Литовский курган гл. 3 В деревне фрагмент

Думать ни о чём не хотелось. Наслаждаясь приятным теплом, пришедшим на смену утренней прохладе, Дима шел по тропинке над рекой. Он шёл, радуясь солнечному дню, ромашкам и незабудкам на обочине, просто хорошей погоде. Заметил впереди группу крестьян, столпившихся у реки, решил подойти посмотреть.
Чем ближе он подходил, тем больше собравшиеся напоминали актёров малобюджетного фильма. Стрижки «под горшок», одноцветные тканые рубахи, брюки из плотной мешковины, одни в лаптях, другие и босиком… Пять мужиков в окружении притихших детей стояли на берегу и смотрели, как двое других медленно ходят по реке с сетью.
- Гляди… Гляди… - переговаривались те, что на берегу, высматривая что-то в воде. – Вроде, нога…
- Да нет…
- Точно тебе говорю…
Дима подошёл и встал рядом с ними. Подумал, что надо поздороваться:
- Здорово, мужики…
- Здорово… И тебе не хворать… - вразнобой ответили крестьяне, мельком взглянув на его и снова отворачиваясь к реке.
- Водяного ловите? – пошутил Дима, зачем-то засовывая руки в карманы.
Мужики недоумённо посмотрели на него и снова повернулись к реке.
- Тишку ищем, - раздумчиво пояснил тот, что стоял от Димы по правую руку. – Самые омуты…
Парень кивнул и снова посмотрел на реку. Тишки нигде не было видно.
- …Что-то есть! – крикнул один из тех, что ходили по реке.
- Давай, тяни… К берегу поворачивай… - заволновались крестьяне на берегу, подходя ближе к воде.
Потихоньку выбирая сеть, чтобы сохранить её натянутой, мужики на реке направились к берегу. Все с нетерпением следили за ними: стояли и смотрели, смотрели и ждали...
И вот в воде мелькнуло что-то похожее на руку утопленника.
- Ага… Вытаскивай…
Двое с сетью сделали еще несколько шагов по реке и вышли, вытягивая сеть на отмель. То, что в воде казалось скомканным телом утопленника, оказалось корягой с торчащими корнями.
- Гляди-ка… Ишь какая кокорина … - вырвалось у мужика в рубахе с латками на локтях.
Перебрасываясь словами, мужики на берегу собрались вокруг сети, освобождая её от запутавшейся коряги. Дима не стал подходить вместе со всеми, повернулся и пошёл дальше по тропинке.

Радуя свежей зеленью, потянулись поля, за которыми виднелись огородики и небогатые деревенские подворья. Дима дошёл до камня на меже между полями и присел перевести дух. Светило солнце, высоко в небе щебетал жаворонок, во всём царила невероятная безмятежность. Он посидел немного и уже собрался уходить, когда услышал позади чьё-то покашливание. Обернулся, мужик стоит, не то что мужик, кудрявый парень лет двадцати пяти в выцветшей рубахе и босиком.
- Ой, - вырвалось у Димы от неожиданности.
- Здрасте, - тут же отозвался незнакомец и зачем-то подтянул штаны.
- Здорово… - осторожно ответил Дима.
Он всё ещё не мог понять, откуда появился этот парень.
- Куда путь держишь?.. – вежливо поинтересовался незнакомец и вдруг подмигнул.
- Домой, - коротко ответил Дима.
Что-то неприятное было в манере общения этого незнакомца, захотелось свернуть общение.
- А звать тебя как? – не успокаивался незнакомец. – Меня Тишка… другой…
- Какой другой?.. – не понял Дима.
- Ну, другой Тишка… Не тот, что в реке… А ты?
- Дима...
- А, Димка…
Дима поднялся, намереваясь оставить собеседника, но не тут-то было: Тишка подхватился следом. Шёл он как-то странно, прихрамывая и подволакивая левую ногу.
- Вот смотрю, лицо у тебя знакомое… - как бы вскользь заметил Тишка. – Мы раньше не виделись?..
- Не думаю, - буркнул Дима.
- Понятно… А ты куда идёшь? – не унимался незнакомец. – Где твой дом?..
- В Москву.
- А, в Москву… - понимающе кивнул Тишка. – Далековато…
Он замолчал, словно что-то обдумывая, потом промолвил:
- Ты грибы любишь?.. – и снова подмигнул.
«Вот привязался», - подумал Дима, но ответил спокойно:
- Какие грибы?..
- Да всякие… - улыбнулся Тишка, обнажая щербатые зубы. - Место тут одно неподалёку есть, пойдём, покажу…
- Ну уж нет…
- Ну, нет так нет, - кивнул незнакомец. – Дело хозяйское…

Узкая, заросшая бурьяном и крапивой тропинка вывела на пыльную деревенскую улицу, с грязными рытвинами в колеях и гривками травы посередине. Путники шли между огородов с кучами мусора на пустырях. За огородами стояли чахлые яблони с обломанными ветвями и низкие деревянные домики за покосившимися заборами. Тут и там были видны кусты цветущей белой, пурпурной, фиолетовой сирени, распространявшей вокруг сладковато-горький аромат. В каком-то из дворов резали свинью, были слышны её истошные крики.
В рассеянных мыслях Дима почти миновал покосившийся домик на краю деревни, как вдруг остановился. Дом, подпёртый для крепости длинными нетёсаными жердями, выглядел нежилым и все ставни были закрыты. Только на одном окне, что смотрело в бурьян, ставни были распахнуты и окно раскрыто. За окном виднелось несимметричное старушечье лицо с торчащими из-под платка волосами и бледной, давно не видевшей солнца, кожей.
Старуха смотрела прямо на Диму и, казалось, манила к себе, шептала какие-то слова, заговоры на непонятном, давно забытом языке. И было во взгляде её что-то недоброе, змеиное, что-то от ведьмы, не от мира сего, от чего хотелось уйти, убежать, только бы не видеть...
Парень отвел взгляд и помотал головой, стряхивая оцепенение. Обернулся на Тишку, но того не было. То есть совсем не было. «Чудно, - подумал Дима. – Ну, ладно…» Пошёл дальше по улице, стараясь не оглядываться на старухин дом.
Улица казалась пустынной. Только где-то впереди лаяла собака и два сорванца лет десяти, перекрикиваясь и подпрыгивая, бегали по дороге. «Счастливые…» - неведомо почему подумал Дима. «А ведь действительно, - мысленно продолжал он, - никогда не бываешь так счастлив, как в детстве!.. Конечно, если повезло с родителями…»
Дети скрылись в каком-то дворе, а он прошёл дальше, размышляя, у кого спросить дорогу. Ни машин, ни автобусов нигде не было видно, да и дороги толком не было. Решил зайти в первый попавшийся двор с заляпанным грязью забором.

Лаяла собака. Перед крыльцом в дом двое воинов в оружейных перевязях обступили затрапезного вида низкого мужичонку в помятой рубахе и растянутых на коленях штанах. Мужичок стоял, понурив испитое лицо, и был похож на нашкодившего кота.
- Я же предупреждал, - говорил, продолжая начатый разговор, один из ратников, плечистый и плотный мужчина лет сорока. – Будешь крутить – буду бить!..
Голова ополченца была похожа на горшок и поэтому, несмотря угрозу, выглядел он несколько комично.
- И слушать нечего!.. – поддержал товарища жилистый воин с оттопыренными ушами. – Только время теряем…
Они говорили что-то ещё, совершенно не обращая на Диму внимания, а он снова подумал про плохое кино. Словно неожиданного для самого себя он стал героем неведомой постановки по сценарию неизвестного автора, где события предопределены и роли давно расписаны…
Как будто в подтверждение его мыслей из дома вышла некрасивая крестьянская девушка с широким рябым лицом. Ничего не говоря, она пробежала босыми ногами через двор и, шмыгнув носом, скрылась в сарае. Плечистый ратник с горшкообразной головой обернулся на девушку и смерил её долгим масляным взглядом.
- Эх, хороша!.. – выдохнул он и почесал поперёк затылка давно немытой рукой.
- Хороша Маша, да пока не наша… - осклабился его ушастый товарищ, тоже оборачиваясь вслед девушке. На лице его были видны свежие царапины.
- Да уж заметно, что не твоя… - ухмыльнулся человек-горшок.
- Здравствуйте, - обратился Дима к ушастому ополченцу, встревая в их обсуждение.
Тот покосился через плечо, словно решая, стоит ли отвечать, и всё-таки ответил:
- Здорово…
- И тебе не хворать, - отозвался босой мужичонка.
Ратник с горшком вместо головы ничего не ответил, лишь поднял на Диму хмурый мутный взгляд. Морда лица его была покрыта пятнами, словно начищенная кулаками.
- Я заблудился, - продолжал Дима. – Не подскажете, как попасть в Москву?
- В Москву?.. – хмыкнул ушастый и посмотрел на него, как на неумного. - Пешим ходом, держась за хвост хромой кобылы…
- Ага, - заржал горшкоголовый.
Мужик в помятой рубахе тоже пырскнул улыбкой. Дима с недоумением переводил взгляд с одного лица на другое, не понимая, что их так рассмешило.
- А ты сам кто таков будешь? – вдруг скомкал улыбку ушастый воин. - Не засланец  ли, часом?..
- Засланец?.. – переспросил Дима, не понимая значение слова.
- Ага, - неприветливо продолжал ополченец, разворачиваясь, чтобы стать лицом к лицу. – Ходишь тут, высматриваешь…
- Да я… - начал Дима, но удар в подбородок опрокинул его на землю. Удар был сильный, подлый, нанесённый горшкоголовым исподтишка; Дима даже сначала не понял, что произошло. Просто что-то мелькнуло перед лицом, и он упал. Упал и лежал на спине, приходя в сознание.
- Ну, что, сам признаешься или помочь?.. – угрюмо спросил ушастый.
Мысли путались, Дима не понимал, что происходит.
- Что молчишь? – подключился горшкоголовый. – Или мне плеть взять?..
- Не знаю… - ответил Дима в каких-то смешанных чувствах. Непонимание того, что происходит, мешалось с обидой на реакцию агрессивных, недружелюбных ратников.
- Зато я знаю…
Недоразумение стало принимать опасный характер. Краем глаза Дима видел хмурых воинов, стоящих над ним, безучастного испитого мужичка, глядевшего на него со смесью жалости и презрения…
У ворот залаяла собака. Скрипнув, открылась калитка.
- Парни… - прозвучал чей-то голос, показавшийся Диме знакомым.
Следом за голосом показался человек. Ага, Тишка, «не тот, что в реке». Только теперь он был подпоясан и в башмаках. В его руках была плеть.
- Боярин сказал, - продолжал Тишка, заходя во двор, - завтра на рассвете выдвигаемся в Чёрный лес… Собираемся около ведьминого дома. Оружие тоже берите…
- Ага… Понятно… - кивнули ополченцы, как ни в чём ни бывало оборачиваясь к вошедшему.
Тишка оглянулся на собаку, обвёл глазами двор.
- А это кто? – ткнул пальцем в лежащего Диму.
- Да вроде засланец литовский… - ответил ушастый. – Видишь, как одет…
- Ага… - кивнул Тишка. – Михайло Андреевич знает?
Ушастый и горшкоголовый переглянулись, словно решая, что сказать.
- Мы это… думали… - наконец промямлил ушастый.
- Значит, не думали, - покачал головой Тишка и посмотрел куда-то поверх его головы. – Своенравничаете?.. Кнута захотели?..
При упоминании кнута горшкоголовый вздрогнул и сразу как-то съежился, сдулся; ушастый побледнел.
- Вставай, - Тишка прошёл мимо расступившихся воинов и подал лежащему Диме руку, - пойдём к боярину.
Всё ещё толком не понимая, что происходит, парень ухватился за протянутую ладонь и поднялся на ноги.
- Идём, - кивнул Тишка, потеряв к ратникам интерес и направляясь к воротам.
Дима последовал за ним.