Голос грубый

Виктор Матюк

Голос грубый

У неё голос грубый и накачанные ботоксом губы, горбатый нос
И неровные, в разбежку зубы, к тому не решён квартирный вопрос,
С ней не оберёшься горя, ей же море по колено, не мудрено,
Она привыкла жить грешно, её жизнь не пересолена и не сладка,
Даже служба охраны порядка смотрела на неё украдкой
И строила догадки! У бабы - ни совести, ни толики стыда,
Ни здравого смысла, она делает практические и умные поступки,
Не характерные для уличной проститутки!
Мадам, вы усердны не по годам, расскажите-ка нам,
Местным пацанам, кому вы впервые отдались,
Неужто в первый по кровати не метались,
А просто разлеглись, ноги тут же отнялась,
и будничная жизнь покатилась вниз! Ты ей кричишь: «Да катись ты пропадом,
С моим-то житейским опытом мы не пропадём, себе надёжное пристанище найдём!
На абордаж любую женщину возьмём, если она обожжёт мужскую душу телесным огнём!»
Слова должны быть выразительными, а женские губы соблазнительными,
Глаза удивительными при общении с приличными людьми! Пусть людская молва
Разносит по околотку о тебе только добрые слова, пусть от них кружится голова,
А её фигура, даже если баба-дура, стройна,
Знай, что ты такая на этом свете не одна,
Даже если ты и вправду не грешна, моё дело – сторона,
Твоей душе отдушина нужна!
Набежавшая на крутой берег волна была на диво наивна и глупа, ей надоела тишина,
Осточертела морская вода, хотя твоя душа крещена, она все круги ада прошла
И не была прощена! У неё грехов сполна, душевная чистота давно не видна,
Она не зря застряла на перепутье дорог, наш чертог насквозь промок
От крупных бабьих слёз! Всему–своё время! Всему-свой срок!
Грешная плоть на себе несёт ворох грехов, их зов
Не скроешь в тени столетних дубов,
Их таинственный покров
Таит в себе враньё и ложь, ты живёшь среди колючих и дремучих терновников,
Спасая страсть и любовь от топота солдатских сапог,
Видит Бог каждый наш порок!
Вокруг ни друзей, ни подруг, страсти в женской груди кипят,
Никто не хочет понять,
Что женщина одна, и к тому же без мужа и грешна!
За спиной слышен дьявольский рык,
Не попасть бы в тупик, туда вход всегда открыт,
Оттуда выхода нет! Там только зловещая смерть!
Она свободна только во сне, иногда пробегает искра безумия
По очертаниям лица, На всё воля Творца!
О времена! О нравы! То игрища, то забавы,
Справа – пьяницы, слева – шалавы, грех от Лукавого,
Ему принадлежит на земле буквально всё,
Спасая грешное нутро от несбывшихся надежд,
Ты материшься им вослед, ты – тощ и сед, прежний лоск исчез,
Ты сам на себя не похож, ложь ты воспринимаешь всерьёз,
Проливной дождь смывает прошлое бытие под корень,
Ты серьёзно болен, внешне спокоен, хотя недоволен роком и судьбой,
В голове седой – разнобой мыслей и дум, жить наобум – желания нет,
Твой разум немощен, но не слеп, жизнь превратилась в сущий блеф,
Её темп - свиреп, душа готова совершить побег из осиного гнезда,
Где тлен и суета тормошат её постоянно, не гуманно твердить одно,
А делать другое! Счастье земное дороже совершенства души,
Привыкшей жить в глуши и во мраке заточения
Находить чарующее душу вдохновение!
Выезжая на чужом горбу
И загребая жар руками в хлеву, мы зрим наяву
Людскую молву, будто пожухлую прошлогоднюю траву,
Преклоняемся греху во время рандеву, пытаясь остаться на плаву,
И тут же отпускаем тетиву, чтобы стрела сомнения вонзается в толпу,   
Топчем землю грязными солдатскими сапогами,
Живём в стыде и сраме во имя одного,
Пытаясь насытить грехами тощее нутро!
Преходяще всё, если оно заранее оплачено!
Рациональное зерно не сбережено, лицо озадачено,
Ему не всё равно, с кем оно будет барахтаться в холодной воде,
Чтобы опосля выжить в осином гнезде! Ты там со всеми наравне,
Легче скрыться в толпе, чем наедине ходить по скользкой тропе,
Пряча козыря в рукаве! Сроков годности нет у счастья,
Вот только есть загвоздка одна, когда твоя сума
Грехами переполнена сполна,
Тогда тебе труба!
Когда любовь растёт и не исчезает, она вызывает шок, ни распрей, ни тревог,
Твой телесный порок издаёт звонок, он нежно щекочет женский лобок,
Там нет волос, он похож на тонкий лепесток очаровательных роз!
Усиливается зуд между стройных ног, просыпается зов страсти,
Она разрывает тело на части, сладострастие влечёт,
Больше чем слава и почёт! Ему нужен диалог,
Пока же рот закрыт на замок, его взор отрешён,
Сюжет не завершён до конца,
На ловца и зверь бежит,
Земля дрожит,
Стыд глаза не застит,
Бог телесный грех простит!
Наша жизнь – всего лишь краткий миг,
Пролетит и не заметишь, она, как использованная ветошь,
Совсем не похожа на светоч, такая мелочь на первый взгляд,
Сотканная из слов и тирад, предвещает разврат, его пьянящий аромат
Не признаёт существенных преград! Впереди стезя, ведущая в кромешный Ад,
Ноги скользят, однако взгляд устремлён только туда, где половая щель
Будто путеводная звезда следом за собой манит, плоть дрожит,
А стеснённый быт уходит на задний план! Любовный роман
Имеет один изъян: если ты не пьян, а перед тобой бурьян,
Умерь свою прыть, даже если кое-что в паху торчит, будто штык!
У него же природный инстинкт, его нельзя ни в чём винить,
Он желает дойти до блаженства полного,
Его вспотевшее чело до оргазма ещё не дошло,
Его инстинкт властвовать над чувствами привык!
Он жил один двадцать пять зим,
Он – неотразим, ему необходим
Романтизм, как свежий воздух и дым,
Грозовые тучи всегда сгущались над ним,
Он жил только мигом одним, бесчестье следовало за ним по пятам,
Мимо разноцветных витрин, от отвращения вблизи присутствия вранья,
Страдает престарелая душа, уличив лжеца во лжи, затихают глухари,
Любовь и женщины пребывают в тени бесчестья своего,
Пока толпа ханыг не надорвёт себе огромный кадык,
Она беспрестанно орёт, что благодати от женщин не ждёт!
Срок обоюдной любви истёк! Вдруг голос грубый
Несуразицу пробормотал сквозь зубы,
Что бабы страну погубят,
Всё продадут, всё истребят,
Кто-то готов биться об заклад,
Что давно ничему в этой жизни не рад,
Разум беспокоит крах, божий раб предчувствует масштаб беды,
Он ищет дороги и пути, как бы ему сойти с злополучной стези?
Скрывай желания, таи мечты свои, уходи в неурочный час,
Когда нас преследует чреда неудач, не всем дано знать,
Куда и с кем бежать? Как много девушек хороших обитает вдалеке,
Око видит – рука неймёт, нательный крест зажат в кулаке, на реке – ледоход,
Свистит теплоход, время подоспело действовать решительно и смело,
Нельзя очумело бросаться в воду, не зная броду в любую погоду!
Можно утонуть на мелководье, если поводья от судьбы и доли
Попали в чужие руки, они обрекли душу на пытки и муки!
Не учтены былые заслуги, идеалы семьи осквернены,
Чужая боль не то, что боль своей души!
Нельзя пенять на небеса, что жизнь прошла,
Любовь исчезла со двора, не затронув ни сердца, ни чела!
Ещё вчера в душе черёмуха цвела, они слушала трели соловья,
Вдруг появились разночтения на любовь и брак, тьма и мрак усилили страх,
Приходится врать открыто самому себе, что в неурочный час,
Рок растерзает нас
За сомнительную и порочную связь на стороне!
Брак ищет выгоду, любовь – расположения,
У Проведения свои намерения!
Боль от душевного недуга
Полна коварства, для избавления от душевных мук
Требуется построить не преступный редут из супружеских пут,
Забудь об истине святой, не мечтай о тропе другой, истина пред тобой,
Ты для неё - обычный изгой, убелённый сединой, поправший уважение и любовь,
И не пожелавший вновь с помощью тирад и слов восстановить прохудившийся кров
Дома своего, не повезло и что? Преходяще всё! Коль полнокровной связи нет,
Её не заменит Фаворский свет, ни звон золотых монет,
Только бес из страны чудес удвоит цену,
Он вытащит тебя на гладиаторскую арену,
Чтобы с пеной, слетающей с ботоксных губ,
Избавить душу и грудь от таинственных желаний и чувств!
Жизнь ни гроша не стоит,
Ангел нас успокоит на короткий час,
Порочная связь бьёт то в пах, то в глаз
И напоминает лишний раз про кратковременный и удушающий экстаз!
Всё прошло, всё кануло в Лету, пришло время на Страшном суде ответить
За проказы те, что творились везде, святость распиналась на кресте
На сто первой версте от столицы, где голозадые девицы,
Жрицы любви призывали грешников без страха взойти
На гильотину судьбы без промедления,
Восстановив в памяти ночные приключения!
Никто в час отсечения дурьей башки
И отречения от телесных грехов,
Морально не готов вступить в спор с роком и судьбой!
Большая любовь и грандиозная страсть, как болезнь или напасть,
Велика её власть, нельзя пятиться назад, можно поскользнуться и упасть
В глубокий провал собственной памяти! Неисповедимы Господние пути!
Зловещий исход толпа чётко знает наперёд,
Карает Господь презренный плод, он частично сгнил,
Он от зловещих пут не освободил ни душу, ни грудь,
Не снял с шеи супружеский хомут, хотя бы на пару минут!
Там, где нас не ждут, былые надежды вникнув в суть,
Исчезнут в глубоком омуте людского порока,
Видит око всё, да рука неймёт!
Прошёл по околотку слух, что суп из четырёх мужских залуп
Приятен на вкус, его не купишь за рубль, жизнь идёт на убыль,
Больные зубы многогрешной судьбы едва не развалились от похвалы,
Сожжены все мосты из-за несущественной мольбы всезнающей толпы! Увы,
В горе ближнего есть что-то веселящее, в чём же счастье настоящее?
Баба та, чья речь была груба, поменяла сына на прыщавого мужика!
Она внезапно услышала звук открывающего замка,
Любовь в сердце вошла, как не противилась ей душа,
Замок ни в чём не виноват, он должен сдерживать
Людей от воровства, чему предшествовала борьба
Уличных фраз и матерных слов, она в конце концов
Не смогла осилить страсть и любовь! Бряцание пут и оков,
Как зов желаний и обещаний, их шутки доводили до слез
Холостяков и оскандалившихся вдов,
Чувство юмора вызывало восторг,
Его гнали от ворот в дождь и слякоть,
Он плыл по реке жизни будто стоптанный лапоть,
От рождения до тризны не без прекрасной харизмы
Растёт и теряется бизнес, разные катаклизмы
И странные атавизмы лишают святости и веры
Учителей и инженеров, не без нервов жизнь,
В ней воедино сплелись: судьбы каприз
И смысл – сохранить тончайшую нить,
Соединяющую синь небес и собственную честь,
Отвергающую грех таким, каким он есть!
Хочется закрыть глаза с раннего утра,
Чтобы ни холод, ни жара не смогли в твою душу заглянуть
И предугадать её дальнейший путь! Не хочу по дереву стучать,
Уж лучше промолчать, чем что-то невпопад сказать и своё имя запятнать!
Преодолена гать посреди болота, впереди похотливая Европа, там скопище пороков,
Зато здесь: ложь, враньё и ересь врачуют достопочтенный грех
На виду моих коллег!
Лицо в поту, когда же завершу жизнь суетную, святую, но не безгрешную,
Уйду туда, где во все времена взгляд манила старина,
За ней приятно наблюдать с открытого настежь окна,
В небе зависла полная Луна, мириады звёзд
Зрят на старый деревенский погост,
Невдалеке блокпост,
Тело бросает в дрожь,
Дует норд-ост, в душу влетает ложь,
Она пронзает плоть, будто бандитский нож,
Толпа вельмож жаждет реформ, не хватает денег на прокорм семьи,
Из глубокой полыньи вылетают молодые воробьи, перед ними бесконечные дали,
Позади – склоки, дрязги и печали! Жизнь закрутилась в своём водовороте,
Былое время не воротишь, здоровье подправишь, душу разворошишь,
И вновь молчишь, как рыба! Гранитная глыба на месте изгиба
Трещину дала, они и глубока, и широка, над ней полыхает гроза,
Пролетают грозовые облака, прилетевшие сюда издалека,
Взгляд к одной точке прикован, он женской красотой очарован,
Мир взорван, облака ипостаси тут же разорвали прежние связи,
Нательное бельё из белой бязи само долу стремглав сползло!
Все живут грешно, значит и нам так жить не запрещено!
«Алло! Алло! Вот-вот рухнет дом, будто строение из домино!
Бес с роком заодно, один – бледен, как полотно,
Второй, медленно пьёт полусладкое вино,
Они оба пытаются насытить свои утробы,
Их души жаждут свободы,
На головы падают бомбы,
Будто микробы или амёбы с голубого небосвода!
Спят покосившиеся трущобы, около них сугробы,
Рядом нет ни одной живой души, невдалеке
Безвестные следы безвестных рыл,
Тот, кто соблаговолил плыть по бурной реке бытия без ветрил,
Грех творил, он никого не щадил, обрубил взмахом топора
Прочные леера, жизнь – не халва, людская молва
Добралась и сюда, в мало обжитые места,
Там только лес и бес, да много зверья,
Узкая стезя старого беглеца
К огромному болоту привела! Душу охватила тоска,
Умолкла суета сует, в голове - несущественный бред
Про звон чужих монет! На дворе то холодно, то тепло,
Многолюдно в метро, поезд идёт в депо,
Люди одеты легко, кое-кто в коверкотовом пальто,
Остальные в плащах, с авоськами в руках,
Жизнь, как бумеранг, у неё три выходных без объяснения причин,
Не важен  её статус для мужчин поддатых, у бабы сокращённый рабочий день,
Ей снится ночью дребедень, ей плохо спится,
Ноет поясница, вдруг залётная птица в окно постучится,
И небо теменью затмится!  Мужчина в шестьдесят – парень,
Женщина в шестьдесят – старуха,
Хотя прилично выглядит сбоку, не видно явных пороков,
Видит око, да зуб неймёт,
Жизнь течёт наоборот, дел у женщины невпроворот, надо бежать на аборт,
Прикрыв рот ладонью, прибегнуть к снадобью, оберегая семью!
Ей бы в глаза умному мужчине посмотреть, и не залететь!
Отныне и впредь надо под ноги пристально смотреть,
Уменьшить свои желания хотя бы на треть,
Много не ****еть, мужчина без бабы жить не может, баба может, но не хочет,
Он ей голову морочит, с ума сходит, возможно есть - зайти в буфет, денег нет,
После пива тянет в туалет, взыграет кровь, проснётся любовь,
Двинет в пах, потом – в бровь, прольёшь сто потов,
Чтобы вновь в холодной постели проснуться,
От навязчивых дум отмахнуться,
Уйти бы восвояси не пешком, а на рыбачьем баркасе
Как можно дальше от мифической вдовы,
Ничего не скроется от людской молвы, было много всего кроме пришлых женщин,
Мужчинам подавай комфорт, где же тот, кто первым её обесчестил,
Он исчез как сон вещий вдали, хризантемы отцвели уж давно,
Сбылось народное пророчество, ему не суждено
Зреть на мир через соседнее окно! зашторено оно!
Место занято, зато имя не запятнано,
Ты бегаешь к бабам инкогнито!
Семья рухнула, как карточный домик,
Любовный треугольник рухнул на глазах толпы,
Для восстановления семьи надо принимать допинг
Из Шамбалы, смесь женьшеня и рогов молоденьких оленей,
Любая дама тут же встанет на колени, всему – своё время!
Всему – свой час! Авось, тебя она в очередной раз не предаст,
Пока твой молодецкий пыл до конца не угас!
Ты – не балласт и не педераст, тебе любая даст,
Комфорт в семье создаст,
Миром движет страсть и вездесущий оргазм! Всё для милых дам,
Нашем людям столько обещано и ещё больше обесчещено,
Но им всё мало, ещё чего не хватало, стаскивать белоснежное покрывало
С семейных интриг нельзя, мужик, пришло время прикусить свой язык!
В комнате с одним окном повеяло теплом, за окном - бурелом,
В душе - погром, жизнь проходит как сон, я же в неё по уши влюблён,
Пусть бытие однотонное, наивное и скромное, но неугомонное нежится
В суете и борьбе, я же зрю изумлённо на беленький подоконник
И вспоминаю любовный треугольник, барина и гувернантки,
И молоденькой няньки малолетнего сына, умника и не кретина,
Нынче он здоровенный детина, ростом в полтора аршина,
На его щенках рыжая щетина, вырос мужчина,
Хотел взойти на вершину творчества своего, не повезло,
Сломалось одно весло, унылый чёлн поплыл по воле волн
Бог весть куда, с неба наземь упала путеводная звезда,
Творческая жизнь потеряла здравый смысл, она вкривь и вкось пошла,
Любовь была, прошла мимо отчего двора, не затронув ни сердца, ни чела!
Только гнус и мошкара напоминали о себе с вечера и до утра!
То хворь, то позор, то душевная боль, то полный разор,
То любовь, то укор, толпа орёт во всё воронье горло:
«Тебе позор, по что ты держишься за женский подол,
Что ты в ней хорошего нашёл? Сними старый камзол
И не садись больше с пьющей компанией за стол,
Там, как в Польше, у кого член больше и толще, тот пан!
Мужик, неужто ты - профан? Твой корифен твою тёлку
Имеет по ночам, она ему не разыгрывает семейных драм!
Не стоит молчать, уж лучше пристально взглянуть на баб,
Ты же эскулап, но не слуга и не раб охамевшего бабья,
Им спуску давать ни в коем случае нельзя!
Дурья ты башка!» Велик грехов масштаб у мужиков и баб,
Если муж чуть-чуть ослаб, она ищет новый скарб на стороне,
Или муж погиб на войне, она уже сидит на бабле,
Страсть таится вовне стареющей бабули! Она рулит и чинит разврат,
Чем народ богат, тому и рад!
Вот и весь сказ!
Дан ему приказ идти на Запад, ей в другую сторону,
Стоит отвернуть голову или потушить в доме свечу,
Сразу взлетит бабий Дух, будто лебяжий пух,
Чтобы не слышать ни дрязг, ни склок,
Жизнь преподносит людям урок,
Муж устал от женских оплеух, в нём волчий оскал иссяк!
Страсть погрузилась во мрак, от людской молвы не отгородиться стеной,
Ей не споёшь поминальный сонет, оказавшись за чертой роковой,
Уходишь в недельный запой, чтобы в тишине гробовой,
Обручившись с тоской, окропив лицо водой святой,
Предстать перед лицом Творца для исповеди,
Впереди не видно ни зги, позади проливные дожди!
Не всё продаётся за деньги, любовь – не серьги,
Совесть не поставишь к стенке, честь не поставишь на коленки,
Её можно отправить за застенки тюрьмы, однако даже питерские «Кресты»
Не смогут оградить будничную жизнь, потерявшую смысл, от мирской суеты!
Нежность и внимание в словах и действиях вызывают слезы в глазах женщиной той,
Что клялась быть святой и хранить любовь, как за каменной стеной!
Контур любви стёрт, его поглотил незнакомый натюрморт,
Исчез бытовой комфорт, его вышвырнуло на борт
Тонущего корабля, сил и мощи прежних нет, не слышно звона серебряных монет,
Жизнь меняет цвет, преобладают серо-чёрные цвета, будто женские глаза!
В эти глаза врезался абсурд, изменивший жизненную суть,
Ему вторит враньё, невдалеке бродит жульё! Сколько же надо сил,
Чтобы изменить бренный мир? Сколько же надо терпения,
Чтобы не замечать всеобщее гонение
На божье творение?
Сущность мрачных дней – в счастье палачей,
В душе смиренной Бог вселенной в день мятежного воодушевления
Пытается уменьшить волнение в страждущей душе:"Спаситель помоги,
Забыть про розги и плети, хочу перед смертью широко расправить плечи,
Забыть о телесных увечьях, и второпях на собственный риск и страх сбежать
От самого себя, бог весть куда, туда, где нет ни подлости, ни унижения,
Где миром правит Господнее Проведение!"
Простой люд не понимает деликатных чувств,
Он не знает наизусть Господних молитв,
Их спокойный ритм не вызывает всхлип в душе,
Святость таится вовне! Если всё-таки на войне гибнут мужики,
Бабы не умирают от скуки и тоски,
Можно ли пенять на них, если этот мир
Создан не для двоих или троих, на триптих бытия оперлась чужая судьба,
Закружилась голова, и по велению господ взбеленился забитый горем народ,
Время пройдёт, авось он когда-то свои ошибки поймёт
И за краткое мгновение грядут новые изменения!
Он не в силах позабыть, что без взаимной любви не может быть
Продолжения той незамысловатой игры, когда одни – господа,
А другие – рабы, одним – всё, другим – драное барахло,
Когда ты утратишь верного друга, ничто не исцелит твоего душевного недуга!
Туго, братцы, туго жить, брагу пить, гулять и бузить, мир на месте не стоит,
О былых временах надобно забыть, кто презрел страх, тот возгордился,
Мир в худшую сторону изменился, небосвод тотчас затмился!
Судьба кроткая вначале, готова жить с тобой даже в подвале,
Потом она царит, и сама выносит вердикт, как тиранка,
Коль в душе появилась приманка, преодолеть она вольна
Женские слёзы и душевную боль, раны на сердце разъедает соль!
От веры в Бога и в Отчество - короткая дорога до предательства своего,
Преходяще всё, особенно то, что на гибель ежедневно вело
Страждущее и обезумевшее естество!
Ныне исчезли в душе святыни,
Нет ни величия, ни гордыни,
От них остался запах терпкой полыни!
Ничто не может перевоспитать мужчину,
Брошенного в морскую пучину на погибель,
Он истлел наполовину, ему надоела рутина бытия,
Среди чужих ошмётков мелькает она на склонах безлюдного пустыря!
В кустах исчезла тень поводыря, на хрена такая Родина тебе нужна?
Жизнь страшна, когда зришь на неё в профиль, тоска – выше прохудившихся кровель,
Не ровен час, когда всеобщая туга превратит любовь и страсть - напасть и украсть
В несбыточную пустоту, пришло время похоронить свою давнишнюю мечту!
Она пришлась не ко двору! Сжаты плотно губы, едва слышен голос грубый,
Женщина в норковой шубе, пребывая в испуге, прямо в сельском клубе
Вывалила наружу собственных грехов груду, обозвала Иудой бывшего супруга,
Чуда не произошло, бытие искажено, добро, не простившись по-английски ушло,
Даже свет в глазах мужских померк, сумрачный рассвет его допросу подверг!
На дыбы встаёт земная твердь, где бы та дама не была, важно было сохранить себя!
Она и гладкая, и сладкая, на посулы падкая, не тощая,
А изящная, дивная и прекрасная,
Наяву трудно молодой бабе удержаться на плаву, презрев тлен и суету!
Что ни день – одна и та же поебень, ты ходишь на молебен,
Там воздух целебен, мужики вконец оборзели, обокрали и раздели
Донага, молодая женщина безмолвно в стороны ноги развела,
Вперёд, господа, мне бы тоже туда, где вечная жара,
Ни холода, ни стыни и померк бы небосвод синий от мужской гордыни!
Мир перевернулся с ног на голову, людям плевать на людскую молву,
Проходит несколько минут и блуд уже в разгаре, он в пьяном угаре
Больной, немощный и старый стремится в объятья к Гале,
Которую косой к молодой берёзе привязали
И не осознали до конца намерения Творца!
Вокруг морское безмолвие, полное безразличие судьбы и рока,
Отчаяние и словоблудие женщину ужасает, она не угасает,
Молодая дева тихо замирает и в ласках мужских утопает!
Дьявольский секс ни одной бабе не надоест,
Она готова с негодяем идти под венец,
Если перст судьбы поставит крест
На потоке дрязг и интриг,
Вдруг она подняла душераздирающий крик,
И рухнула с дивана замертво на стиранный намедни половик!
Долу следом за ней скатился голый мужик, он ей в глаза не глядит,
Как рыба молчит, не мычит, не телится, ему не верится, что такая ****ь
Пыталась его на кресте распять, коньяк вернул былое время вспять!
Первое, что узнаёшь о жизни, что в ней нет смысла ни для любви, ни для блажи,
Шире открой бесстыжие глаза и живи, будто божья роса,
Через миг будничная жизнь исчезнет раз и навсегда!
Женщина - не икона, но она любит носить на голове корону,
Будто символический крест, привезённый намедни из святых мест!
На первом месте – совесть и честь, опосля – родимая земля,
Взрастившая великого богатыря, он живым вышел из огня,
Оказавшись на пепелище, возжелал не воды и пищи,
Ни крохи от добычи, его мысли о будничной жизни,
О небесной выси и душевной пустыни,
Поселившейся на привольной равнине!
Для переживших великий блеф
Разочарований и утех,
Зерно превратилось в полову,
Написано к слову с любовью
К предисловию грядущего бытия,
Где Абсурд и Абсолют легко входят в грешное тело,
Они выглядят разными пятнами на фоне белом,
Где даже ты уже не обладаешь своим телом,
Только эфемерная оболочка прикрывает душу!
Что хуже и что лучше? Доверившись Абсолюту сполна
В былые времена беглец от зла наполнял чашу вина,
Он испил до дна радость и боль, его рок искромсал вдоль и поперёк,
Зато Господь сберёг в одинокой душе отдушину для горьких слёз!
Увы, прежние грехи мертвы, в душе остался запах опавшей листвы,
А плоды разнообразных утех поглотил абсурдный грех,
Его здесь нет в природе, зато в колоде карт
Есть множество известных людям тирад,
Написанных наугад и до сих пор сохранивших приятный аромат
Былых времён, там осталась боль и стон, выход там, где вход,
Там мысли приходят под конвоем, здесь мы ничего нового не строим,
Грехи зароем на чужом дворе, вопреки самому себе от стыда ль, от страха ль,
Бывший врач иль знахарь прожил свои годы в суете сует,
Он познал немало бед, зато узнал,
Что степень свободы зависит от размеров клетки,
В ней жили наши предки, доживал свой век  и ты,
Все мы доедаем чужие объедки, кто-то пишет стихи,
Вот только молодые и статные брюнетки
Спокойно усаживаются на стариковские коленки,
Дабы не умереть от зловещей тоски!
Неисповедимы Господние пути!

г. Ржищев
6 сентября 2025 г. 16:36