Часть третья. Глава четырнадцатая

Вернувшись в женские покои, едва успела я сменить промокшее от росы платье, как служанка из дома князя вручила мне письмо от своего хозяина.

«Любимая, стоило нам расстаться, и вот уже мое сердце томится грустью оттого, что не вижу твоего прекрасного лица! - писал Черный Феникс. - Потому спешу поведать тебе свою печаль. Чудные мгновения взаимной радости, похожие на сон, растаяли подобно утреннему туману под жаркими лучами солнца. Спешу по делам, боюсь прогневать государя своей нерасторопностью. Едва мы расстались, а мысли мои вновь витают над ложем в домике под двойной крышей. Я счастлив, что наши судьбы однажды пересеклись, наполнив мою жизнь безмерным счастьем. Поторопить бы Лунного Старца послать на землю сумерки раньше хоть на час.»

Я вздрогнула от неожиданности. Рядом стояла Восьмая Сестра и, вытягивая от любопытства короткую шею, пыталась заглянуть в письмо через мое плечо. От напряжения на ее лице даже отметины потемнели.

До чего же простовата наша Восьмая Сестра, подумала я, неотесанная, с какой стороны не посмотри. И никому от нее ни радости, ни привета. Носит самые дорогие наряды, причесывается по последней моде, а приглядишься к ней — самая что ни есть деревенщина — как будто вороне кто павлиньи перья приладил…

- Мой двоюродный брат по материнской линии, что проживает в здешних краях, прислал мне весточку о себе, - стала лгать я, ничуть от этого не краснея. - Справляется о моем здоровье. Желал бы свидеться со мной, но мы, по незнанию, разминулись на дороге, и вот теперь остается только сожалеть об упущенной возможности.

- И всего лишь?! - всплеснула руками Дева с Луны. - Стоит ли тебе, Лунная Яшма, горевать о столь незначительном? Ты, верно, уже и не помнишь, как выглядит твой кузен: юн он или в преклонном возрасте. Да ты и не вспомнила бы о нем никогда, если бы не прихоть нашего государя отправиться в путешествие к побережью. Я-то думала, это послание от достойного кавалера, например — от князя. Он, верно, знает много премудростей и так же ловок на любовном ложе под шелковым пологом, как и в седле своего любимого скакуна, а уж в речах нет ему равных, когда в кругу придворных дам он делит с каждой заздравный кубок.

- Что за глупости лезут тебе в голову?! - рассердилась я и отвернулась от нахального взгляда Восьмой Сестры. - Князь с таким завидным рвением старается угодить нашему государю — трудится в поте лица, пополняя запасы еды и питья. Разве найдется у него время для пустых забав? Да и жену свою он уважает! Окружает ее великой заботой!

- Это не причина, чтобы не заводить кого-то для своих утех; мужчина всегда стремится к плотским наслаждениям. Будь даже его жена небожительницей, он не упустит случая приволочься за дурнушкой ли, писаной ли красавицей. Подвернулся бы мне удобный случай, когда князь заговорит со мной, уж я своего не упущу, тогда — вмиг возьму его в оборот!

Мне бы рассердиться на подобные речи, отчитать эту деревенщину за столь неподобающий тон, но тут пришла служанка государыни Жемчужинки, заведующая гребнями и заколками, и шепнула, что Королева непременно хочет меня видеть, чтобы поговорить об одном деле.

Я оправила сбившийся шелк своего платья и последовала за служанкой. Государыня встретила меня холодно, без улыбки.

- Признайся, Лунная Яшма, ты совершила проступок за который следует понести наказание! - заговорила она резко, словно пыталась пресечь с моей стороны любые оправдания. - Мы находимся в чуждом нам краю, придворным дамам не пристало совершать вольности. Это не столица! Государь разрешил тебе надевать мужское платье и, время от времени, садиться в седло, но это только по той причине, что твой отец был именитым военачальником. Ты сильна в стрельбе из лука, неплохо владеешь мечем, но это не означает, что ты можешь пренебрегать правилами, установленными для дам всех рангов. Вчера вечером ты самовольно покинула покои, отведенные для дам королевского Двора и, сколько бы тебя не искали, нигде не могли найти, о чем и было доложено мне нынче утром. Государю еще не известно о твоем проступке, но я буду вынуждена просить Его Величество, чтобы он примерно наказал тебя и запретил тебе впредь покидать паланкин до прибытия во дворец Его Светлости принца.

Я пала на колени перед супругой Короля и, заливаясь слезами, стала умолять ее:

- Милостивая государыня, госпожа-заступница! Выслушайте всю правду о моих сердечных делах, если после этого Вы решите, что я достойна наказания, так и быть, - назначьте мне справедливый суд!

Государыня Жемчужинка велела мне подняться и говорить все без утайки.
- Вот уже два года я нахожусь во власти чувств, которые испепеляют мое сердце, - преодолевая неловкость, начала я свое нелегкое признание. - Даже в самый жаркий сезон мое изголовье пропитано влагой, а рукава одежд не просыхают от слез. В сезон дождей пение лягушек вселяет в душу неуемную  грусть, а в дни празднования  Нового года меня не радуют самые дорогие подарки. Причина всем этим напастям — мои чувства, которые я питаю к известной Вам особе, хозяину этого дома.

В тот день, когда он впервые вступил в пределы дворца на острове Золотого Карпа, я лишилась покоя и разума. Едва взглянув ему в лицо, я возжелала от него глубокой взаимности, когда он делил бы свои чувства только со мной одной. Поначалу он относился ко мне с вниманием и заботой, свойственной разве что брату. Он одаривал меня скромными подарками, но никогда даже видом не намекал мне, что желает уединенной встречи. Уезжая надолго из столицы по делам государственной службы, он обещал подарить мне коня не хуже тех, какими владеют военачальники и капитаны дворцовой стражи. Я с нетерпением ждала возвращения князя, надеялась, пусть издали, но непременно увидеть его еще раз. И вот свершилась нечаянная радость! Благодарение Небу — он вновь появился во дворце, и я могла говорить с ним и подносить вино в тот день, когда вместе с Его Высочеством, братом Вашего Драгоценного супруга, мы все трое слушали иволг в парке напротив дома Первого советника финансов. Мы были увлечены сочинением нефритовых строф, и князь проявил немалое умение, чтобы порадовать нас с принцем своими изящным стилем.

 Говоря это, я вновь почтительно склонилась перед государыней Жемчужинкой и продолжала изливать свои чувства, надеясь на понимание Драгоценной особы.

- Среди придворных дам немало девушек с безупречной внешностью и изящными манерами, вот только по непонятной причине лишь меня одну он приметил. Но с той поры, когда вышел запрет на мой выход из дворцовых покоев, можно ли было надеяться нам хотя бы на краткую встречу, чтобы высказать друг другу все слова, что накопились за долгое время разлуки? А вчера, наконец, представился случай свидеться нам наедине.

- Я вижу, ты счастлива, Лунная Яшма? - бросила на меня пытливый взгляд государыня. - Тебе ли не гордиться такой победой? Всем придворным дамам десяти рангов князь предпочел тебя одну. Видно, в прошлой жизни вас связывали не простые отношения, но что-то не сложилось в этой жизни, иначе ты непременно стала бы его женой. Добродетельные супруги, через сколько бы перерождений они не прошли, - никогда не разлучатся.

- Я беспрестанно томлюсь думами о князе: засыпаю с мыслями о встрече с ним, но едва проснувшись, мечтаю поскорее свидеться с ним, чтобы сказать ему много нежных слов, - призналась я. - Помыслить о ком-то другом нет ни сил, ни желания. Вот и Его Светлость, принц Агатовый Пояс, ищет моего внимания: чуток к любой перемене в моем настроении, старается во всем мне угодить. И подарки дорогие дарит всем на зависть: то пояс с янтарными подвесками изумительной работы, то мешочек с благовониями, вышитый цветным жемчугом, то шкатулку с гребнями из ароматного розового дерева… Только, где мне найти для него ласковых слов? Не знаю! Рядом с ним робею, как не подобает девушке моего возраста и воспитания. Верно эту робость он принимает за смущение влюбленной в него особы. Но, вместе с тем, я опасаюсь вызвать недовольство со стороны моего милого друга, из-за этого я даже не смею бросить случайный взгляд в сторону Его Высочества. Принц пытается заговорить со мной, а я словно не понимаю о чем он ведет речь. И все же, принц не перестает восторгаться моими талантами, умением играть на гуслях или трехструнной гитаре; да и перед другими дамами старается меня отличить, не скупясь на похвалу и не скрывая своего восхищения…

Мне было неловко говорить о принце такие слова при государыне, это было равносильно тому же, что признаваться в государственной измене. Но я лишь хотела убедить Королеву в искренности своих чувств к Черному Фениксу. Мне оставалось только уповать на ее сочувствие и понимание.

- Государыня! - продолжала я, покорно опустив голову. - Пусть я заслужила наказание за совершенный проступок, но умоляю Вас, не рассказывайте об этом Его Величеству, не то через него выйдет огласка, и принц узнает обо всем. Накажите меня примерно, как посчитаете нужным, можете даже прогнать с позором из свиты, только не запрещайте видеться с князем. Даже смерть приму с радостью, если судьба разлучит нас в этой жизни. Настолько велика моя любовь к нему.

- Послушай, Лунная Яшма, - вымолвила государыня Жемчужинка, с тем же холодным тоном, но уже не так сурово. - Я могу скрыть все неблаговидные поступки, что ты совершила столь опрометчиво, но это не значит, что я одобряю твое поведение. Когда на земле нарушаются законы, установленный Небом, личные мотивы не берутся в расчет. Вижу, ты настолько ослеплена страстью, что не понимаешь уже, что твоей жизни угрожает серьезная опасность. Поскольку ты подданная моей свиты, в моей власти наказать тебя по всей строгости закона, не спрашивая дозволения Его Величества. Любое решение, которое я приму не станет обсуждаться королевским советом. В другом случае, я вынуждена буду принудить тебя повиноваться моей воле, установив за тобой неусыпный надзор. Но я не хочу омрачать наше путешествие, которое и без того полно трудностей, ввязавшись в разбирательство этого дела. Мне тяжело скрывать от Его Светлости принца истинное положение вещей, поэтому мне придется закрыть глаза на этот нелицеприятный факт. И все же, я чувствую себя преступницей, замыслившей заговор в своем же доме. Надеюсь, с прибытием на Сапфировый остров закончатся все мои тревоги. А пока, сохраним все в тайне. Ты же, Лунная Яшма можешь рассчитывать только на благоприятный случай.

Я не знала, как мне благодарить Королеву за такое снисхождение. Ведь все могло обернуться самым ужасным образом. Ослепленная любовью, я совершила поступок, за который нельзя было вымолить прощение. Это я осознала только сейчас. Мне пришлось признаться в этом государыне со всей искренностью.

- Я не стану препятствовать вашему свиданию, если это не станет причиной подозрений и сплетен при Дворе Его Величества, - сказала она. - Только не стоит понимать мои слова так, будто я дала свое согласие. Я по-прежнему не одобряю твой неверный выбор, Лунная Яшма.

Мои глаза все еще оставались мокрыми от слез, но груз вины уже не давил на мои плечи, и я могла дышать более свободно. Чувство невыразимой благодарности переполнявшее меня, заставило меня вновь пасть перед Драгоценной особой на колени.

Поднявшись со своего места, государыня Жемчужинка приблизилась ко мне и помогла встать с колен. Она заключила меня в свои объятия, словно мать, пытавшаяся добрым отношением успокоить свое расстроенное дитя.

- Уже скоро мы продолжим наше путешествие к побережью и, похоже, для вас двоих не будет больше благоприятного случая увидеться наедине, - заговорила государыня смягчившимся тоном. - Если вдруг станет кто допытываться, куда ты ходишь в столь поздний час, говори, что я велела тебе заботиться о моем драгоценном здоровье, растирать мне поясницу лечебным бальзамом и что мы проводим ночи в беседах, дабы развеять мою тоску, возникшую из-за приступов мучающей меня бессонницы. Как видишь, я становлюсь соучастницей твоего проступка. Но мне от души становиться жаль тебя, когда я вижу, как ты страдаешь от любви к князю. Я помню, с какой решимостью ты отказалась выйти замуж за советника при Дворе наместника Южных земель. Знай я тогда истинную причину твоего отказа, насколько сильны были твои чувства к князю, я не стала бы осуждать тебя за своеволие и непослушание. Только я не думала, что у вас все зашло так далеко.

- Государыня, тогда это были всего лишь чувства. Все случилось намного позже, - ответила я в большом смущении.

- Не о чем беспокоиться, дорогая, - доверительно склонилась к моему плечу государыня Жемчужинка. - Хоть я и стала супругой Его Величества, но в рождении мы с тобой были равны. Слава наших отцов принадлежит Трону. Наши судьбы подчинены влиянию звезд и планет, а их положение меняется год от года. Пусть десятилетия проходят в спокойствии и благополучии, но случится год, когда обрушатся тысяча несчастий, и цветущее государство превратится в безжизненную пустыню, а слава нашей династии покроется пылью и презрением. Женская доля на земле не самая завидная, а жизнь при Дворе лишена простых радостей и бесхитростных чувств. Без сомнения, твоя любовь к князю подобна чистейшей яшме. Достоин ли князь такой преданности? Говорят, он не постоянен в чувствах, бывает даже холоден и бессердечен. Познав секрет бессмертных небожителей, он относится ко всему с пренебрежением, словно все, живущие рядом с ним подобны туману, тающему под лучами восходящего солнца. Что пришлось ему по нраву сегодня, завтра вызывает скуку и отвращение.

- Может это и так, - ответила я, взирая с надеждой на государыню, - однако радость переполняет мое маленькое сердце, как подумаю, что после многих месяцев отсутствия, едва вернувшись на королевскую службу, он обратился ко мне так же приветливо, словно и не покидал столицу вовсе. Когда-то он обмолвился, что приведет мне коня не хуже, чем у главного военачальника и все исполнил, как было им обещано. Разве стал бы он стараться в этом непростом деле, не думая обо мне? Этот человек таких благородных качеств, а потому, едва ли я, ничтожная, достойна его.

- Это он подбил тебя на уединенное свидание нынче ночью?

- Да, государыня. Хозяин имения незаметно подослал ко мне служанку с приглашением полюбоваться при лунном сиянии великой драгоценностью древности — рисунком на шелке пятистворчатой ширмы — «Белыми ирисами». Могла ли я мечтать о большем счастье для себя? Вновь видеть нефритовое лицо возлюбленного, чувствовать нежность его объятий… Позабыв обо всем, я поспешила к нему. И его слова о драгоценной ширме, не были просто уловкой, которой он пытался завлечь меня. Этим совершенным рисунком белых ирисов можно было любоваться бесконечно. Поистине, эта ночь была удивительной! И я заслуживаю смерти за то, что предавалась утехам с человеком, которого люблю больше жизни.

- Ты видела «Белые ирисы» своими глазами? - встрепенулась государыня Жемчужинка. Голос ее стал мягким и ласковым, словно она вспомнила о чем-то чрезвычайно приятном и дорогом. - Когда-то, в ранней юности, я видела шелковое полотно с рисунком цветов белого ириса. Это было в доме моего дяди по материнской линии в Северной столице. На этом полотне также были начертаны старинные строфы. Начало я помню до сих пор… «Как жаль, что эти ирисы не источают аромат...» Говорят, потом это полотно разрезали на части и натянули на пятистворчатую ширму, которая исчезла из Северной столицы во время нашествия варваров. Знаешь, ведь до замужества я тоже была влюблена, и эти чувства до сих пор не угасли в моей душе…

Отвернувшись, государыня всплакнула тихонько. Я ничем не могла ее утешить. Вновь невольно по моим щекам слеза катилась за слезой, и, от избытка чувств, я прикрыла глаза рукавом.

- Радости в нашей жизни так быстротечны, - проговорила, наконец, государыня, осушив концом рукава слезы с прекрасных глаз. - Человеку не дано идти против воли Неба. За день счастья нам суждено платить десятью годами несчастья.

- Вы верно заметили, государыня, - до чего бывают необычайны превратности судьбы! Однако случаются и другие удивительные вещи. Все сплетается одно с другим, и невозможно разорвать круг привязанности, начертанный в Небесной книге Судеб, - продолжала я свой рассказ. - Мы ни на мгновение не смыкали глаз, все говорили друг другу слова любви. Едва забрезжил рассвет и запели первые птицы, мы стали прощаться, но все никак не могли расплести рукава наших одежд. Князь просил меня прийти сегодня в третью стражу. Я понимаю насколько это меня принижает и дает повод для пересудов, но прошу Вас, государыня, не гневаться и позволить мне свидеться с этим человеком, быть может, в последний раз.

- Я закрываю глаза на все твои вольности, - проговорила государыня Жемчужинка, - лишь по причине твоего сиротства. Разве это не должно означать, что тем самым я вступила с тобой в сговор? Но помни, лишь только твое преступление станет явным, я откажусь от всех своих слов, если ты осмелишься утверждать, что заручилась моим согласием на подобное деяние. Я буду все отрицать, обвиняя тебя в преднамеренном обмане.

- Я буду стараться, государыня. Благодаря Вашему покровительству никто не узнает о моих похождениях в стенах этой усадьбы. Многие из близких мне придворных дам знают о моей любви к князю, но никто не догадывается, что мы давно вступили в отношения.

- С какой поры?

- С того знаменательного события, когда в доме Первого советника финансов появился первенец.

- Мне понятна твоя печаль, Лунная Яшма. Только жестокое сердце способно разлучить двух влюбленных в пору, когда чувства подобны неукротимому урагану. Но не теряй осторожности, не уходи слишком рано, чтобы не привлечь к себе внимание любопытных дам. Один неверный шаг, и ты погубишь не только себя. Помни о нашем уговоре… Я помогаю тебе лишь в надежде на то, что мое участливое отношение к твоим сердечным делам зачтется мне в следующем рождении.

- Ах, государыня, смогу ли я до конца своих дней отблагодарить Вас за такую милость? Такое снисхождение не оценить словами благодарности, да и по силам ли мне, ничтожной, найти во всем нашем государстве такой подарок, которым я могла бы отблагодарить Божественную супругу нашего несравненного Короля?

Поклонившись супруге Его Величества до земли, я вернулась в покои, где отдыхали дамы Двора.