Бенгальский отпуск Исии

Дневник Амины Исии
Дакка, Восточный Пакистан, март 1971
1 марта.
Дедушка привёз меня в Дакку. Говорит, тут важная работа. Воздух тут густой и странный — пахнет жареным маслом, пылью и чем-то кислым, как будто фрукты забыли в ящике. Дедушка всегда в белом костюме. У него очень тихие руки. Когда он рисует карты, я сижу рядом и ем халву. Он говорит, что рисует дороги для будущего.
15 марта.
Сегодня купили куклу в ярком сари. У неё блестящие глазки, как стекляшки. По дороге назад я видела, как солдаты грузят людей в зелёные грузовики. Один мужчина уронил чалму, и её затоптали. Я спросила дедушку, куда их везут. Он сказал: «На перевоспитание. Иногда людей надо чинить, как сломанные часы». Его голос был спокойным, как когда он читает мне перед сном.
25 марта.
Ночью стало светло как днём. Дедушка разбудил меня и подвёл к окну. На улице горели дома — как большие свечи. Он сказал: «Смотри, как красиво. Это называется прогресс». Я спросила, почему люди кричат. Он ответил: «Это не крики. Это звук старого мира, который ломается». Потом дал мне посмотреть в свою трубку с стеклом. Я увидела женщину, которая бежала и несла что-то тёмное. Потом она упала. Дедушка вздохнул: «Нужны крепкие материалы».
5 апреля.
Я бросила куклу в реку. Сегодня утром я видела, как солдаты бросали туда же что-то большое и тёмное. Дедушка заметил. Он не ругался, только погладил меня по голове: «Игрушки должны делать нас сильнее, а не слабее». Я кивнула, но теперь мне снится, что кукла плавает в воде и смотрит на меня пустыми глазками.
10 апреля.
Дедушка диктовал дяде в очках цифры: «пять тысяч», «десять тысяч», «эффективность». Потом увидел меня и улыбнулся: «Амина, мир — это большой пазл. Мы просто помогаем сложить его правильно». Я спросила: «А люди — это кусочки пазла?». Он ответил: «Да. И некоторые — лишние».
17 апреля.
Мы уезжаем завтра. Дедушка купил мне новую куклу — с розовым платьем. Глаза у неё тоже стеклянные. Я спросила: «Она тоже увидит пожар?». Дедушка рассмеялся: «Нет. Она увидит новый мир».
Я пишу это и смотрю на свои руки. Они пахнут железом и халвой. Завтра мы уедем, но я запомню, как здесь пахло — сладким и горьким одновременно.
Я спрячу этот дневник. Может, когда-нибудь я пойму, почему дедушка называл крики — музыкой, а огонь — чистотой.
А пока я просто улыбаюсь ему.
Как учат хороших девочек.
Как будто я ничего не заметила.