Вещая Кассандра

Солнце в клетке. Не я.

Так кажется, из-за массивных решеток на окнах моей палаты. Впрочем, даже в заточении оно продолжает светить. А для меня, кажется, все кончено.
Квадраты солнечного света на полу еще никогда не казались настолько далекими и недоступными. Никогда прежде я не чувствовала себя настолько беспомощной, разбитой и больной. Человек, который с раннего утра носился ураганом, болел на ногах и ненавидел отпуска, лежит пластом на белой казенной кровати и не может даже приподнять голову от слабости. Так стыдно и досадно где-то на самом краешке полуспящего сознания. Всему виной транквилизатор и мучительный сон этой ночью. Он накатывал волнами то давая долгожданный покой, то тревожа воспоминаниями о недавнем прошлом, то вбрасывая яркие, цветные эпизоды из какого-то видения или сказки, в которых я выступала, как главная героиня…

Раз – и снова я за одним столом с представителем ЦУИИ на встрече, которой все-таки добилась после очередного скандального звонка. Даже в полусне кончики пальцев покалывает от радостного возбуждения. Я чувствую себя победителем – хотят или не хотят, но они обязаны выслушать все, что я думаю о замене школьных учителей андроидом с программой «Аполлон». Лучшей, по правде говоря, среди имеющихся программ, но человеку нужен человек. Я доказываю это с пеной у рта, чтобы не потерять поколение детей. Во имя чего действуют они – это уже другой вопрос. Обходительный мужчина в светлом костюме представляется заместителем директора. Слушает, глядя прямо в глаза. Дожидается, когда я заговорюсь, видимо, ему докладывали, что за мной такой грешок водится. Увлекает в свой кабинет, ведь «там тише». Предлагает кофе, за который я, разгоряченная монологом, даже его не благодарю. Допив до середины, понимаю, что попалась, но уже поздно...
 
И тут же эту картинку сменяет другая – такая реалистичная, что ощущается южный ветер на коже. Свободное от клетки солнце, скалы, море, белый дворец на возвышении среди цветущих садов. Рядом, на песке тот же мужчина. Глаза те же, но холодные и насмешливые. И костюм светится так, что больно. Наклоняется к моему уху и почти ласково обещает: «Тебе никто не поверит».
 
Тут же следующий кадр этого безумного фильма – бесконечные коридоры и кабинеты. Не могу идти сама, меня ведут, поддерживают за руки. Что-то спрашивают – что-то механически отвечаю, даже что-то подписываю. Ничего не хочу, не прошу отпустить. Жду, когда мучительная слабость пропадет сама, а она все не проходит… Вот и палата. Как только опускаюсь на койку, заглядывает сосед в больничной пижаме и резиновых тапках. Бородатый, а глаза детские.
– За что тебя? – спрашивает.
– За знание… – бормочу отключаясь.

И так – всю ночь. Это только начало, а конца моему лечению не будет. Центр Управления Искусственным Интеллектом (он же ЦУИИ) жесток с теми, кто встает на пути того, что они считают прогрессом. Но как молчать, имея столько наработок по теме технологий и образования? Попробовать стоило. После такого не жаль и быть залеченной.

Особо ни во что не веря, дотягиваюсь до тревожной кнопки.
– Добрый день, чем вам помочь? – дежурная медсестра кажется слишком хрупкой для этого места. Однако улыбка у нее непроницаемая. Опытная девочка.
Собирая последние силы, давлю из себя:
– Пожалуйста… Меня зовут Кассандра. Кассандра Каллос. Передайте в Центр, что живой наставник – это живая мотивация на познание, пример для ученика, старший… От него зависит умение ставить цели, чувствовать собеседника… Пускай… пускай отменят пилотный проект «Аполлон» … Пока не поздно.
Последние силы покидают меня. Веки снова смыкаются. Уже проваливаясь в темноту, слышу мягкое:
– Не беспокойтесь, я обязательно передам ваши опасения в Центр.
 
Ближе к вечеру, меня на несколько мгновений будит прикосновение к голове. Странный бородатый сосед, сидел рядом с моей койкой и с блаженной, детской улыбкой, гладит мои разметавшиеся по подушке волосы:
 
– Так мы с тобой коллеги, в каком-то смысле. Я вот в ЦУИИ работал. Пока не понял, что к чему. И за высказывания сюда переехал. Будто помутнение у них какое-то сейчас. Будто цель конкретная – всех работников андроидами с искусственным интеллектом заменить. Ведь есть профессии, где этого делать нельзя! Ох, нельзя! Особенно в преподавании – это же бомба замедленного действия! Прогресс прогрессом, но какие-то вещи должны оставаться незыблемыми! Говорю, как отец двоих детей!
Он все говорит, говорит, а Морфей снова подступает со своими объятиями и необъяснимыми видениями:
– Аполлон-Аполлон! Все беды из-за Аполлона! – приговаривает сосед. Теперь на нем вместо больничной пижамы хитон и плащ. И мы стоим на краю площади и смотрим, как наряженная, визжащая и кричащая толпа тащит сквозь полуразобранные ворота огромного деревянного коня. Вечерний свет окрашивает в алый фигурную голову. Когда тень от него падает на нас, все мои члены сковывает ощущение необъяснимой угрозы от этого надвигающегося чудовища.
– Они… не понимают, что делают… – шепчу соседу.
– Раз мы не можем запретить им безумствовать – пусть они падут, – пробормотал он, и окинув взглядом черный силуэт на фоне неба добавил – Пусть падет Троя.

Отворачиваюсь, но внезапно останавливаю блуждающий взор на увитом плющом уголке за фонтаном. В тени мелькает знакомая фигура. Ослепительная одежда, холодные глаза.Подмигивает – «Тебе никто не поверит!».

Надо хотя бы попытаться. На кону – жизнь.