А может снова всё начать...

Пролог

Игорь Николаевич возвращался в свою квартиру поздним вечером. Дом был тих, пуст и чужд. На лестничной площадке пахло пылью и старым деревом, словно здесь время давно остановилось. Он открыл дверь, снял пальто, привычно повесил его на крючок и прошёл на кухню.
Там его ждала неизменная тишина, чайник и старые часы, которые размеренно отсчитывали секунды. В этих звуках — вся его жизнь: размеренная, предсказуемая, лишённая красок. После развода, случившегося много лет назад, он жил один. Внешне — уважаемый специалист, архитектор с безупречной репутацией. Внутри — человек, которого всё чаще гложет тоска и ощущение бессмысленности.

Игорь Николаевич поставил чайник, налил кипяток в кружку, сел за стол. Чай остывал, а он смотрел сквозь пар, как сквозь дымку своей усталости. Накатила дремота. Голова опустилась на руки.

Мир сна

Сон пришёл стремительно, словно тёплая волна накрыла его с головой. Вдруг всё ожило. Он «вспомнил» — да, несколько месяцев назад он познакомился в соцсети с Екатериной. Искусствовед, реставратор, утончённая, умная, будто созданная из другого мира. Сначала они обсуждали архитектуру барокко, потом перешли к музыке, к стихам, к вечным вопросам.

Переписка затянулась. Игорь Николаевич, всегда сдержанный, вдруг открылся. В её строках он чувствовал понимание, поддержку, свет. Катя словно видела его насквозь, чувствовала его печаль и одиночество, и принимала это без осуждения.

Она стала для него маяком. Он ждал каждого её письма так, как ждут глотка воздуха под водой.

Свидания во сне

Они встретились — во сне. Всё было естественно, как будто они знали друг друга вечность. Первая встреча — в галерее. Тихий зал, старые картины, и они вдвоём перед полотном, которое он когда-то любил. Он сказал:
— Я часто приходил сюда ещё студентом. Здесь всегда находил покой.
Она улыбнулась:
— А теперь я нашла здесь тебя.

Были и другие встречи. Прогулка по парку в осеннем свете. Вечер в планетарии, где он рассказывал о звёздах, а она — о мифах. Ужин в её квартире, заставленной книгами и эстампами. Их разговоры текли легко, без пауз. Иногда они просто молчали, но это молчание было уютнее любых слов.

Игорь Николаевич впервые за много лет чувствовал себя живым. Но всё равно сомневался: «А вдруг она лишь видение? А если всё рухнет?». Катя смотрела на него с тихим ожиданием, будто давала время.

Попытка признания

Однажды он решился. Сердце колотилось. Он взял телефон и набрал её номер. Гудки. Раз. Два. Десять. Никто не отвечает. Он снова и снова нажимал вызов.

И вдруг — холодный механический голос:
— Абонент с именем Екатерина не зарегистрирован в сети.

Он замер. Номер верный. Он ещё раз попытался — та же фраза. И снова. Слова будто били молотом:
— Абонент с именем Екатерина не существует.

Судорожно он проверил переписку — пусто. Нет сообщений. Нет её страницы. Словно никогда и не было.

Пробуждение

Он вздрогнул и открыл глаза. Всё та же кухня. Чай остыл. Часы тикали. Он медленно поднялся и посмотрел на телефон. Никакого номера. Никакой Кати.

У окна, в отражении тёмного стекла — чужое лицо: постаревший мужчина с усталым взглядом.


Он коснулся холодного стекла и подумал: «Это был мой разум, измученный одиночеством. Я сам разрушил свою иллюзию, потому что не поверил в счастье». Игорь Николаевич понял: он боится близости. Боится счастья. И даже во сне не сумел поверить.


На полке среди чертежей он заметил тонкую книгу стихов. Её раньше не было. Он помнил — видел её у Кати. Он открыл — на форзаце было написано: «Для тебя. Помни. Я есть».
В этот момент телефон дрогнул в руке. «Неизвестный номер». Он замер. Сердце билось так, будто сейчас откроется дверь в другой мир.


Вдруг в памяти всплыло лицо женщины из юности. Екатерина? Нет… другая, но такая же близкая. Та, с которой его жизнь развела. Сон оказался мучительным «а что, если бы?». А голос автоответчика — символ окончательной невозможности вернуть прошлое.

Эпилог

Игорь Николаевич стоял у окна. За стеклом начинался новый рассвет. Солнце медленно поднималось над городом, золотя крыши. «Новая заря» — подумал он. Может быть, сон был знаком? Может, это приглашение жить иначе?

Он глубоко вдохнул свежий воздух и впервые за долгое время почувствовал, что сердце ещё умеет ждать.