Язык чашки

Поставив все принадлежности для чаепития на мягкий ворс ковра, друзья сели, поджав под себя ноги для удобства, и, как обычно, начали неспеша разливать только что вскипевшую воду по чашкам, на дне которых уже лежали листья чая, ожидая своего пробуждения. Медленно погружаясь в привычный ритуал, они завели неторопливую беседу о жизни. Из открытого окна доносилось вечернее пение птиц, прохладный воздух вливался в комнату, щекоча кожу; из чайника клубился пар, столь же неспешно поднимаясь вверх.

-Мне всегда казалось, что своего расцвета в знаниях и понимании человек достигает к старости, - начал молодой человек, Люций*

Девушка подняла на него глаза понимая, что юноша хочет вновь превратить их чаепитие в интеллектуальную беседу. Она не сопротивлялась этому никогда. Лишь спокойно слушала его, давая немного своих комментариев. И в этот раз, она лишь подняла свой взгляд ненадолго на молодого человека, поднося чашку к губам и ощущая как теплота напитка успокаивает всё тело. В такие моменты красивые, струящиеся манжеты её блузки аккуратно спадали вниз, напоминая изгиб волны

-Думаю, что к старости человек достигает того, что называют истиной, - продолжал юноша. А ты как считаешь?

-Евклид, - обратилась к молодому человеку девушка, чей голос был пронизан заботой

-Кадзэ**! - возмутился он, обращаясь к девушке, -Я же просил меня так не называть!

Кадзэ лишь тихо рассмеялась. Они дружили ещё со школьных времён и уже тогда Люций обладал тем, что называется жаждой истины. Он считал, что её можно обрести лишь скрупулёзным расчётом и точностью. За что девушка в то время и произвола его Евклидом; и каждый раз, когда молодой человек начинал свои философские размышления, она перестала звать его по имени и называла только так.

-Ты сам это начал, Евклид, - с улыбкой произнесла она.

Отпив немного чая мелкими глотками, девушка плавно опустила кружку на пол и продолжила:

-Если смотреть на это так, то думаю яснее всего человек мыслит в середине своей жизни.

Евклид с недоумением посмотрел на девушку. В нём боролись противоречивые чувства: досада от её возражения и тайная радость от предстоящего спора

-В юности человек обладает малым количеством знаний о жизни. К старости - наоборот - слишком укореняется в своих взглядах, теряя гибкость. - продолжала Кадзэ, - Поэтому, пожалуйста, самое лучшее время это условная середина жизни

-И как ты собираешься найти эту середину жизни? В годах? Опытом? - ухмыльнувшись спросил Евклид, - Это же релятивизм. Ты заменяешь ясность расплывчатостью!

Девушка лишь продолжила спокойно пить чай, слушая дальше возражения своего друга

-Ты знаешь, что в наших спорах я никогда не пытаюсь переманить собеседника на свою сторону. Лишь стремлюсь найти истину. Поэтому скажи мне, а как же Сократ? Кант? - продолжал возмущаться юноша, - их поздние работы самые глубокие! Да и вообще, лучшие произведения пишут к старости

Кадзэ не проронила на это ни слова. Она украдкой смотрела в глаза друга и продолжала мирно держать чашу в руках, ощущая её тепло.

Присмотревшись, можно было заметить как в глазах юноши зажёгся огонёк. Он в нетерпении ожидал ответа подруги

-Как измерить середину? — её голос прозвучал так же тихо, как шелест листвы за окном. — Не годами, Евклид. И не опытом. Состоянием ума

Девушка посмотрела Евклиду в глаза. В её взгляде молодой человек увидел лишь спокойствие неспешно струящейся воды.

-Разве сила Сократа была в том, что он нашёл истину? Или в том, что он до конца дней задавал вопросы, не требуя окончательных ответов? — она слегка склонила голову. — Его мудрость была в том, чтобы не цепляться за догмы, даже свои собственные. Разве это не гибкость?

Она замолчала, давая юноше время обдумать сказанное. Он раздумывал и медленно потирал строгие манжеты свой рубашки

-Ты ищешь точку. А я говорю о процессе. Ты говоришь о вершине. А я — о пути, - Продолжила Кадзэ после нескольких минут молчания, - Мы оба правы, Евклид. Просто смотрим на одну гору с разных сторон.

И, отпив ещё глоток чая, она закончила так тихо, что он едва расслышал

-Пока ты будешь искать единственную тропу наверх, я буду наслаждаться видом со склона. Но это твой выбор

Наступило молчание. В комнату едва уловимо пробрался поток свежего воздуха. По лицу юноши было заметно как он взвешивает всё сказанное девушкой, а огонёк в глазах мечется. Подняв через время свой взор обратно на Кадзэ, молодой человек воскликнул:

-Ты отказываешься от поиска просто потому что он труден!

Отпив быстрее чай из кружки, Евклид решил перейти на другую тему

-А как насчёт пещеры Платона? Ты в неё веришь? В идеи

Девушка не сразу ответила. Давая себе время на выстраивание мысли, она вновь прислала край чашки к губам, ощущая аромат напитка и его согревающее тепло.

-Думаю её нет, - медленно начала она, - люди так устроены, что им нужно для всего давать определение. Вот передо мной чашка, - девушка указала на неё, держа в одной руке, - мне сказали когда-то, что это "нечто" - чашка. Но ей самой не нужно определение кто она есть и...

-Хочешь сказать любое название, идея - это продукт социальный, общественный?, - перебив её, уточнил Евклид.

Кадзэ едва уловимо кивнула в знак согласия. Ветер начал вливаться в комнату более напористо.

Евклид, воодушевлённый её кивком, сделал глубокий вдох, словно готовясь к тому, чтоб привести свои аргументы. Огонёк в его глазах разгорелся лишь больше.

- Смотри, — начал он, ставя чашку на пол и начал выстраивать аргументы как шахматные фигуры. — Возьмём математику. Число «пи». Оно иррационально, бесконечно. В материальном мире ты не найдёшь идеального круга. Но сама концепция «пи» — идеальна, неизменна и существует независимо от того, вычисляем мы его или нет. Это доказывает: есть мир идеальных форм, недоступный чувствам, но постигаемый разумом. Ну согласись, ведь это так?

Евклид выдержал паузу, ожидая увидеть хоть малую трещину спокойствия на лице девушки

-В твоих словах есть истина, - спокойно произнесла Кадзэ имея в виду, что в словах юноши есть доля правды.

Она посмотрела на него без упрёка, но с лёгкой печалью, как смотрят на ребёнка, который искренне верит в сказку.

Евклид провёл кончиком пальца по окраине чашки, рисуя ровный круг. Решив, что это победа, молодой человек продолжил спор с новой темой

-А вот что насчёт красоты? - задал вопрос молодой человек

Девушка ничего не ответила, лишь молча вновь подняла глаза на Евклида, оторвав свой взгляд от чашки. Она знала, что этот вопрос не требует ответа. Он был задан лишь для последующего самостоятельного ответа Евклида самому себе.

-Вспомни золотое сечение. - сказала это, юноша начал очерчивает его в воздухе, - Это математическая константа, доказывающая, что красота не субъективное чувство, а объективный закон природы, который можно выразить формулой! - с воодушевлением произнёс он

Кадзэ внимательно слушала его на протяжении всего пути, пока он доказывал это разными другими аргументами. После чего только чуть заметно улыбнулась, поднося чашку к губам и опустив в неё взгляд

-Я тебя поняла, - лишь произнесла она

В следующее мгновение в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь мелодией птичьего щебетания, шелестом листьев и звуком воды, вливающейся в чашку.

Наливая себе новую порцию чая, в какой-то момент, смотря на девушку, Евклид не уследил и небольшая струя воды обдала его пальцы жаром. Мгновенно отдёрнув руку, Евклид начал трясти ей в воздухе в попытках остудить место ожога. Девушка всё ещё не нарушала тишину и тогда молодой человек не выдержал.

-И всё? - не выдержал Евклид. - Просто поняла и всё?

Девушка неспешно сделала глоток чая, позволяя молодому человеку ещё немного побыть в мелодии тишины

Ожидая ответа, юноша с удивлением для самого себя заметил, как перетирает в пальцах ткань своей рубашки.

Он выиграл спор, но эта победа была подобна попыткам ударить ветер. Куда бы он не махал своими кулаками, ветер лишь плавно огибал его руки, не оказывая сопротивления и не оставляя на себе следы от битвы. Можно было заметить как от былого огонька в глазах остался лишь дым

Взглядом, полным тепла и умиротворения, Кадзэ посмотрела на друга. Затем плавно протянула руку к его чашке. Евклид внимательно наблюдал за тем, как девушка очерчивает края его чашки, едва касаясь её пальцем. Эти очертания были нечёткими, плавными, хаотичными. Медленно доведя эту линию почти до конца, она тем не менее, не завершила её, а устремила свой жест в сторону, словно продолжая танец этой линии уже в пространстве самой комнаты

В следующую минуту она поднялась со своего места.

-Спасибо за чай, Люций. - с нежностью к другу произнесла Кадзэ и покинула комнату, оставив дверь за собой открытой.

Люций услышал как за окном раздался вечерний щебет птиц, а кожу коснулся ветер, оставив лёгкое чувство прохлады на коже. Он опустил взгляд на свою чашку и словно увидел как от её жеста по краям остался тёплый след

———————
* - Люций - от лат. lux — «свет»

** - Кадзэ - от яп. ; (kaze) - "ветер"