Глава 16 - Обратный отсчёт

Северное полушарие планеты Сварг

18 июня 2326 года


Спрятать длинным северным днём немаленький "Грифон" - не самая простая задача. Тем более, что война самудри уже началась. Они атакуют объекты друг друга, вступают в ситуативные альянсы, которые держатся две-три недели, не дольше. Сейчас Григорьев через оптическое увеличение наблюдает за боем, который разгорелся на заводе обогащения. Садятся челноки с подкреплением для обеих сторон, они также забирают раненых, которых обязательно выходят, потому как в каждого азадийского наёмника, как доходчиво объяснила Ану, вложено слишком много. Позади капитана на месте оператора вооружения ерзает в процессе сна Эйза. Когда Адель покалечило в феврале её отозвали с Юга и буквально за две недели Григорьев передал ей все знания о "Грифоне", которые были у него самого. Попутно "оторва" прочитала всю нужную литературу и вот она если не ас, то очень осторожный и уже достаточно опытный охотник. Так теперь они работают и на Севере и на Юге, то для этого нужно два человека. Так что на Севере машиной управляет капитан, после окончания "работы" отправляет лёгкий ракетоносец на юг на автопилоте по баллистической траектории. В это время он будит Эйзу, она знакомится со своей частью полётного задания и (теперь уже) с лёгким апломбом в голосе безапелляционно заявляет "командор, можете дрыхнуть". Малоприятная подробность их совместной работы в том, что они оба в памперсах - они проводят в "Грифоне" по 20 часов подряд и...пожалуй, комментарии излишни.

Их часть работы на Севере закончилась - теперь в северном полушарии они в основном наблюдают, а на южном полушарии наоборот, разжигают огонь войны, который, как показала практика, быстро не разожжёшь. Нужны месяцы кропотливой работы, а меж тем их поджимают сроки. Ану сказала им вполне открытым текстом - когда начнётся блокада, на Юге будет дерьмовее, чем на Севере. На Севере самудри не то, что разрознены и недоверчивы - они начали выяснять отношения средствами несовместимыми с жизнью. А   на юге они пока ещё в том состоянии, что готовы выступить единым фронтом. И в данной ситуации порядком проштрафившийся Бачан им всё ещё нужен - как защищаться он понимает лучше, чем как нападать, и когда начнётся бунт и наёмники самудри появятся в Даксиме, то для самудри и их наёмников он будет чертовски опасен. Будет чертовски опасен в самом хорошем смысле. Именно поэтому Ану просит их навещать его, развеивать его хандру и всячески убеждать его, что городу и пригородам Даксима он ещё пригодится.

Прямо сейчас Григорьев увеличивает режим работы двигателей - их северная часть работы закончена, часа за полтора они перелетят на юг, где свою часть работы будет делать Эйза. Вот она и проснулась.

- Доброе чего у нас там, командор?
- Неважно, с пробуждением.
- Пасиба. Командор, вы заметили, что у Анушки глаза с белой каймой?
- Заметил. А что?
- Она болеет. Это у них признак болезни такой - я читала.
- Вроде Мари рассказывала нам, что они почти не болеют...
- Командор, про переутомление вы забыли? Она руководит полицией северного полушария, готовит цели для вас и для меня. Думаете она железная?
- Нет, не думаю. Но её работоспособность явно выше нашей.
- И вы предлагаете на ней ездить? Поговорите с ней, командор! Про переутомление мне ещё наш доктор рассказывала, что потом лечиться дольше.
- Попробую.
- Командор ещё вопрос - вы говорили с ней чтобы мы могли одолжить ей денег на новую одежду? Негоже ей ходить как голодранке.
- Говорил, Эйза, бесполезно. На Земле в прошлом году она была готова взять у меня нужную сумму, но с процентами. А сейчас просто нет и всё. Говорит, сама заработает, спасибо за заботу и всё такое. Эйза, я устал и спать хочу. Мне ещё общаться с Даламом и может быть получится увидеть Адель. Давай ка я на боковую?
- И точно. Можете дрыхнуть, командор.


Подушку сюда не завезли. Засыпая Григорьев вспомнил о роль Адель на Юге. В конце марта ей поставили биопротезы вместо оторванных рук и ног, после чего она, чтобы не спятить от безделья, стала кротом Далама в городе. И надо отметить, что хоть Далам считается по азадийским меркам молодым, он быстро понял, что Адель не сдержанна и почти что охоча до драки. Поэтому перед тем, как она вышла в город у них был не один час задушевных разговоров об избегании конфликтов. И теперь она мотается по городу и выявляет запрещёнку - наркоту, продажу оружия кому попало и детей проституток. Но запрещёнки очень мало, потому что всё свою энергию Далам направил на город, и, как правило, Адель уже ничего не находит. И её это гнетёт. Её гнетёт всё. Военные воспоминания, воспоминания как её чуть не прикончили в феврале и то, что она почти не нужна. Сегодня в Даксиме осталось предельно мало наглецов, готовых с оружием грабить ювелирный магазин или банк. Так что из "работы" у неё, как правило, прийти в очередной бар, накидаться водкой или виски и слушать. А после крепкого алкоголя у неё начинает шуметь в ушах, так что она напивается, выходит, ловит первую попавшуюся патрульную машину как такси, и её бережно возвращают в городское управление полиции. На этом её работа заканчивается, и зная как роют землю Григорьев с Эйзой ей просто стыдно смотреть им в глаза.

***

Даксим-Друва

Центральный округ, Здание городского управления полиции.

10 часов спустя


Можно сказать, что "Грифон" ждут и ждали всё время - Ану явно приказала Даламу рассредоточить всю полицейскую авиацию с крыши городского управления полиции. Так что Григорьев сажает машину без помех, выходит и его сразу же проводят к Даламу.

- Здорово Колян. Я тут для тебя бутылочку вина заказал - мерло таманское. Будешь?
- Буду.


Мерло звучит не так жутко, как портвейн, херес или мадейра, которыми назюзюкаться можно очень быстро. Далам наливает капитану в стакан жидкость тёмно-рубинового цвета, а сам он удовольствуется синтетической водкой с Тотенгама.

- Будем.
- Будем.
- Колян, вино нормуль?
- Вроде ничего.
- Это хорошо. Вы же теперь у меня здесь уродуетесь, должен же я тебя угостить?
- Далам, ни хочу сказать ничего такого, но уродуется Эйза. Один человек физически не способен отработать оба полушария. Ты уж извини.
- А где Эйза? Чё её сюда не позвал?
- Она в столовой, возможно уже с Адель разговаривает и убеждает её, что она не пустое место.
- Да, это важно, даже вопросов нет! Она тут у меня быстро забыла, как мочила наёмников самудри и, как ты точно заметил, теперича считает себя пустым местом. Хотя она всё отработала. И все учения с массовыми беспорядками и всё остальное. Колян, ты меня ещё слышишь?
- Ещё слышу.
- У "Цикады" бронирование никакущее. У спецназовской "Цикады" чуть лучше. Если жизнь Адель тебе дорога, то закажи сюда машину для спецназа - из общевойсковой машины автоматическая пушка сделает решето. А в том, что такое оружие тут у меня появится у меня никаких сомнений.
- Понял.
- Будем?
- Будем.


Григорьеву не знакомы такие высокие материи как винтаж или год урожая. И он не знает того, что лето 2324-го на Таманском полуострове было жарким, виноград набрал сахар больше обычного, и вино которое он пьёт залпом имеет недетскую крепость в 14.5%. Прямо сейчас капитан рассуждает другими категориями - у меня скотская жизнь, неужели я не могу расслабиться? И он решил, что может, а цель этого визита и разговора у него в голове отдаётся так, эхом.

- Далам?
- Да, Колян?
- Ану интересуется, у тебя настрой как, боевой?
- Занятно. Вжисть бы не подумал, что самудри будет спрашивать у меня подобное. Можешь передать, что боевой.
- Эт хорошо. Адель щас здесь?
- Да, в столовой. Харчуется или бухает. Может и то и другое вместе.
- Далам ты меня, конечно, извини. Но она - часть моей команды...
- Можешь не объяснять! Тебя проводят, винцо с собой не забудь.


И Григорьева проводили. В столовой действительно была девическая беседа - Адель поделилась с Эйзой арманьяком, который заказывал для неё Далам. У Адель...обреченно-расслабленное выражение лица. Обречённое потому, что у неё стойкое ощущение, что она не выживет. А расслабленное? Французское бренди как бренди, потому и расслабленное.

- Капитан, вы тоже здесь.


Адель выпила очень много, она икает и пытается сдерживать икоту простейшим образом - зажав рот и ноздри.

- И я тоже здесь. Адель - спецназовскую "Цикаду" я тебе раздобуду обязательно.
- Вы думаете, ик, мне это, ик, поможет, ик...


Адель снова зажала нос и рот, дополнительно закрыв глаза, будто это поможет. Впрочем, прошло несколько минут и она со своей икотой действительно справилась.

- Капитан, вам не страшно смотреть Ану в глаза? Здесь я уже поняла, насколько упорны самудри - они лезут в город не переставая. Стоило нам прекратить бить их за городом, как они сразу появились здесь. В основном появляются складами оружия с тяжеловооруженной охраной.
- Мне жалко смотреть ей в глаза. Потому что она успешно стравила самудри на Севере и теперь пытается сделать тоже самое здесь, на юге.
- Вон оно как...


Григорьева после полбутылки вина порядком развезло, но даже он понял, что ничего большего он от Адель не добьется. Потому, что она жаждет расслабления после путешествий по городу Тьмы, и потому что капитан ждёт того же самого расслабления. Ведь жизнь капитана и Эйзы с небольшими перерывами на гамаке длится от "сделайте, пожалуйста, это" до "сделайте, пожалуйста, то".

***

Северное полушарие планеты Нассам

Двип Суракши


19 июня


Ану отправила Григорьева и Эйзу на Нассам потому что они задолбались. Отправила доложиться, но в большей степени проветриться. Поспать в комфортных креслах бизнес-класса и, как она сказала, отнестись максимально философски к моменту доклада Советнице по безопасности. Капитан начал расслабляться (читай выпивать) сразу же, и так же сразу же он начал увещевать Эйзу, что относительно молодая советница может отнестись к "Анушке" неуважительно, если не сказать больше, но это явно не повод лезть в бочку. Это не означает, что все наезды в сторону "вашей Бушавен" надо игнорировать, но отвечать надо с холодной головой - как пишут люди-психологи азадийцы прекрасно чувствуют человеческую озлобленность, а дальше со своей совершенной логикой быстро доводят человека до полного белого каления.

Григорьев прилетает сюда, на Нассам, примерно раз в месяц. И каждый раз он наедается в открытых столовых и поднимается на башню абсолютно сытым, чтобы честно сказать советнице, что в него уже ничего не влезет. Зачем так делать, когда ему предлагают поесть нахаляву? Потому что он чувствует напряжение - оценки Ану, которые даёт советница капитан не принимает. Они расходятся, что называется, каждый при своём мнении, поэтому Григорьев не считает нужным харчеваться наверху башни - когда ешь там, чувствуешь, что что-то должен хозяйке. Поэтому они с Эйзой почавкают внизу. Потом, возможно, ещё разок.

На этот раз на острове очень жарко и очень душно. Примерно также жарко и душно, как может быть в персидских портовых городах. Так что до башни они шли медленно и останавливались почти в каждой открытой столовой, чтобы пропустить по стаканчику холодной газировки.

Вот они подходят и их, как и всегда, пропускают к лифту.

- Здравствуйте, госпожа Хаминь. Господин Карапетян.
- Присаживайтесь, господа. Не откажетесь от позднего ужина?
- Откажемся, спасибо.

Госпожа Хаминь, теперь это уже можно сказать уверенно - Север Сварга пылает. Самудри не устают выяснять отношения, в городе, в Уттаре, в смысле, такое же постоянное выяснение отношение работающих на разных самудри. Такое же выяснение отношений в медийном поле. Ану ожидала, что медийщики работающие на самудри будут крайне осуждать учения по пресечению вооруженных массовых беспорядков, ну знаете, в стиле что "полиция учится воевать с народом". Нет, такое было только на юге, где мы только что разжигаем пламя войны...
- Одну секунду, извиняюсь, что перебиваю. Я ведь ясно сказала - на Юге вам с методами Бушавен не место.
- Да, вы сказали, что доверяете Даламу. Далам в феврале попал в превосходно подстроенную засаду, в которой, кроме всего прочего, потерял всю штурмовую группу. Полностью. Были очень опытные бойцы, прошли горнило войны, но наёмники самудри опаснее. После этого он прилетел на север с покаянием и рассчитывал, что Ану его арестует за преступную небрежность. Но она предпочла оставить его, чтобы он с его решимостью подавлял бунт, который точно последует за вашей блокадой. Не без труда уговорила, потому что в засаде так или иначе подстрелили всех, а моего человека покалечили и долго выхаживали. Вот результаты вашего доверия, госпожа Хаминь.


Про то как Далам вляпался Григорьев говорил смотря советнице в глаза. И теперь он видит, как у неё дрожат щёки, она отстранилась от стола, а Карапетян смотрит на них с нескрываемым ужасом.   

- Возможно я несколько недооценила Бушавен. Вот, я рассчитываю, что это вы передадите ей.
- А что это, можно поинтересоваться?
- Форменная одежда со знаками отличия Главного Полицмейстера. Она всё так и ходит в своём "белом чуде" с оторванными декоративными элементами?
- Не знаю, что такое "белое чудо", но выглядит Ану не очень.
- "Белое чудо" - костюм высшего уровня производившийся Гильдией производителей одежды. И, вероятно, его будут производить вновь - Гильдия возобновила работу в позапрошлом году, за столько времени кожа для таких костюмах ещё не выдубится.
- Позвольте спросить - откуда вы знаете все габариты Ану...
- Вы думаете я совсем слепая и у меня полностью отказало объёмное зрение? Обмерщики Гильдии, разумеется, пользуются кожаными мерными линейками только потому, что оценка на глаз будет выглядеть "не солидной" в глазах клиента. Одним словом я ОЧЕНЬ сильно удивлюсь, если одежда ей не подойдёт.

Стоит перейти к делу. Значит теперь вы действуете по её указке и на Юге?
- Госпожа Хаминь, мы работаем с Эйзой вдвоём - одному человеку выполнить оба полётных задания просто не под силу. Госпожа Хаминь, мы делаем всё, что просит Ану, потому что мы возвращаемся как выжатые лимоны, у нас почти нет сил на разговоры и обсуждения. Можно сказать, мы полностью доверяем ей. На Севере то результат такой, что любо-дорого посмотреть.


Пока Григорьев думал, куда деть достаточно объёмную посылку для Ану он и не заметил, как Советница замолчала и приняла позу достаточно похожую на позу человека в раздумьях. Хаминь догадывалась, что Ану - блистательный организатор, но очень надеялась на то, что она будет работать под контролем человека и получать отмашку на каждое значимое действие. А теперь неизвестно специально или нет этот человек устаёт как собака и у него нет даже мыслей контролировать бывшую самудри. Но ей, безусловно, прекрасно понятно, что стратегия оказалась верной и на большее просто рассчитывать невозможно.

- Всё понятно. Николай Константинович, я дам вам ёмкость с сенарскими головоногами с  собой. На Сварге они дороже, если вообще есть, а их влияние на мозг вы, возможно, уже успели ощутить. У вас ещё есть вопросы?
- Да, есть. Это хорошо, что господин Карапетян с вами. Мы никак не можем повлиять людей, чтобы те не участвовали в бунте и вообще послали самудри куда подальше?


Очевидно, что Карапетян у советницы нечто вроде "специалиста по людям". Он подсел ближе и немного сморщился.

- Повлиять на людей, говорите? Николай Константинович вы должны прекрасно знать, что "влиять" на взрослых людей практически невозможно. Если прокуратура усмотрит в вашей социальной рекламе пропаганду, то в лучшем случае это будет задушевная беседа с прокурором, а в худшем все причастные к размещению такой рекламы могут отправиться за решётку на всю оставшуюся жизнь. Как вы должны знать, любые формы любой пропаганды в мирное время абсолютно запрещены...
- А у нас на Сварге прямо мирное время?...
- О-оо, чувствую любимую песню государственных машин в своих интересах считать каждый день "военным временем". "Отечество в опасности" и дальше начинается промывание мозгов начиная с детского сада. В итоге получаем полностью оболваненное население, воспринимающее чёрное белым, а белое - чёрным, и...к этому моменту верхушка может начать военную авантюру не считаясь с потерями, так что "отечество" окажется в опасности безо всяких кавычек. Впрочем, само слово  "отечество" к тому моменту будет именно в кавычках, потому что у оставшихся думающих людей ни будет ни малейшего желания связывать себя со страной превратившуюся в империю лжи. Нет, такого не будет, даже не надейтесь. Всё, проехали. Вкушали и выкусывали.

Так что напоминаю - время у нас мирное и ваш арсенал воздействия ОЧЕНЬ СИЛЬНО ограничен. Я напишу вам что можно разместить на рекламных щитах не получив проблемы с Законом...

***

Сварг
Уттар-Друва, район Такрам

Здание городского управления полиции

Они зашли в кабинет Ану и Григорьев сразу же, без дополнительных объяснений положил ей на стол пакет с одеждой. Капитан просто не знает, насколько замечательный нюх у азадийцев, как у сумеречных хищников, так что Ану унюхала натуральную кожу сразу же, встала и не говоря не слова выпроводила их. Замок на двери впервые за много месяцев защёлкнулся, началось таинство переодевания женщины. Продлилось это, впрочем, крайне недолго, буквально минуты полторы. В двери снова щёлкнуло, а Ану словно никуда и не вставала. От того, как она выглядит капитан на минуту потерял дар речи, а Эйза невольно присвистнула. В новой одежде Ану великолепна. У этой одежды есть что-то едва отталкивающее, ведь это одежда высокого полицейского чина, но у Григорьева прямо сейчас сильное ощущение, что он всегда видел Ану в этом костюме во сне. А сейчас этот сон просто сбылся.

- Ану, вам очень идёт.
- Спасибо. Как прошёл разговор на Нассаме?
- Ну-у, как мне показалось наконец все ваши методы благословили. Включая наши рейды на Юг. Напомнили, кстати, что до блокады осталось четыре месяца. Помощник советницы перекинул несколько мыслей по поводу рекламной компании. Вы можете уговорить горсовет на расходы на социальную рекламу?


Ану сделала шуршащее движение пальцами - это намёк, что она хочет увидеть что именно Григорьеву переслал Карапетян. Первое - макет с центральной надписью "не позволяй другим думать за тебя". Намёк на то, работающие на самудри доверяют работодателю всё, включая собственную жизнь. И, конечно же это намёк ещё на школьные уроки социологии где учеников учат мыслить строго самостоятельно, не доверяться кому-то целиком и полностью. Для наиболее распространённых работников самудри -  нижних чинов в отставке это как апелляция к их дальней прошлой жизни. К жизни, о которой они уже забыли.

- Я уже задумывалась о том, как уменьшить количество топлива для огненного смерча, который здесь непременно вспыхнет. Хорошо иметь конкретные предложения. Я запрошу коммерческие предложения у операторов наружной рекламы, эти идеи стоят того, чтобы их воплотить.

Вы хотите есть? Мне сделать заказ сюда или пойдёте в кафе?
- Сделайте заказ сюда, пожалуйста, мы полностью вам доверяем.


Когда Ану столь радикально преобразилась Григорьев не хочет никуда уходить, он хочет наглядеться на их "дипломата", которая, кажется, умеет абсолютно всё. Умеет биться одна, биться в команде, управлять, а ещё помнить пищевые предпочтения двух людей. Если капитан согласен не без удовольствия питаться азадийской едой, то Эйза согласна только на людскую еду. И Ану помнит, что ей надо пожаренные купаты или чевапчичи, а к ним картофельное пюре, в котором всенепременно должен быть лучок и жареные грибы.

До блокады остаётся четыре месяца, уже сейчас можно начинать вести какой-нибудь дембельский календарь, точнее обратный отсчёт. Скоро они поедят, потом выспятся, а к тому моменту Ану сообразит им новое и весьма обширное полётное задание. Они выложатся более чем на сто, их жизнь сузилась до кресел "Грифона", сытной еды после полётов и двух кушеток в этом кабинете. А Исполнители, которые, как подразумевалось, будут им помогать? Они действую поодиночке, сами по себе, с Ану они не совещаются. Ану они пробуют пользовать как девочку для битья - заходят, выдают колкие речи, мол ей пора на каторгу, а не управлять полицией. Они неизбежно подходят к моменту Х, а в это время многие вещи были начаты невовремя, до некоторых они дошли только что. Октябрь, этот момент Х во сне кажется Григорьеву мраморной стеной, о которую все они всенепременно разобьются...