Купидон

С малознакомыми людьми, с соседями в том числе, я стараюсь соблюдать почтительную дистанцию, позволяющую мне сохранять независимость и не тратить попусту своё время. Но
исключение, подтверждающее правило, всё-таки имело место, причём со стороны это можно было воспринять не иначе, как будто бы я, озабоченный проблемой общения, только и ищу повода, чтобы с кем-нибудь познакомиться.
Начну с того, что у квартир тоже бывает своя собственная судьба. Квартира, расположенная через общественный коридор прямо напротив моей, никогда не имела постоянных жильцов. Изначально туда вселился механик с торгового судна, который постоянно пребывал вне своего жилища. Затем квартира сменила собственника, который тоже не задержался в её стенах, предоставив квартирантам населять его квадратные метры. Впрочем, и квартиранты в ней не оставались надолго. Надо ли говорить, что все обитатели этой блицквартиры получали от меня разве что вежливый кивок головы или краткое рефлекторное приветствие. Дом был недавно построен, и большинство моих соседей являлись расселенцами питерских коммуналок, сохранившими свои прежние привычки тесной коммуникации, отчего страстные пересуды и обстоятельные разговоры были для них вполне обыкновенным делом. В этом отношении квартиранты вечно сдаваемого жилья нисколько не уступали жителям с постоянной пропиской, используя любую возможность со мною заговорить и что-нибудь обо мне проведать. В силу этого обстоятельства я был вынужден постоянно применять всевозможные уловки, чтобы не пускать назойливых интересантов в свою жизнь.
И только один постоялец ветреной квартиры не проявлял ко мне никакого интереса, равно как и ко всем прочим. Он вечно куда-то спешил и имел вид человека совершенно замученного жизнью. Это был сухонький старикашка с жиденькой бородкой, длинной шеей и морщинистым лицом, с которого смотрели на мир печальные бесцветные глаза. На мой приветственный кивок он неизменно отвечал едва заметным наклоном головы и, собрав все свои силы, ускорял шаг, исключая, тем самым, любую возможность даже мимолётной беседы. Он вечно таскался с какими-то бумагами и книгами и однажды я случайно застал его с такой ношей у самых дверей квартиры. В перевязанной бечёвкой пачке книг я заметил «Основы математического анализа» Фихтенгольца, «Проблемы случайного поиска» Растригина и «Уравнения математической физики» Владимирова. Подбор литературы пробудил во мне приятные воспоминания моей юности, когда я не мог отказать себе в удовольствии взять производную от композиции с несколькими промежуточными функциями или вычислить замысловатый предел, найти сумму ряда или решить сложное дифференциальное уравнение. По своему первому образованию – я физик, но в математике всегда находил истинное эстетическое удовольствие, отчего решая любую физическую задачу, прилагал к ней объёмное математическое приложение.
– Позвольте спросить Вас, коллега, не имеется ли в Вашей библиотеке книги Дейвисона «Методы наглядного представления данных»?
Старичок заметно оживился.
– Именно эту книгу я давно и безуспешно ищу. Она просто необходима мне для результативной работы.
– Представьте себе, я тоже в своё время старался заполучить эту книгу.
– А Вам-то она зачем?
– Я хотел сопоставить собственные выводы по этой теме с авторитетным мнением известного учёного.
– То есть Вы хотите сказать, что Вы разбираетесь в этом вопросе?
– Разумеется, и если Вам необходима какая-либо консультация, то я охотно могу её Вам дать. Как в вопросе представления данных, так и в любом ином вопросе, если дело касается математики или математической физики.
– Тогда будьте так любезны, помогите мне в моих вычислениях, а то я совершенно запутался, тогда как от результата моих усилий зависят многие судьбы…
– Раз вопрос поставлен именно так, то не будем медлить!
Хозяин жилплощади был бы нешуточно удивлён, что у него завёлся такой необычайный квартирант. Вся квартира была сплошь заставлена книгами по математике, что вызвало во мне чувство восхищения и даже зависть, как владельца какой-никакой домашней библиотеки. Такое впечатляющее собрание, да ещё и в съёмной квартире!
– Вы, наверное, преподаёте математику, – поинтересовался я у странного соседа.
– Не преподаю, а преподношу.
– Позвольте, это как?
– Да просто. Для решения очередной задачи собираю исходные данные, перевожу её на язык математики, а дальше – стараюсь не ошибиться, поскольку всё тут же переходит в практическую плоскость человеческой судьбы.
– Любопытно. Так в чём же у Вас возникли затруднения?
– А вот пройдёмте к столу, я посвящу Вас в мою очередную задачу.
На столе лежало несколько форматных страниц, сплошь исписанных формулами, дифференциальными уравнениями, рядами и пределами, с многочисленными сносками и матричными формами на полях со множеством неизвестных. Я вопросительно посмотрел на старичка.
– Смотрите – вот какую мне предстоит решить задачу. Маше Куликовой очень нравится Коля Топорков. Да и Коле Топоркову тоже очень нравится Маша. Но дело в том, что Коля учится на педагогическом факультете, где в группе одни девочки и некоторым он тоже немножко нравится. Поэтому, если взять производную от исходной формулы, то мы видим, что функция демонстрирует характер нарастания. К тому же, когда временная переменная проходит значение начала его работы в школе, тут нам тоже необходимо выстроить знакочередующуюся последовательность его предпочтений, поскольку учительский коллектив тоже по преимуществу женский и здесь никак не обойтись без пространственных интегралов. Да и у Маши, в дифференциальных уравнениях предпочтений, два элемента её интереса или даже более имеют стохастическую природу…
– Подождите, подождите. Постарайтесь объяснить мне саму суть проблемы Коли и Маши. И простите, пожалуйста, я не знаю, как к Вам следует обращаться…
– Люди называют меня Купидон.
Я опешил. Я ожидал услышать всё, что угодно, только не это.
– Но люди Купидона обычно представляют иначе…
– Как розовощёкого летающего малыша? – Старик приладил ладони к ушам и сделал несколько движений пальцами, изображая воздушные хлопки крыльев. – И лук ещё в руках со стрелами? Нет, голубчик, не разящие стрелы, а исключительно формулы – сплошной точный расчёт и чистая математика!
Я взял листы в руки и ещё раз просмотрел все вычисления.
– Уважаемый Купидон. Позвольте Вам дать один очень дельный совет, касательно Ваших стараний.
– Внимательно слушаю.
– Я нисколько не сомневаюсь в могущество Ваших расчётных формул. Но Вы ошиблись в выборе дисциплины для своих вычислений. Я бы посоветовал Вам обратить внимание не на математику, а на арифметику.
– И как же это поможет мне упростить задачу?
– Уверен, что это существенно облегчит Вашу работу, и даже, смею надеяться, серьёзно упростит проблему Маши и Коли.
– Так может, подскажете мне как мне записать для них искомое уравнение? – ехидно ухмыльнулся старичок, очевидно ожидая, что эта задача окажется мне не по силам.
– Всё очень просто, дорогой Купидон. Записывайте.
Старичок напрягся, достал из кармана шариковую ручку и весь обратился в слух.
– Пишите: Маша плюс Коля, а ряды и дифференциальные уравнения оставьте для Николая. Возможно ему, как и мне, тоже бывает интересно, порой, скрасить свой досуг вычислением какого-нибудь интеграла по сложному контуру. Как знать, ведь он, как следует из Ваших записей, будущий преподаватель математики…
Старичок восторженно смотрел на итоговую формулу и был вне себя от счастья.
– Спасибо, друг. Жаль, что до такого простого решения я не додумался прежде. Теперь мне, действительно, пристало обзавестись крылышками и беззаботно парить над землёю с благодушной детской улыбкой розового путти.
Я вежливо попрощался с Купидоном, а на следующий день в съёмной квартире уже обустраивался новый квартирант.