Гигант и червь Фома Неверующий

Гирлянда горящих свечей в ажурном подсвечнике не могла разогнать мрак, царивший в комнате, и освещала только вход и край потертого ковра. От этого казалось, что зал уходит куда-то в бесконечность.

Ярко пылающий камин бросал красные блики на сидящую перед ним сжавшуюся фигуру в большом золоченом кресле. Фигура эта (а правильнее сказать, фигурка) утратила свою былую величественность и теперь напоминала скорее тролля, чем Цезаря. После гибельного похода в Россию Наполеон никак не мог согреться – сколько бы дров ни кидали в огонь.

Стоящий рядом вышколенный секретарь докладывал, а Наполеон монотонно отвечал.
- Маркиз де… Участие в заговоре с целью свержения Вашего Величества во Франции в период похода на Россию.
- Смертная казнь.
- Барон де… Шпионаж в пользу Англии. Передача информации о дислокации войск.
- Смертная казнь.
- Граф де…
- Смертная казнь.

- Крестьянин Жан Груазье. Покушение на убийство Вашего Величества.
- Смертная казнь. …Как говорите, крестьянин? – удивился император.
- Так точно, Ваше Величество.

- Любопытно. При каких обстоятельствах его схватили?
- Когда карета Вашего Величества въезжала в Париж, он бросился на нее с оружием, но был немедленно пойман и обезврежен.
- И какого рода было оружие? Пистолет, бомба?
- Никак нет. Старый изъеденный ржавчиной серп.

- Ржавый серп!? Очень любопытно! Неужели заговорщики не могли найти ничего получше?
- М-м-м… - замялся секретарь. - В том то и дело, что никакого заговора не было, сир. Он действовал сам по себе. Проверено неделей пристрастных допросов и пыток.
- В высшей степени любопытно. Я желаю допросить его лично. Доставить ко мне. Немедленно.

Полчаса спустя крестьянин стоял перед императором, затравленно озираясь. Неопределенного темного цвета грубая холщовая одежда, заляпанная бурыми пятнами высохшей крови. Сгорбленная спина, тощая впалая грудь, худые руки, закованные в толстые надежные цепи.

- Всем выйти, оставьте нас одних.
Какое-то время император продолжал молча изучать арестованного.
- Зачем ты хотел убить своего императора, раб? Того, кто освободил тебя и тебе подобных, кто дал вам порядок и закон?
 
- Я темный человек, Ваше Величество. Всю жизнь прожил в деревне, и многого не понимаю. Я знаю только, что старых господ прогнали. А потом на их место посадили новых. Что от этого изменилось для бедного крестьянина? Мое дело – пахать землю, сеять и собирать хлеб, доить коров и пасти коз. А для этого требуются руки, много рабочих рук.

Мы как черви, всю жизнь копошимся в земле, делая ее плодородной.
- Так чего же ты хочешь от меня? Надо было рожать и воспитывать больше детей.
- Само собой, Ваше Величество, само собой. Моя старуха за десять лет родила целых семерых. От этих родов у нее вся утроба болит.

- Ну, вот видишь! Чем же ты недоволен?
- Но вы всех их у меня отняли, Ваше Величество.
Крестьянин начал считать, загибая грязные узловатые пальцы:

- Мой старший сын отправился с вами в Египет и не вернулся. Мой второй сын пошел с вашей армией в Испанию и остался там навсегда. Третьего сына я потерял в Италии. Из похода в Россию не вернулись сразу двое моих сыновей. А теперь в армию забрали последних двоих.

- Сильная страна не может обходиться без сильной армии. Разве ты не заметил, что в результате этих походов Франция многое приобрела и стала богаче? Франция стала империей. Почти вся Европа пала к нашим ногам.
 
- Может быть, наш господин барон, генерал Вашего Величества, и привез с собой вина из Италии и шелка из Египта. А другие господа в награду получили где-то поместья. Не могу сказать. Мы знаем только, что после каждой победы еще несколько наших парней не возвращается домой.

Наполеон задумчиво посмотрел на него.
- Ты прав, крестьянин. На столе стоят бутылки с итальянским вином. Возьми их все, отправляйся домой и выпей со своими земляками за победы французской армии.
Крестьянин сделал испуганный отрицательный жест, от которого цепь пронзительно зазвенела.

- Ваше Величество! Я не могу их взять. Это все равно, что взять плату за жизнь моих детей. Для меня все вино мира не стоит одной капли их крови. И любой из моих соседей скажет вам то же самое.

- Так чего же ты хочешь?
- Отпустите двух моих последних сыновей, которых забрали в армию месяц назад. Им 12 и 14 лет. Какие из них солдаты? Это же еще дети. Они только начали привыкать к крестьянскому труду. А это очень нелегкий труд. Мне долго не протянуть. Мне и многим другим.

Сыновей потеряли почти все в округе. И большинство из нас слишком старо, чтобы рожать новых детей. Кто будет после нас пахать землю и выращивать хлеб? Кто будет кормить нашего господина барона, вас и вашу армию?

- Ты ошибаешься, крестьянин. Когда установится мир, твои сыновья с почетом вернутся домой. Для этого необходимо еще одно последнее усилие, еще одна, максимум две решительные победы. Вот, смотри, - император раскрыл карту. – Англичане находятся севернее. Пруссаки – на юго-востоке…

- Да простит меня Ваше Императорское Величество! Я всего лишь темный крестьянин и ничего не понимаю в войне. Из походов живыми домой возвращаются одни калеки. И в чем состоит победа? Чтобы чужих детей было убито больше, чем наших? Или чтобы мой ребенок помыкал чужим? Кому и какая от этого может быть польза? Верните мне моих детей!

Наполеон тяжело вздохнул.
- Тебе недоступны такие понятия как слава и истинное величие собственной страны. И тебя даже трудно в этом упрекнуть. Но история не помнит всех тех, кто копался в земле. В человеческой памяти остались Ганнибал, Цезарь, Александр Македонский. Величие Римской империи и империи Карла Великого.

- Наверное, Ваше Величество тысячу раз право. Я ничего не смыслю в величии. Но позвольте спросить: помнит ли история всех тех солдат, которых эти великие господа вели на смерть? И стали ли счастливее мои сыновья и вообще кто-либо от того, что у моих детей не было своих жен и детей, и что они не прожили жизнь в любви и покое?

- Да, ты действительно ничего не смыслишь ни в политике, ни в войне, ни в величии, ни в славе. Ну, что же, живи жизнью червя и дальше. И помни день, когда ты удостоился великой чести увидеть своего императора и даже говорить с ним. Увести его!

Когда крестьянина увели, секретарь спросил:
- Простите, Ваше Величество. Крестьянина казнить?
- Отпустить немедленно! И проследить, чтобы он беспрепятственно вернулся домой.

Не обращая внимание на потерявшего дар речи секретаря и глядя куда-то в пустоту император добавил:
- Это самый страшный из моих кредиторов. Когда мне снова понадобятся солдаты и хлеб, обратиться будет больше не к кому.

- А что сделать с его серпом?
- Его серп приказываю показывать мне каждое утро. Как напоминание о гильотине.
- Якобинской?
- Хуже. Возможной будущей.

Март 2008 года