Проша-Задумкин

          «Проша-Задумкин»
     народная авторская сказка

     Жил-был в одном селе мальчик по имени Проша. Рос он сиротливо: мать давно угасла от болезни, а отец ходил по отхожим промыслам и редко бывал дома. Соседи жалели мальца, подкармливали, учили ремеслу. Но всё равно считали его чудным.

     Не то чтобы ленивым был Проша, да работой не горел. Косить умел, дрова колоть тоже, воду из колодца приносить — и то справлялся. Но бывало, только начнёт дело, а взгляд его уже унесётся вдаль: то за облаком на небе следит, то за стрекозой у ручья, то слушает, как жаворонок высоко ввысь поёт.

     — Ай, глядите-ка, Проша-Задумкин идёт! — подшучивали селяне. — Опять небось в небо глядит, а не на топор свой!

     А он не сердился. Улыбнётся мягко, плечами пожмёт — и дальше шагает. У него в сердце словно целый мир жил: река к морю течёт, дерево к солнцу тянется, зверь к теплу идёт, а человек должен быть добр к человеку. Проша так и думал: «Что толку в силе да спешке, коли нет в душе доброты?»

     Так бы и жил он тихо да незаметно, если бы не одно чудо.

     Однажды тёплым майским утром пошёл он по лугу. Трава там уже поднялась по пояс, пахла мёдом и свежестью. Жаворонки звенели в небе, кузнечики прыгали в траве, ветерок ласково качал будущие колосья.

     Шёл-шёл Проша, босыми ногами мягкую землю топтал, как вдруг увидел среди сотен жёлтых головок одуванчиков один — необычный. Стоит, переливается, словно маленькое солнце.

     Стебель у него светился изнутри, будто изумруд чистейший, а лепестки золотым светом сияли так ярко, что даже глаза щурить приходилось.

     — Чудо какое! — прошептал Проша.

     Подошёл он ближе, наклонился, хотел было дунуть, словно на обычный одуванчик, — и тут цветок заговорил. Голосок у него тонкий, звонкий, будто серебряный колокольчик звенит:

     — Не губи меня зря, добрый мальчик. Я не простой цветок, а волшебный. Коли пожелаешь, скажи:

     «По слову одуванчиковому — будь по-моему!»

     И исполнится желание твоё.

     Проша оторопел. Сердце у него заколотилось: то ли радость, то ли страх. Но цветок не исчез, не привиделся — наоборот, светлее стал, ещё ярче засиял, будто улыбнулся.

     «— Спасибо тебе, цветочек», — сказал Проша робко. — Только и не знаю я, чего просить.

     И, чтоб не помять лепестки да не обидеть чуда, бережно сорвал он одуванчик, прижал к груди и пошёл домой, всё размышляя: «Для чего же мне дана эта сила? Не обернётся ли она бедой?»

     Вернулся Проша в село с цветком чудесным. Дом у него был простой — избушка под соломенной крышей, лавка у окошка да кот старый на печи. Поставил он цветок в глиняный горшочек, на окошко, чтоб солнце его грело.

     Сидит, глядит на него, а сердце всё тревожится: «Как же так? Слово простое — и всё исполнится? А вдруг за таким чудом расплата будет? Может, лучше вовсе не трогать?»

     Но долго думать не пришлось. Через несколько дней пришла в село беда. Солнце раскалилось пуще печи, тучи не ходят, дожди не идут. Травы вянут, река мелеет, колодцы пустеют.

     Собрались люди на площади, стали роптать:

     — Что ж делать будем? Хлеба не будет, скотина падёт, сами без воды останемся!

     Стоит Проша в сторонке, слушает, и сердце у него жмётся от жалости. Хотел он крикнуть: «Я помогу!», да язык не поворачивается — вдруг люди посмеются. Но тут мимо пробежала девчушка соседская, вёдрышко пустое несёт, заплаканная:

     — Проша, а у нас воды нет, коровушка моя пить просит…

     Не выдержал он. Достал цветочек из горшка, наклонился и прошептал едва слышно:

     — По слову одуванчиковому — будь, по-моему! Пусть дождик прольётся на поля и колодцы наполнит!

     Только сказал — в небе тучка нарисовалась. Сначала маленькая, потом больше, больше… Ветер налетел, облака со всех сторон сбежались, и вскоре вся степь под грозовой шатёр укрылась. Засверкали молнии, загремел гром, и хлынул тёплый, щедрый дождь!

     Люди обрадовались, выбежали на улицу, подставили лица и руки под капли. Дети босиком по лужам забегали, скотина напилась, поля ожили — травы поднялись, хлеб зазеленел.

     — Чудо! Настоящее чудо! — закричали селяне. — Кто ж это нам помог?

     Проша стоял у плетня, держал цветок в руке, а улыбка светилась на лице. Никому он ничего не сказал, а только подумал: «Вот оно для чего чудо дано — не для потехи, а для спасения людей».

     С тех времён Проша стал замечать: куда бы он ни пошёл, всюду нужна помощь.

     То у соседки печь обвалилась.

     То у старика ведро в колодец упало.

     То ребятишки малые в лесу заблудились.

     Каждый раз сердце у него сжималось, и он шептал:

    — По слову одуванчиковому — будь, по-моему!

     И чудо случалось.

     Печь сама сложилась.

     Ведро из колодца само выплыло.

     А ребятишек тропинка лесная вывела к дому.

     Люди дивились: кто-то шептал, что ангел-хранитель поселился в селе, кто-то думал, что сама Природа милует их. Прошу же никто и не подозревал. Он и сам молчал, не хвастался — боялся, что чудо пропадёт, если разгласить.

     Шло время. Цветочек слабее сиял. Лепестки его, прежде золотые, начали бледнеть. Проша тревожно прижимал его к груди и думал:

     — Неужто зря чудо растрачиваю? Может, надо было сберечь?

     И вот однажды снова пришла беда великая. Лес вокруг села загорелся. Ветер поднялся, пламя перекинулось на поля, дым застлал небо. Люди бросились спасать дома, но огонь был сильнее.

     Все кричали:

     — Погибнем! Куда же нам деться?

     Тогда Проша понял: настал час решающий. Достал он цветок, прижал к губам и сказал громко, всем на слух:

     — По слову одуванчиковому — будь, по-моему! Пусть дождь сильный падёт и пожар погасит!

     И тут же грянул гром, хлынул ливень, да такой могучий, что вмиг огонь угас. Земля напиталась водой, дым осел, люди спаслись.

     Все обернулись к Проше. Он стоял бледный, с цветком в руке. И вдруг цветок вспыхнул в последний раз ярким светом и рассыпался в белые пушинки, улетел по ветру.

     — Нет больше у меня чудесного слова, — тихо сказал Проша. — Всё израсходовал.

     Люди замерли, а старый дед-староста подошёл и сказал:

    — Не цветок тебя сильным делал, сынок, а сердце твоё доброе. Ты ведь не для себя силу искал, а для других. Вот в этом и есть настоящее волшебство.

     С тех пор люди уже не смеялись над Прошей и не звали его Задумкиным. Теперь говорили:

    — Проша-Мудрец! Проша-Добряк!

    А сам он не изменился: по-прежнему любил смотреть на облака, слушать жаворонков и думать, что мир велик и чудесен. Только знал теперь твёрдо: доброе слово и доброе дело сильнее всякого волшебства.

     И правда — чудо живёт не в цветке, не в слове и не в тайной силе. Чудо живёт в сердце добром: кто думает не о себе, а о других — тому и без волшебства мир откликнется.