Западня

Осень выдавалась удивительно тёплой, тем неожиданнее стали холодные пронизывающие ветры, ударившие в конце сентября. До этого расслабленная, не особо переживавшая о будущем, мышка Серинка теперь столкнулась с необходимостью запасать пропитание и утеплить изрядно пострадавшую норку.

Надо заметить, что норка Серинки оставалась просторной и тёплой, однако требовала изрядного ремонта. Великие Двуногие своим божественным летним промыслом вызвали завал нескольких коридоров, ведущих к верхним ярусам. Вроде не критично, но всегда неприятно, когда хотя бы часть твоего дома оказывается в аварийном состоянии. Однако на ремонт уже не оставалось времени: если холода продолжат усиливаться, то...

В те же дни в гости пришла дальняя родственница, мышка Грейфиня:

— Что же ты, Сериночка, всё в последний момент делаешь? Как же так?

— Ну кто знал, что холода так резко ударят? — растерянно пищала Серинка.

— Да всем известно, что за теплом всегда приходит холод. Вот у тебя верхние ярусы завалило, надо было их сразу расчищать.

Грейфиня славилась своим расчётливым хозяйским характером. Вот у кого-кого, а у неё жильё было в полном порядке, хотя регулярно страдало от Двуногих и Котов. Все эти невзгоды, казалось, шли Грейфине только в плюс: каждый каприз судьбы она использовала как повод для укрепления и расширения владений своей многочисленной семьи. У Серинки же никого не было, двоюродная сестра Грейфиня оставалась самой близкой мышкой из всех.

— А может тебе перебраться к нам? — внезапно предложила она.

— Ты шутишь?

— Да какие здесь могут быть шутки? Норку ты восстановить не успеешь, а ведь ещё припасы на зиму... Мы же сейчас квартируем у Двуногих, знаешь, какой это рай?

— Что, у самих Двуногих? У самих Богов?

— Да, чего в этом такого? У них тепло, еда, и нет Кошек. Перебирайся к нам на сезон холодов.

— Ну это... Как-то опасно...

— Если бы это было опасно, — деловито заметила Грейфиня, — я бы не перебралась туда со всей своей семьей.

После недолгих препирательств решение было принято. По всем раскладам зимовка у Двуногих вместе с семьёй Грейфини обещала быть спокойной и комфортной. Ремонт норы вполне мог подождать до весны, а съестного, по словам Грейфини, у Двуногих было предостаточно.

В утро переезда сияло яркое солнце, будто приветствуя принятое Серинкой решение. Пробравшись мимо опустевших травяных угодий, безжизненных круч, где в сезон тепла созревали ароматные овощи и ягоды, мышки вплотную приблизились к Храму. Хотя это даже был не Храм, а настоящий Дворец, достойный самых настоящих Богов. Впрочем, Серинка и не видела никогда других жилищ Двуногих, поэтому сравнивать ей было не с чем.

Вход в укромную квартиру Грейфини скрывался рядом с Вратами. И уже здесь Серинка ощутила восторг от ожидающей её райской зимовки: прямо на входе возлежал большой, аппетитный, дивно пахнущий мешок с зелёным содержимым. Он был огромный — в половину её роста.

— Вот, Сериночка, ключ к новому счастью, — самозабвенно протянула Грейфиня. — Ты, верно, голодна?

— Не ела уже пару дней, — дрожа от вожделения, призналась мышка.

— Так вкуси щедрости Богов. Не отказывай себе.

Серинку не пришлось уговаривать. Чувствуя трепет, восторг, благодарность, целый ураган приятных чувств, она накинулась на мешочек. Ловко его вскрыв, Серинка принялась жадно поглощать зеленые крупицы. Какие они были вкусные! Какие сытные! Какие... странные?

Опомнившись, мышка испуганно посмотрела на сестру. Та медленно отступала в тень.

— Что это? — дрожа уже от подступившей тревоги спросила Серинка. Где-то у неё внутри зарождалось что-то странное, что-то пугающее, что-то настолько неприятное, от чего потели конечности — и это на таком-то холоде.

— Что это, сестра? — повторила вопрос Серинка.

— Ключ к новому счастью, — довольно посмеивалась Грейфиня, всё больше скрываясь в тени. — Я тебе рассказывала? У меня родилась внучка!

— Грейфи, чем ты меня угостила?..

— ..когда рождаются внуки, это так необычно. Ещё более необычно, чем рождение собственных детей. Тебе этого не понять, Серина, у тебя-то никого нет.

— Грейфи, мне страшно, чем ты меня...

— У меня есть статус, ты сама понимаешь. Внучка вырастет — и что, ей самой нору придётся строить? Ну уж нет, нора по статусу — это слишком долго, слишком дорого... Нужна уже готовая нора. Нужна твоя нора!

У Серинки плыло в глазах. Лапки дрожали. Тревога накатывала жутким огненным дыханием. Ничего не болело, не было ни малейшего намёка на боль. Только нарастающее ощущение неумолимо приближающейся смерти.

Грейфиня скрылась во тьме. У Серинки не было сил хоть как-то её преследовать, не было сил бороться, да и имело ли это смысл? Тревога сменилась беспомощной паникой. Паника обернулась печалью. Полностью одинокая, Серинка отползла от входа в квартиру предательницы, с трудом дотянула до обрыва ступеньки. Ещё с пару минут назад ей не составило труда запрыгнуть, а сейчас — не осталось сил даже свалиться вниз. Дрожа от порывов холодного ветерка, Серинка одиноко принялась ждать конца, сквозь пелену в глазнах созерцая мир.

Солнце сияло на небосклоне. Его чуть потеплевшие лучи гладили мышиную шерстку, будто бы прощаясь. Красочные в течение лета цветы ныне уже увядали, равно как в Серинке увядала жизнь. «Какой красивый мир» — подумала мышка, вновь и вновь вздрагивая.

Она даже не дёрнулась, когда отворились Врата. Из них вышел Двуногий, прошёл мимо, и, видимо заметив Серинку, задержался. Что-то сказав на своём божественном, он присел и внимательно посмотрел на мышку, одиноко ждущую смерти.

Его сопереживание стало последним, что ощутила Серинка.