной Армии резко изменили ее характер? Жду объяснений.
Пока всего хорошего. Крепко целую вас, мои дорогие, и обнимаю.