Лаура из цикла СОН

Я шел спотыкаясь, колени подкашивались. Вот уже три дня я лежал в нашем медицинском боксе от неизвестного вируса, который вызвал ускоренное старение. Что значит ускоренное. За три дня я постарел на 10-15 лет. Никто из моих коллег, вирусологов, не мог понять ни что это за вирус, ни откуда я его подхватил. На третий день, когда рядом никого не осталось, я с трудом поднялся и вышел наружу. Идя между деревьями, а наш центр был в самом центре джунглей, я заметил между деревьями нашу лошадь. Лаура. Зачем она здесь была нужна никто не знал, но я ежедневно приготавливал для неё несколько кусочков сахара и она всегда безошибочно меня находила. Недели полторы – две назад, она заболела и лежала в своей конюшне. Я приносил её травы, которую собирал где только находил, во время прогулок, кормил и поил её водой из ручья, который протекал в 200 метрах от нашего базового лагеря. И вот она ходит, а я падаю. Она подставила свою шею, будто понимала моё состояние. Я обхватил её руками. Колени подломились. Так меня и нашли, лежащим на траве и Лаурой, которая облизывала моё лицо.
Через четыре дня я был не просто на ногах, но и чувствовал себя намного бодрее, чем последние полгода. Коллеги в шоке. Мало того, что действие вируса было уничтожено каким то новым штаммом, но и действие его выходило далеко за рамки простого излечения. Я буквально помолодел. Руководитель нашего центра, довольно сухая, но высокопрофессиональная личность скептически пожимал губами. Он и его два ассистента всегда работали отдельно и ни когда не вмешивались в нашу работу. По большому счету мы даже не знали чем они занимаются. Единственная неприятная черта нашего шефа, это то, что он никогда сам не открывал свои сигареты. Он просто протягивал пачку, тому, кто находится рядом, и требовал открыть её. К этой его причуде все как то привыкли, тем более это была его единственная прихоть. Центр наш занимал несколько боксов и был достаточно компактным. Поле деятельности неограниченным. И я начал думать, вспоминать и сопоставлять.
Вроде незначительные мелочи, на которые не обращаешь внимания, но если под рукой не только память, но и круглосуточное видео всех камер центра, то мозаика становится не такой уж и радужной. Во первых странные трупы мелких животных из группы шефа. Они все были небелыми как мне показалось, а седыми. Во вторых, странная болезнь Лауры и в третьих: её чудесное выздоровление. В четвёртых: моя болезнь. Тут я начал прокручивать всё назад и вспомнил, что именно я за день до болезни открывал ему пачку сигарет. И в пятых моё выздоровление. Вирус не передавался воздушно капельным путём. Только через слизистую или кровь. Открывая пачку шефа меня что то кольнуло. Это могла быть инъекция. Но это только версия, без единого доказательства. Седые лабораторные испытуемые – значит возможно есть средство возбуждения ускоренного старения. Вторая версия. Лаура выработала средство лечения и вылечила меня антителами через слизистую, облизывая моё лицо. Ещё одна версия. И печальный вывод, мы лишь прикрытие нашего шефа в каких то его исследованиях, но он где то ошибся, а мы прошли дальше его даже не заметив этого. Изучая видеонаблюдение я заметил одну странность. Шеф часто ходил в одном направлении, и я нашел то место, куда он ходил. Это дерево с раздвоенным стволом. По развилке проходил как бы шрам от надрыва стволов, в котором сочилась какая-то жидкость. Рядом находилась пробирка, в которую жидкость медленно капала. Вот тебе и механизм старения или самолечения дерева. Любая живность срочно погибала, если пыталась поживиться «бедой» этого дерева.
Но по закономерности природы, мы с Лаурой обнаружили, сами того не подозревая, и лечение от этого – ускоренное омоложение.
Днем после обеда шеф протянул мне пачку сигарет. Открой. Я не взял её в руки. Его глаза сверкнули и он машинально сжал её. Вечером он скончался от неизвестного возбудителя. Утром приехали военные и наш лагерь свернули. Мы поехали домой.
Через год я совершенно случайно оказался в той же местности и навестил ферму, недалеко от нашей бывшей базы, где военные оставили Лауру.  Она сразу узнала меня и потянулась губами к моей ладони, наполненной кусочками сахара. Из-за её спины на меня опасливо косился маленький жеребёнок, хотя ни каких других лошадей в округе не было.