Путевые заметки студента на геологической практике

«А я иду по деревянным городам,
где мостовые скрипят, как половицы»
А.Городницкий
Видели ли вы когда-нибудь тротуары…из дерева?
Летом 1980-го меня ожидало много удивительных открытий.  Хотите, расскажу? А, впрочем, хотите, не хотите ли, - слушайте, раз пришли.
Тем летом отправились мы, студенты НГРТ, на геологическую практику в Красноярский край.
Геологическая партия, в которую направили меня и Галю, учившуюся в параллельной группе, находилась в поселке Мотыгино, на берегу Ангары.  Чтобы попасть туда из Ростова, мы летели почти пять часов на ТУ-154, потом чуть больше часа на Ил-42, и, наконец, минут тридцать на Ан-2, том самом «кукурузнике» - легком самолете, который в те времена был  главной «лошадкой» геологии. Да и не только геологии.
И вот, пролетев через полстраны, первое, что я увидела, выйдя с территории небольшого аэродрома – тротуары из досок, которые тянулись вдоль домов. Я не то, чтобы не видела, я и не слышала о таком никогда.
Сам поселок, больше похожий на большую деревню, показался нам симпатичным. От аэродрома несколько десятков деревянных домов вытянулись вдоль Ангары. Дома добротные, как крепкие боровички.  После них двухэтажное кирпичное здание общежития, куда нас поселили, казалось каким-то нелепым. Чуждым.  Хотя внутри него все было не так уж и плохо.
Пару дней мы усиленно изучали документацию, подписывали документы.  Потом нам выдали обмундирование  и  – «Вуаля, мадемуазели, силь ву пле» на выход.
Полевая база, куда нас забросили вертолетами, располагалась на берегу Енисея, вдали от всяческих благ цивилизации. Но к тому времени, как мы приехали, она была обустроена и обжита. Целый палаточный городок, кухня с навесом от дождя, палатки для камеральных работ -  все было готово. Нас, студентов и студенток, насчитывалось  около десятка. Были там ребята из Нижнего Тагила и Магнитогорска, Кривого Рога и Ленинграда, Москвы и Сахалина. И мы с Галей – из Новочеркасска.
Всё мне, выросшей в городе, было в диковинку.
Ведь мои представления о геологии были взяты из книг и короткой практики на Кавказе. И были они романтическими и настолько же возвышенными, сколь и далекими от реальности.
Поселили нас, студентов, в большие брезентовые палатки. К палатке, как вы понимаете, никаких москитных сеток не прилагалось. Да, собственно, и не было тогда такого роскошества, как на современных палатках.
Потому первым испытанием оказалась самая обычная ночевка. Выдали нам тяжеленные и очень жаркие ватные спальные мешки. Уставшие после дороги, мы в предвкушении долгожданного сна упаковались в спальники.
Но не тут-то было!  Как только глаза стали смыкаться, в блаженную уже дремоту врезались пронзительные звуки пикирующих комаров. Попытки спастись от их назойливого внимания укутыванием с головой в спальник приводили лишь к тому, что от жары и удушья мы, как ужи, выползали из спальников, где нас поджидали эти крохотные и безжалостные твари. Утром мы представляли собой весьма забавное и одновременно плачевное зрелище. Помните мультик «Сказка о царе Салтане»? Одну из сестер с опухшим от укуса комара глазом? Вот оно – то самое!  Неподражаемы!
И это было только начало. Не буду описывать животрепещущие подробности первого посещения туалета. Скажу лишь, что так быстро я еще никогда не справлялась со своими нуждами!
В общем, начало было многообещающим…

Первый маршрут
Пару дней мы осваивались на базе. Узнавали, где что находится, знакомились, проверяли и подгоняли под себя снаряжение, учились наматывать портянки. Вы когда-нибудь пробовали? Я так только в кино и видела. Носки-то у нас свои, конечно, были. Но выдали же портянки! Экзотика! Как тут не попробовать? Оказалось, что это, в общем-то, довольно удобно и даже практично!
Много говорили о планах на сезон.
Кроме обычных радиальных маршрутов (туда и обратно на один день) был в планах экспедиции сплав на резиновых лодках по реке Тис – одному из притоков Енисея.
Это ж то самое! Заветное! Настоящая экспедиция! Конечно, нам, студентам, очень хотелось туда попасть. Но! Туда предполагалось взять всего двух студентов. И кто же окажется в этих счастливчиках? Вопрос оставался без ответа.
А между тем ждал нас пока только первый маршрут по тайге.
В этот мой самый первый маршрут мы вышли вчетвером: три девчонки - студентки и геолог Василий Иванович Лисицын.
Василий Иванович внешне вполне себе подходил под моё представление об идеальном геологе. Роста чуть выше среднего, крепкий, подтянутый.  Носил он очки в большой черепаховой оправе и шикарные усы!  К тому же он казался мне воплощением интеллигентности, то есть, начитан, добр, предупредителен, великодушен. В общем, лапочка.
С утра хмарилось, поэтому взяли с собой плащи. И не зря! Дождь начался буквально через час пути. Мелкий и противный, сыпался всю дорогу, не прекращаясь ни на минуту. Пришлось надевать плащи поверх и так уже достаточно плотных штанов и анораков, полностью закрывавших тело (клещи не дремлют). Но ногах – портянки и кирзовые сапоги. И сверху всё это великолепие увенчивалось накомарником – широкополой шляпой с сеточкой – вуалью.
Казалось бы, зачем накомарники? Ведь дождь же!
Оказывается, комарам дождь совсем не помеха! Как они между капель умудряются летать – одному богу известно. Но всю дорогу вокруг нас плотным ореолом кружила орда этих зудящих вампиров.
 И вот мы, неуклюжие и потные от массы одежды, с плохим обзором из-за накомарника и дождя, пытаемся поспеть за Василием Ивановичем, бодро шагающим впереди. А лес, сами понимаете, перед нашим приездом никто не чистил.
В начале маршрута мы радостно почти что скакали за ним, потом шли и наконец, брели, спотыкаясь на мокрых корягах и ожидая, когда же он, наконец, остановится. Но Василий Иванович оказался суров и с каждым часом становился все менее и менее симпатичен. Даже на остановках, описывая обнажения и отбирая пробы, говорил мало и по делу. Отобранные образцы мы складывали в наши рюкзаки, что не делало дорогу, как вы понимаете, легче.
Мокрые и уставшие, поздно вечером мы вернулись в лагерь. Упали в палатке. Ночь пролетела мгновением.
К нашему изумлению раненько утром к нам заходит Василий Иванович (бодр и весел, зараза) и  оповещает, что через полчаса выходим на маршрут. А мы-то были уверены, что у нас сегодня будет отдых. Но – нет.

Второй маршрут
Слава богу, что дождя в этот день не было. У меня, наконец, появилась возможность смотреть по сторонам, любоваться открывающимися пейзажами. Я ведь, кроме города, собственно почти ничего и не видела, разве что поля да поля, что тянутся у нас вдоль дорог.
Мы шли то по еловому лесу, заполнявшему низины, чертыхаясь, когда приходилось продираться сквозь густые заросли, то по чистейшему и светлейшему сосновому, где пронизанный солнечными лучами воздух создает редкостное ощущение благости. Позади уже километров восемь и рюкзаки наши медленно, но неуклонно пополняются новыми образцами.
На привале, подкрепившись кашей с тушенкой и чаем со сгущенкой, мы болтали в ожидании скорого завершения маршрута. 
Василий Иванович на наши вопросы о том, когда мы вернемся, отвечал что-то неразборчиво. Неопределенность и неизвестность немного раздражали. Вечерело. А вечера в это время года в Сибири совсем не такие, как у нас на Дону. Состояние «вечереет» – почти вечность. То ли семь вечера, то ли одиннадцать ночи – не поймешь. А мы все идем. Наконец, когда уже почти стемнело, остановились. Мы скинули рюкзаки и без сил опустились кто на что, кто просто на траву, кто – на подвернувшуюся корягу. А Василий Иванович куда-то исчез. Когда мы уже начали беспокоиться и с опаской поглядывать по сторонам, он появился с охапкой дров, развел костер, поставил котелок на огонь. Часа три было совсем темно. Мы поужинали и, греясь у костра, дремали.
Едва стало светлеть, отправились дальше. Дошли до небольшого озерца, преградившего нам путь. На противоположный берег неторопливо  и величественно вышел огромный лось. Посмотрел на нас удивленно и также торжественно и не спеша удалился под сень леса.
Мы пошли  вдоль берега. Сравнительно недалеко обнаружили огромное упавшее дерево, перекрывшее озерцо. Перебрались по нему, как по мосту. Еще немного - и вышли на берег Енисея.
А берег – мелкая галька, в которой вязнут ноги. То ли идешь, то ли буксуешь на каждом шагу. Иногда так бывает во сне. Но там можно проснуться, а тут – иди, «хошь, не хошь». Я стала безнадежно отставать. Навалилось безразличие и усталость.
 Василий Иванович с девчонками маячат где-то впереди. Иногда он оглядывается. Думаю, проверяет, наверное, гад, не свалилась ли я окончательно. Пару часов топали по берегу и вышли, наконец, к базе.
Спала я без задних ног. О комарах даже не вспомнила. Пусть жрут.
Проснувшись, мысленно подвела плачевные итоги вчерашнего маршрута, пришла к выводу, что на сплав меня не возьмут. Слабакам там не место.

Первый самостоятельный выход

Заканчивался первый месяц практики. Мы ходили в радиальные маршруты. К снаряжению нам добавили дозиметры, определяющие уровень радиации. Стало немного легче, ведь отобранные образцы теперь таскали прибывшие рабочие. Ими были либо местные, либо те, кто по разным причинам слонялся по экспедициям от одного полевого сезона к другому. Деньги, полученные за сезон, они благополучно пропивали  и коротали зиму где-то в поселке. Разный это был народ. Особенно запомнились двое. Обоих звали Анатолиями.
Первый Толя был болтуном и шутником. Невысокий, худой, я бы даже сказала костлявый, с тонким и слегка вытянутым носом, очень походил на конюха из мультика про конька Горбунка. В маршруте он болтал без умолку, рассказывал всякие смешные и не очень истории. Любил, как мы потом узнали, подшучивать над новичками.
Как-то раз по дороге рассказывал нам ужастики о встречах с медведями в лесу. Вопрос этот был буквально «на языке». Огнестрельного оружия у нас с собой не было, не выдавали. А места глухие. Ни дорог, ни поселений. Про медведей на базе хоть и говорили, но при этом всегда заканчивали тем, что давно уж они в этих краях людей не беспокоят.
Вдруг Толик останавливает нас у сосны:
«Вот, девчата, смотрите! След от когтей видите на стволе? Мишка проходил».
Смотрю на ствол. Вроде, и, правда, покорежен. А чем и когда – кто его знает! Но холодок-то по спине пробежал. Идем дальше, по сторонам поглядываем. Толя с Галей немного оторвались от нас. Вдруг, вижу, Галя бежит за ним и пытается бить его чем-то.
А дело было так. Галя шла впереди и вдруг слышит шепот  замогильным голосом: «Галя, стой, не шевелись». Она замерла.  «Повернись, – говорит, – но медленно». Она, чуть не окаменев, поворачивается. А он со смехом показывает на ель: «Вон там белочка, глянь». 
Тут она и не выдержала. Схватила палку и погналась за шутником.

Мы набирались опыта. Пообвыкли уже, на комаров практически не реагировали. Да и мы им, видать, уже приелись. Освоились с приборами. Нас уже без попечения стали выпускать в маршруты.
Однажды отправили и меня. Дали мне в помощники рабочего. Звали его Николай. Был он из местных. Высок, широк в плечах, рыж и конопат. При этом молчун, каких мало.
С геологами нашими разработали маршрут и, как говорится, с богом.
У меня карта, компас и геологический молоток, и вагон гордости от того, что иду сама,  у него – рюкзак с провизией и топор. По ходу дела описываю обнажения, отбираю образцы. Дошли примерно до дальней точки маршрута, пообедали.
 Назад маршрут прокладывала сама. Геологи говорили, что есть непроверенные пока сведения об одном местечке, куда  нужно  заглянуть. Вроде, кто-то там что-то интересное видел, но образцы не взяли. Весь маршрут был как большая петля с небольшой петелькой в середине, где как раз то самое местечко и находилось.
Все казалось предельно просто. Дошли до той самой петельки. Спустились в лощину. Там, на одном берегу ручья, – хорошее скальное обнажение, о котором и шла речь. Идем туда, а тишина стоит такая, что уши закладывает. Даже ручей не журчит, а слегка шуршит по камушкам. С  веток елей свисают бороды лишайников. Темновато вокруг, сыро. Вот она, подумалось, живая иллюстрация к «дремучему лесу». Не хватает только избы на курьих ножках и бабы Яги. Стала отбивать образцы, а звук молотка словно вязнет, тонет, не пробивается никуда. Накидала быстренько образцов и скорей назад.
Идем и идем. Устали, конечно. Он молчит, я молчу. Смотрю на карту – должен быть впереди спуск к реке, а у нас все ровненько, ни вверх, ни вниз. Остановились на привал. Уже вечереет, а конца дороги не видно. Сижу, смотрю на карту. Чувствую, как подступает отчаяние и страх. Хочется заорать и зареветь одновременно. Но через пару метров от меня сидит, опершись спиной о ствол дерева, Николай. Смотрит в небо и улыбается. Рядом с ним полный рюкзак образцов.
 «Какого черта, – сама себе говорю, – соберись!». Выдохнула, мысленно восстанавливаю маршрут.  И тут до меня доходит, что я, прокладывая азимут, не учла магнитное склонение, да еще и отклонилась от маршрута, когда выбирались из лощины. А это уже около 20-25 градусов! Твою ж дивизию! Это ведь мы идем по водоразделу параллельно реке! Просквозили  километров на пять ниже базы. В общем, вернулись ночью.
Утром разбираю ошибки, спрашиваю у Коли, видел ли он, что идем не туда.
 «Конечно, –  говорит, –  видел».
«А почему молчал?»
«Так ты и не спрашивала. К тому же ты – начальник. Куда идти и сколько – ты решаешь. Мое дело – тащить рюкзак. Твое – думать».
И так мне тогда не по себе стало! Впервые почувствовала ответственность не только за себя.

Выбор

А между тем приближалось время сплава.
Косяки свои я уж и считать устала. «В принципе, мне и на базе нравится» – мысленно уговаривала я себя. Определился состав геологов на сплав. Кроме Василия Ивановича была семейная пара Нина Михайловна и Петр Михайлович Зографы и геофизик Сергей Иванович Мельников. Из рабочих – Анатолий. Другой Анатолий, не шутник. На вид ему было около пятидесяти, без каких-то особых примет. Казался он мне, как сейчас говорят, энерджайзером, потому что всегда был чем-то занят, то что-то мастерил, то помогал кому-то. Казалось, что он и не отдыхает никогда.
И вот однажды за ужином начальник партии Юрий Михайлович Проскурин просто и обыденно сообщил, что через три дня начинается сплав, и что из студентов поеду я и Александр из Ленинграда.
Я чуть не поперхнулась от неожиданности. Тысяча мыслей слонами протопала в голове. Я? Я? Почему я? Не могла поверить. В конце сплава только я узнала причину, почему именно я. Мысль эта сначала не давала мне покоя, а потом я просто забыла, не до того было.
 К месту начала сплава нас забросили на вертолете. Когда он улетел, и мы остались со всем своим скарбом на небольшой полянке у реки, а за ней – действительно «бескрайнее море тайги», меня охватило и радостное и тревожное состояние. Как оно все будет? Что нас ждет?
Состояла наша экспедиция  из 3 лодок.
Меня определили в лодку с Василием Ивановичем и Сашей, Зографы сами и Сергей Иванович с Анатолием.