К морю, или Событие на планете Би Глава 20

     Глава 20
     Странная находка
 
     Второе большое светило, чуть ярче и меньше первого, ещё только поднимается над горизонтом, вычерчивая среди едва различимых лазурных волн длинную серебристую линию, разделяющую океан на две равные половины. А загорелые дети уже в делах и заботах — подкармливают больших синих черепах свежим сыром. Этот аппетитный молочный продукт каждое утро появляется в холодильнике вместе с другим свежим провиантом. За это полюбившееся лакомство добрые земноводные катают ребят вдоль берега, помогают ловить зазевавшихся крабов, королевских креветок, а иногда приносят голубые раковины с ценным чёрным жемчугом.
     Я лежу на тёплом золотом песке, отбивая простой, незамысловатый ритм по пустому животу, будто по барабану. Сладостно размышляю об уникальной находке и о возможной в связи с этим поездке на Землю в «Академию Контакта». Душа разворачивается в сладостном порыве предвкушения. Неподвижное распростёртое тело ласкают неугомонные солнечные зайчики, настойчиво пробивающиеся сквозь густую зелёную листву; приятно щекочут пятки. Нежный морской бриз и спускающийся с гор ветерок время от времени приносят особый, непередаваемый, дразнящий аромат незнакомых цветов и трав. Манящие запахи гармонично соединяются, создают новые комбинации, и нет им конца. Как приятно вытянуть ещё белые ноги, раскинуть в стороны руки и беспечно лежать на спине! Находясь в горизонтальном положении, лениво наблюдаю за дивными птицами, пёстрыми попугаями, сквозь пальмовые ветки смотрю в бесконечную синеву неба. Иногда белые пушистые облака принимают удивительные, сказочные формы, а если сделать вид, что спишь, и незаметно подглядывать, можно обнаружить огромные, размером с луну, глаза Наблюдателя. Говорят, если посчастливится увидеть такое, откроется истинная тайна мироздания и всегда будет сопутствовать удача. Какое счастье — наслаждаться первозданной природой, чувствовать себя дикарём, имея звание доктора наук с тремя дипломами, но по стечению необычайных обстоятельств заброшенным на необитаемый остров другой планеты.
     Тата загорает у сияющей красными углями жаровни, под пальмой на берегу речки, где я установил раскладной рыбацкий стол на восемь персон. Тонким железным прутом она перекатывает горящие угольки, напевая знакомую песню:
     — Люблю я антрекоты,
     Любовью к ним пылаю неземною…
     Готовит аппетитный завтрак на свежем воздухе. Можно, конечно, нажатием кнопки выбрать любое блюдо — кушанье приготовится автоматически, точно и в срок. Но хочется сделать всё самому, на природе — это всегда индивидуально, неповторимо и увлекательно, потому, что имеет значительный элемент творчества.
     Над бесконечно длинным берегом, с одной стороны упирающимся в пологий каменистый холм, раздаются восторженные крики, звенит заразительный смех. Раскладным рыболовным сачком для ловли подводных бабочек дети вытаскивают на берег грозного морского ежа размером с пляжный мяч. Охваченная страхом рыба защищается: устрашающе раздувается, увеличивается раз в десять, превращается в большой шар с длинными колючими иголками. Повошкавшись пару секунд нерешительно сдувается, и смелей, недовольно бормоча что-то на своём рыбьем, неуклюже ползёт, направляясь к спасительной воде. Цветной пузатый чайник, приглашая, шипит и призывно издаёт протяжный басовитый гудок, напоминающий гудок круизного лайнера.
     — Все к столу! Стасечка, Ануся, мойте руки! Я приготовила вкусную запеканку и ваш любимый лимонный пирог, — любезно приглашает Тата.
     Я лежу, не в силах подняться, дети не желают останавливаться.
     — Все кушать! — уже повелительно командует супруга. — Сколько можно играть? Я уже заждалась! — Призывно стучит ложкой по пустой кастрюле.
     Ребята вприпрыжку бегут к дому, но, остановившись и поменяв направление, решают умыться не в ванной, а в прохладной речке. Я тоже поднимаюсь, надеваю белую панаму и направляюсь к ручью. Загорать, купаться — замечательно, но на самом деле сгораю от нетерпения. Желание окунуться с головой в творческую, научно-исследовательскую работу просто разрывает. Необходимо тщательно осмотреть всю пещеру, заняться раскопками, сходить в дальний лес. Вспоминаю настенные письмена, пространственные координаты других небесных созвездий — и отметки на шкале моего настроения взлетают до небес. Это великое историческое открытие, информационная бомба!
— Ах, как хорошо! — Мы радостно умываемся холодной проточной водой и спешим к столу.
     Глубоко вздыхаю, заинтригованно смотрю на счастливое семейство, чувствую вселенское благословение и дерзко мечтаю: «Неужели настал мой звёздный час: эти наскальные знаки действительно оставила древняя высокоразвитая цивилизация? Представляю, что будет, когда я вернусь в институт!» От таких оптимистических мыслей настроение взлетает под облака. В этот момент наклеенный на запястье коммуникатор мигает зелёным цветом, тонко пикает, вибрирует — приходит сообщение. Включаю режим визуализации.
     Вокруг появляется объёмное изображение нашей квартиры в масштабе один к одному. Мы оказываемся внутри просторного, знакомого до мелочей зала. Спокойный и ответственный робот Фёдор оказывается здесь же, на столе. С характерным хрустом он начинает расхаживать среди тарелок и, не смущаясь, со звоном бьющейся посуды распихивает чашки. Ложки и вилки гнутся, столовые принадлежности разлетаются в разные стороны на несколько метров. Аня резко поднимает руки, скрещивая их перед собой, как бы обороняясь от летящих осколков.
     — Ой-ёй-ёй! — в отчаянии пищит маленькая электронная кукла, стремительно бежит, лавируя между солонками и перечницами, часто топая по столу.
     Разогнавшись и достигнув края, прыгает высоко и плавно спускается на парашюте в ладошки хозяйки.
     Честно говоря, мы с Татой тоже ещё не привыкли к такому реалистическому изображению. На самом деле это виртуальное шоу — новая программа, которую установил Стас, а посуда целая.
     — Рыбки накормлены, сытый кот спит в обнимку с Мышаном, в доме чистота и порядок. Отправляю видео. Желаю полезного отдыха. Робот Фёдор.
     — Отлично, — улыбается Анечка, романтично прикрывая глаза и вспоминая друзей и школу.
     Издавая свистящий, закручивающийся звук, неповоротливый робот как можно грациознее спрыгивает на песок, поднимая виртуальное облако пыли. Пружинистой походкой подходит к Ане, невесомо садится к ней на колени, обнимает её и расстроенно жалуется, аккуратно опуская голову на грудь.
     — Я тоже хочу к морю, но, к великому сожалению, не могу покинуть дом, — на самом деле, без всякого сожаления, подчиняясь заложенному в его нейросети сценарию, «жалуется» робот Фёдор и после этих слов плавно растворяется.
     Два больших цветастых попугая осторожно спрыгивают с ветки на противоположный край стола и потихоньку пробуют остывшую запеканку.
     — Да здесь замечательно! — не сговариваясь, соглашаемся мы.
     — Так бы всегда: не учиться, а жить у моря, наслаждаться красотами, купаться, кататься на добрых черепахах, — мечтательно произносит Аня.
     — Конечно! — горячо соглашается Стас, начиная вытаскивать из потёртой сумки с надписью «Конструктор. Модель ИИ-337» многочисленные находки.
     Дети с аппетитом едят и дружно раскладывают на столе красивые камни, ракушки, жемчужные шарики, обломки кораллов. Внимательно разглядывают их, начинают бурно обсуждать, спорить; самые необычные показывают, подбрасывая над столом. Внезапно стихают — целая провокационная пауза повисает в воздухе. В этот момент один сияющий предмет вызывает у нас сильный интерес: от него исходит обратное преломление света.
     — Ого! — восклицает Тата и неожиданно привстаёт, опираясь на стол, словно села на кнопку. — Янтарная морковка?!
     Несмотря на то что лимонный пирог уже давно проглочен, я всё ещё машинально жую губами и не могу оторвать взгляд от странного предмета.
     — Ну-ка, ну-ка… — С удивлением протягиваю руку, осторожно касаюсь, беру и подробно рассматриваю. — Это не янтарь, он хрупкий, а этот неизвестный материал очень крепок. Сам по себе, путём многократного соударения, такой камень образоваться не может. Да это и не камень, подозреваю я, а сложное автоматическое устройство. Оно взаимодействует с миром на квантово-механическом уровне, каким-то непостижимым образом вызывает редукцию волновой функции и…
     В такие моменты во мне просыпается неутомимый исследователь, профессиональный учёный. Правой рукой я скребу за ухом, чешу растущую бороду и активно размышляю вслух:
     — Откуда он берёт энергию? Наверняка данный прибор использует силы неживой природы: тепло земли, свет солнца, химические реакции окисления… А чтобы приобрести такую правильную форму конуса, нужны высокоточные станки с таким интеллектом, каких в наше время не существует ни здесь, ни на Земле. Непростая вещица, — озадаченно утверждаю я, покручивая в руках необыкновенный прибор.
     — Ну, естественно, папуся, — в один голос подтверждают дети и, понимая исключительность находки, восторгаются, хлопают в ладоши.
     Я рефлекторно надеваю компьютерные очки. Сбоку отчётливо нанесён витиеватый рисунок утончающейся спирали, закрученной каким-то особенным образом. С тупой стороны, словно горячая печать виднеется пятигранная выемка в виде морской звезды. От высочайшей точности филигранной техники, у меня сладостно сжимается сердце.
     — Диковинная штуковина? — удивляется Тата и, глядя прямо в глаза сына, уже более строгим голосом, с подозрительной интонацией спрашивает: — Это случайно не часть какого-нибудь прибора с корабля?
     — Нет, это мы здесь нашли, вчера в пещере, — разъясняет Стас и просит: — Папа, подтверди!
     Я утвердительно киваю, не прекращая рассматривать чудесное изделие.
     — Да, да…
     — С нами чуть когнитивный диссонанс не случился! — взволнованно признаётся Аня.
С чувством собственного достоинства, подчёркивая значительность примечательного события, дети торжествуют и начинают наперебой рассказывать о вчерашнем происшествии, о встрече с кошмарным духом пещеры. Каждый добавляет в эту живописную картину индивидуальные краски.
     — Фантазёры! — не веря в чудеса, двумя руками отмахивается Тата. — Лучше съешьте ещё по кусочку пирога.
     Дети и Тата оживлённо спорят, что-то доказывают, а я не могу оторваться от удивительного камня. Стоит подержать находку в тени под столом, как она тут же начинает испускать радужные лучи, летящие по сложным траекториям, и рисовать на ладони надписи на неизвестном языке. Тонким невидимым лучом или каким-то неизвестным способом она выводит на ладони геометрические рисунки в виде колец, кругов, различных замысловатых фигур.
     Аня тихо покидает своё место и неуверенно подходит ближе. Бережно касается матовой поверхности:
     — Неужели драгоценный камень?
     Загорелое лицо Стаса выражает недовольство от сильно заниженной оценки. Он задумчиво поджимает губы, озадаченно хмыкает.
     — Вряд ли. Это гораздо ценнее, чем обычный бриллиант. Скорее всего, это универсальная заглушка для гигантской амфоры?
     — Так я и предполагала. А что такое амфора? — нетерпеливо спрашивает сестрёнка, привычным жестом перебрасывая аккуратные косички на грудь.
     — Герметичный сосуд для вина, масла, молока. В данном случае — скорее пробка от технической ёмкости, — знающе отвечает Стас, спрыгивая со стула. — Вот такая загадка острова. Чувствую, что этот бесценный артефакт поможет разгадать древнюю головоломку таинственной земли.
     — Возможно, возможно, — с замиранием сердца шепчу я.
     Поднимаюсь во весь рост, многозначительно сдвигаю очки на лоб и, звучно хлопнув в ладоши, чтобы привлечь внимание, вполне серьёзно говорю:
     — Сенсация! Несомненно, всех интересует, что это за уникальная вещица. Не скажу, пока не скажу. Она — неразрешимая головоломка, запутанный пазл, открывающий дверь за границу непознанного. Но зато дам вам немедленный, однозначный ответ со стопроцентной гарантией, откуда он. Этот оригинальный предмет — из будущего! Из далёкого будущего!
Все замирают, стараясь осмыслить услышанное. Даже попугаи перестают жевать, встрепенувшись и подняв головы; насторожённо смотрят то на меня, то на камень, по-птичьи наклоняя головы. Потому что моё заявление — это не речь беспечного туриста, праздного кладоискателя, а слова учёного, доктора наук в области внеземной археологии, имеющего вторую степень «N». И вновь то неуловимое чувство мучительной неопределённости, что я испытал в пещере, всплывает в памяти, будоражит сознание. Я собираюсь, беру себя в руки и оперативно командую:
     — Ребята, давайте сдвинем посуду, произведём съёмку со всех ракурсов, отсканируем.
     Навожу камеру подробно разглядывая уникальную вещь под электронной лупой. На экране, пульсируя красным цветом, высвечивается невероятное. То, с чем я никогда не сталкивался.
     — Внимание! Не удаётся установить какое-либо совпадение, соответствие признаков с предметами и явлениями, известными современной науке! «Сканированию не подлежит».

     Слушайте мои аудиоК