Мусорёнок

После того как меня уволили из центра управления индивидуальностями из-за известного геометрического  казуса, мне пришлось начинать всё с начала. Я уехал в другой город и устроился работать в конторе, занимавшейся коммерческим вывозом мусора. Далее я расскажу о том, как прошел мой первый и последний день в должности младшего мусорщика.

- Заводи, машину, поехали, - сказал старший, когда мы забрались в кабину мусоровозки.

Заметив, что я морщусь, он добавил:

- Ничего, привыкнешь через пару недель. Едем вот сюда, - напарник ткнул пальцем в навигатор. – Это наш район. Пятьдесят домов и десять тысяч мусоросборочных пунктов.

- Я наверное ослышался. Как мы сможем их всех объехать?

- Зачем всех? Смотри вот сюда, - он указал на второй экран навигатора, - видишь красные точки. Это переполненные мусором места, созревшие для того, чтобы мы их навестили. Разве их так уж много?

- Десятка два.

- Вот видишь. Там наверху не дураки сидят. Все рассчитали. Как раз за рабочий день мы должны управиться, и, - напарник перешел на шепот, - еще немного времени останется.

- А как же остальные?

- Мы можем забрать мусор только там, где от него готовы добровольно избавиться.

- А что, есть те, кто не готовы?

- О, и нет им числа.  Силой не оторвешь.

Вскоре мы добрались до своего района. Я подъехал к ближайшей помойке и начал разворачиваться.

- Что ты делаешь? Ты за кого нас принимаешь? Я же тебе сказал: смотри на красные точки. Нам туда.

Мы заехали во двор пятиэтажки. Там нас уже ждал мужчина средних лет в окружении картонных коробок различных размеров. Некоторые из них шевелились.

- Что там у вас? - спросил у него напарник, вылезая из кабины.

- Как обычно. Страхи, тревоги, проблемы.

- А почему так трепыхаются?

- Не хотят расставаться со мной.

Напарник покачал головой, открыл кузов и пригласил меня заняться делом. Коробки были тяжелыми. Приходилось таскать по одной. И в каждой из них что-нибудь сидело. Когда я взялся за третью коробку, из нее страстно прошептали:

- Отпусти меня, пожалуйста. Я должна сообщить миру нечто очень важное. Если ты мне не поможешь, никто не узнает о том, что скоро должно случится. Нужно предупредить людей пока не поздно…

- Не слушай ее, - сказал напарник, садясь на одну из прыгающих коробок и закуривая. – То, что все мы когда-нибудь умрем, мы и без нее знаем.

Седьмая коробка выскальзывала из рук, повизгивая:

- Ой, как всё плохо, как всё плохо! Босс смотрит косо. Жена - в сторону. Дети – из-под лобья… Скажи ему, что всё это происходит и с ним тоже.

К счастью, не все они были такими разговорчивыми. Многие обитатели коробок, надувшись на своего хозяина, мрачно молчали. А нас они вообще за людей не считали.

Когда я загрузил в кузов последнюю, двадцать седьмую, проблему, мой напарник вручил улыбавшемуся клиенту бумаги:

- Подпишите здесь, если теперь вы счастливы.

- О, как мне хорошо стало, спасибо вам огромное!

Через минуту мы уже ехали к следующей красной точке.

- И надолго его хватит? – спросил я.

- Завтра снова к нему приедем.

- А остальные куда мусор девают?

- У них этим хламом весь дом набит. Просто отдавать не хотят. И не вздумай их переубеждать.

- Откуда он у них берется?

- Человек и мусор – вещи неразделимые.

- И что делать? Перестать быть человеком?

- В корень смотришь. Только вот не знаю, с какой стороны.

Следующая красная точка жила на девятом этаже в доме со сломанным лифтом. Она накопила восемьдесят девять злобных коробок и тридцать пять истеричных мешков. Один из них порвался, когда я спускался по лестнице. Из мешка вывалилась  черная пиявка размером с мою руку. Подмигнув мне, она тут же поползала по стене обратно наверх. И когда я вернулся к хозяйке за новой партией мусора, существо уже висело у нее на ноге, напевая:

- Виноватая ты, виноватая ты

Только кровью искупишь свои грехи…

- Можно, я эту оставлю себе? - спросила у напарника побледневшая женщина. – Уж больно хорошо поет.

- Дело ваше. Только гарантию на счастье не дадим.

- Да Бог с ним, со счастьем. Пусть остается. Это моя любимая.

Когда мы навестили около десятка красных точек, я уже многое успел решить.

- Не печалься, - подбадривал меня напарник, - через пару лет, если,  конечно, постараешься, ты тоже станешь старшим мусорщиком. Будешь учить молодых.

- А потом?

- Будешь работать в цехе сортировки. Сначала младшим сортировщиком, а затем - старшим.

- А потом?

- А потом перейдешь в цех переработки. Это блатное место.

- А потом?

- На пенсию выйдешь. В старцы подашься. Космическим мусором займешься. Будешь неразумных учить мусорить гуманно. А то посмотри, что творят…

Справа от нас компания молодых людей вытаскивала из своих рюкзаков различных зловредных существ и забрасывала их в прохожих. Одно из таких созданий, похожее на маленькую кикимору, ловко запрыгнуло на голову беззаботно шагавшей девушки, профессиональным движением открыло крышку и залезло внутрь. Лицо  у девушки приобрело озадаченный вид.

Когда пришло время обедать, мы добрались до своей столовой. Там собрались все наши коллеги.

- Но ведь у нас-то нет мусора, - сказал я, пододвигая к себе миску с рыбой.

- Правильно. Людям до нас ещё расти и расти. И не думай, что что-то зависит от вида или породы. Вот ты кто? – спросил напарник, разгрызая кость.

- Сибирский кот.

- А я из простых дворняг. И кто из нас умнее? А наш босс? Он вообще игуанодон.

После обеда хотелось спать. Но нас ожидал еще десяток адресов, с несколькими сотнями коробок и пакетов. К концу рабочего дня все мое тело болело. Я с трудом выбрался из кабины.

- Ну что? До завтра, и не опаздывай - сказал напарник, выходя из раздевалки.

- Завтра буду тут раньше всех.

Оставшись без свидетелей, я снял с себя пушистый комбинезон. Вытянул длинный нос, растопырил уши, восстановил колючий взгляд.

-Пожалуй, вернусь-ка я к своему хозяину. Всё равно он меня никому никогда не отдаст.

14 авг, 2012