Ч. 16 Чукчи народ гостеприимный

Предыдущая страница  http://proza.ru/2025/09/05/767

Капитан Бартлетт быстро выяснил, что их гостеприимные сибирские хозяева были не эскимосы, а чукчи. Сибиряки не умели строить снежные иглу, а своё жилище они называли «яранга».

Оно представляло собой каркас из тяжёлого плавника с куполообразной крышей из молодых деревцев. Сверху чукчи натянули моржовые шкуры, закреплённые верёвками, и привязали их к тяжёлым камням.

В нежилой части помещения хранились нарты и снаряжение, а жилая часть внутри яранги отделялась занавеской из шкур. Там чукчи ели и спали на возвышении из дерна и сена, покрытого моржовой шкурой.

Помещение освещалось и отапливалось лампами, представлявшими собой миску с моржовым или тюленьим жиром и фитилём изо мха. Лампы не дымили, огонь в них поддерживали постоянно.

В помещении было очень жарко. Чукчи постоянно пили чай из медных чайников, в которых растапливали снег. Заваривали воду плиточным чаем. По случаю прибытия гостей хозяйка яранги достала парадный сервиз - чашки и блюдца.

Капитан был поражён, когда увидел изумительной работы фарфор. Крошечные чашки вмещали чая не больше, чем на три глотка. Каждая чашка была завёрнута в грязную тряпку.
 
Хозяйка хорошо поплевала в них и вытерла грязной тряпкой. Увидев этот способ мытья посуды, капитан к её огорчению попросил Катактовика принести их кружки.

Это было, конечно, невежливо с его стороны, поскольку он не оценил доброты хозяйки, доставшей всё лучшее из посуды. Правда, её разочарование могло быть вызвано и размером кружек капитана и эскимоса.

Когда гости и хозяева доели сырую, но вкусную оленину, выложенную в деревянном блюде, хозяева принесли новое блюдо, наполненное мясом моржа, судя по всему, убитого прошлым летом.

Мясо издавало такой запах, который капитан не смог описать. Он из вежливости съел маленький кусок, и понял, что это было выше его сил. А  эскимосу, напротив, мясо очень понравилось, и он ел его с большим удовольствием.
 
После моржового мяса все снова пили чай. У капитана с собой было около сотни таблеток сахарина. Он выпил их все, пытаясь заглушить вкус съеденного им кусочка.
 
Чукчи приняли капитана за торговца, который продал товар и возвращался налегке, а Катактовика – за его проводника. Они очень удивлялись, что эскимос их не понимает. Он говорил с ними на языке аляскинских эскимосов.

Чукчи знаками показали, что они хотят знать, откуда прибыли их гости. Капитан достал свои карты, показал на остров Врангеля, и на место, где потонул корабль, иллюстрируя свой рассказ рисунками. Сибиряки оказались очень сообразительными и всё поняли.

Они назвали свои имена, но Бартлетт не смог их повторить и записать. Чай, которым капитан угощал чукчей, находился в маленьких жестяных коробочках с видами Индии, которые очень нравились чукчам.

Бартлетт попросил хозяйку сшить небольшой мешочек из ткани, которую он ей дал. Потом он пересыпал чай в этот мешочек, а жестяные коробочки раздал детям. Взрослых Бартлетт угостил чайными таблетками.

Капитан разложил карту и знаками показал, куда они направляются. Его интересовало, будут ли на пути ещё селения, вроде этого из трёх яранг. Чукчи поняли гостя и смогли ему объяснить, что такие селения будут.
 
По их кухонной утвари, табаку и чаю, Бартлетт понял, что там бывают русские торговцы.
 
Капитан нарисовал на оборотной стороне карты деревья и оленей. Чукчи объяснили, что до страны оленей нужно совершить переход в пятнадцать ночей, а они живут охотой на моржей,  тюленей и медведей. На дрейфующий лёд стараются не выходить.

Два их охотника заблудились на льду и не вернулись. Чукчи спрашивали, не видели ли капитан и эскимос следов пребывания этих охотников на льду.

Хозяева рассказали, что они ставят свои яранги у рек, где ловят лососей и форель, и растапливают лёд, вместо снега, которого требуется гораздо больше.

Почти все они были больны туберкулёзом, о чём, конечно, не подозревали.
 
В одиннадцать часов вечера все отправились спать. Лежали на возвышении все вместе: мужчины, женщины, дети. Воздух был жарким и таким, что хоть топор вешай: наполнен испарениями, дымом от русского табака из китайских трубок с длинными мундштуками.

Все без конца сильно кашляли. Лампы оставили гореть. Капитан спал урывками. Когда воздух стал для него невыносимо зловонным, он окончательно проснулся. Лампы погасли. Бартлетт чиркнул спичкой – она не горела.

Вентиляции не было. Капитан отодвинул занавеску и высунул голову. Хозяева из вежливости не стали возражать.

На следующий день дул сильный северо-западный ветер.  Нужно было спешить.

Бартлетт и Катактовик высушили свою, пропитавшуюся солёной водой одежду, зашили многочисленные дыры, починили собачью упряжь и сильно изношенные нарты.
Капитан постоянно думал об ожидавших помощи людях.
 
Катактовик договорился с одним из чукчей, что тот поведёт их к Северному мысу. Он возьмёт с  собой собаку и небольшие лёгкие нарты.
 
Это обрадовало капитана: присутствие проводника ускоряло их путешествие. На прощанье Бартлетт дал кусок мыла и несколько иголок хозяйке яранги, её дочери – несколько пустых жестянок из-под чая, а двенадцатилетнему сыну – часы и перочинный нож.

Чукчам, которые вышли их проводить,  капитан вручил часы и разные мелочи, вроде бритв.
 
Учитывая, что условия теперь благоприятствовали продвижению вдоль берега, капитан ощущал уверенность в том, что сможет добраться до цивилизации и организовать отправку помощи людям на острове Врангеля.
 
Он думал о  том, что штормы, задержавшие их переход через пролив Лонга, могли помешать Манро доставить припасы из основного лагеря. Его тревожило, смогут ли люди, оставшиеся на острове, добыть охотой достаточно еды.

Но потом капитан оставил эти мысли и сосредоточился на главном - пути, который им предстояло преодолеть.

Продолжение следует