День воспоминаний

/Человек  под окном, гл.9/.


Всё это очень коротко я поведал моему спутнику.
- А как зовут пропажу-то? – спросил он совершенно равнодушно, так, для приличия.

Скрывать не было смысла – я поведал и это. Услышав имя пропажи, мой новый знакомый как-то по-особенному посмотрел на меня, как муж смотрит на жену, разгадав, наконец, её сущность после 20 лет брака.

Я на всякий случай насторожился. Мало ли что, знаете ли. Такой взгляд может быть предисловием к чему угодно. Но он против ожидания вдруг провозгласил:
- Хороший ты парень.
Я растерялся, не зная что сказать: поводов оценивать мою скромную особу так высоко на мой взгляд не было.  А самозваный оценщик моих достоинств махнул рукой в сторону участка земли, который уже начал зарастать молодыми деревцами, и вдруг поведал со вздохом:
- Вот тут я и жил.

Вспомнилось, что тут и вправду недавно стоял дом в двух уровнях, постройки 1912 года, т.е. въ начал; прошлаго в;ка, а стало быть, можно считать,  древняго происхожденія,  недавно снесённый по причине ветхости – чуть-чуть не дотянул до своего столетия.  Вспомнилось,  что на  высоте человеческого роста рядом с входной дверью  висела вверх  ногами  прямоугольная  жестянка с полукруглым верхом. На ней были указаны все жильцы, которые тут проживали. Никто никого не боялся, никто ни от кого не прятался.  А  сейчас  вся  страна вверх ногами.

 От него спускалась по склону  цепочка  ещё крепких  частных домов  связанная состоящей из ступенек пешеходной дорожкой. Сбежав  вниз, дорожка растворялась в паутине улиц, которые  вели через весь город  к его окраине, где  за рядами домов, светлых, как будущее молодых, и заводов разного назначения расстилался зелёный лес,  уходящий до самого конца земли,  упираясь в голубой  небосклон,  за которым он где-то  на далёком севере переходил в тундру.

--  Придёшь, бывало из школы, сделаешь уроки, сядешь у окна и смотришь вдаль. Что-то меня там манило. Всё гадал, что там дальше, за городом, за лесом?   А зимой рано темнело – так всё в огнях было. Так таинственно мерцают, загадка какая-то.

И не высказанная, но остро чувствуемая мечта о счастье, которое прячется где-то там, стоит только перешагнуть тонкую линию, соединяющую /или разделяющую?/ небосвод и землю. И где-то там, за этим окоёмом, кажется, прячется Счастье. Оно как облака в детстве: казалось, вот протяни руку – и ты их ухватишь.  Никто не знает, какое оно и в чём заключается, но все смотрят с надеждой. Сколько поколений молодёжи смотрели с этого холма в манящую даль, пытаясь угадать своё будущее! Удалось ли кому-нибудь найти своё счастье? Скольких оно обмануло?

Бывает в жизни человека пора, когда любопытство является главной движущей силой существования.  И огоньки, мерцающие у небосклона и на небосклоне, вызывают волну мыслей о людях, которые сейчас сидят в своих домах, освещённых этими таинственно мерцающими огоньками.  Что-то они делают? А можно просто смотреть  на вечную игру света и тени;  так ребёнок жадно смотрит в  узорник, как называл калейдоскоп словарь Даля.  Ребёнок  ещё не догадывается, что это могут быть болотные огни, влекущие человека в трясину,  из которой  нет  пути назад.

Детство! Золотая пора жизни. Как долго тянутся уроки, но как быстро они кончаются. А потом пролетают птицами юность и молодость, нас засасывает трясина повседневности, и мы редко вспоминаем о детских мечтах.


  Кто в детстве не мечтал, начитавшись книг наподобие «Острова сокровищ» или «1001 ночи» о дольних странах, таинственных островах и неоткрытых материках, где всё не так, как у нас;  где живут непохожие на нас люди, говорящие на незнакомых языках,

Где над песками минареты
В резьбу богатую одеты.

Как гласит сказаніе о челов;ц;хъ незнаемыхъ  въ восточной стран;.
Но потом вы взрослеете и начинаете понимать, что люди там такие же как и здесь --  тоже тратят большую часть своей жизни на решение вопроса как дожать до получки? К приключениям влечёт,  пока они у тебя самого не начнутся.


Он снова  посмотрел с верхотуры во всё так же недостижимую и  всё  ещё   манящую даль. На миг мне показалось, что, пробившись сквозь толпу дрязг, мелких  неприятностей  и ещё более мелких радостей, словно остатки полка сквозь  вражеское окружение, он вновь почувствовал себя подростком, стоящим на вершине холма и созерцающим с вершины последнего на его пути холма незнакомую страну, до которой с таким трудом добрался.

Он видит, стоя на вершине,
Прибой, бушующий вдали,
Среди деревьев храм в долине
И в дальнем море корабли.

И счастье, его маленькое личное человеческое счастье, которое ему обещало детство, всё ещё там, вдали, прячется за горизонтом и ждёт, когда он найдёт  его. .