Орден порядка 30. Первая осада

Ночь над Кулагором была тревожной. Ветер завывал в трещинах скал, факелы дрожали на башнях. Сторожевые крики раздавались чаще, чем обычно. Я чувствовал — Турос и Сифирот гудели в груди, будто предупреждали: тьма уже рядом.
Я спустился во двор. Там, у костров, сидели новобранцы. Кто-то точил клинок, кто-то молился, кто-то просто смотрел в темноту. Они все чувствовали надвигающуюся бурю.
Лина стояла у стены, её пальцы потрескивали молниями. Шон раскладывал свитки, читая старые формулы.
— Они идут, — сказала Лина, не поворачиваясь. — Я слышу гул. Это не ветер.
И в тот же миг протрубил рог.
Склон под крепостью зашевелился. Из тумана выползли тени. Сначала десятки, потом сотни. Это были не люди. Их фигуры казались искажёнными: мертвецы в чёрных доспехах, твари с глазами, горящими фиолетовым светом. Их вёл кто-то высокий, в плаще, лицо которого скрывала маска.
— Первая волна Мефиса, — сказал Шон. — Испытание.
— Тогда мы выдержим, — ответил я.
Сражение началось на стенах. Стрелы летели в туман, но враги поднимались, словно не чувствовали боли. Каменные крюки вонзались в стены, мёртвые тянулись наверх.
— Держать! — крикнул я.
Огонь Сифирота вырвался из моих рук, заливая стену пламенем. Враги падали, но на их место лезли новые. Лина ударила молниями: разряды разлетались по цепям врагов, прожигая десятки разом. Шон воздвиг ледяную стену, преграждая путь.
Но враги были бесконечны.
— Они ломают ворота! — закричал один из солдат.
Я бросился вниз. У ворот тьма сгущалась, и чёрные когти вырывали камни. Люди сражались отчаянно, но давление было слишком велико.
Я поднял руки. Турос загудел, и время вокруг сжалось. Я соединил огонь и холод, и белый свет ударил в створы ворот. Вспышка отбросила врагов назад, оставив на земле обугленное пятно.
— Стоять! — крикнул я. — Это наш дом!
Люди закричали в ответ, и новый порыв смел врагов с подступов.
Битва длилась до рассвета. Мы теряли людей, но никто не отступил. Крестьяне держались рядом с наёмниками, маги плечом к плечу с простыми воинами. Всё, что мы говорили о единстве, проверялось здесь, в крови и огне.
Когда первые лучи солнца разорвали туман, враги отступили. Маска их предводителя исчезла в дымке, словно растворилась в воздухе.
Мы стояли на стенах, израненные и уставшие. Под крепостью лежали сотни тел врагов. Наши потери тоже были тяжёлыми, но Кулагор устоял.
Лина сжала мою руку, её пальцы ещё потрескивали остаточным электричеством.
— Себастьян… мы справились.
Шон тяжело опустился на камень.
— Да. Но это только начало. Они проверяли нас. Теперь Мефис знает, что Орден — не слова.
Я посмотрел на восходящее солнце. В груди Турос гудел тише — будто одобрительно.
— Тогда пусть он знает, — сказал я. — Мы не боимся его тьмы.
И с этого дня Орден Порядка перестал быть лишь идеей. Он стал силой, проверенной в бою.
А далеко, в другом мире, Мефис улыбался, глядя на угли костров своих павших слуг.
— Хорошо, Себастьян, — прошептал он. — Пусть твой Орден растёт. Чем выше он взлетит, тем сильнее я ударю, когда придёт время.