Девушка и её привычки

Автор: Эми Ле Февр. Лондон: Lock & Co. 1925 год издания.
***
I ВТОРЖЕНИЕ II ЮНЫЙ ГОСТЬ III ДОМ, КОТОРЫЙ ЖДАЛ IV ДЖИМ ПАДЖЕТ V НЕПРИЯТНЫЙ ОПЫТ 6 НОВОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ 7 ЛИЧНЫЙ ШОФЁР 8. ДЕНЬ В НОВОМ ЛЕСУ IX. ТЁМНЫЕ ТУЧИ
X. ОСТАЛСЯ ОДИН XI. ВИЗИТ В КОРНУОЛЛ XII. СЕКРЕТ ТОРОЛЬДА XIII. НОВЫЙ ДРУГ
 XIV. «Я ХОЧУ ТЕБЯ» XV. ИХ ЗОЛОТОЙ ВРЕМЕНЕМ.
******
ГЛАВА I

 ВТОРЖЕНИЕ

Он откинулся на спинку кресла, держа во рту трубку и положив на колено газету. Резкий ветер и дождь за окном только добавляли ему уюта.
 Он знал, что никакие неприятные явления не смогут его одолеть. В открытом очаге горел яркий огонь. Его комната была заставлена книгами, ведь он был книголюбом. Всё вокруг него было предназначено для использования, а не для украшения. На стенах висели несколько портретов маслом, на которых были изображены члены семьи Холт.
Но в комнате не было ни фарфора, ни цветов, ни каких-либо других признаков женской руки и вкуса.


 Торолу Холту было уже ближе к сорока, чем к тридцати. У него было худое, жилистое тело.
Его коротко стриженная тёмная голова уже была испещрена сединой, а в серых глазах временами появлялось усталое выражение, которое противоречило его привычному жизнерадостному нраву. Люди, которые знали его лучше всего, говорили, что его чувство юмора было естественным, а жизнерадостность — наигранной. У него была тяжёлая жизнь, и ему было трудно поверить, что наконец-то его трудные времена закончились.

 В его одиночество вторглись.

Дверь открылась, и на пороге появился его единственный слуга.

 «К вам две дамы, сэр. Я проводил их в гостиную».

«Ох уж эти женщины!» — с искренним раздражением пробормотал Торольд. «Даже дождь не может удержать их дома. Полагаю, это мольба о помощи».
 Он выбил пепел из трубки и недовольно поднялся со своего места. Он вышел в квадратный холл, выложенный черно-белой плиткой.
Перейдя его, он оказался в очень чопорной и величественной на вид гостиной с реликвиями ранней викторианской эпохи, а также с несколькими действительно хорошими предметами антикварной мебели. Его ждали две женщины. В одной из них он узнал жену своего ректора. Он удивился, что она не ушла.
имя, но до этого он встречался с ней всего один раз. Она быстро обратилась к нему.

"Я должна извиниться за беспокойство, но я думаю, вам нужно будет увидеть
эту добрую женщину, мисс Уорд по имени. Она прибыла вчера вечером из
Лондон, и когда она пришла в дом священника за советом, мы предоставили ей кровать.
и, выслушав ее историю и тщательно проанализировав ее, мы с мужем думаем, что
будет правильно привести ее прямо к вам ".

Торольд в полном недоумении уставился на двух женщин.

 «Но кто же это, чёрт возьми?» — спросил он.  «Это не давно потерянная жена, потому что
Я никогда не был женат и морально готов поклясться, что никогда раньше не видел мисс Уорд!
"Мисс Уорд не знала ни о смерти вашего покойного кузена, ни о том, что вы владеете его имуществом," — сказала миссис Гулд, жена священника.

"О, значит, она была с ним связана?" — спросил Торольд.

Мисс Уорд впервые подняла глаза и заговорила. Это была женщина с невыразительными чертами лица, одетая в чёрное, с лёгким американским акцентом.


"Смерть мистера Чарльза Холта потрясла меня, — сказала она. — Я рассчитывала на его помощь. Видит бог, она мне очень нужна."

"Ну, если это его личное дело, я бы предпочел обсудить это с вами
в частном порядке. Давай так. Спасибо, Миссис Гулд, для привлечения ее вверх.
Мы тебя держать не будет".

Он знал, что плохо обращается с женой своего священника; но он уже
пострадал от ее ненасытной жажды управлять каждым человеком, с которым она сталкивалась
. И он не собирался позволять ей указывать ему, в чём заключается его долг.

 Миссис Гулд с большим раздражением поднялась со своего места.

"Я буду рада узнать заранее, собираетесь ли вы оставить её здесь на ночь.
И, возможно, вы сможете отправить кого-нибудь в дом священника
за её багаж. Вчера вечером мы приютили её только из доброты.
Деревенская гостиница — не самое подходящее место для одинокой женщины.
"Для меня всё это такая загадка, что я не могу давать никаких обещаний или строить планы на будущее," — сказал Торольд.

А затем он проводил незнакомку в свою уютную курительную комнату и пододвинул для неё стул к огню.

"А теперь, - сказал он, - расскажите мне как можно короче, кто вы такой и
чем занимаетесь".

"Я была горничной у миссис Брендон около одиннадцати лет назад, а потом я
стала ее компаньонкой и ухаживала за ней, когда она умерла, и я любила ее.
Она была моей лучшей подругой на свете, и я пообещала ей, что буду заботиться о её ребёнке.
Так я и делала, но с тех пор, как я наткнулась на письмо, моей целью и опорой стал мистер Чарльз Холт. И я была потрясена, узнав, что он мёртв и похоронен!
«Не могли бы вы рассказать мне, пожалуйста, кем была миссис Брендон и какое отношение она имела к моему кузену?»

«Думаю, она была твоей кузиной, как и ты сам, и даже немного больше, судя по этому письму, которое я лучше тебе покажу».
 Она достала из кармана письмо и протянула его Торольду.
Он стоял, прислонившись спиной к каминной полке, и читал письмо.

 "МОЯ ДОРОГАЯ ЛЕНА,"

 "Я слышал, что вы с малышом обосновались на Капри. Что ж, я рад думать о тебе в этом милом месте, и, возможно, после бурных потрясений твоей молодой жизни ты обретёшь в своём вдовстве покой и отдых. Я не думаю, что у вас есть лишние деньги.
Не позволите ли вы мне оплатить расходы на образование моей крестницы? Я бы хотел когда-нибудь её увидеть. Как вы знаете, я одинокий человек, у меня мало родственников, и я хочу сделать её
Познакомься с ней. Пришли её ко мне, если когда-нибудь захочешь от неё избавиться.
Если она хоть немного похожа на ту дикую девчонку, какой была её мать, она скрасит моё одиночество, а после моей смерти принесёт пользу.

 «Твой вечно преданный кузен,

 «Чарльз Холт».

 Торольд перечитал это письмо несколько раз. Затем он поднял глаза.

«Ответила ли миссис Брендон на это письмо?»
 «Нет, она сказала мне, что не собирается расставаться со своим ребёнком. А если она ответит на ухаживания мистера Холта, он будет ожидать, что она выйдет за него замуж, а этого она никогда не сделает».

«Тогда, сделав свой выбор и оставив ребёнка, почему вы приходите ко мне и показываете это письмо? Мистер Холт оставил свои деньги в другом месте.
Девочка упустила свой шанс».
Женщина с несчастным видом посмотрела на него.

"Что я могу сделать?" — спросила она. "У меня нет денег, чтобы содержать её. Она слишком молода, чтобы обеспечивать себя. Она совсем ребёнок. А я пришёл навестить мистера.
Чарльза Холта. Я не знал, что он умер.

"Наверняка миссис Брендон оставила какие-то деньги?"

"У неё была только пенсия, которая прекратилась после её смерти. Полковник Брендон ничего не накопил. Мы с миссис Брендон помогали ей с шитьём.
Монахини в монастыре давали нам задания.
Торольд пожал плечами.

"Я не богат. Я не могу выделить отдельный доход для этой молодой
девушки. Зачем мне это? Она мне не родственница."

"Двоюродная сестра," — пробормотал незнакомец. "Если бы она приехала в
Жизни мистера Холта, она была его наследницей".

"Где она сейчас?" - спросил Торольд покруче.

"Одному богу известно", - последовал неожиданный ответ. "Скорее всего, гребет
вниз по Темзе, или летит в Париж на воздушном корабле, или бродит
вокруг Стоунхенджа в темноте — где угодно, только не там, где я ее оставил, и где
Она должна быть там — в тихой квартирке на Юстон-роуд. Она хочет посмотреть
Англию, как она говорит, и собирается это сделать, хотя у неё нет ни гроша.
Тогда чем скорее ты вернёшься к ней, тем лучше. Не смотри так
отчаянно. Я всё обдумаю и через несколько дней приеду в город, чтобы увидеться с тобой. Дай мне свой адрес. Если девочка достаточно взрослая, чтобы зарабатывать
на жизнь, мы, возможно, сможем найти для неё работу. Сейчас
девочкам легче найти работу, чем в прежние времена.
"Спасибо. Если вы нам не поможете, я не знаю, кто поможет. Думаю, я
вернусь в дом приходского священника и уеду первым же
поездом утром."

Он отпустил ее, но душевное спокойствие покинуло его. Он беспокойно ходил по комнате
и сон покинул его в ту ночь. На следующее утро он ехал
в загородном доме около десяти миль, и вошла без приглашения.

Но две дамы видели его приближение из окна, и обсудили его
довольно свободно, прежде чем он прибыл.

"Кто это едет по подъездной аллее, Лалли?"

"Я не знаю. Да, знаю! Это Торольд Холт. Что ему нужно так рано утром?
Ты помнишь Холтов? Чарльз умер полгода назад. Мы вместе играли в детстве. Торольд был отличным другом
мой, когда я был маленьким. Он останавливался в усадьбе хороший
интернет. Его отец был судья и вдовец. Он снова женился, и был
убит вместе со своей второй женой в Железнодорожном разбить в Италии. Она была
экстравагантные девушки, и осталось трое маленьких мальчиков. Долгов было так много,
что дети оказались в плохом положении.

"Торольд был козырем. Он взял на себя заботу о своих младших сводных братьях с тех пор, как окончил школу.
Он отказался от службы в армии, к которой стремился всем сердцем, и устроился в городе в какую-то коммерческую фирму, где работал с утра до ночи, чтобы заработать на обучение мальчиков.
Они были юными негодниками, и от историй, в которые он их втягивал, волосы вставали дыбом! Одного он отправил на флот, другого — в
армию, а третий отправился на чайную плантацию в Индии. Он избавился от них только год назад, и, скажу я вам, они обошлись ему в кругленькую сумму! Из-за них он не мог жениться — так он всегда говорит, и теперь он отказался от этой идеи. Я думаю, он был влюблён в девушку, которая ждала его два года, а потом вышла замуж за другого.
 У Торольда никогда не было своей жизни. Он три года провёл в
Воевал и был тяжело ранен, но сейчас почти поправился. Он жизнерадостный.
Философ и помогает мне, когда мне грустно. Не уходи. Я хочу, чтобы
ты его знал ".

Миссис Уорнклифф, хозяйка дома, яркая, улыбчивая молодая женщина
повернулась, чтобы поприветствовать Торольда, когда он вошел в комнату.

"Вера, это мистер Торольд Холт. Он в поместье сейчас, в
Кроухерст. Вы еще не знакомы с Верой прежде, Торольд. Она моя старая школьная подруга
и сочувствует моему одиночеству, пока Фрэнк в отъезде
.

Торольд поздоровался, затем занял свое место на коврике у камина.,
и посмотрел на миссис Уорнклифф с причудливой улыбкой.

"Всякий раз, когда на моем пути возникает беда, я всегда говорю себе: "Нехорошо, когда мужчина остается один" — и спешу к тебе."

"Что на этот раз? Опять эти мальчишки?"

Вера Харрингтон незаметно выскользнула из комнаты.

«Вчера днём миссис Гулд привела ко мне странную женщину.
У неё есть ребёнок — девочка, которая приходится родственницей Чарльзу. Вы помните
Лену Фостер? двоюродную сестру по материнской линии, в которую он был безумно влюблён всю свою жизнь. Это её дочь. Лена умерла, и эта добрая женщина
считает, что девушка должна наслаждаться поместьем и его доходами, а не мной».

«Как нелепо и абсурдно! Лена позорно обращалась с Чарльзом. Она
испортила ему жизнь. И я была рада, когда её муж стал обращаться с ней так же, как она обращалась с другими».

«Ох, какие же вы, женщины, жестокие!»

Он продолжил рассказывать ей подробности. Рассказал ей о содержании письма, а затем, приподняв брови, сказал:

"И теперь, когда я обеспечил троих молодых людей на всю жизнь, я должен начать всё сначала и взять на себя заботу о молодой женщине?"

"Это нелепо! Разумеется, у неё нет никаких прав на тебя."

"Никаких законных прав."

«Но с моральной точки зрения, я полагаю, ты собираешься сказать...  Торольд, я бы хотел тебя встряхнуть.  Твоя совесть раздулась, как большой воздушный шар!  Она слишком велика для твоего тела.  Почему ты так радуешься, принося себя в жертву?  Разве не на прошлой неделе ты говорил мне, что едва ли умеешь жить в поместье?  Ты уволил половину прислуги и экономишь на всём. Как ты можешь позволить себе удочерить девочку без гроша в кармане
? Кроме того, это было бы неприлично. Сколько ей лет?

- Понятия не имею — что-то между пятнадцатью и двадцатью, я полагаю. Ей
пришлось бы ходить в школу."

«Нет, если ей больше двадцати. Какой же ты Дон Кихот! Разве у её отца не было родственников?»

«Эта женщина говорит, что у неё нет ни гроша и ни одного друга».

Миссис Уорнклифф растерянно посмотрела на него, и он рассмеялся.

«Мы посланы в этот мир, чтобы помогать друг другу, не так ли?» — сказал он.
«Я собираюсь осмотреть её завтра. Съездим в город на пару дней. Но я боюсь молодых женщин. Не хочешь поехать со мной?»

«Ну, Торольд, что ты с ней сделаешь? Иди домой и кури свою трубку. Я поднимусь, осмотрю её и доложу тебе».

Он покачал головой.

"Не могу тебе доверять. Уверяю тебя, я не влюблюсь в нее и не женюсь на ней".
"Но разве ты не видишь, что не можешь обеспечить ее?" - спросила я. "Я не могу". - "Я не могу".

"Я не могу". Такого рода вещи
так не делаются. Она либо шалунья-дизайнер, либо невинная крошка. В любом случае
она опасна для простого...

«Дурак», — вставил Торольд.

 «Ну, мне иногда кажется, что ты сам немного дурак».

 «Мы вместе поедем десятичасовым экспрессом, — твёрдо сказал Торольд, — и если она достаточно взрослая и сильная, чтобы зарабатывать себе на жизнь, мы что-нибудь для неё найдём».

 Миссис Уорнклифф рассмеялась.

«Ты рассуждаешь как мудрец, но найти работу не так-то просто, мой дорогой Торольд»
для современных молодых женщин. Вспомните тысячи безработных мужчин. И
я считаю, что нужно дать им первый шанс.

"Ты встретишься со мной завтра на вокзале?"

"Полагаю, что да. Тебе не следует ездить в город одной."


И вот на следующий день они оба оказались в
Паддингтонском экспрессе. Они подошли к обшарпанному пансиону на Юстон-роуд, и добродушная полная хозяйка сказала им, что мисс Уорд нет дома, а молодая леди в комнате.

Их проводили наверх, в обшарпанную гостиную с раздвижными дверями.
Там никого не было, но на круглом столике стояла изысканная композиция из белых нарциссов и розовых гиацинтов, аромат которых наполнял комнату.
 Мгновение спустя раздвижные двери открылись.

 Молодая девушка серьёзно смотрела на них, положив одну руку на дверную ручку, а другую протянув, чтобы поздороваться.
 Миссис Уорнклифф затаила дыхание, глядя на неё.
 Она сразу поняла, почему мисс Уорд так беспокоилась о ней. Это была стройная девушка, одетая в роскошное синее шерстяное платье, которое по цвету подходило к её глазам.
цвет. На шее у неё висела нитка бирюзовых бус, почти доходившая до талии. У неё было бледное овальное лицо с довольно острым подбородком и тонкими чертами. Мягкие рыжевато-каштановые волосы мягко спадали на широкий низкий лоб и были собраны сзади в свободный пучок. Её голубые глаза были обрамлены очень тёмными изогнутыми ресницами, а уголки рта печально опущены. Она была воплощением трогательной и очаровательной юности, и миссис
Уорнклифф прошептала себе под нос:

 «Какое милое дитя!»
 Мгновение все молчали, затем девочка нарушила тишину.

«Как мило с вашей стороны, что вы пришли. Полагаю, вы родственники мистера Холта. Мисс Уорд рассказала мне о своём безуспешном визите к нему домой. Пожалуйста, присаживайтесь».
 Ничто не могло бы превзойти серьёзность её манер. Она легко опустилась на подлокотник старого дивана из конского волоса, стоявшего напротив них, и слегка покачивала стройной ножкой. Уорнклифф начал чувствовать себя не в своей тарелке.


"Я пришёл, чтобы поговорить с тобой," — сказал Торольд, откашлявшись.


"О чём?" — тихо спросила девушка.

Миссис Уорнклифф резко посмотрела на неё.

Серьёзные, глубокие голубые глаза теперь блестели от смеха. Светская женщина быстро вмешалась. Она не собиралась молчать и смотреть, как её чудаковатого друга дразнят ради забавы девушки.

"Мистер Холт очень любезно пришёл узнать, может ли он чем-нибудь помочь вам в планировании будущего. Мы слышали, что вы в очень тяжёлом положении, и ваша подруга была горько разочарована, узнав, что тот, на кого она рассчитывала, чтобы помочь вам, умер. Мы с мистером Холтом давно знали вашу мать и хотим подружиться с её дочерью.
 Бледные щёки девушки слегка порозовели. Она выпрямилась
Она высокомерно вскинула свою маленькую головку, и вся веселость исчезла с ее лица.

"Мисс Уорд сама навлекла на себя это разочарование. Она пошла просить милостыню против моей воли. Я сама строю планы на будущее и не нуждаюсь в помощи посторонних, какими бы добрыми они ни были."
Торольд уже собирался что-то сказать, но миссис Уорнклифф опередила его.

"С вашей точки зрения, это хорошо. Интересно, что ты собираешься делать?
 Девушка, похоже, не обиделась на этот вопрос. Она перестала покачивать ногой и, слегка сложив руки перед собой, посмотрела
Она мечтательно смотрела в окно напротив, поверх крыш домов, в серое мутное небо.


"Это выбор между двумя инвестициями," — сказала она всё тем же серьёзным тоном. "Я бы предпочла жить над миром. Но самолёт может оказаться не таким выгодным вложением, как машина. И я мало что о нём знаю. Я водила машину в Италии. Вчера у меня был урок вождения по городу, но мой инструктор практически сказал мне, что мне почти нечему учиться. Видите ли, у меня крепкие нервы, я спокоен, и я ничего не боюсь. Никогда не боялся. Думаю, я мог бы легко заработать себе на жизнь в любом месте
Я буду возить пассажиров на станцию и обратно, а также брать их на экскурсии. Мисс Уорд не хочет, чтобы я вложил весь свой капитал в это предприятие. Но я совершенно уверен в его успехе.
 «Это нелепая, абсурдная идея!» — импульсивно выпалил Торольд. «Неудивительно, что мисс Уорд её не одобряет».

В глазах девушки снова заблестели искорки, а губы улыбнулись.

"Мне сказали, что я увижу, как англичане и англичанки работают плечом к плечу и выполняют одну и ту же работу. Разве это не так? Есть ли
Неужели ещё остались старомодные люди? Ты один из них? Почему это так нелепо и смешно?
И тут Торольд от души расхохотался, и на мгновение девушка посмотрела на него с живым интересом.

"Потому что ты ничего не знаешь о жизни, моё дорогое дитя, и, я бы сказал, очень мало знаешь о мужчинах и женщинах. Сколько тебе лет? Ты выглядишь не старше шестнадцати."

«Мне двадцать два, и Италия — не остров каннибалов. Я встречал там множество англичан, а также американцев и представителей всех национальностей на свете. Я бросил школу почти пять лет назад. За пять лет
«В годы взросления человек быстро развивается и многому учится».

 «У вас есть друзья в Англии?» — спросила миссис Уорнклифф.

 «Спросите мисс Уорд. Вот она, пусть сама ответит».

 Дверь открылась, и вошла мисс Уорд.

 Торольд поднялся и представил её миссис Уорнклифф, которая сразу же сказала:

«Мы приехали в город, чтобы узнать, сможем ли мы подружиться с мисс Брендон, но она не хочет иметь с нами ничего общего!»

«О, Генциан!»

«О, Уэдди!» — передразнила девочка, надув губы и бросив на него жалобный взгляд своими голубыми глазами. «А теперь садись и скажи, на чьей ты стороне! На моей или на их?»

Мисс Уорд нерешительно присела на край старого дивана.

"Боюсь, мы пришли с бесполезным визитом," — сказала миссис.
Уорнклифф. "Похоже, ваша юная подопечная уже распланировала своё будущее к собственному удовлетворению и не хочет, чтобы в это вмешивались."
"Её будущее! — с тоской воскликнула мисс Уорд. "Это будет работный дом."

"О нет", - быстро возразил Джентиан. "Есть пособие по безработице, вы
знаете; но в этом не будет необходимости, пока мои руки, ноги и
нервы в порядке".

- О, я умоляю вас, - сказала мисс Уорд, внезапно поворачиваясь к Торольду, который
сидел, глядя на нас веселыми глазами: "Не бросай нас. Если ты
будешь нам другом, я буду бесконечно благодарен".

"Ну, и как я могу быть вам полезен наилучшим образом?" серьезно спросил он.

"Проведя со мной долгий разговор", - быстро ответила она.

И тогда Джентиан поднялась на ноги и положила свою тонкую руку на плечо миссис
Рука Уорнклиффа.

"Давайте оставим их, — сказала она. — Вы не могли бы пройти сюда?"

Глава II

Юная гостья

Она провела её в дальнюю комнату, которая, к удивлению миссис Уорнклифф, была такой же изящной и красивой, как и та, что была рядом. Кровать в
Угол был покрыт полосатым шёлковым ковром, на котором лежали большие синие атласные подушки. В углу комнаты стояло пианино, на нём лежала раскрытая нотная тетрадь. На стенах висели красивые акварельные наброски, под ногами лежал персидский ковёр, и казалось, что цветы были повсюду.

"Да, это моя комната, где я живу," — сказала Горечавка.

 Теперь её голос звучал мягко; она подвела миссис Уорнклифф устроился в мягком кресле;
затем придвинул к ней табурет и посмотрел на неё с жалкой улыбкой.

"Теперь я могу говорить. Этот угрюмый человек с критическим взглядом ушёл.
Ты незнакомец, но у тебя есть сердце. Я вижу это по твоим глазам. Что
Ты хочешь, чтобы я сделал? Я не могу и не буду принимать благотворительность от
незнакомцев. Все, что угодно, но я сделаю все возможное, чтобы соответствовать этому. Ты понимаешь,
не так ли, что я должен зарабатывать деньги, и зарабатывать их быстро, прежде чем мы дойдем
до голодной смерти?"

Взгляд миссис Уорнклифф скользнул по пианино.

"Ты любишь музыку?" - спросила она.

Голубые глаза Джентиан почти вспыхнули огнем.

"Я обожаю это! Я выплакала котлы, потому что не умею петь; но в монастырской школе
Я играла на большом органе в часовне и была умиротворена ".

"А что еще ты умеешь делать?"

«Водить машины».
В голубых глазах снова заплясали озорные огоньки.

"Да, дорогая, но это опасное и ненадёжное занятие,
в то время как музыка открывает множество восхитительных возможностей. Сыграешь мне?"

"О, не думаю, что сейчас мне хочется музыки."

Но она подошла к фортепиано, на мгновение застыла, глядя в пустоту, а затем опустила пальцы на клавиши и начала играть. Её музыка была такой
мягкой, такой странной, такой невыразимо печальной, что, прослушав её почти десять минут, миссис Уорнклифф попросила её остановиться.

"Ты так меня расстроила, что я вот-вот расплачусь.
Какой же ты странный ребёнок.
Джентиан повернулась на табурете для игры на музыкальных инструментах и посмотрела на свою гостью серьёзным, искренним взглядом.

"Что ж, мне должно быть грустно, — сказала она. — Я одна в чужой стране, у меня нет никого на свете, и мой единственный друг ходит просить за меня у незнакомцев, а они приходят, чтобы затмить единственный лучик света на моём горизонте. Не слишком радужная перспектива, не так ли?

"Но что вас радует?" - спросила миссис Уорнклифф, озадаченная
быстрой сменой настроения этой девушки.

"Загребаю фунтовые банкноты за счет вождения моего такси!" - ответил я.
Гентиан рассмеялась так солнечно и заразительно, что миссис Уорнклифф улыбнулась.

"У вас чудесный музыкальный дар, — сказала она, — вы это чувствуете в своих прикосновениях."
"Но для меня музыка — слишком священная тема, чтобы размениваться на грязные деньги, — сказала Гентиан, снова становясь серьёзной. "О, я знаю, что мне нужны деньги, чтобы жить. Уэдди накопила денег и может сама себя обеспечивать. Я должна научиться делать то же самое. После того как мама ушла, на счету было 500 фунтов — её сбережения, единственное, что она могла мне оставить. Я уже потратила первую сотню. Видишь ли, мне нужно немедленно начать работать.

- И где ты собираешься жить? - спросила миссис Уорнклифф, поддакивая ей.

"Не в Лондоне; Я хочу жить вдали от домов и людей — и все же я
должен поддерживать с ними связь. И я хочу увидеть и узнать Англию из конца в конец
, как я знаю Италию".

- Ты приедешь и останешься со мной, пока не уладишь свои планы? Я живу
за городом — в таком красивом месте, и мы всего в часе езды от
города — чуть больше.

Джентиан на мгновение задумалась, а потом спросила: «Вы живёте с
мистером Холтом? Вы его родственник?»

«О боже, нет, мы как брат и сестра, мы давно знаем друг друга
всю нашу жизнь; но я живу со своим мужем, который занятой член парламента.
 И мы почти никогда не бываем в городе; мы оба предпочитаем деревню ".

"Большое вам спасибо. Я поговорю об этом с Вадди. Думаю, мне следует это сделать.
хотел бы остаться с тобой, если ты пообещаешь не пытаться управлять мной — я.
думаю, нам лучше вернуться к остальным. Я не знаю, какие козни
они могут вынашивать."

Она легко пересекла комнату и открыла дверь. Миссис.
Уорнклифф последовала за ней, удивляясь тому порыву, который заставил её предложить этой странной девушке временное пристанище.

Мисс Уорд и Торольд все еще разговаривали. Последний поднялся со своего стула.
на лице его играла довольная улыбка. Миссис В Уорнклиффе
сразу же повторила свое приглашение, включая мисс Уорд, но эта добрая леди
покачала головой.

"Я хотел бы повидать свою замужнюю сестру в Уилтшире. Если вы
мог бы горечавки на неделю или около того, я был бы очень рад".

Джентиан радостно рассмеялась, и её смех был похож на смех счастливого безответственного ребёнка.

"А это значит, Уэдди, что ты надеешься провести неделю или около того в мрачном, хорошо обустроенном, традиционном английском доме с какой-нибудь доброй и здравомыслящей женщиной"
Здравый смысл, который мне прививали каждый день, вернёт меня к вам в благодушном расположении духа. Но вы очень опрометчивы, отдавая своё драгоценное имущество в руки совершенно незнакомых людей. Почему вы верите в них больше, чем в меня?
 «Полагаю, — сухо ответил Торольд, — дело в наших седых волосах. У меня их немало». Это удивительно, но когда ты становишься на несколько лет старше,
ты начинаешь больше доверять мудрости опытных людей,
чем мудрости совсем молодых.
Джентиан впервые посмотрел на него с интересом.

«Я бы хотела с вами поговорить, — сказала она. — Я уже поговорила с вашей подругой, а Уэдди поговорила с вами. Теперь моя очередь».
Торольд повернулся к миссис Уорнклифф.

"Не кажется ли вам, что мы могли бы куда-нибудь сходить пообедать? тогда мы могли бы
познакомиться с мисс Брендон поближе."

Последовало некоторое обсуждение. В конце концов мисс Уорд решила остаться дома, а Джентиан отправился со своими новыми друзьями в тихий и уютный ресторанчик неподалёку.  Она надела меховую шубу и элегантную маленькую бархатную шапочку, и миссис  Уорнклифф снова заверила её, что
она сама признавала, что была опасно привлекательна.

"Я что-то вроде кузена," — сказал Торольд, идя рядом с ней. "Думаю, для всех нас будет лучше и проще, если ты будешь считать меня таковым."

"А что делают кузены?" — лукаво спросила она. "Полагаю, они называют друг друга по имени." Ты можешь называть меня Джентиан, как?
Мне называть тебя?

- Кузен Торольд, - тихо сказала миссис Уорнклифф.

Голубые глаза Джентиан обратились к ней.

- Ты боишься, что Торольд будет вести себя слишком фамильярно? Я должен поставить перед этим "
кузен", чтобы выразить свое уважение.

— О, это всё не имеет значения, — сказал Торольд с лёгким нетерпением в голосе. — Но, будучи кузенами, мы связаны родственными узами, а значит, я обязан немного приглядывать за тобой. И, насколько я понял из рассказа мисс Уорд о твоих обстоятельствах, я буду делать то, что она от меня хочет, и относиться к тебе как к доверенному лицу, переданному тебе твоим крёстным вместе со всем его земным имуществом и движимостью.

Голубые глаза Гентиана широко раскрылись.

"Значит, я — движимое имущество, как его столы, стулья и книги? О, большое вам спасибо. Я бы хотел знать, что вы собираетесь со мной делать."

Миссис Wharnecliffe левой стороне горечавка, чтобы управлять Тихом
ущипнуть, чтобы Торольд. Когда они пересекали широкую улицу, никто этого не заметил
, хотя Торольд слегка уныло потер руку. Он понял
сигнал и знал, что ему не следует действовать так быстро.

"О, - небрежно ответил он, - я намереваюсь проявить к тебе отеческий интерес"
ты. Я могу рассказать о некоторых планах на твоё будущее, о том, что ты можешь принять или отвергнуть. А ты можешь использовать меня в качестве буфера, когда того потребует ситуация.
Двоюродный брат, занимающий определённое положение в обществе и пользующийся уважением, иногда является важным активом.

Джентиан молчала, но когда они подошли к ресторану и миссис
 Уорнклифф пошла впереди, она обернулась к Торольду.

 «Ты мог бы мне пригодиться, — медленно и задумчиво произнесла она, — пока мистер
 Пейджет не приедет в Англию».

 «А кто он такой?»

 «Человек, который хочет на мне жениться».

 Затем она последовала за миссис Уорнклифф вошёл без единого слова.

 И Торольд не знал, почувствовал ли он облегчение от её заявления или нет.
 Облегчение, решил он после нескольких минут раздумий, ведь его опека может оказаться очень недолгой.


Теперь Джентиан переключила внимание на другие вещи. Она была полна
интересовалась тем, что её окружает; делала замечания по поводу людей вокруг неё;
задала миссис Уорнклифф сотню вопросов о Лондоне и его развлечениях.

"Я и сама устала от людей и городов," — сказала она; "но если вам приходится зарабатывать на жизнь, как я собираюсь зарабатывать на свою, вы зависите от них. Если я приеду к вам на неделю или две, можно я привезу свою машину?" А у вас есть свой собственный?
 «У нас есть, но вы же не хотите сказать, что уже купили его?»

Она кивнула.

 «Я сделал это вчера.  По крайней мере, я определился, что выберу».
и я собираюсь совершить на нём несколько пробных поездок. С тобой поедет опытный водитель, так что можешь не бояться. Это не «Форд», а один из этих новых американских автомобилей. Американские автомобили более современные и менее дорогие, чем британские. Я хочу, чтобы завтра со мной поехал Уэдди. Я собираюсь съездить в Ричмонд и обратно. Я никогда не был в Ричмонд-парке.

Миссис Уорнклифф беспомощно посмотрела на Торольда.

- Мисс Уорд видела вашу покупку? - Спросил он.

- Нет. Она не очень разбирается в выборе машин.

"И можем ли мы узнать стоимость этого?" - спросила миссис Уорнклифф.

«Это меня разорит, — честно ответила она. — Но, видите ли, это как покупка бизнеса. Я буду снова и снова подсчитывать его стоимость. Это инвестиция. Я много знаю об инвестициях. Я слышала, как мужчины говорили об этом, и заставляла их объяснять мне. Я думаю, что это принесёт мне 10 % прибыли. Всё в порядке, не так ли?
Она говорила так по-детски, что миссис Уорнклифф могла только улыбнуться ей. Но Торольд, казалось, был полон решимости утвердить свою власть.


"Я бы хотел взглянуть на это," — сказал он. "Я кое-что в этом понимаю"
машины. Может, сходим и посмотрим на них после обеда? У нас будет время.
На мгновение на сияющем лице Гентиан появилась хмурая складка. Затем она с достоинством произнесла:


"Ты можешь пойти и посмотреть, если ничего не скажешь. Я не хочу, чтобы ты отменяла мой приказ, но ты не поступишь так невежливо."

Итак, после обеда они взяли такси и поехали в город. Когда Торольд увидел дом, который собирался купить, он, к своему удивлению, не нашёл в нём ни одного недостатка. Он поговорил с главой фирмы, и затем они все вернулись в дом на Гауэр-стрит. Но по дороге туда он серьёзно сказал Горечавке:

«Это очень рискованное предприятие с вашей стороны. Мы не хотим разрушать ваши надежды или мешать вам зарабатывать на жизнь, но не могли бы вы отложить принятие окончательного решения на месяц? Приезжайте в деревню и посмотрите, что такое английская деревня. Миссис Уорнклифф пригласила вас в гости».

«Если моя машина не поедет со мной, я не поеду», — решительно заявила Горечавка.


 «Тогда возьми её на пробу. Она может оказаться не очень хорошей».

 «Я могу это сделать».

 Так был достигнут компромисс, и через час миссис Уорнклифф и
Торольд ехал домой на поезде, слишком сбитый с толку характером Гентиан, чтобы обсуждать её.

Они чувствовали, что они и все остальные будут для неё лишь цифрами в жизни.

И Торольд сказал со смешком, прощаясь с миссис
Уорнклифф:

"Кажется, она ворвалась в нашу жизнь, как вихрь, и сразу пустила корни. Ты же знаешь, что ни тебе, ни мне не нужно иметь с ней ничего общего.
 «Я предвижу, что тебя ждут неприятности, — сказала миссис Уорнклифф с улыбкой и лёгким вздохом. — Потому что ты будешь вмешиваться в чужие дела. Ты всегда так делала».

«Потенциальный муж придёт вместе с ней».

 «О, я в него не верю — мисс Уорд упомянула бы его, если бы что-то было».

 «Мисс Уорд часто держат в неведении».

 «Да… ну… девушка придёт ко мне на следующей неделе, и я посмотрю, что с ней можно сделать.  Мне действительно нравится эта перспектива». Она до смешного молода и свежа, но при этом, по её собственному мнению, умудрена опытом.
Гентиан прибыла в Окберри-Холл в конце ясного апрельского дня. Сады перед домом пестрели красками.
Нарциссы, гиацинты, нарциссы и тюльпаны были в самом расцвете.
В середине дня миссис Уорнклифф получила телеграмму, в которой говорилось, что
Жонкиль едет по дороге. Около пяти часов на подъездную дорожку свернула светлая машина желтовато-коричневого цвета. За рулём была Жонкиль, и она была совершенно одна. В багажнике сзади лежали два аккуратных чемодана и шляпная коробка. На ней была облегающая маленькая коричневая кожаная шапочка и кожаное пальто, которое она сняла в прихожей. Она вошла в гостиную такой же свежей и изящной, как будто только что собралась в дорогу.

"Она просто прелесть. У нас не было никаких проблем, и я проехал всего пару
Это в нескольких милях от моего пути. У вас очень хорошие дороги из города. Я назвал её «Муси». Я выбрал этот цвет, потому что на ней не видно пыли.
 У вас есть шофёр? Он будет за ней присматривать?
"Да, он сделает всё необходимое. Заходи, выпей чаю. Я сегодня один. Мой муж очень поздно вернется из города. Так что мы
поужинаем тет-а-тет."

- И кузена Торольда — я не забыл "кузена", которого вы видите, — не будет
здесь. Я так рад. Он немного чересчур вмешивается — из добрых побуждений, осмелюсь сказать
. Я проезжал мимо Уиндербола, когда ехал сюда, это ваш ближайший город, не так ли?
Мне понравился внешний вид его. Она довольно большая. Интересно, если я мог бы найти
есть открытия. Я была бы не против устроиться рядом с вами, если бы вы оставили меня в покое.
Вы мне нравитесь ... вы никому не могли не понравиться ... вы такая... такая заботливая.

Она сидела на низком стуле рядом с миссис Wharnecliffe, и просто для
на мгновение она положила тонкую руку на что леди руку.

Глаза миссис Уорнклифф затуманились. Она подумала о двух маленьких могилах
на сельском кладбище неподалеку. У нее было всего пять лет
материнской заботы, а потом мальчик и девочка бросили ее во время тяжелого
приступа скарлатины.

Горечавка продолжала говорить:

«Уэдди уехала к своей сестре. Разве не странно, как сильно она тебе доверяет? До того, как мы вернулись домой, я получила пять или шесть разных приглашений в Италию, но она не позволила мне принять ни одно из них. Была ещё старая графиня Де Ньенти, она хотела, чтобы я осталась у неё, но Уэдди сказала, что её единственными друзьями были мужчины с сомнительной репутацией, а её дом не подходил для молодой девушки». И один или два моих друга-мужчины
хотели, чтобы я поехала и пожила у них, а в монастыре неподалёку была настоятельница. Она хотела, чтобы я погостила у неё, но
Уэдди бы ничего из этого не взял. Полагаю, это потому, что ты такая англичанка, и твой дом такой же английский, как в книжках с историями! О, как здесь мило сегодня! Думаю, я буду здесь очень счастлива.
 Она помолчала, а затем добавила, сверкнув глазами:

 «Мы с Музи будем наслаждаться жизнью. Но ты меня не избалуешь». Я
хочу быть работающей женщиной, трудолюбивой женщиной, и я должна тренироваться
для этого. Гулять в любую погоду — говорят, у вас постоянно льют потоки дождя
— и рано вставать, и много часов проводить без еды. Я все продумал.
все продумал."

- Ты не способен на грубость, - сказала миссис Уорнклифф, взглянув на
стройная, хрупкая на вид девушка с растерянным взглядом. «Если бы ваша машина попала в аварию на пустынной дороге, что бы вы сделали?»
 «Многое. Если бы лопнула шина, я бы её заменил; если бы двигатель перегрелся, я бы его охладил. Если бы какая-то деталь двигателя или клапанов была повреждена, я бы поехал в ближайший гараж.
  Я разбираюсь в устройстве автомобиля». И я жилистый и крепкий, как железо—задать
Та. Я люблю машины. Если бы я была мальчиком, я бы был
инженер-строитель".

Миссис Уорнклифф позволила ей рассказать все о себе. Она хотела добиться
в голове у девушки. Время от времени она удивляла её.

После чая она вышла в гараж, чтобы поговорить с шофёром о своей машине, затем хозяйка проводила её в комнату, и она оставалась там, наслаждаясь изысканным комфортом, пока не прозвучал гонг к ужину.

За ужином они не скучали. Горечавка забавно рассказывала о своём первом приезде в Англию, а миссис Уорнклифф
оказалась внимательным слушателем. Когда всё закончилось, они вернулись в гостиную, и по просьбе хозяйки девушка пошла в
Она села за фортепиано и начала играть так тихо и нежно в сгущающихся сумерках, что миссис Уорнклифф была очарована.

"О," — сказала она, — "вам нужно что-то делать со своей музыкой. Я бы хотела, чтобы вы однажды пришли к моему слепому другу. Он великий
музыкант, и в его холле стоит орган, на котором он сам играет. Я бы хотела, чтобы вы с ним познакомились. Любой может водить машину, но не каждый может играть так, как ты.
 Настоятельница хотела, чтобы я стала их органисткой. У них в часовне был такой
прекрасный орган, но, хотя я и училась в монастырской школе, я
Я никогда не была католичкой. Мне это не нравится. Уэдди говорит, что у меня слишком современный склад ума. Мне не нравится, когда кто-то стоит между мной и Богом.
Она говорила приглушённым голосом.

"Моя мама не была религиозной," — продолжила она тем же тихим голосом;
"пока не заболела, тогда она испугалась и решила, что ей лучше обратиться к священнику. Но я сказал: «Нет». В Библии можно найти утешение и руководство. Так мне всегда говорил Уэдди.
Поэтому я взял Библию, поискал в ней и нашёл самые прекрасные отрывки!
Они заставили меня мечтать о том, чтобы оказаться на смертном одре, приближаясь к вратам
из Рая. И я читал и читал, а потом пошел в церковь помолиться
за нее, а потом я вернулся и обнаружил, что могу помолиться в ее комнате, и
мы читали и молились, и молились, и читали, пока она не почувствовала себя совершенно счастливой. Она
попросила меня написать над ее могилой:

 "Тому, Кто возлюбил нас и омыл нас от наших грехов Своей Собственной Кровью".

"Так она попала в Рай с этими словами на устах. Я думаю, что ни один католик не мог бы умереть более счастливым.
Миссис Уорнклифф посмотрела на неё мягким сочувствующим взглядом.

"Ты будешь счастливой девушкой, если у тебя будет счастливая религия. Я верю
Христианство и должно быть таким.
Затем Горечавка тихо рассмеялась.

"Уэдди говорит, что нехорошо всегда быть счастливой; в нас есть сторона, которая остаётся невозделанной — пустырь, но когда человек теряет мать, он переживает столько страданий, что их хватает на всю жизнь. Думаю, если мне можно, я пойду спать. Я очень устала."

Миссис Уорнклифф проводила её наверх, убедилась, что у неё есть всё необходимое для ночлега, затем спустилась и села в глубокой задумчивости перед пылающим камином, ожидая возвращения мужа.

 Он немного оживил её, заметив, что она слишком тиха.

«Возможно, твоя новая обязанность угнетает тебя?» — спросил он после того, как вошёл и рассказал ей все свои новости.

 «Нет, не угнетает, — последовал быстрый ответ, — но я задаюсь вопросом, пошла ли беда мне на пользу или нет.  Я жила очень беспечно,  Фрэнк.  У горечавки более глубокий характер, чем я себе представляла». Она меня очень интересует.
Затем она снова заговорила своим обычным весёлым тоном и больше не упоминала о Горечавке в тот вечер.




Глава III

ДОМ, КОТОРЫЙ ЖДАЛ

На следующее утро Горечавка пришла к завтраку в приподнятом настроении.
воплощение весны. Она показала свое удовольствие от окружающего мира в
очень свежей и нетрадиционной манере.

"Англичане такие общительные, - сказала она. - моя мама часто говорила мне об этом.
так. Они не завтракают в одиночестве в своих комнатах и не размышляют
над своими вчерашними ошибками и грехами, но собираются вместе и
планируют свой день, как это делаем сейчас мы. О, все это восхитительно. Вот так бы я хотел жить, но для этого нужны деньги, не так ли?
 Эти прекрасные цветы и цветущий сад до самых окон, и
стекло и серебро, и хорошо накрытый стол. У нас с Уодди никогда не могло быть этого.
никогда, никогда!"

- Я думал, вы собираетесь разбогатеть, - сказал мистер Уорнклифф.
с добродушной улыбкой.

- Да, я надеюсь, что это так. Вы позволите мне отвезти вас на вокзал сегодня утром
на моей машине? Тогда вы увидите, что я опытный водитель.
И я хочу, чтобы ты протестировала мою машину и сказала, насколько она удобна.
На мгновение взгляды мужа и жены встретились через стол, затем миссис Уорнклифф сказала:


«Пусть она это сделает, Фрэнк. Мы скажем Манну, что он не понадобится».

Джентиан была в восторге. Час спустя она отвезла своего хозяина на станцию,
и он не нашел никаких недостатков ни в ее вождении, ни в ее машине. Тем не менее, он, а также
его жена выразили неодобрение по поводу того, что она выбрала это в качестве
профессии.

"Я бы ни за что не позволил своей дочери заниматься этим", - сказал он ей
.

"Но если бы вас и вашу жену забрали в другой мир, а вашу
дочь оставили одну без денег и без дома, разве это не изменило бы ситуацию
?"

"Нет, я бы никогда не упокоился в могиле, если бы знал, что молодая девушка была
подвергнута такой трудной и опасной жизни ".

Горечавка молчала. Она не пошла сразу домой после того, как вышла с вокзала. Она подобрала двух старух, которые тащились по пыльной дороге с тяжёлыми корзинами.Она подобрала их по дороге на рынок в
 Уиндербол и доставила в пункт назначения; затем она осмотрела окрестности на другом конце города и, вернувшись, купила автомобильную карту графства.

 Когда она приехала в Холл, то застала миссис  Уорнклифф в саду, которая давала указания своему садовнику.  Они вместе прогулялись по саду, и Горечавка рассказала о своей поездке.

«Сегодня днём я собираюсь пригласить тебя на чай к Торольду, — сказала
миссис Уорнклифф. — Он нас пригласил».
Гентиан посмотрел на неё смеющимися глазами, но с поджатыми губами.

"Он должен оставить меня в покое, пока я ваша гостья", - сказала она. "Я чувствую, что он
попытается управлять мной, если я узнаю его поближе. Я полагаю, что мужчины не могут
помогите, что убедительный в общении с женщинами".

"Торолд-дорогой," сказала г-жа Быстро Wharnecliffe; "вы не должны
злоупотребления его ко мне. Он один из самых бескорыстных людей на земле, и только в последнее время у него появилось немного свободного времени и комфорта. Он трудился с утра до ночи, чтобы прокормить трёх младших сводных братьев, и до смерти своего кузена он жил в крайней нужде.
"Тогда, если он знал, что такое бедность, он должен сочувствовать мне."
"Разве нет?"

Джентиан отвернулась, чтобы поднять упавшую розу, потому что миссис Уорнклифф
собирала розы, пока говорила.

"Он выглядит хорошим человеком", - сказала девушка после короткого молчания. "Я не буду"
Больше не буду о нем говорить.

Она была полна интереса, когда они ехали в поместье Кроухерст,
сравнивая Англию с Италией и рассказывая миссис Уорнклифф
многое из того, что она пережила там.

Когда они подъехали по каштановой аллее, ведущей к поместью, и
остановились перед старым серым домом с древней черепичной крышей и
многостворчатыми окнами, Горечавка выразила своё восхищение. Она посмотрела
Они с любопытством огляделись по сторонам, когда вошли в старый квадратный зал, и их проводили в курительную комнату и библиотеку, где обычно сидел Торольд.
Чай был накрыт на овальном столе у открытого камина, и горящие поленья отбрасывали яркий свет на серебряный чайный сервиз.  Торольд вышел вперёд, чтобы поприветствовать их.

 «А это был дом моего кузена», — были первые слова Гентиан.  Она говорила с серьёзным выражением лица. Торольд посмотрел на неё.

"Ты жалеешь, что не пришла сюда при его жизни?" — спросил он.

"Конечно, нет. Он был мне незнаком. Зачем мне было оставлять мать, чтобы пойти к незнакомцу?"

"Итак, Джентиан", - сказала миссис Уорнклифф беспечно: "Мы здесь, чтобы наслаждаться
собой, поэтому не будем ворошить прошлое. Налить чай для вас
Торольд? Я в общем то, не так ли?"

Она села за стол и сделала небольшой разговор, ибо она не
хочу спаррингах только сейчас. Джентиан впала в довольно задумчивое состояние.
Но после чая она подошла к книжным полкам.

"Не хотите ли одолжить книгу?" - спросил Торольд. "У меня есть всякие и
условия, как вы видите. Некоторые из них-лучшие друзья, которые у меня есть".

Горечавка глаза сверкнули, как она взяла один и другой из их
полки, на которые можно посмотреть. Слегка кивнув в знак одобрения, она сказала:

"Ах да, когда я очень несчастен, очень одинок; когда я заставляю Вадди плакать
и чувствую, что мир, в котором я живу, пуст, я прячусь в книгу,
и оставайся там, пока я снова не стану счастливой. Я бы хотел такой жизни охотника
в Гималаях; могу я согласиться на это?"

«Да, конечно, только не жди, пока тебе станет плохо, чтобы прочитать его. А теперь
я хочу показать тебе свой сад, а потом отведу тебя в
маленькую церковь неподалёку. Это настоящая жемчужина XV века, и там есть очень красивая ширма».

Они вышли в старомодный сад, разбитый в голландском стиле. Горечавке это не понравилось, и она честно об этом сказала.

 «Бедные маленькие луковички, какая у них свобода и индивидуальность? Все рядами и кругами, красные вместе, потом жёлтые, потом синие! Как же они, должно быть, надоедают друг другу! Как же они, должно быть, хотят остаться в одиночестве и жить своей жизнью! Когда я разбогатею — и
Я хочу сказать, что однажды у меня будет сад, где каждый цветок будет чувствовать себя
индивидуальной личностью. У меня не будет одинаковых растений
все вместе — должно быть, для них это так однообразно и скучно! Ах! Так
лучше."

Она стояла в альпинариях, и в каждой расселине скалы
цвели разные растения.

- Ты бунтарь по натуре, - любезно сказал Торольд. - Так уж повелось.
в наши дни со многими. Каждый хочет расти так, как ему нравится.

"Нет, нет. Но мы можем иметь свой уголок для себя и не каждая идея
погашенная".

Они прошли по старой лужайке под вековыми кедрами, а затем
пошли по тропинке в кустарнике, пока не вышли к дороге у
частные ворота. Всего несколько шагов вниз по дороге привели их к маленькой
церкви. Он располагался среди деревьев, церковный двор был прекрасно ухожен.
по обе стороны дорожки, которая
вела к дверям церкви, были бордюры из весенних цветов. Дверь была не заперта, и они вошли внутрь
тихо.

У Джентиан перехватило дыхание, когда она огляделась, и миссис
Уорнклифф увидела, что ее голубые глаза стали мягкими и мечтательными. Вся её стремительная
независимость, казалось, покинула её, и она слушала
рассказ Торольда о старинной резной ширме и красивых окнах
с тихим задумчивым видом.

"Хочешь попробовать орган?" он спросил ее. "Я буду дуть для тебя".

На мгновение она заколебалась.

"Это очень красивая церковь, хотя и маленькая", - сказал он. "Твой кузен
Чарльз питал большую привязанность к этой маленькой церкви; он потратил на нее много денег.
немного денег. Как видите, в нем все самое лучшее.

Она молча направилась к органу. Миссис Уорнклифф села на крыльце и стала ждать. Она знала, что её ждёт угощение, и, когда руки Гортензии коснулись клавиш, она не спешила их убирать. Музыка поглотила её; она играла без
Она взяла ноты, и Торольд с удивлением услышал, что она так хорошо играет. Он и не подозревал, что она такая талантливая музыкантша. Она играла по памяти попурри из произведений Моцарта, Шопена и Баха. Затем она начала импровизировать, и время и окружающая обстановка словно исчезли для неё. Она вздрогнула, когда миссис.
Уорнклифф коснулась её локтя.

"Ваш вентилятор скоро перегреется." Вы играли больше получаса.
"О, это было божественно."

Её щёки раскраснелись, а глаза заблестели, но она тут же вскочила с табурета и очень мило поблагодарила Торольда, когда он снова присоединился к ним.

«Это хороший инструмент», — сказал он.

 «Да, почти такой же хороший, как в монастыре».
 «А теперь я хочу, чтобы ты прошла по дороге ещё немного», — сказал Торольд.

 Они с миссис Уорнклифф вместе вышли из церкви, но Горечавка задержалась, и когда он обернулся, то увидел, что она стоит на коленях в проходе, закрыв лицо руками.

Она догнала их через несколько минут. Ее лицо сияло.

"Мне нравится ваш орган и ваша церковь больше, чем ваш дом и ваши
книги", - сказала она.

Он улыбнулся ей.

- Так безопаснее, - сказал он.

Она едва слышала его.

«Какой милый, очаровательный домик», — сказала она, внезапно остановившись перед маленькими зелёными деревянными воротами и глядя на вымощенную плиткой дорожку, окаймлённую бордюром из самшита, ведущую к причудливому низкому серому каменному дому с широкими окнами, увитому красным японским плющом и жёлтым жасмином.

«Раньше здесь был дом викария, — сказал он, — и он был подарен вашему кузену.
Но после его смерти Кроухёрст присоединили к соседнему приходу, где живёт наш настоятель, и я сдал его в аренду. Пару месяцев назад мы потеряли арендаторов. Не хотите зайти? У меня есть ключ».

«Думаю, это один из самых уютных домов, которые я когда-либо видела, — с энтузиазмом сказала миссис
 Уорнклифф. — А ещё здесь есть дубовая лестница, которой почти двести лет, Генциан.  Проходи.  Я всегда завидую обитателям этого дома».

Они поднялись по тропинке, и Гентиан была как ребёнок в своём восторженном изумлении.
Она любовалась низкой, причудливой, старомодной комнатой с вместительными шкафами в толстых стенах и дубовыми балками на потолке.
На первом этаже были две гостиные и большая кухня, а на втором — четыре солнечные спальни с длинным чердаком.

Мебель соответствует доме, стены были все
окрашен в бледно-зеленое яблоко, двери и wainscotting темный дуб.

Джентиан стояла у окна, из которого открывался вид на небольшой сад и яблоневый садик
позади.

"Здесь сохранились английские коттеджи и домики, о которых читаешь в книгах"
- сказала она. - "Как красиво я могла бы это сделать!"

"Хочешь попробовать?" - Спросил Торольд. Он сидел на краю дубового стола и смотрел на миссис Уорнклифф, а не на Горечавку, когда говорил.

 «Что ты имеешь в виду?» — быстро спросила девушка.

"Ну, кажется, он кого-то ждет, и мисс Уорд подумала, что это могло бы
подойти вам с ней на короткое время, пока ваши планы не будут улажены, или
подольше, если вас это устроит!"

"И какова может быть арендная плата?" спросила Джентиан, глядя на него с
удивлением, удовольствием, но также и с небольшим вызовом во взгляде.

«Нам нужен органист, — медленно произнёс Торольд. — Нынешний органист каждое воскресенье приезжает сюда из соседнего прихода, а он уже старик и хочет уйти.  Если бы мы могли найти органиста, который согласился бы жить в доме вместо того, чтобы получать зарплату, это было бы идеально».

«Надеюсь, ты его получишь, — весело ответила Горечавка. — Мы с Уэдди не стали бы брать дом и делать его красивым только для того, чтобы вскоре он перешёл к кому-то другому».
«Но почему бы тебе не стать органисткой?» — сказала миссис Уорнклифф, которая до этого с трудом хранила молчание.

Горечавка повернулась к ней со смеющимся взглядом.

 «И это тот самый план, который кузен Торольд начал вынашивать вместе с Уэдди в
 Лондоне и который так поднял ей настроение. Расскажите мне всё.
Конечно, сегодня меня привели посмотреть на мою золотую клетку. Она действительно
Это очаровательная маленькая клетка, но, боюсь, она находится слишком далеко от моей машины. И она... она находится слишком близко к моему заботливому кузену.
 «О, не думай обо мне, — сухо сказал Торольд. — Я предпочитаю жить один. Не стоит ожидать, что ты будешь постоянно забегать ко мне. Разве что иногда одолжишь книгу».

«Как мило!» — сказала Горечавка. «Но, видите ли, мне нужно зарабатывать деньги, чтобы покупать одежду и еду. В этом доме этого не будет — да и кому здесь нужна моя машина? Конечно, я могла бы каждый день ездить в Уиндербол. Я должна подумать об этом и сообщить вам».
 В её глазах мелькнула печаль.

"Странно, как доброта вызывает у человека чувство одиночества. Я должен
устроить свою жизнь отдельно от вас двоих, потому что ваша единственная идея - отдавать, а я
плохой берущий; Вадди говорит мне, что я плохой. Я не буду брать у тебя, кузен.
Торольд.

- Но это не подарок. Это обмен на твои услуги. И помни, что он принадлежал твоему кузену Чарльзу, а ты знаешь, что я немного боюсь привидений.
"Боишься? Как интересно! Думаю, я их даже люблю. По крайней мере,
я бы их любил, если бы увидел хоть одно. Это было бы так воодушевляюще и мистично. Чьего призрака ты боишься?"

- Твой кузен Чарльз. Он мог бы очень рассердиться, если бы я не вела себя по отношению к
тебе так, как поступил бы он.

- О, я его не знаю.

Джентиан стояла в дверях, пока говорила.

- Тише! - внезапно сказала она, приложив палец к губам.

Немного дерзкий Робин прыжковой о пути плиткой пролетел мимо нее в
дом. Он уселся на дубовый сундук в крошечном холле и, возвысив голос, запел в экстазе.

Жалкое лицо Джентиана тут же озарилось.

"Милый! Это решает дело. Я буду твоим органистом, кузен Торольд,
и приходи сюда завтра, если хочешь. Вадди придется найти деньги,
чтобы жить здесь. Я не буду сильно нуждаться в еде, если у меня будет музыка и
малиновки и цветы, которыми можно кормить меня, и я сразу же попытаюсь заработать денег. У меня
будет моя машина, и я буду ездить на ней на станцию в Уиндерболле каждое утро.
на случай, если удастся забрать пассажиров.

- Тогда договорились. Дом викария Святого Ансельма станет вашим новым домом.
В голосе Торольда прозвучало облегчение, и миссис Уорнклифф улыбнулась.

"Ты будешь достаточно близко, дорогая, чтобы я могла часто тебя видеть," — сказала она с нежностью.

"И я буду еще ближе к кузену Торольду", - добавила Джентиан, с сомнением взглянув на него.
"но он заверил меня, что никогда не захочет меня видеть".

- Я буду рядом, если у тебя возникнут трудности, - быстро сказал Торольд.
быстро.

Теперь они были в саду. Горечавка тут же опустилась на колени,
сорвала несколько нарциссов с клумбы под окном и засунула их за пояс.

"Это милый маленький солнечный домик," — сказала она.

А потом снова замолчала, пока они не дошли до поместья. Там их ждала машина миссис Уорнклифф.

- Что ж, - сказал Торольд, улыбаясь Джентиан, - ты должна написать мисс Уорд
и сказать ей, что тебе нравится идея жить в доме викария. И ты
сможешь устроиться, как только захочешь ".

"Да", - сказала Джентиан, положив руку на рукав его пальто и говоря
очень серьезно: "Мы с Уодди будем здесь очень счастливы, если ты согласишься
пообещай оставить нас в покое. Это звучит грубо, но я боюсь, что мной будет управлять мужчина и что меня будут пилить из-за его представлений о приличиях и условностях. Я
должна жить своей жизнью, без твоей защиты и заботы. Я от всего сердца
благодарю тебя за то, что ты дал нам с Уэдди этот дом. Но твоя доброта и
щедрость должна остановиться именно здесь. Дай мне почувствовать, что я свободен в этом доме. У
не принять его в клетку. До свидания."

Она шагнула слегка в машину взмахом руки. Торольд пошел
к нему в дом, качая головой.

"Все очень хорошо, моя юная леди. Но вы бросили в мою жизнь
удар молнии, и я верю, что ты пришел, чтобы остаться. Мальчики — это серьёзная
проблема, но девочка — это нечто потрясающее!
По дороге домой Джентиан болтала с миссис Уорнклифф, как птичка.

"Мне нравится этот домик, а орган почти по соседству сделает жизнь
Это было бы чудесно. Но мне нужно зарабатывать на жизнь, и вопрос в том, будет ли в этом графстве достаточно клиентов — пассажиров — для меня? Я думаю, что у большинства людей, у которых есть такие большие дома, как у вас, есть собственные машины, а у деревенских жителей в их милых маленьких домиках нет денег на аренду машин — они ходят по дорогам с корзинами, как те милые старушки, которых я подвозил на днях. Мне нужны пассажиры
из города, которые едут в пригород, и туристы — американцы, которые хотят увидеть английскую провинцию. У меня есть идея! Томас Кук, который возит пассажиров на автомобилях по городу
сам мог бы мне помочь. Я скажу ему, что нахожусь всего в сорока минутах езды от города и буду возить группы на экскурсии по английской провинции.
"Дорогая моя, — перебила миссис Уорнклифф, — ты же не занимаешься извозом! В твоей машине, кроме водителя, могут разместиться только четверо."

"Пятеро. Нет, я буду возить только частные группы."

На несколько минут она погрузилась в задумчивое молчание, а затем её лицо прояснилось и словно озарилось солнечным светом.

"Я буду жить сегодняшним днём и наполню себя радостью и покоем, погружусь в это блаженное пристанище, в это милое гнёздышко"
«Дом викария. Как вы думаете, можно ли дать ему другое название?»

«Нет, я бы не стал его менять, потому что в округе его знают под этим названием.
Дом викария Святого Ансельма, Кроухёрст — довольно красивое название, как мне кажется».

Когда они вернулись домой, Горчица обнаружила, что её ждёт пачка писем.
Она ушла с ними в свою комнату, а миссис Уорнклифф не видел её до самого ужина.

За ужином она была довольно молчалива. После ужина, когда мистер.
Уорнклифф удалился в курительную комнату, чтобы просмотреть вечерние газеты, она сказала хозяйке дома, пока они сидели у камина в гостиной:

"Я сегодня получила весточку от мистера Пейджета."

«Это твой друг-англичанин?»
«Да, он единственный англичанин, который мне когда-либо нравился. Многие из них приезжали в
Италию с высокомерными интонациями и придирались ко всему, а другие, казалось, были вечно заняты тем, что зарабатывали или проигрывали деньги в казино. Джим
Пейджет любил Италию, но не любил свою страну. Сейчас он в Лондоне».

«Но ты ведь на самом деле не помолвлена с ним, Генциан, не так ли?»

Несколько минут она мечтательно смотрела на огонь, не произнося ни слова;
затем её голубые глаза очень спокойно и прямо посмотрели на миссис Уорнклифф.

"Я всё ещё думаю об этом."

«Расскажи мне о нём ещё немного, дорогая. Опиши его мне».
 «Он высокий и светловолосый, но взгляд у него быстрый и беспокойный, не такой, как у  кузена Торольда. Его взгляд спокоен и твёрд, но иногда в нём появляются смешливые искорки. Мне он нравится, даже когда я знаю, что он тихонько надо мной смеётся — Джим бы никогда надо мной не смеялся, никогда!» Но он
притягивает меня к себе, и иногда я иду за ним против своей воли. Он
очень энергичный и увлечённый, он живёт на полную катушку и
потащил бы меня за собой куда угодно, если бы я вышла за него замуж;
а ум и тело настолько сильны, что я не могу угнаться за ним! Мне следовало бы
никогда не отдыхать, и хотя я люблю все делать и видеть, мне
нравится, когда я все это сделал, сесть, отдохнуть и подумать об этом.
Джим никогда не отдыхает; он может думать, когда мчится вперед. Но, о, он так полон жизни!
Он наполняет жизнью и меня!

"Живы ли у него родители?"

«Да, в Нортумберленде. Это на крайнем севере Англии, не так ли?»
В её глазах появилось серьёзное выражение, но затем она небрежно покачала головой.

"Мы уже достаточно наговорились о нём. Он в Англии, так что ты можешь с ним встретиться
и посмотрим, какой он. А теперь скажи мне, не пойти ли нам завтра в дом викария, не открыть ли там шкафы, не снять ли все шторы и не посмотреть ли, как красиво мы можем там обустроить?
"Да, думаю, что можем; пойдём утром. А после обеда я хочу отвести тебя к моему слепому другу, сэру Гилберту Виннингтону."

«Я прекрасно проведу здесь время», — сказала Горечавка, улыбаясь хозяйке, как довольный ребёнок. «Я чувствую, что это был счастливый день, когда мы познакомились».
 «Действительно, так и было», — тепло ответила миссис Уорнклифф.

А когда Джентиан легла спать, она сказала мужу: «Я чувствую, что на мне лежит всё большая ответственность за этого ребёнка.  Она из тех девушек, которым не стоит выходить в мир одной, и я не думаю, что мисс Уорд достаточно сильна духом, чтобы справиться с ней.  Я бы хотела, чтобы она бросила этот автомобильный бизнес».
 «Возможно, это её и погубит», — весело ответил муж.

  Миссис Уорнклифф с сомнением покачала головой.



ГЛАВА IV

ДЖИМ ПЕЙДЖЕТ

НА следующее утро миссис Уорнклифф отвезла Джентиану в церковь Святого Ансельма
Дом викария. Старая экономка Торольда уже была там. Они провели
Они провели в доме два счастливых часа, потому что миссис Уорнклифф никогда не была так счастлива, как во время уборки и украшения комнат. А Джентиан была похожа на радостного ребёнка, который то и дело вбегал и выбегал из комнаты, напевая себе под нос весёлые итальянские песенки.

 К тому времени, когда им пришлось вернуться домой, на окнах висели ситцевые занавески, на грязных полах лежали красивые коврики, и весь дом выглядел пригодным для жизни.

Когда они отошли от двери, мимо них по дороге прошёл Торольд.
Миссис Уорнклифф окликнула его.

 «Надеюсь, всё в порядке?» — спросил он.

«Да», — ответила Горечавка, повернувшись к нему сияющим лицом.
 «Это самый милый домик на свете, и я обнаружила, что под карнизом вьют гнёзда ласточки.  Разве это не к счастью?  Я так хочу, чтобы Уэдди его увидел».
 Миссис Уорнклифф повернулась, чтобы поговорить со своим шофёром, и взгляд Горечавки внезапно стал мягким и серьёзным.

"Я хочу поговорить с тобой наедине", - сказала она Торольд.

"Мы будем идти вниз по дороге", - сказал он. "Я надеюсь, что у вас нет никаких свежих
трудности, о доме?"

Она покачала головой.

"Нет, нет. Дело вот в чем. Я воспользовалась вашей добротой. Я
утверждал, родственной вам в письме к другу, и я думал, что я
лучше сказать вам".

"Это то, что я надеялся, что вы могли бы сделать", - сказал Торольд.

Она довольно нервно сжимала и разжимала руки. - Это мистер Пейджет
сделал это необходимым. Он слишком напорист, слишком деспотичен, он сбивает меня с толку.
Он писал мне так, словно я совсем одна и никому не нужна в этом мире.
Он сказал, что хочет познакомить меня со своими родителями, что они очень хотят со мной познакомиться, что они остановились в Лондоне, и он очень разочарован тем, что я так скоро уехала из города. Он
Он ожидал, что я сразу же приеду и увижусь с ним — завтра, — а потом он надеялся, что я приеду и останусь с ними на севере, но, хотя он этого и не говорил, я чувствовала, что его родители не пригласят меня в гости, пока не увидят меня и не полюбят. А я к такому не привыкла. Я не для того еду к ним, чтобы они меня осматривали, я предпочитаю, чтобы они приезжали ко мне, и я не хочу сейчас иметь дело с его родителями. Я очень счастлив здесь и скоро буду слишком занят зарабатыванием на жизнь, чтобы ездить с визитами на Север. Поэтому я написал, что, возможно, не приеду в Лондон
что я уже давно не был дома; что у меня здесь есть двоюродный брат и что я на какое-то время обосновался здесь. Ты не против? Надеюсь, что нет. Я буду использовать тебя в качестве буфера, когда потребуется.
Торольд улыбнулся.

"Ах да! Я же тебе это говорил, не так ли? Очень мудро с твоей стороны. Думаю, мне лучше познакомиться с этим молодым человеком и дать ему понять, что к тебе нужно относиться с уважением.
"О, — легкомысленно ответила Горечавка, — в этом нет необходимости. Я могу поставить его на место. Я не буду дружить с тем, кто не проявляет ко мне уважения."

При этих словах её маленькая головка приподнялась на добрый дюйм.

- Миссис Уорнклифф должна пригласить его спуститься, - сказал Торольд в своей спокойной
решительной манере. - Я забыл, вы с ним официально помолвлены или
нет?

"Ты не можешь забыть, потому что тебе никогда не говорили", - выпалила Джентиан.
затем она отвесила ему легкий изящный иностранный поклон и
повернулась обратно к машине.

Миссис Уорнклифф заметила, что Торольд весело смотрит на девушку, а та
покраснела, и поняла, что они перекинулись парой слов.
Вскоре Гентиан просветила её.

"Мой кузен Торольд слишком любопытен," — сказала она.
«Он считает, что имеет право знать всех моих друзей. И я не вижу для этого причин. Но я бы хотел, чтобы вы познакомились с Джимом Пейджетом, он англичанин, и у него, кажется, такой же дом, как у вас. Он хочет меня увидеть, но для меня это не комильфо — лететь к нему. Он должен прилететь ко мне. Не будет ли с моей стороны наглостью просить вас принять его однажды?» И я мог бы забрать его с вокзала на своей машине.
"Нет, мне бы этого не хотелось. Конечно, дорогая, мы пригласим его, но
я пришлю за ним нашу машину. Я как раз собирался предложить ему приехать сюда, если ты хочешь с ним увидеться."

«Большое вам спасибо. Я немедленно напишу ему».
Во второй половине дня миссис Уорнклифф отвезла её к своему старому слепому другу, сэру Гилберту Уиннингтону.

По мере приближения к старому дому эпохи Тюдоров Гентиан всё больше интересовался им. Зелёные листья и кустарники, окружавшие дом, и весенние цветы снова вызвали у неё восхищение.

"Вы не в цвет у нас в Италии, но ты классный и зеленый
и тенистых и ваши деревья такие большие и старые, что они выглядят так, как будто
они здесь уже сотни лет".

"Так они и сделали", - ответила миссис Уорнклифф. "А этот дом - пятый
Ему сто лет».

 «Ваш друг всегда был слепым?»

 «Нет, только около семи лет. Он живёт совсем один с секретарём, который ему предан. Но у него часто гостит племянница, и он самый жизнерадостный и довольный человек на свете».

 Их провели в длинную низкую комнату, которая показалась Горечавке одной из самых уютных, что она видела в Англии. Здесь было много книг и картин;
Мягкие кресла и диваны были обиты нежно-голубой кожей.
С высоких узких окон свисали голубые бархатные шторы, а под ногами лежали толстые
персидские ковры.

За столиком у открытого окна сидели сэр Гилберт и его молодая секретарша.
Джентиан был представлен им обоим, а затем мистер Джордж Деймерс ускользнул.
Сэр Гилберт усадил своих посетителей поудобнее рядом с собой.

"Я так рад, что вы привели своего юного друга повидаться со мной", - сказал сэр
Гилберт жизнерадостным тоном. "Мне всегда нравится, когда вокруг меня молодые люди
".

"Откуда ты знаешь, что я молод?" - спросила Джентиан.

"По твоему голосу", - последовал быстрый ответ. "А ты ртуть по натуре"
и немного нетерпелива."

"Ты волшебник! Вадди всегда говорит мне то же самое".

Затем Горчица раскритиковала хозяина дома. Он был высоким, привлекательным мужчиной с короткой седой бородой и довольно тонкими чертами лица. Но на его лице было удивительно спокойное выражение; он напомнил Горчице некоторых святых с картин, которые она видела за границей. Они с миссис Уорнклифф некоторое время беседовали, а затем он повернулся к Горчице.

"Я слышал, вы играете на органе. Пойдёмте, я покажу вам свой. Он в зале. Он шёл вперёд, не сбиваясь с шага, и его было нетрудно уговорить сыграть. Горечавка откинулась на спинку старого резного кресла в
Она стояла в тёмном углу зала и слушала, и вся её душа трепетала.


Сэр Гилберт играл так, как мало кто играл до него. От сладости
нот у неё по телу побежали мурашки. Миссис Уорнклифф
послушала немного, а потом ускользнула. Она хотела поговорить с мистером.
Деймерсом, а ещё ей хотелось оставить Горечавку наедине с сэром Гилбертом.

Когда он наконец перестал играть, Генциан подошла к нему, и в её голосе слышались слёзы.


"О, как прекрасно! Как ты можешь так играть! Ты трогаешь моё сердце. Так, должно быть, играют ангелы в раю. Некоторые люди смеются и
веселость под их музыку, и некоторые внушают благоговейный трепет, а некоторые трогают до слез, но
ты поднимаешь человека и уносишь к самому Богу. Как ты это делаешь?"

Он повернулся на табурете у органа и улыбнулся ей.

"Ах!" - сказал он. "Ты откликаешься на музыку, ты любишь ее. А ты любишь Бога,
малышка?"

«Когда я в церкви, я молюсь, и когда я слушаю музыку, и иногда
когда я сам её сочиняю».

«А когда ты спокоен и неподвижен, ты никогда не молишься? Или ты никогда не даёшь себе времени побыть в тишине?»

«О, я спокоен, когда вижу красивое небо, или лунный свет над озером, или отблески заката на снежных горах».

Он положил руку ей на плечо.

"Слава Богу, что ты каждый день своей жизни можешь видеть всё это. Он дал тебе многое. А что ты дала Ему? Когда мы любим, мы отдаём."

Джентиан посмотрела на него с задумчивым блеском в голубых глазах.

"О, я не так люблю. Иногда я даю немного денег в церкви."

Сэр Гилберт улыбнулся.

«Богу нужен не твой карман, а твоя душа, та маленькая душа, которая ещё свежа, молода и полна жизни и энергии».
Гентиан замолчал. Она положила руку ему на рукав и через минуту сказала:

«Мне нравится, когда со мной так разговаривают. Никто никогда так не делал. И я хочу приблизиться к Небесам. Как я могу отдать Богу свою душу, пока жив? Я надеюсь, что Он заберёт её, когда я умру. Когда я думаю о Господе нашем на кресте, я люблю Его, но я недостаточно часто об этом думаю. Я забываю! В мире так много всего, что меня интересует. Я хочу увидеть всё, что могу, узнать всё, что могу, и сделать всё, что могу. У меня нет времени на долгие размышления.
 «Не мог бы ты каждый вечер перед сном уделять полчаса размышлениям об этом?»

 «Я постараюсь», — сдержанно ответил Горечавка.

«Если ты проживёшь свою жизнь в единении с Богом, ты добьёшься успеха. Если нет, то ты один из неудачников этого мира».
 «Мне не нравится быть неудачником, но я люблю быть счастливой. Я не могла уйти в монастырь и остаться там, как это делают многие хорошие женщины».
 «Не дай бог». Он хочет, чтобы ты обильно наслаждаться жизнью, но, чтобы насладиться его
с ним, и в его обслуживание".

"Играть для меня, это помогает мне думать".

Итак, слепой повернулся к своему органу, и вскоре прекрасная песня Генделя
"Утешьте мой народ" зазвучала в тихом зале.

Миссис Уорнклифф скользнула назад, чтобы послушать ее.

Когда всё закончилось, глаза Джентиан наполнились слезами. Но когда они перешли в другую комнату, чтобы выпить чаю, она заставила себя заговорить. Джордж
 Дэймерс вернулся; это был высокий серьёзный юноша с чем-то
 похожим на милое выражение лица сэра Гилберта. Он был очень внимателен к
 желаниям сэра Гилберта, но когда трапеза закончилась, сэр Гилберт попросил его
показать Джентиан оранжерею. Её восхищали яркость и разнообразие цветов.


"Как жаль, что сэр Гилберт не может видеть свои цветы. Зачем они ему?"
"Он может их нюхать. Он любит цветы. Его жизнь не стала беднее с тех пор, как"
он ослеп. Я думаю, наоборот, он стал шире.
"Ты ведь его очень любишь, не так ли?"
"Он один на тысячу," — последовал быстрый ответ. "У меня есть причины быть ему благодарным, потому что я был в отчаянии — я был одним из тех солдат, которых уволили после войны, — я не мог продолжать службу в армии и не знал, чем ещё заняться. Он случайно услышал обо мне и сразу же взял меня к себе.
И каждый день почта становится средством, приносящим облегчение
сотням таких же, как я, и каждого, кому он помогает, он принимает в свою жизнь.  У него великая цель, но он никогда о ней не говорит.

— Я думаю, — медленно произнесла Горечавка, — что он делает всех, кого знает, лучше, не так ли? Он делает их такими же хорошими, как он сам.
— По крайней мере, он старается, — сказал молодой секретарь.

Горечавка задумчиво посмотрела на сэра Гилберта. Он поговорил с ней о её музыке, подарил ей сборник коротких органных пьес и хотел, чтобы она попробовала сыграть на его органе, но она отказалась.


 «Я не могу играть сегодня днём, — сказала она.  — Я слушала вас, и ваша музыка и ваши разговоры заполнили все мои мысли».

По дороге домой она сказала миссис Уорнклифф, что, по её мнению, сэр Гилберт проживёт недолго.

"Он слишком хорош, чтобы жить," — заявила она. "Я видела хороших женщин, но не мужчин. Мужчины оставляют религию женщинам — если только они не монахи или
священнослужители. Сэр Гилберт проводит свои дни, ублажая Бога. Люди в этом мире не делают этого, если только не собираются умереть.
 «О, моё дорогое дитя, — сказала миссис Уорнклифф, улыбаясь, — иногда я задаюсь вопросом, сколько тебе лет — шесть или шестьдесят. Сэр Гилберт — самый обычный английский джентльмен. Люди называют его филантропом, потому что он очень интересуется
во всем, что помогает молодым людям. И у него есть
замечательное личное влияние на них. В мире много хороших людей.
Я рад сказать, хотя вы, возможно, с ними не встречались. Доброта присуща
не только умирающим.

Джентиан молчала. Остаток того дня она была очень тихой, но
на следующее утро, казалось, к ней вернулось ее обычное приподнятое настроение.


Через два дня приехал Джим. Миссис Уорнклифф нравился его внешний вид.
Её забавляла его решимость стать важной частью жизни Джентиан, а также её гордая отстранённость и уверенность в том, что он
Он должен был держаться на расстоянии и довольствоваться тем, что она решала ему дать.

 Он сразу же отбросил все мысли о том, чтобы заставить Горечавку стать шофёром.

"Это нелепо, невозможно и даже не обсуждается. Ты должен приехать и пожить у нас, а моя мать покажет тебе, почему это для тебя последний шанс в жизни."

— Но я не знаю твою мать, — медленно произнесла Горечавка, — и наши с ней взгляды могут сильно отличаться.
Джим был высоким, мускулистым молодым парнем. Теперь он возвышался над Горечавкой,
как какой-нибудь саксонский великан.

"Ты одна разъезжаешь на машине и возишь с собой странных людей! Ты думаешь, что твоя
Мама бы мне разрешила! Я видел трёх женщин-шофёров. Слава богу, они совсем другие и ведут себя по-другому! А если ты застрянешь из-за лопнувшей шины или прокола или тебя собьёт один из этих шаромыжников, что тогда? Это нелепо, абсурдно, об этом даже думать нельзя! Если вы без ума от автомобилей, вам обязательно нужно приехать к нам.
Я немного покатаю вас. Мы пересечём границу и отправимся в Шотландию.
Вы хотите увидеть всё, и вы должны это увидеть. Когда вы приедете? Мои люди будут в городе следующие две недели, но
они будут дома в конце месяца. Ты можешь приехать к нам в первую неделю июня?
"Думаю, нет," — сказала Горечавка. "На той неделе я собираюсь переехать в свой новый дом с
Уэдди. Я сейчас очень занята. В Англии мы не живём так, как в Италии. Там солнце и цветы помогают лениться. Это просто жизнь, полная удовольствий и беззаботности. Здесь каждый, кто не богат, работает, не так ли, миссис Уорнклифф? И девушки, и мужчины. Мы должны зарабатывать себе на хлеб. Моя машина, моя музыка и мой дом будут отнимать у меня всё время. Мой кузен сдал этот дом в аренду
в моем распоряжении, он живет рядом—

- Но вы хотите сказать, что не нанесете нам визит? На лице Джима Пейджета
отразилось крайнее замешательство. "Твой кузен, вы говорите—вы не знаете,
он просуществовал несколько месяцев назад. Что он скажет ей? Мы старые
друзья—мы старые друзья—мы—"

Он взглянул на миссис Уорнклифф нетерпеливо махнул рукой, давая понять, что ей пора уходить, но она не поняла намёка.

Джентиан был совершенно спокоен и собран.

"Я очень рад тебя видеть, Джим. Мы, как ты и сказал, старые друзья, и, возможно, летом я смогу приехать и навестить тебя.
мама. Но не сейчас. У вас дома есть сад камней? У миссис.
Уорнклифф он прекрасный. Хотите сходить и посмотреть?
Джим Пейджет с облегчением поднялся, и Уорнклифф мудро позволил двум молодым людям выйти в сад самим. Они долго там пробыли. Сидя в своей гостиной у открытого окна, миссис
По звуку их голосов Уорнклифф наконец понял, что они возвращаются в дом.

 Джим возмущённо запротестовал.  «Ты собираешься держать меня здесь, пока не увидишь кого-то, кто тебе понравится больше?»

«Нет, дорогой Джим. Я этого не сделаю, немедленно увольняйся. Я серьёзно. Я не позволю себя запугивать. Каждый думает, что может запугивать и управлять одинокой девушкой. А у меня есть душа и разум, как и тело, и именно мою душу ты не понимаешь. Она не позволит себя растоптать». Если бы я вышла за тебя замуж, это было бы совсем не по-моему; ты бы держал его в своих руках, не давая ему дышать и медленно сжимая его до смерти.
"О, Горечавка, не говори глупостей!"

Лицо Джима покраснело, а тон стал не слишком мягким.

И тут Горечавка быстрыми шагами вошла в гостиную через
открытые французские окна. Она остановилась на мгновение, когда она увидела
Миссис Wharnecliffe, затем она впала в мягком кресле с маленькой
вздох.

"Это очень тепло в саду. Мы осмотрели ваш сад камней, миссис
Уорнклифф, и я полагаю, Джим пошел в свою комнату собирать свои
вещи.

- Но он останется у нас еще на одну ночь, не так ли?

«Не думаю, что он приедет. Срочные дела вызовут его в город».
В чудесных голубых глазах Гентиана мелькнул смех. Миссис.
Уорнклифф задавалась вопросом, не бессердечна ли она.

Но Джима было не так-то просто сломить. В тот вечер он спустился к ужину и
Он оживлённо обсуждал политику с мистером Уорнклиффом, демонстрируя глубокое знание конституции своей страны. Он почти не обращал внимания на Джентиан, которая была очень тихой и задумчивой, и после ужина ушёл в курительную комнату вместе с хозяином.

 Миссис Уорнклифф не настаивала на том, чтобы Джентиан открылась ей, и девушка рано легла спать. Джим ничего не сказал о своём отъезде, но вошёл в гостиную как раз в тот момент, когда миссис Уорнклифф уже собирался уходить.

"Можно с вами поговорить?" — очень серьёзно спросил он.

"Проходите и садитесь, — весело сказала миссис Уорнклифф. — Джентиан легла спать. Она устала."

"О, я бы не стал беспокоить ее своим обществом сегодня вечером", - сказал он.
немного горько.

"Боюсь, вы, молодые люди, подначиваете друг друга", - сказал он.
Миссис Уорнклифф. - Могу я помочь уладить дело? Прежде всего,
Я хотел бы знать, как обстоят дела между вами.

- Мы фактически помолвлены, - быстро сказал Джим. «По крайней мере, я так думал.  Гентиан никогда не смотрела на это с практической точки зрения, она всегда говорила, что мы недостаточно хорошо знаем друг друга, чтобы быть уверенными в том, что мы подходим друг другу.  А я... я безумно в неё влюблён.  Я влюблён в неё уже пять лет»
лет. Ты не знаешь её так, как знаю я. Она самая милая девушка на свете, но неуловимая, она живёт в своём собственном мире грёз, считает всех святыми, а её настроениям нет числа, как звёздам на небе. Сейчас она на меня злится, но утром она будет сожалеть об этом — так всегда бывает. Я терпеть не могу, когда она занимается этим автомобильным бизнесом. Подходит ли она для этого? Как вы считаете, подходит ли она?
"Определённо нет, но, хотя я знаю её не так хорошо, как вы, я понимаю, что её нужно убеждать, а не принуждать, и я не тороплюсь. Я не думаю, что из этого что-то выйдет."

- О, я не знаю. В ней есть такая дерзкая склонность к приключениям. Я
хочу, чтобы вы были моим другом, миссис Уорнклифф. Я могу позволить себе жениться.
Я занимаюсь бизнесом в городе, и он чувствует себя хорошо. Я могу дать ей
уютный дом, и в смерти моего отца, я прихожу в семью
собственность. Я единственный сын. Горечавке не нужно зарабатывать себе на жизнь.
Я готов и жду возможности подарить ей счастливый дом. Поговори с ней, и пусть этот мой визит принесёт хоть какую-то пользу. Я так рад, что нашёл её среди своих. Ты ведь ей как бы двоюродный брат, не так ли? Сделай это, пожалуйста.
Ради неё, если не ради меня, убедите её обручиться со мной по всем правилам, и тогда мы поженимся как можно скорее.
Миссис Уорнклифф была тронута пылкостью молодого человека.

 «Как вы думаете, сможете ли вы действительно сделать её счастливой?» — медленно произнесла она. «Видите ли, я ставлю на первое место Генциана. Она мне почти как дочь.
Я уверена, что если бы Горечавка вышла замуж не по любви, её ждало бы очень несчастливое будущее.
 Она очень своенравная.  Думаю, ты такой же.  Ты бы хотел, чтобы она всегда тебе уступала?

Джиму стало немного не по себе.

"О, если бы она принадлежала мне, я бы сделал её счастливой, — сказал он. — Меня порой раздражает эта неопределённость."

"Ты хочешь, чтобы я поговорил с Горечавкой и замолвил за тебя словечко?"

"Если хочешь. Она так скучала по матери, а от старого Уэдди нет никакого толку. Вы светская женщина и можете заставить её понять, что мы не можем больше продолжать в том же духе. Это не идёт на пользу ни одному из нас.
"И ты мужественно и спокойно примешь своё увольнение, если она этого захочет?"
Лицо Джима помрачнело.

"О, она не может уволить меня после стольких лет работы. Я не думаю, что это возможно.

Они немного поговорили, и в конце концов миссис
Уорнклифф пообещала поговорить с Гентианой на следующее утро.



 ГЛАВА V

НЕПРИЯТНЫЙ ОПЫТ

Молодые люди встретились за завтраком, как будто между ними ничего не произошло. Джентиан снова была сама собой — весёлой и жизнерадостной. Она хотела отвезти Джима в город на своей машине, но он сослался на то, что собирается писать деловые письма в библиотеке и предпочёл бы не выходить до полудня.

 Миссис Уорнклифф как раз собиралась поговорить с Джентиан, когда пришёл Торольд.  Он пришёл спросить Джентиан, не могла бы она взять на себя
орган в следующее воскресенье.

"Могу я это сделать?" - спросила она наполовину неуверенно, наполовину нетерпеливо.

"Если вы придете на репетицию сегодня вечером в шесть часов, наш органист
будет там и поможет вам в этом; но он должен
завтра уезжай навестить больного родственника и не вернешься до
В понедельник".

"Я приду. Мистер Пейджет здесь. Вы не хотите с ним познакомиться?
 Я буду очень рад с ним познакомиться.  Он знает о существовании
буфера?
 Я вставил вас в каждое второе предложение.  Думаю, он считает, что вы с миссис Уорнклифф брат и сестра, и вы не должны его разубеждать.

Затем она строго посмотрела на него.

"Теперь я вспомнила, ты говорил мне, что хочешь увидеться с моим другом, а орган — это просто предлог. Ты специально пришёл, чтобы увидеться с ним."
"Возможно, так и есть, — сухо ответил Торольд.

"Он в библиотеке, пишет письма. Не думаю, что он хочет, чтобы его беспокоили."

«О, я приведу его», — сказала миссис Уорнклифф, которая без колебаний прервала занятие своего гостя.

Она не удивилась, увидев, что он курит сигарету и угрюмо сидит у окна, ничего не делая.


«Я хочу, чтобы вы познакомились с кузеном Джентиан, мистером Холтом», — сказала она
— весело сказал он. — Можно мне привести его сюда?
 — Это ваш дом, — сказал молодой человек, поспешно вставая со своего места в некотором замешательстве. — Конечно, я буду очень рад его видеть.
 Так Торольда привели и представили, а затем миссис Уорнклифф вернулась к Джентиану, который выглядел не очень довольным. «Кузен Торольд очень упрям в своих желаниях, — сказала она. — Зачем он приходит к Джиму Пейджету? Хочет проверить, подхожу ли я ему в качестве подруги?
 Если бы он был гориллой, я бы за него заступилась, если бы захотела. Кузен  Торольд не смог бы мне помешать».

«А теперь, Горечавка, дитя моё, я хочу, чтобы ты была со мной откровенна. Этот мистер Пейджет считает, что ты практически помолвлена с ним. Так ли это? Он, очевидно, хочет, чтобы всё было улажено. Ты не можешь принять решение? Он тебе действительно нравится? Я хочу помочь тебе, если смогу. Он говорит, что знает и любит тебя уже пять лет». Ты не можешь заставлять мужчину
ждать слишком долго, хотя я признаю, что ты еще очень молода, чтобы выйти замуж. Он
кажется мне приятным прямым человеком со своими средствами, и он
очень любит тебя.

"Он добивался тебя. Я говорил тебе на днях, что я чувствую
о нём. Он слишком своенравен для меня. Я не знаю, кто хуже, он или кузен Торольд. Конечно, кузен Торольд более надёжен и немного добрее. Я видела, как он на днях поднял с земли деревенского ребёнка и поцеловал его, когда тот упал и поранился. Джим бы никогда так не поступил, он бы просто оттолкнул его с дороги. Джим идёт по жизни, расталкивая людей локтями направо и налево, расчищая себе путь и сбивая с ног всех и вся, что мешает его продвижению. Кузен Торольд заботится о тех, кому может помочь, но ему нравится управлять теми, кому он помогает, и это
там, где они похожи. Джиму тоже нравится командовать. Нет, это нехорошо, миссис.
Уорнклифф, если Джим хочет получить ответ сейчас, я дам ему его, но
мне будет ужасно жаль, если он уйдёт в гневе и больше никогда меня не увидит, потому что тогда у меня не останется ни одного друга, а он всегда был мне как брат.

«Будет справедливо по отношению к нему, если ты выберешь что-то одно, — сказала миссис Уорнклифф. — Если ты не хочешь выходить за него замуж, не стоит заставлять его ждать».
Джентиан молчала. Затем она оживлённо сказала: «Интересно, о чём они там говорят? Можно мне пойти и посмотреть?»

"Я думаю, тебе лучше подождать. Они придут к нам, когда мы им понадобимся".

И через несколько минут вошел Торольд. Он обратился к
Джентиану.

"Собеседование прошло очень удовлетворительно. Мне нравится ваш друг".

"Как мило с вашей стороны!"

Тон Джентиана был уклончивым. Это могло быть сарказмом или выражением удовольствия.


"Но я сказал ему, что ты пока остаёшься здесь, и он не должен заставлять тебя уезжать, если ты хочешь остаться."

"Никто не заставит меня делать то, чего я не хочу," — спокойно сказал
Гентиан.

«Тогда почему у тебя сейчас такие морщинки на лбу?»
Гентиан посмотрела на него и рассмеялась.

"Это из-за тебя у меня появляются морщинки; я всегда чувствую, как у меня встают дыбом волосы, когда ты приближаешься. Ты думаешь, что должен заботиться обо мне и направлять меня, и хочешь запереть меня в стеклянной клетке и держать там."

- Как драгоценное украшение, - сказал Торольд, - ты должен быть польщен. Это
только сокровища требуют охраны.

Затем он изменил тон.

"Я не хочу больше никаких складок. Они тебя не устраивают, так что я
оставить вас. Если мистер Пэджет хотели бы видеть священника в этот день,
ключи у моей экономки. Меня не будет.

- Благодарю вас. Осмелюсь предположить, что мы можем прогуляться туда.

Миссис Уорнклифф прогуливалась по аллее вместе с Торольдом.

"Я действительно ни капельки ее не понимаю, - призналась она ему. - Я
совершенно уверена, что она не влюблена в этого мальчика, но то, что она намеревается
сделать, выше моего понимания. Он хочет окончательно обручиться с ней. Я сказал ей, что нужно выбрать что-то одно. Они встречаются уже почти пять лет. Я считаю, что она цепляется за него, как за старого друга, и не хочет терять его дружбу. Она сама мне это сказала.

«Он собирается уладить это сегодня, — сказал Торольд.  — Если она его прогонит,
мы будем нести за неё полную ответственность.  На днях я
мечтал, чтобы она была моей дочерью.  Теперь я не знаю.  С
девочками трудно иметь дело».

 «Мисс Уорд очень скоро возьмёт её под свою опеку, — легкомысленно сказал Торольд;
 — и я уверен, что они с этим молодым человеком всё уладят».
Он очень любит ее.

Миссис Уорнклифф слегка вздохнула.

После ленча Джим Пейджет и Джентиан отправились в дом священника. Их не было
почти три часа, а потом Джим вернулся один с очень печальным выражением лица
.

«Где Гентиан?» — спросила миссис Уорнклифф, увидев его.

 «О, она осталась, чтобы попрактиковаться в игре на органе. Экономка мистера Холта угощает её чаем. Меня уволили, и я думаю, что вернусь в город сегодня вечером, если вы не будете против. Вот и всё»
7:30, экспресс.
 «Мне очень жаль», — сказала миссис Уорнклифф, и её сердце сжалось от сочувствия к молодому человеку, чьё лицо выглядело измождённым и осунувшимся.

 «Я не искал этого, и это факт!» — сказал он. «После всех этих лет! Я не верю, что она понимает, что делает». Она влюблена
с её новым окружением здесь. Я бы хотел — если мне будет позволено так выразиться — чтобы ты никогда её не нашёл. Если бы они с Уэдди жили одни в Лондоне, она бы с радостью обратилась ко мне. Но она без ума от своей машины, маленького домика и органа. Скоро она поймёт, что я ей нужен. Я не теряю надежды. Я буду хранить полное молчание,
и, возможно, через какое-то время она захочет услышать мой голос. Я никогда больше не женюсь, я это знаю.
 Миссис Уорнклифф попыталась утешить его. Она приказала кучеру отвезти его на вокзал и немного разозлилась на Гентиана, но в то же время
В этот раз интуиция подсказала ей, что девочка права, потому что её сердце принадлежало не Джиму. Оно всё ещё принадлежало ему.осталась нетронутой.

Когда Джентиан вошла, она обнаружила, что Джим ушел. Она выглядела
довольно озадаченной, когда миссис Уорнклифф сообщила ей новость.

"Как он ужасно спешил! Я как раз собирался попрощаться с ним должным образом
и расстаться друзьями. Но, возможно, так будет лучше всего".

"Как прошла тренировка?"

«О, это было чудесно! Орган — просто сокровище, и мне было совсем несложно играть на нём.
А маленькие мальчики были такими милыми, и с ними был пожилой мужчина, который пел самым низким басом и всё время повторял: «Мы не в гармонии!»»

Она оживлённо рассказывала о своих делах и, казалось, совсем забыла о Джиме. Но за ужином она была очень тихой и задумчивой, а после ужина подошла к фортепиано и сыграла такие мрачные мелодии, что в конце концов миссис.
Уорнклифф попросила её остановиться.

"Это в память о моей дружбе с Джимом и обо всех наших надеждах. Мне правда кажется, что он умер. Для меня это так. Он говорит,
что никогда больше не увидит меня, если я не пошлю за ним, а я никогда этого не сделаю
.

- Надеюсь, ты не жалеешь, что отослала его.

"Конечно, хочу!" - страстно сказала она. "Ты не можешь бросить друга
не испытывая этого чувства. Ты заставила меня это сделать. Вы с ним вместе. Я
не могла выйти за него замуж, но у многих девушек есть друзья-мужчины, и я называю его эгоистом за то, что он навсегда бросил меня вот так.

"Я думаю, ты эгоистка, раз принимаешь его любовь и внимание, зная, что не хочешь сделать его счастливым."

"Я очень, очень эгоистична, — скромно ответила Горечавка. — Всегда была такой. Но если бы он был бескорыстным, то не стал бы принуждать меня выйти за него замуж против моей воли. Провести всю жизнь с Джимом! О, я бы не смогла так жить! Я бы умерла. Это было бы ужасно!

Затем она взяла под руку миссис Уорнклифф и с тоскливой улыбкой посмотрела на неё.

"О, люби меня и будь со мной добра. Я оставила Джима ради тебя и
кузена Торольда. Возможно, ты бы предпочла, чтобы я вышла за него замуж и избавила тебя от меня. Я уверена, что кузен Торольд хотел, чтобы я это сделала. Но
Я не буду обременять тебя заботой о себе. Когда я снова стану ватным, я буду
совершенно независимым и таким занятым, что у меня не будет времени приехать и
повидаться с тобой ".

Миссис Уорнклифф поцеловала ее.

- Моя дорогая Джентиан, - сказала она, - я очень рада, что мы не собираемся
Я потеряю тебя. И я хочу видеть тебя как можно чаще в будущем. Я достаточно старомоден, чтобы верить в браки по любви, и если ты не любишь мужчину, не выходи за него замуж. Это мой тебе совет. Я снова и снова вижу, как молодых людей постигает неудача из-за того, что они поспешно женились по расчёту.

Итак, Джим Пейджет ушел из жизни Джентиан, и по прошествии нескольких дней
казалось, что она совсем забыла о нем. Она становилась
совершенно поглощены ей небольшой домик, и вот наступил день, когда ей
переехать в нее, и Мисс Уорд был прибыть, она была так взволнована
как ребенок.

Когда миссис Уорнклифф ушла, в доме стало пусто.
Гентиан оставляла свой след и проявляла свою индивидуальность, куда бы ни пошла.


 Примерно через неделю после её переезда Торольд, прогуливаясь утром мимо дома, увидел большую белую доску объявлений в палисаднике, выходящем на дорогу.

"Машина напрокат. Обращайтесь в любое время."

Он стоял и смотрел на него с неодобрением на лице, когда его застал врасплох голос Горечавки, доносившийся из-за изгороди.

"Ну и что ты об этом думаешь? Боюсь, мы слишком далеко от дороги, чтобы люди могли это увидеть."
"Мне это совсем не нравится," — серьёзно сказал Торольд.

«Как жаль! Я этим горжусь. Я уже заработал на двух пассажиров.
Каждое утро я приезжаю в Уиндербол и медленно проезжаю по главной улице, демонстрируя всем свою табличку «Нанимаю».
Они не разрешают мне стоять на привокзальной площади, так что это всё, что я могу делать, но вчера я отвёз одного джентльмена на вокзал, а днём раньше возил молодую пару посмотреть на пустой дом в восьми милях отсюда». Это был хороший ход. Я буду продолжать, несмотря на твоё неодобрение.
Я бы не смог здесь оставаться, если бы не делал этого. Разве ты не хочешь пойти и навестить миссис
Уорнклифф и узнать её мнение о моей доске объявлений? Я отвезу тебя туда сегодня днём, если хочешь. Поездка туда и обратно обойдётся в двадцать два шиллинга. Я не могу брать чаевые, потому что это моя машина.
"Боюсь, ты меня не соблазнишь," — сказал Торольд, невольно улыбаясь. "У меня есть мотоцикл и лошадь, так что я не завишу от машин."

«О, конечно, ты тот, кого называют цельной натурой. А теперь, дорогая
Кузина Торольд...»

Она сменила тон и начала уговаривать:

"Не спорь со мной из-за этой доски. Она приносит мне доход, и я...»
не люблю сердитых лиц и упреков. Весь вчерашний день мисс Уорд только и делала, что
говорила мне, что тебе это не понравится. И я сказал ей:

"Кузен Торолд-это разумный широким кругозором человек, и очень добрый по
сердце!'

"Не так ли? Мы не будем говорить больше об этом. А теперь не могли бы вы сказать мне, пришло ли сейчас
время сажать розы? Мне очень нужно, а в деревне есть женщина по имени миссис Гаддингс, у которой растёт моховая роза. Она сказала, что даст мне корень.
Торольд сдался, и разговор перешёл на розы. Доска осталась на месте, и только через два дня на ней появилось объявление о продаже горечавки.

Она копалась в саду очень деловито, и Мисс Уорд был ее день
сиеста, когда появилась дама средних лет в ее ворота. Она, казалось, в
некоторые спешки и волнения.

"У нас произошла поломка в конце дороги, и я хочу срочно добраться до города,
чтобы навестить больную сестру. Мы услышали из коттеджа, что
здесь можно взять напрокат машину. Можете ли вы одолжить его нам? Я заключаю, что там
есть водитель.

"Я сама вожу свою машину", - сказала Джентиан с величайшим достоинством. "Я
немедленно поеду с вами".

Дама удивленно посмотрела на нее.

"Вы можете взять с собой небольшой багаж? Со мной племянница, но нам
придется отправить нашего шофера с машиной обратно в город.
Вы выглядите очень молодо. Я знаю, что девушки водят машины в эти дни, но
у вас большой опыт?"

"Я сделал путешествие от города, здесь с совершенной легкостью, и знать
дорожные ямы. Не хотите ли взглянуть на машину?

Не дожидаясь ответа, Гентиан направился к её гаражу.

 Женщина критически осмотрела машину, но, похоже, осталась довольна. Она спросила, может ли Гентиан сразу приступить к работе.

"Через пять минут", — ответил Гентиан.

«Тогда я вернусь и успокою свою племянницу. Это её мать заболела, а мы опоздали на поезд до города».
Джентиан тихо проскользнула в свою комнату и переоделась в костюм для езды на автомобиле, стараясь не беспокоить мисс Уорд, так как сомневалась, что та одобрит эту экспедицию, ведь было уже поздно. Она оставила слуге записку для мисс Уорд, а затем быстро поехала по дороге.

Она увидела двух дам, которые с нетерпением ждали её. Их машина застряла в канаве, и шофёр изо всех сил старался вытащить её на дорогу.

Погрузка пассажиров и багажа заняла всего несколько минут.
Затем Горечавка с горящими глазами и румяными щеками,
с гордым осознанием собственной силы уверенно двинулась
по лондонской дороге.

 Поездка прошла очень успешно.
В лондонском доме Горечавке предложили подкрепиться, но она
отказалась, так как ей не терпелось вернуться. Был очень душный
вечер, и казалось, что вот-вот разразится гроза. Она уже далеко уехала из Лондона и
оказалась в очень уединённом уголке страны, когда разразилась буря
на неё. Яркие молнии и раскаты грома изрядно подействовали ей на нервы.
Она с облегчением подъехала к придорожной гостинице, в которой был гараж, и вскоре они с машиной уже укрывались там.

Гроза была сильной и длилась почти час. У Гентиан было
блюдо с яйцами и беконом и чашка чая в гостиной гостиницы, но туда то и дело заходили и выходили грубоватые на вид фермеры, и она чувствовала себя неловко, когда они заговаривали с ней. Один из них попросил её подвезти его. Она отказалась, так как увидела, что он был пьян
свободно, и она была очень рада, когда смогла начать все сначала и уйти
подальше от них всех.

Казалось, что несчастье преследует ее по пятам. Она проехала чуть больше
половины пути, когда внезапно лопнула одна из ее шин. Теперь было просто
темно. Она ехала по дороге, окаймленной с обеих сторон густым сосновым лесом, и
в пределах видимости не было ни одного дома. Она вышла и при свете
своего фонаря начала исправлять положение. У нее была запасная шина, и ее
научили, как ее надеть, но мужчина помог ей, и она это сделала
похоже, у нее не было сил поднять домкрат, чтобы снять шину
Она изо всех сил старалась оторвать колесо от земли. Она напрягала все свои силы, но колесо отказывалось подниматься. Время шло. Она была на грани слёз, и чувство беспомощности и невозможности что-то исправить приводило её в ярость.

 Наконец она решила, что должна оставить машину там, где она стоит, и идти дальше, пока не найдёт кого-нибудь, кто сможет ей помочь. Именно в этот момент она увидела приближающийся свет. По шуму она поняла, что это мотоцикл, и набралась смелости, чтобы позвать на помощь. Она была крайне удивлена, когда в следующий момент увидела, что на мотоцикле едет Торольд.

«О, — воскликнула она. — Я так рада тебя видеть!»
Он тут же слез с велосипеда, спросил, в чем дело, и очень скоро
снял лопнувшую шину и поставил на ее место новую.

"Я подумал, что, должно быть, что-то случилось, раз ты не пришла, и решил встретить тебя," — просто сказал он.

Не было ни упрёка, ни фразы «Я же тебе говорил», и Горечавка почувствовала себя подавленной и очень благодарной. Она снова завела машину, и он ехал рядом с ней, пока она не добралась до дома викария.
Затем он помог ей припарковать машину, пожелал спокойной ночи и исчез, но Горечавка чувствовала, что
она ещё не раз услышит об этой поздней поездке в город.

Мисс Уорд встретила её у двери с встревоженным и обеспокоенным лицом. Её упрёки и возражения продолжались во время позднего ужина Джентиан.
В конце концов она потеряла терпение.

"Я устала, Уэдди. Никогда не пинай человека, когда он лежит на земле.
Спокойной ночи."

И, резко развернувшись, она ушла в свою комнату.



 ГЛАВА VI

 НОВОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

 На следующий день в маленькую гостиную вошла очень спокойная Гентиана.
Мисс Уорд сообщила ей, что приходил Торольд и хотел её видеть. Она молча пожала ему руку и усадила
Она устроилась на низком мягком сиденье у окна.

"Я действительно собирался попросить миссис Уорнклифф поговорить с вами об этом," — сказал Торольд, сразу переходя к делу. "Но я предпочитаю сам делать неприятные вещи. Полагаю, вы и сами понимаете, насколько для вас невозможно работать водителем в общественном транспорте."

"Я уверена, - патетически сказала Джентиан, - что с меня хватит"
возражений, брани и угроз со стороны мисс Уорд, но я
готова повторить это снова. Пожалуйста, покончи с этим как можно быстрее ".

"Предположим, я не смог бы встретиться с тобой, что бы ты сделал?"
— довольно резко спросил Торольд.

 — Мне следовало подождать, пока кто-нибудь не проедет мимо.
 — И кто бы это мог быть? Сразу после того, как мы тронулись в путь, помнишь, нас чуть не обогнала повозка с пьяными мужиками?
 — Да, — неосторожно ответил Горечавка. — Я уже видел их в таверне.
 — Ты бы хотел, чтобы они тебе помогли?

«Мне не следовало просить об этом».

 «Но они бы, конечно, предложили».

 «Что ж, я могу постоять за себя.  В наше время девушки должны уметь это делать».

 «Они никогда этого не сделают, если я буду иметь с ними дело». Торольд говорил резко и очень решительно.  «Вчера ты была милосердна
Вы были защищены от опасности, но разве ваш опыт не показал вам, что вы совершенно не способны управлять автомобилем так, как это делает мужчина?
 «Нет, — вспыхнула Генциан, — это не так.  Трудности заставляют меня стремиться их преодолеть.  Я не позволю им сломить меня.  Думаю, домкрат заржавел.  Я буду тренироваться пользоваться им, пока не научусь делать это без труда».

«Это нужно прекратить, Горечавка. Мы найдём для тебя другое занятие. Ты не можешь управлять автомобилем ради блага общества».
Горечавка посмотрела в окно. Когда она обернулась, на кончиках её ресниц дрожали слёзы.

«Ты не имеешь права мне указывать», — сказала она, пытаясь сохранить достоинство.


 «Не унывай, — сказал Торольд. Я не хочу отбирать у тебя машину. Но ты должна пообещать мне, что больше никогда не будешь отправляться в дальнюю поездку так поздно. И я посмотрю, не найдётся ли для тебя занятие получше».

«Если вы взяли машину напрокат, вы не можете указывать людям, во сколько вам ехать».
«Что ж, будем надеяться, что вас больше не попросят ехать в Лондон так поздно. А если вас всё-таки попросят отправиться в ночную
поездку, вы должны категорически отказаться».

Гентиан ничего не ответил.

"Я совершенно серьезен", - сказал Торольд, глядя на нее.

"О, - страстно сказала Джентиан, - "У меня нет друга в целом мире"
кроме Вадди. Джим бросил меня, а ты полон решимости отказать мне в моей
свободе, запереть меня здесь и отнять у меня единственную надежду
зарабатывать на жизнь и быть независимым.

"О нет. Я помогу тебе стать независимой, если смогу. Мы не будем ссориться.
 Я возражаю против этого автомобильного бизнеса только потому, что хочу оградить тебя от неприятностей и вреда. Прости меня, и давай расстанемся друзьями.
 Он улыбнулся ей, и когда Торольд улыбался, перед ним невозможно было устоять.

Горечавка вложила свою руку в его.

"Вмешиваться в дела других, чтобы сделать им добро, — вот твой главный грех, кузен Торольд. Прощай. Я была очень рада увидеть тебя прошлой ночью. Эти леса по обе стороны от меня пугали меня. Я обещаю тебе, что больше не буду совершать ночные прогулки. Мне это не нравится."

Она воспрянула духом, но на следующее утро, обнаружив, что
Торольд незаметно убрал её доску объявлений, снова расстроилась.

"Был ли когда-нибудь более деспотичный, назойливый и властный человек, чем кузен
Торольд?" — сказала она мисс Уорд.

«Я думаю, что он один из самых добрых и верных друзей, о которых только может мечтать девушка», — таков был пылкий ответ мисс Уорд.

И Джентиан, видя, что сочувствия она не дождётся, больше ничего не сказала.

Она почти каждый день ездила на своей машине в Уиндербол, и удивительно, сколько пассажиров она подбирала.

Примерно через неделю она, как обычно, вышла из дома утром и вернулась только в шесть часов.


Мисс Уорд спросила её, где она была.

 «Далеко за городом, и они заставили меня сделать большой крюк.
 Они смотрели дома. Большинство моих постоянных клиентов — люди, которые ищут дом».

«Вы обедали?»
 «Да, мы остановились в гостинице».
 Она больше ничего не сказала, но весь вечер была странно молчалива и озабочена. На следующее утро она не стала выезжать на машине, а сказала
 мисс Уорд, что собирается репетировать в церкви. Она нашла хромого мальчика, который всегда был готов подуть в кларнет, когда её обычный дублёр был в школе.

Миссис Уорнклифф появилась около полудня и, услышав звуки органа, когда проезжала мимо церкви, остановила машину и вошла.

По игре Генциана она сразу поняла, что не всё в порядке
с ней. Но она не стала её перебивать, а села на задний ряд в маленькой церкви и стала ждать.

Музыка наконец стихла. Горечавка отпустила хромого мальчика; она и не подозревала, что в церкви есть кто-то ещё, кроме неё, и миссис Уорнклифф почувствовала себя немного неловко, когда увидела, как та встала со стула у органа, опустилась на одно из передних сидений, преклонила колени и закрыла лицо руками.

Когда Гортензия наконец встала, церковь была пуста, но она увидела, как миссис
Уорнклифф ходит взад-вперёд по церковному двору.

Они ласково поздоровались, а затем Гортензия с нетерпением повернулась к ней.

«Дорогая миссис Уорнклифф. Думаю, я сделаю тебя счастливой. Конечно, кузен Торольд будет счастлив, но моё будущее очень мрачно. Я отказываюсь от своей машины. Я никогда не буду пользоваться ею на публике и не смогу позволить себе покупать для неё масло, так что, полагаю, мне придётся её продать».

«С каких это пор ты так решила, дорогая?» — мягко спросила миссис Уорнклифф.

 «О, я уже несколько дней не испытываю к этому никакого интереса. А вчера я сказала себе: «Больше никогда». Я возила по стране четверых самых обычных мужчин. И они мне совсем не нравились. А быть
Иногда я чувствую себя девочкой, миссис Уорнклифф. И я бы предпочла быть дорожным рабочим, а не чьим-то там шофёром.
Миссис Уорнклифф была очень удивлена, но не смогла скрыть своего одобрения, а взгляд Горечавки был проницательным и дальновидным.

"Ах!" — сказала она, всплеснув руками в своём иностранном жесте отчаяния. «Я не буду ни от кого зависеть. Я должен научиться идти по жизни без этого. Тебе приятно, когда мне грустно, — тебе грустно, когда мне приятно».
 «Дитя моё, я не могу не радоваться, когда ты так себя ведёшь».
мудрость. Я могла бы сказать мне немного больше. Я боялся, что ты есть
испытывали некоторые неприятности. Это было то, чего мы боялись, произошло.
Но мне жаль, очень жаль."

"Это в прошлом".

Джентиан выпрямилась во весь рост. В ее голосе звучали гордость и
немного отчужденности.

"Я не буду говорить об этом, миссис. Уорнклифф. Но сегодня я вряд ли счастлива. Я не могу быть счастлива — я бы хотела...
Здесь её тон стал страстным и злобным.

"Я бы хотела быть старой каргой с лысой головой и седой щетиной на подбородке, с беззубым ртом и горбом на спине, и тогда я бы управляла своим
Я могу ездить на машине куда угодно, днём и ночью, и наслаждаться жизнью!»

«О, Гентиан, какой же ты ребёнок!»

Гентиан рассмеялась вместе с миссис Уорнклифф.

"Теперь я чувствую себя лучше. Пойдём посмотрим на Уэдди. Я всё утро была с ней сурова, как две палки. И я оставлю тебя, чтобы ты рассказал ей о моём решении, и вы с ней вместе споёте благодарственную песнь,
а я отправлюсь на прогулку в одиночестве.
«Нет, нет, подожди! Кажется, у меня для тебя хорошие новости. Я пришёл, чтобы
рассказать тебе о них. Они как раз вовремя».

Гентиан улыбнулся.

«Я уверен, что ты нашёл для меня ещё одно задание. Дай угадаю. Это чтобы
— Ты преподаёшь в начальной школе?
 — Нет. Вчера я навещал своих старых друзей, которые живут примерно в пяти милях отсюда. Это сёстры, две пожилые женщины. Одна из них очень сильная — она говорит, что за всю жизнь ни разу не болела, и до сих пор ездит верхом и охотится. Другая хрупкая и слишком много времени проводит в помещении. Врач хочет, чтобы она больше бывала на свежем воздухе, и посоветовал ей ездить на моторикше.
Раньше у неё была карета, но однажды она расстроилась из-за пьяного кучера и с тех пор ни разу не ездила в экипаже. Она продала карету и лошадей и уволила кучера. Однажды я уговорил её поехать со мной
Она провела день в моей машине, и ей это очень понравилось. Я предложил тебе каждый день возить её на прогулки, и она в восторге от этой мысли. Возможно, в конце концов она купит себе машину, но пока она хотела бы пользоваться твоей, когда ей захочется. И она даст тебе всё, что ты попросишь. Она понимает, что если ты оставишь машину себе, то не сможешь пользоваться ею ни для кого другого.

Лицо Гентиан было словно каменное. К её щекам вернулся румянец, а в глазах зажегся свет. Казалось, она не могла говорить
на несколько минут; затем её глаза затуманились, и на ресницах задрожали слёзы.


"И пока я молилась, — сказала она шёпотом, — ответ шёл мне навстречу по дороге. Миссис Уорнклифф, если бы вы только не были англичанкой, я бы обняла вас за шею и расцеловала! Считайте, что дело сделано, хорошо? Как мне повезло иметь такого
друг! Я начать завтра? Она хочет, чтобы я утром или в
во второй половине дня, или как?"

"Не так быстро. Они хотели бы увидеть вас и обсудить это. Поэтому я
я сказала, что привезу тебя завтра или, скорее, что ты привезёшь меня на своей машине, чтобы они могли это увидеть.
"О, иди и скажи Уэдди. Она будет так рада!"

Но Горечавка не пошла с миссис Уорнклифф. Она поспешила по дороге
к небольшому сосновому бору, который она обнаружила и который служил ей восхитительным убежищем, когда ей хотелось побыть одной и подумать.

Она не отходила от него целый час. А потом по дороге домой
она встретила Торольда.

"Ну что, - сказал он, - у тебя был удачный день в твоем ремесле?"

- Вы разве не знакомы с миссис Уорнклифф?

"Нет, я был за холмом у одного из моих фермеров-арендаторов. Она
была в этих краях сегодня?"

"О да, действительно была".

Джентиана прислонилась к калитке в живой изгороди и посмотрела на Торольда снизу вверх
в ее голубых глазах блеснул огонек.

- Я обдумываю, - сказала она, озорно скривив губы,
- должна ли я утаить от тебя часть правды. Думаю, что так и сделаю.
Вы не мой отец-исповедник. Я подумываю о том, чтобы стать кем-то вроде
личного шофера больной леди, подруги миссис Уорнклифф.

"Превосходно!"

«Если она сделает так, что я захочу, это будет не так утомительно, как
обычная работа по найму».
На лице Торольда, как и на лице миссис Уорнклифф, отразились облегчение и
удовлетворение.

Джентиан нахмурился.

«Так что теперь, когда ты будешь проезжать мимо меня, тебе не нужно будет щуриться, чтобы разглядеть, с кем я еду, и тебе не нужно будет держать наготове свой мотоцикл, чтобы броситься мне навстречу, если я задержусь дома. На самом деле ты сможешь полностью выбросить меня из своих мыслей и наблюдений. И забыть о моём существовании».
 «Интересно, получится ли у меня», — сказал Торольд довольно протяжным голосом.

«Я буду слишком занята, чтобы думать о тебе», — сказала Горечавка с лёгкой
издёвкой в голосе.

А потом Торольд рассмеялся.

"Я как раз собирался пригласить тебя на чаепитие в мой дом послезавтра.
Ко мне придут жены фермеров — их будет шестеро — мы собираемся обсудить молочный прилавок на выставке цветов в Уиндерболе в следующем месяце, и я хочу, чтобы кто-нибудь разливал для них чай. Я подумал, что, может быть, мисс Уорд тоже придёт..."

В данный момент горечавки лицо прояснилось.

"Я буду любить", - заявила она с энтузиазмом: "я обожаю изливая
чай! А жены фермеров очень весело, я уверен!"

"Они будут очень серьезными, потому что это заседание комитета, и если вы
Если у вас нет опыта общения с ними, вы будете поражены серьёзностью ситуации.

"О, я не позволю им быть серьёзными. Я всегда могу рассмешить людей, если захочу. Жаль, что ты такой серьёзный, кузен Торольд. Возможно, когда ты поймёшь, что бремя и заботы о моём содержании больше не нужны, ты взглянешь на вещи с другой стороны."

«Это чудесно — когда люди смотрят на вещи с разных точек зрения.
А вот миссис Уорнклифф всегда жалуется, что я легкомысленна!»
«О, я знаю, что она имеет в виду. Ты никогда не бываешь серьёзной и не заботишься о
что-нибудь очень серьезное. Вот почему ты меня так раздражаешь. Кажется, ты всегда
смеешься надо мной втихаря!

- Значит, я иногда умею смеяться?

Джентиан сделала нетерпеливое движение, как будто собиралась идти дальше,
затем она снова повернулась к нему.

"Ты твердый кусок скалы, а я просто пузырь! Вот что я чувствую
когда я с тобой разговариваю. И я чувствую, что больше шампанского, чем когда-либо теперь, что у меня есть
новый старт передо мной. Ах! Я забыл! Я не могу назначить встречу на
послезавтра. Моя старая леди, возможно, захочет, чтобы я —

- Она будет пить чай под своим тутовым деревом в то время, когда я захочу, чтобы ты ...

«Что ж, не удивляйся, если я не приду. Может, она собирается на чаепитие. Может, она придёт к тебе. Но она не жена фермера».

 «Ко мне придёт одна дама. Это мисс Горация Бьюкен».

 «Тогда она может вылить чай, если я не приду. До свидания».

Она кивнула ему и пошла дальше.

Торольд продолжил свой путь, но пробормотал себе под нос:

"Теперь я гадаю, что же расстроило девочку и вызвало эту бурю. Дикие лошади не притащили бы её к этой старухе неделю назад!"
Джентиан направилась прямиком в свой гараж и вытащила машину. Полчаса она
Через час она почистила и смазала его, затем вошла в дом и пообедала.

Мисс Уорд, конечно же, сияла от радости.

"Кажется, это то, что тебе нужно, дорогая. Как добра миссис Уорнклифф!
Я чувствую, что теперь могу не беспокоиться за тебя, потому что буду знать, что ты в хорошей компании."

«После обеда я собираюсь заехать к сэру Гилберту, — сказала Горечавка.
— Не хочешь поехать со мной? Дорога довольно приятная...»

«Нет, спасибо. Как ты знаешь, я не люблю водить машину».


Горечавка уже не в первый раз навещала слепого. Они с ним крепко сдружились. И он был почти уверен, что
навестить её, если у неё возникнут какие-либо трудности или проблемы. Но сегодня она приехала в прекрасном расположении духа. Был очень тёплый день, и она нашла его на лужайке под старым кедром.


Его секретарь читал ему, но он закрыл книгу, когда увидел Гентиан, и ускользнул, так как знал, что эти двое любят поговорить наедине.

«Сэр Гилберт, это правда, чистая правда, то, что вы сказали мне на днях.
 Я проверил это. Вы сказали, что если мы сделаем правильный шаг, то не пострадаем за него, что Бог всегда даёт больше, чем мы можем дать
мы сами. Сегодня рано утром я решил, что больше не буду общественным работником
шофером. Думаю, меня довели до этого. Но это стоило мне
много от нее отказаться, только я знал, что это был правильный шаг, и я был в
такая неприятность об этом, что я пошел в церковь, чтобы успокоить себя
орган. И ты знаешь, ведь ты сам играешь, что орган заставляет тебя думать о рае и о Боге, поэтому я отошёл от органа, опустился на колени и помолился, чтобы Бог дал мне что-то лучшее, чем то, от чего я отказываюсь. И ответ пришёл незамедлительно. Миссис Уорнклифф подошла
и сказал мне, что одна пожилая дама хочет, чтобы я был её единственным водителем, и я должен стать её шофёром. Разве это не чудесно! Я собираюсь встретиться с ней завтра.
Сэр Гилберт улыбнулся.

"Это хорошая новость для всех твоих друзей, — сказал он. — Никому из нас не нравилось твоё занятие."

- Нет— и это показывает, насколько я зол в глубине души, при мысли об удовлетворении кузена
Торольда и миссис Облегчение Уорнклиффа и благодарность Уодди
заставляют меня страстно желать вернуться к этому. Все они доказали, что
так раздражающе правы в своих страхах и догадках ".

- Вы считаете , что молодежь должна быть более мудрой в своих суждениях
лучше, чем в прежние времена? Что ж, мы все поступали так в своё время, и с возрастом мы всё ниже склоняем голову. Возраст учит смирению.
"Я чувствую себя униженным, но я очень благодарен за то, что моя молитва была услышана. И теперь я как никогда хочу быть хорошим, по-настоящему хорошим, как ты. Как ты думаешь, смогу ли я когда-нибудь стать таким? Не говори, что ты не хороший."Никто из нас не идеален, дитя моё. Но ты научишься любить сильнее,
и тогда тебе будет легче служить."

Лицо Гентиан стало очень милым и серьёзным. Она обхватила руками
плечо своего старого друга и очень серьёзно посмотрела ему в глаза.

«Я чувствовала себя неловко несколько недель. Я знала, что каждый день делаю то, что вам всем не нравится! Теперь я начинаю всё с чистого листа.
И я научусь больше любить и больше доверять. Сыграешь мне?»
Сэр Гилберт с радостью согласился; он подошёл к своему органу, а Горечавка устроилась поудобнее в кресле, чтобы слушать.

Сэр Гилберт сказал миссис Уорнклифф:

 «У твоей маленькой подруги двойственная натура: она то своенравная, весёлая малышка, то очень милая и серьёзная искательница святого».
 И конечно же, сейчас Горечавка с её задумчивыми глазами и серьёзным, сосредоточенным лицом
Она сильно отличалась от озорной смешливой девушки, которую знало и которой восхищалось большинство посторонних.

 Когда музыка стихла, Горечавка встала, чтобы уйти.

 «Однажды я буду сочинять, — сказала она медленно и задумчиво, — и моим первым сочинением станет полёт души в рай.  Мы часто добираемся до врат перед смертью.  Мы взлетаем, как жаворонок, а затем так же стремительно падаем обратно на землю. Я так близко подхожу к воротам, когда ты играешь для меня! А когда ты останавливаешься, я камнем падаю на землю.
 «Тогда моя музыка тебе не нужна», — немного грустно сказал сэр Гилберт.

"Но да, это так", - сказала она, схватив его руку и держа ее между своими.
обеими руками. "Мы не можем всегда жить над землей; но это заставляет меня
тосковать по Невидимой Земле. И я молюсь и пытаюсь жить
так, как должен, пока не достигну ее".

"Да благословит тебя Бог, дитя мое", - последовал быстрый ответ слепого.

А потом Горечавка наклонила голову и прижалась губами к его морщинистой руке.


"Я приходила к тебе в трудные минуты, — сказала она, — а сегодня я подумала,
что должна сообщить тебе хорошие новости. До свидания."

Она оставила его и вернулась домой со счастливым, улыбающимся лицом.

«Уэдди, ты поступил правильно, приехав сюда ради меня. Думаю, мы отлично проведём время, не так ли?»

Мисс Уорд улыбнулась.

"Что ж, да, моя дорогая, мы определённо оказались в выигрыше. Мало кто из мужчин так щедр и добр, как твой кузен по отношению к нам."

"О, кузен Торольд. Я не думала о нем. Он очень хороший защитник,
как он сказал, и временами бывает полезен, но вокруг нас есть и другие друзья,
и я надеюсь, что завтра у меня появятся новые друзья. Я сгораю от нетерпения
увидеть своего нового работодателя ".



ГЛАВА VII

ЛИЧНЫЙ ШОФЕР

«МИССИС УОРНКЛИФФ и мисс Брендон», — объявила пожилая служанка, открывая дверь в большую гостиную в Маунте.


Две женщины, находившиеся в комнате, довольно критически осмотрели приближающуюся к ним Генциан. На ней была облегающая кепка, а длинное белое льняное пальто доходило до стройных лодыжек. Она могла бы сойти за мальчика-подростка, настолько опрятной, подтянутой и строгой была её одежда.

Старшая мисс Бьюкен заговорила с ней первой, и выразительное лицо Горчицы оживилось под её дружелюбным взглядом. Мисс Энн Бьюкен была красавицей
пожилая женщина с тёмными глазами и седыми волосами, излучающая невероятную хрупкость. Она была похожа на тепличный цветок, который никогда не видел ни свежего ветерка, ни чистого воздуха. Она была худощавого телосложения, довольно высокая и сутулилась при ходьбе. Мисс Горация была моложе, с грубым загорелым лицом, большими голубыми глазами и насмешливым ртом. Она стояла у окна, чинила охотничий хлыст и при этом насвистывала. В то время как мисс Энн была одета в роскошное атласное платье с бесценным
ожерельем на шее, мисс Горация была в белой рубашке и грубом твидовом костюме
Юбка с двумя большими карманами, в которых лежало то, чему позавидовали бы школьники.


"Итак, это моя леди-шофёр," — любезно сказала мисс Энн, пожимая руку Горчице. "Вы кажетесь слишком юной для этой должности, но сейчас молодёжь на передовой. Мы, старики, больше не нужны."

«Чтобы не давать нам советов и не напоминать о старых добрых временах, которые ушли навсегда?» — сказала Горечавка с озорной улыбкой.

 «Ах, интересно, примешь ли ты чей-нибудь совет!» — ответила мисс Энн.

 Мисс Горация резко оторвалась от своего занятия.

— Как поживаешь? — резко спросила она. — Как тебя зовут?

 — Джентиан Брендон.

 — Ох уж эти новомодные имена; кто тебе его выбрал?

 — Ты имеешь в виду Джентиан? Моя мать. Когда я был младенцем. У меня были глаза, которые напоминали ей цветок.

«И сейчас они такие же», — сказала добрая мисс Энн. «Садись, дитя.
 Ну что, Лалли, как ты себя чувствуешь?»
 Следующие несколько минут Горечавка сидела и слушала
разговор, в котором, как ей казалось, она не принимала участия. Мисс
Горация говорила очень мало, лишь изредка вставляя словечко.
Вскоре она повернулась к Горечавке и вдруг сказала:

"Ты хоть понимаешь, что ты и я-представители двух веков?"

"Но вы не очень старая?"

"Я состарился в свои привычки, в моей любви к Божьей твари вместо
мужские. Не жди, что я ступлю ногой в твою фыркающую махину.
Когда мы с моей лошадью расстанемся, моя жизнь закончится. А когда я стану
слишком стар, чтобы сидеть в седле, я отправлюсь прямо в постель и остановлюсь там...

- Я бы хотела покататься верхом, - немного задумчиво сказала Джентиан, - но машины
дешевле лошадей и быстрее.

Мисс Горация больше ничего не сказала. Миссис Уорнклифф задержался ненадолго.
Мисс Энн все обсудила с Джентиан. Она сказала ей, что хотела бы
чтобы та приходила каждый день после обеда и забирала ее куда-нибудь, за исключением воскресенья,
и зарплата, которую она назвала, более чем удовлетворила Джентиан. Она пришла км
в самом превосходном настроении и поблагодарил госпожу Очень тепло Wharnecliffe для
получив пост для нее.

"Я должен быть доволен собой чрезвычайно каждый день, и зарабатывают мои
жизни, и делают совершенно правильно. Никто, даже двоюродный брат
Торольд, я могу сказать, что с моей стороны некрасиво каждый день подвозить пожилую даму! Почему! — Теперь, когда я об этом думаю, кузен Торольд сказал, что он
Он ожидал, что мисс Горация Бьюкен завтра придёт к нему на чай.
 Может быть, это она и есть? Она выглядит очень спортивной, совсем не в его стиле.
 «Горация и Торольд давно дружат, — сказала миссис.
 Уорнклифф. — Когда-то я надеялась, что они поженятся».

«О, но они никогда не подойдут друг другу», — испуганно воскликнула Горечавка.
 «Они оба такие властные и властолюбивые, а она, должно быть, на много лет старше его».

 «Кажется, они ровесники…»

 «Мисс Горация выглядит так, будто ей можно дать все сто…»

«Когда ты достигнешь её возраста, ты не будешь чувствовать себя таким древним».

Джентиан рассмеялась и больше ничего не сказала.

На следующий день она возила мисс Энн с двух до четырёх часов, но вернулась домой к мисс Уорд с очень печальным лицом.

"Она не позволяет мне ехать быстрее лошади. Говорит, что ей нравится спокойное движение,
чтобы она могла наслаждаться воздухом, а не болтаться из стороны в сторону. Разве это не унижение и не оскорбление для моей дорогой Муси! Мы не продвинулись ни на шаг, и, когда я оставил её, я помчался по дороге изо всех сил. Мы с Музи
из последних сил старались. Это слишком ужасно, чтобы описать словами! У меня никогда не хватит терпения продолжать эту работу. Тебе не жаль меня, Уэдди? Скажи, что жаль!

"Нет, я не буду, но ты можешь сейчас прибавить скорость и переодеться,
потому что мы идем к мистеру Холту на чай. Я не могу понять, почему нынешнее
поколение хочет такого быстрого движения. Это очень вредно для их мозгов!"


Чаепитие и собрание Торольда прошли с большим успехом. Мисс Горация была там.
она с удивлением наблюдала за приготовлением чая из горечавки.

"Что вы думаете об этом ребенке?" она прямо спросила Торольда. "Неужели она
думает, что наш старый мир целиком и полностью вращается вокруг своей оси для нее?"

"Она очень молода", - извиняющимся тоном сказал Торольд. "Но жизнь научит
ее тому, чему научила нас".

«Мы все извлекаем разные уроки. Некоторых невозможно научить, а некоторых и не нужно. Не думаю, что я вообще способна учиться. Но когда мне было столько же лет, сколько ей, я была более податливой, мне кажется…»
Торольд покачал головой.

"Никогда!" — сказал он и отошёл, чтобы поговорить с кем-то другим.

Горечавка были усеяны все жены фермеров как если бы она знала
их всю жизнь. Когда заседание закончилось, и они были диспергирования,
одна из них, Миссис Гомер, любезно обратился к Джентиан:

- Заходите как-нибудь днем, мисс, и выпейте со мной чашечку чая. Я
Я всегда был на твоей стороне, хотя многие говорят, что ты слишком легкомысленно играешь на органе по воскресеньям. В твоих пьесах до и после церкви есть что-то весёлое; говорят, это неуместно в церкви...
 «Разве ты не чувствуешь себя счастливым по воскресеньям? Я всегда чувствую себя счастливым, — ответил Горчак. — Почему мы не должны быть радостными и весёлыми в церкви?»

«Миссис Крейк — но я готов признать, что её воспитывали в часовне — только в последнее время стала посещать церковь. В прошлое воскресенье её дочь Ада сказала, что под ваши произведения было бы легко танцевать».

«Что за ужасные слова!» — воскликнула Горечавка, сверкнув глазами. «В следующее воскресенье я устрою вам настоящий торжественный траурный концерт.
Спасибо, что пригласили меня на чай. Я с удовольствием приду».
Мисс Горация ушла последней, а затем Торольд отправился домой с мисс Уорд и Горечавкой.

"У меня не было времени услышать, как тебе нравится это твое последнее предприятие",
сказал он.

Джентиан рассмеялась.

"О, я не выдам себя. У меня был только один день. Это происходит
угнетающе медленно, но когда я думаю о том, скольким людям я порадовала
взявшись за эту работу, я чувствую, что жизнь моя не будет напрасной! Мисс Энн - старая
дорогая. Я люблю пожилых дам. Я так устала — так пресытилась — так разочаровалась в мужчинах.
"Неужели мы такие плохие?" — тихо спросил Торольд.

Гентиан посмотрела на него, покачав головой.

"Не знаю, как ты. Я так часто с тобой ссорюсь и мирюсь!
Уэдди вечно расхваливает тебя, так что я, конечно же, поступаю наоборот.
Если бы ты относился ко мне серьёзнее, ты бы мне больше нравился. Сэр Гилберт — единственный мужчина здесь, кто говорит со мной естественно и искренне...
"Моя дорогая Горечавка, твой язык тебя не слушается..." — тон мисс Уорд был шокирующим.

- Ох, Вадди, я никогда не выбираю слов при разговоре с кузеном Торольдом. И я всего лишь
говорю правду.

Они подошли к коттеджу. Мисс Уорд отправился в помещении, но горечавка
задержался у ворот с Торольд.

"Мне жаль, что я не принимаю тебя всерьез", - сказал Торольд; "мы будем иметь некоторые
серьезные переговоры, когда захочешь".

«Тогда давай устроим его прямо сейчас, — импульсивно сказала Горечавка. — Пойдём в конец сада и сядем на скамейку, откуда я наблюдаю за закатом».
Торольд молча последовал за ней. Он сел с одного края скамейки, она — с другого.

Она выглядела невероятно привлекательно в белом льняном платье с вышивкой и в белой шляпе с широкими полями, украшенной венком из барвинков, который подходил к цвету её глаз. Теперь она наклонилась вперёд, уперев локти в колени и подперев подбородок ладонью.

"Я хочу что-то сделать со своей жизнью," — сказала она с серьёзной торжественностью.
"Сейчас я абсолютно ничего не делаю. Я застрял в этом милом уголке Англии, а вы все возводите вокруг меня заборы, чтобы удержать меня здесь. Они становятся всё ближе и ближе, а моё пространство — всё меньше и меньше. Уэдди, ты и миссис Уорнклифф думаете
Я должна быть счастлива в своём маленьком домике, поливая сад,
помогая Уэдди по хозяйству, а потом каждый день выгуливая пожилую даму со скоростью улитки. Ты говоришь:

""Теперь она под защитой — теперь она в безопасности!""

«А потом ты приглашаешь меня на чай, чтобы я не заскучал, и Уэдди говорит, как приятно, что я занимаюсь на органе и пою в хоре в качестве развлечения. И ты вполне ожидаешь, что я буду жить так годами! Это просто застой души и тела, вот что это такое. И Бог на небесах смотрит вниз и удивляется, когда же я начну жить!»

Торольд не был шокирован этой вспышкой. Он был удивлен, но он
скрыл это и сказал своим неторопливым голосом:

"И каково твое представление о жизни? Вы упомянули имя Всемогущего Бога,
и я знаю, что вы не использовали его в насмешку. Это ваша идея - выполнять
Его волю или свою собственную?"

«О, я не знаю, но я верю, что Он создал меня для чего-то лучшего, чем это. Какой же это большой мир! И как много всего нужно сделать. Сэр Гилберт рассказывает мне о замыслах Небес и о неудачах на земле. У меня есть ум, сила и свободное время, и я не могу сидеть
Я не хочу сидеть в креслах и просто наслаждаться комфортом — я для этого слишком молод. И у меня неприятное чувство, что я живу на сбережения Уэдди.
Она всегда говорит мне, что у нас достаточно денег. Но откуда они берутся? Я зарабатываю недостаточно, чтобы содержать дом. Мисс Энн очень щедра, и я смогу прокормиться на те деньги, что она мне даёт, но накопить много не получится. И моя жизнь слишком легка, пуста и однообразна. Вот так! В этом вся суть! Я скоро вырвусь — я должен. Это попытка Пузыря взлететь, прежде чем он лопнет!

"Но у тебя была одна попытка вырваться, не так ли? И она не была
в целом успешной ".

"Я знал, что это произойдет. Я потерпел неудачу. Я признаю это. Это ваш противный
Англичане, которые сделали мне плохо. Но есть и другие профессии
помимо вождения Моторс".

"Я боюсь, что ты устал от этого".

В её глазах мелькнул смех.

"О, я ужасное создание, я знаю. Два дня назад я была в восторге от этой новой работы. Сегодня я злюсь, потому что должна заставить свою машину ехать так же быстро, как лошадь. Но всё же в глубине души я знаю, что моя душа
Я собирался сделать что-то большее. И я хочу найти самое большое и лучшее, что можно сделать, а затем СДЕЛАТЬ это!
 «Мне кажется, существуют разные оценки размеров, — сказал Торольд.
Мы как дети, которые думают, что апельсин в их руке намного больше
самой яркой планеты на небе. Наши большие дела так ничтожны
в глазах Бога, а Его большие дела ничтожны и малы в наших глазах."Это меня нисколько не утешает и не направляет," — сказал Горечавка, задумчиво глядя на него.

"Если ты хочешь исполнить Божью волю для себя, она тебе откроется.
Молись, и ответ придёт."

Гентиан глубоко вздохнула.

"Я и не думала, что ты такой хороший, кузен Торольд," — сказала она лёгким и воздушным голосом. "Большое тебе спасибо за то, что хоть раз отнёсся ко мне серьёзно. С меня хватит..."

Он улыбнулся ей.

"Тогда я больше ничего не скажу..."

Он встал со своего места. Джентиан проводила его до ворот.

- Один из моих младших братьев возвращается домой в отпуск, - сказал Торольд.
прощаясь с ней. "Он служит во флоте; он придет ко мне в следующий раз"
В четверг. Я думаю, он тебе понравится. Годвин - юноша с солнечным сердцем.

Джентиан сжала губы в маленький шарик.

"Мальчики так скучно, - сказала она, - они всегда думают, что таких много
сами."

"Я знал девушек, которые делали то же самое", - сказал Торольд и с этими словами
на прощание он оставил ее.

Джентиан вошла в дом к мисс Уорд.

"Ты знаешь, что я была близка к тому, чтобы полюбить кузена Торольда", - сказала она;
«А потом он начал говорить в своей раздражающей манере, и мне показалось, что
я больше никогда не хочу его видеть!»

«Моя дорогая Горечавка, ты никогда не можешь быть согласна с кем-то или с чем-то в течение двух минут. Я часто удивляюсь, почему ты меня терпишь».

«Уэдди, дорогой, ты знал и любил мою матушку. В целом мире у меня не осталось никого, кто любил бы меня, кроме тебя, и я думаю, что ты тоже меня немного любишь...»
Мисс Уорд ласково посмотрела на неё, но она была сдержанной женщиной, и только когда Горечавка тихо подошла к ней и обняла за шею, глядя в глаза с такой тоскливой печалью, мисс Уорд поцеловала её в ответ.

«Множество людей полюбят тебя, дитя моё, если ты им позволишь.
Я становлюсь старухой, и моя жизнь скоро закончится, но твоя...»
все перед тобой — и тебе никогда не придется жаловаться на то, что тебя не любят,
Я уверен!

"Много ли я о себе думаю, Уодди?"

"Да, я думаю, что вы делаете."

Горечавка обнял ее.

"Вы мой старый правдорубом. Вы видите, я действительно некому
но думать о себе. И удивительно, как сильно все люди любят себя. Я думаю, что ты тоже, но ты этого не показываешь. Конечно, я должен думать о себе, потому что моё будущее в моих руках, я полагаю. Я могу сделать его лучше или хуже, не так ли? И я хочу получить от жизни всё самое лучшее. Я должен — и я получу. И моя воля должна быть на высоте —

 «Души женщин так ничтожны,
 что некоторые считают, будто у них вообще нет души.
 А если и есть, то, как у калек,
 у них есть только одна способность — ВОЛЯ!»

 «Какой-то мерзкий мужик это написал. О, Уэдди, дорогой, ты совершенно прав. Сегодня я одна, а завтра — совсем другая». Моя маленькая душа похожа на мешок с
обрывками, набитый мусором, в котором хорошие вещи перемешаны с плохими и никогда как следует не сортируются. Теперь я пойду поливать сад.
До свидания.
Она выбежала из комнаты в сад.

Мисс Уорд услышала, как она запела, поливая цветы из лейки.
и она тяжело вздохнула.

"Как бы мне хотелось не любить её так сильно, — пробормотала она. — Ей нужна более твёрдая рука, и кто-то, кто научит её дисциплине и самоконтролю."
Прошло совсем немного времени, прежде чем Джентиан познакомилась с молодым Годвином Холтом. Он ворвался в их жизнь, как свежий морской бриз, и сразу же подружился с мисс Уорд и Джентиан. Это был светловолосый молодой лейтенант с вьющимися волосами, со свежим цветом лица
и озорными голубыми глазами. Он был очень восприимчив ко всему
женскому влиянию и без памяти влюбился в Джентиану с первого взгляда
.

Она обращалась с ним, как со школьником на каникулах. Торольд наблюдал
Они спокойно и с интересом наблюдали за их близостью.

 Однажды утром Годвин приехал в коттедж к завтраку.

"Послушай, — сказал он, тяжело дыша, — можешь позвонить своей старушке, мисс Брендон, и сказать, что сегодня ты не нужна? Мы возьмём машину — не твою, потому что это моё дело, — и поедем в Нью-Форест. Ты там никогда не была?
Думал, что нет. Мы пообедаем в одной из лесных гостиниц. Я собираюсь
оторвать Тора от его книг и писанины. Мисс Уорд, вы тоже пойдете.
Должно быть четное число. Обидно упускать такую прекрасную погоду.
ничего не предпринимая. Я вижу так мало зелени на море, что упиваюсь
в лесах. И вы должны знать, что Англия производит таким образом!"

"Я не могу свалить это на Мисс Бакан так в конце дня", - сказал горечавки,
ее глаза сияли при мысли о такой прогулке. "Не завтра
делать? Боюсь, ей это не понравится.

- Ты легко можешь найти замену на свое место. Я найду его для тебя через час...

"Я попробую," — сказала Горечавка, — "но у нас нет 'телефона"...

"У Тора есть. Пойдём."

Он потащил её за собой.


 'Телефон был в кабинете Торольда.

Горечавка умоляюще посмотрела на него.

«Только не говори мне, что я бездельник. Я вожу её уже десять дней подряд»
черепашьими темпами. И, возможно, она даст мне один выходной.

- Вам лучше спросить мисс Горацию. Пожилая леди никогда не пользуется телефоном "
".

Итак, мисс Горацию вызвали.

Она отнеслась к предложению Джентиан с большой холодностью.

"Моей сестре не нравится, когда ее лишают дневной прогулки, и
Я знаю, что она и слышать не хочет о замене. Об этом не может быть и речи.
Сейчас она слишком боится машин, чтобы ездить с незнакомым водителем.
Кроме того, она договорилась встретиться сегодня днём со своим старым другом.
"Можно мне завтра выходной?"

"Я посмотрю—"

«Да выбрось ты их, — воскликнул Годвин. — Ты же не рабыня».

«Я зарабатываю себе на хлеб, — с достоинством ответила Горечавка, — и
я у неё на службе».

Они ждали с некоторым нетерпением. Мисс Горация вернулась примерно через десять минут.

«Моя сестра согласилась отказаться от поездки на завтра».

«Тысяча благодарностей. Я зайду в обычное время сегодня днём».

«А завтрашний день не подойдёт?» — спросил Торольд, глядя на разочарованное лицо младшего брата.

"О, я ненавижу завтрашние дни — всегда ненавидел"

— Я тоже, — сказала Горечавка, — но мы постараемся извлечь из этого максимум пользы.  Я буду любить
чтобы посмотреть на Нью-Форест. Но давай возьмём мою машину, и я поведу.
 Это будет половина удовольствия.

"Ты хочешь, чтобы я тебя нанял?" — спросил Годвин. "Потому что я намерен отплатить тебе тем же."

"Ты можешь заплатить за масло, которое мы используем, если хочешь, но не более того."

Годвин нахмурился.

"Я ненавижу независимость современных девушек. Ты не должна знать, как водить машину!
Жонтий рассмеялся.

"Это стиль старомодных английских джентльменов. Конечно, ты пошла в отца!"

"Ни один мужчина, если он порядочный человек, не любит смотреть, как девушки занимаются грязными делишками."

"Ты бы хотел, чтобы я в белом муслиновом платье лежала на спине среди"
Подушки в машине жалобно вздыхают: «Пожалуйста, не так быстро,
водитель, ветер слишком сильно бьёт мне в лицо, меня трясёт...»
Так говорит мне моя старушка, и я мечтаю сгореть дотла.
«Во сколько мы начнём?» — спросил Годвин, мудро сменив тему.
«Я голосую за восемь часов». Это будет долгий путь.
 — Я думаю, — медленно произнёс Торольд, глядя на Горечавку, — что у нас будет своя машина, Годвин. Это даст Горечавке передышку. Она хоть раз в жизни отдохнёт на удобных подушках, а потом мы
я не увижу этих усталых морщин вокруг её глаз, которые так часто появляются».
«Вы очень грубы, кузен Торольд».
«Мисс Брендон выглядит не лучше, чем обычно, но всё же
я с тобой, Тор. Я угощаю и беру машину, и я выберу
способного водителя».
Джентиан рассмеялся. В её смехе было столько заразительной и восхитительной
искренности, что оба брата улыбнулись ей.

"Раз уж я буду вашей гостьей," сказала она, "мне нечего сказать, кроме
очень благодарного "спасибо". И если бы мы тряслись в повозке, запряжённой осликом,
я бы получила удовольствие. Я люблю любые поездки, они напоминают мне о
Италия. Мы с Уэдди слишком бедны, чтобы позволить себе многое в Англии.

Глава VIII

День в Нью-Форесте

День в Нью-Форесте выдался очень солнечным. Джентиан была на
седьмом небе от счастья, и они с Годвином были как два ребёнка,
которые от души наслаждаются каждым часом. Во время поездки они
не умолкали. Они с Годвином болтали без умолку, и Торольд
время от времени вставлял словечко. Мисс Уорд по большей части наслаждалась тишиной.

Это был идеальный день для прогулки по лесу. Лёгкий ветерок освежал воздух. Зелёные поляны под величественными старыми дубами и буками
Джентиан показалась заколдованной страной. Они пообедали в
живописной старой гостинице, а затем они с Годвином отправились на поиски
дерева, под которым был убит Уильям Руфус.

"Жаль, что я не цыганка", - вздохнула Джентиан. "Я уверена, что кочевая жизнь
мне подошла бы. Женщинам не следует проводить время так скучно, как это происходит с ними
. Посмотри на себя сейчас! Ты путешествуешь по морям и океанам, объезжаешь весь мир и видишь понемногу всего. А мне говорят, что я должен довольствоваться тем, что всю жизнь проведу в своём маленьком уголке.
"Если бы ты был моряком, то давно бы нашёл себе уголок. Я
я с нетерпением жду, когда у меня появится свой уютный домик.
"С женой, которая будет сидеть в нём круглый год," — сказала Горечавка с озорным блеском в глазах. "Я знаю, что такое жена моряка. Я знала двух таких в Италии. Одна приехала туда по предписанию врача. Она сказала, что не может вынести одиночества в доме, когда её муж в море."

"О, - сказал Годвин, - я бы попросил свою жену встретить меня в разных портах.
Я бы поддерживал ее настроение. Можете не сомневаться, я бы так и сделал. Не унижайте моряков, мисс
Брендон. Ты отправишь меня в печаль, если сделаешь это...

Они сидели в папоротнике у подножия старого дуба.
Горечавка прислонилась спиной к узловатому стволу и мечтательно посмотрела вверх, на зелёную листву.


"Птица, должно быть, очень счастлива, — заметила она. "Она властвует над землёй и воздухом, и никто не может помешать ей улететь от неприятностей, когда она захочет."

"В твоей жизни не должно быть неприятностей, — сказал Годвин. «Ты
хочешь, чтобы муж брал на себя все трудности и обеспечивал тебе безопасность и счастье».

«Не думаю, что мужчинам нравится взваливать на себя женское бремя, — задумчиво сказала
Гентиан. — Когда я хожу по деревне и вижу, как все
Вся нагрузка и работа ложатся на бедную жену, которая с раннего утра до поздней ночи не сходит с ног, штопая, готовя и убирая для своего господина и хозяина, а также для своих детей. Из-за этого я чувствую, что участь мужчины в жизни более комфортна.
— Да, но в нашем классе всё немного по-другому. Думаешь, я бы позволил своей жене работать на меня? Никогда...
Затем он нежно накрыл её руку своей.

"Я бы всегда с радостью взвалила на себя твою ношу ради тебя. Разве ты не знаешь
это?"

"Но у меня их нет", - сказала Джентиан, смеясь, когда она тихо скользнула
она убрала руку. "О, смотри, разве это не белка над нами? Малышка
дорогая! У него, кажется, в лапках желудь".

"Я думаю, у нее там наверху гнездо. Я просто посмотрю".

Белка исчезла под большой веткой. Годвин считал, что
момент еще не пришел к нему, чтобы он был готов сменить тему.
В одно мгновение он сбросил пальто и запрыгнул на низко свисающую ветку.
 На это старое дерево мог бы забраться и ребёнок, но он не был готов к тому, что за ним последует Горечавка.  Она была такой же проворной, как и он, и когда им не удалось найти беличий домик, они сели верхом на дерево.
Они сидели на большой ветке и смеялись друг над другом.

 «Я уже много лет не лазила по деревьям, — сказала она. — Как же это весело.  И как бы удивилась Уэдди, если бы увидела меня!»
 «Она с головой ушла в «Таймс». Тор бесцеремонно бросил её — он слоняется где-то сам по себе, наверное, собирает жуков». Он всегда был силён в естественной истории.
"Разве не здорово быть над землёй? Это самое близкое к тому,
чтобы стать птицей, — сидеть здесь, вне поля зрения."

Внезапно поднялся сильный ветер. Шляпа Гентиан слетела с головы.
Потянувшись, чтобы поймать её, она потеряла равновесие и упала.
тяжелый глухой стук по траве ниже. Годвин был спускается с дерева в
момент.

"Тебе больно? Дорогая горечавки, говори!"

- Тебе не нужно называть меня дорогой, - пробормотала Джентиан. - Я еще не умерла.

Она села. Кости не были сломаны, но она порезала лоб о выступающий из земли корень, и рана сильно кровоточила. Годвин был в ужасном состоянии. Он достал носовой платок и как раз собирался перевязать рану, когда внезапно появился Торольд.

 «Я услышал грохот, — сказал он, — и подумал, что, должно быть, произошёл несчастный случай».

Горечавка нетерпеливо отвернулась от Годвина и посмотрела на него.

"Ты сделай это," — сказала она, — "я бы предпочла, чтобы это сделал ты."
Годвин выглядел обиженным, но Торольд достал из кармана фляжку и велел ему принести воды из ближайшего ручья. Через несколько минут кровотечение было остановлено, а голова аккуратно перевязана, но Горечавка почувствовала головокружение и слабость. Она настояла на том, чтобы вернуться к машине, и взяла под руку Торольда, а не Годвина. Мисс Уорд, которая сидела в машине в тени каштана, сразу же помогла ей устроиться поудобнее, и они решили поехать в ближайший город и показать его врачу.

«Это не испортит нам день», — сказала Горечавка. «Я снова чувствую себя хорошо».

 «Что ты делала, дорогая?»

 «Пыталась представить себя птицей, Уэдди. Гордыня должна пасть».

 «Тебя могли убить», — сказал Годвин.

 Он был бледен и потрясён. Его брат с любопытством взглянул на него, но ничего не сказал.


У самого въезда в следующую деревню им посчастливилось наткнуться на дом врача.  Медная табличка на воротах говорила сама за себя.

Им ещё больше повезло, что доктор оказался дома, и он очень быстро забинтовал рану и успокоил мисс Уорд.

«Это всего лишь поверхностная рана, — сказал он, — и у неё небольшой ушиб головы. Ей повезло, что она так легко отделалась».
«Моя травма не должна сокращать нашу прогулку, — сказала Горечавка, когда они снова сели в машину. Я вполне здорова. Пожалуйста, давай ещё немного погуляем по лесу».

Итак, они снова свернули в лес и поехали через него к тому месту, где договорились встретиться, чтобы выпить чаю. Но настроение Годвина заметно ухудшилось; он не сводил глаз с лица Гентианы, и она заметила это и возмутилась.


"Почему ты так на меня смотришь!" — воскликнула она наконец. "Ты
не нужно быть мрачным и сердитым, потому что я выставил себя дураком.

Они только что вышли из машины, когда она сделала это замечание. Торольд и мисс
Уорд зашли в отель заказать чай.

"О, - воскликнул он, - ты не представляешь, что это значило для меня — видеть, как ты падаешь!
ты могла погибнуть на месте! И я боюсь даже
теперь, когда вы больше навредить, чем вы. Вы должны быть! Я жду
ты почувствуешь завтра".

"Спасибо за Ваш веселый комфорта! Ты говоришь, как старая леди
!

Румянец выступил на светлых щеках Годвина.

"Ни один мужчина не осмелился бы сказать мне такое", - быстро ответил он.

Джентиан издала один из своих переливчатых смешков.

"Мне нравится видеть тебя такой. Я хотела вывести тебя из себя. Это
очень мило с твоей стороны, что ты так интересуешься мной, но я бы предпочел, чтобы ты
забыл обо мне и рассказал еще что-нибудь из своих морских историй.

- Заинтересовался тобой! - Воскликнул Годвин. "Я — я люблю тебя, Джентиан — Я
не хотел бы, чтобы твой мизинец пострадал, если бы я мог помочь этому.
Я чувствую, что мог бы умереть за тебя, и все же ты не позволил мне прикоснуться к тебе, когда
тебе было так больно! Вместо этого ты повернулся к Тору!

Они стояли на балконе перед отелем. Вдалеке
Золотое солнце клонилось к закату, освещая старые лесные деревья. Было всего пять часов, но уже чувствовалась та предвечерняя тишина,
когда активные птицы, устав, возвращаются на ночлег в густые кроны деревьев, а бабочки и пчёлы расползаются по своим убежищам, уступая место бесчисленным мошкам и комарам, которые роятся в вечернем воздухе.

«Я всегда обращаюсь к кузену Торольду, когда у меня проблемы», — сказала Горечавка тихим, но решительным тоном. Её щёки залились румянцем.

 Годвин придвинулся ближе и взял её за руки.

«Я не хочу, чтобы ты обращалась к кому-то, кроме меня, когда я рядом с тобой», —
сказал он низким страстным голосом. «Гентиан, скажи, что я тебе хоть немного небезразличен. Я не могу ожидать, что ты будешь любить лёд так же, как я люблю тебя. Осмелюсь сказать, что во мне нет ничего, что могло бы тебя привлечь. Ты очаровательный, прелестный ангел.
»Но я честное сердце, чтобы предложить вам. И ваше счастье будет
всегда первая мысль".

"Ой, пожалуйста, прекрати—"

Голос горечавки был нынче смутные.

"Ты мне очень нравишься как друг, но не более. Нет, ты мог бы
никогда не стать кем-то большим. Ты слишком молод. Я чувствую, что знаю столько, сколько
ты знаешь. Я прожил столько же, сколько и ты, ты знаешь. Мы примерно
одного возраста, не так ли? Мы больше не будем об этом говорить. И если вы
только знал настоящую меня, ты найдешь меня беспокойный, недовольный, эгоистичный
твари. А та говорит, что я безнадежный о уборка. У меня подгорел пирог
вчера, который она испекла. Я не должна быть очаровательной женой.
Тот, кто женится на мне, будет горько, очень горько разочарован.
Не смотри так несчастно.
Бедный Годвин попытался улыбнуться. Мягкость голоса Горечавки, доброта в её глазах и то, как она мило покачала головой,
То, что она упомянула о своих недостатках как о жены, только усилило его разочарование. Она задела его за живое, упомянув о его молодости. Но он подавил свои чувства и попытался говорить по-мужски. От напряжения он заговорил довольно резким тоном.

"Что касается моей молодости, то это пройдёт само собой. Я подожду. Я вернусь из следующего плавания, и тогда ты сможешь выслушать меня более терпеливо. Мужчина, который повидал мир, как я, и который видел женщин, в том числе красивых женщин, всех национальностей, не должен
Его легко переубедить, когда он уже сделал свой выбор. Ты не помешаешь мне продолжать любить тебя. А иногда упорство побеждает! О, к чёрту их! Почему они не могут держаться подальше!
 Это последнее восклицание было произнесено в тот момент, когда появились Торольд и мисс Уорд. А затем Горечавка добавила insult to injury, рассмеявшись в голос.
Она тут же взяла себя в руки и повернулась к мисс Уорд.

"Чай готов? Мы любовались видом - по крайней мере, я любовался. Как ты думаешь, сколько
деревьев в лесу? Миллион?"

Теперь заговорила она. За чаем ее язык ни разу не запнулся.

Торольд смеялся и поддразнивал её, как обычно; Годвин был единственным, кто сидел молча.

 Дорога домой прошла не так гладко. Когда они добрались до Коттеджа, Гентиан почувствовала скорее облегчение, чем что-то ещё.

 Она взяла Годвина за руку и слегка сжала её в знак поддержки.

"Не унывай," — прошептала она ему. "Я действительно не стою того, что ты думаешь
Это так, и с моей стороны неблагодарно портить восхитительный день, который вы нам подарили
. Мне будут сниться те старые лесные поляны. Огромное
спасибо. "

- Я собираюсь взбодриться, - сказал Годвин, решительно поджимая губы.
«Ты слишком молода, чтобы знать, что для тебя лучше. Ты ещё ребёнок...»
Это был Роланд для её Оливера.

Гентиан посмотрела на него смеющимися нежными глазами.

"Я собираюсь оставить тебя своим другом," — сказала она, а затем повернулась к
Торольду. «Будь сегодня очень мила со своим братом, потому что у нас с ним возникли разногласия».
Затем она последовала за мисс Уорд в коттедж, и её улыбка исчезла.

«О, Уэдди, дорогой, у меня такое чувство, будто меня избили, и у меня так болит голова, что я сразу пойду спать. Я не хочу ужинать».
Мисс Уорд была полна тревоги и нежности одновременно. Она нависла над
пока она не оказалась в безопасности в постели. Когда она наклонилась, чтобы поцеловать ее на ночь.
Джентиан обняла ее за шею и прижала к себе.

"Ты мой единственный настоящий друг, Уодди! Остальные - только друзья
на время. Если я не выйду за них замуж, они порежут расти".

И хотя мисс Уорд больше ничего не сказали, она знала, что Годвин
получил свой кондж. Она вздохнула, поглаживая кудрявую головку на подушке.


"Я надеюсь, что однажды появится тот самый, дорогая. А теперь спи, и к утру твоя бедная головка придёт в норму."


Тем временем Торольд и его младший брат добрались до дома. Годвин был непривычно молчалив и подавлен.

Позже, когда они сидели у камина в курительной комнате и курили трубки, Годвин поделился с братом своими переживаниями.

"Я думал, что она меня выслушает, но она чуть ли не посмеялась надо мной. И то, что я так мало здесь пробыл, ужасно неприятно! Но я настроен серьёзно, и она это поймёт. Я бы хотел, чтобы ты немного повлиял на неё, Тор, — может, она тебя послушает. Она слишком легкомысленно ко мне отнеслась. Я не верю, что она сама знает, чего хочет. Я никогда не встречал никого похожего на неё. Это не просто
красота — это свет и искрящийся огонь, которые большую часть времени скрыты от глаз. О, она очаровательна — пленительна — не смейся надо мной —
тебе не кажется, что она может смягчиться? Я бы отдал за неё жизнь!
 Торольд не улыбнулся. В его глазах читалась нежность, почти жалость, когда он смотрел на серьёзного юношу рядом с собой.

"Я знавал других, Годвин, которые доводили тебя до отчаяния,
не слушая тебя".

"О, телячья любовь!" - поспешно сказал Годвин. "Не напоминай мне о тех
школьницы".

"Один был молодой вдовой—"

"Ты очень неприятно!"

«Прости меня, мой мальчик, — я просто хочу знать, сможет ли Джентиан Брендон хранить верность тебе всю жизнь. Вы, моряки, приходите и уходите, и на берегу вы становитесь особенно уязвимыми. Мне кажется, она из тех девушек, которые будут многого требовать. Ты такой же беспокойный и эмоциональный, как и она. Подходите ли вы друг другу? Я просто смотрю правде в глаза». Я мог бы пожелать тебе другую жену, чтобы ты был счастлив.
 Две нетерпеливые, амбициозные, пылкие молодые души не всегда будут счастливы вместе!
"Это просто чепуха! Я не взвешиваю её на весах и не оцениваю каждую
настроение и качества, которыми она обладает - я влюблен в нее. Я никогда
не женюсь ни на ком другом! Никогда!

Между ними повисло молчание, которое нарушил Торольд.

- Она не привыкла к тому, что в нее влюбляются молодые люди. Я
узнал от мисс Уорд, что у нее уже было несколько предложений, и я
взял интервью у одного любовника, который сильно пострадал. Я говорю вам это только для того, чтобы
подготовить вас к худшему. Она очень решительная молодая леди, и ее будет
нелегко передумать.

"Она ребенок — младенец - и не собирается меняться".

Но сердце Годвина упало. Больше он ничего не сказал и рано удалился
в постель, но не спать.


 На следующее утро Торольд, глядя на него через стол во время завтрака,
испытывал к нему искреннее сочувствие.

"Я поговорю с Горечавкой, мой мальчик, и сообщу тебе результат."

"Если она не захочет иметь со мной ничего общего, я поеду в город. Я не могу
оставаться здесь. Клиффорды хотят, чтобы я остался у них.
Годвин говорил тихо, но выглядел совсем несчастным.


Около двенадцати часов Торольд пошёл по дороге. Он услышал звуки органа в маленькой церкви и проскользнул внутрь, чтобы послушать.
Он очень любил музыку, а Горечавка играла так изысканно, что
он сел прямо за дверью и погрузился в сон. Когда она
закончила, он подождал ее на церковном дворе. Она спустилась по
тропинке, разговаривая со стариком, который дул для нее. Увидев
Торольда, она улыбнулась и помахала ему рукой.

"Вы пришли, чтобы деликатно навести справки о моей бедной голове?"

"Надеюсь, вам не стало хуже после несчастного случая?" Серьезно сказал Торольд.

 «Совсем чуть-чуть», — ответила Горечавка.  «Я сегодня нервная и раздражительная.
 Уэдди разозлила меня за завтраком, и я нагрубила ей, поэтому пришла в церковь, чтобы снова стать хорошей».

«Я хочу с тобой немного поговорить», — сказал Торольд.

 «Уэдди пошёл в город за покупками. Пойдём».
Она повела его в дом священника. Маленькая комната была полна ароматоврант
розы в фарфоровых мисках. Низкие окна были широко открыты, и запах
резеды и гелиотропа пришел с кровати снаружи.

Джентиан заняла свое место спиной к камину. Она
жестом пригласила Торольда сесть, но он отказался.

- Нет, пока ты стоишь.

"О, какой ты старомодный! У меня никогда не было возможности посмотреть на тебя свысока
. Если бы я это сделал, мне бы это очень помогло.
Она села на диван, а Торольд устроился напротив неё. Затем он откашлялся и начал:


«Это довольно деликатный вопрос, но я действительно пришёл к тебе по этому поводу
От имени Годвина. Он очень несчастен и надеется, что ты пересмотришь своё решение.
 Голубые глаза Джентиан заблестели.

"Ну же, кузен Торольд, честно говоря, ты советуешь мне выйти замуж за такого
парня?"

 Наступила небольшая пауза.

"Годвин - откровенный, прямой, добропорядочный парень", - сказал Торольд
медленно и немного тяжело. "Я не думаю, что с мирской точки зрения он хорошая партия"
. Но после моей смерти у него будут деньги, и...

С губ Джентиан сорвался тихий смешок.

- Пожалуйста, извините меня, - сказала она, сдерживая себя. «Как ты думаешь, мой
Брак с вашим братом избавит вас от довольно надоедливого соседа? Возможно, на какое-то время, но если вы действительно интересуетесь своим братом, я бы не советовала вам настаивать на этом. Я совершенно уверена, что сбежала бы от него, не прожив с ним и года в браке. И я уверена, что вам бы это не понравилось. Это бы вас сильно расстроило.

«Даже не думай, что я хочу от тебя избавиться».
Тон Торольда был серьёзным.

"Честно говоря, я сказал Годвину, что считаю вас обоих слишком юными для брака. Не по годам, конечно, а по темпераменту. И всё же я пообещал
чтобы поговорить с вами. Он считает, что вы можете передумать.
"А теперь, кузен Торольд, посмотрите мне прямо в глаза и скажите,
действительно ли вы от всего сердца считаете, что я должна стать хорошей женой для вашего брата? Вы же знаете, что не должна. Уэдди говорит, что я слишком высокого мнения о себе. Но я знаю свои недостатки. Чтобы проявить терпение, необходимое для того, чтобы выносить меня, нужен человек гораздо более мужественный, чем Годвин.
Я думаю, что я ещё не до конца сформировалась. Я недостаточно развита, чтобы стать хорошей женой для кого бы то ни было. А у него нет характера, чтобы привлечь меня
или вдохнови меня. Ты сделала всё, что могла, но ты слишком правдива по натуре, чтобы быть хорошим адвокатом в этом деле. Скажи ему, что ты нашла во мне настоящий
мраморный блок и что ничто в этом мире не заставит меня
думать о нём как о муже. Мне ужасно жаль вас обоих.
 Не думаю, что я из тех, кто женится. Я уверена, что продолжу жить здесь, состарюсь и поседею. Ты не скоро от меня избавишься.
Затем в её глазах мелькнуло понимание. Она обхватила руками колени и посмотрела в окно.

"Если бы я вышла замуж, то этот мужчина должен был бы быть твёрдым, как скала, и
надежность; он никогда не должен подводить меня, никогда обманывать меня, никогда разочаровывать
меня. И его душа должна быть самой сильной его частью, точно так же, как она является самой
слабой частью меня. Это была бы скорее односторонняя сделка, не так ли
?

Она внезапно вскочила со своего места.

"А теперь мы покончили с этой темой, не так ли?" Выйди и поешь со мной.
съешь немного клубники. У нас есть такие уникальные экземпляры, которые только сейчас".

Но Торольд покачал головой, и задумчиво пошел обратно в свою молодую
брат.

Почему он был так искренне благодарен за то, что Джентиан не захотела быть его невесткой?
свояченица?

Годвин выслушал рассказ своего брата об интервью с мрачным выражением лица.


"Я все еще верю, что она сама не знает, что у нее на уме, но я не из тех, кто будет
на коленях выпрашивать оскорбления. Завтра я поеду в город и— и
забуду ее, если смогу.

- Я думаю, это лучшее, что ты можешь сделать, - серьезно сказал Торольд.

Итак, Годвин исчез, а Джентиан, казалось, была совершенно равнодушна к
его существованию. Она никогда не спрашивала о нем и не упоминала о его визите.

И Мисс Уорд умом, уважал ее молчание, и держится подальше от любых
ссылка на этот день в Нью-Форест.



ГЛАВА IX

ТЕМНЫЕ ОБЛАКА

После этого Джентиан некоторое время не видела Торольда. Он уехал в
Корнуолл навестить старого друга, и хотя он собирался пробыть там всего неделю или десять дней, его визит затянулся на месяц. Она скучала по нему больше, чем могла себе представить. Мисс Уорд посмотрела на неё с удивлением, когда однажды та довольно нетерпеливо сказала, что он уже должен вернуться.

«Наверняка тебе нравится быть свободной от любого рода надзора или влияния, моя дорогая? Ты постоянно твердишь мне, что мистер Холт злоупотребляет своим мнимым родством с тобой».

«Так и есть, Уэдди, но я всё же иногда люблю подраться. Так скучно, когда никто не противостоит мне. Ты слишком мягкий, знаешь ли. Драться с пером не так уж весело!»

 «Так вот кто я такой?»

 «О, не обижайся! Ты ангел».

«Мне не кажется, — медленно произнесла мисс Уорд, — что мистер Холт всегда будет жить здесь. В последнее время он несколько раз говорил мне, что чувствует себя ленивым и потакающим своим слабостям и что он ещё недостаточно стар, чтобы вести тот образ жизни, который он ведёт».
 «А какой ещё образ жизни он мог бы вести?» — удивилась Джентиан. «Он состоит во множестве благотворительных советов и комитетов и всегда занят».
Как он мог уехать из своего дома? Это его дом, и все говорят, что он заслужил отдых, который ему предоставляется. Говорят, он его заслужил.
"Полагаю, тебе он кажется старым, но мне — нет. Я скорее согласен с ним. Он человек исключительных способностей, а здесь для него очень мало настоящей работы."

"О, Уэдди, что за чушь ты несёшь! Люди не хотят работать, когда у них есть деньги.
 «Ты очень молод, дитя моё.  Деньги удовлетворяют потребности тела,
но не разума и души».

 «Я не собираюсь спорить, — смеясь, сказала Горечавка. — Ты прав»
Ты любишь ставить меня на место, Уэдди, прямо у себя под ногами, и если я попытаюсь подняться, ты снова меня прижмёшь. Я знаю одно: нам с тобой не помешало бы больше денег. Моему разуму нужны книги, интеллектуальные развлечения и более оживлённая атмосфера, чтобы он работал как следует. Думаю, кузен Торольд — единственный, кто заставляет меня думать, и если бы он ушёл, я бы, наверное, пошёл за ним!
Не смотри так испуганно! Он мне очень не понравился, когда мы только приехали.
Но он умеет произвести впечатление — в этом его индивидуальность
я бы сказала — честное слово, из-за этого его отсутствие кажется полным провалом. Давай больше не будем о нём говорить. Я почти уверена, что он не хочет уезжать отсюда.
Жонкиль всю жизнь приводила мисс Уорд в замешательство и озадачивала её, но, пожалуй, никогда не делала этого так сильно, как сейчас. Казалось, у неё случались приступы озабоченности и угрюмости, которые чередовались с безрассудной весёлостью и безответственностью.


Мисс Уорд испытала скорее облегчение, чем что-то другое, когда однажды домой вернулась Гентиан и с ликованием объявила, что собирается отвезти мисс Бьюкен в Шотландию на машине.

«Мы уедем на три недели или на месяц; они оплатят все мои расходы.
 Разве это не чудесно! Мы подумывали о путешествии — вверх по
Каледонскому каналу. Я видела его фотографии — это просто мечта, через
Бремар, и мы закончим в Троссаксе, по пути заехав в Эдинбург и Перт. О, Уэдди, если я когда-нибудь и смогу хорошо провести время, то только сейчас!
"Удивительно, что они тебе доверяют. Надеюсь, ты будешь действовать постепенно. В противном случае для тебя это будет слишком. Не знаю, одобряю ли я это. Но, полагаю, они о тебе позаботятся."

Гентиан рассмеялся и отшутился в ответ на эту последнюю мысль.

«Я собираюсь присмотреть за ними. Это моя победа. Мисс Горация
сказала, когда я впервые пришла к ним, что никогда не поедет в машине, пока у неё есть лошадь, но на самом деле она едет с нами. Не могу доверить мисс Энн саму себя; она притворяется, что изображает из себя мученицу, но я думаю, что ей это понравится не меньше, чем мне». Все шотландцы, кажется,
считают свою страну самой прекрасной в мире и хотят поехать и посмотреть на ту её часть, к которой они принадлежат. Мисс Энн очень хочет поехать. Она постоянно говорит о шотландском воздухе в горной местности. Я
Я смеюсь, когда думаю о том, как нервничала мисс Энн, когда я только начинал, и как она не разрешала мне ездить по главной улице в базарный день! Как же ты будешь рад избавиться от меня, Уэдди! Для тебя это будет спокойный праздник.
Мисс Уорд покачала головой.

"Я буду волноваться, пока ты снова не окажешься под моим крылом. Я никогда не
доверяла этим машинам». Но она больше не возражала, убедилась, что у Горечавки достаточно тёплой одежды для поездки, и сама собрала все её вещи.


 Когда она ушла, в доме стало совсем тихо.  Её письма были
Величайшее утешение для мисс Уорд. Она писала в приподнятом настроении, и, если не считать одного-двух незначительных происшествий, поездка прошла успешно.

 Торольд вернулся раньше, чем Генциана, но, когда мисс Уорд встретила его, он казался странно поглощённым чем-то своим и не заходил в дом так часто, как обычно.

 Дни шли своим чередом, а Генциана всё не возвращалась. Она отправила телеграмму в тот день, когда собиралась приехать, и появилась в коттедже около семи часов вечера.  Мисс Уорд с облегчением увидела, что она в хорошей форме и чувствует себя хорошо, хотя и отметила, что та похудела. Генциана восприняла это как комплимент.

«Мне не нравится быть полной, — сказала она, — и я могу вас заверить, что всё это время я заставляла их двигаться. Но им это очень нравилось, как и мне.
Только они сказали, что на данный момент с них хватит машины, и дали мне две недели отпуска. Что нам делать, Уэдди?
Кузен Тор дома? Разве это не странно?» Мы столкнулись с дочерью
человека, у которого он остановился! Она только приехала в Эдинбург, когда мы уезжали. Её отец — священник в Корнуолле. Какая красивая девушка! Но мы не поладили. Она говорила о кузене Торе в
покровительственным, собственническим тоном. Сказала, что он очень хороший человек, что у них с ним много общего и что приятно думать о том, что вскоре он может стать нашим соседом. Что она имела в виду? Я не подал виду, что мне любопытно, но мне ужасно и мучительно любопытно. Ты входишь в число его доверенных лиц? Перед моим уходом ты говорила так, будто он может нас покинуть.

"Это было только предположение, моя дорогая. Я ничего не знаю и почти не видела.
с тех пор, как он вернулся, с ним можно было поговорить".

"О, хорошо, я спрошу его прямо. Он мне скажет. Мужчины никогда не умеют хранить секреты.
"

На следующий же день появился Торольд и застал Генциана уютно устроившимся у камина с книгой. Мисс Уорд была в деревне, делала покупки в местном универсальном магазине.

"Ну, — сказал он, — ты снова здесь. Хорошо провела время?"
"Просто чудесно! А ты?"

Торольд пододвинул стул к камину и потёр руки, задумчиво глядя на тлеющие угли.

"Я очень рад, что спустился вниз, очень. Я принял довольно важное решение.
Мы с тобой иногда говорили о работе, не так ли? Однажды ты упомянул, что хотел бы заняться
«Сделай что-нибудь со своей жизнью».
 «Да, — сказала Горечавка, сверкнув глазами и взглянув на него, — но ты меня обескуражил.  Я всегда должна довольствоваться тем, что есть, и делать то,  что мне велят. Я слишком молода, чтобы идти своим путём».
 Он улыбнулся.  «Думаю, сейчас так и есть.  Но со мной всё иначе». Дик Мьюир, мой друг из Корнуолла, открыл мне дверь.
Ты же знаешь, я немного социалист. Я верю в то, что нужно делиться хорошим с теми, у кого его нет, а люди вокруг него находятся в ужасном положении.
Нет работы — нет денег — нет надежды на лучшие времена. Как и у них
Пастор, он чувствует это — и мало чем может помочь. Короче говоря, я собираюсь открыть там шахту, чтобы обеспечить людей работой. У меня есть на это деньги, потому что инвестиции, которые я сделал некоторое время назад, оказались очень выгодными. Что хорошего в праздной и роскошной жизни, когда другие голодают? Это не та жизнь, которой должны жить все, кроме беспомощных стариков. И у меня ещё долго будут силы и разум, я надеюсь.
Голубые глаза Джентиан расширились от любопытства и беспокойства.

"Я ничего не знаю о шахтах," — сказала она, "кроме того, что они'
под землёй. Ты будешь шахтёром? Ты не живёшь в праздности,
кузен Торольд. Мистер Уорнклифф говорит, что ты впервые в жизни
отдыхаешь!
"О, я достаточно отдохнул. Шахты закрыли — владельцы
посчитали их убыточными, но у них возникли трудности из-за нехватки капитала."

«Тогда ты тоже можешь проиграть, если вложишь свои деньги, и что тогда будешь делать?»
«Мне не повредит, если я это сделаю. Сейчас от меня никто не зависит. Но
я не думаю, что проиграю. В любом случае я готов рискнуть. Я
Я разговаривал там с одним экспертом. Шахты были недостаточно глубоко разработаны. Они остановились, когда нужно было продолжать. Это дало бы работу сотням людей. В наши дни об этом стоит задуматься.
"Ну, им нужны только твои деньги, а не ты сам," — невозмутимо сказал Горечавка. "Ты ведь останешься здесь жить, не так ли?"

Торольд покачал головой.

"Нет, я хочу быть неотъемлемой частью концерна, а со временем и его управляющим. Я продам здесь всё и сначала буду жить там совсем скромно. Но я хочу начать всё с нуля и наладить контакт с теми, кого я нанимаю."
Гентиан промолчал.

Торольд смотрел на нее своими добрыми, вдумчивыми глазами.

"Это не имеет никакого значения для тебя и Мисс Уорд, - сказал он, - ты
дальше жить так же. Я не продам дом викария. И ты
будешь освобожден от моего необоснованного вмешательства в твои дела!

Говоря это, он улыбался, но Джентиан не улыбнулась.

"Вы создали такой существенный фон для нашей жизни здесь, что я
не знаю, как мы будем чувствовать себя без вас".

"Без фона можно очень легко обойтись", - беспечно сказал он.

"Боюсь, с моей стороны было бы очень невежливо называть вас предысторией", - сказал Джентиан,
Она виновато посмотрела на него. «И я не думаю, что это описание подходит тебе.
Ты слишком агрессивен для этого!»

 «Обычно меня считают очень сдержанным человеком».

 Гентиан рассмеялась, и её лицо прояснилось.

- Ты мне нравишься больше, чем раньше, - сказала она. - и если мне здесь станет совсем скучно.
когда мне некому будет возразить, я утащу Уодди в Корнуолл.
и сниму жилье прямо над вашими шахтами, и понаблюдаю, как вы пытаетесь
превратиться в шахтера или владельца шахты. Вы знаете, что я был в
Шотландии; и в Эдинбурге я встретил мисс Фрэнсис Мьюир, вашу большую подругу
?

«Ты с ней познакомился? Как странно! Она милая девушка. Я её крёстный отец».
В этот момент вернулась мисс Уорд, и ей пришлось сообщить эту новость.
Она восприняла её спокойно, но у неё странно сжалось сердце, когда она поняла, что больше не сможет обращаться к Торольду за советом. Она определённо полагалась на него больше, чем на кого-либо другого.

Новость о Торольде быстро распространилась. Миссис Уорнклифф знала об этом с самого начала и была категорически против такого поступка.

 «Он потеряет деньги, здоровье и умрёт в работном доме», — сказала она
— сказала она мужу. «Почему некоторые люди так и не обретут покой в этом мире? Я почти жалею, что он разбогател. Я могла бы догадаться, что это не принесёт ему ничего хорошего!»
 «Я думаю, это отличный поступок с его стороны, — сказал её муж. Я бы хотел, чтобы ещё несколько состоятельных людей открыли шахты в Корнуолле. Мне сказали, что земля под нами богата несметными сокровищами, и любой, кто даёт работу нашим честным беднякам в эти дни, — благодетель.
До наступления зимы дом Торольда был выставлен на продажу, и он прощался с друзьями.

«Ты же не можешь сказать, что твои шахты уже готовы к работе», — сказала Горечавка, когда он пришёл попрощаться с ней.


 «Нет, но я хочу познакомиться со своим управляющим и людьми, которые там работают, а также узнать все подробности работы, если это возможно».

 «Ты загонишь себя до смерти». Она посмотрела на него тревожным взглядом.


 Торольд не стал встречаться с ней взглядом. Он казался нервным и не в своей тарелке.


"Если здесь что-нибудь пойдет не так", - сказал он, внезапно поворачиваясь к мисс Уорд,
"обязательно дайте мне знать".

"Что может пойти не так?" сказал Джентиан, издав забавный смешок. "Я
буду только водить свою машину, играть на органе и до смерти волновать Уодди!
Жизнь очень однообразна. Я буду стараться и сделаю всё, чтобы она заиграла новыми красками, но
я уже начинаю уставать от этой части света. Если бы я только мог заработать немного больше денег, мы бы вернулись в Италию.
"Об этом не может быть и речи," — резко сказала мисс Уорд.


"Мы не будем считать это долгим прощанием," — весело сказал Торольд.

Он взял Генциану за руку.

Она быстро сжала его ладонь, затем отдёрнула руку и отвернулась к окну.

"Дождь идёт," — сказала она. "Даже небо плачет при мысли о том, что может потерять тебя."

Но когда Торольд пошел к двери зала, там была влажная капля на
руку, которую не пали с небес. И его губы сжимаются
себя в руки, как он вышел в мокрый.

- У нее еще не было своего шанса. Я старый дурак — намного, слишком скучный
и старый, чтобы думать о таких вещах. Но я рад, что я хоть немного нравлюсь ребенку.
немного. Я никогда не думал, что она это сделает.
Не прошло и нескольких дней, как он получил письмо от
Джентиан.

 "Мой ДОРОГОЙ КУЗЕН ТОРОЛД," —

 "Кузены могут писать друг другу, не так ли? И я хочу, чтобы ты был в безопасности
клапан — иначе у меня случится самовозгорание. Вы сказали нам, чтобы мы сообщали вам, если что-то пойдёт не так, а со мной явно что-то не так. Я
действительно не думаю, что смогу и дальше здесь жить. Миссис Уорнклифф закрыла свой дом и уехала в Лондон. Сэр Гилберт уехал в Канны.
 Мисс Горация охотится и не думает ни о чём другом. Я брожу
взад-вперёд по дороге и смотрю на ваш пустой дом. Мы слышали, что кто-то его купил — говорят, одинокая женщина, но она ещё не появилась. Ваши
английские зимы отвратительны. Дождь и грязь, грязь и дождь — чёрное небо,
мёртвые деревья и живые изгороди, и холодно, как на Северном полюсе. Как вы можете ожидать, что мы будем процветать без солнца? Мисс Энн осталась на зиму — по крайней мере, она останется, если только не выдастся тёплый солнечный день. Вместо того чтобы выгнать её, я подхожу и читаю ей. Это единственное приятное занятие в моём дне. Она приносит книги из магазина Муди, и я живу в них с трёх до четырёх часов каждый день. Пожалуйста, напиши, чем ты занимаешься и где живёшь, а также сообщи, завладела ли тобой мисс Фрэнсис Мьюир. И сделай, сделай же что-нибудь — найди для меня серьёзную работу, с большой буквы «С».

 «В наше время женщины могут делать всё что угодно, но, кажется, нет ничего, что подходило бы именно мне. Я уже почти устала от своей машины и хочу сделать что-то масштабное — такое, ради чего стоит жить. Я молюсь о том, чтобы мне что-то послали. Я знаю, что ты веришь в силу молитвы. Я бы хотела возглавить крестовый поход или что-то в этом роде. Я хочу сделать что-то, что задействует все мои душевные и физические силы». Ты видишь, как бедняга Пузырь хочет взлететь! А Уэдди пытается привязать меня верёвкой к земле.

Верёвка состоит из Условности, Осторожности и Удовлетворённости — трёх «О», которые я в ярости разрываю.

 «Напиши мне длинное письмо и подними мне настроение.

 ТВОЯ БЕДНАЯ РАСТЕРЯННАЯ БАББЛ».
Но прежде чем Торольд успел ответить, молитвы Гентиан были услышаны так, как она и не ожидала.

Был холодный серый декабрьский день. Гентиан возвращалась на своей машине с горы, где она читала мисс Энн. Приближаясь к дому викария, она увидела машину с включёнными фарами, стоявшую у ворот.

 Выскочив из своей машины, она встретила доктора, который жил неподалёку, спускавшегося по тропинке.

 «Доктор Уайлд, что случилось?» — воскликнула она.

 Он серьёзно посмотрел на неё, натягивая перчатки.

«Это ваша подруга — мисс Уорд. К счастью, я как раз проходила мимо, когда ваша маленькая служанка позвала меня. Я войду в дом вместе с вами. Думаю, вам понадобится сиделка».

 «О, — воскликнула Горечавка, — расскажите мне поскорее. Это несчастный случай?»

 «Нет, это припадок, и очень сильный». Ваша горничная нашла ее без сознания, и
она до сих пор без сознания. Она была в полном порядке, когда вы видели ее в последний раз?

Но Джентиан уже помчалась наверх. Она с трудом могла поверить, что это правда
и бросилась на кровать рядом с лежащей без сознания мисс Уорд.

"Вадди, дорогая Вадди, поговори со мной, скажи! О, что могло случиться
с тобой!"

Она так не привыкла к болезням, а шок был таким внезапным, что она была почти без сознания.

 Доктор Уайлд вывел её из комнаты и спокойно поговорил с ней внизу.
Через некоторое время она пришла в себя.

"Когда я уходила от неё сегодня днём, она была в порядке. Последние несколько дней она жаловалась на головную боль, но я думала, что это обычная головная боль. Мы не можем позволить себе нанять сиделку. Я сама буду ухаживать за ней. Она для меня — весь мир!
Так говорила Горечавка, но доктор решил по-своему распорядиться насчёт сиделки.

«Подержите её у себя недельку, а потом посмотрим, как пойдут дела. Бывал ли у неё раньше такой приступ?»
« Никогда, насколько я знаю. Это ужасно! Что нам делать?»
« Вы справитесь, — ободряюще сказал он. — Всё будет хорошо». «Я должна уйти, так как мне нужно осмотреть других пациентов, но я загляну к вам сегодня вечером и приведу с собой медсестру».
Бедной Джентиан это показалось каким-то страшным сном. Она и не подозревала, насколько сильно зависит от мисс Уорд и как глубока её привязанность к ней.

 Доктор Уайлд смог привести с собой хорошую опытную медсестру, и Джентиан была
её уговорили лечь спать, оставив всё на её усмотрение. Но она не спала.

 Жизнь, которая раньше казалась такой простой, теперь таила в себе ужасные возможности. Она чувствовала свою неопытность и безответственность.
 Что бы она делала без своей верной подруги? У неё не было опыта в ведении домашнего хозяйства или в финансовых вопросах. Мисс Уорд вела хозяйство экономно, но с комфортом. Она появлялась первым делом
каждое утро у постели Джентиан с чашкой чая и чем-нибудь еще
изящно нарезанный хлеб с маслом. Она прибиралась в своей комнате и в ящиках комода, она
Она готовила или присматривала за их деревенской служанкой, вытирала пыль в комнатах, следила за тем, чтобы цветы были свежими и чистыми, и чинила одежду Джентиан, даже штопала её чулки.

 Всё это девочка воспринимала как должное. Так было при жизни её матери. Мисс Уорд была для неё и няней, и служанкой, и компаньонкой, и подругой, и дуэньей. Теперь она лежала без сознания, поражённая внезапной болезнью, и доктор, казалось, всерьёз задумался над этим случаем.

 «О Боже, — молилась Горечавка, — сжалься надо мной. Я не могу без неё жить!
 Сделай так, чтобы она снова выздоровела, умоляю Тебя. Я совершенно беспомощна
без нее. Я был эгоистичной свиньей. Я обещаю Тебе, что постараюсь исправиться.
и думай больше о ней и меньше о себе, если Ты пощадишь ее!"

Она металась взад-вперед по кровати и встала на следующее утро совершенно не отдохнувшей
после ночного отдыха. Кейт, маленькая горничная, принесла ей чашку чая
с испуганными глазами.

- Ей ничуть не лучше, мисс. Я видела медсестру. Она всё такая же,
дышит так громко и тяжело, что мне становится страшно!

"Пошлите ко мне медсестру"

И медсестра пришла, но мало чем смогла утешить пациентку. Гентиан оделась и спустилась вниз, а затем принялась за работу, чтобы всё шло своим чередом
обычное дело в маленьком доме. Она отправила мисс Бакан записку, в которой рассказала
ей о случившемся. А потом терпеливо ждала визита доктора
, тщетно надеясь, что он сообщит ей новости получше.



ГЛАВА X

ОСТАВШИСЬ ОДНА

Было солнечное утро в конце февраля. Сад пестрел весенними цветами, и Горчица стояла у окна,
глядя на открывавшуюся перед ней яркую картину с задумчивым
выражением губ и грустными глазами. Её румянец поблек, лицо
стало бледным и напряжённым. Она казалась старше своих
лет, хотя с тех пор, как мисс Уорд уехала, прошло всего два месяца
Она впервые заболела. За эти два месяца Горечавка и сиделка почти не покидали комнату больной.

 Миссис Уорнклифф то приходила, то уходила и хотела, чтобы Горечавка приехала и немного отдохнула у неё, но та наотрез отказалась покидать дом даже на один вечер, и все были удивлены, увидев, как весёлая, непостоянная девушка превратилась в заботливую и терпеливую сиделку. Поначалу Горчица
совершала много ошибок и была довольно своенравной и нетерпеливой.
Когда она поняла, что её искренние молитвы за дорогого ей Уэдди не будут услышаны так, как она хотела, она воспротивилась.

В течение нескольких недель казалось, что мисс Уорд поправится; затем у нее случился
еще один приступ, и постепенно она снова потеряла сознание.

Это было страшное время для бедных горечавки, когда она сказала
доктор что уже нет никакой надежды на выздоровление. Но она осталась
твердо на своей должности, старался не думать о будущем, и сдался
ей все сердце и сила, чтобы служить потребностям своей подруги.

Незадолго до смерти мисс Уорд, казалось, ненадолго пришла в себя.
Гентиан с любовью склонился над ней.

"Уэдди, дорогая, я здесь."

Больная женщина улыбнулась, указала вверх и сказала с небольшим усилием:
"Домой!" Затем ее глаза закрылись, и через несколько мгновений ее дух покинул
ее усталое тело и достиг своего "Дома".

Джентиан сначала была словно ошеломлена. Миссис Уорнклифф снова набросился на неё, но она не хотела покидать маленький домик, пока её подругу не похоронят на тихом церковном кладбище неподалёку. Она настояла на том, чтобы сесть за орган и сыграть «Мёртвый марш», когда всё будет кончено.

Тогда миссис Уорнклифф добилась своего, и Горечавка
Она проводила её до дома и осталась там на несколько дней. Но казалось, что она не может
отдохнуть.

"Я бы предпочла вернуться домой, — сказала она хозяйке, — мне нужно многое сделать."

"Дитя моё, ты не можешь продолжать жить там одна. Я бы хотела, чтобы Торольд был здесь; очень жаль, что он за границей. Я написала ему и знаю, что он приедет, как только его младший брат полностью поправится. Он всегда был рабом этих мальчишек.
 «Годвин был очень болен, — упрекающим тоном сказала Горечавка. — Когда его корабль оставил его в больнице в Гибралтаре, врачи не думали, что он выживет».

«Ты всё об этом знаешь», — сказала миссис Уорнклифф с улыбкой.

 «Конечно, знаю. Мы с кузеном Тором постоянно переписываемся».
Миссис Уорнклифф посмотрела на девушку, но ничего не сказала. Она и сама не знала, что лучше сделать с Джентиан теперь, когда её естественный защитник покинул её.

"Если вы действительно хотите жить в свой настоящий дом", - сказала она
в настоящее время, "это будет довольно легко найти тебе хороший человек, как
спутник—или кто-то из класса, чтобы жить с тобой".

"Спасибо", - сказал горечавки, с огоньком в глазах—"я не буду
нужно, чтобы кто-нибудь вытеснит дорогие та".

Она отказалась продолжать обсуждение этой темы. Миссис.
Уорнклифф казалось, что она внезапно превратилась в очень замкнутую и уверенную в себе молодую женщину. Но миссис Уорнклифф не видела её последнего письма к Торольду, письма, которое заставило его нахмурить брови в глубоком душевном смятении.

 «О, кузен Тор, ты знаешь, что произошло? Небо обрушилось на меня, мой мир рухнул, и я разлетелся на атомы. Моя дорогая Уэдди покинула меня.
Как ты знаешь, я надеялся, что она поправится. Но у неё случился очередной приступ, и она ушла, не сказав ни слова.
за исключением того, что она указала вверх и пробормотала: «Дом». Что делает девушка, когда у неё отнимают утешительницу, наставницу, опору и убежище?
Уэдди заняла место моей матери, она была моим спасательным кругом, она окружала меня вниманием, заботой и любовью. Я думала, что я независимая и самостоятельная.
Настолько же, насколько ракушка независима от своего камня! А я бунтую, и мне одиноко, и я совершенно отчаялся. Что мне делать? Как мне жить? Я не обещаю
выполнить ни одного твоего желания, но ты должна немедленно написать мне — на листах бумаги,
пожалуйста! И вдохнови меня на то, чтобы жить, и надели меня хоть каплей мужества — и скажи мне, что я должен думать, говорить и делать. Я так ужасно не готов к этому страшному удару.
 Ты никогда ни к чему не бываешь готов. Но всё же я не верю, что ты можешь сказать что-то, что хоть немного осветит мой путь или утешит меня.

 «Я стараюсь контролировать себя. Я говорю себе: «Я позавтракаю, я прогуляюсь, я закажу ужин и съем его. Я заштопаю чулки, починю постельное белье и сделаю все, что мне нужно».
не люблю, пока не подадут чай, а потом я еще раз прогуляюсь, и тогда
Я поужинаю, а потом лягу спать и буду ходить круг за кругом
по этой беговой дорожке, пока не умру, но никогда больше не почувствую себя счастливым, веселым
и молодым.'

 "Есть одна вещь, которую я не могу этого сделать. Я не могу пойти в церковь и играй мой
любимый орган. Я сделал это ради её похорон, но меня бросает в дрожь при мысли о том, чтобы снова прикоснуться к нему. И мне кажется, что мои нервы на пределе. Я чувствую, что если выведу «Мушку» на дорогу, то уеду в вечность. Я не осмеливаюсь доверить ей руль. Я пока не решаюсь пойти к мисс Бьюкен. Я
я не осмеливаюсь выгонять мисс Энн. Так что все мои любимые занятия пропали.


«Это всё обо мне, но теперь в мире нет никого, кого я мог бы любить или кто любил бы меня, так что я стану ещё более эгоистичным и самовлюблённым, чем когда-либо. А кто бы не стал? Я рад, что твой брат идёт на поправку.

 «Я могу сказать, что моя религия развалилась на части, как и всё остальное. Бог, кажется, исчез. Он меня не слушал. Я чувствую, что Ему было всё равно. Он хотел Уэдди и забрал её, а на меня не обращает ни малейшего внимания и вообще не заботится обо мне — я измучил свою душу
в молитве, не имеющей никакой цели. Это всё, что я могу сказать.

 "Пузырь наконец лопнул —

 "ВАШ БЕДНЫЙ ЛОПНУВШИЙ ПУЗЫРЬ.

 "Ты что, собираешься выгнать меня из маленького домика викария теперь, когда Уэдди ушёл?"
 Для миссис Уорнклифф это было скорее облегчением, чем чем-то ещё.
Горечавка оставила её и вернулась в дом викария. Она беспокоилась за девушку, но не могла её утешить. Она удивлялась её ледяному самообладанию, но была опытной женщиной и догадывалась, что за этим скрывается глубокое горе, которое она едва могла постичь.

Она была тронута преданной любовью и обожанием, которые мисс
Уорд проявляла к своей подопечной, но она не понимала, насколько сильно она отвечала ей взаимностью
со стороны веселой беззаботной девочки.

И теперь горечавка была дома опять-таки в пустом доме, и смотрел
на ней клумбы, жалея, что зима вернется и больше
унисон с ее чувствами.

Маленькая служанка Кейт отправилась в деревню по какому-то делу. Когда щёлкнул засов на воротах, Горечавка подумала, что это, наверное, она вернулась.

 Затем раздался короткий стук в дверь, и она вздрогнула и покраснела.
внезапное волнение. Конечно же, никто, кроме Торольда Холта, не мог так постучать!

 Через мгновение она уже была в холле и открывала дверь.

"О, кузен Тор!" — было её единственным восклицанием, но, схватив его за обе руки, она затащила его в гостиную.

 Он улыбнулся ей, снимая лёгкое пальто, а затем сел в большое кресло у камина.

«Интересно, смогу ли я чем-то помочь тебе, если приеду, — сказал он. — Я возвращаюсь в Корнуолл. Я прибыл вчера вечером. Уорнклиффы приютили меня».
Жонкиль с трудом сдерживалась. К её ужасу, на глаза навернулись слёзы.
Она подняла глаза.

 В своей импульсивной манере она воскликнула:

"Если я заплачу, не обращай внимания — мне хочется лечь на
коврик у камина и рыдать до смерти."

Затем она слегка провела рукой по глазам.

"Меня расстраивает только то, что ты, как всегда, сидишь там и смотришь на меня. Вот! Мне уже лучше. Это пустая трата времени
плакать, пока ты здесь. Я полагаю, у тебя есть свободные полчаса, чтобы провести их со мной?
"Нет, я никуда не спешу.

Ты можешь накормить меня обедом?" — Спрашиваю я. "Нет, я никуда не спешу". "Ты можешь накормить меня обедом?"

Джентиан вылетела из комнаты. Она вернулась после короткого совещания
с Кейт на кухне. Луч яркость была на ее лице.

Затем она отрезвившийся. За несколько минут она рассказала о прошлом Мисс Уорд
часов.

"Я писала тебе, но нет ничего лучше разговоров", - сказала она с глубоким вздохом.
Когда она рассказала ему все.

"Я так и думал", - сухо сказал Торольд. «Я решил ответить на ваше письмо лично. Мне начать?»

«О, да — что же мне делать? Есть ли надежда? Всё кажется таким мрачным».

«Жаль, что вы не жили во времена раннего христианства, — медленно произнёс
Торольд. — То, что для вас было таким несчастьем, для них было такой радостью!
Вы никогда за всю свою жизнь, проведённую за границей, не посещали римские катакомбы?
 «Да, однажды я там был, но мне там не понравилось».
 «Разве вы не заметили торжествующую радость, которая сквозила во всех надписях?»
 «Я ничего не заметил.  Я ушёл оттуда при первой же возможности.  Какое отношение катакомбы имеют ко мне?»

«Только то, что эти ранние христиане выбрали правильный путь в отношении смерти. Это было радостное событие для всех них, и таким оно должно быть для нас.
И если мы очень любим людей, то должны радоваться их радости, а не думать о себе».

"Ах, теперь ты спускаешься с небес на землю. Я знал, что ты назовешь меня
я эгоист, мое письмо было стенанием от самобичевания, но это именно то, что я
чувствовал! Конечно, я надеюсь, что дорогой Уодди счастлив, но это не меняет дела.
мое несчастье — я думала, что смогу жить одна, но оказалось, что не могу.

"Я совершенно согласна с вами ".

«О, не надо подыскивать мне в компаньонки какую-нибудь чопорную старуху, которая будет смотреть на меня как на неприятную обязанность. После милого Уэдди, который по-настоящему любил меня, любая женщина, какой бы подходящей она ни казалась тебе, будет для меня пыткой».
Наступила тишина. Затем Горечавка просительно сказала:

- Я знаю, что я упрямая и неразумная. Прости меня, я не знаю, что
Я говорю или чего хочу. Я действительно хотела бы...

Она сделала паузу, и в ее глазах мелькнул огонек озорства.

- Я бы хотела приехать в Корнуолл и вести для тебя хозяйство. Ты
превратил себя в своего рода моего опекуна. Разве подопечная не может жить со своим опекуном?
Это напомнило мне о том, что меня кое-что очень раздражает, и я лучше сразу с тобой об этом поговорю. Я разбирался в наших деловых вопросах — в моих деловых вопросах, должен я теперь сказать, — и обнаружил, что на банковском счёте, который мы ведём совместно
На имя Уэдди и моё имя поступает крупная ежеквартальная сумма, которая, судя по всему, поступает от тебя. Что это значит? Я просто переложила все финансовые вопросы на Уэдди, а моя дорогая оставила письменное завещание, в котором она завещает мне все свои с трудом заработанные сбережения. Ты пополняешь наш доход с тех пор, как мы переехали сюда?

«Это была договорённость, которую я заключил с мисс Уорд, — сказал Торольд, ёрзая на стуле и явно чувствуя себя неловко. — Мы всё обсудили. Я
считал, что часть денег твоего кузена по праву принадлежит тебе,
и я надеюсь, что вы оставите всё как есть».
«Я не собираюсь принимать от вас милостыню. Я не собираюсь принимать от вас милостыню».

Глаза Гентиан вспыхнули. Она выглядела по-настоящему сердитой, но затем, в соответствии со своей переменчивой натурой, расплылась в слезливой улыбке.

«О, прости меня!» Это более чем щедро и благородно с вашей стороны, но разве вы не видите, что моя гордость и самоуважение не позволят мне принять это от вас?

Если только — если только — вы не позволите мне стать вашей экономкой на постоянной основе и не будете платить мне жалованье. Я действительно неплохо научилась готовить и вести хозяйство.

«Моя дорогая девочка, — поспешно сказал Торольд, — у меня пока нет дома в Корнуолле. Я живу в доме приходского священника, и у меня сейчас нет экономки».
 «Но вы же не будете всегда жить в доме приходского священника?

"Нет. Я подумываю о том, чтобы снять небольшой дом в паре миль от деревни, но, возможно, я этого не сделаю. Всё так неопределённо». Я жду, когда шахта начнёт разрабатываться.
"Ну и что же мне делать?" — спросила Горечавка, и на её лице снова появилось уныние. "Думаю, я вернусь в Италию и попытаюсь там заработать на жизнь. Я никому не нужна в этой серой старой стране."
Англия, а у меня в Италии светит солнце. Думаю, ты скажешь, что я должен покинуть этот маленький дом викария, где я был так счастлив. Мне придётся как-то зарабатывать на жизнь.
 «Ты что-нибудь слышал или видел о мисс Бьюкенс?»
 «Они написали, что сочувствуют мне, и попросили приехать к ним. Мисс
Однажды позвонила Горация, но я плакала навзрыд и не хотела с ней встречаться. Я ещё не готова видеть людей. Я недостаточно контролирую себя; по крайней мере, это тяжело. Я провела несколько дней у миссис Уорнклифф и была рада вернуться сюда, где я могу плакать в одиночестве
«Успокойтесь и можете не есть, если хотите!»
 «Что ж, должен вам сказать, что мисс Энн Бьюкен вчера сказала миссис Уорнклифф, что она была бы очень рада, если бы вы стали её компаньонкой, а не только шофёром. Она одна из тех, кто вас любит. Она вам нравится, не так ли? У вас будет уютный дом с ними».

 Джентиан серьёзно посмотрел на него.

 «Такая скучная, такая заурядная», — пробормотала она.  «Я знаю, что ты найдёшь для меня какую-нибудь унылую дыру.  И я предупреждаю тебя, что не останусь там — полагаю, мне должно быть всё равно.  Я должна быть благодарна за крышу над головой, и
еда, чтобы поесть, и костры, чтобы согреться. Я знаю, на что похожи ваши зимы,
и, конечно, хорошо быть защищенным; я полагаю, это не будет иметь значения.
где я нахожусь и что я делаю, потому что я буду слишком несчастен, чтобы беспокоиться. И я
потерял веру в Бога, вот что хуже всего".

"Это будет худшая судьба из всех, если у вас", - сказал Торольд
серьезно. «Но сейчас ты в тумане и не понимаешь, что солнце светит с другой стороны и скоро пробьётся сквозь него».
 «А теперь давай оставим мою судьбу и будущее в покое, и ты поговоришь со мной о моей душе», — сказала Горечавка, скрестив руки на коленях.
маленький ребенок, смотрящий на него снизу вверх с тоскливым ожиданием. "Я знаю,
ты хороший человек, судя по тому, что ты мне говорил, но ты держишь все это в себе
и не даешь себе волю. Быть, как сэр Гилберт. Он разговаривает с
меня, как ангел. Он не жесткий, сдержанный англичанин".

"Это то, что ты меня нашла?"

«Нет, не тогда, когда ты придираешься ко мне. Тогда ты достаточно быстр и проницателен, но ты не даёшь мне понять, что ты думаешь о Рае, о Боге и о Небесных Цитаделях».
Наступила небольшая пауза, затем Торольд внезапно сказал:

"Когда я поехал в Корнуолл, то купил новое непромокаемое пальто. Я не был
уверен, было ли оно подлинным, продавец заявил, что хотел
шторм-доказательство одежду, а не душ-доказательство, и я так ему и сказал. Есть
дикие штормы вокруг побережья Корнуолла, и я был только в одном.
Пальто держал меня сухой, но он нужен шторм для меня, чтобы проверить его. Мне бы от этого не было никакой пользы, если бы это только защищало от дождя.
«Так к чему же ты клонишь?»
«Разве ты не видишь, что жизненные бури не должны поколебать нашу веру в
Бога? Это времена испытаний, посланные нам с определённой целью. Твоя религия
Это очень хрупкая ткань, если она не выдержит, когда придут беды.
Человек познаёт ценность своего несгораемого сейфа, когда случается пожар, о котором он иначе никогда бы не узнал. Как ты думаешь, что случилось с твоим Небесным Отцом? Разве Он не выше всего сущего и не управляет всем по-прежнему? Если Он счёл нужным послать тебе беду, одиночество и потерю друга, разве ты не должен принять это от Его руки? Подумайте о Иове в первые, самые тяжёлые минуты его бедственного положения:

 «Что? получим ли мы благо от руки Божьей, или не получим зла?»

«Несомненно, твоя вера достаточно крепка, а любовь достаточно искренна, чтобы довериться Тому, в Чьей власти ты находишься!  Я слышал, как кто-то сказал:
«Нож режет не только для того, чтобы ранить, но и для того, чтобы украсить».
Он говорил о безжалостной обрезке, которую иногда проводит садовник, но зайдите в любой  собор и посмотрите, как нож и долото преображают стены и крыши, превращая их в источник восхищения и радости для всех, кто в них находится. Теперь тебя задел нож. Разве это не украсит твой характер? Научит тебя терпению, смирению и мужеству, чтобы ты мог терпеть?

«О, ты сурова! Ты заставляешь меня чувствовать себя такой порочной! Но я действительно порочна, и только я одна неправа, а Бог — прав!»
Гентиан смотрела на неё мечтательным, задумчивым взглядом. Затем она встала со своего места.

"Я не люблю долгих проповедей, хотя и просила тебя произнести одну, но с меня хватит." Хватит думать и действовать, и возможно
в один прекрасный день спасибо! Правда, как вы, чтобы не дать мне один маленький
слова жалости или доброты, только жесткие, острые слова, связывая меня
терпеть?"

Торольд поднялся со своего места одновременно с ней, теперь он повернулся
Он резко повернулся к окну. Его сердце бешено колотилось,
вся его душа жаждала заключить девушку в объятия и не отпускать.
Он не знал, когда и как она пробралась в его сердце, но теперь она там жила, и он по-старомодному, самоотверженно пытался убедить себя, что он слишком стар и скучен, чтобы быть парой такому свежему, юному цветку.

Когда он смог совладать со своими чувствами, он обернулся и посмотрел на Гентиана, который смотрел на него задумчивым, озадаченным взглядом.

«Я очень сочувствую тебе», — сказал он, но его слова прозвучали холодно в ушах добросердечной девушки. «Я поспешил к тебе, как только смог оставить своего младшего брата. Мне очень жаль, что я не смог быть с тобой раньше».

 «Ты возвращаешься к нему?»

 «Нет, он приедет ко мне, как только выйдет из больницы».

«В дом приходского священника?»

 «Нет, я снял комнаты неподалёку. Он просил передать вам привет».

 «Спасибо».

 «Я должен был передать вам, что он сочувствует вам и что его разум и сердце остались прежними. Он не изменился».

Джентиан улыбнулась, а затем импульсивно положила руку на рукав Торольда.


"Будь добр, пригласи меня в Корнуолл до его приезда. Я хочу
посмотреть на твою шахту, и на дом приходского священника, и на мисс Фрэнсис Мьюир, твою крестницу, и на дом, в котором ты собираешься жить."

"Я бы хотел, чтобы ты всё это увидела, — от всего сердца сказал Торольд. — И как миссис
Уорнклифф тоже хочет это сделать, я попрошу её взять тебя с собой. Если я куплю дом, я хочу, чтобы она посоветовала мне, как его обставить.
Он принадлежал старику, который запустил его, и он нуждается в серьёзном ремонте.

Кейт, маленькая служанка, прервала их разговор, сказав, что обед готов.
Вскоре Горечавка уже сидела за столом с бараньими отбивными и яблочным пирогом. Сама она почти ничего не ела, но выглядела более оживлённой и похожей на себя прежнюю.
Торольд попытался заинтересовать её Гибралтаром и рассказал о друзьях Годвина, которые там жили. Он не задержался надолго. Когда трапеза подошла к концу, он встал, чтобы уйти, и спросил её на прощание, не согласится ли она на время переехать к мисс Бьюкенен.

"Это будет выгодно не только тебе, но и им; ты могла бы подружиться с мисс
Жизнь Энн стала намного счастливее и ярче благодаря тому, что она была с ней. Ничто так не облегчает душевную боль, как интерес к другим людям.
"О, я пойду. Полагаю, я должна. И что, этот милый домик снова будет пустовать?"

"Заткнись! Считай его своим и оставь в нём все свои вещи. Приходи, когда захочешь порыться в нём."

"Спасибо за это маленькое милосердие. И ежеквартальный чек в банк
должен прекратиться. Я обращаюсь к мисс Энн только при этом условии".

"Очень хорошо".

Затем, протягивая ей руку в прощальном приветствии, он сказал:

"Ты помнишь, как написала мне в письме, что хотела бы сделать
что-то, что призвало бы на помощь все силы твоей души, а также
твоего тела? Тебе не кажется, что болезнь и потеря твоего друга сделали
это?

"О нет, в самом деле! Этого не произошло. Я потерпела неудачу, полную неудачу.

Слезы хлынули из ее глаз. Она позволила им переполниться.

"Но я попытаюсь. Я запомню всё, что ты сказал. Катакомбы, и нож, и водонепроницаемый плащ. Я буду повторять их снова и снова, пока они не отложатся в моём подсознании и не останутся со мной навсегда. Прощай, кузен Тор, я скоро приеду в Корнуолл
Скоро. Скажите миссис Уорнклифф, чтобы она дала мне знать, когда уедет. И подумайте о том, как я буду сортировать шерсть мисс Энн, доставать ей скамеечки для ног и читать вслух очень хорошие и поучительные книги; а по вечерам мы будем играть в нарды и карты и скрывать мою зевоту и усталость за широкой улыбкой.

«Я буду думать о том, как ты играешь на пианино, перенося усталую женщину в царство света и красоты, а потом провожаешь её, и вокруг тебя пробуждается весна.  Тебя ещё ждёт много счастья — прощай».
 Он ушёл, и Горечавка вернулась в пустой дом.
чувство тепла и уюта в сердце, которого она не испытывала с тех пор, как мисс Уорд покинула её.



Глава XI

ВИЗИТ В КОРНУОЛЛ

Жизнь с мисс Бьюкен поначалу была довольно утомительной,
но у Джентиан был свой способ справляться с трудностями. Если она сильно страдала,
то и радовалась сильно, и мелочи жизни увлекали её с головой. Лошади мисс Горации и пара молодых терьеров доставляли ей бесконечную радость. Однажды утром мисс Горация увидела
Гентиана верхом на одном из своих охотничьих коней, которых тренировал конюх.
Дерзость этого позабавила ее, но, придя к завтраку, она отчитала
девушку за ее опрометчивость.

"Если хочешь научиться ездить верхом, потренируйся на старой Софи, серой кобыле. Я
не хочу, чтобы ты сломал себе шею. Руфус не подходит для новичка.

"Я всего лишь водил его взад-вперед по проспекту. Я гулял, играл с
собаками и не смог удержаться, чтобы не вскочить в седло, когда он проходил мимо с пустым
седлом. Грин говорит, что я прирожденный конь. Ты не возражаешь? Я
должен был спросить вашего разрешения.

- Я не позволю вам кататься на моих охотниках, - добродушно сказала мисс Горация;
«Но ты можешь покататься на Софи, если хочешь».
Джентиан покраснела от удовольствия. Каждое утро перед завтраком она
сопровождала конюха, когда он выводил лошадей на прогулку. Стояла
тёплая погода, и охота прекратилась. После завтрака она поднималась
в комнату мисс Энн, читала и работала с ней, писала ей письма и
иногда ездила в город, чтобы оплатить счета или сделать покупки. Во второй половине дня машину забрали.

А после чая Горчице позволили провести пару часов наедине с собой.
Они поужинали в половине восьмого, и музыка и игры стали обычным делом
по вечерам. Горечавка иногда залетала к миссис Уорнклифф, а когда сэр Гилберт возвращался домой, она шла к нему.
Раз в неделю она занималась на органе, так как по воскресеньям снова приступила к своим обязанностям органистки в маленькой церкви и всегда клала свежие цветы на новую могилу на маленьком церковном кладбище.


 Очень медленно к ней возвращалось спокойствие. Долгий разговор с сэром
Гилберт завершил то, что начал Торольд. Теперь Горечавка могла поднять голову и набраться храбрости. Из-за острого приступа подагры, который свалил мистера.
Уорнклиффа, его жена не смогла сразу отправиться в Корнуолл.
как она и планировала. Горечавка была разочарована, но она научилась
контролировать свои чувства.

 Мисс Бьюкен были добры и относились к ней как к члену семьи,
но их удивлённые лица, когда Горечавка впервые разразилась одной из своих
тирад, показали ей, что нужно придержать язык. Она не привыкла к
дисциплине. Она давала выход своим чувствам,
написав длинное письмо Торольду.

 «Мне всё равно, ответишь ты мне или нет, и я разрешаю тебе рвать мои письма сразу после прочтения, но у меня нет Уэдди
Сейчас я просто обязан излить душу кому-нибудь. Ты бы меня не узнала.
Я такой кроткий, такой тихий, такой вежливый, такой безмятежный и
невосприимчивый ко всем неприятностям и раздражению! Это моя внешняя сторона.
Но внутренняя! Ах! Это кипящий котёл, масса противоречий,
причуд и капризов.

 «Я учусь ездить верхом; мисс Горация очень добра, что позволяет мне это. Я избавляюсь от многих вспышек гнева и дурного настроения, когда скачу по дорогам
с Грином, конюхом. Но когда мы выезжаем на луг, мы пускаемся в галоп, и все мои мрачные мысли и бунтарские чувства улетучиваются!» Я
возвращайтесь домой, будьте готовы ко всему!»
А потом однажды утром в Маунт приехала миссис Уорнклифф и спросила у мисс Бьюкен, не разрешат ли они Генциане поехать с ней на следующий день в Корнуолл.

"Мы пробудем там только выходные. Я собираюсь остановиться в маленькой гостинице в Перранкомбе. И я поеду на машине, поезда такие утомительные."

Мисс Энн сказала, что готова отпустить Гентиан, и на этом всё было решено.
Девушка ходила по дому с таким сияющим лицом, что мисс Горация поддразнивала её по этому поводу.

 «Я думала, вы с Торольдом Холтом постоянно ссоритесь.
Вы сказали мне, что вам не понравилось его вмешательство. Это тот случай
, когда "отсутствие делает сердце более любящим"?

- Дело не только в нем, - смущенно сказала Джентиан. - Я хочу увидеть море, и
шахты, и корнуолльцев. Кроме того, это путешествие
в неизвестное место, и мне это всегда нравится!"

Затем она добавила со свойственной ей прямотой:

"Теперь я по-другому отношусь к кузену Тору; он — связующее звено с прошлым, единственное, что у меня осталось; все остальные отвернулись от меня. Он всегда был для меня чем-то вроде буфера, и я скучаю по нему. И он был очень
добр ко мне, не так ли? Я приехал в Англию незнакомец. Теперь уважаемый та имеет
нет, я чувствую себя чужим, чем когда-либо. Существует не человека в целом
мире, который действительно принадлежит мне. Как бы вы себя чувствовали на моем месте?"

"Вы сможете исправить один день", - сказала Мисс Horatia.

Мисс Энн, казалось, пришла в ужас от такого намека, и Джентиан рассмеялась своим обычным
веселым смехом.

"Я не спешу принадлежать незнакомцу", - сказала она.


Наступил следующий день, который оказался идеальным для поездок на автомобиле. Ярко-голубое небо,
и очень слабый ветер. Миссис Уорнклифф позвонила за Джентианом в десять
о'clock. Они быстро мчались и поначалу оба молчали.
Потом Горечавка заговорила.

"Как ты думаешь, я могла бы жить с кузеном Тором и вести его хозяйство? Он бы так хорошо обо мне заботился.
Тебе, кажется, не нравится мысль о том, что я буду жить одна, а я хочу иметь дом.
У меня всегда был дом. Конечно, хорошо какое-то время побыть с мисс Бьюкенен, но я не смогу делать это вечно. Я плачу из-за этого по ночам, лёжа в постели. Я никогда не чувствовала себя одинокой, пока был жив Уэдди.
 Я знала, что она никогда меня не бросит, но сейчас я отчаянно одинока.

«Бедное дитя моё!» — сказала миссис Уорнклифф, нежно положив руку на плечо девушки. «Я надеялась, что ты счастливо устроишься. У тебя есть верховая езда, которая тебя увлекает, и это насыщенная, полезная жизнь для тебя».
 «Скажи мне, если кузен Тор займёт этот дом, могу ли я буду жить с ним в нём?» Я бы с удовольствием за ним присмотрела, он никогда сам за собой не присмотрит».

«Нет, я не думаю, что этот план сработает», — решительно сказала миссис Уорнклифф. «Он никогда не выражал желания, чтобы ты была рядом, не так ли?»

«О нет. Я бы бросилась к нему, если бы он сказал».

Гентиан вздохнула, но тут же повеселела.

«Может, мне поговорить с ним на эту тему, или ты сама?»
 «Торольд слишком долго был холостяком, чтобы ему нравилась женщина в его доме. Она будет смущать его и мешать ему. Я долго пыталась найти ему экономку, но он был против».

 «Осмелюсь предположить, — мрачно сказала Горечавка, — что эта мисс Мьюир выйдет за него замуж». Я не думаю, что он слишком стар для женитьбы. А жена быстро отучит его от старомодных холостяцких привычек.
 Миссис Уорнклифф не смогла сдержать смех. Гентиан иногда
говорил как ребёнок. Она перевела разговор на другую тему.
О Торольде больше не упоминалось.

Они прибыли в Лонсестон около двух часов и пообедали в тамошнем отеле. Было между четырьмя и пятью часами, когда они добрались до места назначения. Джентиан был очарован деревней, расположенной в лесистой долине, спускающейся к морю. Они услышали грохот и рёв прибоя, разбивающегося о скалы, ещё до того, как увидели его. Церковь
стояла на холме, и они свернули на крутую улочку, ведущую к дому
причта, который находился неподалёку. Как только они подошли к большим железным воротам,
расположенным между двумя гранитными стенами, появился сам Торольд.

"Я искал тебя в последний час" он заявил: "У вас есть
обед?"

"Да, в Лонсестоне. Мы не видели никаких признаков гостиницы, поэтому решили спросить
где она находится.

"Это не в деревне, и это хорошо, для тебя будет спокойнее км
от рыбаков. Это в пяти минутах езды отсюда по шоссе.
дорога, которая ведет через вересковую пустошь.

"Заходи, и мы поедем дальше вместе".

Торольд скользнул на переднее сиденье рядом с водителем, затем оглянулся.
Оглянулся на Джентиан и улыбнулся ей.

- Как тебе нравится Корнуолл?

«Там довольно пусто и ветрено, — сказала Горечавка, — но солнце освещает»
Море напоминает мне об Италии».

«Если мы будем двигаться по этой дороге, то доберёмся до дома, на который я хочу, чтобы ты посмотрела, но сначала мы найдём гостиницу».

Когда они добрались до места, оно оказалось совсем маленьким, но выглядело чистым, а в небольшом саду позади него росли цветы, которые порадовали Гентиана.

Они поставили машину, а затем сели и вместе выпили чаю. Торольд сказал им, что его друг, ректор, надеялся угостить их чаем, но миссис Уорнклифф устала и хотела отдохнуть.
Для неё поездка на автомобиле не была таким волнующим событием, как для Гентиана.

Но через час она заявила, что готова прогуляться, и они
побрели по укромной улочке, которая постоянно петляла и поворачивала.
пока Джентиан не сказала, что от этого у нее совсем кружится голова. Торольд смог дать им
много информации о своем руднике. Работа начиналась, и
он очень надеялся на результат.

"Это олово или медь?" - спросила миссис Уорнклифф.

— Олово, — сказал Торольд.

 — А радия там нет?
Он рассмеялся.

 — Нет, радий содержится только в фарфоровой глине. Я не собираюсь зарабатывать на этом состояние, Лалли.
— Если бы собирался, то отдал бы его через двадцать четыре часа после того, как...
— Я так и думал, — сказал мистер Уорнклифф.

 Джентиан хранил молчание, слушая разговор, но не вступая в него.
Вскоре они увидели группу сосен, затем — белые ворота, и Торольд сказал им, что это тот самый маленький домик, который он хотел им показать. Они проехали по аллее, обсаженной высокими тамарисковыми изгородями,
затем добрались до довольно большого кустарника с рододендронами и азалиями на фоне деревьев, а затем свернули к фасаду дома.

"Какой милый домик!" — воскликнула Горечавка.

Это был массивный гранитный дом с шиферной крышей, но он был окружён
от края до края увитый плющом. Жасмин и розы, и сладко пахнущая стентония, и большая магнолия скрывали от глаз серые стены. Перед домом был неухоженный газон со старыми солнечными часами посередине, но
когда Горечавка выскочила из машины и встала на пороге, она
воскликнула от удивления и восторга.

 Газон спускался к зелёным кукурузным полям, а за ними лежало синее сверкающее море. Ни одно дерево не закрывало океан от их глаз. Справа простиралась береговая линия Корнуолла. Слева на фоне
На линии неба виднелся Рэм-Хед, а ближе к нему смутно виднелся форт Трегантл.

Дом был маленьким и очень старым. В нем были створчатые окна, и
квадратный каменный холл был темным. Старая лестница, с массивными дубовыми ступеньками,
поднималась по середине.

Миссис Уорнклифф огляделась, затем открыла дверь в задней части холла
и обнаружила, что она ведет в квадратный мощеный двор.

"О, - сказала она, - у тебя должны быть стеклянные панели в этой двери, чтобы пропускать свет"
Торольд, и превратить этот маленький дворик в оранжерею.
Какой вид?"

- На восток, - сказал Торольд. - Фрэнсис Мьюир предложила разбить здесь голландский сад.

"О", - быстро сказала Джентиан, - "значит, она осматривала дом вместе с вами?"

"Она знает этот дом всю свою жизнь", - ответил Торольд.

Джентиан больше ничего не сказала, но ее быстрые глаза улавливали все происходящее. Ей
понравились старомодная кухня и молочные продукты; по две комнаты было по
каждую сторону от входной двери, а третья гостиная находилась в боковом крыле.
На втором этаже располагались пять просторных спален и несколько чердачных помещений.
Джентиан беззаботно входила и выходила из пустых комнат;
ей нравились дубовые панели в столовой и большое окно
перерывы. Миссис Уорнклифф выразила свое одобрение дому в целом
.

"Мужчине не будет одиноко, - сказала она, - но если бы вы привели сюда
жену, я бы не была так довольна, потому что, думаю, она бы заразилась
хандрой. У вас нет соседей?"

"О да, в нескольких минутах езды. Вы считаете это мрачным?"

Он повернулся к Джентиан.

- Сейчас она пуста, но таковой не будет, когда ее обставят, - сказала
Джентиан, мечтательно оглядываясь по сторонам. "Я могу представить это с помощью дерева"
камин и плотные шторы, и музыка, и книги, и цветы.

Затем она рассмеялась.

«И ты в нём, кузен Тор, расхаживаешь в своей безмятежной, весёлой манере,
и тебя не волнует, что в дымоходе сажа, что водопроводные трубы
протекают, а камины дымят. Ты собираешься завести машину?»

«Нет, я подумываю о лошади».

«И о мужчине с женой, которые будут о тебе заботиться», — сказала миссис Уорнклифф.
«Торольд, боюсь, ты здесь заживо погребён».
Он улыбнулся и покачал головой.

"Мне нужно думать о слишком многих людях и помогать им."
«А теперь давай поговорим о ремонте, — сказала миссис Уорнклифф. — Конечно, тебе придётся обрезать лианы и одно-два слишком больших дерева».
Сад находится близко к дому, и кусты нужно подрезать. Я бы
поставила южное окно в самой большой гостиной, выходящей на запад,
тогда у вас будет много солнечного света.
 Она снова прошлась по комнатам, обсуждая возможные
улучшения. Горечавка вышла из дома и побродила по заброшенному
саду. Она прошла по небольшой тропинке через кусты, которая
привела её на возвышенность, где было место для отдыха с видом на
море. Она села и погрузилась в мечты.

"Должно быть, я совсем состарилась, — подумала она. — Мне хочется остепениться
Спустись куда-нибудь и останься там. Я больше не хочу скитаться по миру. Как здесь спокойно!
 В кустах рядом с ней пел дрозд; неподалёку раздавался сладкий аромат сирени; подняв голову, она услышала, как на кукурузном поле поёт жаворонок. Через мгновение к ней приблизились шаги. Это был Торольд.

«Наконец-то я вас выследил, — сказал он. — Миссис Уорнклифф возвращается в гостиницу; я сказал ей, что мы последуем за ней. Что вы думаете об этом виде отсюда?»

 «Я думаю, что это божественно».

 Он сел на скамейку рядом с ней.

"Завтра вы должны прийти и посмотреть, шахты. Я в двух умах о
принимая этот дом. Дик Мюр и его дочь посоветовала мне этого не делать.
Они хотят, чтобы я остался с ними на неопределенный срок, либо строить на
сайт, который Дик можете дать мне, но я не забочусь об этом. Я
скорее берите номера в деревню, где Годвин был. Я не чувствую
как начинать еще дома просто нет. Шахта - это спекуляция. Я могу
потерять из-за нее все свои деньги ".

"И тогда ты была бы такой же нищей, как я", - весело сказала Джентиан. "
Интересно, как бы тебе это понравилось".

"Я прошла через бедность, дитя мое".

— Да, я забыл. Прости меня. И я всем сердцем надеюсь, что твоя шахта будет успешной. Думаю, я бы купил этот дом, кузен Тор, и тогда ты мог бы пригласить нас с миссис Уорнклифф в гости. Я бы предпочёл приехать один, но миссис Уорнклифф не позволит мне даже намекнуть на такое! Я не могу представить тебя в виде квартиры; у тебя всегда был хороший дом. Я
хотела бы только, чтобы у меня была такая возможность.

Затем она украдкой взглянула на него из-под длинных ресниц.

"На днях я получил весточку от Джима Пейджета. Он был над Скалистыми горами
и сейчас находится на пути домой. Он приютит меня в любой день.
Я могла бы найти себе кого-нибудь похуже, но, боюсь, мы будем ссориться как кошка с собакой. И всё же у меня будет свой дом, и я буду с удовольствием обставлять его и обустраивать комнаты.
"Не выходи замуж ради дома," — серьёзно сказал Торольд. "Мужчина должен быть на первом месте. Ты будешь несчастна, если не будешь заботиться о своём муже."

"Ты так думаешь?" Это забавный мир. Все происходит так противоречиво. Я нравлюсь ему
, а он мне не нравится, и все же я могу встретить кого-то другого, кто
Понравится мне, а я не понравлюсь ему. Я как-то чувствую, как будто я никогда не
только то, что я хочу. И я думаю, что я получаю тупой и старый, и я
я буду совсем несимпатичной, когда у меня выпадут зубы и волосы».
Торольд запрокинул голову и рассмеялся, как делал всегда, когда она его
развлекала.

"Не унывай, ты ещё не такая древняя."

"Скажи мне честно, как ты думаешь, я буду плохой женой для какого-нибудь мужчины?"

Торольд повернулся к ней. Что-то в его взгляде заставило Горечавку затаить дыхание. Он уже собирался заговорить, как вдруг из-за кустов показалась мисс Фрэнсис Мьюир.

Она радостно поприветствовала их.

"Вот вы где! Я обыскала всю деревню, потому что слышала, как миссис
Уорнклифф, ваш друг, вернулся в гостиницу. Как поживаете, мисс Брендон? Мы ведь встречались в Эдинбурге, не так ли? Как поживают ваши пожилые дамы? Я
считал их такими необычными, особенно ту, что с лошадкой.

"Они вполне здоровы, спасибо."

Тон Дженитиан был натянутым; она возмутилась тем, что мисс Бьюкенс подвергли критике.

«А теперь, мистер Холт, вы должны немедленно вернуться домой. Ваш управляющий ждёт вас у нас дома. Что-то случилось на шахте, какая-то техника вышла из строя».
 «Ах!» — сказал Торольд с обеспокоенным видом. «Значит, мои опасения подтвердились.
»Гентиан, боюсь, я должен вас покинуть. Объясните это миссис Уорнклифф.
 Я надеюсь, что завтра смогу показать вам шахту, но сейчас мне нужно срочно уехать с
Дормером.
"Я отвезу мисс Брендон в церковь," — сказала Фрэнсис Мьюир, — "если только она не торопится вернуться к своей подруге. Что ты думаешь об этом маленьком домике?
"Мне он нравится," — сказала Горечавка. "Я совсем не тороплюсь и хотела бы
посмотреть на церковь. Там есть хороший орган?"

Торольд улыбнулся.

"Там есть старая хрипучая фисгармония, вот и всё," — сказал он.

— Это ужасно, не правда ли? — сказала мисс Мьюр. — Но я не разбираюсь в музыке, я не
отличи одну ноту от другой. Наша маленькая школьная учительница играет ее".

Они шли по проселку довольно быстрым шагом, потом Торольд
свернул на одну дорогу, а они на другую. Джентиан была тихой и серьезной,
какой она обычно бывала, когда не была уверена в человеке.

Говорила в основном мисс Мьюир.

"Папа так рад видеть здесь мистера Холта. Это делает его совсем молодым, но мы не одобряем выбор этого дома. Он слишком
пустынный и одинокий. Я не позволю ему поселиться там, если смогу что-то сделать.
Ему было бы лучше в другой части деревни, рядом с его шахтой.

«Если бы у меня была шахта, я бы не хотел, чтобы она находилась прямо под моими окнами, — сказал Джентиан. — А кузен Тор привык к хорошему дому и всегда жил один. Здесь больше нет пустых домов, не так ли?»
«О, он мог бы построить. Я люблю проектировать дома; я всегда думаю, что из меня получился бы хороший архитектор. Мы с ним проводим вечера, рисуя планы». У меня только что закончен прекрасный дом, который соответствовал бы всем его требованиям
.

"Я ненавижу новые дома, - коротко сказал Джентиан, - в них нет традиций или
атмосферы".

"Но вас не попросят жить в нем", - смеясь, сказала мисс Мьюир.

Теперь Горечавка говорила по-настоящему раздражённо:

 «Разве нельзя испытывать симпатию или антипатию к чему-то ради своих друзей, не вовлекаясь в это лично?  Не думаю, что пойду сейчас в церковь, спасибо.  Я подожду, пока кузен Тор сможет меня забрать.  Вот и гостиница, до свидания».

Она отлетела от мисс Мьюир, как яркий метеор, и порывисто ворвалась к
Миссис Уорнклифф.

"Мне очень не нравится мисс Мьюир; мне кажется, я ненавижу ее", - заявила она,
бросив перчатки на стол и глядя на подругу жестким,
вызывающим взглядом.

- В чем дело? - с улыбкой спросила миссис Уорнклифф.

"О, она из тех, кого люди называют "ехидными". Она важничает и думает, что
собирается подставить кузена Тора по своему вкусу".

"Возможно, так и будет", - сказала миссис Уорнклифф медленно: "Возможно, Торольд уже
встретил свою судьбу в этой маленькой корнуоллской деревушке".

"Я желаю ему лучшей участи, чем у этой тщеславной девчонки", - отрезал
Джентиан. «Я не верю, что она ему хоть немного нравится. Я спрошу его. Подумать только!
Она не отличит одну ноту от другой, и ей всё равно!
Хвастается этим! Человек, который не любит музыку, — это человек без души!»
 «Моя дорогая Горечавка, не горячись так из-за неё».

- Но, миссис Уорнклифф, зачем ей завладевать им, как она это делает
? Он никогда не знал ее до того, как приехал сюда, она не позволит
по ее словам, он заберет этот дом. Она хочет построить ему свой собственный.
планирую."

- Торольд не слабый мальчик, моя дорогая Джентиан. Он доставит себе удовольствие.
Он из тех людей, которые имеют собственное мнение и не поддаются чужому влиянию, как я убедился на собственном опыте.
"Нет," — сказала Горечавка, внезапно став тихой и довольно подавленной.
"Он как гранитная стена, и если ты будешь биться об него головой,
ты только сломаешь его, но не причинишь ему вреда. Иногда мне кажется, что у кузена Тора совсем нет чувств! Лишь изредка — время от времени — очень редко — его выдают глаза!
Она замолчала и снова погрузилась в тишину. Что значил этот его взгляд? И что он собирался сказать, когда мисс Мьюр так некстати их прервала?

Миссис Уорнклифф с тревогой взглянула на неё. Она никогда не могла понять эту девушку, но любила её. Её противоречивые настроения и бессвязные разговоры приводили её в замешательство. Какой импульсивной она была!
 Даже недавняя трагедия не сделала её более уравновешенной, и всё же как благородно она поступила
Она ухаживала за своей больной подругой во время её последней болезни! Какой удивительно терпеливой и способной она стала!

"Я думаю, моя дорогая, тебе лучше пойти и переодеться. Ужин здесь начинается в семь утра. Торольд должен был ужинать с нами. Куда он делся?"

"Отправился на свою старую шахту. Там что-то случилось."

Миссис Уорнклифф вздохнула. «Мне всегда казалось, что он погубит себя из-за этого проекта.
 Это такой риск!»

 Джентиан вышла из комнаты, бормоча себе под нос: «Если бы она нас не прервала!
 О, если бы она только не вмешалась!»



 ГЛАВА XII

 ТАЙНА ТОРОЛЬДА

Торольд появился как раз к ужину, который был подан в причудливой кофейне с видом на сад.


Джентиан в лёгком чёрном платье, подчёркивавшем белизну её шеи и рук, начала трапезу в спокойном, задумчивом настроении.
Она позволила миссис
Уорнклиф и Торольду вести большую часть беседы и выслушала рассказ Торольда о некоторых трудностях, с которыми он столкнулся.

«Думаю, мы справимся с нынешними трудностями, — сказал он. — Мы пытались приспособить кое-какое старое оборудование.
Покупка нового потребует немалых дополнительных расходов, но мы должны это сделать. Я тут размышлял
принёс ли я тебе этоЯ отправляюсь на поиски по собственной глупости, потому что сомневаюсь, что сейчас мне стоит покупать этот дом. Я должен действовать осторожно.
"Вам нужно где-то жить," — сказала миссис Уорнклифф.

"Одинокому мужчине не нужно столько места для проживания."

"Мисс Мьюир не хочу, чтобы ты пошел туда", - ударил в горечавки С а
резкий тон ее голоса; "она хочет, чтобы ты построить одну близко к
Ректорат и мое".

"Да", - сказал Торольд с улыбкой. "Фрэнсис считает, что я должен быть слишком далеко
от своей работы".

"Как будто ты собираешься работать в шахте!" - немного удивилась Джентиан.
презрительно. Затем на её щеках появились ямочки, и она тихонько рассмеялась.


 «Ты становишься такой же, как я, кузен Тор. Ты нерешительный. Ты на самом деле не можешь принять решение. Я и не знала, что в тебе есть что-то, что заставляет тебя колебаться или меняться».

"О, я сомневаюсь во многих вещах", - быстро ответил Торольд. "
только когда мы очень молоды, мы очень уверены".

"Ну, это не удар по мне, потому что я никогда ни в чем не уверен, кроме
того, что я хочу сделать в данный момент. Но я хотел бы знать, в каких именно
вещах ты сомневаешься ".

Торольд посмотрел на неё с причудливой улыбкой.

"У меня есть серьезные сомнения, о вас и Ваше благосостояние очень часто"
сказал он.

Горечавка выглядел ошарашено.

"Ты думаешь обо мне очень много, двоюродный брат Тора?" - спросила она скромно.

"Действительно, горечавка," возмутилась Миссис Wharnecliffe. "Мы уклонились
с нашей предметом в доме. Предположим, мы вернёмся к этому. Где ты собираешься жить, Торольд? Надеюсь, ты не будешь ничего строить.
"Нет, новый дом — это просто отвратительно, — сказала Горечавка. — Я так и сказала мисс Мьюир. Мне бы не хотелось жить в доме, который она спроектировала. У неё нет чувства прекрасного."

«Она очень умная девушка, — сказал Торольд.  — Не слишком ли поспешно ты о ней судишь?  Что касается дома: он в моём полном распоряжении, и я думаю, что через два-три месяца я буду знать, как обстоят дела с шахтой, и смогу лучше оценить, что мне по карману.  Я сниму комнаты в деревне».

- Да, - быстро сказала Джентиан. - Если ты останешься в Доме священника, ты
потеряешь всякую независимость. Мисс Мьюир будет управлять тобой и всеми твоими делами
полностью.

Торольд покачал головой.

"Очень многие люди пытались управлять мной в моей жизни. Мы, за исключением
нынешняя компания! Но я уже привыкла к подобным ситуациям, и они меня нисколько не беспокоят.
 Миссис Уорнклифф рассмеялась.

  «Нам не стоит беспокоиться о нём, Джентиан. Как я тебе и говорила, он вполне способен позаботиться о себе. А теперь, как ты думаешь, мы могли бы прогуляться, ведь вечер такой чудесный? Прилив или отлив?» Давайте
спустимся к морю.
"Думаю, он вышел," — сказал Торольд.

"Беги и надень что-нибудь тёплое, Горечавка," — сказала миссис Уорнклифф. "У меня платье гораздо теплее твоего. Мы будем ждать тебя на веранде."

Когда девочка исчезла, миссис Уорнклифф взяла Торольда за руку.

"А теперь пойдём, я хочу с тобой поговорить. Я беспокоюсь за этого ребёнка.
Твой ректор хочет, чтобы маленький дом викария занял новобрачный священник, который будет отвечать за церковь. Я не сказала об этом Горечавке, потому что знаю, какой шум она поднимет. Она не может жить там одна, и вы должны сообщить об этом ректору. Это поможет решить проблему.
У меня есть несколько свободных чердаков, где она может хранить свои коробки и вещи.
Очень сложно понять, что с ней делать. Я не верю, что она
идти по жизни с Мисс Buchans из года в год, она будет слишком
там скучно. И она не такая девушка будет стучать о
мира сама по себе."

"Это будет для нее ударом", - сказал Торольд с серьезным видом. "Она сказала мне, что
этот молодой парень Джим Пейджет снова напал на ее след. Возвращается, не так ли?
он? На этот раз он может убедить её выслушать его».
Миссис Уорнклифф покачала головой.

"Хотела бы я так думать, но я уверена, что она его не примет. Ей пора замуж. Думаю, из неё могла бы получиться хорошая жена."

На мгновение между ними повисла тишина. Затем миссис
Уорнклифф медленно произнёс:

"Торольд, ты когда-нибудь задумывался о том, что она может испытывать к тебе чувства?"
Торольд как раз раскуривал трубку. Он выронил её из рук, и она с грохотом упала на землю.

"Чувства ко мне," — сказал он, наклоняясь, чтобы поднять трубку; "что за чушь! Я думаю, что, возможно, я нравлюсь ей больше, чем раньше, но она смотрит на меня как на своего пожилого опекуна — предложила переехать ко мне и вести хозяйство!
Его лицо стало пунцовым, когда он поднялся, но миссис Уорнклифф быстро заметила его смущение.

"Разница в возрасте у вас небольшая. Ты не пожилой, Торольд.
Ты в расцвете сил. Возможно, я ошибаюсь. Она по-детски ревнует
тебя к Фрэнсис Мьюир, но, конечно, это может быть связано с тем, что ей нравится быть с тобой на первом месте.

 «Было бы подло, — пробормотал Торольд, — привязать её к такому старому чудаку, как я».

 «Джентиан не стала бы делать того, чего не хотела бы делать».

«Но сейчас она в опасном положении. Ей нужен дом. Она может пойти на всё, чтобы его получить. Я бы ни за что на свете не воспользовался таким ребёнком».

 «Торольд!»

 Миссис Уорнклифф сжала его руку. «Ты любишь её!»

 «Я обожаю её!» — сказал он, тяжело дыша, а затем попытался
Он попытался раскурить трубку нервными, дрожащими пальцами.

 Миссис Уорнклифф глубоко вздохнула.

"Что ж, наконец-то до тебя дошло, — сказала она. — А теперь не порти себе и ей жизнь глупой застенчивостью и ложной скромностью. Ты можешь ей многое предложить. Безупречная, честная, благородная репутация, уютный дом и любовь — ну, об этом я говорить не буду, но любая девушка будет счастлива с тобой в качестве мужа, Торольд. Я не говорю, что она достаточно хороша для тебя, но она очаровательная маленькая душа, и если она кого-то полюбит, то будет любить до безумия. С тобой никогда не будет скучно
Я знаю её, и я верю, что со временем она превратится во что-то великое и хорошее.
 «Ты заставил меня довериться тебе, — сказал Торольд. — Уважай это и больше ничего не говори.  Я не в том положении, чтобы предлагать кому-то кров, пока не увижу, как обстоят дела с моим.  И я не могу поверить, да и не верю, что она хоть на мгновение меня выслушает».

«Кто же тебя не послушает?» — спросил весёлый голос позади них.

 Это, конечно же, была Горечавка. Она не стала дожидаться ответа и взяла миссис Уорнклифф под руку.

 «А теперь давайте прогуляемся, — сказала она, — чтобы увидеть чудеса океанского побережья».

Между ними троими не было недостатка в собеседниках, хотя
Торольд говорил меньше всех. Миссис Уорнклифф говорила с жаром, почти лихорадочно, а Горечавка была сама собой — весёлой и болтливой малышкой.
От гостиницы до рыбацкой деревушки, которая была очень живописной, можно было дойти пешком. Как и во многих рыбацких деревнях Корнуолла, дома здесь располагались под разными углами, один над другим, а причудливые мощеные улочки петляли и поворачивали во всех направлениях. Грубые каменные ступени вели вверх и вниз к пляжу и скалам.  Они спустились к каменному мосту через
Они подошли к реке и здесь, на середине, повернулись спиной к морю и стали смотреть на лесистую долину, по дну которой извивалась сверкающая река.

 Солнце садилось, и его золотые лучи скользили по воде.
 Горечавка облокотилась на каменную стену и мечтательно посмотрела перед собой.

"Как прекрасно" — пробормотала она. «Я не думаю, что красоты Англии распределены справедливо.  Реки и леса прекрасны и без моря».
 Они развернулись и пошли дальше, мимо ряда старомодных магазинов, выходящих на реку, и в конце концов оказались на берегу моря
Спереди. Рыбаки бездельничали, покуривая трубки или возясь со своими лодками. Прилив закончился. Через узкую полоску песка перед ними и серые скалы, уходящие вдаль до самого обрыва,
проникали длинные косые лучи золотого солнца. На горизонте виднелись рыбацкие лодки, отправлявшиеся на ночную рыбалку. Горечавка смотрела на всё это с интересом и восторгом.

Затем она взяла Торольда под руку.

"Пойдём к морю," — сказала она, — "оно слишком далеко от нас."
"Думаю, я присяду здесь," — сказала миссис Уорнклифф, опускаясь на
— Присядь на одно из деревянных сидений рядом со мной, — сказала она. — Не задерживайся, а то, когда солнце сядет, станет холодно.
Торольд и Горечавка шли по песку, пока не добрались до океана. Только плеск волн нарушал тишину.

 — Мне здесь нравится, — довольно сказала Горечавка.  — Я бы хотела жить у моря. Оно всегда успокаивает меня. Оно напоминает мне о море в Италии.
Как далеко отсюда шахта?

- Почти пять миль. Это в глубине материка. Дом священника находится в добрых полутора милях
отсюда.

- И ваши шахтеры живут в этих милых маленьких домиках?

«О нет. Это сплошь рыбацкое население. Рядом с шахтой есть небольшая деревушка, где они собираются; но многие приезжают на поезде по узкоколейной железной дороге из других деревень. Каждый день ко мне приходят соискатели со всех сторон. Удивительно, как быстро распространяются новости. Надеюсь, я смогу обеспечить работой всех».

«Жаль, что ты не можешь дать мне работу», — сказала Горечавка, повернув к нему лицо, в котором читалась смесь тоски и озорства. «Скоро я снова останусь без работы, я нутром это чувствую. И я не очень подходящая компания для дамы, которая не выходит из дома. Подумать только! На днях я была
сказал, как бы мне хотелось поохотиться следующей зимой, и мисс Горация
рассмеялась и, похоже, была не против этой идеи, когда мисс Энн выпрямилась
, как будто я ее сильно шокировал,—

"Вряд ли это входит в обязанности компаньонки леди", - сказала она.

"Поэтому я, конечно, разозлилась и быстро сказала: "Я всего лишь временная компаньонка".
компаньонка. Я могу покончить с этим в любой день".

"А потом мисс Энн сказала очень мило: "Я думаю, это была бы твоя потеря,
если бы ты так поступил ".

"Теперь ты считаешь, что это очень мило с ее стороны? Она пытается удержать меня на моем
месте; но каким-то образом уклоняется от этого - и в любой день может наступить
кризис ".

"Я согласен с Мисс Энн", - сказал Торольд серьезно", что он будет ваш
потери, если вы потеряете такой уютный дом."

"Итак, кузен Тор, ты думаешь, это дом для меня? Как это может быть? Я
потерял свой дом, и я потерял любовь и заботу, которые были с ним связаны
. Я окружен условностями, обязанностями и ограничениями. Я
должен быть пунктуальным, опрятным и кротким и всегда должен быть на побегушках у очень доброй хозяйки, но при этом очень старомодной и щепетильной дамы.
 «Ты хочешь прожить жизнь, только ублажая себя и потакая своим желаниям?»

"Сейчас вы получаете в корме старый солдафон ты был, когда я впервые
знал, что ты! В последнее время ты была намного добрее. Я не всегда хочу
пожалуйста, себе. Есть люди, для которых я хотел бы сделать все, что угодно
Думаю, я был бы готов умереть за них!

Глаза Торольда блеснули, когда он посмотрел на нее.

"Будем надеяться, что в вашем возрасте в этом не возникнет необходимости", - сказал он.

Говоря это, она стояла очень близко к нему; теперь она отодвинулась
с достоинством.

"Тебе нравится смеяться надо мной", - сказала она. "Ты никогда не воспринимаешь меня всерьез, ты
Ты относишься ко мне как к ребёнку, а теперь, когда Уэдди меня бросил, я чувствую себя столетним стариком, как будто вся моя дальнейшая жизнь — это моя личная ответственность, и мне становится страшно. У меня нет денег, и очень мало друзей. Не думаю, что ты или миссис Уорнклифф позволили бы мне умереть с голоду, но если бы я ушёл от вас, вы могли бы и не знать. Иногда я задаюсь вопросом, смог бы я зарабатывать на жизнь в Лондоне музыкой. Я поговорю об этом с Джимом Пейджетом, когда он приедет. Он знает многих в Лондоне.
Брови Торольда угрожающе нахмурились.

"Нет," — быстро сказал он, — "не делай этого. Когда ты почувствуешь, что должен...
смени работу, скажи мне. Я обещаю, что помогу тебе.

- Я не очень уверен в тебе здесь, внизу, - сказал Джентиан, глядя на
него серьезными глазами. - Я так боюсь, что ты женишься на мисс Фрэнсис
Мьюир! Вот так! Я знаю, что не должна так говорить, но так или иначе, с тобой я
должна облегчить душу. И если ты женишься на ней, я тебе больше не буду безразличен
. Ты совсем забудешь обо мне, а она — мисс Мьюир — будет удерживать тебя
от того, чтобы иметь со мной что—либо общее - я знаю таких, как она. Мне не нравится
она, и я ей не нравлюсь. Мы естественны — как это называется? Не
враги —антагонисты. Почему ты смеешься?"

- Меня не может не позабавить твоя склонность к сватовству. Неужели я настолько
восприимчив к женскому обаянию? Разве ты не считала меня всегда
закоренелым старым холостяком? Мы несем чушь, давайте вернемся к
Миссис Уорнклифф.

Он повернулся; затем, поскольку Джентиан, казалось, замолчала, положил руку
ей на плечо.

- Твое будущее не в твоих руках, дитя мое. Любящий Бог заботится о вас. Предоставьте всё Ему, Он не совершает ошибок. Это один из фактов,
которые становятся очевиднее с годами.
Она не ответила. Её глаза наполнились слезами. Она долго молчала.
до конца вечера. Торольд оставил их, как только отвёз обратно в отель, пообещав снова встретиться с ними в десять часов утра следующего дня, когда машина миссис Уорнклифф отвезёт их на шахту.


И следующий день выдался чудесным. Голубое небо, ни ветерка, море спокойное и гладкое, как мельничный пруд. Они мельком видели его, пока мчались вверх и вниз по холмам по корнуоллским дорогам.


Гентиан снова была сама собой и живо интересовалась всем, что связано с работой шахты.  Она была очень разочарована тем, что ей не разрешили
чтобы спуститься туда. Она поговорила с управляющим и со всеми шахтёрами, которых встретила, и сбила их с толку своими вопросами и расспросами.

 Позже Торольд показал им ряд только что построенных коттеджей.
Горечавка не была в восторге от этой деревушки, но ей понравилось её причудливое название — Менабокл. Она заговорила с женщиной, стоявшей у двери коттеджа.

"Разве вы не очень рады, что шахта снова работает?"

"Это даст работу многим", - сказала женщина с улыбкой.

"Да, и вам повезло, что она принадлежит мистеру Холту. Если вы находитесь в
беда, он вытащит тебя из него всеми правдами и неправдами. Он был рожден для этого
что, я считаю".

Она кивнула и улыбнулась и отошла. Только женщина попалась ей
слова. Торольд был занят разговором с миссис Уорнклифф. Он старался
успокоить ее по поводу своего предприятия.

"Это, конечно, рискованно, но все здесь знают, что олово можно найти;
и шахта прекратила работу из-за нехватки капитала для ее продолжения. Наберись
терпения, и ты увидишь, что я не зря потратил свои деньги ".

"Зачем тебе все время быть на месте?" - спросил Джентиан. "Когда он в очередной
начал, может вашим менеджером нести его?"

"Если бы владельцы жили на этом месте раньше, это было бы лучше
для их шахт. Менеджеры не непогрешимы. Кроме того, я хочу знать
людей. Я собираюсь открыть небольшой институт или клуб для молодежи
мужчин и юношей. Я полон идей, от которых я хочу практических результатов ".

"А как насчет дома?" - спросила миссис Уорнклифф.

«Пока что мы оставим всё как есть. Как я уже говорил, у меня есть преимущественное право на него. Но я благодарен вам за ваши предложения и советы».
 Он вернулся с ними в гостиницу, и они вместе пообедали. Они
Не успели они закончить трапезу, как появился друг Торольда, приходской священник, и его дочь.

 Мистер Мьюир был высоким, крепким мужчиной с весёлым лицом и непринуждёнными манерами.  Он был очень разочарован, узнав, что миссис  Уорнклифф немедленно возвращается домой.

- Мы очень надеялись, что вы поужинаете с нами сегодня вечером или, по крайней мере, подниметесь к нам.
и отведаете "блюдо с таем", как говорят наши корнуолльцы. Вы одобряете
этого корнуэльского благодетеля? Говоря это, он положил руку на плечо Торольда.


"Это сомнительный эксперимент", - сказала миссис Уорнклифф серьезно: "но
Торольд лучше всех разбирается в своём деле, и если он вкладывает в него душу, я могу только пожелать ему удачи. Я надеюсь, что он добьётся успеха там, где другие потерпели неудачу.
 «Это будет грандиозный успех», — с энтузиазмом сказала Фрэнсис. «Мистер.
 Холт всегда добивается успеха во всём, за что берётся, не так ли?»
 Миссис Уорнклифф улыбнулась.

«Как правило, он добивается своего в отношениях с людьми».
Торольд посмотрел на Горечавку с усмешкой.

"Ты это одобряешь?" — спросил он.

Она кивнула.

«Да, потому что ты такой упрямый и настойчивый», — сказала она.

"Что ж, - сказала Фрэнсис, - мы все хотим, чтобы у него здесь все было по-своему.
Ни от кого нет сопротивления. Как такое могло быть? Мы очень
живо интересовался, что он делает. А что касается круга людей,
они вне себя от восторга, что мины будут перезапущены".

«Единственное, что мне в них не нравится, — сказала Горечавка, — это беспорядок, который они устраивают в стране. Они портят пейзаж и загрязняют воздух чернотой и пылью».
 В улыбке Фрэнсис мелькнула жалость.

"Это довольно ограниченный взгляд на вещи, — сказала она. — Когда ты выступаешь против
Несколько акров пустоши обеспечили работой и процветанием сотни
живых душ.
Джентиан молчала. Она обрадовалась, когда объявили о прибытии машины, но была раздосадована тем, что им с миссис Уорнклифф пришлось уехать, оставив Торольда с девушкой, к которой она испытывала такую сильную неприязнь.



Глава XIII

НОВЫЙ ДРУГ

Вскоре после возвращения Джентиан к мисс Бьюкенен на неё обрушилось известие о доме викария в Сент-Ансельме. Торольд сам написал ей об этом, и миссис Уорнклифф пригласила её на день, чтобы обсудить планы. К её удивлению, Джентиан восприняла это очень спокойно.

«Я не удивлён. У меня нет прав на дом. У меня нет денег, чтобы там жить. Я один в этой серой старой Англии. Кузина Тор отдала больше Уэдди, чем мне, и теперь, когда её нет, я не имею права ожидать, что кузина Тор предоставит мне дом, чтобы я мог хранить там свои вещи». Он сказал мне, что я мог бы на время, но теперь этот священник
со своей семьей он хочет, и они вступают во владение дорогой
орган. Все ушли от меня. Теперь у меня останутся только воспоминания об этом ".

"Вы должны смотреть на мой дом как на свое пристанище, я не буду говорить "дом".,
ведь ты стала такой независимой молодой леди, что тебя возмущает сама мысль о том, что кто-то может о тебе заботиться. Но ты же знаешь, дорогая, что тебе всегда будут рады и что я готова помочь тебе всеми возможными способами.
 «Ты очень добра, — сказала Горечавка, глядя на неё серьёзным взглядом своих голубых звёздных глаз. — Но я учусь быть самостоятельной. Мне придётся это делать, и чем раньше я начну, тем лучше». Я буду вам очень признателен, если вы сохраните для меня несколько коробок. У меня не так много мирских благ, не так ли? Лишь несколько сувениров из моей любимой Италии.
и несколько маминых драгоценностей. Я напишу сегодня вечером и сообщу
кузену Тору, что завтра разберу свои вещи.
Торольд получил её письмо и несколько часов после этого был рассеян и встревожен.

 "УВАЖАЕМЫЙ КОРНУОЛЛСКИЙ БЛАГОДЕТЕЛЬ, —

 "Ты очень мягко сообщила эту новость. Но я готов уйти, как сказали бы американцы, и выйду с высоко поднятой головой, а мои слёзы соберутся в лужу на дне моего сердца. Ты имеешь право сдавать свой дом кому угодно. Пока я был там, я был всего лишь нищим, живущим на подаяния. Это не горечь, а факт, и я никогда не был бедным
сироту приютили бы с большей радостью, чем меня. Я знала, что, повернув ключ в двери и отправившись к мисс Бьюкен, я больше никогда туда не вернусь. Я чувствовала это всем сердцем. Миссис Уорнклифф убедила меня, что я не могу жить там одна. Я знала, что у меня недостаточно денег, чтобы прокормить себя и компаньонку, не говоря уже о том, чтобы платить ей за то, что она будет прислуживать мне. Вот так и получилось. Я чувствую, что становлюсь мудрее и старше.
Эта солнечная глава моей жизни закончилась. Тучи начали сгущаться,
когда ты уехала, а когда Уэдди покинул меня навсегда, солнце
исчезло совсем.

 «Но, и это большое «но», я напечатаю это большими буквами, НО, я, кажется, надел непромокаемый плащ и макинтош и снова и снова убеждаю себя, что эта новая буря может бушевать вокруг моих чувств, страстей, надежд и желаний, но не может добраться до моей души. Я не забываю твою маленькую проповедь, видишь ли. Я открыл для себя один из библейских секретов:
благословение — то есть счастье, не так ли? — приходит к тем, кто верит, даже когда не видит. А потом, хорошенько всё обдумав, я хлопаю себя по плечу и говорю: «Твой
Будущее не в твоих руках, дитя. Только я не могу похлопать его так же нежно, как ты.


 В любом случае, я хочу, чтобы ты знала: я спокойно принимаю свою судьбу и продолжаю выполнять свои повседневные обязанности, получая от этого небольшое удовольствие. Я неплохо справляюсь. Теперь я знаю и разделяю чувства мисс Горации к автомобилям. На них удобно добираться до разных мест, но для того, чтобы насладиться сельской местностью, лучше взять лошадь. Она несколько раз брала меня с собой в длительные поездки по просёлочным дорогам и лесам, куда не проедет машина.
и если я когда-нибудь разбогатею, то куплю лошадь и буду ездить на ней до самой своей смерти.


«Полагаю, Джим Пейджет подарил бы мне лошадь, если бы я вышла за него замуж. Он
сегодня написал, что хочет меня увидеть, но я его отшила. Я не могу
видеть его здесь». Это было бы неловко, и мисс Энн сегодня сказала мне, что
она ждёт их племянника из-за границы, который приедет и поживёт у них. Он прибудет завтра. Вы его знаете? Его зовут Вернон
Бьюкен. Он великий скрипач и даёт концерты в Лондоне. Я с нетерпением жду встречи с ним. Я люблю всех, кто любит музыку, не так ли
это ты? Мисс Горация фыркает, когда упоминается его имя. Я не
думаю, что она его одобряет. Вчера она прямо сказала, когда мисс
Энн спросила, сколько времени прошло с тех пор, как они его видели в последний раз.:

 "Он в чем-то нуждается, моя дорогая Энн, иначе он не просил бы нас об этом".
"Мисс Энн покачала головой и посмотрела на меня."

 "Мисс Энн" покачала головой и посмотрела на меня. Я, конечно же, притворился, что увлечён вязанием мисс Энн.

 «Сегодня вечером мисс Энн спросила меня, не хочу ли я взять несколько дней отпуска.
 Не думаю, что она хочет, чтобы я познакомился с её племянником.  Почему?  Я видел слишком много
мужчины и музыканты за границей не должны поддаваться их чрезмерному влиянию. Но, конечно
я сказал, что могу пойти к миссис Уорнклифф. Думаю, она меня примет. Я не знал об этом сегодня днём, когда был там. И я не могу пойти к ней завтра, так что я успею взглянуть на племянника, прежде чем исчезну.

 «О, кузен Тор, я пишу это, чтобы отвлечься от мыслей о своём несчастном существовании. Интересно, нужен ли я кому-нибудь в целом мире? Я не имею в виду таких глупых созданий, как Джим и твой Годвин, которым нравится моя внешность и которые не имеют ни малейшего представления о том, что у меня на душе.
Я больше похожа на кошку, чем кошка на белого медведя. Мисс Энн, видите ли, может легко обойтись без моих услуг, когда ей вздумается.

 «Как там в этой милой рыбацкой деревушке? Я бы хотела обзавестись лодкой, стать рыбачкой и каждый вечер уплывать в закат,
протягивая свою рыболовную сеть сквозь рябящую воду,
и смотреть, как одна за другой появляются и мерцают в лунном свете звёзды!» Я был бы вполне счастлив в одном из этих странных маленьких белёных домиков, где мой дымоход касался бы порога соседского дома.

 «Прощай, Хранитель, Наставник и Гранитный Тор.

 Твой одинокий, сбитый с толку, но не сломленный —

 ПУЗЫРЬ».
Мисс Бьюкен были в большой гостиной за чаем, когда приехал их племянник.

С ними была Гентиан. На ней было простое белое платье. Единственным цветом в её облике была завораживающая синева её глаз. Но когда Вернон
Бьюкен быстро подошёл, чтобы поздороваться с тётушками, его взгляд упал только на одну фигуру — стройную белокурую девушку с пикантным овальным лицом, солнечным облаком волос и чудесными глазами.

Её представили ему, и на мгновение он задумался, как она здесь оказалась.
 Мисс Энн спокойно объяснила ему:

 «Мисс Брендон присматривает за мной и возит меня на прогулки после обеда.  В наши дни у нас есть женщины-шофёры.  Прошло некоторое время, прежде чем я привыкла к этой мысли».

 Жонкиль сказала себе с бунтарским вызобом в голосе: «А теперь меня поставили на место, и я должна там оставаться».

Но Вернон был таким разговорчивым, а его беседа — такой интересной,
что она не могла долго молчать, а когда услышала, что он
только что вернулся из Италии и три дня назад был на Капри
уходя, она радостно всплеснула руками.

"О, скажи мне! Это был мой дом столько лет. Скажи мне, как он выглядит.
Где ты останавливался? Я знаю каждого. И Луиджи по-прежнему первый, кто
пришел и предложил отвезти тебя и твой багаж в отель, где говорят по-английски
?

Он весело рассмеялся. Мисс Энн могла бы с таким же успехом остановить течение реки,
направляющейся к морю, как и оживлённую беседу, которая завязалась между двумя молодыми людьми.


К обеду Вернон уже был хорошо знаком с историей Джентиан, но не посвятил себя ей полностью; он лишь
Он позаботился о том, чтобы вовлечь её в разговор с двумя своими тётушками.

Был чудесный летний вечер. Позже в большой гостиной
Гентиан подошла к фортепиано. У неё был обычай играть для мисс Энн по полчаса каждый вечер. Вернон сидел у открытого окна и слушал с замиранием сердца.

"Но ваша музыка божественна!" — воскликнул он. "У вас душа настоящего артиста. У меня есть скрипка. Я никуда не хожу без него. Вы
составишь мне компанию?"

"Я не знаю, что я могу", - сказал горечавки просто", но я попробую."

Горация мрачно улыбнулась , увидев , как они уселись за пианино
до конца вечера.

 Джентиан быстро читала с листа. Её манера исполнения и сама игра приводили Вернона в восторг.

 Наконец вмешалась мисс Энн.

"Пожалуйста, позволь нам насладиться твоим обществом, Вернон. Думаю, тебе лучше заниматься по утрам. От слишком громкой музыки у меня болит голова. О, не надо
извиняйся, но уже почти десять часов, и я хочу многое услышать от тебя
. Как поживает твоя сестра и где она?"

"О, у нее есть квартира в городе".

Вернон неохотно отложил скрипку.

"Я остаюсь с ней. Мне нужно было спешить обратно, потому что у меня было запланировано одно или два выступления до конца сезона.

«А её муж с ней?»
«Моя дорогая тётя, он вообще с ней? Сейчас он охотится на крупную дичь на Цейлоне. Мы с Эмми всегда счастливы вместе. Но сейчас я просто измученный несчастный. Я чувствовал, что должен провести с тобой пару ночей, и на самом деле я приехал сюда, чтобы найти некую мисс Ласселлс, которая живёт неподалёку от тебя. Мой аккомпаниатор болен, ему пришлось уехать в
Давос - проблемы с легкими — и мисс Ласселлз однажды уже занимала его место. Она
живет в Уиндерболле. Разве это не ближайший к вам город?

"Да", - сказала мисс Горация. "Я знаю, кого вы имеете в виду. Мисс Ласселлз -
дочь тамошнего врача. Она зарабатывает на жизнь музыкой, не так ли?
Но на прошлой неделе кто-то сказал мне, что она уехала за границу — в
Австрию, кажется. Она получила там какую-то музыкальную должность.
Вернон нервно провёл рукой по волосам.

"Катастрофа смотрит мне в лицо! Завтра мне придётся мчаться обратно в город, чтобы что-то организовать."

Но на следующий день он не пошёл. Вместо этого он заставлял Горечавку играть на пианино всё свободное время, а в пять часов, когда подавали чай, он взорвал бомбу.

"Меня направила сюда, — торжественно произнёс он, — моя добрая фея.
Я нашел своего аккомпаниатора. Тетя Энн, ты пощадишь Мисс Брендон для
неделю или две? Эмми с удовольствием ставлю ее вверх. С ней, мои успехи в
город будет обеспечен. Она прирожденный аккомпаниатор.

Мисс Энн просто потеряла дар речи. Больше ничего не было сказано о
предполагаемом отпуске Джентиан. Мисс Горация грубо сказала своей сестре
что уже слишком поздно спасать ситуацию.

"Он поражен, как я и предполагал, ее очаровательной грацией и ее
музыкой. Но это будет одно из его мимолетных эмоций. Вернон слишком любит
собственную непринужденность и комфорт, чтобы говорить что-то серьезное ".

Мисс Горация, если и была поражена, то не показала этого. Она улыбнулась
своему племяннику немного вызывающе.

"Что-нибудь еще?" спросила она. "Вы как наш хороший повар, и мои
охотник? Не то чтобы я скучаю класс Брендон с ними, но она здесь ради
целевое назначение и не могут быть избавлены".

Он махнул рукой беззаботно.

"Ее нужно пощадить. Ты прекрасно обходился без неё много лет,
а месяц, самое большее, позволит мне закончить с моими выступлениями. Город скоро опустеет. Это мой шанс, и я не собираюсь его упускать. Было бы грешно и постыдно держать её здесь, пока я
Я ношусь по всей стране и рву на себе волосы, пытаясь найти кого-то, кто
справится с этой работой за меня.

«В городе сотни людей, которые с радостью возьмутся за эту работу, —
сказала мисс Горация, — и любой директор концертного зала нашёл бы для вас кого-нибудь».

Вернон встал со своего места.

"Я хочу, чтобы это была мисс Брендон, — решительно сказал он. «Я сбегу с ней, похищу её. В наши дни это так просто, если у тебя есть машина. Она может
ехать по делам в деревню, машина притормаживает, ей на голову накидывают шаль, и дело сделано. Её бросают на пол машины, и она уезжает».
беспомощная куча, и мы уезжаем — в Лондон, прежде чем ее хватятся!

- Не будь таким смешным, Вернон!

- И неприличным, - пробормотала мисс Энн.

Джентиан начала смеяться. Ее счастливый заразительный смех заставил всех присоединиться к нему
.

"Я тот человек, с которым нужно посоветоваться, - сказала она, - и я никак не могла
Я могу оставить своё нынешнее положение, сэр. — Здесь она слегка поклонилась Вернону.

 — О, конечно, можете.  Тётя Энн и тётя Горация могут приехать с вами в город, если захотят, если только они не будут против того, чтобы Эмми присматривала за вами.  Я имею в виду, что вы можете приехать — а я немного разбираюсь в гипнозе; вы сами всё поймёте
делаю это, прежде чем вы можете сказать Джек Робинсон.'"

"Я иду наверх, чтобы отдохнуть в своей комнате перед обедом,"
спокойно объявила Мисс Энн. "Горечавка, пойдем со мной, пожалуйста."

Горечавка предложил ей руку сразу и они вместе вышли в холл.

Вернон снова уселся в свое кресло. Он имел в виду, чтобы разобраться с
его Horatia тетя.

Решительный мужчина может одержать верх над двумя женщинами, если они его любят. Мисс Энн и мисс Горация не одобряли поведение своего племянника. Он был слишком богемным, слишком нестандартным и слишком неосмотрительным, чтобы им нравиться. Но они любили его и дали ему
дома, когда его родители были за границей, а он был маленьким школьником.

 Не прошло и дня, как Джентиан поняла, что готова согласиться на его предложение. Втайне она была в восторге от этой мысли. Она пошла к миссис Уорнклифф и уговорила её дать согласие,
но Торольду она не писала, пока всё не было улажено и они с Верноном не сели в поезд, направлявшийся в город.


 Последующие недели казались ей нереальными. Она то радовалась, то уставала от бешеного ритма жизни, который стал её уделом. Миссис Сент.
Лукас, сестра Вернона, была жизнерадостной и беззаботной маленькой леди, которая
Она так же рьяно заявляла о своей дружбе с Горечавкой, как и стремилась избавиться от всякой ответственности, связанной с ней.

Подготовка к концертам занимала все время Жимолости, но она не сидела за фортепиано весь день, и Вернон был только рад приглашать ее на обед и ужин, а потом в театр. Миссис Сент-Лукас обычно составляла им компанию, но не всегда, и со временем Вернон начал вести себя как собственник, чему Жимолость спокойно и с достоинством противилась.  Она смеялась и разговаривала с ним на сотню разных тем.
Она была готова на всё, но стоило заговорить о её личности, как она тут же напрягалась.

 Первый концерт имел большой успех — Гентиан подробно описала его Торольду.

 «Видишь, — заключила она, — теперь мне показывают, что данный мне талант нужно использовать. Ты не представляешь, какие мне делают комплименты. Управляющий директор сказал мне, что, если я останусь в Лондоне, он сможет обеспечить меня постоянной работой, а сумма, которую он мне предложит, меня поразит.  Было бы глупо, дорогой кузен  Тор, не так ли, возвращаться к мисс Бьюкен и плести интриги.
Читать статьи в журналах и водить машину, когда я могла бы зарабатывать в два раза больше здесь и так прекрасно проводить время? Это так восхитительно — чувствовать, что у меня есть право и обязанность часами играть на фортепиано. Я всегда мечтала играть перед публикой, и они, кажется, думают, что я могла бы спеть сольную партию или две. Мистер Бьюкен так меня забавляет — он думает, что имеет право выбирать, в каком платье я буду играть для него. Мне нужно
купить здесь новые платья. Миссис Сент-Лукас отвела меня к своей портнихе,
и мне кажется, что мои первые заработанные деньги уйдут на
платья. Он настоял на том, чтобы я надела что-то вроде лунно-голубого платья, когда впервые вышла в свет. А потом он захотел, чтобы я была в бело-золотом наряде. Но я настояла на своём. Это было недостаточно скромно для аккомпаниатора.

 "О, кузен Тор, как он играет! Он вкладывает в игру всю душу! Я думаю, что его скрипка занимает первое место в мире вместе с ним. Когда он играет, я трепещу от восторга и
не могу сдержать слёз от чистого экстаза.

 «Должна тебе сказать, что на днях я встретила Джима на Бонд-стрит.
Мы с мистером Бьюкеном шли в Академию. Это было неожиданно. Джим подошёл
Они были с нами, но втроём было неуютно, и они сверлили друг друга взглядами, как злые псы из-за кости. Не мне вам говорить, что я была этой костью.
 И бедная кость мечтала оказаться за много миль от них обоих.


Вчера ко мне пришёл Джим, и миссис Сент-Лукас любезно его приняла, но, когда мы остались наедине, он рассказал мне старую историю, и
Я крепко задумалась о доме, который он мне подарит, о веселье и любви.
 И об управлении. Но посреди всего этого он сказал мне,
что музыкальный мир — гнилое место для любой девушки и что
он бы никогда не позволил никому из своих знакомых играть на публике! Я поблагодарил его и отпустил, а когда он ушёл, заплакал.

 "Почему вы все пытаетесь мной управлять? Мистер Бьюкен пытается, но я у него на жалованье, так что он мой хозяин. Я думаю, ты стал лучше, чем был.
 Возможно, я тебе надоел и ты не считаешь меня достойным внимания. Я думал, ты рассердишься, когда узнаешь, что я здесь, но в твоих письмах так мало слов. Они такие же мягкие, как тосты и вода. Я не хочу, чтобы ты возражала против того, что я делаю, потому что я намерен продолжать в том же духе, и
Сегодня я пишу мисс Бьюкенз, чтобы порвать с ними. Миссис Сент.
Лукас хочет, чтобы я поехала с ней в Вену в следующем месяце. Что вы об этом думаете
! Я хочу заниматься музыкой там, и следующей осенью я уверен в
много работы.

 "Иногда я закрываю глаза и вижу, долине, спускающейся к
море. Скажи мне, как у меня, и если Мисс Мьюир-прежнему планирования
дом для вас. А ты живёшь в съёмной квартире или всё ещё в доме приходского священника?

 «Это от Пузыря, который снова начинает парить».
 Ответ Торольда был таким:

 «МОЙ ДОРОГОЙ МАЛЕНЬКИЙ МУЗЫКАНТ,—

 «Зачем мне пытаться подрезать тебе крылья? И ставить крест на твоём таланте, который только-только увидел свет в Лондоне? Мне не нравится твоя жизнь, и я скорее соглашусь с бедным несчастным Джимом. Это слишком тяжёлая работа для человека твоего уровня. Поздние часы, напряжение, спешка и искусственная атмосфера скажутся на твоей нервной системе, но это, я уверен, тебе придётся выяснить самому». Та неделя или две, которые вы сейчас переживаете, будут сильно отличаться от постоянной рутины профессионального аккомпаниатора. А если вы станете профессионалом
Солист, это будет ещё более сложная работа.

 «Мне нечего сказать, кроме того, что, если вы устанете или разочаруетесь, пришлите за мной. Я на проводе. И мы придумаем что-нибудь ещё. Никогда не бойтесь признавать свои ошибки. Столько проблем возникает из-за ложной гордости. Что я могу рассказать вам о себе?» Я работаю на
разработках на ферме рядом с шахтой и ем много корнуоллских сливок,
а также наслаждаюсь корнуоллскими пирожками и шафрановыми булочками. Нам очень нравится шахта — мы нашли залежи олова, и теперь работа идёт быстро! Мне жаль, что твоё время в Маунте подошло к концу. Что будет с мисс
Анна, как я без тебя? Вена не кажется мне привлекательным городом. Я знал
это в юности, еще до смерти моего отца. Провести там один из лучших летних месяцев.
Жалко. Но музыка, конечно, чарующая.
Единственное—неповторимое-дитя — не позволяй музыкальному миру затопить твою душу.

 "Я твой, когда ты захочешь.,

 «ТОРОЛЬД».
Джентиан спрятала это письмо в платье, поцеловав подпись.

"Твоя, когда ты захочешь меня," — пробормотала она себе под нос. "Как бы я хотела, чтобы это было предложение руки и сердца! О, кузен Тор, я пошлю за тобой, я знаю, что
Я так и сделаю, но не сейчас! Дела идут слишком хорошо, и я наслаждаюсь жизнью.
И моя музыкальная душа насыщается и удовлетворяется.



ГЛАВА XIV

«Я ХОЧУ ТЕБЯ»

Сказать, что и миссис Уорнклифф, и Торольд очень беспокоились за своего юного протеже, — значит не сказать ничего.

Если миссис Если бы у Уорнклиффа не случился очередной приступ подагры, она бы сама поехала в город и взяла Джентиан под своё материнское крыло. Она знала миссис Сент-Лукас и была наслышана о её беззаботных богемных привычках.

Что касается Торольда, то он думал о Гентиан день и ночь; он жаждал
отбросить благоразумие и нерешительность, отправиться в Лондон и
забрать её в Корнуолл, где она снова могла бы находиться под его
защитой. Но, написав ей, он терпеливо ждал, боясь, но иногда почти с нетерпением, получить от неё приглашение.

И вот, примерно в середине июля, оно пришло.

Телеграмму вручили ему, когда он собирался встретиться со своим управляющим на шахте.
Однажды утром, около десяти часов.

Она была очень короткой.

 "Мне нужен ты, Горечавка".

Он побросал кое-какие вещи в чемодан, одолжил машину мистера Мьюира и
сел на утренний экспресс из Лискерда в город. Она послала ему телеграмму
из загородной гостиницы недалеко от Мейденхеда. Он появился там только около
около шести часов. Хозяйка квартиры сразу же открыла дверь.

"Вы, должно быть, кузен или опекун молодой леди, как она мне сказала. Ей
следовало бы быть в постели, но она на кушетке в лучшей гостиной. Проходите, пожалуйста.
"Она заболела — несчастный случай — что случилось?

"Доктор говорит, что это чудо: она отделалась синяками и
вывихнула запястье. Её выбросило прямо из машины, и она оказалась под ней.
"Кто был с ней?"

"Никто, она сама поехала из города и, свернув за угол, врезалась в несколько поваленных деревьев. Я всегда говорю, что для безрассудного водителя лучше найти молодую леди!"

Торольд ничего не ответил. Он последовал за ней в маленькую грязную гостиную в задней части дома.
Там, на диване из конского волоса, укрытая старой клетчатой шалью, лежала Горечавка. Уродливый синяк и заклеенный пластырем порез на лбу, а также перевязанное запястье были единственными свидетельствами происшествия.
но она была бледна и потрясена и смогла лишь слабо улыбнуться, глядя на него.


"Я знала, что ты придёшь. Я так и сказала хозяйке."

Он стоял и смотрел на неё добрыми глазами.

"Твои друзья знают, где ты?"

"Нет. Я сбежала от них."

Это было так похоже на Генциану, что Торольд мог бы улыбнуться, если бы не был так встревожен.

А потом она протянула ему свою здоровую руку и, взявшись за неё, сжала так крепко, словно никогда не хотела отпускать, и разрыдалась.

Он молча стоял рядом с ней, потому что знал, что её слёзы принесут ему облегчение
Он посмотрел на неё, а затем мягко сказал:

"Не утруждай себя разговорами. Я подожду, пока тебе не станет лучше, но я должен сообщить миссис Сент-Лукас, где ты, и я бы хотел увидеться с доктором."
"Не говори миссис Сент-Лукас, не надо! Он спустится и поднимет шум.
Мы собирались поехать в Честер и Йорк — что-то вроде тура, — а я не поеду, и он разозлится.
Она изо всех сил старалась сдержать слёзы.

"Я должна отправить телеграмму, чтобы успокоить их, но я не скажу, где ты.
Я скажу, что ты возвращаешься домой со мной. Я напишу позже, когда ты сможешь сообщить мне подробности."

Он вышел из комнаты. Он всегда был расторопным и практичным. Когда он вернулся,
он уже побывал у врача, отправил телеграмму миссис Сент-Лукас и заказал
небольшую порцию ужина, который должны были подать в гостиную для него и Джентиан. Он также снял номер в отеле в Мейденхеде.


 Джентиан выглядела намного лучше и бодрее.

«Теперь, когда ты здесь, всё в порядке, — сказала она. — Я готова всё объяснить».
 «Пока нет. Сначала мы поедим. Как хорошо, что ты оказался так близко к этой гостинице!»

 «Да, один из конюхов услышал грохот и выбежал. Это было как раз в тот момент, когда...»
за углом. За таким углом! Им следовало бы установить предупреждающие знаки, но, полагаю, я был безрассуден — я так себя чувствовал.
Она не могла много есть, говорила, что у неё болит голова, но выпила чашку чая и с мольбой посмотрела на него, когда он помог ей вернуться на кушетку.


"Если бы я только чувствовала себя хорошо, как бы мы могли повеселиться!" — сказала она.

Чуть позже еду унесли, и тогда он пододвинул стул к её столику, и она, слегка сжимая его руку, рассказала свою историю.

"Вы знаете мистера Бьюкена? Он очень забавный и энергичный.
Он играет на скрипке кончиками пальцев и является страстным, великолепным скрипачом. Он любит свою скрипку больше всего на свете и развлекается со всеми подряд. Я ему понравилась, и он был ужасно мил, почтителен и вежлив, как и подобает, пока мы не закончили наши лондонские выступления. Потом он устал, нервы у него были на пределе, и он стал возить меня в места, которые мне не нравились. Он начал позволять себе вольности, называл меня по имени и постоянно хватал меня. Он говорил глупости и бессмыслицу. Он думал, что мне это нравится, пока однажды
Я сделала себе очень рассердился и показал ему, что я не намерен быть
так лечили. Затем он сделал это, чтобы подразнить меня.

"Позавчера вечером миссис Сент-Лукас была приглашена куда-то на ужин
и я чувствовала себя усталой. Я не ложилась спать раньше двух
или трех часов ночи целую неделю. Он пришел около обеда
и хотел, чтобы я поехала с ним в "Ритц". Я отказалась, и тогда он сказал, что
он должен остаться дома со мной. Я совершенно уверена, что он выпил слишком много виски
за ужином, потому что, когда он потом вошёл в гостиную, от него разило виски, и он начал вести себя крайне неприлично, называя меня своей «дорогушей
девушка и пытается поцеловать меня. Я зашагал от него и заперла
себя в порядок в моей спальне.

"Миссис Санкт Лукас пришел домой очень поздно, поэтому я решил рассказать ей о
это утром. Я не совсем понимала, что делать, потому что она сделала
все приготовления к поездке в Вену, и, конечно, мистер Бакен собирался ехать
тоже, и я внезапно почувствовала тошноту и отвращение ко всему этому. Я почти не спал — переживал из-за всего этого и не понимал, как можно было бы всё исправить или уйти от них. Потом утром служанка миссис Сент.
Лукас позвала меня и сказала, что миссис Сент. Лукас спустилась вниз
Ричмонд с компанией друзей на целый день. Это было так на нее похоже. Она
оставила сообщение, в котором сказала, что вернется рано вечером. Я спросила
горничную, дома мистер Бакен или нет, и она передала мне записку от него.

Джентиан помолчала, затем, гордо подняв голову, продолжила:

«Если бы он извинился за своё поведение, я бы, скорее всего, простила его при условии, что он больше никогда не будет так меня оскорблять.
Но его записка была сентиментальной чепухой, он просто льстил мне и говорил, что Земля может обойтись без Солнца лучше, чем он без меня, и он
В конце концов он сказал, что хочет свозить меня на целый день вниз по реке. Не буду ли я  так добра и не приеду ли? Я послала горничную с сообщением, что я нездорова и собираюсь провести день в своей комнате. А потом, когда я услышала, как он выходит из квартиры и сердито говорит горничной, что его не будет допоздна, меня вдруг осенило, что я могу сделать!

«Через несколько минут я встал с кровати, оделся и пошёл в ближайший гараж. Я взял машину напрокат, не думая о том, куда еду.
 Я знал только, что должен сбежать от всего этого. По дороге я вспомнил
Я узнал, что у Уэдди была замужняя сестра в Уилтшире. Она
приехала на её похороны, и я подумал, что ради Уэдди она могла бы меня приютить. А потом, когда я ехал сюда, я врезался в деревья, растущие прямо посреди дороги. Я сам не пострадал, возможно, для тебя и других было бы лучше, если бы я пострадал, но машина разбита вдребезги, и, полагаю, мне придётся заплатить огромную сумму в гараже. Я не знал, что делать, а потом подумал о тебе. И если ты сможешь уладить это с ними сейчас, я буду выплачивать тебе долг частями. Даже если на это уйдёт вся моя жизнь, я это сделаю!

Она лихорадочно взглянула на него.

Торольд тут же ответил.

"Я напишу им сегодня вечером, они, конечно, должны знать. А что ты хочешь делать?"
Наступила тишина. Горечавка откинулась на очень жёсткую подушку и
серьёзно посмотрела на него.

"Что ты мне посоветуешь делать?" — спросила она.

«Думаю, тебе лучше всего пойти в постель и хорошенько выспаться. Ты выглядишь так, будто тебе это очень нужно. Я зайду после завтрака, и, если ты будешь в состоянии, я отвезу тебя к миссис Уорнклифф, которая очень беспокоится о тебе. Она сказала мне, что ты перестал ей писать».

"О, я никому не писала — кроме, возможно, вас — и вы не получали от меня никаких известий".
"Мы все обсудим завтра." - спросила я. "Вы не часто получали весточки, не так ли?"

"Мы обсудим это завтра. Я не знаю, хочешь ли ты
полностью порвать со своими новыми друзьями. Но не забивай о них свою
голову. Теперь я ухожу. Спокойной ночи. Хозяйка говорит, что у нее есть для вас
удобная спальня.

«О, какая разница, где я сплю! Я лишь обуза и помеха для всех своих друзей. Спокойной ночи. Ты как один из твоих корнуолльских Торсов — я бы хотела... я бы хотела быть такой же невозмутимой!»
Торольд оставил её, и, следуя его совету, Горечавка подошла к ней
в спальню и улеглась на старомодную кровать с четырьмя столбиками и пуховой периной
матрас. Опустив голову на подушку, она сказала себе
решительно:

"Я не буду думать ни о Верноне, ни о его сестре. Я должен стереть их с ума.
Я буду только мечтать и думать о том, что Мирная Долина Корнуолла в
моря, и двоюродный брат Тора, перемещающихся в нем пытается взвалить на свои плечи все
бремя людей. Он взвалил на себя мои заботы, и я позволю ему и дальше этим заниматься. Он никогда меня не подводил.
Сон пришёл к ней очень скоро, несмотря на боль в запястье и конечностях. На следующее утро она встретила
Торольда за завтраком и выглядела уже гораздо лучше.
 И она пришла в себя.  Встретившись с ним взглядом, она непринуждённо спросила:


 "Я выгляжу ужасно? У меня такое чувство, будто я участвовала в футбольном матче."

 "Ты очень худая, — серьёзно сказал Торольд.  "Полагаю, это результат твоего образа жизни — поздние часы и волнения."

«Я пробыл там всего шесть недель, даже меньше».

 «Этого достаточно, чтобы на твоём лице появились морщины, которых раньше не было».

 «Ты не делаешь комплиментов. Ты никогда их мне не делаешь. Но в Лондоне я стал нервным и раздражительным. Я всегда ненавидел города. Я так и сказал тебе, когда ты приехал
и увела нас с Уэдди оттуда. Воздух загрязнен, люди мешают друг другу и ведут себя отвратительно, и это пробуждает во мне отвращение.
"Что ж, теперь мы должны все обсудить. Ты была слишком поспешной и импульсивной, когда сбежала вот так! Ты хочешь покончить со всей этой музыкальной жизнью? Будешь ли ты довольна тем, что тихо устроишься вдали от всего этого?"

«Я никогда не захочу отказаться от музыки. Я не смогу быть счастлива без фортепиано или органа, но я никогда больше не хочу видеть мистера Бьюкена, никогда. Он думает только о себе и считает, что может обращаться со мной как угодно!»

Щеки Джентиан вспыхнули, когда она вспомнила о своем последнем разговоре
с Верноном и о его письме, последовавшем за ним.

"Я не знаю, где мне жить", продолжала она с жалобным тоном в
ее голос. "Я никогда не смогу вернуться к Мисс Buchans. Теперь я вижу, что я
плохо обращался с ними, потому что они были очень добры ко мне. Но мистер Бьюкен
заставил меня написать им и решительно отказаться возвращаться к ним. И я
не могу долго оставаться у миссис Уорнклифф.
"Мы обсудим с ней планы," — поспешно сказал Торольд. "Думаю, тебе
лучше самой написать и мистеру Бьюкену, и его сестре. Они
Я был добр к тебе. Не уклоняйся от этого. Ты не ребёнок и должна быть способна отстаивать свои убеждения.
Джентиан посмотрела на него со смехом в глазах.

"Ты всё такой же, как всегда. Очень добр, когда я в беде, но так торопишься указывать мне и исправлять мои ошибки. Когда я вычёркиваю людей из своей жизни, я делаю это одним решительным взмахом метлы и никогда не объясняю причин. Зачем мне это?
"Я думаю, было бы вежливее и честнее, если бы ты это сделал."

"Что! Сказать миссис Сент-Лукас, что её брат мне отвратителен!"

"Нет, в этом нет необходимости."

Горечавка вскочил из-за стола для завтрака. "Я буду писать с
наибольшее удовольствие. Никто не может сказать, что я их боюсь".

Она схватила ее написания-дело, сел и написал две
поспешные записи, которые она передала в Торолд читать прежде, чем она положила их
в своих конвертах.

 "ДОРОГАЯ МИССИС СЕН. Лукас,—

 «Надеюсь, ты не беспокоилась обо мне. Я бы всё объяснил, если бы ты была дома. С меня хватит городской жизни. Мы с твоим братом поговорили — мне больше не хочется быть с ним. Я играл
для него в его двух больших концертов, и это все, что я придумал для. Я
никогда не передумаю, но я благодарю вас за ваше любезное гостеприимство и
надеемся, что вам понравится в Вене. Пожалуйста, отправьте мой багаж миссис Уорнклифф
и простите мой поспешный отъезд.

 "С благодарностью ваш",

 "ДЖЕНТИАН БРЕНДОН".


 "ДОРОГОЙ МИСТЕР БАКАН,—

 «Я чувствую, что вы объяснили своей сестре причину моего исчезновения. Пожалуйста, не думайте, что все девушки одинаковы и что я понимаю такие разговоры и поведение, как ваше. Ваше письмо оскорбительно»
ко мне. Что я такого сделал, что ты пишешь в таком стиле? Я надеюсь, что мы
никогда больше не встретимся. Я был бы счастливее, если бы никогда не знал тебя.
ты.

 "Я не могу описать себя иначе, как испытывающий отвращение и разочарованный"
знакомый,

 "ДЖЕНТИАН БРЕНДОН".

Торольд вернул их ей с очень серьезным лицом.

"Ну, ты не одобряешь их?"

"Я думаю, вы могли бы написать его по-другому. С немного больше
достоинства. В конце концов, он, возможно, всего лишь выразил то, что чувствовал к тебе — ты
слишком сурова.

"О, мужчины всегда на стороне мужчин ".

"Я пытаюсь быть справедливым", - сказал Торольд. "Верни его записку
мне".

Джентиан разорвал ее на мелкие клочки, затем накарябал другое послание.

 "ДОРОГОЙ МИСТЕР БАКЕН",—

 "Мне жаль, что я почувствовал себя обязанным уехать из города. Ваше отношение
в последнее время положило конец нашему дружескому общению, и я думаю, что будет разумнее
прекратить мой визит к вашей сестре.

 "Благодарю вас за всю вашу прошлую доброту",

 "Искренне ваш,

 "ДЖЕНТИАН БРЕНДОН".

"Так-то лучше", - прокомментировал Торольд. "Теперь мы немедленно отправим это,
и выбросим из головы. Через час мы можем успеть на поезд.
время. Доктор хочет ещё раз вас осмотреть. Я вижу, как он идёт по дороге.
"О, я не хочу к доктору," — нетерпеливо сказала Горечавка.

Но её уговорили, и он смог заново перевязать ей запястье.

"Вам нужно как следует отдохнуть. Ваши нервы перенапряжены," — сказал он ей. "Почему?
вы, молодые люди, подожгите свечу с обоих концов! Тогда, если случится болезнь или
несчастный случай, у вас не будет силы сопротивления, чтобы преодолеть их ".

"Я считаю, что великолепно пережила аварию",
сказала она.

Он покачал головой.

"Твой пульс мне об этом не говорит. Прими это спокойно. Ты почувствуешь, как
У тебя будут синяки несколько дней, но ты чудесно отделалась.
Через час Горечавка сидела напротив Торольда в железнодорожном
вагоне.

Он много рассказывал ей о Корнуолле, его традициях, фольклоре и истории. Он упорно отказывался обсуждать с ней планы на будущее, и она была рада пока что жить настоящим.

Миссис Уорнклифф встретила Джентиан с присущей ей теплотой.

"Очень плохая монетка вернулась к вам," — тихо и виновато сказала Джентиан.

"Я почти чувствовала, что так и будет," — ответила миссис Уорнклифф. "Ваша
Я так сильно хотела поехать, что решила, что будет разумно отпустить тебя;
но у меня было предчувствие, что поездка обернётся провалом.
Они пообедали в поезде. Сидя под большой акацией на лужайке,
Гентиан рассказала свою историю. Миссис Уорнклифф
временами улыбалась её наивности, но в то же время удивлялась её
быстрому пониманию и проницательности. Она видела, что Вернон Бьюкен утомил её задолго до того, как они расстались, и была этому рада.

 Торольд надолго оставил их наедине, а затем присоединился к ним
Миссис Уорнклифф сказала, что ей нужно закончить несколько писем.

"Мы будем пить чай здесь," — сказала она. "Я ненадолго отлучусь."
Торольд сел в садовое кресло и достал трубку, но не стал её раскуривать. Он как-то странно, неуверенно посмотрел на Горечавку.

"Ну что, обсудим планы?" — сказал он.

"Да", - сказала Джентиан со вздохом. "Но ты будешь очень умной, если сможешь
найди для меня дом где угодно, я должна работать; но что делать и как
зарабатывать деньги, я не знаю. Полагаю, я должен попытаться давать уроки музыки,
но я не очень терпеливый.

Торольд прочистил горло.

«Я бы хотел предложить вам свой дом, — сказал он, — но сомневаюсь, что вы согласитесь...»

«О, где? Не в Корнуолле, с вами? В качестве вашей экономки?»

Он покачал головой.

"О нет."

Лицо Джентиан помрачнело.

Затем он положил трубку в карман и взял её тонкую маленькую руку в свою.

«Я слишком стар и скучен для тебя, Горечавка? Слишком скучен и банален, чтобы сделать тебя счастливой? Не хочешь ли ты приехать в Корнуолл и сделать меня одним из самых счастливых людей в округе?»
«Ты просишь меня выйти за тебя замуж?» — прошептала Горечавка, и её голубые глаза засияли, когда она посмотрела в его взволнованное лицо.

«Я прошу тебя стать моей женой», — сказал он очень торжественно.

 Её лицо расплылось в улыбке.  Затем оно стало нежным и мягким.

 «Кузен Тор, ты просто душка!  Ты действительно это имеешь в виду?»
 «Стал бы я шутить на такую тему?»
 «Я никогда, никогда не думала, что ты будешь так заботиться обо мне. Почему, ты нравишься мне?
ты нравишься мне больше, чем кто-либо другой в мире! Ты спрашиваешь меня не из жалости?

Торольд привлек ее к себе.

- В моем сердце нет жалости, - тихо сказал он, - только безмерная любовь. И
она была там долгое, долгое время, только я думал, что я слишком стар
для тебя.

«Ты совсем не старая, ты — всё, чего я хочу. Ты знала, что
я чувствую к тебе?»

«Скажи мне».

Но Горечавка вдруг смутилась. «Когда-нибудь скажу, но не сейчас».

Миссис Уорнклифф, выглянув из своей утренней комнаты, вдруг позвонила в колокольчик и приказала, чтобы чай подали на полчаса позже. По прошествии этого времени она подошла к акации и приняла новость с большим спокойствием.


"И теперь ты думаешь, что все твои беды позади, Горечавка?" — спросила она с улыбкой.


"Беды?" — повторила девочка с сияющими глазами. "О, так оно и есть!
Весь мир изменился для меня. Теперь, миссис Уорнклифф, я буду иметь право
ездить в Корнуолл так часто, как захочу, и право
высказывать своё мнение в его доме и во всём, что его касается. Я имею право
заботиться о нём всеми возможными способами. Как же я этого хотела!
Я с трудом могу поверить, что это правда! Только подумайте. Час назад у меня не было никакой надежды — никакой уверенности
или знания о том, что со мной будет — я был одинок и несчастен. Я
запутал свои дела в городе — я оскорбил мисс Бьюкен,
Я почувствовал, что вы с кузеном Тором не знаете, что со мной делать, и посмотрел
Он смотрел на меня как на инкуба — как на помеху его душевному спокойствию! Я чувствовала, что он
собирается вернуться в свою шахту, а мисс Мьюир собиралась выйти за него замуж. И здесь, в этом тихом саду, я оказалась в самом конце пути. Когда кузен Тор сказал, что хочет обсудить планы, я подумала, что меня отдадут в какую-нибудь ужасную семью или что у меня будет чопорная, накрахмаленная компаньонка. У меня ещё не было времени всё обдумать. Я уже не понимаю, стою ли я на голове или на пятках.
 Как вы думаете, он действительно имеет в виду то, что говорит? Он из тех, кто может пожертвовать всей своей жизнью из сострадания или жалости к кому-то. И
этим кем-то был бы я! Ты его очень хорошо знаешь.

Но Торольд перебил ее.:

"Ты сомневаешься в моих словах?" он мягко спросил ее.

И Джентиан посмотрела на него нежными, улыбающимися глазами.

"Нет, ты не мог солгать. Ты погубил себя, кузен Тор,
к добру или злу, но теперь у тебя есть я. Миссис Уорнклифф, тебе хоть немного жаль его в глубине души?
"Мне бы было жаль, если бы я не знал вас обоих очень хорошо. Я знаю, что он
удовлетворит все твои требования, Горечавка, и в твоей власти
удовлетворить его."

"Вот мы и лишили его всей романтики и красоты, и"
намеренно хладнокровно обсуждаю это, - сказала Джентиан. "Я буду
смелой, как медяк, и скажу это вслух: я люблю его, миссис Уорнклифф,
и он любит меня. Все остальное не имеет значения, ничто. Если бы его шахта взорвалась
завтра, и нам пришлось бы жить в двух комнатах на хлебе и сыре, я бы
пел от радости в своем сердце ".

"А теперь мы будем пить чай", - сказала миссис Уорнклифф, смеясь: «А пока, Генциан, хлеб и сыр — не твоя порция. Позволь мне сказать, что тебе очень повезло. Не думаю, что ты знаешь, что я думаю о твоём кузене Торольде».

«Да, я так считаю — он опора и сила. Однажды я рассказала ему, каким должен быть мой идеальный муж, и он единственный, кто соответствует моим представлениям. Мне нужен кто-то, на кого можно положиться, кто будет надёжным и стабильным, кто никогда меня не подведёт, не обманет и не разочарует. И его душа должна быть самой сильной его частью, потому что моя — самая слабая. И ты знаешь, что он соблюдает условия сделки». Легкомысленная, переменчивая, порывистая, благонамеренная, но в целом эгоистичная пустышка — просто мыльный пузырь. Но... — тут в её глазах вспыхнул огонь, — я буду лучше, и я проведу свою жизнь в
делая его счастливым. Он никогда не думает о себе, он всегда думал
в первую очередь о других. Я буду думать в первую очередь о нем.

"Ты ставишь меня в неловкое положение", - сказал Торольд.

Миссис Уорнклифф сменила тему разговора.

"Теперь мы будем избегать личностей", - игриво сказала она. "Что еще важно"
для достижения цели — как долго ты сможешь оставаться здесь, Торольд?"

«Я должна вернуться завтра вечером».
Они начали обсуждать планы. Но воодушевление Горечавки угасло.
Она сидела, обхватив руками колени, и мечтательно смотрела на залитую солнцем лужайку.

Она чувствовала, что это был золотой час в её жизни, и, подняв глаза к глубокому голубому небу над собой, она задумалась, суждено ли её верному другу познать то великое счастье, которое выпало на её долю.



Глава XV

Их золотое время

Торольд не уезжал до позднего вечера следующего дня. Утром он взял Горчицу с собой на прогулку. И им было что сказать друг другу,
хотя, пожалуй, он был более молчаливым из них двоих.

Временами она стеснялась.

"Видишь ли," — объяснила она ему, — "я ещё не привыкла к своему новому
положение. И если поначалу мне кажется, что это вскружит мне голову, вы должны сделать скидку. Это скорее история о царе Кофетуа и служанке-попрошайке.
Да, я живу по соседству со служанкой-попрошайкой, и мысль о том, что до конца своих дней я не буду беспокоиться о деньгах, приводит меня в восторг. Как ты думаешь, теперь,
если шахта будет работать хорошо, мы с тобой сможем купить пару хороших лошадей и вместе ездить верхом по Корнуоллу? Видишь ли, я вернулся к своему старому ремеслу и уже выпрашиваю милостыню у короля!
Она так весело рассмеялась, что Торольд не смог удержаться и присоединился к ней.

"Да, мы будем ездить верхом вместе," — сказал он. "Я бы с радостью ездил верхом хоть каждый день
чем пользоваться машиной».
«И ты возьмёшь этот маленький серый каменный домик и позволишь мне сделать его уютным и красивым? Как много всего нужно сделать! О, интересно, смогу ли я сделать тебя хорошей женой? Тебе нравятся старомодные вещи, не так ли?» Жена, которая всегда будет сидеть дома, и заботиться о доме, и
встречать возвращение мужа умиротворенной улыбкой и взглядами, полными любви. Я...
Боюсь, мне будет очень трудно, но я намерен сделать все, что ты
захочешь. О, кузен Тор, ты не представляешь, как я боготворю тебя!"

"Мы опустим "кузину", хорошо?"

"Да, конечно. Но у меня есть для тебя много секретных ласкательных имен. Хочешь ли ты
услышать их? Торольд такой серьезный и чопорный. Сначала я назвал тебя
Буфером, потому что ты всегда вставал между мной и трудностями, а
потом я подумал о тебе как о "Мистере , готовом помочь", а потом о "Пиявке
Рок" — я, конечно, был пиявкой, а ты еще был "Универсальным
Улучшитель"."

"О, пощади меня", - сказал Торольд с легким смешком. "Я знаю, что был
очень недоволен тобой за многое, но ты воспринимал мои упреки как
ангел, и мне больше не хочется тебя ругать.

Затем более серьёзным тоном он начал рассказывать ей о жизни, которая их ждёт, об ответственности, которая на них ляжет, и о возможностях, которые у них будут, чтобы помогать окружающим.

 Гентиан слушала с восторгом.

"Я, конечно, сделаю всё, что в моих силах. Знаешь, я действительно серьёзно настроен, и я полон благородных намерений и желаний. Тебе придётся поднять меня
над землёй, когда ты сам воспаришь к небесам. А когда я с глухим стуком упаду в грязь, тебе придётся снова поднять меня
и начать всё сначала.

Их разговор перешёл от серьёзных тем к весёлым, но когда они вернулись в дом, миссис Уорнклифф спросила их, назначили ли они день свадьбы.

"Вам нечего ждать," — сказала она. "Я уверена, что вы знаете друг друга вдоль и поперёк. Я собираюсь оставить Гортензию у себя, пока не будет готово её приданое, а тебе, Торольд, нужно привести в порядок свой дом. Не думай, что я хочу тебя торопить, но в ноябре я собираюсь отвезти Фила на Ривьеру и буду рад, если ты устроишься на зиму с комфортом, прежде чем мы уедем.
"Я уже затронул этот важный момент," — сказал Торольд.

«Да, — немного смущённо ответила Горечавка, — и я собираюсь предоставить это ему.
Мне нужно немного времени, чтобы всё обдумать, но когда он захочет меня видеть, я буду готова».
«Тогда почему бы не назначить день на конец октября? Так у нас будет целых три месяца», — предложила миссис Уорнклифф.

И Торольд, и Горечавка выразили своё согласие.

 Для Горечавки часы того дня пролетели слишком быстро. Она прижалась к Торольду, когда пришло время его отъезда.

"Ты уверен, что не ошибся?" — сказала она, положив руку ему на плечо.
Она положила голову ему на плечо и тихо счастливо вздохнула: «Ты ведь не позволишь мисс Мьюир убедить тебя в том, что я слишком молода и легкомысленна, чтобы стать тебе хорошей женой? Я иногда совершаю ужасные поступки, я всегда так делаю, но я не буду делать их нарочно. И у меня есть гордость, и я покажу мисс Мьюир, что могу вести хозяйство, проявлять гостеприимство и быть такой же хорошей хозяйкой, как она сама».

«Я не боюсь, что моей будущей жене будет не хватать достоинства или изящества, — сказал Торольд. — Дорогая моя, я совершил много ошибок в своей жизни, но я совершенно уверен, что сейчас не совершаю ни одной».

«И мы будем писать, и писать, и писать друг другу, пока не встретимся снова, — сказала Горечавка. — А если ты будешь очень далеко, я сяду в машину и помчусь к тебе — я всегда так делаю».
Она простилась с ним, улыбаясь и глядя на него затуманенным взглядом, а когда он ушёл, подошла к миссис Уорнклифф.

«О, я самая счастливая девушка на свете! Ты знала, что я ему нравлюсь? Ты знала, что он мне нравится? Я всем сердцем благодарю Бога за то, что он привнёс в мою жизнь такую радость. Я буду любить Его ещё сильнее, иТеперь я буду служить Ему гораздо лучше. Я всегда считал, что кузен Тор — святой, не упомянутый в календаре; и жизнь с ним, конечно, сделает меня гораздо лучше. Мы не будем держать нашу помолвку в секрете. Есть один человек, которому я хотел бы поскорее рассказать, и это сэр Гилберт. Он один из моих самых близких друзей после тебя.

«Мы съездим к нему завтра», — сказала миссис Уорнклифф. «Я уже давно подозреваю, что твои чувства к Торольду меняются. Сначала он тебе не нравился, не так ли?»

«Ну, нет, — призналась Горечавка, — потому что он был слишком властным. Разве это не смешно? Теперь я не против. Мне это в нём нравится — я не хочу делать по-своему, я хочу, чтобы было по-его».
 «Ах, — сказала миссис Уорнклифф, — это и есть настоящая любовь, когда отдаёшь больше, чем берёшь». Надеюсь, ты всегда будешь чувствовать себя так, моя дорогая.
Дитя мое.

- Я действительно стала старше, - задумчиво сказала Джентиан, - во многих отношениях.
Болезнь дорогой Уодди многому меня научила. Я помню, что почувствовал, когда она
ушла от меня, что я никогда больше не улыбнусь, мое сердце было совершенно холодным и
мертвым. Кузен Тор оказал мне хорошую услугу, когда приехал повидаться со мной. И я вижу
теперь, насколько он был прав. Неприятности действительно идут во благо, если мы относимся к ним правильно
. Я была очень непослушной и нетерпеливы в первую очередь, и я
наиболее ужасно в последнее время—не в депрессию, видя мое будущее хоть немного.
Почему-то я никогда и не мечтала, что двоюродный брат Тора хочет или не может заботиться обо мне. Я
чувствовала сильное желание выйти замуж за Джима или за кого-нибудь еще и извлечь максимум пользы из плохой работы
. Представьте, если бы я это сделала! Об этом даже думать не хочется.
Миссис Уорнклифф позволила ей продолжить. Она была очень внимательной слушательницей и слишком радовалась этому союзу, чтобы быть слишком критичной; в противном случае она могла бы остановить эгоистичные рассуждения девушки.

Через несколько дней новость стала известна.

 Сэр Гилберт воспринял её с безмятежной улыбкой.

 «Думаю, — сказал он, — я должен поздравить вас в первую очередь.  В наши дни мало кто может сравниться с Торолом Холтом в его спокойной помощи и самоотверженности».
 «Да, — сказала Горечавка, — его все любят.  Полагаю, вы считаете, что я и вполовину не так хороша для него». У него должна быть милая, достойная, царственная женщина,
безмятежная и спокойная, а вместо этого у него есть я.
"У него есть маленькая девочка, которая быстро учится
контролировать свои симпатии и антипатии, не думать о себе и думать только о тех, кого она любит."

"Я пытаюсь прийти к этому, но я еще не там", - сказал горечавка
смиренно.

Мисс Horatia приехал за один день, чтобы предложить ее поздравляем.

"Я чувствовала, что ты не придешь навестить нас", - сказала она в своей обычной прямолинейной манере.
"Поэтому я пришла повидаться с тобой. Мы не надоедает, хотя я
уверен, вы думаете, что и мы. Энн и я знаю, как наш племянник так хорошо.
Вот почему мы не хотели, чтобы вы с ним знакомились. Он сильно увлекается
девушками, а затем ускользает от них, прежде чем окончательно связать себя обязательствами
.

"Он так со мной не обращался", - сказала Джентиан с большим достоинством. "Это
Это я сбежала от него. Но я была слишком поспешной и импульсивной, мисс Горация. В Лондоне я была вне себя от волнения, и когда мне сказали, что я могу заработать приличную сумму, сопровождая людей, я подумала, что хотела бы сделать это своей профессией.
"И что же потом произошло?" — спросила мисс Горация.

"Ну, — нерешительно ответила Горечавка, — мистер Вернон не оставлял меня в покое.
Он меня утомлял. Мне приходилось делать всё вместе с ним и повсюду ходить с ним, и мне это надоело, как и люди, с которыми мне приходилось встречаться. Я не создана для городов. Я всегда думаю, что некоторые из нас созданы для сельской местности и
кое-что для городов, тебе не кажется? А потом я просто сбежал и больше не хочу видеть Лондон. Всё это меня до смерти утомило и вывело из себя. Знаешь, каково это?
Я мог бы рассказать тебе, каково это, но ты бы мне не поверила.
Мне стыдно за себя. Как поживает мисс Энн? Увидит ли она меня, если я приду и попрошу у неё прощения за то, что так внезапно покинул её, после всей её доброты ко мне?
Она будет рада видеть тебя в любой день. Так ты действительно помолвлена с
Торольдом Холтом? Я думал, ты считаешь его старомодным занудой и назойливым типом.

«Когда я впервые познакомилась с ним, я думала, что он ужасен во всех отношениях, —
сказала Генциана со смехом. — Но все, кто по-настоящему знает его и наблюдает за его жизнью, должны его обожать, мисс Горация!»
Мисс Горация рассмеялась.

«Значит, теперь это твоя роль! Что ж, ты можешь положиться на свою веру и любовь к
Торольду и никогда не разочароваться». Я так и скажу, а ведь я знаю его много лет. Вам повезло, юная леди, и я от всего сердца вас поздравляю.
"Спасибо. Все мне это говорят. И они почти говорят: "Ты и вполовину не так хороша для него," — говорят их глаза и уголки губ.
это, если у них язык не поворачивается! Но это чистая правда. Я недостаточно хорош,
или недостаточно умен, или недостаточно уравновешен. Но кто-то однажды сказал, что люди
кто жить вместе вам, как друг другу, так что я надеюсь вам нравится в
время".

"Тебе не мешало бы быть поколеблена в сумку вместе", - сказала Мисс
Горация. «Осмелюсь предположить, что ты сбавишь обороты, а он ускорится. А теперь я хочу спросить тебя вот о чём: будет ли у тебя возможность продолжать заниматься верховой ездой после того, как ты выйдешь замуж?»
 «О, я на это надеюсь. Кузен Тор говорит, что у него будут лошади. Как поживает моя дорогая  Софи?»

«Она объедается в конюшне. Ты останешься здесь? Если да,
приходи и потренируй её. Думаю, я могу подарить тебе своего старого охотничьего коня в качестве свадебного подарка».

«О, мисс Горация! После того, как я себя вёл! Да вы просто ангел!»

Импульсивная Джентиана схватила руки мисс Горации и в своей
милой иностранной манере, которая еще не совсем покинула ее, поднесла их
к губам и поцеловала.

Мисс Горация с легким смешком убрала руки.

- Вы меня не обидели. В наши дни молодые люди должны идти своим путем.
Я не могла, когда была девочкой, и мне очень жаль. И вы поднялись наверх
Вы подняли меня в своих глазах на несколько ступеней, высоко оценив Торольда.
«Высоко оценив!» — ахнула Горечавка. «Да я бы за него умерла! Никто
не понимает, что я к нему чувствую!»

На следующий день она пошла навестить мисс Энн, которая приняла её
доброжелательно, но немного скованно.

Но когда Горечавка с раскаянием сказала ей, как ей жаль и стыдно за то, что она покинула их в такой спешке, её милостиво простили.

"Мы с сестрой всё обсудили. Мы знали, что ты находишься под влиянием нашего племянника, потому что он писал нам о тебе и прямо сказал, что не позволит тебе вернуться к нам. Ты совершила большую ошибку
в первую очередь, в поездке в город, но вы бы так и сделали.
Однако все хорошо, что хорошо кончается, и я думаю, что миссис Wharnecliffe
и всем, кто заботится о вас, должны чувствовать себя очень благодарны за ваши
взаимодействие".

- Да, - пробормотал горечавки; "я уверен, вы думаете, что это больше, чем я заслуживаю.
Но это означает, что я начну всё с чистого листа, у меня будет новая жизнь и блестящее будущее. И я собираюсь стать чопорной, добродетельной, старомодной женой, чтобы все говорили: «Как брак пошёл ей на пользу!
 Я и представить себе не могла, что эта недисциплинированная, своенравная, легкомысленная девушка...»
могла бы так измениться! Надеюсь, вы так и скажете, дорогая мисс Энн. О, пожалуйста, благословите меня.
Мисс Энн не могла устоять перед Генцианой, когда та говорила своим
обворожительным, убедительным тоном. Она пообещала, что приедет на свадьбу, если сможет, и будет рада видеть её в любое время.


А потом в течение следующего месяца миссис Уорнклифф очень загружала её подготовкой приданого. Она хотела на несколько недель съездить с Гентиан в город, чтобы
сделать там покупки, но девочка отказалась и сказала, что лучше
будет шить себе одежду на месте.

«Тебе не нравится место, которое сделало тебя несчастным. Лондон мне не друг. Я думаю, что это один из тех городов мира, которые
приятны для рабочих, деловых людей и весёлых бездельников, но
я нахожусь где-то посередине, я не совсем трутень и не совсем
занятая пчела. Я просто люблю солнечный свет, покой и тихую сельскую местность.
Не улыбайтесь так, миссис Уорнклифф. С возрастом я сильно меняюсь. Мне будет нравиться тишина в этом сером корнуоллском доме, и вы не можете сказать, что я не люблю здешнюю местность. И я не собираюсь быть
Умная, модная женщина. Торольд любит меня в синем, он говорит, что хочет, чтобы я не носила ничего другого, так что это несложно. И мы не собираемся устраивать пышную свадьбу.
 «Но я буду настаивать на белом свадебном платье, — решительно заявила миссис Уорнклифф, — и у тебя должно быть одно или два красивых вечерних платья, и не обязательно синих».

Горечавка счастливо улыбалась, погрузившись в свои мысли. Торольд сказал ей, что образ той, что стояла в дверях того грязного лондонского дома, навсегда запечатлелся в его памяти.

 «Ты была одета в роскошное синее платье с бирюзовыми бусинами, и почему-то
Ты напомнила мне своим грустным, милым личиком и большими голубыми глазами юную мадонну. Ты словно сошла с какой-то старинной итальянской картины.
"А потом ты обнаружил, что я всего лишь бесёнок," — сказала ему Горечавка.

Сейчас она думала об этом и о том, как Торольд притянул её к себе и прошептал:

"Моя маленькая голубая Горечавка — я хочу, чтобы ты всегда была в голубом."

Миссис Уорнклифф улыбнулась, заметив, что та погрузилась в свои мысли.
Она вспомнила, как сама ухаживала за женихом, и с пониманием отнеслась к настроению Джентиан.



Время пролетело незаметно, и они провели вместе ещё день или два
в Корнуолл.

 На этот раз Фрэнсис Мьюир была в отъезде, и Джентиан с облегчением узнал об этом.

 Дом был в руках декораторов, и работа продвигалась так быстро, как только могла в одном из самых спокойных графств Англии.

 Торольд и Джентиан бродили по дому вдвоём.

"Как же мне хотелось обставить его, когда я был здесь в прошлый раз. И теперь мы это делаем, — рассмеялась Горечавка. — А теперь ты должна пообещать, что не будешь надо мной смеяться, если
я попрошу тебя об одном. В конце коридора есть небольшая пустая комната. Она выходит на запад. Я хочу, чтобы часть дома принадлежала только мне.
и я хочу эту комнату. Я буду любоваться из неё закатами, а зимой буду видеть, как дневной свет угасает позже, чем в любой другой комнате.
"Комната, безусловно, будет твоей. Она может стать твоим будуаром."

"Нет, нет, она станет моим убежищем. Когда я был в Италии, я знал одну девушку — она была совсем юной — одну из моих подруг, — но в её прекрасном доме была маленькая комнатка, куда она уходила, чтобы перебирать чётки и молиться перед серебряным распятием. Я не католик. Мне не нужны ни распятие, ни чётки, но у меня будет молитвенный стул.
Я буду сидеть у окна, а на широком подоконнике у меня будет лежать Библия на голубой подушечке.
Когда я буду охвачен одним из своих страстных порывов — или когда я буду встревожен или подавлен, — я буду убегать туда и успокаиваться, а потом выходить с миром в сердце. Сэр Гилберт, вы научили меня обращаться со всеми своими бедами к Богу. Теперь это вошло у меня в привычку. Но я люблю
иметь маленькую тихую комнатку, как сказано в Библии, и запираться там
в одиночестве».
 «Моя дорогая, — сказал Торольд, склоняясь над ней и целуя её задумчивое личико, — у тебя действительно будет своё святилище. Я только хочу
Она достаточно большая для маленького органа, и я думаю, что тебе бы он понравился. Но я должен тебе сказать, что собираюсь подарить его маленькой церкви здесь. Не думаю, что мы с тобой смогли бы выносить эту фисгармонию каждое воскресенье. Я говорил об этом с Диком, и он очень рад. Ты сможешь заходить в церковь, когда захочешь, и если бы ты иногда играл на воскресных службах, я думаю, все были бы в восторге.

Лицо Генцианы просияло.

"Орган! О, как чудесно. Это единственное, из-за чего я чувствовала себя несчастной, покидая милый собор Святого Ансельма и мой дорогой, милый орган! Ну же, Торольд,
Теперь в этой маленькой деревушке есть всё, что нам нужно.
И Торольд ответил в своей сухой и причудливой манере:

"Я легко довольствуюсь малым. Органы и комнаты, и все эти обыденные вещи
лишь служат фоном для того, что для меня важнее всего. А то, что для меня важнее всего, должно быть в порядке и довольствоваться малым,
поэтому я собираюсь запереть этот дом, пока она не переутомилась, и отвести её в дом священника на обед."

 * * * * *

Много людей собралось посмотреть на женитьбу Джентиан в церкви Святого Ансельма
. И все же это была очень тихая свадьба. Ни один из молодых людей Торольда
братья присутствовали. Горечавка с облегчением узнала о помолвке Годвина с дочерью адмирала, прежде чем ей сообщили о помолвке с его братом.


 Было ясное морозное октябрьское утро. Сэр Гилберт передал невесту жениху, а затем сам сыграл свадебный марш, когда она и её жених шли к алтарю.
На протяжении всей церемонии
Гентиана казалась очень собранной и спокойной, но её голова была опущена, и она ни разу не подняла глаз.


Торольд почувствовал, как дрожит её рука, когда надевал кольцо ей на палец.

Она ни разу не взглянула на него, пока они не сели в машину и не поехали из церкви в Окберри-Холл. А потом, когда Торольд обнял её, она посмотрела на него сквозь пелену слёз.

"Это просто радость, — прошептала она ему, — и облегчение от того, что я не вышла за Джима в спешке и не потеряла тебя! И это немного пугает, не так ли, — выходить замуж? Мы оба никогда раньше этого не делали, и если бы ты когда-нибудь почувствовал отвращение и стыд из-за меня, что бы я сделала? А теперь не останавливай меня! Я чувствую, что все считают меня слишком молодой и глупой, чтобы быть твоей женой, но время всё расставит по своим местам, не так ли?

Протесты Торольда заставили её улыбнуться.

"А теперь, — сказала она, — просто зовите меня миссис Холт, чтобы я могла услышать, как это звучит."
После этого на приёме у миссис Уорнклифф все отметили её спокойную грацию и достоинство.

Жена ректора была очень впечатлена.

«Ей стало лучше, — сказала она мужу. — После смерти мисс Уорд она стала гораздо спокойнее. Я бы хотела, чтобы мистер Холт поступил лучше, но, конечно, в сложившихся обстоятельствах неудивительно, что он женился на ней. Он считал, что лишил её наследства».

Но в серых глазах Торольда светилось не сожаление. У него была серая жизнь, и золотой солнечный свет, который теперь наполнял его сердце, почти ослеплял его. Горечавка давно завладела его сердцем; он знал, что она останется там до конца его жизни. Они уехали в Италию на две недели, а затем вернулись домой в Корнуолл.

 Это был идеальный медовый месяц. Торольд выглядел на несколько лет моложе, а
Гентиан во многом изменилась. Она превращалась из хорошенькой девушки в
красивую женщину. Иногда её сдержанное достоинство в общении с незнакомцами
Её муж удивлялся. Она объясняла очень просто:

"Я не собираюсь быть презренной женой-ребёнком! Люди не будут кривить губы, отворачиваться и жалеть тебя. Когда мы останемся совсем одни, я повеселюсь, но не на людях!"

Они подъехали к своему серому особняку в сумерках, но там их ждали свет и огонь. Фрэнсис Мьюир нашла для них очаровательную пару из Корнуолла по фамилии Тидди. Мистер Тидди открыл дверь и отсалютовал. Он был моряком и считал британский флот самым важным созданием на земле.
Миссис Тидди была опрятной, румяной и очень миниатюрной, но двигалась она молниеносно и никогда не тратила время на разговоры. Её супруг был тем ещё болтуном, как она говорила о нём в разговоре с Горечавкой.

"Я знал еще до того, как мы поженились, каким ты будешь щелкунчиком, и сказал, что два
языка скоро поднимут шум, один из них, зо зилент, я из
на этот раз вперед, и так тому и быть. Но я скажу это от имени Джерри, "и дю Уорк"
так что давай болтай.

Большую часть мебели Торольда перевезли в дом. Квадратный
зал с толстыми коврами под ногами и плотными шторами на дверях
Дом с его окнами и пылающим камином выглядел совсем не так, как в первый раз, когда его увидела Горечавка.  Пока Торольд объяснял, как обращаться с багажом, она взбежала наверх, заглянула в свою большую светлую спальню, где её ждали ситцевые занавески в цветочек и ещё один яркий камин, а затем по коридору прошла в своё убежище. Огня здесь не было, но она включила электрический свет, который был проведён по всему дому, и огляделась, довольная результатом.


Стены были белыми, а отделка — из тёмного дуба. Пол был покрыт тёмно-синим ковром.
на полу, а окна были занавешены синими бархатными шторами.
Перед окном стояло молитвенное кресло с синей подушкой;
там были письменный стол, мягкое кресло и небольшой книжный шкаф, заполненный религиозными книгами. На стенах висели только две картины. На одной был изображён Христос, идущий с двумя учениками в Эммаус, на другой —
Даниил, преклонивший колени перед открытым окном.

Генциан отодвинул шторы. Вдалеке она увидела серебристую гладь моря.  На небе уже сияла молодая луна.  Она
некоторое время смотрела в бесконечную синеву над головой, затем повернулась и, преклонив колени,
Она опустилась на стул и склонила голову.

 «О Боже, — пробормотала она, — я благодарю Тебя за моего мужа и дом. Благослови нас в нём. Сделай меня хорошей женой и помоги мне стать лучшей христианкой ради Иисуса Христа — аминь».
Мгновение спустя она уже висела на руке мужа, смеющимися глазами слушая болтовню Тидди.

"Мы с миссис сделаем это лучше, если мы это сделаем. Они вышли в море с
самыми высокими на земле, и это почти всегда холостые джентльмены, и
прежде чем приступить к работе, они воткнули маленькие запонки в накрахмаленные к ужину рубашки, чтобы
чистящие лакированные ботинки до блеска, они хотят видеть лицо вана.,
Я прислуживал им и не получил ничего, кроме похвалы. Миссис и я можем
вполне удовлетворить желания такой пары, как вы, ведь мужчина и женщина, будь они королями или простыми людьми, когда впервые вступают в брак, так поглощены друг другом, что им легко угодить.

Торольд рассмеялся и повёл Горечавку в курительную комнату.

"Он не найдёт в нас таких глупцов, как надеется. Мы мечтаем о своём, но я, например, могу быть очень практичным, и думаю, что моя жена тоже может быть такой."
"Я хочу быть такой, какой должна быть," — серьёзно сказала Горечавка.
затем она со смехом положила голову на плечо мужа.

"Но есть одна вещь, которой я не могу и не буду, и это — длиннолицый, меланхоличный христианин. Их нужно истреблять, потому что они заставляют других ненавидеть религию."
"Надеюсь, я не из таких," — сказал Торольд с улыбкой.

"Ты? Никогда." Ты иногда бываешь серьёзным, но блеск в твоих глазах всегда тебя выручает. О, Торольд, как ты думаешь, мы всегда будем так же счастливы, как сейчас?
И Торольд, глядя на сияющее юное лицо, обращённое к нему, не испытывал никаких опасений, что жизнь лишит её радости. Он лишь
тихо повторил несколько строк, которые он прочитал:

 "Сердце, которое вечно верит, поет, И чувствует себя таким легким, как будто у него есть крылья"; Внутри него бьет источник покоя,  Хорошо это или плохо, Что сегодня, то принесет завтрашний день. Такова Его Воля".
****
 КОНЕЦ