Бен Ааронович Распавшиеся семьи 19

19

Кратковременное отбрасывание несущественного

Меня пугала абсолютная наглость. Заложившего взрывчатку, совершенно не беспокоило, что кто-то может её увидеть. Что это значило? Они полагали, что никто не взломает печати Каунти Гарда? Или, что ещё хуже, они успеют взорвать до того, как кто-нибудь успеет найти взрывчатку?

Я не мог вспомнить ни единого шага из процедуры, связанной с обнаружением бомбы, но бесспорно – первым шагом не могло быть учащённое дыхание.

Нет, первым делом было вызвать помощь, но осторожно и разумно. И без использования мобильного телефона или радиоволн, чтобы радиочастотный сигнал не привёл в действие детонатор. Поскольку Эмма вышла из своей квартиры в одежде, что я видел на ней, то сначала проверил стационарный телефон – слава богу, проводной, есть звуковой сигнал. Я набрал 999 и представился сотруднику CCC, тот попросил меня подтвердить, где именно я нахожусь, и что в здании находится бомба.

Я вспомнил, как Стивен жаловался на шум от сверления или бурения, но он сказал, что шум доносился из квартиры внизу, и я не сомневалась в его слухе, особенно когда речь шла о камне и бетоне. Если там было больше одной точки сверления, то, скорее всего, в опорных столбах было заложено больше бомб. Мой дружелюбный сосед Безликий собирался разнести здание в лепёшку контролируемым взрывом.

– Это не просто одна бомба, они просверлили основную несущую конструкцию, – сказал я в телефон. – У меня есть основания полагать, что планируется разрушить всё здание, для чего они установили несколько самодельных взрывных устройств в разных местах. Они также оставили записку, в которой говорится, что самодельное взрывное устройство представляет заминированную ловушку.

Оператор спросила меня, было ли это устройство Фалькон. То есть связано ли с магией.

Я ответил ей, что операция связана с Фалькон, но устройство обычное. Несколько секунд она переваривала услышанное. Затем передала распоряжение: немедленно покинуть место, где находится взрывное устройство, но я успел сообщить, что моя напарница Лесли внизу, и дал им номер её мобильного телефона. И повесил трубку.

Я прокрался обратно в коридор и посмотрел на бомбу. Это действительно было похоже на пластилин, и какая-то часть моего мозга кричала, настойчиво пытаясь убедить остальные, что так оно и есть.

В Руководстве по процедурам при крупных происшествиях содержится длинный список действий, которые должен выполнять первый сотрудник службы спасения на месте происшествия, и в конце отдельно выделено: он не должен лично участвовать в спасательных работах, чтобы выполнять перечисленные выше функции.

Первая машина скорой помощи прибудет максимум через две минуты, лондонская пожарная команда – не более чем через пять. Первоочередная задача – эвакуация, они начнут с самого низа и будут продвигаться вверх. Я уже на двадцать первом этаже – между мной и крышей было пять этажей с балконами, каждый из которых состоял из двухэтажных квартир. Если я  начну оттуда, где был, то мог бы эвакуировать верхние квартиры до того, как здание рухнет.

И вот тут-то Работа убивает тебя, потому что я никак не мог сбежать вниз и бросить всё на произвол судьбы. Что бы там ни говорилось в Руководстве по расследованию серьёзных происшествий.

Как долго, как долго? Я взглянул на часы и уставился на бомбу. “В фильме был бы обратный отсчет на панели, – сказал я вслух. – Большими светодиодами, светящимися в темноте”.

Тогда я, по крайней мере, знал бы, сколько у меня времени.

Я шёл быстрым шагом, бежать было бессмысленно, нужно думать самому. После ухода Эммы на двадцать первом этаже остались только две свободные квартиры. Я направился к первой, а Тоби тявкал у меня за спиной. Либо он уловил мою панику, либо подумал, что пришло время для прогулок.

Я позвонил в дверь.

Не принято колотить в дверь и кричать "Полиция" с первого раза, особенно в таком месте, как Скайгарден. В это трудно поверить, но в некоторых слоях общества на полицию не смотрят как на надёжных стражей закона и порядка. Громкие крики о помощи могут заставить жильцов призадуматься, прежде чем открыть дверь. У некоторых уже был неприятный опыт здесь или за границей, другие не желают вмешиваться, а некоторые – из-за того, что сидят на унитазе.

Дверь открыл маленький смуглый мальчик и посмотрел на меня широко раскрытыми от удивления глазами. Я спросил, дома ли его родители, и он позвал своего отца, которому я показал удостоверение.

– Извините, сэр, – начал я ему, прежде чем он успел заговорить. – Мне нужно, чтобы вы и ваша семья немедленно покинули квартиру и спустились вниз.

– Что мы сделали?

– Ничего, сэр. Мы эвакуируем всё здание. Пожалуйста, сэр, вы должны немедленно уйти.

Он кивнул и ушёл обратно в квартиру, что-то быстро говоря, как мне показалось, на тамильском. Женский голос на повышенных тонах – мать? Она ничего не покупала. Отец громко: “Проходите, проходите”.

Я прошёл в прихожую и авторитетно замаячил в дверях кухни. Увидев меня, женщина вздрогнула и замолчала. Я вежливо, но твёрдо кивнул ей, говоря: “Мэм, вы должны немедленно покинуть здание. Ваши жизни в опасности”.

Она повернулась к мужу и передала мой приказ. Мальчик и две девочки были одеты в куртки и выставлены за дверь менее чем за минуту. Я проводил их к аварийной лестнице и, когда отец проходил мимо меня, подхватил Тоби и сунул его в руки испуганного мужчины.

В соседней квартире никто не ответил на звонок, громкий стук и крики. Я заглянул в почтовый ящик, но он казался пустым.

Время шло.
Сколько, сколько времени у меня было в запасе?

Я покинул, пустую, как надеялся, квартиру и взбежал по двум лестничным пролётам на двадцать третий этаж. Говорят, в такой ситуации главное – не паниковать, вот почему вы не кричите: "Там чертовски большая бомба, беги сейчас же или умри". Но избежать паники нелегко, когда давит чувство страха и безотлагательности.

Их трёх занятых квартир две оказались пустыми, а в третьей жила польская пара, которая, к счастью, двинулась на выход едва я начал говорить.

Сколько времени прошло?
По моим часам, я звонил десять минут назад. Лондонская пожарная бригада будет охранять внутренний кордон, а прибывшая полиция – удерживать внешнее оцепление.

Какой длины веревка?
реодолев ещё два лестничных пролета до двадцать пятого этажа, где ни в одной квартире не было стальной двери Каунти Гард, я направился прямиком к квартире Бетси. К этому времени ладонь и тыльная сторона правой руки были в синяках от стука в двери, поэтому я постучал рукояткой дубинки.

Глухо прозвучал крик  Бетси: “Придержи лошадей, я иду”.

Она была искренне потрясена, увидев меня. “Питер, – сказала она с упрёком. – Ты просто мерзавец”.

– Бетси, слушай меня, – тихо произнёс я. – Кто-то заложил бомбы по всей башне. Ты, Саша и Кевин должны убираться отсюда прямо сейчас.

Бетси открыла рот, затем закрыла его. “Поклянись жизнью твоей матери”, – потребовала она.

– Клянусь жизнью моей матери. Ты должна немедленно убираться.

Она глянула через моё плечо, а затем снова уставилась в мои глаза. “Ты здесь единственный полицейский?”

– Лесли внизу. Я один так высоко. Скоро прибудет подкрепление.

– Уже обошёл этот этаж?

– Нет, только к тебе.

– Хороший мальчик, – Бетси погладила мою руку. – Вот что, мы с Кевином обойдём этот этаж.

– Спасибо, Бетси, – искренно сказал я. – Не задерживайтесь и не пользуйтесь лифтом.

– После мы с тобой немного поболтаем о том, как лгать своим соседям.

– Звучит заманчиво.

– Ну, тогда продолжай в том же духе.

Да благословит господь общинных матриархов и все их дела.

Не помню, как взбегал по следующим двум пролётам. На этом этаже было четыре занятые квартиры, одна из которых принадлежала Джейку Филлипсу. Я оставил его напоследок, решив, что от него могут быть неприятности. А пока позвонил в первую же дверь, на пороге появился белый мужчина лет сорока пяти.

– У нас эвакуация? – спросил он. – Только что в новостях сообщили.

– Да, сэр. Если хотите, спускайтесь по лестнице как можно быстрее. А можете остаться в своей квартире и посмотреть по телевизору, как вы взрываетесь.

Открытая следующая дверь явила невероятно привлекательную женщину из Вест-Индии лет тридцати с небольшим. Она одарила меня такой открытой и дружелюбной улыбкой, что я на мгновение растерялся.

– Чем могу вам помочь, офицер?

– Нас эвакуируют, – сказал её сосед.

– В самом деле? – спросила она, и я быстро объяснил, что для их удобства и продолжения существования следует поторопиться и покинуть башню как можно быстрее. Если это не слишком хлопотно.

– А как же мои мальчики?

– Они находятся с вами в квартире?

– Нет, они в школе.

– Мои – тоже, – подключилась её соседка. – Они ходят в одну школу.

– Хотите увидеть их снова? Тогда, пожалуйста, спускайтесь вниз как можно быстрее.

Мне всё равно потребовалось еще две минуты, чтобы довести их обеих до аварийной лестницы.

Как долго?
Больше двадцати минут. Пожарная бригада уже должна быть в башне, очищая этаж за этажом. Все, кто окажутся под рукой у Ника на Уолворт-роуд, будут обеспечивать внешнее оцепление и контроль доступа к месту происшествия. А в незаметном месте, чтобы избежать дополнительных устройств, должно быть организовано Место встречи с одной из спецмашин контроля с камерой видеонаблюдения на шесте. Его укомплектуют офицерами среднего звена, нервно размышляющими о том, что в данный момент ответственность лежит на них.

Третья квартира, никто не отвечает, и когда я заглянул в почтовый ящик, то обнаружил, что изнутри обзор закрыт защитной плёнкой. Не понять, есть ли кто-нибудь в квартире, пришлось взломать замок и ворваться внутрь. У меня и так по ночам достаточно беспокойный сон, чтобы пожарники, вытаскивая тело из-под обломков, утешали меня словами "Ты же не знал".

В квартире никого не было, но теперь я это знал точно. Хотелось пить, и я стащил банку кока-колы из холодильника.

– Уходи! – закричал Джейк, едва я позвонил в дверь. Показалось, что ждал меня в коридоре – сказать мне это.

– Джейк, – сказала я насколько мог спокойно. – Здание сейчас взорвётся.

Он открыл дверь на цепочку и уставился на меня в щель. “Я мог бы и сам догадаться, – выпалил он. –  Блогер-активист, ха-ха. Ты что, из Особого отдела?”

– Управление по борьбе с крупным мошенничеством, – сказал я, исключая лишние вопросы. – Мы расследуем деятельность девелоперов.

– Это они стоят за паникой о бомбе?

– Это не паника. Я видел бомбы, и они настоящие, если ты сейчас не уйдёшь, то с большой вероятностью умрёшь.

– Я не могу оставить свой сад, – медленно произнёс он.

– Джейк, ты нужен нам…  в качестве свидетеля против Каунти Гард, и если ты умрёшь, они выиграют. И тогда на кой чёрт была вся твоя работа?

Сколько времени?
Двадцать секунд, чтобы он решился, тридцать секунд – снять цепочку с двери и выйти из квартиры. Ещё минута – добраться до аварийной лестницы.

Сколько времени?
Преодолев последние два лестничных пролёта до двадцать девятого этажа, я обнаружил, что на каждой квартире висит печать Каунти Гард – эвакуировать уже некого. Я как раз поворачивался на достойный, надеюсь, быстрый спуск, когда заметил, что защитные двери, блокирующие лестницу на крышу, открыты настежь.

Как долго?
Достаточно долго, чтобы внизу уже развернулось всё великолепие и разнообразие мер реагирования на крупный инцидент. С золотыми, серебряными и бронзовыми командирами, группирующимися, как лягушки, концентрическими кругами вокруг Скайгардена.

Я поднялся по последним ступенькам, потому что должен был убедиться.

Там меня ждал Безликий – этот ублюдок.

Ещё один хороший тёмно-синий костюм, алый галстук в тон и носовой платок. Он не утруждал себя маскировкой, и его коричневая безликая маска тревожно напомнила мне маску Лесли.

Он стоял, прислонившись к перилам, с тем же напускным безразличием, что и при нашей последней встрече. Хорошо, подумал я. Он не собирается взрывать здание, в котором находится.

С надеждой.
Я направился к нему, слегка сворачивая влево, чтобы приблизиться к бетонному цилиндру, скрывающему Штадткрон. Он мог послужить полезным укрытием в экстренной ситуации.

Я был уже в шести метрах, когда он лениво поднял руку, показывая, что мне следует остановиться. Я сделал ещё пару шагов, просто из принципа. И это приблизило меня к цилиндру.

– Вынужден спросить, – обратился я. – Что это за маска, и кого ты ожидал здесь встретить?

– Твоего хозяина. Или ты зовёшь его шефом?

– Понятно, – говоря, я приблизился ещё на пару шагов к бетонному укрытию. – Ты не думал о плаще? Хорошо смотрелся бы в нём. Подойдёт и оперный цилиндр.

– Весьма забавно, – судя по голосу, он усмехнулся. – Но я же не ходячий анахронизм.

– Шеф скоро будет здесь, – я продолжал тянуть время. – Тебя не смущает, что он расправился с твоей русской ведьмой?

– Слышал, впечатлён, – похоже, мои манёвры его забавляли. Это меня тоже устраивало.

– Она такая: “О, нет, не надо”, а он такой – бац! И всё.

– У тебя есть радио?

– Что? – я слегка опешил.

– Радио, – пояснил Безликий как маленькому. – Способ такой связаться с твоими начальниками.

Я показал ему радиотелефон и поинтересовался: “Планируешь сдаться?”

– Вряд ли. Хочу знать, вывели людей из здания? – он похлопал себя по карману пиджака. – Пора запускать фейерверк.

Я включил радиоволну MS 1 и позвал дежурного инспектора Уолворта.

После двух секунд молчания услышал: "MS 1 принимает". Затем включился другой голос: "Продолжайте". Это было сказано пожилой женщиной – властно и со старомодным акцентом жителей устья реки. Мне чертовски понравился этот голос.

Я доложил ей: “Cтою на крыше и разговариваю с неопознанным подозреваемым, имеющим отношение к Фалькону и утверждающим, что у него есть детонатор для нескольких самодельных взрывных устройств в здании. Он хочет знать, эвакуировано ли здание. От себя добавлю: здание обследовано, взрывное устройство находится на двадцать первом этаже”.

– Значит так, – ответил голос. – Это чёртово здание эвакуировано, и не могли бы вы, пожалуйста, дать больше информации сапёрам.

Я передал Безликому, что здание освобождено, за исключением команды сапёров.

– Скажи им, что я приведу устройство в действие через пять минут, лучше немедленно вывести всех из здания. Если услышу вдали шум вертолёта – тут же взорву его. Убедись, что они понимают, что так и будет.

Я тут же переключился на MS 1: “Он говорит, что у вас есть пять минут, чтобы эвакуировать весь персонал, включая сапёров, потом будет взрыв. Если он увидит или услышит "Индия-99" или вертолёт, то немедленно взорвёт их”.

Вы можете говорить? – спросила дама с MS 1.

– Нет.

– А что-нибудь сделать можете?

– Нет.

– Поняла, – сказала она, и мой эфир оборвался. Они отключили меня, и с этого момента я был заложником, а не ценным сотрудником.

Пять минут.
Небоскрёб "Страта" выходил окнами на Скайгарден и находился достаточно близко от него (для снайпера), но я подозревал, что Безликий учёл это и стоял так, чтобы центральный цилиндр перекрывал прямую видимость.

– Кстати, а для чего всё это нужно? – обратился я к Безликому.

– Неужели не догадываешься?

– Я знаю, что Стромберг построил эту башню, чтобы собирать магию, но не знаю зачем. Догадываюсь, что ты планируешь украсть магию, но как?

– Питер, ты исключительно способный мальчик, и ты был на ферме, так почему бы тебе не перестать притворяться, а рассказать мне, что ты знаешь?

– Я знаю, что ты использовал технологию ловушек для демонов, чтобы создать что-то вроде собачьей батарейки для хранения магии. И я знаю, что ты подсоединил их к пластиковому сердечнику, проходящему по центру башни. Но не знаю – зачем. Раз ты подключился, почему до сих пор не откачал энергию?

– Собачьи батарейки – отличная идея, – похвалил Безликий. – Но они больше похожи на конденсаторы, чем на батарейки.

– Значит, собачьи конденсаторы?

– О, да, очень остроумно, собачьи конденсаторы. Магия не похожа на электричество, это скользкая штука, и манипулировать ею гораздо сложнее. Эта башня очень похожа на кофеварку, на тот самый френч-пресс для кофе: кофейная гуща находится во взвешенном состоянии в горячей воде, и чтобы её сконцентрировать, нужно использовать френч-пресс.

– Ты когда-нибудь готовил кофе с помощью кофеварки? – спросил я.

– Признаю, нужно было больше подумать над этим сравнением, но основную идею ты уловил.

– Ты собираешься обрушить здание, чтобы направить магию в собачьи батарейки. Наверняка у тебя есть компания, которая специализируется на расчистке мест сноса зданий, она готова и ждёт, когда можно явиться с низкой ценой, а потом они просто загружают собачьи аккумуляторы и вывозят их.

Сказав, я вдруг понял, что он понятия не имеет о Штадткроне, вот почему ему приходится взорвать здание. Но как он мог не знать? “Что ты собираешься делать с этой магией?” – спросил я.

– О, я совершал невероятные поступки, используя только силу своего тела. Представь, что я мог бы сделать, используя накопленный за сорок лет потенциал, – он посмотрел на часы. – Думаю, у них было достаточно времени для эвакуации, не так ли?

– А как же я?

– Боюсь, тебе придётся остаться здесь. Возможно, я хочу избежать массового убийства, но тебя  оставлять в живых – это глупо.

– Ну, так убей меня прямо сейчас, – я был доволен, что произнёс-таки эту заготовленную фразу.

–  Мне-то это зачем? Кроме того...

Я оборвал его на полуслове. Это было прекрасное движение без каких-либо модификаций, просто самый сильный удар, который я умел наносить, сфокусированный в одну точку. Он всё же успел выставить щит. Раздался треск ломающегося бетона, и он вздрогнул, что улучшило моё настроение.

Безликий выпрямился и демонстративно отряхнул с себя пыль. И даже сыронизировал: “В самом деле, Питер, я думал, ты научился большему”.

Он подумал, что я промахнулся, это было хорошо. Но прежде чем я успел сказать что-нибудь остроумное в ответ, он достал беспроводной детонатор и взорвал здание.

Я услышал, взрывы подо мной, странно отдалённые, как в ночном кошмаре. Их глухой удар приняли подошвы ботинок. Я пошатнулся в направлении к Безликому, каждую долю секунды ожидая, что крыша уйдёт у меня из-под ног.

И тогда я почувствовал это, супер-уверенность, подобную той волне силы, что исходила от Темзы в Спринг-Корте. Состояние похожее на то, когда я чуть не взлетел, танцуя со Скай. Здание дрожало, но держалось, пытаясь сохранить свою форму.

Я воспользовался возможностью и приблизился к Безликому на расстояние трёх метров. Что его не испугало. “Не обнадёживайся понапрасну, – крикнул он. – Оно долго не простоит”.

Я услышал далёкие крики людей, и понадеялся, что это испуганные наблюдатели на земле.

Дрожь перешла в сотрясения – длина волны колебаний увеличилась. Как только они достигнут определенной длины, башня развалится на части.

Ну же, Эрик, подумал я, если бы ты хотел, чтобы это был поршень, зачем тогда поместил сверху этот чёртов стеклянный прыщ?

Затем я услышал треск у себя за спиной,  когда давление Штадткрона, наконец, усилилось настолько, что открылась трещина, которую я пробил минуту назад в верхней части цилиндра.

– Сюрприз! – крикнул я, и взрывная волна сбила меня с ног.

"Штадткрон" раскрылся на дольки, подобно раскрывающему ладонь врачу. Или, скорее, как шоколадный апельсин, потому что некоторые кусочки слиплись, как и во всех шоколадных апельсинах, которые я когда-либо открывал.

Не знаю, что ожидал увидеть Стромберг из своего сада на крыше в Хейгейте. Может быть, что-то из "Властелина колец" – потоки света, устремляющиеся вверх, в быстро расширяющийся круг облаков. Вместо этого было едва заметное мерцание, словно столб марева. Но я почувствовал это. Волна кулинарных запахов и вкусовых ощущений, жира и перца, зелёного карри и макарон с сыром, жевательной резинки, ощущение влажного папье-маше и детский плач. Люди гладят, бреются, поют, танцуют, ворчат и трахаются. 

– А вот и Бруно! – воскликнул я. – Но Безликий меня не слушал. Он пристально смотрел на Штадткрон, и, даже несмотря на надетую маску, его тело выражало удивление и гнев. Крыша под ногами накренилась, опустилась на сантиметр, остановилась, снова опустилась – Скайгарден не собирался долго противостоять силе тяжести.

Безликий повернулся, сделал три шага и перемахнул через перила. Я побежал и последовал за ним. Что ещё я мог сделать – не оставаться же на крыше, не так ли?

К тому же, Безликий не показался мне склонным к самоубийству. И если у него был какой-то план, как выжить при падении, то я надеялся, что он не будет держать это при себе. Иначе мне пришлось бы придумать что-нибудь по пути вниз.

Я пролетел совсем немного и приземлился ему на спину. Затем обхватил руками его шею и повис на нём. Он определённо творил какую-то магию, заклинание, содержащее Аэр и работающее как парашют. Или даже, как летающее крыло, потому что мы скорее скользили, чем падали.

– Ты просто продолжай движение, сынок, – прошептал я ему в ухо. – Мне терять нечего.

Конечно, он рассчитывал на свой вес, но с добавлением моего начал снижаться опасно быстро. Я убедился, что увлекаю его вниз, погружённый в тяжёлые мысли. Должно быть, мы падали с той же скоростью, что и башня, потому что слышался треск бетона позади нас, а вокруг клубились плотные серо-коричневые облака.

Мы приближались к перекрёстку между кварталами, где Хейгейт-стрит пересекается с Родни-плейс. Я полагал, что там у него наготове машина для побега. Но он не собирался этого делать с вашим покорным слугой на спине. Он не мог даже пошевелиться, не потеряв концентрацию.

Ты заслужил это, высокомерный придурок, – надо было приводить в действие взрывчатку со смотровой площадки в Шарде. Я посмотрел вниз и увидел, как огромный мир стремительно несётся мне навстречу. Я очень надеялся на его дружелюбие.

Мы упали в саду, недалеко от дальнего края. Он ударился первым и попытался откатиться, но я постарался переместить центр тяжести, и он сильно ударился. К сожалению, я тоже. Потом нас накрыло облако пыли, и мы сражались вслепую, только он был в костюме, а я в ботинках "Доктор Мартенс". Он попытался подняться, но я хорошенько пнул его в голову, он упал. Я перевернул его лицом вниз, стандартным приёмом завёл руки за спину и надел наручники.

– Ты ранен, ублюдок, – сказал я и услышал, как Лесли зовёт меня по имени.

– Я здесь, – постарался громче крикнуть я, но из-за густо-клубящейся пыли видимость не превышала полметра. Я задохнулся, и он тоже. Пришлось поднимать его, пока он не сел прямо. Не хотелось, чтоб он умер от удушья.

Лесли снова закричала и я в ответ, благо пыль начала оседать.

– Я искренне впечатлён, – сказал Безликий.

– А я-то как рад.

– Пора принимать решение, – сказал он.

– Я уже принял решение, – говоря, я потянулся к его маске.

– Извини, – сказал Безликий. – Но это я не тебе.

Лесли ударила меня электрошокером в затылок. Я знал, что это она, потому что электрошокер упал в полуметре от меня. Я помнил этот серийный номер – он был выдан ей. Она схватила его и снова ударила меня, пресекая  попытку встать.

Это больно и унизительно, потому что твоё тело просто заклинило, и ты ничего не можешь сделать. Ботинки Безликого появились перед моим лицом – они сильно поцарапались при падении.

– Нет, – произнёс приглушенный голос, который, как я позже решил, принадлежал Лесли. –  Мы так не договаривались.

А потом они ушли, оставив меня лежать.