Литовский курган гл. 3 В деревне фрагмент

Думать ни о чём не хотелось. Наслаждаясь приятным теплом, пришедшим на смену утренней прохладе, Дима шел по тропинке над рекой. Он шёл, радуясь солнечному дню, ромашкам и незабудкам на обочине, просто хорошей погоде. Заметил впереди группу крестьян, столпившихся у реки, решил подойти посмотреть.
Чем ближе он подходил, тем больше собравшиеся напоминали актёров малобюджетного фильма. Стрижки «под горшок», одноцветные тканые рубахи, брюки из плотной мешковины, одни в лаптях, другие и босиком… Пять мужиков в окружении притихших детей стояли на берегу и смотрели, как двое других медленно ходят по реке с сетью.
- Гляди… Гляди… - переговаривались те, что на берегу, высматривая что-то в воде. – Вроде, нога…
- Да нет…
- Точно тебе говорю…
Дима подошёл и встал рядом с ними. Подумал, что надо поздороваться:
- Здорово, мужики…
- Здорово… И тебе не хворать… - вразнобой ответили крестьяне, мельком взглянув на его и снова отворачиваясь к реке.
- Водяного ловите? – пошутил Дима, зачем-то засовывая руки в карманы.
Мужики недоумённо посмотрели на него и снова повернулись к реке.
- Тишку ищем, - раздумчиво пояснил тот, что стоял от Димы по правую руку. – Самые омуты…
Парень кивнул и снова посмотрел на реку. Тишки нигде не было видно.
- …Что-то есть! – крикнул один из тех, что ходили по реке.
- Давай, тяни… К берегу поворачивай… - заволновались крестьяне на берегу, подходя ближе к воде.
Потихоньку выбирая сеть, чтобы сохранить её натянутой, мужики на реке направились к берегу. Все с нетерпением следили за ними: стояли и смотрели, смотрели и ждали...
И вот в воде мелькнуло что-то похожее на руку утопленника.
- Ага… Вытаскивай…
Двое с сетью сделали еще несколько шагов по реке и вышли, вытягивая сеть на отмель. То, что в воде казалось скомканным телом утопленника, оказалось корягой с торчащими корнями.
- Гляди-ка… Ишь какая кокорина … - вырвалось у мужика в рубахе с латками на локтях.
Перебрасываясь словами, мужики на берегу собрались вокруг сети, освобождая её от запутавшейся коряги. Дима не стал подходить вместе со всеми, повернулся и пошёл дальше по тропинке.

Радуя свежей зеленью, потянулись поля, за которыми виднелись огородики и небогатые деревенские подворья. Дима дошёл до камня на меже между полями и присел перевести дух. Светило солнце, высоко в небе щебетал жаворонок, во всём царила невероятная безмятежность. Он посидел немного и уже собрался уходить, когда услышал позади чьё-то покашливание. Обернулся, мужик стоит, не то что мужик, кудрявый парень лет двадцати пяти в выцветшей рубахе и босиком.
- Ой, - вырвалось у Димы от неожиданности.
- Здрасте, - тут же отозвался незнакомец и зачем-то подтянул штаны.
- Здорово… - осторожно ответил Дима.
Он всё ещё не мог понять, откуда появился этот парень.
- Куда путь держишь?.. – вежливо поинтересовался незнакомец и вдруг подмигнул.
- Домой, - коротко ответил Дима.
Что-то неприятное было в манере общения этого незнакомца, захотелось свернуть общение.
- А звать тебя как? – не успокаивался незнакомец. – Меня Тишка… другой…
- Какой другой?.. – не понял Дима.
- Ну, другой Тишка… Не тот, что в реке… А ты?
- Дима...
- А, Димка…
Дима поднялся, намереваясь оставить собеседника, но не тут-то было: Тишка подхватился следом. Шёл он как-то странно, прихрамывая и подволакивая левую ногу.
- Вот смотрю, лицо у тебя знакомое… - как бы вскользь заметил Тишка. – Мы раньше не виделись?..
- Не думаю, - буркнул Дима.
- Понятно… А ты куда идёшь? – не унимался незнакомец. – Где твой дом?..
- В Москву.
- А, в Москву… - понимающе кивнул Тишка. – Далековато…
Он замолчал, словно что-то обдумывая, потом промолвил:
- Ты грибы любишь?.. – и снова подмигнул.
«Вот привязался», - подумал Дима, но ответил спокойно:
- Какие грибы?..
- Да всякие… - улыбнулся Тишка, обнажая щербатые зубы. - Место тут одно неподалёку есть, пойдём, покажу…
- Ну уж нет…
- Ну, нет так нет, - кивнул незнакомец. – Дело хозяйское…

Узкая, заросшая бурьяном и крапивой тропинка вывела на пыльную деревенскую улицу, с грязными рытвинами в колеях и гривками травы посередине. Путники шли между огородов с кучами мусора на пустырях. За огородами стояли чахлые яблони с обломанными ветвями и низкие деревянные домики за покосившимися заборами. Тут и там были видны кусты цветущей белой, пурпурной, фиолетовой сирени, распространявшей вокруг сладковато-горький аромат. В каком-то из дворов резали свинью, были слышны её истошные крики.
В рассеянных мыслях Дима почти миновал покосившийся домик на краю деревни, как вдруг остановился. Дом, подпёртый для крепости длинными нетёсаными жердями, выглядел нежилым и все ставни были закрыты. Только на одном окне, что смотрело в бурьян, ставни были распахнуты и окно раскрыто. За окном виднелось несимметричное старушечье лицо с торчащими из-под платка волосами и бледной, давно не видевшей солнца, кожей.
Старуха смотрела прямо на Диму и, казалось, манила к себе, шептала какие-то слова, заговоры на непонятном, давно забытом языке. И было во взгляде её что-то недоброе, змеиное, что-то от ведьмы, не от мира сего, от чего хотелось уйти, убежать, только бы не видеть...
Парень отвел взгляд и помотал головой, стряхивая оцепенение. Обернулся на Тишку, но того не было. То есть совсем не было. «Чудно, - подумал Дима. – Ну, ладно…» Пошёл дальше по улице, стараясь не оглядываться на старухин дом.
Улица казалась пустынной. Только где-то впереди лаяла собака и два сорванца лет десяти, перекрикиваясь и подпрыгивая, бегали по дороге. «Счастливые…» - неведомо почему подумал Дима. «А ведь действительно, - мысленно продолжал он, - никогда не бываешь так счастлив, как в детстве!.. Конечно, если повезло с родителями…»
Дети скрылись в каком-то дворе, а он прошёл дальше, размышляя, у кого спросить дорогу. Ни машин, ни автобусов нигде не было видно, да и дороги толком не было. Решил зайти в первый попавшийся двор с заляпанным грязью забором.