Дромунд-Каас. Мелодия

Фандом: Звёздные Войны. Игра - Star Wars: The Old Republic (SW:TOR)
Звёздные войны: Старая Республика.

Сборник семейных историй лорда Ваурона - Vowrawn`s Romantic Collection
по саге, начинающейся с фанфика "Благодарен и сражён" - http://proza.ru/2024/08/15/1057

Здесь должно собраться много моментов из жизни одной семьи чистокровных ситхов:
тёплых, радостных, печальных, интригующих, забавных и нежно романтических.
Это хроника лорда Ваурона и леди Шесмет, их чувств, быта и памяти.
А также их детей, внуков и сложившихся пар в будущем.

Цветущий мир. Желание клятвы - http://proza.ru/2025/08/05/1381
Цветущий мир. Храм Тары Ма - http://proza.ru/2025/08/08/1290
Memories: Зиост. Здоровый аппетит - http://proza.ru/2025/08/10/1320
Цветущий мир. Праздничное утро - http://proza.ru/2025/08/20/1832
Цветущий мир. День Рождения - http://proza.ru/2025/09/01/1884


VOWRAWN`S ROMANTIC COLLECTION

Музыка: Zonda Archives - Rest in a forest with magical entities (YouTube)

MEMORIES: ДРОМУНД-КААС. МЕЛОДИЯ

Ночь.

Спальные покои супруги неизменно украшены букетами роз в высоких расписных амфорах.

Любимый розовый шёлк постельного белья, по которому муж скользит в своём неизменно чёрном шёлковом халате. С больших подушек на маленькие, и обратно к твёрдому изголовью, как только видит, что жена входит в комнату.

В день памяти... В День Рождения Серкет всегда был дома. И в годы супружеского разлада. Шесмет с внучкой в одном крыле имения, он с внуком — в другом. Молчаливо, очень осторожно тянулся к жене нитью силовой связи — ничего не получал в ответ. Ей нужно было время на смирение с утратой, но Ваурон не прекращал попыток сойтись в совместном переживании. Как бы ни была велика боль отца, он всегда был готов разделить с ней трагедию материнского опустошения. Забрать себе столько — сколько она позволит, чтобы облегчить стенание женского сердца. Шесмет не позволяла.

После воссоединение семьи призналась: «Ты был нужен… Всегда.»

Утро: совещание в тронном зале станции Вайкена. Встреча с ученицей.

Для Дарт Шаар он передавал поручения лично с обсуждением всех нюансов предстоящего мероприятия на Мек-Ша. Заправочная база Республиканского флота обязана стать бесполезной. Положительный исход миссии являлся наиважнейшим пунктом ближайшего наступательного плана. Молодое поколение высшего эшелона власти жаждало разгрома судостроительного комплекса врага — Император Ваурон настаивал на выгодном присвоении ресурсов.

Приёмная дочь с начала встречи была погружена в воспоминание о своём прошлом. Ваурон не распространяясь о себе и своих чувствах, обнял молодую чистокровную и поцеловал в изящное, прохладное украшение на лбу. Шаар оттаяла и взялась за дело с энтузиазмом. Он мог положиться на эту страсть приумножения личных побед в службе Сфере гражданской администрации. Щедро доверил своё место в Совете ни единожды не пожалев. Радовался за успехи повелительницы. Благодаря ей, разрешил себе не вести тотальный контроль над каждым пунктом в стратегии… И мог смело вернуться на Дромунд-Каас к семье.

День: не успел к обеду, но не пропустил час десерта. Латиф показала, как учит брата биться на мечах. Мечи игровые деревянные — стойки серьёзные, как и выражение детских голосов.

Спародировали для дедушки сцену из оперной голотрансляции. Внучка ждала одобрения «милорда», а Кехари был доволен тем, что не подвёл сестру и смог повторить все приёмы. Так уроки леди Шесмет переходили от старшой к младшему.

Владыка сидел на ковре в большой, уютной игровой и восхищённо аплодировал:

«- Латиф — умница! Кехари — молодец! Всех отдам в Академию…»

В залу вошла госпожа Дома и скрестила руки на груди, бросив грозно-настороженный взгляд на мужа.

«- …Искусств!» — договорил с кивком и, поднявшись, подошёл ближе.

Шлем с остроконечным кованым колпаком съехал с юной девичьей головы набок и Шесмет громко рассмеялась. Вряд ли она пустила детей выбирать наряды для домашнего театра в старый дедушкин гардероб, скорее проделка самой Латиф.

«- О, Тьма… Я не представляю, как ты в нём ходил…» — забавно прикрыла рукой рот и продолжила смеяться, наблюдая за внуком, помогающим сестре избавиться от конструкции.

«- Я тоже,» — заулыбался и в деланном смущении пожал плечами: «- Мне было тридцать пять, и я хотел участвовать в заседаниях Совета с блеском. Это первое. Второе — проще… в нишах по обе стороны от меня, в ту эпоху, стояли Дарт Марр и Дарт Арктис… высота колпака и широкоплечие детали доспехов создавали образ… не меньшей весомости.»

«- Милый… ни за что не поверю, что это комплекс.»

«- Шесмет… такой формы больше ни у кого не было. И нет.»

Она почесала его коготками под свитыми наростами на подбородке:

«- Неповторимый… Владыка.»

Несмотря на симпатию в жестах, была недовольна, что муж опоздал. Но он не стал допрашивать о том, где была она сама. Внуки сказали, что бабушка оставила их репетировать и… даже не знали, что Шесмет покидала имение. Очень увлеклись своей постановкой.

Вечер: лёгкий ужин семьи за столом в геральдическом холле.

«- Я помню мамин праздник... И помню папу в тот день,» — Латиф отправила в рот кусок медового пирога и запила ароматным чаем.

Рассказала о том, как Абарон подарил Серкет меч. Память двухлетнего ребёнка — молодая чистокровная усадила малышку в высокое детское креслице. Главная зрительница самого важного из увлечений матери смотрела на демонстрацию танца — искусного фехтования домашней леди с лордом. Кехари этого не видел. Полгода до его рождения.

Ваурон понял, почему внучка выбрала такое представление в этот День. Хорошее почтение собственным ярким воспоминанием.

Шесмет, заставшая окончание «оперы», отложила блюдо, чтобы определить нюансы, на которые стоит обратить внимание в обучении связкам атаки. А внука похвалила — нечувствительное дитя был очень старательным. И как оказалось, Латиф отлично натренировала его приёмам парирования.

Открыли последнюю бутылку вина из старых запасов с Зиоста. Вкусив полюбившийся острый салат с копчёностями, старшая леди сделала глоток белого глювайна и перешла к комплиментам для обеих сторон.

...Ночь...

Супруга вошла в покои с коробкой в руках, подкатила стеклянный столик к постели и возложила ношу.

Сняла вишнёвый пеньюар и осталась в золотистой сорочке с красивыми рукавами — крыльями. Как огненная птица, опустилась на ложе. Устало опёрлась спиной о столбик балдахина напротив мужа и грустно произнесла:

— Тридцать лет...

…назад мать явила миру маленькую леди. Отец взял её на руки и в первые мгновения жизни нарёк — «Серкет». Прижал к себе, шепча защитное заклинание, коснулся крохотного красного лба и поймал золотой взгляд своей безусловной любви. Поднёс к протянутым рукам успокоенной роженицы на первое кормление и присел рядом. Шесмет затрепетала в восторге: «Она светится… светится, Ваурон! Ты видишь?»

— Крошка.

Минута родительского молчания. Ваурон видел сияние в светлом янтаре её глаз — негаснущая тоска по единственному ребёнку. В алом взгляде напротив она видела сохранённую вечность той радости.

— Хорошо, что ты дома.

— И ты, — отозвался, не задавая вопроса. Ему было интересно, куда она отлучалась днём, оставив детей под надзором охраны.

— Я навестила их имение.

— Шесмет…

Он говорил ей не делать этого — каждый визит в тот особняк был ударом в навсегда открытую рану. Дом, в который она отпустила доченьку замуж за лорда, поклявшегося беречь жизнь жены сильнее собственной. Оба залили своей кровью пески проклятой родины Отцов. Серкет мечтала попасть на Коррибан… И отправилась за супругом в день нашествия Закуула.

Хорусет помнит отвагу чистокровной, желавшей найти любимого и спасти от привидевшейся гибели.

Хорусет помнит, как ситх нашёл её павшую с тем самым мечом.

Хорусет помнит, как разивший себя в сердце, склонил голову над возлюбленной.

— Ты знал, что он шил ремни?

— Абарон?

— Да. Я нашла целый ящик. И ещё один — с инвентарём и отрезами купленных тканей. Не кожа — какой-то тугой, плетённый материал. Ты когда-то привёз мне из такого сапоги с Риши.

— Сова настаивала, что это мечта любой женщины, — мне нужно было слиться с потоком местных, чтобы добраться до корабля, и я прошёл торговыми рядами. Не смог отказать умелому продавцу.

— Сова?

— Риши… похожи на балморрских горных птиц, только размером с людей и более чем разумны. Знают толк в моде…

Жена прыснула смехом и почесала голую ступню мужа. Отвлеклась на щекотку, изображая, как кололась внутренняя подкладка действительно стильной обуви.

Продолжила заметно веселее прежнего. Разговорилась о том, о чём не хотела. Прошло достаточно времени, чтобы она смогла отпустить ненависть к чистокровному, ставшему заложником судьбоносного обстоятельства. Абарон был отцом её любимой Латиф. А любимый Кехари был маленькой наследной копией родителя.

— Он готовил основу, вырезал узоры, спаивал детали крепления. А Серкет украшала вышивкой, — громко шмыгнула носом, и часто заморгав, обратилась к мужу со слезами: — Они делали это вместе!

— Хочешь, тоже будем делать вместе…

— Что?

— Что пожелаешь, — Ваурон быстро сблизился, сев на пятки, и прижал плачущую к груди.

— Я нашла ещё кое-что… — согревшись в объятии, Шесмет уложила супруга обратно на подушку и указала в сторону коробки на столе.

— Что там?

— Ты вспомнишь.

Подняв крышку лилового короба, достала выпуклый изумрудный диск с лепестковыми прорезями. Следом — барабанные палочки с мягкими мячиками на концах. Сев удобнее, возложила музыкальный инструмент перед собой.

— Давно его не видел…

— Так свяжись с ним.

Леди сразу поняла, что задумчивое выражение мужа касается не только глукофона, но и ученика. Кет нашёл когда-то такой необычный подарок для дочери мастера.

— Я велел ему заняться своей жизнью. Это подразумевало — что он воспользуется владением как повелитель, а не гость. Женится и возьмёт ученика.

— Взял и выгнал мальчика из дома.

Ваурон очень строго посмотрел на неё. Такая строгость во взгляде не предполагала продолжения супружеского заигрывания в матриарха и подчинённого мужа. Оставался повелитель, сделавший безапелляционно «правильное».

— Время его служения мне — окончено. Он свободен жить…

— …своей жизнью. После того, как всю юность и молодость прожил нашей жизнью. Читал сказку про алдераанского принца? Взрослые в ответе за тех, кого приручили. Ты — самый взрослый! — она осела в голосе, завершая внезапный выговор: — Тиран-распорядитель.

— Ты очень хочешь, чтобы он стал наставником Латиф? — спросил прямо.

— …не очень.

Скользнув по большой подушке вниз, Ваурон закрыл глаза и откинул руку на лоб. Говорящий жест — «вопрос закрыт».

Чистокровная заиграла приятный мотив из прошлого. Касалась одного лепестка, издающего чарующий звук, затем другого — вибрация гармонии космических тонов заполнила пространство меж ними. Захватила их. Пройдя сквозь стены — несла семейную постель волнами мелодии далеко над мрачными джунглями Кааса.

Нежное поглаживание женской лодыжки тёплой мужской ладонью.

Дальше и дальше — сквозь пространство-время, ситх видит себя в её покоях. С теми же розами и розовым бельём.

Высокие двери балкона раскрыты — слышен морской бриз и пение ночных птиц побережья Цветущего мира.

Ласкающая рука падает на простыню.

Шесмет откладывает палочки и инструмент, но «звуки счастья» продолжают витать в воздухе, заглушая ливень, бьющий по окнам.

Ложась рядом, укрывает одеялом обоих.

— Возьми меня с собой.


...Далёкое девятилетие дочери


Глубокая ночь, а жены всё ещё нет в спальной.

Ваурон успел прочесть все сообщения на деке. Отключить её. Включить снова и взглянуть на голоснимок шахматной доски — пауза в партии с Мортисом затянулась, но он знал, каков будет следующий ход, глядя в стратегический план на три шага вперёд.

Чёрная тура коллеги — это Барас. И он будет двигаться по прямой. На кон поставит скорее всего Кореллию… А значит — ход конём. Децимус уже в игре и выполняет своё в соответствии с договором. Тёмный лорд помог ему заменить предшественника. Азамин слишком долго испытывал терпение многих. Молодой ситх, вошедший в Совет, снабдил чистокровного элитным легионом бойцов, но этим сотрудничество не ограничивалось. Последний выход «белых» — визирь. Всегда на своём месте и вовремя.

— Я уложила твоего мальчика.

Жена внесла лиловую коробку и, оставив на полу рядом с постелью, забралась с ногами на одеяло.

— Мм? Мне ревновать?

— Определила покои! Рабыни проводили «великана Кета». Дорогой… нравились бы мне высокие и лысые — вступила в союз с Виндиканом. Упокой его душу Сила.

— Ммм… Мне сегодня ревновать! — Ваурон подтянулся к севшей напротив него. Погладил тыльной стороной рук предплечья, прорисовывая силуэт фигуры, и разглядывал выразительные черты лица своей роскошной женщины: — Он успел… хотя бы поцеловать мою несравненную жёнушку?

Закатив глаза, Шесмет сначала поёжилась, а потом со смешком потрясла головой в отрицании, вспоминая опасный случай пребывания с тем чистокровным тет-а-тет…


~~~

Лорд Сакриф настаивал на этом общении. Представил дочери своего соратника по политическим взглядам и оставил их наедине.

В первый званый ужин Шесмет выслушала долгую представительную речь повелителя о взглядах на будущее Империи, в которой есть и будет место только для чистокровной аристократии во власти, людям — на службе звеном ниже, прочим — в рабском подчинении и труде во благо первых. Процитировал вторую половину Кодекса, уповая на скорое сражение с Республикой. Поцеловал руку, приняв молчание леди за разделение единственно верного мировоззрения, и был таков.

Во вторую встречу — стоило отцу покинуть залу бесед, ситх обнял потенциальную супругу за талию с желанием другого поцелуя. Настойчиво тянулся к губам, несмотря на видимое отстранение дальше и дальше — казалось, что он удерживает партнёршу по танцу от падения на пол. В тот момент Шесмет была не готова портить отношения с отцом, нанесением физического ущерба его избраннику, но не стерпев напористости всё-таки воспользовалась Силой.

Пожертвовала ценным экземпляром из коллекции почившей матери — успела скинуть с дубового шкафа тысячелетний расписной кувшин прямо о лысую бесцеремонную макушку.

«- Мама против нашего союза!» — выразилась решительно и получив свободу от его рук, скрылась из комнаты.

К несчастью — Дарту Виндикану это понравилось, и он ещё сильнее захотел жениться. Пошёл на родовое соглашение с лордом Сакрифом о союзе.

Если бы не роман с Вауроном… Леди пришлось бы вступить в безнадёжно несчастливые отношения. Рано овдоветь и к другому несчастью вернуться в Дом под тираническую власть отца.

~~~


— Как думаешь… а наш союз твоя матушка одобрила? — муж сидел рядом и, обняв, потёрся носом о кожный узор женской шеи.

— Мы всё ещё живы, — улыбнулась и погладила по спине: — Думаю… Она бы мне подмигнула в тот вечер, когда я решилась покорять своего Тёмного лорда.

Один долгий супружеский поцелуй.

Без продолжения.

Шесмет лёгонько толкнула мужа в сторону подушек и он послушно откинулся, отдаваясь во власть её страсти… Как думал ситх.

Но леди склонилась к коробке, оставленной на полу, и возложила на свои колени подарок его ученика для Серкет.

— Подожди немного… Очень хочу попробовать!

Достала палочки с меховыми помпонами и аккуратно испытала звучание каждого лепестка поочерёдно.

В сумраке спального освещения глукофон выделялся цветом, как большой изумруд, гранённый в овальную форму. Мистический резонанс тонов завораживал. Ни на что непохожая музыка гармоничных вибраций. Какую бы последовательность мягких касаний леди не пробовала — звуки переливались один в другой лиричным мотивом, приятным слуху.

Растворялся поток мыслей. Внимание следовало за «рисунком» космической гаммы. Рисунок обращался туманом сонного забвения.

Зелёная тень паркового лабиринта в ярусе у дворца — жена ведёт его за руку до качелей у большого фонтана. Они медленно раскачиваются, наблюдая плетение звёздного неба.

Мозаика ракушечной плитки спирального лабиринта.

Лестница водных каскадов в чашах фонтана.

Небесное полотно, сияющее образами созвездий.

Ваурон видел эти картины, когда веки закрылись сами собой. Рука, откинутая ко лбу, опустилась на тихо вздымающуюся грудь. Соскользнула по шёлку халата на шёлк простыни. Медленное погружение в сон стало глубоким, ровным дыханием сладкой дрёмы.

Отложив палочки, Шесмет прошлась пальцами по лепесткам, едва слышно повторив идеальное сочетание.

Мелодия семейного отдохновения.

— Запомню.