Об обретении русскости. Липецк. Донские Избищи

Мое понимание, скорее, даже чувствование Великой России началось с изучения истории своей семьи. Прочитала про Липецкий съезд революционеров, избравших стратегию политического убийства, и мысль пошла о чем-то своем.

Я с ранних лет постоянно нахожусь в пути и в этом смысле очень похожа на настоящего русского - скитальца, поменяла много адресов. Импульс этот придал отец, ему все время хотелось ехать куда-то, ведь сам был из маленького шахтерского уральского городка.
Несмотря на то, что я много ездила, жизнь моя до поры складывалась с перекосом, так, что я не знала исконную Россию, которая открылась мне после сорока лет. Были Беларусь, десять месяцев в Сольцах Новгородской области, Эстония, Москва, Урал и потом резко, без логического перехода, началась затяжная Сибирь.

Вообще-то после Москвы мы должны были ехать в Ригу, но после конфликта в ВПА имени Ленина отца загнали подальше от центров. Его сломанная судьба, как и всей нашей Родины, болит во мне по сей день. Однако я понимаю, что то, что мы в 1984 году оказались в Красноярском крае, было промыслом. Потому что именно так я стала узнавать Большую Россию.

АВАТУ имени 60-летия ВЛКСМ располагалось в военном городке, выстроенном на старом имперском фундаменте. И добрая половина жилого фонда, почта, Малый зал, куда мы бегали на танцы и в кино, ряд магазинов, офицерская столовая, музвзвод, располагались в дореволюционных краснокирпичных домах, где раньше была царская часть.

В самом историческом центре города сохранилось много купеческих особняков. Кстати, Ачинск находится на Транссибе, а рядом располагающийся Томск - нет, так как томские купцы пролоббировали, чтобы Транссибирская магистраль обошла их город стороной.

Так я увидела впервые, можно сказать, изнанку советской истории, и в те времена казалось, что река ее никогда не обернётся вспять и так и будет течь в СССР. А о единой и неделимой истории мы тогда вообще не помышляли. Именно сегодня положено этому процессу начало и русская история должна предстать в наших учебниках объединённой.

В 1992 году, имея требования, отец смог нас свозить на Дальний Восток. Туда мы ехали четыре дня на поезде, назад уже летели с пересадкой в Чите. Конечно, без военных льгот вряд ли мы увидели Японское море, Уссурийск, Владивосток, Славянку, Воздвиженку, Пограничный, куда вчерашние советские люди ехали за китайскими товарами.

И все-таки понимание того, что Россия хоть и имеет необъятные, даже неосвоенные пространства, но она цельная, и судьбы людей очень тесно переплетены, пришло после сорока лет. Это касается вообще Империи.

Я стала это понимать, когда изучала справки и выписки из госпиталей Первой мировой войны, и по одному документу уточнила место появления материнского рода. По бабушке он шёл с Дона. Я увидела, что незадолго до того, как принять участие в одном из Ковельских сражений, мой прадед Дмитрий Васильевич Подкопаев лечил гастрит. Мой прадед, я уже писала об этом, лично знал Брусилова, так как служил при нем то ли письмоводителем, то ли еще кем-то, служил в 16 Новоархангельском уланском полку, на войну уходил из Воронежа, и после гражданской войны пошел строить советские заводы сначала на Луганщине ( Алмазово), потом уехал на Урал (Орск, Магнитогорск, Курган).

Вот в 2020 году я поехала в Липецк. Я уже однажды была в этом городе и тут я поняла, что нужно ехать на родину деда в Донские Избищи. Поезд из Москвы едет четыре часа и в Липецк приезжает поздно вечером. Переночевав в гостевом доме, я рано утром выехала в Лебедянь. Выезжая из Липецка меня ждало еще одно потрясение. Потому что сам Липецк показался мне со стёртой индивидуальностью, хотя я мало его видела, вернусь когда-нибудь и посмотрю лучше, но область просто космической красоты. Эти овраги, холмы, подсолнуховые поля, великолепие Дона, откуда может играючи выскочить большая рыба прямо во время твоей медитации на берегу.

Тут было не без болезненных ощущений на тему перепадов красоты, духовных сакральных мест и состояния людей, одичавших во время этого безвременья, да как и в столицах, и в любом русском городе. Тут рядом Задонск, Шовское - родина старца Силуана Афонского, и просто потрясает все это величие, Лебедянь как Китеж-град, купола на куполах, вот из каких малинников вышел Евгений Замятин, который предпочёл враждебную нам цивилизацию. Я поселилась дважды в гостинице на станции ( через неделю после первого визита я привезла сюда младшую дочь), и оба раза здесь гуляли в банкетном зале. Находиться в номере было невозможно, музыка громела и матерщина стояла такая, даже из уст женщин, что топор вешай.
В родном селе прадеда все окащалось очень чинным и пристойным, увидела Дон, куда он пацаном бегал, и храм без купола, где он крестился. Заросший травой, но наверху по греческой традиции сохранились голосники. Мой прадед в 1960 годы взял с собой мою двоюродную тетю, тогда девочку, и поехал на родину. Вернулся в Курган грустный, близких родственников не нашел, но его приняла с радостью дальняя родня. Мой прадед был одним из выживших, кажется, из семи детей, в те времена дончан косили эпидемии тифа.

Мой прадед был женат на Феодосье Нестеровне Суриковой из села Донское, оно рядом. Род Суриковых прощупывается с 16 века. К нему принадлежал великий русский живописец.

Мой прадед и два родных брата его жены - Иван и Родион ушли на фронты Первой мировой. Один из них получил Георгия, то ли Иван, то ли Родион был ранен пулей навылет и из Варшавы поехал до Перми в госпиталь. Вы можете представить, что солдат войны проделывает такой путь, чтобы лечить кисть руки.